В Григории Распутине было много отталкивающего. Когда этот сибирский чудотворец впервые появился в 1905 году в самых модных салонах Петербурга, ему было тридцать лет с небольшим. Он носил крестьянскую рубаху, штаны, заправленные в смазные сапоги. Был неопрятен. Просыпался, ложился спать и снова вставал, не удосужившись помыться или переодеться. У него были грязные руки, ногти с трауром и всклокоченная борода, отмечал М. Палеолог. Длинные сальные волосы с пробором посредине свисали косицами на плечи. Не удивительно, что от него исходил острый неприятный запах.

Но для его поклонников все это не имело значения. Женщины, вначале находившие его отвратительным, обнаружили, что омерзение – новое и волнующее ощущение, что грубый, пахнущий козлом мужик привлекает их гораздо больше, чем раздушенные и напомаженные гвардейские офицеры и светские львы. Другие, не столь чувственные, заявляли, что вульгарная внешность этого крестьянина – верный признак его духовности. Если бы он не был «святым», убеждали они себя, разве бы он оказался среди них. Успокоив таким образом свою совесть, люди эти вторили тем, кто заявлял, будто Распутин поистине «Божий человек».

Глаза у Распутина были особенные. И друзья его, и враги в один голос отмечали их необычное воздействие. Анна Вырубова, боготворившая сибирского мужика, отмечала, что у него было бледное лицо, длинные волосы, нечесаная борода и совершенно удивительные глаза – большие, светлые, блестящие. Монах Илиодор, который Распутина возненавидел, вспоминал, что у сибирского мужика «стального цвета, глубоко посаженные глаза, глядящие из-под кустистых бровей, пронзительные, как булавки». М. Палеолог, считавший Распутина политическим явлением, тоже обратил внимание на его глаза: «У него темные, длинные и плохо расчесанные волосы; черная густая борода; высокий лоб; широкий, выдающийся вперед нос, мускулистый рот. Но все выражение лица сосредоточено в глазах льняно-голубого цвета, блестящих, глубоких, странно притягательных. Взгляд одновременно пронзительный и ласкающий, наивный и лукавый, пристальный и далекий. Когда речь его оживляется, зрачки его как будто заряжаются магнетизмом».

Пристальный взгляд Распутина трудно было выдержать. Мужчины и женщины, решившие из любопытства повидать его, чувствовали, как зачаровывают, притягивают к себе его мерцающие глаза, в которых светилась неукротимая, таинственная воля. Князь Юсупов, один из убийц Распутина, в своей книге «Конец Распутина» вспоминал: «Старец уложил меня на диван, стал передо мною и, пристально глядя мне в глаза, начал поглаживать меня по груди, шее и голове. Потом он вдруг опустился на колени и, как мне показалось, начал молиться, положив обе руки мне на лоб. Лица его не было видно, так низко он наклонил голову. В такой позе он простоял довольно долго, затем быстрым движением вскочил на ноги и стал делать пассы. Видно было, что ему были известны некоторые приемы, применяемые гипнотизерами.

Сила гипноза Распутина была огромная. Я чувствовал, как эта сила охватывает меня и разливается теплотой по всему моему телу. Вместе с тем, я весь был точно в оцепенении: тело мое онемело. Я попытался говорить, но язык мне не повиновался, и я медленно погружался в сон, как будто под влиянием сильного наркотического средства. Лишь одни глаза Распутина светились передо мною каким-то фосфорическим светом, увеличиваясь и сливаясь в один яркий круг. Этот круг то удалялся от меня, то приближался, и когда он приближался, мне казалось, что я начинаю различать и видеть глаза Распутина, но в эту самую минуту они снова исчезали в светящемся кругу, который постепенно отодвигался. До моего слуха доносился голос старца, но слов я различить не мог, а слышал лишь неясное его бормотанье.

В таком положении я лежал неподвижно, не имея возможности ни кричать, ни двигаться. Только мысль моя еще была свободна, и я сознавал, что постепенно подчиняюсь власти этого загадочного и страшного человека. Но вскоре я почувствовал, что во мне, помимо моей воли, сама собой пробуждается моя собственная внутренняя сила, которая противодействует гипнозу. Она нарастала во мне, закрывая все мое существо невидимой броней.

