Киллер

Мы с Сидором "пасли" Сашу Грузина уже вторую неделю.

К глубокому сожалению, нам пришлось оставить полюбившийся тихий уголок – дом отдыха, – потому что слежка отнимала чересчур много времени и частые отлучки могли вызвать подозрение.

Мы сняли двухкомнатную квартиру почти в центре города, заплатив при этом немалые деньги за год вперед.

Но чего-чего, а денег теперь у нас хватало, даже с избытком: в кассе казино оказалось ни много ни мало – сто двадцать четыре тысячи долларов. Это в пересчете на американскую валюту.

Для "девятки" мы купили гараж неподалеку от дома, где квартировали. И хотя он тоже обошелся недешево, однако для наших целей подходил идеально.

В гараже Сидор оборудовал мастерскую, в которой по вечерам изготавливал мудреные взрывные устройства, в чем был великий мастер.

Ни он, ни я пока не представляли, где и как можно их применить. Но в том, что они могут понадобиться, мы не сомневались. – Слушай, Ерш, может, взорвем этого пидора к ядреной бабушке – и дело с концом?!

Сидор, которому наши мотания по городу надоели до чертиков, кипел от злости. Был поздний вечер, и мы, после трудов праведных, устроили легкий ужин с чаепитием.

– Прежде чем отправить его ногами вперед, я должен с ним побеседовать, – сказал я жестко. Я был в этом вопросе непреклонен. – Бля буду, мы его хрен достанем! – горячился Сидор. – Не переживай, обязательно достанем. – Когда!? – Всему свое время. Не рви душу. – А я и не рву. Но хитер, этот говнюк, хитер… – Волк тоже хитрый и осторожный, а все равно случается, что попадает в капкан.

– То волк… А к этому уроду ни на какой козе не подъедешь. Мне Чиж предлагал гранатомет, классная штучка, "муха" называется. Прицелился, нажал на скобу – и ку-ку, привет с небес. А?

– Для его бронированного "мерса" нужна пушка. Но я сомневаюсь, что нам позволят точно прицелиться. – Эт точно… Сидор задумчиво посасывал потухшую сигарету. – Охраны вокруг него как собак не резаных, – сказал он через минуту.

– Я не думаю, что там крутые профессионалы. А с такими справиться можно.

– Это как пойдет. Шкуру может любой дурак продырявить. Чуток зевнул – и привет. У меня случались такие обломы. Чудом жив остался.

– Будем шевелить мозгами…

– Не знаю, как ты, а моя башка к умственному труду не приспособлена. Вот ежели кому рога обломать – так это пожалуйста. – Я тоже умишком не шибко силен. Но иного выхода нет. Надеюсь, это ты понимаешь.

– Понимаю… – буркнул Сидор. – Просто безделья меня уже достало до печенок. Пить нельзя, так как мы постоянно должны быть в полном боевом, газеты мне до лампочки – там одна брехня, а по телеку муру показывают, в основном американские боевики… – Он смачно выматерился. – Приходилось мне встречать этих рейнджеров… Дерьмо. Они только на рекламных картинках хорошо смотрятся. А в бою мечтают лишь об одном: как бы побыстрее ноги унести, чтобы им задницы не надрали. Неженки. – А где ты их встречал?

– Знаешь, как раньше в нашем кино обычно называли африканскую страну – не суть важно, какую именно – о которой шла речь в фильме? – Нет. Просвети. – Ну, например, Бурухтания. Так вот, в Бурухтании я и столкнулся с америкосами. – И они тебя не впечатлили…

– Не то слово… Правда, мы какое-то время не знали, с кем вступили в бой. Пока не взяли нескольких пленных. – А кто это "мы"? – Тебе нужно все знать… – Сидор посмотрел на меня с осуждением. – Не хочешь или не можешь говорить – не говори. Я не страдаю манией любопытства.

