Виталий Александрович Сырокомский — мой отчим. Но мне это слово не нравится. Он стал мне вторым отцом. Я его очень любил, восхищался им.

Когда началась та история, о которой идет речь, Виталий Александрович уже ушел из горкома. Егорычев назначил его редактором «Вечерней Москвы», которая переживала трудные времена.

Когда запустили первый спутник, тассовское сообщение пришло слишком поздно и не попало в «Вечернюю Москву». Номер вышел в свет без информации о выдающейся победе советской науки. Редактора газеты вызвали на секретариат ЦК КПСС. Назад он вернулся безработным. Партийное руководство зло издевалось над «Вечеркой»: «Только два человека в мире не поверили в запуск советского спутника — Государственный секретарь США Джон Фостер Даллес и редактор «Вечерней Москвы» товарищ Фомичев…»

«Космическую» репутацию газеты через несколько лет восстановил новый редактор газеты — Виталий Сырокомский. Когда в шестидесятых годах из полета возвращались космонавты, им устраивали торжественную встречу: проезд по Ленинскому проспекту, митинг на Красной площади, а в два часа дня — пышный прием в Георгиевском зале Кремля. В этот день «Вечерняя Москва» выпускалась в сжатые сроки. Без пятнадцати два газета была готова — с огромным репортажем о встрече космонавтов на первой полосе! Сырокомский садился в машину и в два часа уже вручал в Кремле свежий номер приятно удивленным космонавтам, руководителям страны и редакторам других газет, которые не понимали, как это он успел…

Помощника первого секретаря московского горкома партии Виталия Сырокомского утвердили редактором «Вечерней Москвы» в 1963 году. В редакции ехидно переиначили фамилию нового главного — Сыр-горкомский. Но аппаратного в нем ничего не было. Он был газетчиком до мозга костей. Три года в горкоме помогли понять, как работают механизмы власти и что за люди сидят в важнейших кабинетах. Сырокомский позвонил одному крупному начальнику, попросил кое-что сделать. Тертый калач пытался уточнить:

— Это ваше поручение или первого секретаря?

— А вы позвоните первому, переспросите, — посоветовал Сырокомский.

Побеспокоить хозяина города аппаратчик, ясное дело, не решился и все исполнил.

Редактору было всего тридцать четыре года — самый молодой в Москве. Когда редакторы «Вечерней Москвы» и «Московской правды» вместе приезжали на совещания, на Старой площади шутили: «Шустрик и Мямлик!» Шустриком был редактор «Вечерки».

Ему приносили статью, он читал и сразу отвечал: «Печатаю». Или: «Не пойдет». Выражений «надо подумать, посоветоваться с товарищами, позвоните на той неделе» не признавал. От своего слова не отступался. Сотрудников в обиду не давал. В редакции знали: к Сырокомскому можно прийти с любой заботой. Пообещает помочь — сделает. Талантливого работника принимал на работу, какие бы опасные пункты ни находили в анкете бдительные кадровики. Вот и пошли по Москве разговоры: Сырокомский получил в ЦК карт-бланш — берет, кого считает нужным, и всё печатает…

Чиновники с недоумением наблюдали за новым редактором: отчего он такой смелый? Пожимали плечами: кто-то за ним стоит. И не связывались с напористым и энергичным редактором. А редактора «Вечерки» сжигало страстное желание сделать лучшую газету в городе. Подписывая в печать свежий номер с острой статьей, он ставил на кон свою карьеру. И до поры до времени даже большим начальникам нравился неугомонный редактор, который делает хорошую газету. Им же тоже хотелось почитать что-нибудь интересное. Но наступит момент, когда его принципиальность дорого ему обойдется…

Он ввел в редакции железное правило: если другая газета давала важную информацию о столице раньше «Вечерки», редактор отдела, прозевавший новость, получал выговор. Из аморфной и скучноватой «Вечерка», которую презрительно именовали «московской сплетницей», превратилась в живую и влиятельную газету. После подписной кампании редактор с гордостью доложил коллективу: тираж газеты увеличился вдвое.

«Тогда, в те прошлые годы, — вспоминал Виталий Александрович, — мы, даже не мечтая о свободе печати, все же умудрялись кое-чего добиваться. А что может быть прекраснее для газетчика, чем сознание, что ты влияешь на жизнь, что может быть прекраснее для редактора, чем длинные очереди к газетным киоскам за твоим детищем!»

В 1966 году Виталий Сырокомский перешел в «Литературную газету», которой суждено было стать почти свободной трибуной советской интеллигенции, своего рода Гайд-парком при социализме…