В сознании моем смутно всплывала мысль о том, что между мною и Распутиным происходит напряженная борьба и что в этой борьбе я могу оказать ему сопротивление, потому что моя душевная сила, сталкиваясь с силой Распутина, не дает ему возможности всецело овладеть мною. Я попытался сделать движение рукой – рука повиновалась. Но я все-таки продолжал лежать в том же положении, ожидая, когда Распутин сам скажет мне подняться и встать. Сеанс гипноза Распутин закончил словами: „Ну, милый, вот на первый раз и довольно будет“».

История, которую приводит Фюлеп-Миллер, немецкий биограф Распутина, указывает на двойственный характер старца: «Очень молодая девушка, наслышавшись о чудесах нового святого, прибыла в столицу из провинции и искала его, чтобы получить духовную поддержку… Его мягкий монашеский взгляд и простая прическа темно-русых волос, обрамлявших обыкновенное лицо, внушали доверие. Когда же он приблизился, она тут же почувствовала, что за добрыми и мягкими глазами прячется совсем другой человек, таинственный, хитрый и похотливый. Он сел напротив, склонился к ней, и тут его глаза из светло-голубых вдруг стали совершенно темными. Из провалов глазниц на нее был направлен острый взгляд, проникающий и сковывающий. Свинцовой тяжестью налились конечности. Он приблизил лицо, искаженное желанием. Она ощущала горячее дыхание на своих щеках и заметила, как его горящий взгляд из глазниц медленно ощупывал ее онемевшее тело. Потом он с чувственным выражением закрыл веки. Его голос превратился в странный шепот. Он шептал ей на ухо необычные похотливые речи. Тут она, околдованная соблазнителем, как бы издалека стала вспоминать, что пришла сюда говорить о Боге. По мере того как стала осознаваться первоначальная цель посещения, тяжесть в теле исчезла и оцепенение прошло. Он тут же заметил перемену в ее состоянии, полузакрытые веки приподнялись. Он встал, наклонился над нею, тихо потрепал девчоночью прическу и поцеловал в лоб бесстрастным и кротким отеческим поцелуем. Его только что искаженное желанием лицо совершенно успокоилось и стало добрым, как у странствующего монаха. В доброжелательном, благосклонном тоне разговаривал он с посетительницей, подняв ко лбу в благословении правую руку. Он стоял перед нею в позе Христа, изображаемого на старинных русских иконах. Его взгляд стал снова мягким, приветливым, почти покорным. И только в глубине маленьких глазок пряталось едва заметное „другое“, похотливое и бесстыжее».

Распутин испытывал силу своего взгляда не только на больных женщинах, но и на министрах царского правительства. По просьбе императрицы он посетил двух премьер-министров России, Петра Столыпина и его преемника Владимира Коковцова.

Столыпин, обладавший огромной физической силой и твердой волей, позднее описал нанесенный ему Распутиным визит своему другу Михаилу Родзянко, председателю Государственной думы.

«Он бегал по мне своими белесоватыми глазами, – говорил Столыпин, – произносил какие-то загадочные и бессвязные изречения из Священного Писания, как-то необычно водил руками, и я чувствовал, что во мне пробуждается непреодолимое отвращение к этой гадине, сидящей против меня. Но я понимал, что в этом человеке большая сила гипноза и что он на меня производит какое-то довольно сильное, правда отталкивающее, но все же моральное впечатление. Преодолев себя, я прикрикнул на него…»

Похожее произошло и с премьером В. Н. Коковцовым, который писал: «Когда Р[аспутин] вошел ко мне в кабинет и сел в кресло, меня поразило отвратительное выражение его глаз. Глубоко сидящие в орбите, близко посаженные друг к другу, маленькие, серо-стального цвета, они были пристально направлены на меня, и Р[аспутин] долго не сводил их с меня, точно он думал произвести на меня какое-то гипнотическое воздействие. Подали чай. Распутин забрал пригоршню печенья, бросил его в стакан, уставился опять на меня своими рысьими глазами. Мне надоела эта попытка гипнотизировать меня, и я ему сказал просто: „Напрасно вы так упорно глядите на меня, ваши глаза не производят на меня никакого действия“».

После встречи с сибирским мужиком как у Столыпина, так и у Коковцова появилась уверенность, что они одолели его. На самом же деле они лишь предрешили собственную участь. Оба свидания были устроены императрицей, пожелавшей, чтобы Распутин составил о них свое мнение. И старец, расставшись с обоими политическими деятелями, заявил ей, что ни тот, ни другой не прислушиваются ни к его мнению, ни к воле Божьей. После таких отзывов, о которых их даже не поставили в известность, репутация двух этих премьер-министров, лучших политических деятелей, каких когда-либо рождала Россия, в глазах двора стала блекнуть.

