Глава 11
Порой люди интересовались у командующего Ваймса, почему он держит на службе в обновленной Страже сержанта Колона и капрала Шноббса. Особенно учитывая, что указанного Шноббса нужно время от времени переворачивать, чтобы вытряхнуть из него мелкие предметы, принадлежащие другим людям, а сержант Колон выработал привычку ходить на дежурство с закрытыми глазами и в конечном итоге, даже спать на ходу, возвращаясь в таком виде в Псевдополис Ярд, порой даже с графити на нагруднике.
Для лорда Витинари Ваймс подготовил три аргумента. Во-первых, оба отлично знали город и его обитателей, представителей власти и наоборот, настолько, что могли посоперничать с самим Ваймсом.
Во-вторых, традиционный «серый» аргумент: уж лучше они будут в команде и «серят» на тех, кто не с нами, чем останутся на улице и будут «серить» на головы нам.
И последний, но отнюдь не окончательный аргумент, они просто драные счастливчики. Многие преступления были расследованы благодаря тем вещам, что буквально свалились им на головы, пытались их убить, плавали в их похлебке, подвернулись под ноги, а в одном случае даже пыталось отложить яйца прямо на носу у Шнобби.
Вот и сегодня, какое бы божество ни выбрало их своей игрушкой, оно направило их шаги на угол Базарной и Рифмованной улицы, к благоухающему «Торговому центру» Офигенца Смекалкина.
Сержант с капралом, как заведено у полицейских, зашли в здание с черного хода, и были радушно встречены мистером Смекалкиным (правда его улыбка показалась несколько натянутой), как обычно прожженный торгаш встречает старого приятеля, которому скоро продаст товар со стопроцентной скидкой.
— А, Фред! Как я рад тебя видеть! — воскликнул он, попутно открывая третий глаз, который обретают все малые предприниматели, особенно те, кто имеют дело со Шнобби Шноббсом, вошедшим в их магазин.
— Да мы просто патрулировали улицу неподалеку, Офигенц, и я подумал, а не прикупить ли мне табачку, а заодно проверить, как у тебя идут дела со всей этой суетой с налогами и прочим?
Сержанту приходилось говорить довольно громко, чтобы перекричать шум табачной мельницы и грохот тележек, которые сновали туда-сюда по фабрике. Длинная вереница женщин, сидящих за столами, паковала нюхательный табак, а с другой стороны - он даже чуть наклонился в сторону, чтобы лучше рассмотреть - активно работала линия по набиванию сигарет.
Колон огляделся. Полицейский обязан глядеть в оба, по скольку первый закон копов гласит: «всегда есть на что посмотреть». Разумеется, порой они считают, что разумнее будет забыть все, что они видели, по крайней мере, для протокола. На галстуке господина Смекалкина красовалась новая заколка со сверкающим бриллиантом. Туфли на нем так же были новенькими, и судя по тому, что мог определить Фред, изготовленными на заказ, а если слегка втянуть воздух, то - ага! — ощущался аромат «одеколона кедрового Pour Hommes» из Квирма по пятнадцать долларов за флакон.
Фред спросил:
— Ну, что как бизнес? Налоги не задушили?
Всем своим видом мистер Смекалкин тут же изобразил трудягу, находящегося под жестоким гнетом купеческой судьбы и политических махинаций. Он горько покачал головой и ответил:
— Едва свожу концы с концами, Фред. Рад даже тому, что могу хоть что-то наскрести на ужин.
«Ага! И золотой зуб в придачу, — отметил про себя сержант Колон. — Вот ведь, едва не пропустил».
Вслух же он сказал:
— Очень жаль, Офигенц, в самом деле. Позволь мне чуточку поправить твои дела, вложив в бизнес два доллара, и купив три унции моего любимого крученного табака.
Фред Колон протянул руку к бумажнику, но мистер Смекалкин с возмущенным выкриком отмахнулся от него. Таков был старинный ритуал, заведенный между полицейскими и торговцами, благодаря которому вращалось мировое колесо. Владелец отрезал шмат табака от свертка на мраморной стойке у кассы, быстро и ловко завернул его, и, чуточку помедлив, запустил руку под стойку, достав оттуда огромную сигару, которую протянул сержанту.
— Попробуй-ка вот эту симпатичную штучку, Фред. Только что доставили, не местного производства. Делают на плантациях для наших особых клиентов. Нет-нет, пожалуйста, я настаиваю, — добавил он, когда Фред пробурчал какие-то благодарности в ответ. — Ты же знаешь, мне всегда приятно видеть неподалеку нашу храбрую Стражу.
