Книга: Невидимая угроза
Назад: Глава 23
Дальше: Глава 25

Глава 24

В утренних новостях о несостоявшемся похищении Карантина не сказано было ни слова. Молчали и про убийство Баландина. Что касается какой-то певички… как ее там… ах, да – Илона Лисс – то стоит ли вообще на нее тратить чересчур много эфирного времени? Следствие разберется.
Примерно так высказался достаточно небрежным тоном большой областной чин в погонах на прессконференции, устроенной по поводу какого-то юбилея. Он был очень недоволен на журналиста, который омрачил торжество столь бестактным вопросом.
Все верно: первым делом, первым делом самолеты (как поется в песне); ну, а девушки? – о девушках потом.
Как, впрочем, и о мальчиках.
Чем больше я живу, тем сильнее во мне крепнет убеждение, что для чиновника парод – пустое место. Нуль.
Даже минус нуль. Путается, знаете ли, под ногами серая масса, мешает вершить большие державные дела…
Не буду утверждать, что такое отношение к народу – прерогатива наших доморощенных демократов. Отнюдь.
Во все времена и на всех континентах власть имущие вспоминали про народ лишь тогда, когда под ними начинал шататься трон.
И тогда пускалась в ход беззастенчивая лесть, густо намазанная патриотической патокой.
"Братья и сестры!" – так запел соловьем, когда фашистские танки давили гусеницами безоружных советских солдат, кровожадный тиран Сталин. А уж какие арии исполняют "народные избранники", чтобы всеми правдами и неправдами пролезть в Думу…
Но про то ладно. Истина, повторенная многократно, все равно не становится аксиомой. Мы рабы своих заблуждений. И никуда от этого не деться.
Только человек может наступать на одни и те же грабли много раз. Обезьяне достаточно раз получить по лбу, чтобы больше никогда не приближаться к этому сельскохозяйственному орудию.
Кир Вмазыч напился до положения риз. Первый раз на моей памяти. Мысленно я ему посочувствовал. Когда человек узнает такую, с позволения сказать, "новость", нервное напряжение начинает зашкаливать, и только очень сильные личности могут отнестись к грядущим переменам в судьбе достаточно уравновешенно и спокойно.
Я бы мог во время застолья сказать ему, что не стоит хоронить себя раньше времени, но здраво рассудил, что мои слова будут простым сотрясением воздуха.
Время все лечит. Даже страх за собственную жизнь. Я надеялся, что ситуация разрешится раньше, чем наступит время сжигать за собой мосты.
Дейз еще спал, когда я начал облачаться в рубище бомжа. Решение подойти к проблеме с другой стороны вызрело у меня еще вечером. Теперь пришла пора осуществлять задумку.
Я нуждался в серьезном партнере с мощной огневой поддержкой. В прямом смысле. И такой человек был.
Я хотел встретиться с Чухлаевым. Мне было, что ему сказать. Но как до него добраться? После всех этих событий Мина стал для меня вообще недосягаемым. Где его искать и кто меня подпустит к нему?
Проблема выросла до размера небоскреба…
Небоскреб… Был в городе один. Конечно, небоскреб по нашим провинциальным меркам. Всего-навсего какихто двадцать пять этажей. И принадлежал он лично Чухлаеву.
В этой высотке находился бизнес-центр. Я даже был там на его открытии, правда, мало что запомнил, потому как пришел туда уже подшофе, а после хорошо знакомого еще со школы действия сложения, я вспомнил нелюбимую мной химию и выпал в осадок.

 

