Поздним вечером Аркадий сидел на набережной, смотрел на крутую волну, с размаху бьющую в берег. Из-за шума прибоя он не сразу услышал тихие всхлипывания. Повернул голову — девушка на соседней скамейке вытирала платочком слёзы.

— Ба! Это вы? — узнал Аркадий ту, с косичками, которой он отдал билеты в кино. — Что случилось?

Девушка не отозвалась, и только после настойчивых расспросов Аркадии всё же выведал у неё обычную бесхитростную историю.

Настенька приехала в город сразу после школы по организованному набору и поступила на курсы тралового флота. В общежитии, где она жила до отправки на плавбазу, у неё были три разбитные соседки, «товарки», девицы, прошедшие огонь, воду и медные трубы. Выведав у простодушной девчонки, что у неё ещё никого не было, «нюрки» страшно развеселились и продали её какому-то прощелыге за десять бутылок водки. Настенька огрела незадачливого ухажёра графином с водой и выпрыгнула в окно… Вот уже четвёртую ночь она проводит на скамейке, благо, набережная в это время полна народу, а отсыпается на занятиях.

— Ну что ж, — решительно сказал Аркадий, — пойдём за вещами и документами…

— Никуда я не пойду!

— Угодишь в спецприемник, а это хуже общежития…

Спустя час они возвращались назад.

— А куда мы сейчас идём? — спросила Настенька.

— Увидишь.

— А за что ты их так отлупил? Это ведь совсем незнакомые парни. Они только матерились…

— Вот за это и отлупил. Чтобы разговаривали вежливо в присутствии дам.

— Одному… Ну, тому амбалу, помнишь? Ты ему так врезал, я думала, у него башка оторвётся!

— А ты что, надеялась, они тебе просто так чемодан отдадут, за красивые глазки? Ты, кажется, уже забыла, что продана за десять «пузырей». Вот я и расплатился, чтобы по нулям было. И всё хорошо, все довольны.

Настенька некоторое время шла молча. Потом спросила с улыбкой:

— Ну а «нюрок» зачем лбами друг о дружку колотил?

— С той же целью. Авось и они немножко поумнеют.