Глава 10

Еще давным-давно, на основе богатого жизненного опыта и как опытный стратег, полковник Чарльз Август Миротворец решил во всем полагаться на свою супругу Летицию. Это позволило избежать массы проблем и освободило для него массу времени для прогулок по саду, для ухода за собственным выводком болотных дракончиков и периодической рыбалки, которую он так полюбил в последнее время. Полковник взял в аренду пол-мили реки, но с досадой отметил, что уже не может как прежде угнаться за течением. Поэтому большую часть времени он проводил в библиотеке, работал над вторым томом своих мемуаров, преспокойно поживая под каблуком своей жены и ни во что не вмешиваясь.

До сего дня мистер Миротворец был вполне счастлив ее постом председателя в магистрате, поскольку эта работа часами держала ее вдали от дома. Он никогда не принадлежал к тем, кто вечно размышляет о плохом и хорошем, своей виновности или невинности. Он скорее думал в терминах «свои-чужие» и «живые-мертвые».

Поэтому он не слишком прислушивался к группе, сидевшей за длинным столом на другом конце библиотеки, которая что-то обсуждала встревоженными голосами, но как ни старался, кое-что все-таки услышал.

Она все-таки подписала проклятую бумагу! Он пытался отговорить ее от этого шага, но хорошо знал, где остановиться. Командор Ваймс! Ну ладно, по всем расчетам этот парень из тех, кто бросается вперед сломя голову, и он, с большой вероятностью, имел трения с кузнецом, который в общем-то не был плохим малым, немного вспыльчивым, разумеется, зато всего за день изготовил отличное стрекало для драконов и по уместной цене. Но Ваймс? Он точно не убийца. Этому быстро учит военная служба. Убийца там долго не протянет. Вынужденное убийство по зову долга совсем иное дело. Летиция выслушала его доводы, и все решили, что бумагу стоит подписать хотя бы потому, что на этом настаивал этот чокнутый Ржав.

Полковник открыл свежий номер «Когтей и пламени». Внезапно кто-то из собеседников понизил голос, что было просто возмутительно, особенно потому что они сидели в его библиотеке, да к тому же без его собственного дозволения. Однако полковник не стал возражать. Он давно научился не возражать, поэтому сосредоточился на выставленной прямо перед носом, словно оберег от сглаза, странице, где были изображены детали огнестойкого инкубатора.

Однако, среди всего прочего, что он не «подслушал», прозвучало:

«Ну разумеется он женился на ней ради денег». — И это был голос его собственной супруги. Потом: «Я слышала, она уже отчаялась найти себе достойного мужа». — Удивительно противный голос принадлежал мисс Пикингс, которая, как не мог не отметить полковник, мрачно уставившись на страницу с рекламой асбестовых будок для дракончиков, сама не слишком торопилась обзавестись мужем.

Сам полковник был из категории «живи и дай жить другим», и если уж на то пошло, раз одна девица путается с другой девицей, у которой лицо как у бульдога, отведавшего уксуса, которая носит рубашку с галстуком и, в добавок, объезжает лошадей - это абсолютно их личное дело. В конце концов, был же и старик Джексон-Бычок, который на ночь надевал кружевную ночнушку и, для мужика, брызгался довольно цветистым одеколоном, но когда дело дошло до боя, дрался как треклятый демон. Таков уж мир.

Полковник попытался вернуться к тому месту, которое читал до этого, но был остановлен фразой Святоши-Маузера (полковник вообще не видел смысла во всех видах церкви, и в богах тоже):

— Мне очень подозрительно, что эта семейка Овнецов вернулась сюда спустя столько лет. А вам? Я читал об этом Ваймсе в газетах, и суда по ним, он не тот, кто запросто берет выходной.

— Если верить Гравиду, его зовут терьером Витинари, — сказала Летиция.

На другом конце комнаты ее муж еще глубже уткнулся в свой журнал. Гравид! Ну кто додумается назвать его собственного сына Гравидом? Уж точно не тот, кто держал у себя дракончиков или хотя бы рыбку. Разумеется существовала еще и такая штука как словарь, но старый лорд Ржав не любил открывать книги, даже если бы захотел. Полковник постарался сосредоточиться на статье по уходу за «зубчато-грудыми» особями, но его дражайшая половина продолжила:

— Нам не нужно здесь всей этой чепухи Витинари. Несомненно, его светлость забавляет как Ваймс пускает ветры в его приемной. И, разумеется, Ваймс не соответствует своему титулу. Как и наоборот. И абсолютно точно он был готов напасть на честного работягу.

«Как забавно, — подумал полковник, — впервые слышу, как она называет кузнеца иначе, чем «проклятое недоразумение».

