Глава 19
Усольцев появился на пороге в тот момент, когда я начал готовить свое фирменное блюдо – карасей в сметане. Они лежали в холодильнике (уже почищенные), и я не успел их разморозить, но мне нужно было спешить.
Я надеялся, что аппетитный запах стряпни побудит майора составить мне компанию за завтраком. Чтобы под рюмку я мог поговорить с ним по душам. Гляди, удастся вытянуть из него хоть какую-то информацию.
– Место встречи изменить нельзя, – с иронией резюмировал я ситуацию, когда он чересчур вежливо, как для видавшего виды опера, сказал мне "Добрый день". – А вот какой сегодня день – добрый или не очень – выясниться через некоторое время. Я не прав?
– И да, и нет, – неопределенно ответил Усольцев и устроился в кресле. – Нужно поговорить.
– Для протокола?
– Пока о протоколе речь не идет.
– Пока?
– Не цепляйтесь к словам.
– Лады. Как вы насчет завтрака?
– Я не один…
– Знаю, знаю, с вами сержант-водитель. Но я на него не рассчитывал. Обойдется тормозком. Не велик гусь.
Майор пристально посмотрел мне в глаза и с пониманием кивнул.
– Согласен, – сказал он. – Действительно, нам лучше поговорить тет-а-тет.
Против спиртного Усольцев тоже возражений не имел. Мы быстро проглотили свои порции, опустошив полбутылки виски, а затем я приготовил кофе.
– Давно я так не кейфовал… – Майор ослабил поясной ремень. – Спасибо.
– Что, заработки не позволяют?
– И заработки не очень, и времени не хватает, чтобы сходить на рыбалку.
– Тогда зайдите на рынок. Надеюсь, там есть рыбный ряд. Или это противоречит вашим моральным устоям?
Он рассмеялся.
– Это идея, – ответил он, закуривая. – Я как-то не додумался. Может, потому, что привык обходиться бутербродами с вареной колбасой, которая только пахнет мясом.
– Хотите меня разжалобить?
– Почему вы так решили?
– Нынешняя детективная литература изображает сотрудника милиции большим трудягой и почти дистрофиком, который пьет и ест на бегу (как раз пресловутую варенку), притом нерегулярно, а стресс снимает дешевой водкой – каждодневно.
– Разве это неправда?
– Насчет трудолюбия спорить не буду. Все зависит от личных качеств сотрудника. Но что касается питания, то в этом вопросе у меня есть сомнения.
– Какие именно?
– Внимательно приглядитесь к своим коллегам, в особенности к офицерам. Каждый второй из них – ладно, пусть каждый третий – копия Винни-Пуха. Наверное, их так разнесло от голода.
– А вы – язва… – Усольцев рассмеялся. – Я что, тоже такой?
– Вы – нет, – откликнулся я с преувеличенной живостью.
– Не льстите мне. – Улыбаясь, он похлопал себя по животу. – Я и сам знаю, что нужно сбросить пять-семь лишних килограммов. Да все недосуг походить месячишко в спортзал.
– Прискорбно…
Усольцев вдруг посерьезнел и пристально посмотрел на меня изучающим взглядом. Я не дрогнул, не отвел глаз, но внутри появился неприятный холодок.
– Странно… – сказал он задумчиво – будто сам себе.
– Что именно?
– Я хотел вам это не говорить, но теперь считаю такие предосторожности излишними. Мне хочется побеседовать с вами при открытых забралах.
– А до этого мы были закованы в панцири?
– Почти.
– Вы изъясняетесь загадками. Я, например, так не считаю.
– Тогда как объяснить тот факт, что на мой запрос в Министерство обороны по вашему поводу мне весьма доходчиво ответили, чтобы я не совал нос, куда не следует?
– Так и написали?
– Я еще смягчил формулировку.
– Непонятно…
– Вот и я о том же.
– А я о другом. С какой стати уголовный розыск так сильно заинтересовался военным пенсионером, исповедующим уединенный, законопослушный образ жизни?
– Интуиция… – Он неприятно покривился – наверное, попытался вежливо улыбнуться. – Все дело в интуиции.
И кое-каких фактах.
– Например?
– Вам они известны.
– Позвольте с вами не согласиться. Я человек мирный, с работой уголовного розыска не знаком, поэтому какие-то факты, говорящие о чем-то, для меня темный лес.
– Хорошо, уточним. Во-первых, тот человек, которого нашли Коськины. Во-вторых, заявление Лагина. Втретьих, неизвестная девушка.
– Все?
– Может быть. А разве этого недостаточно?
– Для вас – достаточно, для меня – нет. Я не вижу связи между этими событиями, которые вы считаете фактами.
– Пока вас здесь не было, в деревне царили тишь да гладь и Божья благодать.
– Вы рассуждаете, как зловредная свекровь. Для нее во всем виновата только невестка.
– Не скажите. Что касается найденыша – пусть его. Но как вы отметелили Чижа и его отмороженных дружков – это нужно было видеть. Жаль, что меня там не было…
– Я говорил, что хорошая драка мне не в новинку. По молодости ходил с дружками стенка на стенку.
