Книга: Меченые злом
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Жена что-то стряпала. Запахи горящего жира могли разбудить даже спящую летаргическим сном царевну, заколдованную злой волшебницей. Артем посмотрел на часы и мученически покривился – пора вставать. Приняв вертикальное положение, он не без опаски ощупал голову. Она была тяжелой и откликалась на прикосновение легкой пульсирующей болью.
"Опять погода меняется", – подумал он с раздражением и поторопился под контрастный душ. После контузии, которую он получил в Чечне, голова стала реагировать на изменение атмосферного давления как первоклассный барометр.
Душ принес облегчение. Мысли прояснились и приобрели нужную стройность. Мурлыча под нос вдруг появившуюся в голове совершенно дурацкую мелодию: "Тик-тик-так, ходики, пробегают годики, и ни сахар, и ни мед, никто замуж не берет…" – он прошел на кухню.
Жена встретила его своей обычной тусклой улыбкой. Годы ее особо не тронули: спортивная фигура, высокая упругая грудь, нежная кожа практически без морщин и черная копна волос, настолько тяжелых, что их не держали никакие заколки. Лишь седина у висков, которую Эмма (так звали его супругу) не хотела скрывать различными женскими ухищрениями, указывала не столько на ее возраст, сколько на страдания, выпавшие на ее долю.
Появившееся было хорошее настроение улетучилось в одно мгновение. Ковыряясь вилкой в тарелке с жареной рыбой, Артем с горечью вспоминал прожитое.
У них не было детей. И виной тому оказалась какая-то генетическая аномалия в организме жены. Группа крови была неподходящая, или еще что-то там. Артем особо не вникал в мудрые рассуждения эскулапов. У Эммы было четыре выкидыша. Последний раз врачи категорически запретили ей рожать. Они предупредили, что в противном случае не ручаются за ее жизнь.
Эмма затосковала. Она жила словно во сне и делала работу по дому чисто механически.
От ее былой жизнерадостности не осталось и следа. Однажды Эмма не выдержала обрушившегося на нее несчастья и вскрыла вены. Хорошо, что он, повинуясь какому-то шестому чувству, приехал с работы гораздо раньше обычного…
После возвращения из клиники Эмма полностью замкнулась в себе. Она стала тихой, спокойной и отрешенной. Ничто не могло вывести ее из неестественного душевного равновесия. Артему казалось, что она просто похоронила себя заживо. Поначалу это ее состояние вызывало в нем глубокую скорбь, желание как-то помочь, отвлечь Эмму от тяжелых мыслей.
Но с происшествием времени он начал раздражаться. Казалось, что рядом с ним не жена, живой человек, а неодушевленная чурка. О супружеской постели Артем просто забыл – Эмма наотрез отказалась от любовных утех. Они продолжали совместную жизнь по инерции, и постепенно от прежней любви не осталось и следа.
– Поел? – спросила Эмма, стоявшая возле плиты, где скворчали поджаривающиеся кусочки толстолобика.
Она даже не обернулась.
– Да. Спасибо… – Артем встал и быстро вышел из кухни.
Разговаривать было не о чем…
Старший эксперт Сережа Горюнов колдовал над микроскопом. Внешне он был вылитый актер Евгений Леонов – такой же улыбчивый, низкорослый и круглый, как футбольный мяч. Горюнов казался воплощением жизнерадостности, несмотря на свою мрачноватую фамилию. Он почти никогда не унывал и всегда отличался категоричностью суждений. В своем деле Сережа был докой и, при случае, имел наглость спорить даже с генералом.
Иногда у него случались залеты – Горюнов имел некоторую слабость к спиртному – но даже такое нарушение дисциплины сходило ему с рук: Сережа и впрямь был незаменим.
Правда, из-за этого он ходил не в начальниках, а был всего лишь вторым или третьим замом.
– Эй, кого я вижу! – Эксперт встретил Артема широкой улыбкой. – Господин майор! Вы что-то принесли для меня в клювике?
– Собственную задницу, – невесело ухмыльнулся майор, все еще под впечатлением "семейного" завтрака.
– Ну, она у тебя вполне аппетитная. Жаль, что я придерживаюсь иной сексуальной ориентации.
– Ты все шутишь…
– С моей работой без здорового юмора можно рехнуться.
– Давай махнемся не глядя.
– Э-э, нет, дружище! – с деланным испугом замахал руками Горюнов. – Уволь. Меня твои бандиты приводят в ужас. Я человек мирный.
– Ладно, потрепались – и будя. – Артем достал из кармана конверт Завидонова с профилями неизвестных. – Ты сейчас сильно занят?
– У меня всегда работы невпроворот. Что, намечается аврал?