Ему казалось, что разговор за их столом какой-то никчемный, надуманный, словно зеленые рекруты бахвалятся перед своим первым боем. «С другой стороны, — подумал он, — есть командующий Стражей Ваймс, герой долины Кум (что было за великолепное представление! Превосходная работа. Устроить мир между братствами троллей и гномов, и прочее. И что? Просто работа! Я-то уж повидал настоящих мясорубок), которого ты хочешь выгнать с работы и опорочить, просто потому что какой-то жирный ублюдок с именем как у беременной жабы запудрил тебе мозги».

— Я слышал, что у него очень взрывной характер, — заявил как-там-его, на ком, на взгляд полковника, была надета довольно скверная шляпа. Какой-то дружок Ржава, купивший виллу рядом с Свесом. Как там бишь его имя? Ах, да - Эджхилл! Такому вы бы не стали доверять будь он хоть за спиной, хоть маячь у вас перед носом, но они все равно привели его к присяге.

— К тому же он был беспризорником и пьяницей! — заявила Летиция. — Как вам это?

Полковник пялился в страницу, в то время как его невысказанные мысли воскликнули: «По мне, так звучит здорово, дорогая. А все, что я получил, женившись на тебе, это обещание твоего отца дать долю в лавке, продававшей жаренную рыбку с картошкой, когда я выйду в отставку - и то ничего из этого мне не досталось».

— Всякий знает, что его предок убил короля, так что думаю, он, и глазом не моргнув, мог убить кузнеца, — заявил Достопочтенный Эмброз. Этот был загадкой. Занимался какими-то поставками. Смылся из города из-за какой-то девушки, чтобы залечь на дно. И полковник, который располагал значительным свободным временем для раздумий задумался, как, в наши-то дни, кого-то могут выпереть из города из-за какой-то там девушки, и его шестое чувство подсказало, что это как-то связано с возрастом девушки. Созрев некоторое время спустя, эта мысль натолкнула его на идею написать своему старому приятелю «Самовольщику» Робинсону, который был в курсе разных вещей - о том, о сем, и еще много о чем - и был кем-то вроде политической шишки во дворце. Ради своего друга, который однажды спас ему жизнь, вытащив за шкирку в седло прямо из-под удара клатчасткой сабли, он навел кое-какие справки и прислал записку, в которой было всего несколько слов: «Все верно, малолетка. Замяли за ОЧЕНЬ большие деньги». После этого полковник тщательно следил за тем, чтобы случайно не пожать ублюдку руку.

Не догадываясь о размышлениях полковника, Достопочтенный Эмброз - который всегда выглядел на размер больше своей одежды, упомянутая одежда, кстати, по стилю больше подошла бы кому-то на двадцать лет моложе - с усмешкой сказал:

— Думаю, мы окажем всему миру большую услугу. Говорят, ему нравятся гномы и прочие низшие расы. От такого человека можно ожидать чего угодно!

«Ага, ты-то уж точно», — мысленно поддактнул полковник.

А мисс Пикингс заявила:

— Мы же не делаем ничего дурного, верно?

Полковник перевернул страницу и расправил ее с чисто военной аккуратностью. «Ну что ж, — подумал он при этом, — вы оправдываете контрабанду, если в нее вовлечены нужные люди, поскольку они ваши приятели, а не те, кто ими не является - безусловно виновны. Вы применяете один и тот же закон к беднякам и богатым, но по-разному, поскольку последние богаты, а бедняки - так, недоразумение!»

Внезапно полковник почувствовал на себе взгляд - семейная телепатия жуткая вещь. Его супруга произнесла:

— Никакого вреда мы не нанесем, это всем понятно. — Ее голова вновь повернулась к полковнику, когда тот перевернул страницу, не отрываясь от текста. Но в его голове громко, насколько это вообще возможно, стучалась в стенки черепа мысль: «Ну, разумеется… правда, пару лет назад случился… инцидент. И это не очень хорошо. Совсем нехорошо. Даже скверно, когда маленьких детей, кем бы они ни были, отбирают у их матерей. Очень скверно. И вам это хорошо известно, вас это беспокоит, и по праву».

В комнате на мгновение повисла тишина, и потом полковничиха продолжила:

— Не вижу препятствий. Лорд Ржав-младший меня заверил, что проблем не будет. В конце концов, мы в своем праве.

— А я во всем виню этого треклятого кузнеца, — заявила мисс Пикингс. — Он постоянно напоминал о том случае, бередил в народе память. Он, заодно с этой ненормальной писакой.

На этом месте полковничиха натянула поводья:

— Понятия не имею, о чем вы, мисс Пикингс. С юридической стороны у нас ничего не случилось. — Она снова повернула голову к своему мужу, и резко спросила: — Дорогой, с тобой все в порядке?

