Глава 24
Говорят, что преступника тянет на место совершенного им преступления, а людей рисковых манят к себе со страшной силой неведомые опасности, встреча с которыми может грозить им гибелью. Так получилось и со мной.
Мне вдруг захотелось познакомиться поближе с барменом Никитой, который в любой момент готов был заплатить за меня десять тысяч долларов. Интересно, кто его "спонсор"?
Этот вопрос, как мне казалось, не был главным. Я уже и так знал достаточно много и понял, откуда дует ветер, но какая-то болезненная тяга к приключениям, развившаяся за последние дни помимо моей воли, подталкивала меня на дурацкие поступки, сопряженные с огромным риском.
Я должен посетить бар "Ретро"! Идея воткнулась в мозги как гвоздь, мешая думать о чем-либо другом. Для очистки совести я некоторое время сопротивлялся этому наваждению, а затем махнул рукой и решил – рискну! Вдруг выужу что-нибудь интересное.
Но прежде чем выйти в люди, мне нужно было подготовиться. Я совершенно не сомневался, что мои внешние данные в устном описании уже размножены по всему городу, притом в более чем достаточном количестве.
Кроме того, я предполагал, что у тех, кто меня так активно разыскивает, имеются и мои фотки. (При этом я вспомнил топтунов, дежуривших в гостинице; при современной технике сделать снимок, не привлекая внимание объекта, – раз плюнуть).
Взвесив все "за" и "против", я махнул рукой на разумные доводы и порулил на улицу Советскую. Там когда-то проживал один очень интересный человек, и я надеялся, что он не поменял адрес, был жив и в добром здравии.
Улица оказалась совсем не Советской. Ее переименовали в Нэзалэжну, то есть, Независимую. От кого?
Наверное, от городского коммунального хозяйства, потому что по ней бурлила целая река сточных вод.
Наверное, где-то прорвало канализацию, но я так и не увидел ни слесарей, ни какой-либо техники.
Дом стоял не возле дороги, а в глубине квартала, и мне пришлось немного поплутать среди зданий и припаркованных как попало легковушек. Поднявшись на второй этаж, я долго нажимал на кнопку дверного звонка, чувствуя, как мои надежды постепенно тают, словно снег весной.
Но вот за дверью что-то зашебуршало, зашевелилось, и немного хриплый мужской голос спросил:
– Кого там нелегкая принесла? Если из ЖЭКа по поводу квартплаты, то пошли все на хрен. Я уже сказал, что как только получу пенсию, так сразу и заплачу.
– Иван Игнатьевич, не ругайтесь. Открывайте, я свой.
– Все свои давно уже на погосте, – ворчливо заметил хозяин квартиры. – Ты кто?
– Вы Войцеховских еще не забыли? Я их сын.
– Постой, постой… Славка!?
– Ну, а кто же еще.
– Ах ты, башибузук…
Брякнула цепочка, загремел засов и на пороге появился седой невысокий старичок, похожий на гнома.
Подслеповато щурясь, он некоторое время вглядывался мне в лицо, затем с удовлетворением кивнул и сказал – наверное, самому себе:
– Узнаю. Точно он. Только сильно повзрослел. А глаза остались прежние – шальные.
– Иван Игнатьевич, вы еще долго будете держать меня под дверью?
– Заходи, хлопчик, заходи. Дай я тебя расцелую. Как давно мы не виделись…
Мы обнялись. Дед даже прослезился. Если честно, я тоже размяк. С Иваном Игнатьевичем были связаны мои самые яркие детские воспоминания.
Он работал гримером в театре. И жил по соседству. В какой-то период моей юной жизни я пристрастился к разным зрелищам. Дело в том, что в театре шли не только постановки местных артистов, но и приезжих, даже из Москвы и Киева.
Однако чаще всего театральную сцену предоставляли под более массовые мероприятия – такие, как выступления разных ансамблей, рок-групп и прочих представителей зарождающейся поп-культуры.
Вот тут-то и приходил на помощь Иван Игнатьевич, доставая дефицитные билеты левыми, обходными, путями.
А когда это не удавалось, – все-таки он не был настолько большой шишкой в театре, которому могли позволить такие привилегии – Иван Игнатьевич втихомолку пускал нас, пацанов, за кулисы, и мы наслаждались зрелищем, так сказать, изнутри, что было весьма интересно и поучительно.
