Киллер

Волкодав встретил меня улыбкой до ушей. – Наслышаны, наслышаны…

Он подмигнул мне и пожал руку. – Шухер был что надо. – Старался… – Шеф от нежданного счастья расчувствовался, как старая дева. – Мне его "счастье" по барабану. – Ну, не скажи. Когда он в хорошем настроении, с него можно веревки вить.

– Тебе, может быть, и можно. А я ведь к вашей "конторе" не имею никакого отношения. Это чтобы не сказать больше…

– Брось! Не наводи тень на плетень. Мой тебе совет: оставь свои сомнения и используй ситуацию на всю катушку. – Как именно?

– Сегодня, завтра, а может, и послезавтра он сделает все, – или почти все – что ты пожелаешь. Проси. Но не тяни резину. Будь понастойчивей. Иначе через неделю о тебе он просто забудет. И тогда до него дотянуться будет тяжелее, чем до луны.

– Похоже, твой шеф не умеет держать слово.

– Напрасно так говоришь. Еще как умеет. Только у него хватает и других забот. Служба, Ерш, служба… – Добро. Поступлю так, как ты советуешь. – Вот это другой компот. Все будет в ажуре, за базар отвечаю… – Как там жена и сын? – перебил я его бесконечный треп.

– Лучше не бывает. Устроены, как и оговаривалось. Тебе, кстати, куча писем. Естественно, от супруги.

– Где?! Каким образом?..

– Все очень просто – я их три раза навещал. Задание есть задание, а я привык все выполнять на "отлично". – Ну, рассказывай, рассказывай!

– Жена у тебя – прелесть. Умница. Поправилась, похорошела. Ей теперь больше восемнадцати не дашь. А сын – весь в батю. Молчун. Крепкий парень. – Где письма? – Письма? В твоей комнате, на тумбочке. – Все, я убегаю. – Постой! А ключи? Держи… К шефу – через час.

– Спасибо. Понял. Кстати, что с Сидором?

– То есть, с Акулой. Жив-здоров. Проверено – мин нет. Зачислен в штат инструктором. Заважничал, сукин кот.

– Где он сейчас? – На объекте.

Заметив недоумение на моем лице, он поспешил объяснить: – Это учебный полигон. Что сие значит, тебе известно.

– И что он там делает?

– Отрабатывает с нашими ребятами методику снайперских засад – "кукушек". Маскировка, запасные позиции, тренировки на скорость лазания по деревьям и прочая. У него, кстати, есть чему поучиться. – Эт точно, – сказал я.

И, не дослушав разъяснений Волкодава, развернулся и едва не бегом направился к своему домику.

– Так не забудь – к шефу через час! – прокричал он мне вслед.

Меня ждали письма…

Полковник и впрямь благодушествовал: – Отличная работа. Профессиональная…

Как я понял, это была высшая степень похвалы.

– Особая благодарность – за документы. Насколько я понимаю, за них мы еще с тобой не рассчитались…

Да-а, у шефа Волкодава мозги действительно были на положенном месте. Он с удивительной прозорливостью вычислил мои замыслы.

Документы я передал им раньше, когда вышел на запасную связь. Этот связник должен был обеспечить меня в случае каких-либо неприятностей новым паспортом и билетом на самолет. И только.

Но билеты я купил сам. А вот документы, позаимствованные мною из сейфа Крученого, тащить через несколько границ не решился.

Да и не хотел.

Поэтому и вручил бумаги связнику, который, похоже, переправил их полковнику быстрее, чем добрался я сам.

Деньги, чуть больше двух миллионов долларов, я поделил пополам.

Эрнесто, когда я ему всучил его половину, на некоторое время лишился дара речи. А потом до самого моего отъезда надоедал клятвами в вечной любви и признательности и вопросами: не намечаю ли я еще гденибудь подобное мероприятие?