– А! – Сидор махнул рукой. – Ладно. Делать все равно нечего, будем чесать языки. Расскажу все, как было. Не думаю, что ты способен меня заложить. – Правильно мыслишь. – Я не скрывал иронии. – Как ты до этого додумался? – Извини, брат, и не обижайся. Я полжизни в бегах, так что сам понимаешь… – Понимаю.

– Ну и ладушки… – Сидор закурил. – Пришлось мне как-то записаться в "солдаты удачи". А что, бабки платили неплохие, жратва – от пуза, и никакой политики. Бей, на кого босс укажет – и все дела. Нам было все равно, кого мочить – правых или левых, коммунистов или демократов, "зеленых" или "голубых". Первое время мы жили как на курорте. А потом началась заваруха. Переворот. Там у них меняются правительства пять раз на год. Вот тогда мы и попали, как кур в ощип…

Он смачно сплюнул и с отвращением покрутил головой.

– Противоположную сторону, как оказалось, поддерживали американцы. Но не в открытую, а тайно. Первое время верх был за нами. Сам понимаешь, что могут сделать плохо обученные ниггеры супротив профессионалов? Тогда и бросили им в помощь американский спецназ.

Сидор мечтательно улыбнулся.

– Да-а, это было времечко… Америкосы не предполагали, что сразу столкнутся с "солдатами удачи". А может, и не знали, что мы присутствуем в этой… Бурухтании. – Что, их разведка оплошала? – спросил я.

– А фиг его знает. Вообще-то наш отряд был под грифом "Совершенно секретно", о нем знал очень ограниченный круг лиц. К тому же перед выходом на задание мы красили физиономии и руки в черный цвет. Маскировка. Никакой спутник не смог бы отличить нас от аборигенов. – Зачем спутник? Свои и донесут. Не думаю, что в твоей Бурухтании все бессеребренники.

– Ну, не знаю… Но факт, как говорится, на лицо. Мы с американцами схлестнулись под вечер. Это их и спасло от полного разгрома. Драпали они в темноте до самого побережья, как завшивленные коты. – А потом?

– Что потом? – Сидор помрачнел. – Американцы прислали авианосец и сделали из Бурухтании еще одну банановую республику, поставив во главе свою марионетку. Тут и моей сказке конец. – А что случилось с твоим отрядом?

– Знаешь, как вода просачивается через песок? Так и мы ушли. Нас не так просто прижучить. Профи есть профи. К тому же, нашего благодетеля грохнули, бабки платить перестали – что нам было делать в Бурухтании? Немного пограбили, чтобы пополнить отощавщие кошельки, немного постреляли тех, кто пытался привлечь нас к ответственности за какие-то преступления – и заключили контракт с другим черненьким в генеральском звании, который метил на престол в другой африканеской стране.

Сидор умолк. Он глядел на меня ничего не видящими глазами, углубившись в воспоминания. Я решился нарушить его мысли только спустя какое-то время. – И долго ты был наемником? – спросил я осторожно.

– Как только мы ушли из Бурухтании, так я вскоре и завязал с "дикими гусями".

– Почему? – Не сошелся характером с новым командиром… – Сидор хищно покривился. – Это бывает…

– Представляешь, этот недобитый фриц начал хвалиться "подвигами" своего деда-эсэсовца во время Второй мировой. Сначала я в кабаке ему морду набил, а потом он меня вызвал на дуэль. – Даже так?

– Ничего удивительного. У "солдат удачи" это обычная практика. Гораздо хуже, если обиженный выстрелит обидчику в спину. Тогда его век будет недолог – до первого сука. Петля на шею – и дранг нах серые равнины, где пасутся тени "диких гусей". – Судя по тому, что я имею возможность тебя лицезреть, поединок ты выиграл.

– А то… Подумаешь, "белокурая бестия", викинг коцаный… Мы дрались на ножах, и я перерезал ему глотку уже на второй минуте. Меня в нашем спецназе тоже кое-чему учили. Не говоря уже об Афгане. Там, если не владеешь в совершенстве ножом, в рукопашной с душманами делать нечего. Зарежут, как барана, и не дернешься. Афганец с ножом, наверное, рождается.

