Волкодав

Это был именно тот, кого и следовало мне, дурьей башке ожидать – диверсант-ликвидатор в годах, со шрамом на левой скуле, жилистый, рослый, крепко сбитый, будто отлитый из металла.

Похоже, он и был среди них главным. Несмотря на серьезность ситуации, ликвидатор смотрел на меня с неподдельным интересом и с изрядной дозой иронии.

– Не шелести, Волкодав. – Голос у него был невыразителен и тих. – Не делай лишних движений, иначе пущу в расход.

– Нас всех ждет такой конец, – философски заметил я, ударяя этой, с виду невинной, фразой по самому больному месту диверсантов – товарищеской спайке. – Но раз ты настаиваешь…

– Вот именно – настаиваю. А теперь возьми "браслеты", – он швырнул мне изящные никелированные наручники, – и цепляйся к трубе отопления.

Я хотел было использовать этот момент для того, чтобы достать свою "беретту".

Но вовремя вспомнил, что стрелять его учили, видимо, в том же спеццентре, где и меня. А потому среагировал как нужно и молча приковал себя к железной дюймовой штанге.

– Достань двумя пальчиками пистолет, – продолжал командовать он все так же тихо и размеренно, – только не спеша, положи на пол и пни его посильней ногой.

Я безропотно подчинился.

– Еще что-нибудь есть?

– Глушитель, – буркнул я со злостью. – К сожалению, ничем иным не успел затариться. Вы помешали.

– Давай сюда и глушитель. Только не дури! – наконец повысил он голос.

И я знал почему – в моем кармане вместо стальной безвредной трубки могла совершенно спокойно почивать спецграната таких же габаритов и веса. – Вот теперь мы можем поговорить…

Он проследил глазами, куда откатился глушитель, и уселся в кресло вполоборота к двери.

– Поговорим, пока не явились мои парни, – он с ухмылкой похлопал по радиотелефону, куда перед этим произнес несколько слов.

– Куда денешься, – согласился я, с кряхтеньем устраиваясь на полу под батареей отопления. – Ну ты и борзой, Волкодав…

В его голосе прозвучало восхищение.

– Какой есть, братан, – беспечно улыбнулся я ему в ответ. – А вопросы задавать можно?

– Валяй.

– Вам приказали меня ухлопать?

– Как повезет. Лучше, конечно, взять и доставить куда нужно в полном здравии, ну а если не получится… – Он пожал плечами. – Хотя, если честно, живьем брать тебя мы не собирались.

– Почему?

– Так, слухи разные… Кое-кто говорил, что ты нам не по зубам. А на поверку оказалось… – Он с презрением ухмыльнулся.

– Не верьте данайцам, дары приносящим, – поддержал я его, блеснув эрудицией. – Это ты к чему?

Взгляд его снова стал острым, жалящим; похоже, что и он в свое время изучал древнюю историю.

– К слову пришлось, – простодушно осклабился я.

– Ну-ну… – тихо проронил он, не спуская с меня настороженного взгляда. – Шутим, значит.

– А что еще остается делать? Я так понимаю, что мне вскоре предстоит серьезный разговор с твоими шефами, а затем, – я изобразил глубокую скорбь и поднял глаза кверху, – тю-тю, Волкодав, помаши нам с небес ручкой. – Удивительная проницательность, – с иронией проронил он.

Но затем спохватился:

– Хотя – и я в этом уверен – если ты будешь на допросе пай-мальчиком и расскажешь все, о чем тебя спросят, то…

– Не надо нам ля-ля, Скорпион, – нагло рассмеялся я и фамильярно подмигнул заслуженному ветерану. – Все дороги ведут в Рим, коллега. Так что лучше не вешай мне лапшу на уши, мы не первый день замужем.

Ну и уел я его! На какое-то мгновение мне показалось, что старшего группы ликвидаторов хватит столбняк.

Но он выдержал, только побледнел как полотно.

Я узнал его уже после первых фраз. В свое время, когда я еще был лопоухой зеленкой, салабоном, нам приводили этого аса спецназа в качестве живого примера, хотя и тогда он уже был для нашей специальности несколько староват.