На самом деле, все что у мистера Смекалкина на уме, когда он смотрел вслед выходящим копам, было очевидно: «И что это недоразумение Шноббс тут вынюхивает?»
— Должно быть они хорошо заколачивают деньгу, — заметил Шнобби Шноббс, когда они выбрались на воздух. — Заметил объявление на окне: «Требуется персонал?» И он забыл на стойке свежий прайс-лист. Они снижают цены! Могу только сказать, должно быть они заключили отличную сделку с партнерами на плантациях.
Сержант обнюхал огромную толстую сигару - она была такого размера, какого он еще никогда в жизни не видел, и пахла так отлично, что скорей всего была противозаконной. Он почувствовал небольшой звоночек. Это чувство, подсказывавшее ему, что стоит потянуть за ниточку, как тут же проявится нечто гораздо большее. Фред прокрутил сигару между пальцами, как делали знатоки. Если говорить о сержанте Колоне и табаке, то Фред был потребителем самого дешевого массового сегмента, при чем дешевизна играла преимущественную роль, поэтому обряд раскуривания сигар тем, кто предпочитает жевательный табак, был неведом. Что там дальше желают сливки общества? Ах да, нужно поднести ее к уху и покрутить в пальцах. Он не имел ни малейшего понятия, для чего, но в точности повторил этот шаг.
И громко выругался.
А потом бросил сигару на землю…
* * *
Тропинка с вершины холма вела все время вниз мимо деревьев, сквозь лохматые кусты и ветвистые заросли, по грубой, бесплодной почве, на которой погибло все живое. Дикая, пустынная местность, родина всяких худосочных кроликов, утративших надежду мышей и припадочных крыс, и гоблинов.
Тут среди кустов был скрыт вход в пещеру. Человеку, чтобы пролезть внутрь узкой норы, требовалось сложиться вдвое, и он был бы легкой мишенью. Но Ваймс, пригибаясь, знал твердо, что он в полной безопасности. Просто знал. На свету он об этом догадывался, но, попав в темноту, он уже знал твердо. Это знание было почти физическим, похоже на распростертые над его головой крылья тьмы. Здесь, в пещере он слышал каждый шорох.
Внезапно он узнал пещеру, вплоть до самого дна, где находился источник воды, росли плантации мха и грибов, патетично пустынные кладовые и кухня. Эти понятия были, разумеется, человеческими. Гоблины ели там, где могли и спали там, где их застанет сон. У них вообще отсутствовало понятие о специально для чего-то предназначенных помещениях. Он знал это будто знал об этом всю жизнь, но раньше ни разу не был ни в этом месте, ни в каком-либо другом жилище гоблинов.
Но здесь была тьма, а тьма и Ваймс… возможно, достигли взаимопонимания? По крайней мере это было мнение тьмы. А мнение Ваймса было далеким от прозы: «Блин! Ну вот, опять двадцать пять!»
Сэм почувствовал легкий толчок в спину и услышал оханье Фини. Ваймс обернулся к улыбнувшемуся гоблину и сказал:
— Сделаешь так еще раз, солнышко, и я дам тумака, ясно? — Именно эти слова он сказал и услышал… вот только каким-то образом какой-то не совсем незнакомый голос пробрался сквозь слова, словно змея, обвившаяся между веток дерева, и оба стража-гоблина выронили свое оружие и выпрыгнули обратно на свет. Очень быстро. Не кричали и вообще не издали ни звука. Они должны были поберечь дыхание для бега.
— Великая преисподняя! Командор Ваймс! Это колдовство какое-то! — воскликнул Фини, приседая, чтобы поднять выпавшие топоры. Ваймс наблюдал, как парнишка шарит в темноте и нащупал оружие, но по чистой случайности.
— Оставь! Я сказал оставь, где взял, ну!
— Но мы же безоружны!
— Не смей со мной пререкаться, пацан! — Раздался глухой стук, топоры упали на землю.
Ваймс вздохнул.
— А теперь, мы отправляемся за милым гоблином-старейшиной. Ясно? И пойдем без страха, потому что мы представители закона, ясно? А закон по своей надобности может ходить где угодно.
По мере их продвижения пещера расширялась, пока Ваймс не смог, наконец, выпрямится во весь рост. У Фини же были трудности. За спиной Сэм слышал целый хор стуков, шарканий и слов, которые не должна даже слышать старушка-мать, не то, что узнать. Ваймс был вынужден остановиться и подхватить парнишку, когда он споткнулся о легко перешагиваемый выступ и ударился лбом о внезапно опустившийся потолок.