Он снова умолк и теперь надолго. Я тоже не решался нарушить тишину, которая вместе с ночной теменью вливалась в распахнутое окно.

На душе у меня было муторно…

В один из таких нудных и патриархально тихих вечеров, когда мы умиротворенно отдыхали от четырнадцатичасового бдения за рулем "Лады", мне на ум почему-то пришел образ Груздя.

А что, если еще раз попытаться с ним встретиться и попросить, чтобы он помог разобраться с Грузином?

Когда я сказал об этом Сидору, он молча и с осуждением покрутил пальцем у виска.

– Не думаю, что у них братские отношения, – настаивал я, хотя, если честно, вовсе не был в этом до конца уверен.

– Не мели ерунду

– Почему, ерунду? Помнишь, Чиж говорил, что год назад Грузин и Груздь едва не схлестнулись из-за спорной территории?

– Ерш, мне сдается, что у тебя от безделья крыша поехала. Они, конечно, бешеные псы, но не настолько, чтобы вцепиться друг другу в глотки из-за какого-то приблудного малого. – А это мы еще посмотрим.

– Груздь – пахан, вор "в законе", и к таким, как этот выскочка Саша Грузин, относится с презрением…

– Я на это и рассчитываю, – запальчиво перебил я Сидора. – С презрением – и не более того! – Воры "в законе" уже давно не те, что были прежде.

– Да, это верно. И все-таки они пытаются следовать своим воровским принципам. – Сидор упрямо стоял на своем. – У них бабки главный принцип! Сладко жрать и мягко спать – вот и все их убеждения. – Мне говорили, что Груздь не из таких.

– Это всего лишь треп. Такими байками он поддерживает свой имидж среди братвы.

– Тогда скажи мне, на хрен Груздю лишние приключения на свою задницу? – резко спросил Сидор. – Это если посмотреть на твой замысел с практической стороны. Тронь он по-настоящему Грузина – и на него спустят всех собак.

– Нужно попробовать, – настаивал я.

– Одна попробовала разок и тройню родила. Пустой номер, Ерш, бля буду. – Тогда, черт меня побери, скажи, что делать?! – Что делать, что делать… Если бы я знал. – Сидим на "хвосте" у Грузина уже десять дней – а толку!? – Вот-вот, я уже об этом говорил. Но ты не согласился. – Что ты имеешь ввиду?

– Грохнем Грузина – и дело с концом. Потом свалим куда подальше. Что, на этом городе свет клином сошелся? – Для нас его прикончить – раз плюнуть. А толку?

– Толк будет. Еще одна мафиозная сволочь получит свое шикарное надгробие. Братки скоро весь мрамор в стране изведут на кладбищенские нужды.

– Мне плевать, что с Грузином будет дальше. Но я должен – понимаешь, должен! – знать, кто его на меня вывел и по какой причине? Ты, надеюсь, понимаешь – будь я один, без семьи, от Грузина только перья полетели бы. Лично меня на этом свете ничто не держит, а потому никакие опасности не страшны.

– Я тебя понимаю. Но ты сам, по своей воле, положишь голову в пасть тигру. По-моему, это глупо.

– Чтобы уберечь семью, я в ад спущусь и не дрогну.

Сидор развел руками и сказал, хмурясь:

– Убедил. Вернее – почти убедил. Я ведь нутром чую, что задуманный тобой визит дурно пахнет. Но коль ты так уперся… Единственное, в чем я тебе не уступлю ни йоту, – наобум к Груздю, как в первый раз, ты не попрешься. И эту встречу буду готовить лично я и по всем правилам. Я не горю желанием оказаться в роли безутешного друга, возлагающего букет цветов на твое надгробие.

– Как знаешь…

Расклад остался прежним – белая "девятка" и "альфа-ромео" с группой сопровождения стояли там, где и обычно.

"Волга", высадив Груздя, умчалась в направлении центра города.

