Советская власть столь рьяно преследовала любые идеалистические учения и философии, что наводила посторонних наблюдателей на размышления: что-то здесь нечисто, очень уж похоже на то, как одни религиозные фанатики вырезают других.

В среде белоэмигрантов вообще никто не сомневался: к власти в России пришли последователи масонской мистической традиции. Это мнение изложил в своей книге «От Петра до наших дней (Русская интеллигенция и масонство)» эмигрант Василий Иванов, пользовавшийся, по его утверждению, источниками информации, близкими к французскому политическому масонству.

«В 1918 году, – писал Иванов, – над Россией восходит пятиконечная звезда – эмблема мирового масонства. Власть перешла к самому злобному и разрушительному масонству – красному во главе с масонами высокого посвящения – Лениным, Троцким и их приспешниками – масонами более низкого посвящения: Розенфельдом, Зиновьевым, Парвусом, Радеком, Литвиновым <...>. Программа борьбы “строителей” сводится к уничтожению православной веры, искоренению национализма, главным образом великорусского шовинизма, разрушению быта, русской православной семьи и великого духовного наследия наших предков».

По мнению Иванова, в начале 1930-х годов Россия превращается в «самое чистое и самое последовательное масонское государство, которое проводит масонские принципы во всей их полноте и последовательности».

Заявление более чем смелое. И как любое смелое заявление представляет собой ту крайность, которая может только очертить проблему в целом, но не дать правильного ответа.

Что же происходило на самом деле? И насколько сильным было влияние масонских идей на идеологию первого коммунистического государства?

Вождь большевистской революции Лев Троцкий длительное время увлекался изучением масонских объединений. Он писал довольно объемные конспекты по истории данного мистико-политического направления, которые, к сожалению, не сохранились. На этом основании некоторые современные исследователи даже говорят о принадлежности к масонству самого Троцкого, хотя документальных подтверждений этому нет. Тем не менее показателен интерес коммунистического лидера к масонской мистике.

Другой видный большевик – Николай Бухарин – признавался, что в детстве на полном серьезе считал себя Антихристом и изводил свою мать вопросом: не Блудница ли она. Само собой, такие ранние духовные переживания не могут не влиять на отношение человека к религии.

Существуют и другие свидетельства из этого ряда. Так, публицист Николай Вольский сообщал, что масоном был большевик Середа – будущий нарком земледелия.

Секретарь российского масонского Верховного Совета с 1916 года меньшевик Гальперн указал на известного масона-большевика Скворцова-Степанова – будущего наркома финансов. Кроме того, Гальперн засвидетельствовал, что масонские собрания часто посещал пролетарский писатель Максим Горький.

Из книги Нины Берберовой «Люди и ложи» узнаем, что Горький был близок к масонам через жену-масонку и приемного сына. Там же опубликовано свидетельство, что Николай Бухарин, выступая в 1936 году перед эмигрантами в Праге, сделал масонский знак – «давал знать аудитории, что есть связь между нею и им, что прошлая близость не умерла».

В один из масонских биографических словарей включен Карл Радек, правда с оговоркой, что «его принадлежность к масонству, часто упоминаемая, никогда не была доказана».

Менее всего фактического материала на интересующую нас тему дает Владимир Ильич Ленин. Тем не менее европейские оккультисты были в восторге от него и считали вождя «своим человеком».

Рассказывают и о масонской ложе «Союз Бельвиля» Великого Востока Франции, членом которой до 1914 года Ленин якобы числился. Согласно другой версии, ложа, в которую входили Ленин и Зиновьев, называлась «Искусство и труд» («Art еt Travail»). И хотя документального подтверждения эти сведения также не получили, каких-либо препятствий для вступления большевиков в заграничные масонские ложи я, например, не вижу.

Однако гипотеза Иванова, будто бы не только отдельные масоны примкнули к революции, но и сама революция была их деянием, не выдерживает серьезной критики. При всем сходстве целей и программ большевики и масоны были непримиримыми врагами, видевшими друг в друге злейших конкурентов.

Профессор Николай Первушин сообщает, что даже в 1950-е годы эмигранты-масоны отказали ему в опубликовании списка масонов, «так как в Советском Союзе остались члены этой группы и, в частности, в самых высших партийных кругах (!), и они не вправе поставить их жизнь под угрозу»

Получается, оставшиеся в Советском Союзе масоны тщательно скрывали свое прошлое, а не правили страной, иначе бы никакие заграничные «разоблачения» не могли быть для них опасны. А после уничтожения Сталиным старой «ленинской гвардии» шансы на то, что на партийных верхах остался хоть один масон, были практически сведены к нулю.

Что касается сотрудничества масонов и коммунистов за границей, то исследователи истории тайных обществ указывают, что коммунисты не поддерживали ложи, когда те пребывали у власти, но они шли на контакт с масонами в тех странах, где ложи были в оппозиции, надеясь, очевидно, использовать их в борьбе против существующих правительств...