– Как тебе сказать… Может я ошибаюсь, но мне кажется в этом что-то есть. – Майор вытряхнул содержимое конверта на стол возле микроскопа.
– Вещдок? – спросил Горюнов, с интересом рассматривая профили.
– И да, и нет. Это касается Миши Завидонова…
– А-а… – Эксперт посерьезнел. – Тогда я в твоем распоряжении. Сделаю все, что нужно, вне всякой очереди.
– Проверь по нашей картотеке. Не знаю, сможешь ли.
– О чем базар! – воскликнул Горюнов. – Ты меня недооцениваешь. Меня и современную технику. Момент…
Он быстро отсканировал профили, и спустя минуту его пухлые пальцы уже порхали над клавиатурой компьютера. Артем терпеливо ждал, усевшись на стул-вертушку.
Ожидание несколько затянулось. Эксперт даже покрылся потом от напряжения. На его покрасневшем лице, словно в калейдоскопе, менялись выражения: от хищного, вдохновенного, до беспомощно-плаксивого, будто Горюнов утратил все надежды на благополучный исход своих изысканий. Наконец он удовлетворенно замычал, щелкнул "мышью" – включил принтер – и со вздохом облегчения откинулся на спинку кресла.
– Не буду кричать "эврика", как Архимед, – сказал он, растягивая губы в улыбке до ушей, – но я тебя обрадую.
– Ну!?
– Баранки гну, господин майор. Докладываю: четыре профиля – пустышка, а вот пятый…
Смотри сам.
Он взял бумажный листок, который выполз из широко разверстой пасти принтера, и протянул его Артему.
Майор глазам своим не поверил – не может быть! На листке были отпечатаны милицейские фотографии – фас и профиль – и установочные данные. Но Артем не стал их читать, потому что человека, которому они принадлежали, он знал даже не хорошо, а отлично.
Это был Вениамин Жерех по кличке Беня Черный (или просто Черный), он же Михаил Зальцман, он же Фарид Нигматуллин, он же… Впрочем, имен и фамилий у этого сукиного сына насчитывалось не менее десятка. И это только те, которые стали известны угрозыску.
Но самым интересным было то, что Жерех уже почти три года числился в покойниках.
Его обгоревший до неузнаваемости труп с простреленным черепом нашли в сожженной машине на опушке лесного массива.
Идентификацию проводили весьма тщательно – к таким "орлам", как Беня Черный, уголовный розыск всегда относился с особым пристрастием – но все данные указывали на то, что это был сам неуловимый Жерех. Тем более, что в бардачке машины отыскался чудом сохранившийся паспорт с его фотографией (правда, на другую фамилию – "фирменный" прикол Черного), а вставная челюсть с золотыми фиксами, согласно показаниям дантиста, точно соответствовала той, которую он поставил Жереху.
Свой путь в преступный мир Жерех начинал с фарцовки. Самое интересное, что он, занимаясь таким, с позволения сказать, бизнесом, успел окончить университет, получив специальность переводчика английского языка. Учился он, судя по всему, для того, чтобы свободно общаться со своими "клиентами". Мало того, Беня Черный преуспел еще и в спорте – он весьма успешно занимался в секции каратэ.
После трудов на ниве просвещения Жерех с головой окунулся в уголовно наказуемые деяния. Он спекулировал валютой, вывозил за рубеж произведения искусства и даже умудрился побывать в роли помощника депутата Государственной думы. Правда, недолго – его патрона, весьма крутого бизнесмена, имевшего хорошо налаженные связи в преступном мире, расстрелял наемный убийца.
Короче говоря, в уме и смекалке Жереху нельзя было отказать. И все могло сложиться для Черного очень даже неплохо с учетом современных реалий, но он споткнулся на трагической, нелепой случайности – во время драки в ресторане мастер рукопашного боя Жерех нанес своему противнику смертельный удар.
Дальнейшее пошло-поехало по накатанному пути: следствие, суд, приговор, колония усиленного режима. Не помогли и большие деньги, которыми пытался откупиться Беня Черный. Дело в том, что он убил сына какого-то городского начальника, человека влиятельного и не бедного.
В зоне отчаявшийся Жерех примкнул к одной из бандитских группировок. Он стал настолько свирепым, что его побаивался даже сам пахан.
Как рассказывали майору, между ними пошли разногласия, пахан решил избавиться от опасного подручного, и приказал своим шестеркам отправить Черного в иной мир. Но в итоге попал туда сам – провести хитроумного Жереха ему не удалось.
Вскоре Беня бежал. Побег вошел в историю колонии усиленного режима и авторитет Жереха в преступном мире поднялся до небес. Добыв себе документы на другую фамилию, обозленный Черный сколотил банду рэкетиров, отличавшихся от других совершенно нечеловеческой жестокостью и цинизмом.