– Я тут кое-что принес… – показал я Ивану Игнатьевичу пластиковый пакет со снедью и выпивкой. – Надо бы отметить нашу встречу.
Я был голоден, как волк, а потому, едва въехав в город, первым делом зашел в гастроном, и отоварился продуктами и спиртным.
– Тогда пойдем на кухню.
Квартирка у него была не ахти какая – двухкомнатная, малогабаритная. И мебель, и ковры помнили лучшие времена, и тем не менее, все блистало идеальной чистотой. Казалось, что в комнатах нет ни пылинки. Точно такой же порядок был и на кухне.
Иван Игнатьевич быстро накрыл на стол, и мы выпили по рюмашке коньяка. Я плюнул на правила дорожного движения, решив, что мне все равно нельзя попадаться гаишникам в руки; а если они, в конце концов, меня выловят, то хуже все равно не будет. К тому же, и прав на вождение автомобиля у меня не было.
– Ты, я вижу, разбогател, хлопчик, – окинув стол хозяйским глазом, сказал Иван Игнатьевич, когда мы приняли на грудь по второй рюмашке.
Мне показалось, что он сказал это с осуждением. Поэтому я поторопился ответить:
– Нет, просто сильно проголодался. К тому же, я шел в гости.
– Хих-хих… – доброжелательно рассмеялся Иван Игнатьевич. – Хлопчик, сейчас в гости просто так никто не ходит. Это раньше было… – На его загорелом лице появилось мечтательное выражение. – Мы все жили как одна большая семья.
– Верно, – не стал я возражать. – Вы правы – я пришел к вам по делу.
– Вот видишь… – Иван Игнатьевич погрустнел.
– Но поверьте, встреча с вами для меня как глоток живой молодящей воды, возвративший меня в детство.
Честное слово!
– Не помню, чтобы ты был подлизой. Значит, говоришь правду. Спасибо тебе, хлопчик. Для нас, стариков, доброе слово иногда лучше всякого лекарства. Так что там у тебя?
– Мне нужно срочно изменить внешность. Не навсегда, – поспешил я добавить к сказанному, потому что у Ивана Игнатьевича глаза округлились от удивления.
– Ага, понял. Ты хочешь, чтобы я загримировал тебя под женщину. – Глаза Ивана Игнатьевича лукаво блеснули. – Нынче это модно. Как включишь телевизор, так на экране или "голубые", или мужики в женских шмотках. Куда мы катимся?
– К матриархату, Иван Игнатьевич.
– Нет, к бардаку и погибели. Скоро рожать будет некому. Все стали извращенцами, и мужики, и бабы.
Ты женат?
– Увы…
– Больной али как?
– Нет, с этим все в норме. И ориентация у меня стандартная. Не получилась семейная жизнь…
– Вот видишь, что выходит. Одни не хотят, другие не могут, а кто-то и хочет, и может, но не получается.
В итоге белая раса лет через сто полностью вымрет.
– Извините, Иван Игнатьевич, но у меня болит голова за сегодняшний день.
– Ах, да-да-да… Давай еще по маленькой и займемся делом…
Спустя полчаса я сидел перед трюмо, а Иван Игнатьевич колдовал над большой коробкой от телевизора, где он держал свои прибамбасы.
– Сохранил, понимаешь… уж не знаю, зачем, – говорил он, доставая из коробки парики, усы, бороды, какие-то коробочки, щеточки, баночки, тюбики и еще фиг знает что. – Год назад пригласили пару недель поработать – кто-то в отпуск ушел или заболел – так я немного обновил свой ассортимент. – Иван Игнатьевич ухмыльнулся. – Даже на старости лет не могу избавиться от советской привычки прибирать рукам все, что плохо лежит.
– Хотите, чтобы я отпустил вам грехи? Считайте, что вы уже чисты перед Богом и совестью как стеклышко. Что такое грошовая коробка грима или старый парик в сравнении с теми миллиардами, которые украли у народа олигархи-демократы? Да вы просто святой на фоне бандитов, казнокрадов и некоторых нардепов, которые хуже самых грязных проституток.
– Утешил старика, утешил… – Иван Игнатьевич заулыбался. – Ну-с, начнем. Ты, хлопчик, черненький и кучерявый, поэтому сделаем тебя слегка блондинистым. Борода будет чересчур – в глаза бросается, а вот усы – в самый раз. Брови… Брови осветлим.
