Глава 23
Мне повезло – в мастерской никого не было. Видимо, Кир Кирыч и Дейзик ужинали. Я быстро снял грим и принял душ. Внутри у меня все кипело. Черт побери! Как же я облажался… Теперь Карантина не достать.
Сам он вряд ли поймет, почему его хотели умыкнуть. А вот Хозяин… Это хитрая рыба… простипома, бельдюга… мать ее за жабры! Хозяину расклад давно ясен, тем более после смерти Григора. Уж он постарается, чтобы я не добрался до его помощника.
Я стоял под горячим душем и чувствовал, как где-то в подсознании начинает просыпаться кровожадность. Мне хотелось немедленно достать где-нибудь ствол и разобраться с этими мафиозными ублюдками по полной программе. А дальше хоть трава не расти. Надоело!
Нет, нет, так нельзя! Я переключил кран на подачу холодной воды, и постепенно мои мысли, напоминающие бурлящее половодье, начали входить в привычное русло взвешенности и благоразумия.
Ладно, что было, то прошло. Нет смысла даже анализировать мой прокол в кабаре. Тут сработал его величество Случай. От него никто не застрахован. Начни я действовать на полчаса позже, и все было бы тип-топ. Увы и ах…
Но что же мне делать дальше? Ведь теперь Хозяин не только спрячет Карантина, но и позаботится, чтобы я больше не путался у него под ногами. Это как пить дать.
Как он это сделает? Скорее всего, спустит на меня своих цепных псов. С единственным наказом – ликвидировать. Для него я уже отработанный материал.
Почему Хозяин не хочет сдать меня милиции? А он точно не хочет, это я уже понял. (Или думаю, что понял).
Ведь до сих пор угрозыск не получил точную наводку, а всего лишь отдельные кусочки мозаики, которую еще нужно собирать и собирать.
Этому есть лишь одно логичное объяснения – вместо джокера, глянцевой картинки, где нет ни одного таинственного или непонятного изображения, Хозяин получил сплошную загадку, мистера Икс.
Не знаю, раскопал ли он какую-либо информацию о моем прошлом, или нет, но, как человек умный, сообразил, что не может рядовой гражданин так лихо разбираться с его подручными. Ведь смерть Григора он точно записал на мой счет, хотя рябой умер из-за своей глупости. А тут еще попытка похищения Карантина…
Похоже, с Карантином я сглупил. Поторопился. Нужно было узнать его адрес и брать на дому. Спешка никогда до добра не доводит. А всему виной дефицит времени. И – нужно честно признаться – снижение квалификации.
Я поступил как салага, новичок. Самоуверенно решил, что смогу пройти галопом по Европе. Идиот! За такие вещи "контора" карала нещадно, невзирая на чины и прежние заслуги. Ведь поспешные, непродуманные действия почти всегда грозили срывом операции.
Но сейчас меня будут наказывать не доброжелательно настроенные коллеги, пусть и в больших чинах, а змеи подколодные, готовые ужалить в любой момент и насмерть. А я не могу им ответить, как следует, не имею права. Нельзя мне выходить на тропу полномасштабной войны, никак нельзя!
– Иво, ты уже вернулся? – раздался над самым ухом радостный голос Дейза.
От неожиданности я даже подскочил на месте. Блин! Нет, точно у меня нервы стали как кисель. А что касается бдительности… У меня просто не нашлось слов, чтобы охарактеризовать себя так, как я это заслужил. Старый осел и тупица – вот все, что мне пришло в голову.
– Вернулся… – буркнул я, одеваясь.
– Что-то случилось? – встревожился Дейзик, вмиг потеряв хмельное веселье.
– С чего ты взял?
– Ты какой-то… дерганый, что ли.
– Скажем так – нервный. А все потому, что некоторые штатские продолжают лакать водку в прежнем темпе.
Дейз, я тебя предупреждал – по этой части с Кир Кирычем лучше не связываться.