Как я успел заметить, на заднем сиденье расположились две девицы вполне определенного типа, так сказать, сотрудники бюро соответствующих услуг на дому. Видимо, водитель получил приказ развезти их по квартирам.

Я подошел к парадному входу в "Красную горку" в половине одиннадцатого – чтобы не прерывать завтрак Груздя.

На этот раз я пистолет не взял. Мне почему-то казалось, что сегодня обыска не избежать.

Я понимал, что при первой нашей встрече Груздь просто бравировал своим спокойствием и выдержкой – обычный прием при вербовке подручных моей "профессии".

Наемный убийца должен быть уверен, что его будущий хозяин или заказчик еще более бесстрашный, жестокий и беспринципный тип, чем он. Только тогда наниматель может не сомневаться в успешном выполнении задания.

Нередко бывало, что киллер, почувствовав в нем слабинку, сдавал заказчика будущей жертве, что называется, с потрохами.

Естественно, за немалые деньги…

Меня впустили сразу же, едва я нажал кнопку звонка. Дверь была заперта – кафе открывалось в двенадцать часов.

Обеденный зал, как я и предполагал, оказался пустынен. Только возле бара кучковалась компания охранников: два знакомых мне мордоворота и еще трое, достаточно невыразительные личности, чтобы о них можно было говорить.

Двери кафе отворил Нодар, окинув меня хищным взглядом джигита-террориста.

С такими мне уже приходилось сталкиваться, и единственное, что я почерпнул от этих случайных встреч, было чувство брезгливого отвращения – их жестокость и фанатизм не знали пределов.

Мимоходом я обратил внимание на его руки.

Выражаясь на профессиональном жаргоне мастеров восточных единоборств, они были "набиты". Ороговевшие мозоли на костяшках ясно указывали на то, что Нодар немало времени уделяет тамэси-вари, искусству сокрушения твердых предметов.

Мое появление на двух знакомых лохов произвело впечатление разорвавшейся бомбы.

Они вначале задергались, как эпилептики, а затем тот, что при первой встрече хотел ударить меня кастетом, вскочил на ноги и с выражением дикой ненависти на своей дебильной роже рванулся навстречу с явным намерением размазать меня по полу. – Сядь! – резко скомандовал Нодар.

И загородил меня своим телом. – С-сука… Ноги повыдергиваю… – змеем зашипел охранник. Демонстративно плюнув на пол, он нехотя поплелся обратно.

Второй был посдержанней, но его угрюмый взгляд не оставлял никаких сомнений в том, что у него на уме.

Проходя мимо стола, я криво осклабился и подмигнул ему. По-моему, его едва не хватила злобная кондрашка от такой наглости.

В коридоре, ведущем к железной двери кабинета Груздя, меня ждал сюрприз. Там нас уже поджидали два молодца с характерной пластикой движений и абсолютно непроницаемыми лицами.

Свободный покрой одежды скрывал их фигуры, но можно было не сомневаться – это не качки с их дурацкой горой мышц, а великолепно тренированные убийцы-профи с хорошей реакцией и мускулами, похожими на нейлоновые канаты. – К стене! – приказал Нодар.

Он предусмотрительно держался поодаль, чтобы я не смог достать его ногой.

– Мы сейчас тебя обыщем. Извини, так положено…

Я не стал протестовать и безмолвно оперся руками о стену, расставив ноги пошире. Пока все шло, как я и предполагал…

Обыскивал меня сам Нодар. Похоже, он считал себя в этом деле докой.

Двое других стояли по сторонам на первый взгляд с расслабленным видом.

Но по положению ног даже не весьма искушенный в восточных единоборствах человек мог сразу определить, что меня, надумай я трепыхнуться, ждали "вилы" – характерный для каратэ прием при спарринге по формуле "двое против одного".

Я только мысленно расхохотался.