Прежние навыки не забылись. А что касается вашего запроса в Министерство обороны, так ведь я имею высшее техническое образование. Это о чем-нибудь вам говорит?
– Возможно. Намекаете, что служили в каких-нибудь засекреченных технических войсках? Пусть так.
Оставим эту тему. Есть другие, более важные. Не буду скрывать, я еще раз побеседовал с Лагиным и его шестерками. Уточнил некоторые детали вашего… знакомства; скажем так. Интересная открывается картина, доложу я вам. Вы не находите?
– Я ничего не терял, а потому и найти не могу.
– Будет вам… Не ерничайте.
– А вы не злитесь. Я хотел бы услышать что-то более конкретное, если пошел такой разговор.
– Пожалуйста. Как выяснилось, вы все-таки встречались с Чижом… несколько раньше.
– Без протокола?..
– Я обещал. – Мне показалось, что Усольцев даже обиделся. – Разговор между нами.
– Было дело. Да, действительно, я знаю этих уродов. Имел несчастье познакомиться, когда они приезжали глушить рыбу электротоком в нашем озере.
– Это ближе к истине. Как они мне признались, при первой вашей встрече вы на них не произвели должного впечатления.
– Так ведь раз на раз не приходится. Первый раз они мне бока намяли, а потом я немного повеселился.
Поэтому считаю, что мы квиты.
– История, конечно, не совсем прозрачная… Ну да ладно.
– Как вас понимать? Что значит – "не совсем прозрачная"? Вы считаете, что я лгу?
– Я так не сказал. Однако, здесь есть некая несообразность. Ведь вы хороший спортсмен. Не так ли? Так! Но почему-то пытаетесь это скрыть. Я уверен, что и в первый раз вы могли им вправить мозги по полной программе. Но не захотели. Почему?
– Пожалел. Тогда я еще не предполагал, с каким дерьмом мне пришлось столкнуться.
– Может быть… – В его голосе звучало сомнение; да, Усольцев мужик ушлый, его вокруг пальца обвести трудно. – Но вот Лагин утверждает, что девушка, про которую вы говорили, что она вам малознакома, на самом деле является вашей спасительницей. Она угрожала им ружьем.
– Это ни о чем не говорит. Она как раз пришла ко мне… кажется, что-то попросить… какую-то мелочь. Точно не помню. И увидела в окно, что меня бьют. Мое ружье обычно висит на стене, вот она и пальнула в воздух, чтобы разрядить обстановку.
– Разрядила?
– Еще как. По крайней мере, я отделался несколькими синяками. Всего лишь. А могло быть гораздо хуже.
– Наверное, вы очень признательны ей…
Как же, сейчас все выложу! Возьму и расчувствуюсь, распахну душу. И начну лепетать о любви к ближнему, о своих чувствах к Каролине. Когда мент мягко стелет, спать приходится на жестком. Эту прописную истину мне вдолбили еще в детдоме.
– Как вам сказать… Не так, чтобы очень, но в какой-то мере – да. Однако не настолько, чтобы стать перед нею на задние лапки и умильно вилять хвостом. Я уже говорил вам, что она мне не по карману.
– Так ведь она за вас замуж и не собирается. Но для других целей… скажем, пообщаться за чашкой кофе, вместе позагорать, половить рыбу… ну и так далее – эта девица в самый раз. Вы ведь человек холостой, не обремененный какими-либо обязательствами. Я не прав?
– Исключено. – Я постарался, чтобы моя реплика прозвучала как можно категоричней. – Я чересчур ценю личную свободу, чтобы поступиться даже в малом.
– Пусть так… – Он на мгновение задумался – видимо, на что-то решался. – Касаемо девушки… – наконец начал Усольцев, все еще пребывая в сомнении. – Где она сейчас?
– А полегче у вас нет вопросов?
– Нет! – отрезал он с металлом в голосе. – Я хочу ее видеть.
– У нас разные желания. Я, например, особого желания увидеть пусть и свою спасительницу не испытываю.
– Она куда-то исчезла. Так мне сказали Коськины, у которых девушка квартировала.
– Да ну? – удивился я настолько фальшиво, что сам себе стал противен.
Усольцев посмотрел на меня с подозрением.
– Надеюсь, вы не думаете, что я убил ее, расчленил и скормил диким зверям? – спросил я, изображая обиду.
– В моей практике и такое случалось, – отпарировал майор.
– Спасибо на добром слове.
– Не обижайтесь. Я хочу найти эту дамочку.
– Ищите, – отрезал я. – Интересно, на кой она вам нужна? Неужели она совершила какое-то серьезное преступление? Надеюсь, измена супругу (если эта фифочка замужем и наставила ему рога) пока не классифицируется как измена родине.
– Мне она нужна, – упрямо боднул головой Усольцев.
– А я тут причем?
– В последний раз ее видели, когда она шла в сторону вашей избы.