– Иво, но я ведь по маленькой…
– Так я тебе и поверил. – Я скептически ухмыльнулся. – Кир может споить даже абстинента.
– Я не пью, а лечусь, – дерзко заявил Дейз, к которому вернулось приподнятое настроение.
– От чего?
– Не от чего, а для чего.
– Ладно, пусть так. Смысл вопроса все равно остается прежним.
– Для того, чтобы мужественно вынести выпавшие на мою долю испытания, – с пьяным пафосом сказал Дейзик.
– Мил дружочек… – Я устало улыбнулся. – Ты даже не представляешь, сколько нужно выпить водки, чтобы выдержать все те коллизии, которые тебе предстоят.
– Брось… – Дейз беспечно махнул рукой. – Кир уверен, что все наладится.
– Ты… все… рассказал… Киру!? – спросил я с расстановкой неожиданно охрипшим голосом.
– Да. Он ведь твой друг. И вообще – Кир прекрасный человек. Кстати, в отличие от тебя, он просто душка. Я в него влюбился.
– Тогда выходи за Кира замуж, – процедил я сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не наговорить лишнего. – Сейчас это модно, а в некоторых странах даже узаконено.
– Ну, ты сказал… – Дейз попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой и ненатуральной.
– Сказал… И хочу добавить. Это информация к размышлению. Доверить Киру какую-нибудь тайну – это все равно, что выйти на центральную городскую площадь средь бела дня и прокричать ее там во весь голос.
– Я тебе не верю! Он дал честное слово, что будет нем, как могила.
– Конечно, будет. Пока трезвый. А в этом состоянии он пребывает максимум час в день – с утра.
– Иво, мы попали… – прошептал потрясенный Дейз, у которого наступило временное прояснение в затуманенных алкоголем мозгах.
– Уточняю – не мы, а ты, – отрезал я.
– Что же нам теперь делать!? – нараспев, трагическим речитативом вопрошал Дейзик, никак не отреагировав на мое уточнение.
– Не нам, а тебе. – Я был неумолим.
И тут меня пробило. Неожиданно я вспомнил, где мне довелось слышать подобный диалог – в старом кинофильме "Операция "Ы" и другие приключениях Шурика". Я упал на диван и зашелся в гомерическом смехе.
Я смеялся как минимум минуты две. Ошеломленный Дейз наверное решил, что я сошел с ума. Он стоял рядом, вытаращив глаза, и беззвучно зевал широко открытым ртом.
А я хохотал, ржал, покатывался от смеха. Видимо, у меня наступил нервный срыв. Только он проявился не в истерике с воплями, крушением мебели и с катанием по полу, а в несколько иной, более приятной (по крайней мере, для окружающих), форме.
Я справился с собой не без определенных усилий. Мне пришлось даже больно укусить себя за кисть руки, чтобы получить нужный импульс.
Нервная система среагировала на боль, как должно. Я сцепил зубы, чтобы не выпустить наружу рвущийся из нутра хохот, и поспешил в душ. Там я открыл кран и подставил голову под холодную струю.
Отпустило… Я посмотрел на себя в зеркало и скорчил рожу идиота. А кто я такой? Конечно, человек без Ивана в голове. Зачем, зачем я приехал в этот город!?
Поздно… Поздно Маня пить боржоми, когда почки отвалились. Не время посыпать голову пеплом, друг мой сердечный Иво, борись. Иного не дано. Отсидеться в каком-нибудь медвежьем углу тебе уже точно не удастся.
– Тебе плохо?
Из-за моей спины в зеркало смотрела испуганная физиономия Дейза.
– Не то слово… – Я подмигнул ему. – Я чувствую себя ужасно.
– Почему?
– А потому, сукин ты сын, что вы с Киром совсем обнаглели – выпили всю водку, не дождавшись меня.
– Иво! – радостно возопил Дейз. – Ты ошибаешься. Водки у нас – залейся.
– Откуда?
