Андрей

На проходной их встретил какой-то дядька неопрятного вида, не брившийся как минимум три дня. Он молча преградил им дорогу, на что Дрозд, холодно улыбнувшись, сунул ему под нос одно из своих удостоверений.

Дядька едва не стал навытяжку перед Дроздом – возможно, он когда-то служил сверхсрочную и чинопочитание въелось ему в плоть и кровь.

– Где ваш дворник? – спросил его Дрозд начальственным тоном.

– Зачем он вам? – удивился дядька. – С него слова не вытянешь.

– Он что, немой? – Дрозд бросил быстрый взгляд на Андрея, который стоял, потупившись.

Юноша все еще не мог прийти в себя после событий в логове Самурая. Перед его глазами навязчиво маячило тело бандита, изрешеченное пулями.

– Не знаю. Про то спросите в главврача. Он его лечил. Но то, что дворник ни с кем не общается, это точно.

– Спросим, – сказал Дрозд. – Думаю, с нами он будет говорить. Так где же он?

– Двор убирает. Сегодня он почему-то припозднился. Обычно дворник начинает шоркать метлой с четырех утра.

– Пойдем, – сказал Дрозд Андрею.

– Главврачу доложить о вашем прибытии? – подобострастно спросил дядька.

– Не нужно, – резко отрубил Дрозд. – Если понадобится, мы сами к нему обратимся.

– Слушаюсь! – Дядька преданно "ел" глазами высокое начальство, как он думал.

Дворник и впрямь занимался уборкой территории. Он скалывал последний ледок на дорожках небольшим ломиком. Его лицо по-прежнему было бесстрастным и неподвижными, и Андрей вновь почувствовал себя скованно – как в первую их встречу.

Дрозд, увидев дворника, так и впился взглядом в его лицо. Он даже шаг замедлил, словно хотел еще на подходе получше рассмотреть спасителя Андрея.

Юноша удивился – он никогда не видел Дрозда в таком волнении. Лицо его покровителя (назвать Дрозда своим приятелем теперь он даже в мыслях не мог) покрылось мелкими пупырышками, а на лбу выступили капельки пота.

А ведь Дрозд боится дворника! Эта мысль пришла неожиданно и пронзила Андрея как молния. Боится!?

Невероятно… Юноша думал, что чувство страха Дрозду неведомо.

Нет, такого просто не может быть! Не может быть?

А если они встречались раньше? Об этом Андрей сразу не подумал, но сейчас на этот вопрос вполне можно было ответить утвердительно.

Юноша вспомнил, как настойчиво Дрозд просил его, чтобы он как можно детальней обрисовал внешность дворника, притом несколько раз. А затем буквально притащил Андрея на "Территорию" – якобы для того, чтобы подарить странному дворнику плащ-палатку вместо ветхого рваного плаща, который презентовал юноше его спаситель.

– Здравствуйте! – сказал Андрей, когда они подошли к дворнику.

Дрозд, наклонив голову, держался позади, за спиной юноши. Похоже, он хотел быть как можно незаметней.

Дворник оставил работу и сумрачно взглянул на юношу.

– Вы не узнаете меня? – Андрей попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

Лицо дворника по-прежнему было бесстрастным, но в его глазах промелькнула какая-то искорка.

– Я пришел вас поблагодарить… за все… и вернуть плащ, – смущенно сказал Андрей.

Казалось, что дворник не понимает, о чем идет речь. Он стоял, немного горбясь, и казалось глядел сквозь юношу.

– Вот… – Андрей протянул ему сверток. – Это вам. Новый плащ. Тот был очень старый, и я… я нечаянно его порвал. Починить его было невозможно.

Юноша говорил неправду, но ему очень хотелось, чтобы дворник взял подарок. Какое-то странное чувство вдруг поднялось из глубин подсознания Андрея и заполонило всю его душу. Ему вдруг показалось, что с этим странным человеком он знаком давным-давно. Близко знаком.

При первой их встрече Андрей не ощущал ничего подобного. Может потому, что был под сильным впечатлением схватки с бандитами Самурая, и его беспокоила рана.

Но сейчас юноша посмотрел на дворника более пристально. Где и когда он видел это лицо? Может быть, в детстве? Или когда они с матерью забирали отсюда соседку бабу Милю?

Но это было до того, как дворник появился на "Территории", вспомнил Андрей рассказ водителя "скорой" Ивана Петровича о том, когда и при каких обстоятельствах он подобрал на дороге этого несчастного.

Андрей напряг память, но она ответила калейдоскоп странных обрывочных видений, где главенствующее место по-прежнему занимал мертвый Самурай.

И все-таки он когда-то встречался с дворником! Сомнения постепенно уступали место уверенности.