Основой влияния Распутина были глаза; когда же они его подводили, в ход шел лукавый язык.

Такое явление, как «распутинщина», не могло возникнуть ни в какой другой стране, кроме России. Но даже и в России невоспитанные, нечесаные, неграмотные мужики не так-то часто встречались за чашкой чая с министрами. Однако ни Коковцов, ни Распутин не сочли их встречу настолько странной, насколько нелепой она нам кажется теперь.

Распутин появился в Петербурге под личиной старца – «Божьего человека», аскета, живущего в бедности и одиночестве, который становится наставником страждущих, мятущихся душ. Иногда старец бывал еще и странником – бедным богомольцем, готовым прийти на помощь тем, кто в нем нуждается. Люди такого рода представляли собой распространенное в тогдашней России явление. Испокон веку по русским просторам, от села к селу, от монастыря к монастырю бродили толпы нищих паломников, которые питались подаянием крестьян и монахов. Среди них были юродивые, летом и зимой ходившие босиком, в веригах. Одни проповедовали, о других шла слава как об исцелителях. Если церковным властям становилось известно, что они проповедуют еретические учения, таких проповедников сажали в тюрьмы, но из-за их бедности и готовности к самопожертвованию верующие подчас относились к старцам с большим благоговением, чем к местным священнослужителям.

Русские прислушивались к этим святым людям. Неграмотным крестьянам, которые дальше соседнего села нигде не бывали, те рассказывали о больших городах, заморских странах, чудесных исцелениях и Божьих чудесах. Даже люди образованные отзывались о таких странниках с уважением. В «Братьях Карамазовых» Ф. М. Достоевский писал: «„Старец“ – это берущий вашу душу, вашу волю в свою душу и свою волю. Избрав старца, вы от своей воли отрекаетесь и отдаете ему ее в полное послушание, с полным самоотрешением».

Перед своей кончиной граф Л. Н. Толстой побывал в Оптиной пустыни, ища наставления у почитаемого старца. Лохмотья, вериги, отрешенность от мира испокон веку давали этим людям свободу, какой были лишены остальные. Они чувствовали себя вправе укорять власть имущих, подчас даже царей.

Распутин был ненастоящим старцем. В большинстве своем старцы были угодниками, оставившими мирские соблазны и суеты. Распутин не был старым, имел жену и троих детей, а могущественные его покровители со временем купили ему самый великолепный дом в деревне. Мысли его были суетны, а поведение недостойно. Но он умел надевать личину святого. У него был пронзительный взгляд, ловко подвешенный язык. По словам Вырубовой, старец знал все Священное Писание, у него был низкий, сильный голос, делавший его проповеди убедительными. Вдоль и поперек старец исходил всю Россию, дважды совершил пешее паломничество в Иерусалим. Он изображал из себя этакого раскаявшегося грешника, которого Бог простил и которому повелел творить Божью волю. Людей трогало его смирение: ведь он не сменил прозвища Распутин, полученного в молодости за свои грехи от односельчан.

Григорий Ефимович Распутин родился в 1872 году в семье Ефима Васильевича, земледельца, рыболова, в прошлом извозчика. Таким образом, когда он впервые встретился с царской семьей, ему было тридцать три года, и сорок четыре, когда его убили. Родился он в селе Покровском Тюменского уезда Тобольской губернии, расположенном на реке Туре, в четырехстах верстах восточнее Уральских гор. То был суровый, овеваемый всеми ветрами край, где зимой температура опускается до сорока градусов. Чтобы выжить, человеку приходилось быть очень сильным и трудолюбивым. Климат и отдаленность местности накладывали свой отпечаток и на склад ума. Вот почему ни в одной другой области Сибири не появилось столько мистиков, святых и столько самых диких сект, как здесь.

Рассказывают, что впервые Распутин отличился как ясновидец еще в отрочестве. Он лежал больной в темном углу в кухне, когда к отцу пришли соседи и стали обсуждать ужасное преступление – у одного из крестьян украли лошадь. Тут больной ребенок поднялся с постели и, подойдя к одному из них, назвал его вором. Возмущенный крестьянин стал отпираться, и подростка едва не выпороли. Но слова мальчика запали в душу мужикам. Двое из них стали следить за крестьянином, на которого указал Гриша, и той же ночью заметили, как он уводит краденого коня. Конокрада избили до полусмерти, а Григория стали считать провидцем.