— Соберись, старший констебль! — прикрикнул Ваймс. — У копа должно быть хорошее ночное зрение. Клади больше моркови в свой банг-сунг-сак-док и не только!
— Да здесь же темно, как в… Я не вижу ничего, даже свих рук! Ух! — Фини наткнулся на Ваймса. Стало светлее, но не для Фини.
Ваймс огляделся в извилистой пещере. В ней было светло как днем. Нигде не было ни факелов, ни свечей, только всепроникающий, очень яркий свет - этот свет Сэм уже видел прежде, несколько лет назад, в другой пещере, которая находилась далеко отсюда, и он сразу догадался, что это значит. Он видел в темноте, и, возможно, даже лучше, чем гоблины. В тот день Ваймс сражался в темноте с тварями - ходячими и разговаривающими, но вынашивающими темные планы, и чей дом был вдали от любого источника света. Ваймс смог их победить, он не мог иначе, и именно благодаря этому был подписан мирный договор Кумской долины, положивший конец древнейшей в мире войне. Если этот договор и нельзя было назвать миром, то уж точно тем местом, где были посеяны его семена, которые можно взрастить. Это было приятно осознавать, потому что в этой темноте Ваймс обрел… компаньона. У гномов было имя для этого явления: Призываемая тьма. А еще у них было великое множество объяснений этого феномена, среди которых: и демон, и заблудившийся бог, одновременно проклятье и благословение, воздаяние воплоти, которое само по себе бесплотно, но берет плоть взаймы, высший закон и убийца, но иногда и защитник, или нечто, для чего ни у кого еще не нашлось подходящих слов. Она могла проходить сквозь стены, воду, воздух и плоть, и, насколько было известно Ваймсу, сквозь время. В конце концов, какие могут быть ограничения для существа, которое состоит из ничто? Да, Ваймс повстречался с ней, и когда они расстались, для смеха, из баловства, от расстройства, а может в благодарность, Призываемая тьма поставила на нем свою метку, которая превратилась в светящуюся татуировку.
Ваймс закатал рукав, и вот она тут как тут, и судя по всему стала ярче. Иногда они встречались с тьмой во сне, там они раскланивались в почтении и шли каждый своей дорогой. Между встречами могли пройти месяцы, а то и годы, и могло даже показаться, что все уладилось, но метка так и оставалась на руке. Иногда она чесалась. В общем и целом, это было как обрести кошмар воплоти. И вот теперь у него появилась возможность видеть в темноте. Хотя, постойте-ка, это же гоблинская нора, а не гномья пещера! И в ответ донеслись мысли, высказанные его собственным чуть искаженным голосом, словно они спели на два голоса дуэтом: «Верное, но гоблины, командор, тащат все, что плохо лежит».
А вот здесь кажется украли самих гоблинов. Весь пол был завален какими-то ошметками, мусором и вещами, которые гоблины предположительно считали для себя важными, что, в свою очередь, может быть чем угодно, если учесть, что они по религиозным соображениям собирают собственные сопли. Сэм увидел, как старик-гоблин помахал ему перед тем как исчезнуть. Впереди оказалась дверь, гоблинского производства, что означало, что она была собрана из какого-то гнилья, висела на единственной петле, которая тут же отвалилась, едва Ваймс толкнул створку. За спиной встрепенулся Фини:
— Что это было? Ну, пожалуйста, сэр, я же ничего не вижу!
Ваймс подошел к парнишке и похлопал его по плечу, отчего тот подпрыгнул.
— Мистер Апшот, я провожу вас к выходу, чтобы вы могли отправиться домой, хорошо?
Парня аж передернуло:
— Ни за что, сэр! Я лучше останусь с вами, если вы не против… Ну, пожалуйста!
— Но ты же не видишь в темноте, парень!
— Знаю, сэр. Зато у меня есть в кармане шнурок. Мой дедуля часто повторял, что у хорошего копа всегда должен быть под рукой шнурок. — Сказал парнишка дрожащим голосом.
— Действительно, он очень полезен, — согласился Ваймс, аккуратно достав шнурок из чужого кармана. — Удивительно, насколько беспомощным становится подозреваемый, когда его большие пальцы связаны вместе. А ты уверен, что тебе не будет лучше на свежем воздухе, а?
— Простите, сэр, но если вы не против, то я останусь с вами. Сейчас самое безопасное место прямо у вас за спиной, сэр.
— Ты в самом деле ни черта не видишь, парень?
— Ничегошеньки, сэр. Такое чувство, что я ослеп.
На взгляд Ваймса паренек был готов вот-вот сойти с ума, и возможно привязать его к себе было лучшим решением для Сэма, чем позволить ему сбежать в панике и треснуться обо что-нибудь головой.