– Ну, нет уж… Иван Игнатьевич, я ведь не буду все время ходить в гриме. Что ж мне, потом придется их снова красить?
– Тогда крепись, будем брови клеить. Неприятная процедура, особенно когда захочешь от них избавиться.
– Семь бед, один ответ. Начинайте…
Иван Игнатьевич работал над моей внешностью почти час. Наверное, он мог бы выполнить работу быстрее, но старик увлекся и по ходу дела прочитал мне целую лекцию по своей профессии. Я слушал, что он говорил, с большим вниманием. Слушал и запоминал. Вдруг когда пригодится.
Наконец Иван Игнатьевич закончил причесывать парик и с удовлетворением сказал:
– А теперь смотри.
Я подвинулся поближе к зеркалу – и в изумлении открыл рот. Фрагментарно мне удавалось время от времени подсмотреть, что делал Иван Игнатьевич, но в комплексе как-то не получалось.
И теперь, когда из глубины зеркала на меня воззрился незнакомый усатый блондин, который казался моложе меня лет на десять, я был поражен до глубины души.
– Да-а… – протянул я, осторожно касаясь рыжеватых усов. – Ни в сказке рассказать, ни пером описать.
Искусство – великая сила.
– Ну-ка, примерь очки. Это "хамелеоны", но стекла обычные, без диоптры. Они еще больше изменят твою внешность.
Мы в очередной раз выпили – теперь уже на дорожку, а когда прощались, я достал из кармана двести баксов и положил их на стол.
– Только без обид, Иван Игнатьевич, и без возражений, – сказал я, предупредительно подняв руку. – Вы помогли мне, я вам. У вас, как я понял, проблемы с ЖЭКом. Расплатитесь с этими живоглотами, а не то вас на старости лет родное государство выбросит на улицу.
– Это точно. – Глаза старика увлажнились. – Государство у нас – куда уж роднее… Спасибо тебе, хлопчик.
И не только за деньги. Я как будто вернулся в семидесятые годы. Я очень рад, что хоть кому-то понадобился. Спасибо, Слава…
Мы тепло попрощались, при этом Иван Игнатьевич всучил мне все необходимое для работы гримера. Вдруг еще пригодится, сказал он заботливо.
В бар "Ретро" я ехал со всеми предосторожностями. Наверное, объявили план "Перехват" (или что-то подобное) в связи с убийством Грача, и город вдруг показался мне летним лагерем для милицейских сборов.
Менты торчали на каждом перекрестке, и чтобы добраться туда, куда нужно, мне пришлось вспомнить юные годы, когда я знал городские улицы и переулки как свои пять пальцев.
Я всегда балдел от показухи, которую разыгрывает милицейское начальство в связи с заказными убийствами.
Чтобы поймать киллеров, город нужно закрывать как можно раньше, максимум через пять-десять минут после того, как свершилось преступления. Только тогда можно рассчитывать на быстрый и положительный эффект спецмероприятий.
А общеизвестный план "Перехват" (в названии могут быть варианты) чаще всего вступает в действие спустя час, а то и несколько часов после ЧП.
Наверное, в правоохранительных органах считают, что убийцы по окончании дела сразу же едут на "засвеченных" машинах в кабак, чтобы пропить свой гонорар, или вызывающе болтаются по улицам, пытаясь насладиться последним мигом свободы перед неизбежным долгим заточением.
Бар "Ретро" был построен недавно и представлял собой хреновую копию старинного английского паба, сиречь пивнушки. Его соорудили в самом центре, в исторической части города.
С темно-зеленой крышей, окрашенный в красный цвет, бар смотрелся на фоне светлых, недавно отремонтированных зданий, сооруженных по проектам выдающихся архитекторов прошлого как кусок собачьего дерьма на свежем снегу.
Интересно, сколько "зелени" отвалили городскому голове и главному архитектору за то, чтобы заполучить их подписи на документах, разрешающих постройку этого безобразия на самом видном и любимом жителями города месте?
Несмотря на дороговизну, народу в баре было под завязку. Хотел бы я знать, как люди клепают деньги? В особенности молодежь, основные посетители бара.