Конечно, о деньгах полковнику я говорить и не собирался. – Я на это надеюсь… – Опустив глаза, я невольно затаил дыхание – что ответит полковник? Мне поневоле пришлось поначалу поскромничать в ответ на предложение полковника.

– Можешь не сомневаться – я не забывчивый, – сказал полковник веско.

Это точно. Но мне очень хотелось, чтобы и в моем случае у него не случился провал памяти…

– Итак, – продолжал шеф Волкодава, – мы свою часть договоренности выполнили.

– Я бы не сказал, что в полном объеме…

Он посмотрел на меня, как рублем одарил.

– У кого не бывает накладок? По крайней мере, в той части, которая касается твоих передвижений туда и обратно все было чисто.

– Да, – вынужден был согласиться я.

– Осталось последнее – чтобы ты отработал ВСЕ свои обязательства.

Черт! Если бы кто знал, как мне не хотелось больше связываться с "конторой" полковника.

– По-моему, вы только что говорили о своей благодарности за документы. А ведь они не входили в наш договор.

– В ощем-то, да… – осторожно ответил полковник.

– Поэтому я надеялся, что мы квиты. – Ну, если ты настаиваешь…

Полковник нехорошо ухмыльнулся.

– Однако ты еще кое-чего не знаешь. Тебе известен Груздь?

Я немного помедлил и ответил:

– Приходилось встречаться…

– И, похоже, придется еще раз.

– На кой… он мне?

Полковник саркастически ухмыльнулся. – Тебе он не нужен. Спору нет. А вот ты ему зачем-то понадобился. – С какой стати? – Нам это пока неизвестно. По этому факту информация у нас нулевая. – Ошибка исключается? – Есть магнитофонная запись переговоров Груздя с представителем Синдиката…

Я невольно вздрогнул.

Если за мной начнет охотиться Синдикат наемных убийц, моя песенка спета. Сражаться с ними можно только при наличии за спиной такой мощной силы как "контора" полковника. И то проблематично.

Я это понимал очень хорошо. – Контракт уже подписан? – спросил я с душевным трепетом.

– Трудно сказать… – Мне показалось, что полковник меня интригует. – Я думаю, вряд ли. – Откуда у вас такая уверенность?

– Для Синдиката Груздь не авторитет. Он всего лишь один из многих русских, с которыми боссы Синдиката стараются по возможности не иметь никаких дел. – Почему?

– Русские сразу пытаются стать на главные роли. А Синдикат – достаточно устоявшаяся, стабильная система. Боссам Синдиката не нравится славянская непредсказуемость. – Может быть…

– Но тебе от этого легче не станет. Груздь устроил на тебя настоящую охоту. Он уже нанял русских киллеров. Притом на деньги не поскупился. – Откуда у вас такие сведения?

Он посмотрел на меня как на недоразвитого.

– Все это называется оперативная работа, – веско сказал полковник. – А если конкретнее, то мы весьма тщательно следим за уголовным миром и его окрестностями. И поверь, наших возможностей вполне хватает, чтобы знать, о чем не только говорит, но и думает какой-нибудь пахан.

– И все равно мне хотелось бы завершить наши отношения именно сейчас. – Вольному воля…

Лицо полковника приобрело замкнутое, отчужденное выражение.

– Только ты, похоже, забыл, что у тебя на руках семья, и как только ты выйдешь из-под нашей опеки, за ваши жизни я не дам и ломаного гроша.

Проклятье!

Я почувствовал, как больно сжалось сердце, – полковник был прав, сто раз прав. По несчастью, я сцепился с ворами "в законе". А они могут, когда нужно, несмотря на вечные свои распри, объединиться и достать любого человека.

Ладно меня убьют, но семью… Ольгушку и сына… Нет! Ради сохранения их жизней, я готов убить кого угодно. – Я согласен…

Мой голос был тих и невыразителен.

– Я выполню ваше задание, – сказал я немного тверже и поднял глаза на полковника.

– Вот так-то лучше. – Он уколол меня своими острыми буркалами.