Интересно, кому он служит теперь?

Не думаю, что его до сих пор держат в основном составе. Скорее всего, консультант или начальник службы безопасности какого-нибудь генерала, занимающегося подпольным бизнесом сродни нашему с Кончаком.

А иначе каким образом могли пересечься наши пути?

– Я тут подумал, Волкодав, и решил, что моей группе захвата, к сожалению, не удалось взять тебя живым…

Тон его голоса явно не сулил мне ничего хорошего.

И в это время я услышал, как щелкнул дверной замок.

– А вот и мои ребята, – не поворачивая головы, холодно сказал он, судя по всему изображая перед своими борзыми большого босса. – Сейчас мы тебя спеленаем, а затем отправимся на прогулку. Считай, что тебе повезло.

На его лице мелькнула гримаса сожаления, и большой палец правой руки с явной неохотой опустил флажок предохранителя пистолета.

Я посмотрел в сторону холла, и не смог удержать широкой торжествующей улыбки.

– Я бы на твоем месте не был таким категоричным, коллега, – подмигнул я Скорпиону. – И, будь добр, не хватайся за свою "дуру", а не то схлопочешь свинцовый гостинец.

Скорпион судорожно вздохнул, уронил пистолет на пол и несколько картинно развел пустыми руками – он уже увидел стоящего в дверях спецназовца с автоматом на изготовку. Из-за его спины выглядывали еще два или три вороненых ствола.

Увы, это были не его парни.

Думаю, что Скорпион даже не заметил момент броска. Доля секунды – и в спинке кресла, на котором он сидел, примерно на два сантиметра выше его головы, упруго подрагивая, торчал мой метательный нож.

– Вот так-то, братишка. – Наверное, ему мой взгляд не очень понравился. – Скажи спасибо судьбе и моему хорошему настроению, иначе ты давно бы трепыхался пришпиленный к креслу, словно бабочка на булавке натуралиста, – молвил я не без бахвальства.

И добавил, уже ехидно:

– Как видишь, слухи про мою персону очень даже смахивают на правду.

Скорпион смолчал. Потупившись, он сидел с обреченным видом, разглядывая свои узловатые пальцы.

Мне почему-то стало жаль его – передо мной маячила моя старость.

– Где остальные? – спросил я спецназовца.

Он понял суть вопроса.

– В соседнем номере, под охраной. Что с ними делать?

– Гоните их отсюда на хрен.

– А этого? – указал стволом автомата на Скорпиона. – Этого? Он мне нужен.

Морщась, я массировал натертую чересчур тугими наручниками кисть.

– А вас, коллега, я попрошу остаться, – не удержался я, чтобы не поерничать, изображая достопамятного шефа гестапо Мюллера из известного телесериала; и невесело подмигнул Скорпиону.

Мне очень хотелось и Скорпиона отпустить на все четыре стороны. Но его еще ждала беседа с Кончаком. Можно было только гадать, куда хромая вывезет после этого разговора…

И пусть я повторюсь, но, ей-богу, мне стало жаль этого старого волка, ветерана, прошедшего через такое, что молодым и в страшном сне не могло присниться.

Таким Кончака я еще не видел.

С лицом похмельного вурдалака, в мятом костюме и стоптанных туфлях размера на два больше, он метался по тесной комнатушке, будто его искусал шершень.

– Они мне заплатят… Они мне заплатят… – повторил мой шеф, как заведенный. – Сполна заплатят…

– Что там стряслось? – не выдержав этих полубезумных метаний, спросил я Кончака, глядя в его округлившиеся глаза с кровавыми белками.

– Ничего… мы еще кое-что можем… – Он меня даже не услышал. – Еще не вечер…

– Да в чем дело, шеф?! – рявкнул я ему едва не в ухо.

– Потише можешь? – поморщился Кончак, тряхнул головой, будто прогоняя навязчивое видение, и сел на крохотный грязный диванчик.

Мы встретились на одной из наших конспиративных квартир.