Но то, что у этого мини-небоскреба надежная охрана, я запомнил прочно. Он имел подземный гараж, поэтому любой крупный бизнесмен мог приезжать в бизнес-центр, не подвергая свою жизнь большому риску.
Мне представлялось, что Мина может быть только там. Для своей главной конторы он выделил три верхних этажа, пентхауз и специальный лифт – только для своих сотрудников. Остальные этажи были сданы внаем весьма солидным фирмам и организациям. Кроме всего прочего, на крыше находилась вертолетная площадка.
Правда, никто не видел, чтобы на нее когда-нибудь приземлялся какой-либо летательный аппарат.
Поговаривали, что проектировщики ошиблись в расчетах, и крыша не могла выдержать такой большой вес.
Короче говоря, я решил пойти на разведку. Мне нужно было посмотреть, как работает охрана бизнес-центра и есть ли возможность проникнуть в пентхауз каким-либо хитрым способом.
– Еще раз посмотрев на себя в зеркало, я с отвращением сплюнул, – ну и рожа! – вышел из ванной – и столкнулся нос к носу с Дейзиком. Он просто остолбенел.
– Ты… ты кто!? – вскричал Дейз.
– Дед Пихто, – сердито ответил я измененным из-за подкладок голосом.
– Иво!!! – возопил испуганный Дейзнк, отступая вглубь мастерской. – У нас чужой!
При этом он пошатнулся и лишь чудом удержался на ногах. Да, похмелье – жестокая штука…
– Пить нужно меньше, – сказал я ворчливо. – Ты лучше на свою физиономию в зеркало посмотри.
– Это… ты!?
– Мы. Считай меня принцем, который переоделся в нищенские лохмотья. Классический сюжет.
– С ума сойти… – Дейз таращился на меня с глупым выражением на лице. – На улице я бы никогда тебя не узнал.
– Что и требуется доказать. Умывайся и приготовь кофе. Кир Кирыча будить не нужно. Если он увидит меня в этом рубище, у него приключится родимчик.
– Понял… – Слегка пошатываясь, Дейз робко обошел меня по дуге. – Момент…
Спустя пятнадцать минут мы сидели за столом и завтракали. Несмотря на похмелье, Дейзик ел с обычным для него аппетитом. Я ограничился чашкой кофе и несколькими кусочками сыра. Мои мысли блуждали далеко от нашего стола и мастерской Кира.
Дейзик вдруг захихикал.
– Ты чего? – спросил я удивленно, с трудом отвлекшись от мыслительного процесса.
– Этот день нужно занести на скрижали моей личной истории.
– Не выражайся, как доцент. Говори яснее.
– Я впервые в жизни завтракаю в обществе бомжа, – жизнерадостно сказал Дейз. И этот компьютерный гений, этот сукин, от души расхохотался.
– Ну и как тебе? – Я попытался улыбнуться, чтобы поддержать у Дейза хорошее настроение, но из-за грима у меня получилась лишь смешная клоунская гримаса.
Дейзик начал ржать пуще прежнего – до слез. Он едва не свалился со стула, Челюсть сломаешь, – сказал я сердито.
– П-прости… Н-не могу… – Дейз смахнул слезу со щеки. – Тебе бы в театр.
– Французский. Почему французский? – Дейзик начал постепенно успокаиваться.
– Чтобы сыграть роль клошара – парижского бродяги. Дело в том, что наши великие умы от драматургии еще не додумались написать пьесу из жизни бомжей. Они все под заграницу шарят, мюзиклы разные выдают нагора.
– Позволь с тобой не согласиться. А пьеса Горького "На дне"?
– Дела давно минувших дней. Нам бы что-нибудь из современной жизни.
– Тебе бы такую жену, как у меня… – пробурчал я себе под нос. – У этих баб шило в одном месте: то презентации, то концерты, то театры. А я вместе с ней как обязательное приложение болтаюсь. Нет покоя в датском королевстве…
– Вот потому мне и не хочется жениться.
Чудак человек… – Я ухмыльнулся. – Будто все это зависит от тебя.
– Не знал я, что ты такой большой театрал…
– Естественно. А что, нет?
– Читай умные книги, Дейз. И слушай, что рассказывают умудренные семейной жизнью мужики. Это не мы женимся, а нас женят – наши жены на себе. Если женщина закинула на мужчину удочку, с крючками ему не сорваться.
– Не преувеличивай. Вон столько мужиков холостыми ходит.
– А они или ущербные, – а женщины видят нашего брата насквозь – или уже вкусившие "прелестей" семейной жизни. Второй раз поймать лаже глупого карася трудно.
– Все равно ты меня не убедил.
– Давай продолжим этот схоластический спор в более удобное время, – сказал я, поднимаясь из-за стола. -Мне пора, Дейз.
– Конечно же, ты не скажешь, куда направляешься…
– Угадал. И еще одно: хочу предупредить в очередной раз – из дома никуда. Никому не открывать, на телефонные звонки не отвечать. От Кира не отходи, держи его на коротком поводке. Сам понимаешь -широкая художественная натура… А еды и выпивки у вас вдоволь. Кир вчера набрал всего как на свадьбу.
– Я тебя умоляю! – ни слова о спиртном. Чтобы я когда-нибудь…
– Это мы уже слышали. Притом, совсем недавно. Расскажешь о своем желании завязать с выпивкой Киру… когда он проснется.
– Этот подлый Кир… – простонал Дейзик, хватаясь за голову.
– Держись, Дейз. Считай, что ты на задании во вражеском тылу.
– Держусь… – скорчив страдальческую мину, сказал Дейзик Я натянул кепку и потопал к выходу. Самым скверным было то, что я шел на заведомо проигрышное дело. Я чувствовал себя очень неуверенно, а потому нервничал больше обычного. Внутри сидела какая-то заноза, которая шпыняла куда ни попадя – начиная от сердца и кончая печенью и почками.
Это чувство было мне знакомо. До боли знакомо, вспомнил я о своем шраме на левом бедре. Когда меня посылали на то задание, я места себе не находил. Даже спать стал плохо.
И предчувствие меня не подвело – задание провалил двойной агент. Из нашей группы в составе трех человек в живых остался только я. А по возвращении домой меня почти полгода мыкали сотрудники управления внутренней безопасности. Пока не вычислили истинного виновника провала операции…
Бизнес-центр сверкал как пасхальное яйцо от ювелира Фаберже. На него столько нацепили дорого итальянского мрамора, позолоты, хрома, цветного стекла и прочих украшений, что за потраченные на отделку здания деньги можно было построить еще один мини-небоскреб поплоше.
Охраны тоже хватало. И не только ведомственной. Неподалеку от центрального входа стояла машина с мигалками, в которой сидели два мента. Каждого из посетителей бизнес-центра они провожали подозрительными профессиональными взглядами.
Похоже, Мина после покушения решил подстраховаться. Я не исключал, что и внутри здания могли находиться сотрудники правоохранительных органов. Когда у человека много денег, он может позволить себе такую роскошь – нанимать ментов на шабашку.
Я поднял голову и посмотрел вверх.
Высоко. По фасаду не забраться. Я ведь не человек-паук. Правда, в былые времена я иногда проделывал такие трюки, но сейчас отяжелел и утратил цепкость. К тому же, у меня не было соответствующего снаряжения.
Мотодельтаплан… Посадить крохотную механическую стрекозу на крышу бизнес-центра, по идее, можно. (Если, конечно, хватит длины здания для пробега при посадке). Но очень опасно. Для этого нужно быть летчиком-асом.