– Но у меня есть два условия. – Я выдержал его взгляд и как-то сразу успокоился.

Полковник недовольно пожевал губами и нехотя сказал: – Готов выслушать.

– Мне некогда заниматься Груздем. К сожалению. А ему уже давно пора отправиться к праотцам. Такой сволочи нечего делать на земле. Это первое условие. – Ты хочешь, чтобы мы его ликвидировали? – Именно так.

– Это же надо… – Полковник скептически ухмыльнулся. – Преступник, получивший "вышку", смеет давать нам поручение такого свойства. По-моему, это наглость.

– Отнюдь. Это всего лишь предусмотрительность. Ликвидировать Груздя в ваших интересах. – Не понял… Объяснись.

– Груздь был в тесном контакте с Крученым. Кто может дать гарантию, что Тимоха не выболтал Груздю те тайны, из-за которых его убили? Никто. Вот и соображайте…

Полковник помрачнел. И задумался. Но не надолго.

– В этом вопросе я ничего не могу обещать. Проблема существует, это ты верно заметил. Но чтобы ее решить, нужно кое-что прояснить. Чем мы и займемся. Здесь ты можешь быть уверен. – А если я окажусь прав? – Вот тогда мы и подумаем, как закрыть Груздю рот. Но только тогда, – подчеркнул он.

Я не стал спорить и настаивать. Хрен с ним, с этим Груздем. Пусть живет. Лишь бы не путался под ногами. Я не очень боюсь его киллеров. Чтобы достать Ерша, им нужно еще найти его.

А вообще-то я предполагал, что полковник имеет на Груздя какие-то виды. Скорее всего, в окружении вора "в законе" есть информатор "конторы", притом это человек, близкий к самому Груздю. И полковник просто не хочет терять такого ценного кадра.

– Итак, с первым условием мы имеем определенную ясность, – сказал полковник. – Согласен? – Да, – твердо ответил я. – А как выглядит твое второе условие?

– После выполнения задания вы отправите меня за рубеж. Естественно, с соответствующими документами.

– Я нечто подобное и планировал, а потому говорю – возражений нет.

– Это не все. Моя семья должна быть там еще до того, как я выполню обещанное.

Полковник посмотрел на меня странным взглядом, немного подумал и уверенно ответил:

– Опять-таки – никаких проблем.

– И я должен сам ее туда отправить.

Лицо полковка вдруг пошло пятнами. Было видно, что он разгневался.

– Э-э, нет, парень, так не пойдет. Всему бывает предел, даже доверию. Семья отправится за рубеж без тебя. И никаких иных вариантов!

– Похоже, вы решили оставить себе заложников?

– Считай, как хочешь. А почему бы и нет? На карту поставлено слишком много, чтобы верить тебе на слово.

Я понял, что это его последнее слово.

– Ладно, деваться мне некуда… Но это задание – последнее!

– На противном я и не настаиваю.

– Куда вы хотите нас отправить?

– Только не в цивилизованные страны. Надеюсь, ты понимаешь почему.

Я молча кивнул, соглашаясь. Полковник отлично знал, что прежде всего меня будут искать дома и в хорошо освоенном нашими земляками зарубежье.

А там россиянину спрятаться тяжелее, чем китайцу.

– Скорее всего, в Азию, – между тем продолжал шеф Волкодава. – Как ты относишься к жаркому климату?

– Не очень…

– Найдем поумеренней. Решили.

– И еще одно – когда жена обустроится на новом месте, я должен ей позвонить и переговорить.

– Само собой… – согласился полковник. – Жильем мы вас там обеспечим, скорее всего, купим дом. А если ты выполнишь задание, то и денег у тебя будет вполне достаточно, чтобы не бедствовать по крайней мере лет пять, пока не обживешься и решишь вопрос с работой.

Я промолчал. Зачем полковнику знать, что денег, скопленных мною, хватит моей семье до нового пришествия?