Когда Григорий подрос, то из благочестивого отрока, по словам Илиодора, вышел блудодей, табакур, вор и хулиган, которого нередко колотили почтенные отцы семейств и которого неоднократно, по приказанию исправника, наказывали розгами. Затем он занялся извозом, доставлял товары и пассажиров в другие села. Такое занятие позволило ему увеличить количество одержанных им побед. Хороший рассказчик, человек самоуверенный, Григорий не пропускал ни одной встречной девушки. Способ, к которому он прибегал, был прост: схватив девушку, он принимался расстегивать ей кофточку. Естественно, нахал часто получал отпор, его лупили, царапали и кусали, но нередко его приставания приносили и успех. Он сообразил, что даже в недотроге, самой застенчивой девушке в условиях скуки и заброшенности, в каких жила сибирская деревня, существует романтическая тяга к приключениям. Ну а умения поощрять такую тягу наглому и напористому Гришке было не занимать.

Во время одной из таких поездок Распутин вез студента Духовной академии в Верхотурский монастырь. Тот убедил возчика вступить на путь религиозного обновления. И Григорий стал послушником монастыря, где православные монахи исправляли еретиков – последователей секты хлыстов. В монастыре он прожил четыре месяца.

За это время он успел познакомиться с учением секты, согласно которому человек может приблизиться к Богу лишь через грех прелюбодеяния. Члены секты собирались по субботам в избах, занавесив окна, или же на дальних лесных полянах. «Божьи люди» – мужчины и женщины – облачались в длинные белые рубахи и при свете восковых свечей начинали петь свои гимны. Встав в хоровод, собравшиеся принимались танцевать – сперва медленно, затем все быстрее и быстрее. Полураздетых, их стегал ивовыми прутьями местный «пророк». Но вот свечи потушены, «Божьи люди» валятся на пол и падают друг другу в объятия, невзирая на возраст и родство.

Недруги Распутина впоследствии часто обвиняли его в принадлежности к секте хлыстов. Если бы им удалось это доказать, то, возможно, была бы шокирована даже императрица. Но веских доказательств собрать не удалось. Самое большее, что удалось подтвердить – и старец охотно в этом признавался, – что, подобно хлыстам, Распутин видел в грехе первую ступень к очищению духа.

Вернувшись в Покровское, Григорий, которому едва исполнилось двадцать, женился на светловолосой крестьянской девушке на четыре года старше его. Всю свою жизнь, даже в зените недоброй славы старца, жена его, Прасковья, оставалась в Покровском. Она знала о блудодействе мужа, но никогда на него не жаловалась. «У него на всех хватит», – заявляла она с непонятной гордостью. Она родила ему четверых детей – двух мальчиков и двух девочек. Старший сын умер в младенчестве, второй был умственно отсталым; обе дочери – Матрена и Варвара – позднее приехали к отцу в Петербург и получили там образование.

Чтобы прокормить семью, Распутин занялся сельским хозяйством. Однажды во время пахоты Григорию, по его словам, было видение. Он заявил, что ему велено совершить паломничество. Ефим Васильевич посмеялся над сыном: «От лени Гришка заделался паломником». Но Распутин все-таки отправился в странствие и, совершив пешком путешествие в три с половиной тысячи верст, добрался до Афонского монастыря в Греции. Когда два года спустя он вернулся, его окружал ореол таинственности и праведности. Он начал подолгу молиться, благословлять других крестьян; стоя на коленях у постели больных, просить Бога об их исцелении. Перестал пьянствовать и блудить. Начали поговаривать, будто непутевый Гришка – человек Божий. Сельский священник, обеспокоенный популярностью новоявленного угодника, заподозрил в нем еретика и пригрозил дознанием. Чтобы избежать неприятностей, Распутин, которому наскучила жизнь в Покровском, оставил село и снова принялся странствовать.

Впервые попав в Петербург в 1903 году, он прожил в нем пять месяцев. Слава о добродетелях и благочестии старца дошла до холодного, высокомерного Петербурга раньше его самого. Его называли удивительным сибирским мужиком, который, нагрешив и покаявшись, был наделен свыше чудесными способностями. С молодым сибирским пророком пожелал познакомиться отец Иоанн Кронштадтский, последователи которого называли его святым – так велика была сила молитв священника. В собор в Кронштадте, настоятелем которого он был, приходили паломники со всех концов России. Он был духовником Александра III и приезжал в Ливадию перед кончиной императора. Знакомство с самым почитаемым в России священником и его благословение стали важным шагом в карьере Распутина.