Ее хозяин, спившееся чучело преклонного возраста, бывший сотрудник НКВД на покое, маялся на улице под проливным дождем, наверное матеря нас на все заставки. За это вонючее гнездышко ему перепадало кое-что от щедрот нашей службы, и, видимо, теперь он мысленно сводил дебет с кредитом – стоило ли за жалкие гроши так мытариться на старости лет.

– Я-то могу, а вот что это с вами творится? – Ладно, все. Баста!

Кончак для убедительности резко хлопнул ладонью по колену. – Извини, немного попсиховал. А в нашем деле нужна холодная голова.

Это уже было сказано для меня.

– Главное, чтобы она крепко держалась на плечах, – съязвил я и тоже уселся на скрипучий стул.

– Ты прав, – устало согласился Кончак и потер виски. – События последних дней предполагают несколько иной поворот проблемы удержания головы на плечах. Если честно, то я давно был готов к чемуто подобному, но чтобы так быстро…

– Извините, Виктор Егорович, но я пока не врубился. О чем, собственно, идет речь?

– Все о том же… О человеческих пороках. Жадность, мздоимство, нечистоплотность в делах, борьба за место под солнцем до последнего друга… И прочая…

Он умолк и задумался.

Я не стал наседать на Кончака со своими дурацкими вопросами, хотя его нравоучительная тирада мало что прояснила.

Я мучился главным вопросом: какого хрена на меня спустили всех лучших цепных кобелей управления? И не пора ли мне рвать когти, да побыстрее и подальше, пока трамваи ходят?

Что-что, а о методике работы диверсантов-ликвидаторов я знал не понаслышке. И если уж я кому-то из верхних чинов стал поперек дороги, то теперь моя жизнь не стоит и ломаного гроша.

– Худо, брат, худо… – наконец очнулся от раздумий Кончак. – Началось все с чепухи, а вспухло, как на дрожжах. Короче, один корреспондент, пацан, мальчишка, влез не туда, куда следует. Копал про торговцев оружием из группы войск в Восточной Германии, а вышел на одного мудака из наших… широкозадых. Тот ничего лучшего не смог придумать, как доставить ему по оказии чемоданчик со взрывным устройством… Дальше больше: в панике посовещавшись, решили срочно рубить "засвеченные" концы. Кое-кого из наших ребят уже нет – автокатастрофа, передозировка снотворного, несчастный случай на рыбалке… Вспомнили и о тебе. Меня пока тронуть не решились, я им не пешка какая-нибудь. А вот ты…

Я все понимал. И даже то, что, закопав меня на два метра вглубь, они этим самым начали бы рыть ямку и под Кончака. Вот потому он так быстро отреагировал на мой космический вопль о спасении.

Интересно, а если бы это было не так?

Боюсь, что меня уже ели бы черви…

– Я тебя не сдам. Понял? – просек мои мысли Кончак и зло ощерился. – В этом подлом мире трудно сыскать честного человека, и мне в свое время тоже приходилось сжирать себе подобных, но видит Бог – с меня достаточно. – Я что, я ничего…

Какого черта?! Почему я вру?

– Я вам верю.

– Ой ли? – Кончак тяжело вздохнул. – Ладно, примем твои слова за аксиому. Жизнь покажет, что я перед тобой не кривлю душой.

– И как нам теперь быть дальше?

– Мне удалось, кое с кем переговорив, потушить пожар. Пока все сладилось. Стороны зализали раны и согласились на ничью. И все равно – это еще не вечер. Я потребовал на общем совете ревизии с полным отчетом о затраченных суммах. Это нужно было сделать еще год назад. Но, к моему глубокому сожалению, я поверил в порядочность некоторых товарищей. И вот что с этого выходит.

– Все это больше походит на отсрочку приговора.

– Типун тебе на язык, – сплюнул Кончак. – Я все же надеюсь на лучшее.

– Виктор Егорович, скажите честно: где сейчас ваша семья?

От неожиданности он на некоторое время потерял дар речи.

Лицо его вытянулось, крепко сжатые губы побелели, а в глазах зажегся опасный огонь. Передо мною восстал, словно Феникс из пепла, настоящий Кончак, каким я его помнил в первые дни нашего знакомства.