Дворник будто и не заметил пакет, который протягивал ему юноша. Он смотрел ему прямо в глаза и его взгляд, казалось, проникал во все закоулки души Андрея.

И странно – в бездонных зрачках дворника вдруг что-то изменилось; так бывает, когда по предутреннему речному плесу, застывшему как стекло, пойдет мелкая рябь. Суровые черты его лица стали меняться прямо на глазах, словно начала истончаться и ветшать прикрывающая его маска.

Похоже, и сам дворник был удивлен происходившей с ним перемене. Удивлен и обеспокоен. Он даже отступил на шаг назад, хотя со стороны это выглядело, как категорический отказ принять из рук юноши новый плащ.

– Прошу вас, возьмите плащ… пожалуйста… – Андрей думал одно, а губы выговаривали совсем другое. – Я вам так благодарен…

Он не закончил фразу, потому что в глазах дворника неожиданно полыхнул огонь. Испуганный юноша увидел, что взгляд дворника устремлен ему за спину.

Дворник смотрел на Дрозда, который, наконец, поднял голову. Их взгляды столкнулись и, казалось, что между ними проскочила искра электрического разряда.

Этот поединок взглядами продолжался не меньше минуты. Но вот Дрозд отвел глаза в сторону и сказал:

– Здравствуй, Ерш. Давно мы с тобой не виделись…

Ответом ему было молчание.

– А ты неплохо здесь устроился, – иронично покривился Дрозд, который постепенно обретал уверенность. – Лучше укрытия не придумаешь. Разве что на кладбище… – Он коротко и резко хохотнул. – А на кладбище все спокойненько, ни друзей, ни врагов не видать…

Дворник распрямился и как бы вырос сантиметров на десять. Его мышцы-канаты пришли в движение, и Дрозд, многозначительно ухмыляясь, похлопал себя по левому боку. Там у него был пистолет в наплечной кобуре.

– Я к тебе с предложением, – продолжал говорить Дрозд. – Ты нужен Синдикату. Не забыл?.. Думаю, психушка перебьется без такого козырного дворника, как ты. Сейчас работы по твоему профилю – хоть отбавляй. А где работа, там и деньги. Хорошие деньги. Хватит тебе влачить жалкое существование. Судя по твоему виду, ты в отменной форме. Что меня радует. Ну, что же ты молчишь?

Ерш, казалось, превратился в каменный столб. На его помертвевшем лице остались живыми только глаза. И они были переполнены ненавистью.

– Мы долго тебя искали… – Дрозд был настороже. – Но от Синдиката, ты это знаешь, спрятаться невозможно. Наши боссы были в ярости. Мне удалось смягчить ситуацию. Так что теперь бояться тебе нечего. Выполнишь задание – и все вернется на круги своя. Будем считать, что ты был в длительном отпуске… по состоянию здоровья… хе-хе… Так я и доложу, кому следует.

Андрей ничего не понимал. Какой Синдикат, какие боссы? Дрозд опять преподнес ему сюрприз, и юноша совсем потерял голову. В какую историю он попал на этот раз? Неужели Дрозд работает на мафию?

От этой мысли Андрею стало страшно. Он был совсем не глупым и начитанным парнем, а потому слово "мафия" навевало ему совершенно определенный ассоциации.

– Перестань играть в молчанку! – разозлился Дрозд. – Не нужно изображать из себя глухонемого. Артист…

Собирайся, мы уезжаем. Вместе с тобой. Это приказ.

Издав приглушенный хрип, похожий на звериное рычание, дворник – или Ерш – быстро шагнул к Дрозду, но тот молниеносно выхватил пистолет.

– Не дури! Иначе мне придется привести приговор Синдиката в исполнение. Чего очень не хотелось бы.

Но Ерш словно не слышал Дрозда. Мелкими шажками, забирая по дуге влево, а значит, удаляясь от Андрея, он приближался к Дрозду, побледневшему от большого нервного напряжения.

– Последний раз говорю: буду стрелять! – истерически выкрикнул Дрозд.

Дальнейшее произошло настолько быстро, что юноша ничего не понял. Движения Ерша стали такими стремительными, что он начал двоиться и троиться в глазах. Его тело совершало целый комплекс движений, повинуясь плавному, но быстрому ритму. Казалось, что Ерш качается на волнах стремительно текущей горной реки.

Испуганный Дрозд успел выстрелить несколько раз, пока Ерш не приблизился к нему почти вплотную, но ни одна пуля не попала в цель. И это при его мастерском владении пистолетом!