Похоже, Жерех задался целью отомстить обществу за проявленную к нему несправедливость. (При более тщательном расследовании его дела оказалось, что в ресторане он убил человека, защищаясь, – тот набросился на него с ножом; но кого это тогда интересовало?) Правда, как позже выяснилось, сам Черный не убивал и не пытал лично, но эти обстоятельства отнюдь не умаляли его бандитских "достоинств".
Артем (тогда еще старший лейтенант) вышел на след Бени Черного абсолютно случайно.
Тот, как человек достаточно грамотный и подкованный в искусстве, не стал отказываться от своих прежних привычек, и по-прежнему любил посещать театральные представления, вернисажи и престижные концерты. Конечно, узнать в толпе его было очень трудно – Жерех умел менять внешность, манеры и даже голос почище классического Шерлока Холмса.
Однажды в город приехала заграничная дива, немного потускневшая звезда первой величины. Артем интуитивно вычислил, что на ее концерте Черный просто обязан побывать.
Так и случилось. Жереху не помогла и великолепная маскировка. Артем попросил технический отдел управления смонтировать у входа в концертный зал две видеокамеры, тогда еще большую новинку в угрозыске.
Поначалу, пока зрители рассаживались, он сам и два его помощника пытались (увы, безуспешно), спрятавшись за сценой, визуально вычислить Беню Черного. А после, когда стареющая примадонна начала откалывать на сцене вполне молодецкие антраша, они уединились возле видеомагнитофона и прокрутили в медленном темпе все записанные пленки.
Жерех появился в зале одним из последних, когда погасла большая люстра. Он весьма искусно изображал изрядно располневшего, непритязательно одетого бородатого мужика преклонных лет. Который вознамерился в сопровождении своей половины – неприятной толстухи с двойным подбородком – выйти в свет, чтобы приобщиться к возвышенному.
Беню Черного выдала походка – легкая и пружинистая, совсем не свойственная тому типажу, которого он изображал.
Но даже когда его повязали, а после допросили, сняв грим, так и остался невыясненным главный вопрос: как он оказался в фойе концертного зала? Дело в том, что все входи и выходы, за исключением главного, были заблокированы сотрудниками угрозыска, а бородач с супругой в поле зрения сыщиков не попадал. На эту тему (впрочем, как и на другие, более важные) Жерех отказался говорить наотрез.
Банду Черного накрыли благодаря болтливости его нечаянной подружки, составившей ему компанию для похода на концерт. Она знала немного, но вполне достаточно для профессионалов управления, которые моментально вычислили "штаб-квартиру" Жереха.
Артем за операцию получил еще одну звездочку на погоны, а его помощники – поощрения. Но радость оперов была недолгой: Беня Черный бежал из СИЗО ровно через неделю после его поимки. История вышла темная, неприятная, в которой так и не смогли связать концы с концами.
С той поры Жерех превратился в российского Фантомаса: его видели, ужасались, те, кому положено, ловили, а в конечном итоге Беня ускользал, как угорь. И если бы не наглая смерть на опушке леса, наверное, Жерех до сих пор водил бы за нос правоохранительные органы.
Так что, выходит, Беня Черный жив? А иначе как мог Мишка изобразить его профиль.
Артем вспомнил, что Завидонов не знал Жереха. В те времена, когда старлей Чистяков гонялся за Жерехом, Миша еще учился в школе милиции.
Значит неизвестный гражданин, в итоге оказавшийся воскресшим покойником, свободно разгуливал по городу и чем-то привлек внимание бывшего опера. Такой поворот событий говорил о многом. Если Черный заподозрил, что за ним кто-то наблюдает, он и впрямь мог принять самые жесткие меры, чтобы и впредь хранить инкогнито.
Но тогда почему Жерех (или его подручный) пытал Мишку? Мало того, бандит еще и забрался в квартиру Завидоновых. Чего проще было подстеречь калеку по пути к дому и убрать его без лишнего шума. Неужто Михаил в своем расследовании (если он, конечно, его вел) сумел чересчур много накопать? И Жерех хотел узнать, где он хранит свои записи? Например, блокнот в коричневом переплете.
Допустим. И каким тогда боком к делу об убийстве Завидонова приклеить остальные профили, в частности детские? Кто эти дети и второй мужчина? Где их искать? И как?
Заставить все мужское население города и всех детей позировать эксперту-фотографу?
Да-а… Веселая задачка.
И все же, все же… В этом деле есть нечто такое, которое он никак не может понять. Не улавливает некую тонкость, какой-то мелкий факт, способный стать ключом к понимаю трагедии, разыгравшейся в квартире его друга.
А "воскрешение" Жереха он в своих домыслах притянул за уши, тут и спорить нечего.