В 1905 году старец снова вернулся в Санкт-Петербург. На сей раз его представили престарелому архимандриту Феофану, ректору Петербургской духовной академии, бывшему духовнику императрицы Александры Федоровны. Как и на отца Иоанна, на архимандрита Феофана произвела впечатление набожность Распутина, и он пообещал познакомить его еще с одним иерархом церкви – епископом Саратовским Гермогеном. Общаясь с этими церковниками, Распутин использовал все тот же подход. Он не кланялся, держался запанибрата, словно ровня. Сбив их с толку своим простодушием и искренностью, гость, ко всему, производил впечатление своим талантом проповедника. Святым Отцам Распутин показался находкой, которую можно было использовать, чтобы усилить влияние церкви на крестьянство. Они восприняли его как истинного старца.

Помимо благословения Святых Отцов, «Божий человек» получил поддержку их благочестивых духовных чад, дочерей черногорского короля Николая I, великих княгинь Милицы и Анастасии. Сестры были замужем за двоюродными дядями царя – великими князьями Николаем и Петром Николаевичами. Обе увлекались псевдовосточной разновидностью мистицизма, распространенного в ту пору в самых модных салонах столицы. Эти высшие круги общества, пресыщенные традиционными постулатами православной религии, по словам М. Палеолога, «стали предаваться самым бессмысленным фокусам теургии и оккультизма». В этой атмосфере упадничества, среди карт и золота на зеленом сукне, среди разгоряченных шампанским пар, танцующих все ночи напролет, чтобы затем умчаться куда-нибудь на тройке, там, где на скачках проигрывались целые состояния, возникали благоприятные условия для появления всякого рода медиумов и «ясновидящих». Великие князья и принцы усаживались вокруг столиков, и начинались спиритические сеансы, во время которых присутствующие пытались вступить в контакт с потусторонним миром. В полутемных комнатах слышалось постукивание по столу, раздавались странные голоса, столики как бы сами по себе приподнимались над полом. Во многих дворцах и особняках появлялись призраки. Звучали таинственные шаги, скрипели двери; когда умирал кто-то из членов семьи, невидимые пальцы исполняли на рояле определенную мелодию. Распутин, произведший такое впечатление на Святых Отцов, был с восторгом принят и этими мистиками.

Именно черногорская великая княгиня Милица впервые привезла Распутина в Царское Село. 1 ноября 1905 года государь записал у себя в дневнике: «Познакомились с человеком Божиим – Григорием из Тобольской губ.». 13 октября 1906 года он сделал такую запись: «В 6¼ к нам приехал Григорий, он привез икону… видел детей и поговорил с ними до 7½». А 9 декабря того же года отметил: «Обедали Милица и Стана [великая княгиня Анастасия]. Весь вечер они рассказывали нам о Григории».

В сущности, Распутин был не первым «святым», которого привела в царский дворец великая княгиня Милица. В 1900 году, когда Александре Федоровне страстно хотелось родить государю наследника, Милица рассказала императрице о лионском маге и «целителе душ» месье Филиппе Вашо. Вначале месье Филипп был помощником мясника, но потом сообразил, что зарабатывать себе на жизнь шарлатанством гораздо проще. Многие были уверены, что он может предсказать пол ребенка. Но на французские власти такие способности не произвели никакого впечатления, и его трижды привлекали к суду за медицинскую практику без врачебного диплома. В 1901 году, когда Николай II и Александра Федоровна приехали с официальным визитом во Францию, Милица устроила им встречу с месье Филиппом. Это был похожий на ребенка человечек с высоким лбом и пронзительным взглядом. Когда августейшая чета вернулась в Россию, вместе с багажом она захватила с собой и месье Филиппа.

На беду Вашо, четвертый ребенок, как и первые три, оказался девочкой, которую нарекли Анастасией. В 1903 году месье Филипп заявил, что у императрицы родится сын. В действительности же та даже не была беременна, и акции месье Филиппа сильно упали в цене. Отчаявшаяся Александра Федоровна, щедро вознаградив француза, отправила его домой, где он умер в безвестности. Но перед отъездом он заявил государыне: «Придет день, когда вы встретите другого, такого же, как я, друга, который будет с вами говорить о Боге».