Еще мгновение, и оружие Дрозда оказалось в руках дворника. Глядя ему прямо в глаза, Ерш начал ломать пистолет, словно он был пластмассовый. За считанные секунды оружие превратилось в небольшую кучку искореженных металлических деталей.

Все это время Дрозд стоял, как загипнотизированный. Андрей удивлялся: почему он не нападет на Ерша!?

Ведь Дрозд – большой мастер боевых единоборства. Это юноша знал точно. До сих пор равных Дрозду он не видел.

Однако Дрозд не сделал ни единого движения. Он был в ужасе – это Андрей, наконец, понял. Похоже, Дрозд считал, что ему пришел конец.

Однако дворник, бросив под ноги Дрозду то, что осталось от пистолета, неторопливо вернулся на свое место.

Дрозд пришел в себя очень быстро. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он попытался улыбнуться, но вышел лишь волчий оскал.

– А ты, оказывается, стал гуманистом, – сказал он, нервно потирая руки.

Дрозд перевел взгляд на Андрея, глупо хлопающего ресницами.

– Но тебе не известен один очень интересный факт из твоей бурной биографии… – Он хищно прищурился. – Я раскопал его случайно. А случай в нашей жизни имеет большое значение. Извини, ты мне просто не оставил выбора…

С этими словами Дрозд достал второй пистолет и, обхватив правой рукой шею Андрея, приставил дуло к его виску.

– Ты знаешь, КТО этот мальчик? Нет? Я так и думал. Сообщаю – это твой сын. Он на тебя очень похож. На тебя прежнего, каким ты был до пластической операции. Помнишь? У меня есть твои фотографии… Ерш, если сейчас мы не найдем общий язык, я нажму на спусковой крючок. Да, судя по всему, живым отсюда я не уйду. – Дрозд хрипло, с натугой, рассмеялся. – Что ж, днем позже, днем раньше, все равно придется улететь на серые равнины, а может, в ад – это кому как повезет. В нашей профессии подобный исход само собой разумеющийся. Такие люди, как мы, до старости доживают редко. Ну, что же ты не исполняешь свои трюки? Давай, рискни. Это сын, Ерш, твой сын, любимое дитя. Убей своего сына, Ерш, убей! Его жизнь в твоих руках.

Андрей не испугался. Он во все глаза смотрел на дворника, который, как утверждал Дрозд, был его отцом. В этот момент юноша вспомнил, что говорил водитель "скорой" Иван Петрович, увидев его впервые.

Так вот почему он решил, что знал дворника раньше! И он действительно похож на этого странного человека, если хорошо присмотреться. О том, что Андрей – вылитый отец, говорила и мать, когда он навещал ее в больнице.

Смутные воспоминания обожгли юношу изнутри, и ему на глаза навернулись слезы. Отец… Если это правда… Если это правда!

Перед внутренним взором Андрея возник крохотный домик, сложенный из восхитительно пахнущих живицей бревен, огонь в печи, брызжущий крохотными угольками, вышка – голубиный насест, откуда открывалась красочная панорама дальних лесов, голубое небо в белых барашках облаков…

И руки отца – сильные, жесткие и одновременно мягкие, как пух. Как Андрею не хватало его поддержки, его любви! От этого он страдал безмерно, хотя и не говорил матери.

Ерш тряхнул головой, словно прогоняя наваждение. Черты его лица вдруг утратили привычную жесткость, но из глаз все еще выглядывало недоверие. И он по-прежнему молчал. Но попыток что-либо предпринять не делал.

– Делай свой выбор, Ерш, – снова каркнул Ерш над ухом Андрея хриплым голосом. – И не прогадай, – добавил он с угрозой.

Дворник смотрел на юношу так пристально, словно хотел заглянуть ему в душу. Неизвестно, что в этот момент творилось в его голове, но спустя какое-то время он мрачно кивнул – наверное, согласился на условия Дрозда.

Дрозд ослабил хватку и опустил пистолет.

– Так-то оно лучше, – сказал он, переводя дух. – Нам не стоит ссориться. Мы еще станем друзьями…

Он хотел сказать еще что-то, но неожиданно раздался тихий, чуть слышный хлопок, и Дрозда резко развернуло, будто он столкнулся с несущимся на большой скорости невидимым автомобилем.

Пользуясь моментом, Андрей, который уже пришел в себя от столь неожиданной новости, гибким движением освободился от захвата Дрозда и отскочил в сторону.

Дрозд выронил пистолет и с недоумением глянул на свою левую руку, которая была раздроблена пулей большого калибра. Похоже, боль еще не пришла, и вид крови, льющейся из раны, удивил его.

– Здорово, Анубис! – послышался чей-то веселый голос.