– Кир Кирыч смотался в магазин…
– Тогда все в ажуре. Веди, народный герой Сусанин! Я хочу сегодня надраться до положения риз. Иначе крыша поедет от всех этих… приключений.
– Ты прости меня, Иво… за то, что я втянул тебя в такую передрягу.
Дейз с виноватым видом уставился в пол.
– Прощаю, – ответил я великодушно.
И подумал: "Знал бы ты, пацан, в какой узел сплелись наши судьбы. Теперь мы с тобой или вместе выкарабкаемся из этой ямы с дерьмом, или… А, что там гадать! Что будет, то и будет…" Кир Кирыч блаженствовал. Перед ним на столе стояла целая батарея бутылок, а в руке он держал кольцо колбасы, от которого отгрызал добрые куски и жевал их, смачно причмокивая.
– А вот и Иво, – сказал он меланхолично. – Милости прошу к нашему шалашу. С чего начнешь? Есть баварское пиво, коньяк…
– Только водку.
– Уважаю за такой выбор. Люблю настоящих мужчин. Дейз, наливай.
– Это мы мигом, – весело ответил Дейзик.
К нему снова возвратилось хорошее настроение.
– А детям лучше пить пиво, – сказал я сурово. – Чтобы завтра голова не шибко болела, и ноги могли передвигаться без посторонней помощи.
– Иво… – Дейз посмотрел на меня с обидой.
– Я не хочу тебя уязвить, но ты особо не увлекайся.
– Разве я не понимаю…
Дейзик попытался принять серьезный вид, но это у него получилось плохо. Я тяжело вздохнул, и тяпнул одним махом полную рюмку. Кир Вмазыч одобрительно крякнул и сказал:
– Ты закусывай, закусывай…
Он широким жестом обвел стол, забитый разнообразной снедью.
– Спасибо, Кир…
Кир Непросыхающий внимательно и с одобрением следил за тем, как я грыз огурец. Я знал, что ему нравилось, когда его гости ведут себя непринужденно и едет с аппетитом.
Как и многие горожане (в том числе та девочка из кабаре, Люси), он приехал в областной центр из провинции, где всегда существовал культ еды. К яствам в деревне относятся бережно, даже с благоговением, и никогда не позволят себе выбросить недоеденное на помойку.
Деревенским людям хорошо известно, как трудно достается кусок хлеба…
Если после очередного застолья (а их было немало) у Кира что-то съестное все-таки оставалось, он бережно раскладывал остатки по кулькам и пакетам и запихивал в холодильник, а иногда и в морозильную камеру (скоропортящиеся продукты). А куски хлеба сушил на сухари.
Мне приходилось подъедать эти крохи, когда Кир Вмазыч был на мели. Он доставал из холодильника кулькикулечки с таким видом, будто в них хранилась пища богов – нектар и амброзия.
Но нужно отдать должное бережливости (или скаредности) Кира – остатки в эти моменты житейских невзгод шли под выпивку за милую душу как самые изысканные деликатесы. Иногда он варил из них суп: бросал в кастрюлю все подряд; и самое интересное, супец получался – зашибись.
– Ты не переживай за Дейза, – наконец сказал Кир, когда мы выпили по второй. – Если хочешь, я могу поговорить с кем нужно, и ему дадут охрану. Знаешь, какие у меня связи?..
– Кир, ты хочешь пожить подольше?
– Само собой… А почему ты спрашиваешь?
– Для того, чтобы удостовериться, что ты не подвержен всяким нехорошим настроениям.
– Это как?
– Ну, например, у тебя присутствует навязчивая мания покончить жизнь самоубийством.
– Иво, я что, чокнутый!? Чур тебя!