Тут пашешь, пашешь днем, а нередко и ночью, без выходных и праздников, отрываясь от компьютера лишь на несколько часов, и в итоге получаешь такой мизер, что людям стыдно в глаза смотреть, когда они спрашивают о суммах гонораров. Московский дворник, и тот зарабатывает больше…
Никиту я заметил сразу. Барменов оказалось двое; второй был симпатичней Никиты и постоянно заигрывал с девушками.
Похоже, Никита был за старшего. Он выглядел серьезным и сосредоточенным, а его улыбка могла обмануть разве что в дупель пьяного. Нехорошо он улыбался, словно делал большое одолжение клиенту. Неужто Никита исполнял роль подсадной утки, пока меня не поймают?
Как будто нет – работает он вполне профессионально…
Я выбрал столик в самом темном месте бара, и тут же возле меня появилась официантка – юное, воздушное создание, ни на миг не снимающее с миловидного личика лучезарное выражение, словно оно было приклеено. Девушка улыбалась во весь рот даже во время разговора, что у меня никогда не получалось.
Я заказал коньяк, лимон и кофе. Внутри бар тоже особо не впечатлял, разве что стойка была выполнена из мореного дуба очень даже неплохим мастером. Бармен Никита стрельнул в мою сторону глазами – как сфотографировал – и сразу же утратил ко мне всякий интерес.
Оно понятно – я и сам себя не узнавал. А уж тем более бармен, скорее всего, получивший лишь описание моей внешности. Не думаю, что ему дали мое изображение; он был всего лишь передаточным звеном в длинной цепи мафиозных подручных.
И что мне теперь делать? Вопрос, как не крути, стал ребром. Может, повторить трюк, который я исполнил на пару с Аликом Логвиненко?
А что – умыкну бармена, отвезу в укромное место и задам ему несколько вопросов, может, и с пристрастием. Не станет отвечать? Тогда размажу его по асфальту.
Надоела мне вся эта бодяга, спасу нет…
Я напряженно размышлял, потягивая коньяк, и разглядывал клиентов бара. Похоже, сюда приходили только двадцатилетние и моложе, поэтому на их фоне я выглядел если не дедом, то заматеревшим холостяком – точно.
Как я сообразил, от пренебрежительного отношения к моей персоне, которое бытует в среде молодежи к старшему поколению, меня спасал только грим. Спасибо тебе еще раз, Иван Игнатьевич…
И еще один нюанс – в этом баре я не заметил девиц легкого поведения. Вернее, они тут, скорее всего, были, но не при деле. Иначе на одинокого клиента путаны набросились бы сразу, как мухи на мед.
Видимо, кто-то держит бар "Ретро" в ежовых рукавицах, не допуская никаких нарушений общественного порядка. Кто и почему? Первая часть вопроса для меня неразрешима, а вот вторая…
Блин! О чем я думаю!? На кой ляд мне нужны все эти загадки? Сейчас главное совсем другое.
Во-первых, как я, наконец, понял, в город должен был прибыть гонец. И встречать его следовало Зяме. Но Чиблошкин не ко времени опрокинулся, чем нарушил планы неких господ, затеявших какую-то очень серьезную комбинацию.
Но самое интересное – похоже, они не знали, кто этот гонец. Он был инкогнито. Сразу напрашивается вопрос: почему им не сообщили ни день прибытия гонца в город, ни как его зовут, ни что он представляет собой внешне?
Это могло быть только в том случае, когда гонец являлся курьером и вез с собой какую-то очень ценную вещь. Не ту ли, которую все так рьяно разыскивают? Но что эта вещь собой представляет?
А хрен его знает!
Ладно, идем дальше. Из-за внезапной смерти Зямы господа-затейники с курьером встретиться не смогли.
Это почти факт. (А Зяма явно работал с ними в одной упряжке). Тогда почему оставшиеся в живых господа не связались с контрагентами – хозяевами курьера? Всего один разговор по телефону – и проблема решена.
Ан, нет. Что-то не состыковалось. Что именно? А что тут гадать, налицо чистая дедукция. Не зря ведь я когда-то зачитывался приключениями Шерлока Холмса.
Курьер не приехал. С ним случилась какая-то неприятность. Возможно, его умыкнули конкуренты. Или он все-таки прибыл в город, но не может по какой-то причине найти нужную связь, так как Зямы уже нет?