 

Я вспомнил, при каких обстоятельствах познакомился с Каролиной и с невольной теплотой улыбнулся. Тогда, сбежав от преследующих ее бандитов, она бултыхнулась со своим мотодельтапланом в озеро неподалеку от моих поплавков – я как раз удил рыбу. Вот кого бы взять себе в напарники для этой акции…
Можно, конечно, использовать и вертолет. Да где его взять? Нужно подумать…
А что если рвануть напролом? Попасть каким-то образом внутрь здания, подойти к охране и попросить парней, чтобы они помогли мне встретиться с Чухлаевым.
Да, так они тебе и помогут, Иво… Накостыляют по шее и вышвырнут вон. Даже если ты предстанешь перед ними не в одежде бомжа, а в дорогом – "штук" на пять – костюме.
Большие люди сейчас принимают только по записи. Так что твоя очередь, дружище, подойдет не раньше чем через год. Если, конечно, босс пожелает тебя лицезреть и выслушать.
Я подошел ближе, к ресторану напротив бизнес-центра. Там за рекламными щитами стояли мусорные баки и я мог рыться в них не торопясь и долго, не привлекая к себе особого внимания.
Менты не преминули прощупать и меня своими гляделками, но, кроме вполне понятной брезгливости, на их липах ничего не отразилось.
Я был для них каждодневной прозой, никем и ничем. Бомжа нет смысла задерживать, сажать, перевоспитывать и лечить. А уж про то, чтобы с него что-то иметь, хотя бы мятый червонец, не нужно было даже мечтать.
От баков несло кислыми щами, но я не обращал внимания на запахи, которые никак нельзя было назвать ароматными. Я внимательно наблюдал за бизнес-центром, пытаясь придумать хоть что-то.
Но здание казалось мне неприступной цитаделью, и мною постепенно начало овладевать уныние. Наглеть мне не хотелось, – то есть, брать бизнес-центр на абордаж – потому что финал мог быть совершенно непредсказуемым.
А унижаться перед быками, которые торчали внутри вестибюля, чтобы они позволили позвонить Мине по внутреннему телефону, мне было противно. К тому же, я был уверен, что вся информация по Чухлаеву в этом здании засекречена.
И все равно я не хотел убираться восвояси. Что-то меня удерживало на моем "посту". Можно назвать это предчувствием, большим жизненным опытом, упрямством… – не знаю, как точно охарактеризовать состояние, в котором я пребывал.
Я почему-то был уверен – что-то должно случиться. Возможно, не сей момент, а позже – через час, может, через два – но внутренний голос подсказывал, что мне никак нельзя впадать в уныние и нужно запастись терпением.
Мне не оставалось ничего другого, как внимательно следить за посетителями бизнес-центра. Их подвозили на машинах к парадному входу, и они важно шествовали внутрь мимо двух парней в униформе баскетбольного роста.
По идее, они должны были открывать двери перед приезжими господами и клерками, работающими в бизнесцентре, но за них это делали фотоэлементы и электромоторы. Двери раздвигались сами, едва посетитель становился на красную ковровую дорожку, устилающую гранитные ступени. Ну, прямо тебе "Сезам, откройся".
Конечно, крупных шишек я не увидел. Все они попадали в здание через подземный гараж, в который въезжали с соседней улицы. Допустим, я пойду туда и увижу машину Мины. А дальше что? Броситься под колеса его бронированного "мерса"?
Вдруг он проявит любопытство и заинтересуется, по какой причине бомж решил остановить его бронированного монстра. Ха-ха! Как бы не так. В лучшем случае меня отметелят телохранители Чухлаева, а в худшем – задавят, как клопа. Не хрен ползать там, где ездят "новые" русские…
Был у меня еще один вариант…
Я невольно прикоснулся к нагрудному карману пиджака, словно там лежала картонка с номером телефона, которую мне дал Саныч в офисе Дейзика. Я этот номер запомнил сразу.
Да, я мог бы позвонить Санычу и договориться о встрече. Если бы не одно "но": я не был до конца уверен, что Саныч – человек Мины…
Увлекшись наблюдением, я не заметил появления "конкурентов". И только когда раздалось злобное рычание, я оглянулся и увидел трех разномастных барбосов, возглавляемых маленькой рыжей сукой. Бродячие псы пришли к ресторану подкормиться, и им очень не понравилось, что их опередил.