– Вот и я об этом. Ты у нас известный жизнелюб. А потому закрой свой рот на четыре замка и даже под большим бухом не проговорись о том, что тебе рассказал глупый пацан. Иначе жить после этого ты будешь до первого поворота. В городе столько лихачей…
– Иво, ты меня пугаешь…
– Я не пугаю, а говорю чистую правду. Не нужно было тебе, Кир, вытаскивать парня на откровенный разговор. Но теперь уже ничего не поделаешь. Всем нам осталось лишь зарубить на носу, что молчание – золото.
– А не лучше ли вам отсюда уйти? – нахмурившись, резко сказал Кир Кирыч.
– Ты нас выгоняешь? – спросил я с очень серьезным выражением на лице.
– Нет, но…
– Кир, даже если ты прямо сейчас выставишь нас вон, ничего не изменится. Ты стал секретоносителем, милый друг. Тебе объяснять, что это такое, или не нужно?
– Объясни, – буркнул Кир.
– Сначала нехорошие людишки замочат нас с Дейзом, а потом и тебя. На всякий случай, чтобы ты когданибудь не отвязал язык. Но сначала с тобой могут "побеседовать"… с помощью разогретого паяльника. А потом… В общем, понятно, что будет потом. И не помогут тебе никакие связи с высоким милицейским начальством.
На кухне воцарилась гробовая тишина. Именно гробовая – лучше определения того состояния, в котором пребывала наша троица, и не придумаешь. По-моему, Кир Вмазыч совершенно протрезвел.
В этот момент я чувствовал себя последней сволочью. И утешился лишь тем, что у меня и в мыслях не было подставить Кир Кирыча, когда я просился к нему на постой. Я пошел на этот шаг от безысходности. Если бы не болтливость Дейза, инициированная Киром и подогретая водкой, все могло закончиться хорошо.
Но теперь ситуация здорово накалилась. И не только снаружи, но и внутри нашего маленького сообщества. И как она разрешится, можно было только гадать. Какой бес дернул Дейзика за язык!?
Наверное, придется собирать манатки…
– Не ожидал я от тебя такого… такой… – Кир Вмазыч пытался подыскать нужные слова. -…пакости, – закончил я мысль Кира. – Назовем именно так мой нехороший поступок. Прими мои извинения.
Хотя это тебя мало утешит. Но есть хороший выход, который сразу закроет проблему.
– Какой? – в один голос задали само собой разумеющийся вопрос Кир Кирыч и Дейз.
– Позвольте вам это пока не говорить. Как вы успели убедиться, лишние знания очень обременяют человека.
Могу сказать лишь одно: сидите пока в квартире, и не высовывайте наружу даже носы.
– А ты что будешь делать? – спросил Кир.
– Исправлять положение.
– Как именно, ты, конечно, не скажешь… – Кир Кирыч смотрел на меня с подозрением.
– Нет, – ответил я коротко.
– Считай, что ты меня утешил. – Кир тяжело вздохнул.
Я молча пожал плечами. А что еще скажешь?
Кир Кирыч некоторое время сидел, хмуро уставившись на батарею бутылок перед ним, а затем несколько принужденно улыбнулся и сказал:
– Чего носы повесили, други? Есть предложение продолжить наши посиделки. А что касается проблемы…
Чему быть, того не миновать.
– Правильно! – обрадовался Дейз. – Давайте выпьем.
Хмель, который бродил по его жилам, никак не хотел сдавать свои позиции. Даже во время непростого разговора с Киром. Похоже, Дейз уже начал привыкать к постоянной опасности.
Такое состояние с одной стороны имеет положительную окраску, а с другой – заводит в заблуждение, которое может плохо кончиться.
Обычно так ведут себя молодые солдаты-первогодки, побывавшие раз-другой под обстрелом. Им кажется, что если уж их миновали пули, то так будет продолжаться до бесконечности. Из-за этого шапкозакидательского настроения они теряют бдительность, а это смерти подобно.
Я не стал читать моралите. Нужно было в первую голову подбодрить Кир Кирыча. А то он совсем скис. Что поделаешь – тонкая художественная натура…
Право разлить водку по стаканам предоставили мне…