Судя по всему, их натаскивали по канону, и весьма неплохо. Но в том-то и дело, что настоящие мастера отличаются от простых смертных как раз великолепным знанием нестандартных ситуаций, когда, казалось бы, абсолютно верный удар противника попадает в пустоту. – Заходи… Нодар толкнул дверь, и я очутился в уже знакомом мне кабинете. – Давно не виделись, Ерш, – небрежно бросил Груздь. При этом он что-то царапал своим "паркером" на бумажном листе.

– Присаживайся, – буркнул он, все так же не глядя.

Нодар остался стоять у двери, держа правую руку на поясе – чтобы сподручней было достать при надобности пистолет.

Груздь, казалось, не замечал его присутствия. И это обстоятельство меня насторожило – пахан явно давал понять, что не доверяет мне.

Значит, что-то за это время случилось…

Груздь закончил писать и откинулся на спинку кресла, при этом словно невзначай выдвинув верхний ящик стола. Это мимолетное движение заставило меня сконцентрироваться до предела – яснее ясного, там лежал ствол.

Зачем? Боится меня? С какой стати?

А если нет – то что? Западня? И я сам, без понуканий и принуждения влез в нее, как слепой щенок…

– Что скажешь? – спросил Груздь, глядя на меня волчьим взглядом. – Или надумал на меня поработать?

– По-моему, прошлый раз вы сказали, что в следующий приход сюда меня встретят как желанного гостя. Или я запамятовал?

– Времена меняются, Ерш. Кто знает, кому ты мог предложить свои услуги. Обычная предосторожность, ничего более. Он пожал квадратными плечами.

– Я не дешевка, готовая за пятак удавиться, – резко ответил я, не опуская глаз под тяжелым недобрым прищуром Груздя. – Мне нужно поговорить с вами наедине. – Опять вопросы?

Пахан с иронией покривился.

– Такое впечатление, что передо мною сидит мент из уголовки. Они там большие любители расспрашивать о всякой всячине.

– Если мы сговоримся, я готов отработать вашу услугу, – рискнул я закинуть удочку с жирной наживкой.

– Многообещающе… И что теперь тебя интересует? Звони, у меня от Нодара секретов нет.

– Мне необходимо встретиться с Сашей Грузином. – Ого!

В темных неподвижных буркалах что-то всколыхнулось и опять застыло, подернувшись льдом недоверия.

– Высоко целишься, Ерш. На кой он тебе сдался?

– Есть сугубо личный разговор. Тет-а-тет.

– Я так понял, что после этого разговора его вынесут вперед ногами.

– Возможно.

– А последствия тебя не пугают?

– Чувство страха мне незнакомо.

– Наслышан… И как ты мыслишь все это провернуть? – С вашей помощью. – Даже так? Интересно…

– Для вас, я думаю, организовать встречу не представляет особой трудности. Нужно всего-навсего отвлечь в нужном месте и в нужное время его охрану. Их там чересчур много. – Ты представляешь, во что меня втравливаешь? – Представляю. Но я же сказал, что отработаю. – Это будет такая буча, что еще неизвестно, с кого перья полетят. Не знаю, не знаю… – Не похоже, что Грузин дорог вам, как брат. – Ну-у… – протянул Груздь неопределенно.

– Мне известно о ваших трениях. И теперь у вас есть отличный шанс достать его при минимальном риске.

– Он, конечно, еще тот пидор… но стоит ли шкурка выделки?

– Решайте. Другого такого случая может и не быть.

– Ты хочешь сказать, что представляешь настолько большую ценность, что я просто обязан из-за тебя полезть на рожон? В хрипловатом голосе Груздя явственно прозвучала ирония. – Разговор не по существу. Я нахмурился и встал. – Мое дело предложить. На нет и суда нет.

– Сядь! – резко приказал Груздь. – Мы еще пургу не спустили. Я должен знать, что тебе нужно от Грузина.

– Это мои дела. Они вас не касаются. – Ба-ба-ба, какие мы скрытные…

Он с издевкой ухмыльнулся.

– Запомни, парень: если хочешь работать на Груздя, то ему нужно исповедоваться как батюшке. Усек? – Уже не хочу.