И на их домик мне было наплевать. Я вовсе не собирался торчать в том месте, куда нас определит "контора" полковника. Мне хотелось держаться от нее подальше.

Мир велик…

– Что я должен буду сделать? – решил спросить я напрямик, чтобы прервать тягостную паузу.

Шеф Волкодава задумался надолго и, похоже, не о приятном. – Ты точно решился? Полковник уколол меня острым взглядом.

– Учти – назад ходу не будет, – сказал он жестко. – И то, о чем ты сейчас узнаешь, является смертельно опасной тайной.

– Почти всю свою взрослую жизнь я только тем и занимаюсь, что тщательно храню и хороню чужие тайны, – мрачно ответил я полковнику.

И отвернулся, чтобы не видеть его вурдалачью физиономию.

– Хорошо. Я понял. А задание таково – ты должен ликвидировать губернатора одного города. Фамилия его – Шалычев.

– А может, лучше президента? – не удержался я, чтобы не съехидничать.

– Когда нужно будет – займемся и президентом, – жестко отрубил полковник. – И нам сейчас, парень, не до шуток.

– Извините…

– Вот так оно лучше…

Он снова оттаял и даже сделал попытку улыбнуться.

– И чем перед вами провинился этот… Шалычев? Надеюсь, это не секрет? – спросил я осторожно.

– Верно, не секрет. И не перед нами, а перед страной и народом.

– Даже так?

Я не удержался и в моем голосе прозвучал сарказм.

– Именно так.

– Он что, продался иностранной разведке? Так ведь в таких случаях, насколько я знаю, ваша "контора" действует по-иному.

Полковник недобро посмотрел на меня своим змеиным взглядом.

– Не слишком ли ты любопытен? Или тебе каждый раз, когда ты шел на ликвидацию, предоставляли досье на "клиента", если говорить на вашем жаргоне?

– Случалось и такое. Дело в том, что убийство губернатора – случай в моей практике исключительный.

– Ладно, расскажу. Этот человек украл – между прочим, у нас с тобой! – по меньшей мере миллиард долларов.

– Не он первый, не он последний… – Да! К сожалению. Но ответь – кто-нибудь из таких наказан? Ответь! – Насколько мне известно – нет.

– Увы. Даже наоборот – эти мерзавцы теперь уважаемые люди, посты высокие в стране занимают. Им кажется, что за деньги можно купить все. Не так ли?

– Так.

– Но кому-то же нужно убедить их в обратном. Хватит с ними миндальничать и делать вид, что ничего не происходит.

– Да вы, я вижу, большой патриот…

(Дурак ты, Ерш! Захлопни свою пасть. С кем пытаешься пикироваться?)

– Да, патриот! И не скрываю этого, как некоторые! Я уже не говорю о том, что Шалычев возглавляет мафиозный клан и на его совести не менее шести заказных убийств. Достаточно для приговора?

– Вот пусть суд это и решает.

(Господи, что я несу!? Какой суд? И где найти справедливый суд для таких, как Шалычев?)

– Не прикидывайся наивным, парень! Впору сказать – а судьи кто?

– Про то ладно, но почему именно я? – И это нужно тебе объяснять? Я считал, что ты умней… – И все-таки…

– Да потому, что ты не существуешь. Нету тебя – и все тут. Случись оплошность – тьху, тьху! – след обрывается сразу. Понятно?

Еще как понятно…

Своих они конечно же послать не могут. В службе безопасности тоже не ослы работают, по ниточке до клубочка доберутся, не успеешь и ахнуть.

А спецы в армейской системе все наперечет.

Похоже, я для них самый удобный вариант. Никто, ничто и звать никак. И даже если я расколюсь – кто поверит моим басням?

А именно так и прозвучит история моих несчастий, ведь концы давно спрятаны в воду. Уж о чем, о чем, а об этом полковник позаботился, сомнений нет. – Скажите…

Я немного помедлил, пытаясь правильно сформулировать неприятно поразившую меня мысль.