– То есть, в сторону озера.
– Нет, все-таки избы. – Майор был настойчив.
– Тогда мне остается возвратиться к собственному предположению, что я маньяк. И вы просто обязаны обыскать мое жилище. Вдруг найдете хотя бы вещи девушки. А как иначе?
– Спасибо за подсказку, – сердито сказал Усольцев. – Я говорю совершенно серьезно.
– А я не менее серьезно отвечаю: не знаю я, куда она могла деться. Ее рюкзак вы нашли?
Я мог бы про рюкзак промолчать, но был уверен, что деревенское "информбюро", старики Коськины, уже доложили майору все известные им подробности пребывания Каролины в деревне, а также не преминули живописать ее одежду и прочие вещи. Поэтому я решил проявить гражданскую сознательность, предполагающую полную откровенность с людьми из органов.
– Нет. Из вещей в комнате остались только… пардон, трусики и майка.
– Вот видите…
– И что я должен видеть?
– Раз нету рюкзака, значит, девушка покинула деревню.
– Почему вы так считаете?
– Она держалась за него, как нечистый за грешную душу.
– Это интересно… – Майор подобрался, как перед прыжком. – Расскажите мне про рюкзак подробней.
Я пожал плечами. Меня и самого в какой-то мере интересовал рюкзак Каролины, но я попридержал свое любопытство. У каждого есть маленькие тайны личного характера. И негоже посторонним без особой нужды совать в них нос.
– А что рассказывать? Рюкзак, он и есть рюкзак. Самый что ни есть обыкновенный. Набитый доверху вещами. Тяжелый. Все.
– Значит, тяжелый… – Усольцев быстро потер ладонями, будто его зазнобило.
– Не так, чтобы очень, но и не пушинка.
– Как вы думаете, в какую сторону она могла направиться?
– Ну, вы спросили… Отсюда есть только одна дорога. Та, по которой вы приехали. Остальные направления ведут в трясину, на верную смерть. Если не верите мне, спросите Зосиму.
– Спрашивал. Он говорит то же самое, что и вы. Но на станции и в районе девушку никто не видел.
– Создается впечатление, что она единственный представитель женского пола на всю округу. Девушка могла затеряться среди пассажиров. При всей своей привлекательности, она мало чем отличается от себе подобных особей.
– Что верно, то верно… – Майор задумался.
Я в это время тоже лихорадочно размышлял. Но вовсе не о том, о чем думал Усольцев. У меня в голове вертелись картины, которые я нечаянно подсмотрел в лесу: возле зимовья, на болоте и вблизи шалаша.
Сказать или не сказать? Сказать или?.. Если бы я был на все сто процентов уверен в порядочности майора…
А вдруг он на содержании у мафиозных боссов, вооруженные боевики которых шастают по лесам? Что в таком случае со мной станется, гадать не приходится. Одним словом – амбец. Что печально и нежелательно.
Черт побери! Никому нельзя верить. Так меня учили. Даже самому себе. А точнее – если и верить себе, то в последнюю очередь.
Человек слаб и лукав. Он всегда находит оправдание любым своим поступкам. Даже самым омерзительным.
И этот душка-майор, истинный профессионал, на поверку может оказаться таким сукиным сыном, что на нем клеймо негде будет поставить.
Деньги – страшная вещь. Они могут и абсолютно порядочного человека превратить в скотину. А что говорить о тех, кто просто жаждет оскотиниться.
Итак, что же получается? Расскажу майору о подозрительных личностях, которые встретились мне в лесу – могу остаться при своих бубновых интересах. И вдобавок с дыркой в башке.
Не расскажу – буду потом остаток жизни сожалеть, что поступил как последняя сволочь. Как трусливая сволочь. Оправдание, у меня, конечно, есть. Наготове. Каждый должен заниматься своим делом и не лезть в чужую парафию. Тем более, что я не на государевой службе. Частное лицо. Которому никто не доверял наблюдать за общественным порядком.
Так-то оно так… А совесть? А истовое желание повернуть время вспять – чтобы в деревне снова стало тихо и мирно, как прежде? Да-а, задачка – со сплошными неизвестными…
Что делать, будь оно все неладно!?
– Значит, вы не знаете, где сейчас находится девушка? – спросил, вставая, Усольцев.
– Не имею понятия.
– Тогда позвольте откланяться… – Он направился к двери. – Еще раз большое спасибо за угощение. Очень вкусная рыба.
Майор остановился у порога, потоптался в раздумье, а затем, обернувшись, сказал:
– Вот что… Иво, будьте осторожны. Я не зря спрашивал про девушку. Ею сильно интересуются очень нехорошие люди с большими связями и еще большими деньгами. Мой вам совет – не становитесь у них на пути. Бывайте…
Он быстро вышел – наверное, чтобы избежать расспросов. Но у меня такого желания не было. Я лишь задумчиво сказал ему вслед:
– Пока, Николай Николаевич…
Мыслей в голове накопилось, хоть отбавляй.