Я чувствовал почти физическое отвращение к этому гнусному типу и пожалел, что не послушался Сидора.

– А если я все-таки помогу тебе?

– Похоже, что вряд ли. – Какие мы догадливые… Груздь неожиданно начал ерничать, и это был очень плохой признак. – И где мы такие выискались? – спросил он ехидно.

– По-моему, я вас ничем не обидел. И ссориться тоже не хочу, – нахмурился я, услышав как позади шевельнулся до этого неподвижный, как статуя, Нодар.

– Возможно, возможно… Однако до меня дошли слухи, что ты кое-кого подставил, парень. А это значит, что верить тебе нельзя. Или я ошибаюсь?

А вот это было уже совсем скверно. Я похолодел.

Неужто Груздю стали известны обстоятельства разгрома спецназовцами сходняка? Откуда? Я знал, что приказ участникам операции был дан однозначный – уничтожить всех.

Кто-то остался в живых… Кто? Неужели Тимоха? Спросить…

– Не понял…

– А что здесь понимать? Говорят, ты редиской оказался. И все дела.

– Кто говорит?

– Ну и настырный ты, Ерш. Все тебе вынь да положь на блюдечко. Любая информация – а в особенности такая – дорогого стоит. – Наш разговор превратился в базарный треп. Я мельком посмотрел на Нодара – он стоял с пистолетом в руке. – Разрешите откланяться. – Бывай… – И последнее – я пришел к вам с открытой душой и без задних мыслей. Учтите это. – Уже учел…

Угрюмая, побитая оспой рожа Груздя перекосилась от едва сдерживаемого бешенства.

– Иди, парень, иди… Покеда.

Нодар посторонился, не сводя с меня глаз, и я вместе с ним вышел в коридор.

Он был пуст. Но в обеденном зале кафе нас уже ждали.

Их было четверо, не считая Нодара с пистолетом позади: оба каратиста и мои "крестники" – те, которых я обидел в прошлый раз.

Они стояли полукругом, загораживая выход.

– В чем дело, Нодар? – резко спросил я, обернувшись к личному телохранителю Груздя.

– Мы сейчас с тобой покатаемся. Один человек очень хочет тебя видеть. И давай без глупостей – босс не любит крови…

Значит, Груздь меня ждал. Он был предупрежден. Кем?

Похоже, пахан владеет той же информацией, что и Грузин.

Нодар сделал всего две ошибки – не взял меня на прицел сейчас, а до этого непрофессионально обыскал, что, впрочем, я и предполагал.

Правда, это простительно – ведь он искал пистолет или нож. Но ни в коем случае не компактные плоские сюрикэны, покоившиеся в потайном кармане на поясе, под ремнем.

Судя по всему, его плохо просветили на мой счет.

Все дальнейшее произошло настолько молниеносно, что Нодар с сюрикэном, вонзившимся в лоб, еще бессмысленно таращился на меня, не понимая, откуда пришла резкая, всепоглощающая боль, а два каратиста уже захлебывались кровью, пытаясь выдернуть из взрезанных глоток остро заточенные металлические занозы. 

Охранники на какой-то миг остолбенели. Больше полагающиеся на свою недюжинную физическую силу, нежели на тренированность и реакцию, они просто не поняли, что случилось.

Этого временного ступора мне хватило, чтобы, взвившись в воздух, проломить одному из них череп.

Второй, большой любитель пускать в ход кастеты, опомнившись, вдруг заорал дурным голосом и попытался бежать.

Я настиг его у самой входной двери и безжалостно сломал ему хребет.

Быстро осмотревшись, я заметил, что дверь на кухню заперта – наверное, чтобы не было лишних свидетелей моего пленения.

Это меня вполне устраивало.

Кинув взглядом на холодно поблескивающий глаз миниатюрной видеокамеры, я решительно направился к служебному входу, надеясь потолковать с Груздем на интересующую меня тему.

Железная дверь, понятное дело, была заперта. Но она открывалась внутрь, и я уже успел внимательно рассмотреть ее замки.