На какое-то мгновение полковник замешкался, решая «все ли?», потом ответил:

— О! Да, дорогая. Как огурец. — Но мысленно добавил: «А вот ты принимаешь участие в том, что я рассматриваю, как крайне циничную попытку разрушить карьеру хорошего человека».

— Мне показалось, что ты кашлял. — Фраза прозвучала как обвинение.

— А, просто пыль, дорогая. Не обращай внимания, я как огурец. — И грохнул журналом об стол. Встав, он продолжил:

— Когда я был еще зеленым лейтенантом, дорогая, одним из первых моих уроков было: никогда не сдавать позиции, как бы ни был силен огонь врага. Думаю, я знаю вашего командора Ваймса. Лорд Ржав-младший может не беспокоиться, благодаря своим связям и деньгам, а вот на счет вас у меня большие сомнения. Кто знает, что случилось бы, если бы вы не поспешили? Подумаешь, немножко контрабанды? А вы только что дернули дракона за хвост и этим его разозлили.

Когда его супруга справилась с изумлением и нашлась что сказать, она ответила:

— Да как ты смеешь, Чарльз!

— О, как оказалось, очень просто, дорогая, — ответил полковник, счастливо улыбаясь. — Контрабанду можно счесть небольшим грешком, но только не тогда, когда предполагается, что вы должны блюсти закон. Я удивлен, что никто из вас этого не понимает. Если у вас есть хоть крупица здравого смысла, вы тут же должны объяснить его светлости это недоразумение с гоблинами. В конце концов, всему виной ваш приятель Гравид. Проблема в том, что, как я припоминаю, вы позволили ему это сделать и ни сказали ни слова против.

— Но в этом нет ничего противозаконного, — холодно ответила супруга.

Ее муж не шелохнулся, но каким-то непостижимым образом он внезапно показался выше:

— Думаю, все немного запутаннее. Видишь, ты уже рассуждаешь о том, что законно и незаконно. Что ж, я простой солдат и даже не самый лучший, но по моему мнению вы так на этом зациклились, что даже не задумались хорошо это или плохо. А теперь, если позволите, я собираюсь отправиться в паб.

Его жена рефлекторно возразила:

— Нет, дорогой, ты же знаешь, что алкоголь с тобой не в ладах.

Полковник расплылся в улыбке:

— Думаю, сегодня мы уладим с ним все разногласия и станем большими друзьями.

Остальные члены магистрата молча смотрели на миссис полковничиху, которая в свою очередь не сводила глаз с мужа:

— Мы обсудим это позже, Чарльз, — прорычала она.

К ее удивлению улыбка мужа не дрогнула:

— Верно, дорогая. Полагаю, ты станешь говорить, но увидишь, что я тебя не слушаю. Всем доброго вечера.

— Послышался щелчок закрывшейся за ним двери. Ей полагалось изо всех сил хлопнуть, но у некоторых дверей напрочь отсутствует чувство момента.

* * *

Гоблин трусил довольно быстрой рысью. К удивлению Ваймса Фини сходу рванул, а вот направление совсем Сэма не удивило - они двинулись в сторону Висельного холма. Он услышал, что паренек быстро начал пыхтеть. Возможно, чтобы ловить поросят не нужно уметь быстро бегать, зато надо быть по-настоящему быстрым, чтобы догнать молодого тролля, до самых бровей обдолбанного Слабом и хорошей выносливостью, чтобы не просто догнать, но и защелкнуть на нем браслеты, пока он не попытался открутить вам голову. В деревне служба копа определенно иная.

«В деревне за тобой всегда наблюдают, — вспомнил он на ходу. — Что ж, в городе тоже, только с надеждой, что вы свалитесь замертво и им удастся стащить ваш бумажник. Им в сущности не интересно». — Но здесь он чувствовал на себе множество взглядов. Может быть они принадлежали белкам или сусликам, или еще какой-нибудь проклятой живности, которую он слышал ночью. Может, гориллам.

Он не знал, что увидит, но явно не ожидал, что вершина холма будет окружена ярко-желтой веревкой. Но на нее он бросил лишь мимолетный взгляд. Он сосредоточился на трех гоблинах, сидевших спиной к ближайшим деревьям, и выглядевших очень испуганными. Один из них выпрямился и его голова оказалась на уровне паха Сэма. Не слишком удобное положение для переговоров. Гоблин поднял руку и сказал:

— Ваймс! Ханг!

Ваймс уставился на него сверху вниз, потом на Фини:

— Что это значит, «ханг»?

— Точно не знаю, — ответил Фини. — Кажется, что-то вроде «приятного дня», только по-гоблински.