 

– Тихо, братва, – сказал я миролюбиво. – Дайте мне еще полчаса, и я слиняю.
Удивительно, однако, собаки меня поняли. Немного поворчав, барбосы улеглись чуть поодаль на какие-то картонки и стали терпеливо ждать. Только рыжая собачонка осталась стоять и глядела на меня умными, но какими-то тоскливыми глазами.
Наверное, она вспоминала о том, как ей хорошо жилось у хозяина, и какой он оказался сволочью, выгнав ее на улицу.
Пока я вел переговоры с бродячими собаками, к парадному входу подкатил шестисотый "мерс". Из него вышли две шикарно одетые девушки. Смеясь и тараторя, они начали подниматься по ступенькам, где их уже ждали приветливые улыбки парней в униформе.
Я посмотрел на них – и едва не вскричал от неожиданности. Не может быть!!!
Нет, ошибиться я не мог – в бизнес-центр входила Каролина! А рядом с нею, сияя до боли знакомой мне улыбкой, цокала каблучками Лана.
Мать твою!.. С ума сойти… Я даже протер глаза – уж не привиделась ли мне эта картина?
Но видение не исчезло, а получило более весомое подтверждение своей реальности: уже перед самой дверью Лана обернулась и что-то сказала водителю "мерседеса", который предупредительно открывал своим пассажиркам дверку машины.
Все дальнейшее происходило как в дурном сне. На какое-то мгновение я буквально потерял рассудок. Вместо того, чтобы продолжить наблюдение, я сорвался, как безумный, с места и, перебежав улицу, прильнул к витринному стеклу вестибюля.
Да, точно, это была моя жена, которая, по идее, должна сейчас находиться за многие сотни километров отсюда.
И она любезно беседовала с Ланой. Похоже, дамы были на дружеской ноге.
Но то, что я увидел через стекло, вообще сразило меня наповал. Каролина и Лана подошли к личному лифту Чухлаева и преспокойно уехали наверх. Лифт не имел обычной кнопки; он вызывался при помощи специального ключа, который был у Ланы.
По-моему, мне просто отказали ноги, и я грудой грязного тряпья осел на мостовую, вымощенную тротуарной плиткой – новым бзиком нуворишей, которые таким образом хотели доказать Европе и всему миру, что и мы не лыком шиты.
Меня вернули к действительности чьи-то грубые руки. Я буквально вознесся к небесам, где увидел две грубо отесанные физиономии швейцаров-баскетболистов.
– Ты что здесь делаешь, урод!? – спросил один из них.
– Пустите… – сказал я, едва ворочая языком.
Где-то у меня внутри проснулся кровожадный монстр и начал ворочаться, зевая, потягиваясь и расправляя когтистые лапы. Мне неожиданно захотелось убить этих двух придурков; и не просто убить, а размазать их по тротуару.
– Что он там бормочет? – поинтересовался второй.
Уж не знаю, как мне удалось совладать с этим неистовым желанием. Я закрыл глаза и промямлил, весь дрожа от страшного напряжения:
– Виноват… не повторится…
– Брось его, Никита, – сказал первый. – Не то вшей наберемся.
Меня не просто бросили, а швырнули, как куль. Я отлетел метра на четыре. Здоровые парни…
Я поднялся и бросил взгляд па ментов. Они уже покинули свою железную коробку с мигалками и не очень спеша направлялись в мою сторону. Я развернулся и быстро поковылял по улице, стараясь хромать и горбиться как можно сильнее.
Меня не окликнули и не стали задерживать. Все верно – кому охота марать руки?
В моей душе царил мрак…
Назад: Глава 23
Дальше: Глава 25