Не мудрствуя лукаво, я разбежался и нанес удар ногой, от которого, казалось, содрогнулось все здание. Дверь со скрежетом распахнулась, и я влетел в кабинет Груздя.

Увы, он был пуст.

Похоже, пахан сбежал через какой-то потайной ход. Но времени искать его у меня не оставалось. Я ни на миг не забывал, что снаружи кафе еще остались цепные псы Груздя, и кто его знает, какой приказ они получили.

Мониторы работали в режиме записи. Я буквально выдрал из видеоплейера кассету, посмотрел на экраны, и убедившись, что возле "альфа-ромео" и "девятки" пока все спокойно, поторопился покинуть столь негостеприимное кафе.

В ожидании меня Сидор, наверное, извелся. Едва я появился в дверях, как он сразу же завел мотор нашей тачки, припаркованной в сотне метров от кафе на платной стоянке.

Я не видел лиц сидевших в машинах "ракет" Груздя. Но их недобрые взгляды буквально вонзались в мою кожу.

Придерживая полу куртки, чтобы не был виден прихваченный мною пистолет Нодара, я с показной неторопливостью шел в сторону нашей "Лады".

Я уже был метрах в десяти от тихо урчащей машины, как вдруг позади взревели моторы.

– Быстрее, мать твою!.. – заорал Сидор, выруливая на проезжую часть.

Не дожидаясь дальнейших объяснений, я пулей пролетел оставшиеся метры и нырнул в салон.

Сидор рванул с места сразу под сто километров.

Оглянувшись, я увидел разворачивающиеся машины подручных Груздя – похоже, их босс все-таки вышел с ними на связь. Тем хуже для них…

– Что ты ждешь, давай! – рявкнул Сидор, готовясь свернуть налево.

Я схватил лежавшую на сиденье минирадиостанцию и, не колеблясь ни секунды, нажал на красную кнопку.

Два приглушенных взрыва, слившиеся в один, раздались позади, когда мы уже вписались в узкий проулок.

Сидор посмотрел на меня и выразительно подмигнул. Я молча похлопал его по плечу: техника сработала – лучше не нужно.

Знать, не зря Сидор ужом вертелся, чтобы приладить свои оригинальные взрывные устройства под днища "альфа-ромео" и белой "девятки". Это была еще та задачка: охрана не подпускала к машинам никого чужого ни днем ни ночью.

Ему пришлось разработать специальные электромагнитные "лягушки-прилипалы", дабы замаскированные на пятачке возле "Красной горки" в выдолбленных в асфальте углублениях мины точно нашли свои цели, приклеившись под днища автомашин, и взорвались в нужный момент.

Сидор и я не хотели, чтобы пострадали невинные…

И кажись, все прошло удачно – вокруг кафе не было ни души. Обычно простые горожане обходили это место, пользующееся (и не без оснований) дурной славой, стороной. Кроме того, заряд был рассчитан на локальный взрыв, при котором уничтожались только сидевшие в кабине.

А к ним жалости мы не испытывали…

Итак, чего я добился своим дурацким "походом" во владения Груздя? Только одного – приобрел двух беспощадных врагов, вора "в законе" Груздя и мафиозо Сашу Грузина, имеющих практически неограниченные возможности.

Конечно же, Грузину станет известно, что я открыл на него сезон охоты. Не думаю, что Груздь настолько самоуверен, чтобы решиться разобраться со мной в одиночку.

И такой расклад мог означать только одно – в этом городе меня будет искать каждая блатная шавка. Я уже не говорю о милиции и прочая.

Облава. Мне с Сидором светила облава.

Притом, по всем правилам: с красными флажками, охотниками, засевшими на номерах, фотороботом, который будет у каждого постового, и приказом стрелять на поражение. Живой я им не нужен.

Ну что же, моя задача, как это ни удивительно, упрощается. Если я кого-то из них нечаянно отправлю в ад (а им там самое место), то останется второй.

И уж его я постараюсь не упустить.