– Сучий ты потрох, Волкодав… – то ли в восхищении, то ли с затаенной злобой протянул он, всверливая в меня свои зенки.

Я спокойно, с вызовом выдержал его взгляд и иронично ухмыльнулся: карты на стол, ваше благородие!

– Скажу, – наконец твердо ответил он. – Там, где ее никто разыскать не сможет. Доволен?

– И давно?

– Скоро будет полгода.

– Спасибо, Виктор Егорович. Вопрос исчерпан.

– Интересно, к чему ты это?

– А все к тому же. Например, по поводу доверия и порядочности.

– Ты… меня обвиняешь?..

– Ни в коем случае! Вот только и меня не мешало бы предупредить о ваших трениях с вышестоящими… эдак, полгода назад. Чтобы я не бегал, высунув язык по этажам санатория, словно вшивый кобель от взбесившейся задрипанной суки. Чтобы я знал, что начался отстрел гавриков, и не ржавел от дурацкой самоуспокоенности на песчаном пляже.

– Да, здесь я дал маху, – хмуро кивнул Кончак. – Прости. И давай закроем этот вопрос раз и навсегда. Есть только два варианта – или ты мне доверяешь, или нет.

– Есть еще и третий вариант, Виктор Егорович.

– Это какой же?

– Доверяй, но проверяй.

– Теперь это будет твоим кредо?

– Извините, Виктор Егорович, я больше склоняюсь к варианту взаимного доверия и выручки. Но если я когда-либо учую, что пахнет паленым…

– И как тебя понимать? Это что – угроза?

– Зачем? Как вы минуту назад назвали меня пешкой, то так оно и есть. И я не лезу в дамки. Я просто служу. Между прочим, честно и беззаветно, выражаясь высоким штилем. За вас я пойду куда угодно и кому угодно башку отвинчу. Но согласитесь, что мне моя жизнь, как и вам ваша, отнюдь не надоела. Поэтому я и хочу, чтобы мы дрались спиной к спине в этом нашем нынешнем бардаке, а не выясняли, кто из нас честней и порядочней. Мне на эту софистику плевать. Я люблю ходить не огородами, а прямо. Может, я туповат, но все же и не чукча не огороженный.

– С тобой спорить – здоровью вредить, – обречено махнул рукой Кончак. – Я все сказал, а ты думай, как хочешь. На этом наши упражнения в красноречии давай закончим.

– Кто против?

– Вот-вот… А теперь давай обсудим сценарий одного весьма серьезного пикника.

– Со стрельбой и мордобитием?

– Нет. Надеюсь, до этого не дойдет. Но оргмероприятия нужно провести с полной серьезностью и ответственностью.

– Всегда готов.

– Таким ты мне больше нравишься, – наконец слабо улыбнулся Кончак.

– И что там намечается, если не секрет?

– Секрет. Но только не для тебя. Намечается встреча, так сказать, конкурентов на предмет упорядочения и разграничения сфер деятельности в нашем бизнесе. И ты назначен старшим группы телохранителей.

– А кого я должен охранять?

– Меня.

– Круто. Значит, вам еще доверяют?

– Это я кое-кому доверяю, – отчеканил Кончак. – Пока доверяю. И они мне не указ. У нас у всех одинаковый статус и равные права.

– Почему именно я назначен старшим? У вас есть парни поопытней.

– Потому что из охраны на самих переговорах будет присутствовать только один человек. Притом без оружия. Так договорились.

– Вон оно что…

– Вот именно. В чем-чем, а в работе голыми руками равных тебе найти трудно.

– Польщен. Оправдаю, – церемонно склонил я голову.

– Верю. Приступим к проработке плана.

– А еще вопрос не по теме можно? Честное слово, последний!

– Вот липучка хренова! Говори, и побыстрей.

– Как там… Скорпион?

Кончак глянул исподлобья и опустил голову.

Значит, ответа не будет… Впрочем, он мне и не нужен. Все и так ясно.

Скорпион слишком многое знал…