Почему тогда он не позвонит своим хозяевам? Трудно сказать. Тут вариантов много.
Похоже, ему не дали номер телефона для связи, чтобы в случае поимки курьера с грузом правоохранительные органы не вышли на тех, кто его послал. Скорее всего, у курьера было охранение – это и ежу понятно. Большие ценности без вооруженного сопровождения не отправляют. Вот сопровождающие как раз и имели номер контактного телефона.
Можно взять, к примеру, еще один вариант – люди, охранявшие в дороге курьера, были задержаны или убиты. Курьер не в состоянии связаться с теми, кому предназначена посылка, так как у него строгий приказ выйти на контакт только с Зямой, и не может убраться из города, потому что без охраны это смертельно опасно. Все, круг замкнулся.
Чушь собачья! Никакая это не дедукция, а домыслы дилетанта.
Ладно, пусть так. Тогда почему Джабраил дал Алику и сотрудникам его клиники наказ немедленно сообщать ему о любом незнакомце, который будет интересоваться Зямой Чиблошкиным?
Неужели со смертью моего бывшего одноклассника, как я и подозревал, не все чисто, и в петлю его засунули люди Джабраила?
Джабраил мог работать в одной команде с Зямой, потом они что-то не поделили – такое часто случается среди наших бизнесменов, особенно тех, кто делает свой бизнес на крови – и итогом ссоры явилась намыленная веревка на шее Чиблошкина.
Естественно, Джабраил опасался, что партнеры Зямы не поверят официальной версии и начнут собственное расследование, потому и принял предупредительные меры.
А каким боком прилепить ко всей этой истории конкурента Джабраила, убиенного Грача? Выходит, две соперничающие бандитские группировки ищут одно и то же, но с разных концов.
Стоп! Дружище Стив, кажись, ты все перевернул с ног на голову. История с гонцом более-менее правдоподобна. Но он не вез какую-то ценность, чтобы отдать Зяме, а хотел ее ЗАБРАТЬ. И возможно, не бесплатно.
То есть, гонец мог быть не просто курьером, а кассиром. И при нем находилась очень большая сумма денег.
Понятное дело – "зеленью".
Это возможно. Такой поворот ситуации объясняет многое. Получается, что утеряны и деньги, и вещь, за которую должны были заплатить.
Поэтому икру мечут не только местные мафиозо, – еще бы! сколько дармовых бабок лежит где-то в тайнике, плюс какая-то ценная вещь – но также их контрагенты с другого города, а может, и с другой страны.
Ладно, допустим я прав. Но тогда с какой стати на меня навешали всех собак?
За время моего пребывания в городе уже можно определить, что некий московский гость Мстислав Войцеховский не имеет никакого отношения к гешефту, затеянному местными воротилами с такой же босотой (моя личная трансформация слова босс), как и сами, но только из дальних краев.
И тем не менее, меня продолжают прессовать. Наверное, я кажусь им единственным козырем в этой уже почти проигранной игре. Но почему, почему!?
И самое главное: с какой стати меня решили убить сразу по приезду в город? Неужели у монстра, который насел на меня, правая рука не знает, что делает левая?
Неожиданно мое внимание привлек мужчина, который подошел к стойке бара и что-то сказал Никите. Я глазам своим не поверил – это был Чабря! Что ему здесь нужно?
Никита кивнул, продолжая работать, и головой показал на дверь служебного хода. Чабря воровато оглянулся и неторопливо пошел в указанном барменом направлении. Дверь за ним закрылась, а я все еще никак не мог переварить увиденное.
Наверное, со стороны я был похож на рыбину, которую волной выбросило на берег. Только большим усилием воли я закрыл рот и сосредоточился.
Конечно же, Чабря пришел в бар "Ретро" неспроста. В этом я был уверен на все сто. Может, у него тут какие-то дела, связанные с перепродажей краденного?
Сомнительно. Бар центровой, здесь все под контролем. Бармен зарабатывает здесь очень даже неплохо, а потому вряд ли станет связываться с ворованной мелочевкой. К тому же Чабря достаточно хорошо известная органам личность, и засветиться на пару с ним означает для бармена потерю денежного места – хозяину бара ненадежные люди не нужны.