— Ваймс! — продолжил старый гоблин. — Сказано, ви быть поли-сисей-ски. Быть пальшой поли-сисей-ски. Если поли-сисей-ски, тогда справа п-ливатсь! Но справа п-ливатсь не быть! И когда тьма внутрь тьма! Тьма идет! Тьма должен приходить, Ваймс! Тьма подниматься! Справа п-ливатсь!

Ваймс понятия не имел какого пола существо стоит перед ним и сколько ему лет. Одежда не давала никакой подсказки: похоже, гоблины надевали на себя все, что попадалось им под руку. Компаньоны старика следили за ним немигающим взором. У них при себе имелись каменные топоры из кремня - ужасное оружие, но теряющее свою остроту после пары ударов, что довольно малоутешительно для того, кто огреб им по шее и лежит, истекая кровью. Сэм, кстати, слышал, что гоблины неистовые бойцы-берсерки. О, а что там еще про них говорили? А, не позволяйте им себя поцарапать…

— Значит, вам нужна справедливость? Справедливость в чем?

Оратор гоблинов посмотрел на Ваймса и ответил:

— Ступай за мной, поли-сисей-ски, — эти слова прозвучали как проклятье, или как угроза. Гоблин повернулся и твердой поступью направился вниз по дальнему склону холма. Остальные трое гоблинов, включая того, кто был известен Ваймсу под именем Вонючка, не тронулись с места.

Фини прошептал:

— Это может быть ловушкой, сэр.

Ваймс закатил глаза и фыркнул:

— Ты так считаешь? А я-то думал, что меня приглашают на магическое шоу Великолепного Бонко, Дорис, Фидо-Кошки и братьев на одноколесных велосипедах-неваляшках. А что это за желтая веревка, мистер Апшот?

— Полицейское ограждение, сэр. Его сделала для меня моя мама.

— А, ясно. Вижу она даже смогла несколько раз вплести слово «пилиция» черной ниткой.

— Да, сэр. Прошу прощения за ошибку, сэр. — ответил Фини смущенный обращенными к нему взглядами. Он добавил: — Тут повсюду была кровь, сэр, поэтому я соскреб немного в чистую баночку из-под варенья. Просто на всякий случай.

Ваймс не обратил на последнюю фразу внимания, поскольку двое охранников поднялись и встали. Вонючка помахал Ваймсу, приглашая идти. Ваймс покачал головой, сложил руки на груди и повернулся к Фини.

— Позволь рассказать тебе, что ты в тот момент подумал, мистер Апшот. Ты действовал по наводке, не так ли? И ты слышал, что мы с кузнецом немного повздорили в пабе и у нас была небольшая кулачная потасовка на улице. И это правда. Без сомнения тебе так же рассказали, что позднее кто-то слышал наш разговор, в котором он назначил мне встречу в этом месте, так? Не отвечай, я вижу по лицу. У тебя еще не отработано дежурное лицо копа. Значит, мистер Джефферсон исчез?

Фини кивнул.

— Да, мистер Ваймс.

Он не заслуживал, или наоборот заслужил то, с какой яростью Ваймс набросился на него в ответ:

— Не смей называть меня «мистер» Ваймс, парень. Ты не заслужил это право. Зови меня «сэр» или «командор», или даже «ваша светлость», если настолько туп, ясно? Я бы мог отправить кузнеца домой очень странной походкой, и, признаю, вчера у меня была такая мысль. Он хоть и здоровый бугай, но вовсе не уличный боец. Но я позволил ему выпустить пар и придти в себя, не утратив лица. Да, он действительно назначил мне здесь встречу прошлой ночью. Но когда я пришел, кстати говоря со свидетелем, здесь повсюду на земле была кровь, которая, могу ручаться, принадлежит гоблину, и совершенно точно не было ни единого признака пребывания кузница. Явившись ко мне домой, ты выдвинул против меня удивительно идиотское обвинение, и оно действительно идиотское. Будут еще вопросы?

Фини посмотрел себе под ноги.

— Нет, сэр. Прошу прощения.

— Отлично. Я рад. Считай это хорошим уроком, дружок, и это не стоило тебе ни цента. А теперь, я вижу, что нашим гоблинам не терпится, чтобы мы последовали за ними, и я так и собираюсь поступить. И полагаю, ты отправишься с нами. Ясно?

Ваймс взглянул на Вонючку и двух других гоблинов-охранников. Мимо в волоске от его носа тут же промелькнул каменный топор, указывавший направление движения. Они вместе направились вперед, и Сэм заметил, как позади погрустневший Фини пытался принять бравый вид, но вышло не очень.

— Они не собираются нас трогать, сынок, во-первых, если бы они собирались, то давно бы сделали, а во-вторых, им кое-что от меня нужно.

Фини придвинулся на шаг ближе.

— И что же, сэр?

— Справедливости, — пояснил Ваймс. — И, полагаю, знаю, что происходит…