Вначале появление Распутина при дворе не вызвало никаких толков. Рекомендации у него были превосходные. Он получил благословение иерархов церкви, известных своим благочестием. Императрица приняла старца по совету отца Иоанна Кронштадтского и архимандрита Феофана, называвших Распутина истинно верующим крестьянином. Сибирского мужика рекомендовали и представители самых высших слоев общества.

Однако никому из них и в голову не приходило, какое влияние приобретет Распутин в царском дворце. Приходил он обычно перед обедом, когда Алексей Николаевич играл на полу в своем голубом халатике, прежде чем лечь спать. Распутин начинал вспоминать о своих путешествиях и приключениях. А то принимался за сказки: о Коньке-Горбунке, о безногом богатыре да о безглазом богатыре, про сестрицу Аленушку и братца Иванушку, про неверную царицу, превратившуюся в белую птицу, про царевича Василия и прекрасную принцессу Елену. Нередко не только дети, но и сами императрица с государем заслушивались его рассказами.

В один из таких вечеров, осенью 1907 года, впервые увидела Распутина великая княгиня Ольга Александровна. «Не хочешь познакомиться с простым русским мужиком?» – спросил ее царь, и сестра последовала за братом на детскую половину. Все четыре великие княжны и наследник, надев белые ночные халаты, готовились ко сну. Посередине комнаты стоял Распутин.

«По-моему, дети его любили, – вспоминала великая княгиня. – Они чувствовали себя в его обществе непринужденно. Помню, как маленький Алексей, тогда ему было три года, прыгал по комнате, изображая зайчика. Распутин поймал его за руку и повел в спальню. За ними пошли и мы трое. Наступила тишина, словно в церкви. Света в спальне Алексея не было, лишь перед чудными иконами горели свечи. Ребенок стоял не шевелясь рядом с рослым крестьянином, склонившим голову. Я поняла, что он молится. Зрелище произвело на меня большое впечатление. Я также поняла, что мой маленький племянник молится вместе с ним. Не знаю, как это объяснить, но я тогда верила в искренность этого человека. Я видела, что Ники и Аликс хотят, чтобы Распутин понравился и мне…»

Поведение Распутина в присутствии царя и царицы вполне соответствовало роли, принятой им на себя. Он был почтителен, но никогда не заискивал. Громко смеялся и без стеснения высказывал критические замечания. В речь свою то и дело вставлял цитаты из Священного Писания и старинные русские пословицы. Обращаясь к государю и императрице, он говорил не «Ваше Величество» или «Ваше Императорское Величество», а «батюшка» или «матушка», как это принято у русских крестьян. Тем самым сибиряк подчеркивал контраст между ним, «Божьим человеком», представителем русского народа, и лощеными придворными и знатью, которых презирала императрица.

И государь, и императрица говорили с Распутиным обо всем. По мнению царя, Распутин был именно тем, кого он назвал, обращаясь к сестре, – «простым русским мужиком». Однажды, беседуя с одним из своих офицеров, государь определил Распутина как доброго, религиозного русского крестьянина. И продолжал: «Когда у меня забота, сомнение, неприятность, мне достаточно пять минут поговорить с Григорием, чтоб тотчас почувствовать себя укрепленным и успокоенным. Он всегда умеет сказать мне то, что мне нужно услышать. И действие его слов длится целые недели…»

Для Александры Федоровны старец значил гораздо больше. Со временем она внушила себе мысль, что Распутин – святой, посланный Богом для спасения ее самой, ее супруга и всей России. Ведь все признаки налицо: это крестьянин, преданный царю и православной вере. Он представлял триединство Царь – Церковь – Народ. Кроме того, неоспоримым доказательством его божественной миссии было то, что старец мог помочь ее сыну.

Вот где была разгадка. «Именно недуг ребенка привел Распутина во дворец», – писал сэр Бернард Пэйрс. «Каков же был характер влияния Распутина во дворце?» – вопрошал он. И сам отвечал: «В основе всего был тот факт, что Распутин, несомненно, умел облегчить страдания мальчика. На этот счет нет никаких сомнений». С этим соглашаются и очевидцы. «Называйте это как хотите, – заявляла последняя няня цесаревича, Александра Теглева, – но он [Распутин] обещал государыне, что сын ее будет жить, пока жив он сам». По словам Мосолова, Распутин бесспорно обладал даром исцелять. П. Жильяр утверждает, что появление Распутина во дворце было тесно связано с болезнью наследника. У императрицы не было, по его мнению, иного выбора. Распутин был ее предстателем перед Богом. Ее собственные молитвы до Господа не доходили, а слова Распутина были услышаны. Керенский, появившийся во дворце, когда Распутина уже не было в живых, тем не менее утверждал, что не раз на глазах у царя и царицы при появлении Распутина возле постели ребенка, который, казалось, вот-вот умрет, наступало несомненное улучшение в состоянии здоровья.