— Успокойся, ты не ослеп, парень. Просто, кажется, благодаря всем моим ночным дежурствам… это, в общем у меня гораздо лучше с ночным зрением, чем у тебя.
Фини снова вздрогнул от прикосновения Ваймса, но совместными усилиями они привязали старшего констебля Апшота к Ваймсу шестифутовым шнурком, от которого заметно пахло поросятами.
За сломанной дверью не оказалось ни малейшего признака гоблинов, только тлеющий костер с куском, слава богу, непонятного происхождения, мяса на вертеле. Кто-нибудь мог подумать, что гоблины побросали свой ужин и в спешке убежали. Кстати об ужине, тут же находился заварочный чайник, который на самом деле оказался ржавой консервной банкой, в которой на углях кипела вода. Сэм принюхался и был приятно удивлен тем, что от чая пахло бергамотом. Внезапно образ гоблина, пьющего из чашки благородный напиток с оттопыренным мизинцем, своей нелепостью едва не сразил его наповал. И все же, что с того? Чай ведь растет, так? И гоблинов тоже мучает жажда, правда? Так что не о чем беспокоиться. Хотя, если бы он наткнулся еще и на блюдо с печеньем, то все же пришлось бы присесть, перевести дух.
Сэм двинулся вперед. Свет не померк, а гоблины так и не появились. Пещера определенно начинала спускаться. Повсюду были видны следы присутствия гоблинов, но их самих не видно, что теоретически было добрым знаком, учитывая то, что обычно первый признак присутствия гоблина - это когда он сваливается вам на голову и пытается ее открутить или использовать как шар для боулинга. Вдруг посреди мусора и серо-бурой подземной палитры он заметил цветную вспышку. Это оказался букетик цветов, или точнее то, что от него осталось после того, как его уронили. Ваймс никогда не был экспертом в цветоводстве, хотя время от времени и покупал Сибилле цветы, через определенные интервалы, когда его супружеский долг подсказывал ему, что время пришло. Но обычно он останавливался на пучке роз или их подходящем эквиваленте вроде единственной орхидеи. Разумеется, он знал о существовании других видов цветов, если точнее, то они для него дополняли краски окружающего мира, но Сэм ни за что не назвал бы их по именам.
Тут не было ни роз, ни орхидей. Эти цветы нарвали на лугу или с каких-то кустов, а так же были какие-то несчастные растения, которым удалось выжить на пустыре наверху. Кто-то принес их вниз. Кто-то их уронил. Кто-то, кто очень спешил. Ваймс легко прочел это по цветам. Они выпали у кого-то из рук, они рассыпались по полу в виде хвоста кометы. А потом они попали не под одну пару ног, но скорее всего не потому, что эти ноги преследовали владельца букета, а, судя по всему, просто им было очень нужно в ту же сторону, куда бежали он или она, и, возможно, хотелось попасть быстрее, чем мог он или она.
В общем на лицо паническое бегство. Испуганные, куда-то бегущие люди. Вот только вопрос, от чего они бежали?
«От тебя, командор Ваймс, от тебя - ваше величество Закон. Теперь видишь, командор, чем я могу тебе помочь?» — Знакомый голос раздражал. Он был очень похож на его собственный.
— Но я же здесь для того, чтобы им помочь! — ответил он в пустоту пещеры. — Я не собирался ни с кем драться! — А в его голове прозвучал ответ его собственным голосом: «О, мои маленькие затворники, отбросы, всеми отвергнутые, кому не не доверяют, и они не доверяют в ответ! Будь очень осторожен, господин Полицейский. У тех, кого все ненавидят, нет причин кого-то любить. Ох уж этот странный и таинственный народец, худший из всех, рожденный среди отбросов, утративший надежду, позабытый всеми богами. Удачи тебе, брат мой… мой собрат по тьме… Сделай все, что в твоих силах, господин Поли-сисей-ски».
На запястье Ваймса мигнул знак Призываемой тьмы.
— Никакой я тебе не брат! — выкрикнул в ответ Сэм. — И не убийца! — Эхо его слов разбежалось по пещере, но он ощутил, как под их звучание нечто ускользнуло прочь. Как что-то, у чего отсутствует тело, может ускользнуть? Будь прокляты все гномы с их подгорными сказками!
— С вами все в порядке, сэр? — раздался нервный голос Фини за спиной. — Э. Вы кричали…
— Просто только что ударился головой о потолок, парень, — солгал Ваймс. Его нужно было быстро успокоить, иначе Фини может сорваться и от страха броситься в сторону выхода. — Ты отлично держишься, старший констебль!