Андрей обернулся и видел высокого, хорошо сложенного мужчину, который приближался к ним широким размашистым шагом. В руках он держал пистолет с глушителем.

– Что-то ты побледнел, друг ситцевый, – продолжал говорить мужчина, подойдя к Дрозду вплотную. – Аль не можется? Ну, извини, ситуация… Ты чего это на пацана набросился? Стволом размахиваешь…

Нехорошо мальцов пугать.

– Волкодав… – Дрозд пытался зажать рану другой рукой.

Глаза у него были, как у загнанного зверя.

– Вот блин, узнал все-таки… Чай, в картотеке "конторы" рылся? Ушлый ты тип, Анубис. И скользкий, словно угорь. Как твои уши, уже не болят?

– Так это был ты!?

– А кто еще может надавать по мордам знаменитому Анубису? Только Волкодав. – Мужчина раскатисто хохотнул. – Фирма веников не вяжет…

– Ты пришел сюда… с группой захвата?

– На кой она мне? Как видишь, я и без "торпед" справился. Чего проще – попасть в такую крупную неподвижную мишень с "вальтера" твоей любимой Рафы. Машинка – что надо.

– Значит, ты и Рафу…

– Конечно. Нашел кого посылать… У твои волчар на меня зубы еще не выросли. А уж с бабой справиться – плевое дело.

– Не очень заносись…

– Я всего лишь занимаюсь констатацией фактов.

– Ты меня арестуешь?

– Размечтался… – Волкодав хищно осклабился. – А потом меня по следователям затаскают. Почему, да отчего… Нет, Анубис, я не могу так рисковать. Для некоторых и тюрьма – проходной двор. А мне лишних врагов не нужно. Я теперь на пенсии и хочу жить спокойно.

Видимо, Дрозда не держали ноги, и он со стоном сел.

– Я перевяжу! – бросился к нему Андрей.

– Постой! – придержал его за рукав мужчина, которого Дрозд называл Волкодавом. – К этой гадюке нельзя близко приближаться. На последнем вздохе укусит.

Андрею было жалко Дрозда, но он послушался.

Волкодав обернулся к дворнику, который все это время не сводил глаз с Андрея.

– Ерш, ты чего такой смурной? Здорово, дружище! Сколько лет не виделись… Я думал, что тебя уже нет в живых.

– Волкодав…

Андрей от неожиданности вздрогнул – это заговорил дворник. Нет, не дворник – его отец! Голос у него был сильный и в то же время несколько глуховатый.

– Узнал… – Волкодав расплылся в широкой улыбке. – Значит, будем жить. Слушай, а что ты делаешь в этой печальной обители?

Он подошел к дворнику совсем близко и заглянул ему в глаза.

– Вот те раз… Ты никак плакать собрался? Брось… Но, если честно, я и сам рад нашей встрече до слез.

И в это время раздался хриплый, каркающий голос Дрозда-Анубиса:

– Умри, сволочь!

Нож летел Волкодаву прямо в сердце. Он уже не успевал ни отклониться, ни вообще что-либо предпринять.

И тут случилось невероятное. Рука Ерша метнулась вперед стремительней атакующей змеи, и нож словно прилип к его заскорузлой мозолистой ладони. А затем он полетел обратно.

Анубис умер, так и не поняв, как вышло, что клинок резко изменил траекторию и воткнулся ему в горло.

Захрипев, он конвульсивно дернулся несколько раз и затих.

– Ерш… Братишка… Я перед тобой в долгу. – Волкодав был ошеломлен. – Ни фига себе… Анубис, сукин сын! Чтоб ему гореть в аду! Я тебе говорил, парень, – сказал он, обращаясь к Андрею, – что он опасней змеи.

Кстати, что у вас тут за разборка была? И как тебя угораздило примкнуть к компании этого христопродавца?

По-моему, ты еще чересчур молод для той работы, которой занимался Анубис. Или я не прав?

– Волкодав! – окликнул его Ерш. – Это… это мой сын. Сын!

– Что-о-о!? – У Волкодава глаза полезли на лоб. – Ты что несешь, дружище? Сын… – Он всмотрелся в лицо Андрея. – А и правда, сходство есть… И брови твои, и овал лица, и разрез глаз… а подбородок? Как же я это сразу не заметил, а, Ерш?

Он обернулся – и смущенно застыл, старательно пряча мгновенно повлажневшие глаза.

Ерш, закрыв лицо, руками, плакал навзрыд. Он присел на корточки и выл, как раненый зверь, кусая губы и руки.

Но это были слезы облегчения, раскаяния и радости – всего понемногу. Ерша покинуло тяжкое бремя, которое он носил в своей душе столько лет, бремя, превратившее его в зверя и надолго замкнувшее уста.