Каким же образом воздействовал Распутин? Бытует мнение, которое так и не было однозначно подтверждено, что тот гипнотизировал мальчика взглядом своих удивительных глаз и, когда ребенок погружался в гипнотическое состояние, внушал, что кровотечение прекращается. С медицинской точки зрения объяснение это слишком примитивно. Ни один известный в этой области специалист не допускает такой возможности, чтобы сильное кровотечение можно было остановить посредством одного лишь гипноза. Однако есть серьезные основания полагать, что надлежащим образом примененный гипноз может сыграть определенную роль в прекращении кровоизлияния у больных гемофилией.

«Распутин завоевал империю, остановив кровотечение у наследника, – писал Дж. Б. С. Холдейн, британский генетик. – Возможно, то было шарлатанство, но возможно также, что с помощью гипноза или иного метода ему удавалось вызвать сокращение малых артерий. Последние оказывались под контролем автономной нервной системы, и хотя обычно управлять ими по желанию нельзя, можно добиться их сокращения в организме субъекта, погруженного в состояние гипноза».

Хотя и возможно допустить, что Распутин останавливал кровотечение у царевича, прибегая к гипнозу, исторически это никак не подтверждается. С. П. Белецкий, управляющий департаментом полиции, который вел надзор за всеми действиями Распутина, заявил, что в 1913 году тот брал уроки гипноза у одного петербургского преподавателя. Выслав преподавателя из столицы, Белецкий положил этим занятиям конец. Однако исцелять Алексея Николаевича старец начал до 1913 года. Если же все это время он прибегал к гипнозу, то к чему ему было брать уроки?

Понять эту проблему нам помогут проводимые в последние годы исследования сложных взаимосвязей между работой мозга и тела, а также между эмоциями и здоровьем человека. Так, гематологи установили, что эмоциональный стресс может усиливать и даже вызывать кровотечение у больных гемофилией. Гнев, тревога, возмущение или смущение увеличивают скорость потока крови по капиллярным сосудам. Кроме того, имеются данные, указывающие на то, что сильные эмоции могут сказывать неблагоприятное воздействие на прочность и целостность стенок капилляров. Поскольку те становятся более хрупкими и разрушаются под воздействием стресса и к тому же вынуждены пропускать большее количество крови, опасность гемофилического кровотечения увеличивается.

Отсюда следует антитеза. Весьма вероятно, что уменьшение эмоциональной нагрузки оказывает благотворное воздействие на больного при кровотечении. По мере того как к пациенту возвращаются спокойствие и ощущение комфортности, объем протекающей по капиллярам крови будет уменьшаться, а прочность стенок сосудов увеличиваться. Если учтем приведенные выше факты, то вопрос, оказывал Распутин гипнотическое воздействие на наследника или же нет, становится чисто техническим. Если это и не было гипнозом, то тем не менее было мощным внушением – рассказ князя Юсупова дает представление о силе воздействия Распутина. Когда старец применял такого рода способности в отношении к цесаревичу, рассказывая ему при этом разные истории, происходило то же самое. Своим сильным голосом, звучавшим в полумраке, он завораживал ребенка, изнемогающего от боли. И потом, когда Распутин не оставляющим сомнений тоном убеждал мальчика, что скоро тот подымется на ноги, что они с ним поедут любоваться красотами Сибири, цесаревич начинал верить, что именно так и произойдет, и боль отступала. Чувство уверенности и комфортности, вызываемое в ребенке могучим потоком успокаивающих слов, приводило к разительной перемене в его эмоциональном настрое. Настрой этот, словно по волшебству, воздействовал на организм цесаревича. Интенсивность кровотечения ослабевала, исстрадавшийся ребенок засыпал, после чего кровотечение и вовсе прекращалось. Никому другому – ни измученным родителям, ни перепуганным докторам – добиться такого результата не удавалось. Лишь твердо уверовавший в свое могущество человек мог передать эту уверенность и ребенку.