– Скажите… все эти отстрелы главарей мафии и прочая – ваша личная инициатива или государственная политика? – Никто… никто из моих подчиненных еще ни разу не осмелился задать такой вопрос…

Полковник от ярости побледнел до синевы. Он не говорил, а шипел, как потревоженная змея. – Их можно понять – им пока не надоело жить…

Я завелся и лез на рожон.

Лез, понимал, что это глупо, что мне так нельзя, – и ничего не мог с собой поделать.

– Я – другое дело. Как только что вы изволили выразиться, меня нет, я фантом, призрак. Потому и спросил. Все-таки интересно знать, за что буду сражаться: за весьма перспективную и, главное, понятную идею или вольюсь в ряды опричников, которым не важно, кому рубить головы, лишь бы государь так велел и чтобы хорошо платили.

– Ладно, – с угрозой сказал полковник, сверля меня холодным немигающим взглядом, – я отвечу. Хотя бы потому, что ничего нет такого тайного, которое бы не стало явным. И если мы сейчас особо не афишируем свою деятельность, то со временем все может измениться, и о нас заговорит весь народ. – Мы? Я скептически ухмыльнулся.

– Да – мы! – повысил голос полковник. – Люди, которым дороги такие понятия, как Родина, честь, совесть. Страной сейчас торгуют оптом и в розницу, люди обнищали до предела, закон и право существуют только на бумаге да в воспаленном сознании некоторых болтунов-демократов, еще недавно с наслаждением хлебавших из коммунистического корыта, армия развалена, офицеры уже не гордость нации, а пьянь-рвань безденежная, голь перекатная. Мыслимо?! И – доколе?!

Если б не серьезность ситуации, я бы рассмеялся.

Ничто не ново на земле, а идеи, которые вынашивал полковник и иже с ним – тем более.

Мне вдруг стало скучно. И, чтобы прервать этот уже ненужный и утративший для меня интерес треп, я резко спросил:

– Где и когда?

Полковник, остановленный на полуслове, несколько опешил, а затем, постепенно остывая, медленно проговорил:

– Когда – мы еще определимся. Наши люди ведут наблюдение…

Так вот почему Волкодав торчал возле стадиона! Похоже, он возглавлял группу наружного наблюдения за губернатором, который почему-то так и не приехал на матч.

– А вот где – вопрос вопросов, – продолжал полковник. – У Шалычева охрана не хуже, чем у президента. Ни на какой козе к нему не подъедешь. На людях он в последнее время почему-то не появляется, нередко даже ночует в своей резиденции – там у него есть спальня, – а если и бывает дома, то только на своей даче, которую охраняют как атомную электростанцию. Притом милицейский спецназ и служба безопасности.

Я смирился с неизбежностью. И успокоился.

Да пошли они!..

– Мне нужны все, подчеркиваю – все материалы на Шалычева, – сказал я с нажимом. – Я имею в виду его передвижения, привычки, квартиры и дачи, связи, данные прослушиваний телефонов и прочее. Постоянный контроль сможете за ним установить?

– Какой угодно – аудио, видео…

– И всегда держите наготове авиатранспортное средство – вдруг Шалычева вызовут в столицу. Ведь он, кажется, депутат?

– Да. А по поводу воздушного транспорта не беспокойся – вертолет в твоем распоряжении круглосуточно. Если понадобится, получишь и самолет.

– Пока все. Разрешите откланяться…

Над лесом собиралась гроза.

Почерневшее небо тяжело придавило верхушки замерших в полной неподвижности деревьев и уже коегде роняло на землю крупные капли дождя. В моей душе тоже клубились грозовые тучи безысходности, готовые в любой миг раскроить сердце щербатым лезвием молнии отчаяния.

Я снова плыл, направляемый чужой злой волей, вопреки всем моим желаниям и устремлениям, по течению.

И где-то впереди, совсем близко, ревели буруны порогов…