Пока я размышлял над поведением Чабри, Никита выполнил очередной заказ и тоже скрылся за дверью служебного хода. Ни секунды не раздумывая, я встал и последовал за ним. На меня никто не обратил внимания, даже второй бармен, который в этот момент разговаривал с двумя юнцами.
За дверью я обнаружил узкий полутемный коридорчик и еще одну, неплотно прикрытую, дверь, откуда доносились голоса. Я приблизился к ней и осторожно заглянул в щель.
Комната оказалась ярко освещенной кладовой посуды. Там, кроме стеллажей, находился и небольшой столик, возле которого сидели Чабря и Никита. Говорил мой бывший одноклассник: -… Мне нужны гарантии.
– Даю слово, – отвечал Никита.
– Хе-хе… Парнишка, я уже прожил на этом свете полжизни. Лучшая гарантия – это деньги. Бабульки.
Твое слово не больше, чем сотрясение воздуха. И не потому, что я не верю тебе. Просто, времена сейчас смутные. Сегодня ты есть, а завтра… В общем, половину сейчас, а остальные – когда его поймают.
– Не борзей, Чабря. Иначе… Сказано, завтра – значит, завтра. Выкладывай, что там у тебя.
– Никак, ты угрожаешь мне? – Чабря недобро рассмеялся. – Пацан… Если со мной что-нибудь случится, вашу шоблу грязной метлой выметут из города. Ты, наверное, забыл, с кем дело имеешь. И еще одно: я пришел помочь вам, а не собачиться.
– Я должен позвонить боссу, – после небольшой паузы угрюмо сказал Никита.
– Звони, чего там…
Я уже хотел возвратиться в бар, но тут увидел, что Никита достал из кармана мобильный телефон, и притормозил.
– Алло! Это я…
Никита говорил негромко, повернувшись к Чабре спиной; то есть, став лицом к двери. Поэтому мне было слышно каждое его слово. -… Чабре известен номер тачки, на которой этот фраер катается по городу. Да… Да… Он просит половину сейчас, остальные – когда будет все в ажуре. Не соглашается. Нет. Ну, вы же знаете… Да. Значит, вы даете добро? Понял… Понял… До свидания.
Бармен обернулся к Чабре и сказал:
– Босс согласен. Деньги привезут через полчаса. В общем, все, как договаривались. Но он также просил передать, что если ты попытаешься кинуть нас, то можешь сразу заказывать себе гроб. И не поможет тебе тогда никто, в том числе и твои деловые. Усек?
– Принеси мне чего-нибудь выпить и закусить, – вместо ответа попросил Чабря. – Я подожду деньги здесь.
– Боишься, чтобы тебя не засекли?
В голосе бармена прозвучало презрение.
– Поживешь с мое, будешь ворон на заборе бояться, – спокойно парировал Чабря.
Никита еще что-то сказал, но я уже его не слушал. Мне все было предельно ясно. Я быстро покинул коридорчик, расплатился с официанткой и вышел на улицу.
Я был вне себя от бешенства – Чабря, сволочь, меня продал!
Как он узнал номер "нивы"? Здесь было три варианта: или он сам проследил, куда я направился после визита к нему, или номер запомнили соседи, а возможно у Чабри есть охрана из криминальной шпаны, которая ему и доложила, на чем я езжу.
Как бы там ни было, но вскоре бандитам будет известно, кто хозяин машины. А это значит…
Я невольно вздрогнул – Илона и Антон в опасности! У меня не было сомнений, что босс Никиты узнает имя владельца "нивы" в течение часа, потому что среди автоинспекторов у него, конечно же, есть свои люди.
Ну, а потом босс пошлет к Антону своих бандарлогов и хорошего порядочного человека распнут, как Спасителя. Увы, во все времена человеческой истории хватало своих Понтиев Пилатов и безвинных жертв.
Что делать, что делать!? Возвратиться в "крепость" Антона и вместе с ним принять бой! Умирать, так с музыкой.
А что если?.. Интересный вариант! Терять мне все равно нечего…
Я решительно направился на поиски телефона-автомата, который оказался буквально в двух шагах от бара "Ретро". Телефонную чип-карту я предусмотрительно купил заранее.
– Алло, Антон, это ты?
– А кто же еще, – раздался недовольный голос бывшего воина-интернационалиста.
– У вас что-то стряслось? – спросил я встревожено.
– Ну…
– Что значит – ну?
– Твоя баба сбежала. Вот зараза!