Это лишь домысел, одно из возможных объяснений. Но домысел подкреплен современными научными данными. На то же указывает и свидетельство дочери старца, Матрены Распутиной: «Энергия и сила, излучаемые глазами отца, его необычно длинными и красивыми руками, всем его проникнутым мощью существом, его разумом, сосредоточенным на одном желании… передавались ребенку – существу чрезвычайно нервному и впечатлительному – и каким-то образом… наэлектризовывали его. Вся нервная система ребенка реагировала вначале на воздействие потока чувств, а затем силы внушения, стенки кровеносных сосудов сокращались, и кровотечение останавливалось».

Каким именно образом воздействовал Распутин на наследника, мы не узнаем никогда. Свидетельств врачей, где описывались эти эпизоды, было немного, и ни одно из них не сохранилось. Даже лица, знавшие тайны царской семьи, не были посвящены в то, что происходило у постели больного ребенка. Великая княгиня Ольга Александровна, тетка наследника, утверждала: «На этот счет нет никаких сомнений. Я сама наблюдала чудесные результаты, которых добивался Распутин, причем не однажды. Мне также известно, что самые знаменитые врачи вынуждены были признать это. Профессор Федоров, самый знаменитый хирург, лечивший Алексея, не раз говорил мне об этом, но все врачи недолюбливали Распутина».

Однако, хотя Ольга Александровна и наблюдала «чудесные результаты», каким образом они достигались, она не ведала. Она даже не видела, что именно происходит у постели больного ребенка. Единственный случай, когда великая княгиня была свидетельницей чуда, описан ею следующим образом: «Бедный мальчик страдал, глаза его были обведены темными кругами, все тело как-то съежилось, нога ужасно распухла. От докторов не было никакого проку… Перепуганные больше нас, они о чем-то шептались… Было уже поздно, и меня уговорили пойти к себе в покои. Тогда Аликс отправила телеграмму Распутину в Петербург. Он приехал во дворец в полночь или даже позднее. К тому времени я уже была у себя, а рано утром Аликс позвала меня в комнату Алексея. Я глазам своим не поверила. Мальчик был не только жив, но и здоров. Он сидел на постели, жара у него как не бывало, глаза были чистые и светлые, от опухоли на ноге не осталось и следа. Позднее я узнала от Аликс, что Распутин даже не прикоснулся к ребенку, он только стоял в ногах постели и молился».

Возможно, великая княгиня не знала определенно, насколько тяжелым было состояние больного и насколько быстро он выздоровел. Но, возможно, так было на самом деле. Одна из таинственных особенностей этой болезни заключается в том, что восстановительные способности у ее жертв, особенно у детей, исключительно велики. Ребенок, еще недавно почти калека, может поправиться очень быстро. Даже ночной сон может вернуть краску щекам и блеск взору. Опухоли спадают медленнее, а пораженные суставы могут принять нормальный вид лишь спустя несколько недель или даже месяцев. Однако для таких поверхностных наблюдателей, как великая княгиня Ольга Александровна, разница между тем, что она наблюдала накануне вечером и на следующий день утром, вполне могла показаться разительной.

Были и такие лица, которые скептически относились к Распутину как целителю. К примеру, Пьер Жильяр полагал, что старец был ловким мошенником, который имел сообщника во дворце. Подозрение его, разумеется, падало на Вырубову. По его мнению, когда Алексей Николаевич болел, Распутин дожидался минуты кризиса. А после того, как кризис проходил, по сигналу своего сообщника старец приезжал во дворец, и исцеление приписывалось ему. Но, как признает и сам Жильяр, теория эта весьма шатка. Во-первых, для того, чтобы сыграть такую роль, Вырубовой следовало обладать достаточными познаниями в области медицины, каковых, судя по ее книге, она не имела. К тому же это было бы рискованно. Приди Распутин слишком рано или слишком поздно, он бы раскрыл свои карты. Но самым слабым местом теории является тот факт, что она подразумевает б́ольшую преданность Вырубовой Распутину, чем императрице. В действительности дело обстояло совсем иначе.

Единственным лицом, которое могло судить, оказывал ли действенную помощь ребенку Распутин, была императрица Александра Федоровна. Она верила, что старец обладает способностью прекращать кровотечения у наследника, и полагала, что он добивается этого своими молитвами. Поэтому всякий раз, как Алексей начинал поправляться после кровоизлияния, она приписывала исцеление сына исключительно молитвам «Божьего человека».