Эксперты доказали, что Беня Черный приказал долго жить. А это весьма серьезный довод.
Против науки не попрешь.
Нет, версия с Жерехом – чушь собачья. Плод больного воображения. Скорее всего, профиль принадлежит человеку, очень похожему на Черного. И машина может ошибаться. Да, так оно и есть! К черту все дурацкие фантазии! Ошибка вышла, гражданин хороший…
– Ну, как? – спросил Горюнов. – Ты доволен?
– Вполне. – Артем постарался скрыть свое разочарование. – Спасибо, Серж.
– За что спасибо, Артем Саныч? Во-первых, это моя работа, а во вторых, я бы тому гаду, что над Мишкой измывался, горло перегрыз. Если тебе еще что-то понадобится – приходи в любое время. Хоть в три часа ночи.
– Непременно. Бывай…
– Ты что-то неважно выглядишь. Может, для поднятия духа по сто грамм медицинского спирта выпьем? Недавно для опытов мне выделили от щедрот государства целых пять литров.
– Еще чересчур рано. Да и шеф может потребовать меня на ковер.
– Тогда приходи после работы. Выпить хочется – душа горит. С чего бы?
– Приду, – после некоторого раздумья пообещал Артем; ему совершенно не хотелось возвращаться домой. – Закуска за мной. А ты не боишься, что твое начальство узнает, как ты распоряжаешься химреактивами?
– Да у этого начальства у самого слюнки потекли, когда я вернулся со склада с канистрой спирта. Пришлось поделиться. Ведь на дармовщину, как говаривал один незабвенный киношный персонаж, пьют даже язвенники и трезвенники. Так что у меня есть классное алиби. А что касается химреактивов… – Эксперт заразительно рассмеялся. – Главное правильно составить сначала заявку снабженцам, а затем отчет.
– Это как?
– Все просто, словно выеденное яйцо. Кто может знать, сколько мне нужно спирта для опытов? Вот-вот – никто. Тем более, что в некоторых случаях я преспокойно могу заменить "огненную воду" на другие химикаты.
– Хорошо, когда человек сам себе господин.
– Еще бы. О, у меня появился первый тост для нашей сегодняшней встречи! Запиши, иначе забуду.
– Не волнуйся, на память я пока не жалуюсь.
– Свободу и независимость рядовым ментам! Кратко, а значит гениально.
– В этом что-то есть, – невесело ухмыльнулся Артем. – Мне довелось на собственной шкуре испытать все прелести начальственной пяты. И попробуй пикни.
– Свобода нужна только тем, кто понимает в ней толк. А способность к подчинению, увы, предполагает в человеке наличие такого низменного качества как карьеризм. Разве тебе не хочется стать начальником управления?
– Честно?
– И никак иначе.
– Очень хочется.
– А зачем?
– Если думаешь, что ради высокой зарплаты и приличной пенсии, то глубоко заблуждаешься. Упоение почти безграничной властью в областном масштабе – вот моя голубая мечта. Я бы даже сказал – предел всех моих желаний.
– Экий ты сукин сын, Артем Саныч! Предвосхитил мои умозаключения – и радуется.
– Да понял я, Серж, что ты хочешь сказать. Настоящая свобода предполагает полное отсутствие любых оков. И в первую голову внутренних. А наша служба (как и вообще любая служба) – это якорная цепь на шее брошенного в глубокий омут. Она тянет вниз, на дно, но ты этого не замечаешь, так как тебе кажется, будто происходит карьерный рост.
Сияющая вершина в конце служебной лестницы, которая видится такому несчастному глупцу, на поверку оказывается заиленным дном, где копошатся жирные, равнодушные ко всему живому, пескари с холодными безразличными зенками.
– Ладно, пусть так. А как ты можешь охарактеризовать, например, увольнение по причине служебного несоответствия?
– По-разному. Для истинно свободного человека – это благо. Он всплывает на поверхность, чтобы насладиться свежим воздухом. И не делает из своего фиаско никаких трагедий. Скорее, наоборот, – радуется, что какая-то случайность наконец помогла ему преодолеть вполне понятные колебания. А вот зацикленному индивидууму освобождение от оков смерти подобно… Ладно, я потопал. Не то заберемся в такие дебри, что без бутылки не разберешься. Перенесем наш философский диспут на вечер, если твое приглашение остается в силе.
– Обижаете, гражданин мыслитель. Буду ждать вас с огромным нетерпением. Вот только пивком разомнусь. Пошлю за ним лаборанта. Есть тут у меня, кроме всех прочих, один салага, быстрый на ногу…
Артем ушел от эксперта подавленным. Дело Завидонова, и поначалу явно тянувшее на "глухарь", только что получило подтверждение своего незавидного статуса. Поэтому радоваться было нечему.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10