— Просто не люблю темноту, сэр. Никогда не… ой, как думаете, никто не будет против, если я немножко обмочу стену?
— На твоем месте, я пошел бы дальше, парень. Не думаю, что запаху этого места способно хоть что-то повредить.
Ваймс услышал за спиной какой-то невнятный звук, и потом слегка отсыревший голос Фини:
— Ой, природа сама взяла свое, сэр. Прошу прощения.
Ваймс мысленно улыбнулся.
— Не беспокойся, парень. Ты не первый коп, кто обмочил свои носки, и уж точно не последний. Помню как я впервые пытался арестовать тролля. Здорового такого, и с очень скверным характером. Так я потом весь день проходил в сырых носках, и даже не заметил. Считай это своего рода крещением! — «Сведи все это в шутку, — решил он. — Пусть это будет просто забавное происшествие. Пусть отвлечется от мысли о том, что он вот-вот окажется на месте преступления, которого даже не может видеть». — А самое смешное, тот самый тролль теперь мой лучший сержант, и я несколько раз доверял ему собственную жизнь. Так что никогда не знаешь, что может случиться, хотя, подозреваю, что именно не знаешь мы так и не узнаем.
Ваймс свернул за угол и наткнулся на гоблинов. Он тут же обрадовался, что Фини ни черта не видит. Честно говоря, сам Ваймс не имел ни малейшего желания их видеть тоже. Тут набралось около сотни гоблинов, и многие из них были вооружены. Если быть точным, оружие было примитивным, но каменному топору не требуется докторская степень по физике, чтобы огреть вас по голове.
— Мы что-то нашли, сэр? — спросил Фини. — Вы остановились.
«Они стоят, — размышлял Ваймс, — словно выстроились на параде. Стоят и молча наблюдают, ожидают, кто нарушит тишину».
— Тут несколько гоблинов, парень, и они за нами наблюдают.
Спустя пару секунд молчания Фини ответил:
— Не могли бы вы разъяснить поточнее, что вы подразумеваете под словом «несколько», сэр?
Десятки похожих не совиные лиц не моргая уставились на Ваймса. Если в тишине раздастся слово «в атаку!», их с Фини просто размажут по стенам и полу, которые и так уже достаточно перепачканы. «Зачем я вообще сюда попёрся? С чего мне взбрело в голову, что это отличная идея? Ну что ж, парнишка полицейский, и у него уже случилась проблема с одеждой».
Ваймс ответил:
— Точно не могу сказать, но около сотни, парень. И, насколько могу судить, они серьезно вооружены, если не считать дюжины стариков прямо перед нами, которые, должно быть, старейшины. У них такие бороды, что можно спрятать целого кролика, а может уже прячутся. И похоже, что они чего-то от нас ждут.
Последовала еще одна пауза, и Фини ответил:
— Как поучительно работать с вами, сэр.
— Послушай, — сказал Ваймс, — если я повернусь и брошусь бежать, просто держись следом, ладно? Бег одно из тех качеств, которые требуются развивать копу.
Он повернул голову обратно к молчаливой толпе гоблинов и обратился к ним:
— Я командор Ваймс из городской Стражи Анк Морпока! Чем могу помочь?
— Справа п-ливатсь! — раздался дружный крик, вызвавший осыпь какой-то требухи с потолка. Он разнесся по пещере, докатился до ее конца и вернулся обратно, словно пещера за пещерой подхватывали крик и отвечали. Зажглись факелы и стало светлее. Ваймсу потребовалось некоторое время, чтобы это понять, потому что он итак все видел достаточно ясно в своего рода искуственном свете, который, возможно, существовал только в его воображении, и теперь его странная смесь с дымным оранжевым пламенем наполнила эту пещеру.
— Что ж, сэр. По всей видимости они нам рады, не так ли?
Облегчение и надежду Фини можно было разливать по бутылкам и продавать отчаявшимся людям по всему миру. Ваймс просто кивнул в ответ. Ряды гоблинов раздались в стороны, оставляя посредине проход, в конце которого, бесспорно, находилось тело. С большим облегчением он понял, что это труп гоблина, хотя труп никогда еще не был хорошей новостью, особенно при подобном мрачном освещении и особенно для самого трупа. Но что-то внутри Сэма воскликнуло: «Аллилуйя!», потому что вот он наконец - труп! Он является копом, и преступление, несмотря на то, что место преступления заполнено дымом и забито глядящими с подозрением гоблинами - есть преступление. Это его мир. Да, вот он его мир.