– Как сбежала!?
– Молча. Обула меня, старого козла, в лапти, как захотела…
Далее послышались несколько образных, но непечатных выражений.
– Ты можешь толком объяснить, как все было?
– А что тут объяснять? Мне пришла в голову дурацкая мысль показать ей "ниссан", она в полном восхищении попросила порулить, и когда я вышел из машины, чтобы уступить ей водительское место, эта хитрая сучка включила скорость, нажала на педаль газа – и была такова. Вот и весь сказ. Нет, ну ты видел когда-нибудь такого глупого осла, как я!?
– Да, видел. Недавно. Когда смотрел на себя в зеркало. Не переживай, "ниссан" тебе может уже и не понадобится.
– Не понял… Это почему?
– Одна подлая сволочь записала номер твоей "нивы", на которой я езжу по городу. Вскоре мафия будет знать имя хозяина машины. Дальше продолжать?
– Не надо. Ты приедешь? Вдвоем сподручней отмахиваться.
– Тебе нужно уходить, притом срочно.
– Куда? – Голос Антона вдруг стал тихим и каким-то усталым. – У меня дом, хозяйство… жена скоро приедет, дети…
– Прости, но я предупреждал тебя…
– Брось. Ты ни в чем не виноват передо мной. От судьбы не сбежишь. В общем, поступай, как знаешь, а я буду держать оборону.
– Тогда вот что – немедленно звони в ГАИ и сообщи, что твою "ниву" угнали… еще вчера вечером. Как это было, придумай сам. Понял, о чем я?
– Понял. Сделаю.
– И держись за эту версию руками и зубами. Ничего не видел, никого не знаю, я бедный крестьянин… ну и тому подобное.
– А ты как?
– За меня не беспокойся. Теперь я просто жажду провести разведку боем. Или грудь в крестах, или голова в кустах. У меня просто нет другого выхода.
– Удачи, Слав…
– Спасибо, Антон. Ты настоящий друг. До встречи.
– Я так понял, ты еще не потерял надежду победить всех своих тайных и явных врагов.
– Конечно. И никогда прежде не терял. Иначе из Афгана на родину вместо меня прибыл бы "груз 200".
На этом наши переговоры закончились. Мне нужно было торопиться. Спонтанный замысел акции, который родился у меня возле бара "Ретро", уже приобрел в моей голове зримые очертания.
Ждать пришлось недолго. Возле бара резко затормозил "фольксваген" и крепенький парнишка в легкой куртке, покинув ее салон, быстро направился к входной двери.
Я почему-то был уверен, что это именно тот человек, который был мне нужен. По времени все совпадало – прошло чуть более получаса после разговора Никиты со своим боссом.
Я вошел в бар, немного опередив парня. Мне уже было известно, что за входной дверью находится узкий тамбур длиной около трех метров, где едва могут разминуться два человека. Света, который пробивался сквозь внутренние витражные двери, явно не хватало, и в тамбуре царил полумрак.
Едва парень зашел в тамбур, как тут же получил по башке монтировкой; я нашел ее в инструментальном ящике "нивы".
Он отрубился мгновенно. Я подхватил бесчувственное тело и осторожно опустил его на пол – чтобы не шуметь.
Пакет с пятью тысячами долларов – эти иудины тридцать сребреников, предназначенные для Чабри, – долго искать не пришлось. Он был у парня за пазухой, в нагрудном кармане. Там же был и пистолет в наплечной кобуре, но трогать его я не стал.
Пощупав пульс и убедившись, что парень жив, только потерял сознание, я вышел наружу и неторопливо пошел прочь от бара – мне не хотелось привлекать к своей персоне пристальное внимание водителя "фольксвагена", который мог наблюдать за входом в "Ретро".
Лишь свернув за угол, я припустил изо всех ног. Мне было немного не по себе. Это же надо – известный писатель Стив Лукин, один из лучших мастеров детективного жанра в России, выступает в роли грабителя!
С ума сойти…
Уже сидя в салоне "нивы", которая ехала по главному проспекту города, я вдруг начал хохотать как безумец.
Черт побери! Чтобы заработать пять штук "зеленью", я должен упираться рогами в компьютер как минимум два года. А тут всего лишь один удар по кумполу – и денежки в кармане.
Может, все-таки, поменять профессию?
