Глава 37

Следующий день начался с хлопот. Первым делом я выдал Тиму кучу поручений. Барон я или нет? А если барон, то просто обязан поручения давать – такова моя тяжелая доля.

– Тим, сейчас пойдешь к своему дяде. Он староста и всех в деревне знает. Пусть подыщет и пришлет паренька, который сможет в кузне мехи раздувать. Если тот будет хорошо работать, то мы его и насовсем в помощниках оставим. Работы в поместье понемногу прибавляется.

Тим вскочил и собрался бежать. Сообщение о кузне и мехах его очень обрадовало.

– Да подожди ты, торопыга, еще не все, – остановил я его. – После этого скажи Роли, чтобы нашел для нашей экспедиции прочный крытый фургон с лошадьми. Пусть весь фургон заполнит бочками и добавит три-четыре ведра. Я за все заплачу, а вот ходить и искать, у кого есть требуемое. не хотелось бы. С этим он справится гораздо быстрее. Все, теперь можешь бежать, и поскорее возвращайся, будем испытывать наше кузнечное оборудование.

Тим справился даже быстрее, чем я рассчитывал, опасался опоздать к испытаниям. А я только успел распланировать работы и развести в горне огонь, пока с помощью деревянных поленьев. Чуть разгорится, и можно будет добавить каменного угля – мастера привезли пару мешков. На первое время хватит, а потом в случае чего можно будет заменить его на древесный уголь. Древесного побольше уходит, но ковать мы собираемся далеко не каждый день.

Назвать себя профессиональным кузнецом было бы с моей стороны самонадеянно, но какой-то опыт у меня имелся. Объяснить Тиму, что к чему, смогу, а там пусть он сам руку набивает, все-таки это именно его мечта. А вот и Тим подоспел, да не один, с ним паренек лет тринадцати, будет кому мехи раздувать.

Подбросив в огонь пару совков каменного угля, я объяснил парнишке обязанности и принялся за дело.

– Ну, Тим, неси свои железки. Сделаем из них то, что нам пригодится в нашей экспедиции, заодно и потренируешься.

В этом определенно что-то есть, какое-то волшебство. Когда нагретый металл меняет форму, из него получается то, чего раньше не было… Не было вещи, и вот она есть. Той формы, какая задумывалась. Тим смотрел восторженными глазами, как я, нагрев небольшой кусок железа, стал постукивать по нему молотом, придавая форму клина, или вернее – шипа. Должно быть, Тим подумал, что я взял такой маленький кусок металла ради экономии. Вовсе нет. Мне требовался как раз такой маленький шип, кованый и каленый. Вернее, мне их требовалось много. Получился не шедевр, но меня устроило. Главное, чтобы он был прочным.

– Вот так и продолжай, – я передал маленький молот Тиму, – мне нужно полсотни таких шипов. Думаю, раньше обеда ты не закончишь. Да, и не забывай их закалять, погружая в воду.

Тим обрадовался. Наконец его мечта осуществлялась. Дрожащими руками он взял молот.

– Да тише ты, будь спокойнее, иначе ничего не получится.

– Я постараюсь, господин барон.

– Ладно, не буду тебя отвлекать.

Пусть парень займется тем, о чем мечтал, а у меня есть и другие дела. Надо проверить, выполнил ли Роли остальные поручения. Нашел он для нас фургон? Загрузил ли его бочками?

Фургон нашелся у мельника, через полчаса он въехал во двор поместья. Мельник и сам Роли восседали на козлах. Ну и любопытен же уважаемый староста. Наверняка явился посмотреть, что я собираюсь делать с фургоном и бочками. Должно быть, я даю окрестным крестьянам немало поводов для удивления. Да пусть себе. А вот о предназначении фургона им придется гадать дальше. По крайней мере, до нашего возвращения. Уж тогда-то ребята непременно раструбят по всей округе о нашей экспедиции. Конечно, если она окажется удачной. Пока же пусть любопытные селяне помучаются. Не стоит посвящать в свои планы посторонних. Шпионов я не опасался: судя по рассказу Тусо, братья, являющиеся грозой соседнего села, не слишком отличаются сообразительностью. О нашей жизни ничего не знают, да и знать не хотят, иначе не позволили бы себе такой наглости: отобрали лошадь у человека, приближенного к соседнему барону! Не могли же они подумать, что это сойдет им с рук. Скорее всего, они вообще думать не способны – вообразили себя Наполеонами местного разлива, а то, что происходит за пределами их села, просто не помещается в их ограниченные представления о мире. Где уж им думать о разведке!

В общем, я не боялся, что мои планы станут известны неприятелю, но рассказывать о них всем и каждому – сродни бахвальству. Некрасиво это, а поступать некрасиво барону не полагается.

Мельник остановил сытых коней и спрыгнул с козел.

– Сэр Андрэ, говорят, вам требуется фургон? Буду рад отдать вам свой.

– Спасибо, конечно, только я предпочитаю его у вас купить.

– Как возможно! Вы, господин барон, и так мне здорово помогли. Я и с крестьянами помирился и в убытки не попал. Возьмите фургон и пользуйтесь, сколько вам надо.

– Признателен. Но мы отправляемся в такую экспедицию, из которой фургон может обратно и не вернуться. Поэтому я предпочел бы его купить.

– Сэр Андрэ, так вы отправляетесь в опасный поход? Может, вам помощь нужна? Если что, я сынов крикну, у меня их трое. Все ребята хоть куда. Если надо, они помогут.

Приятно, конечно, когда мирные люди предлагают помощь в походе. Возможно, мельник предлагал помощь не без некоторой надежды на будущее: один раз барон ему помог, так отчего его не задобрить? Глядишь, и еще поможет. Так или иначе, но помощь-то он предложил. Только пусть лучше его сыновья трудятся для общей пользы и своего блага. Не дело втягивать их в эту историю, совсем не тот случай. Придется обойтись своими силами.

– Спасибо, помогать пока не надо. А вот на мельницу я с удовольствием загляну, когда будет свободное время.

Я отсчитал мельнику деньги за фургон и коней по самой скромной цене. Больше взять он отказался.

– А зачем вам, ваша милость, столько бочек?

Ага, все-таки не выдержали, а я все думал, спросят или нет.

– А мы воды с собой возьмем. Вода такая штука, которая в походе всегда пригодится.

Должно быть, они решили, что я пошутил. Где могут быть такие засушливые места, что необходимо везти с собой столько воды, мельник со старостой представить не могли. А я сказал им абсолютную правду – бочки мне нужны для воды. Вода была мне необходима для битвы, причем в большом количестве. Я же не сказал, что всю эту воду мы собираемся выпить.

Фургон есть, не пора ли возвращаться в кузню и приступать ко второй части кузнечных дел?

Тим, довольный и раскрасневшийся, продолжал изготавливать шипы. Их уже около трех десятков, пора крепить их на металлические пластины. К обеду нужные мне изделия оказались готовы: две металлических пластины с одной стороны были гладкие, а с другой – утыканные шипами. Тим с восторгом смотрел на наше изделие, хотя оно получилось грубоватым, до изящества ему было далеко. Зато прочное, а большего и не требовалось.

– Тим, есть у нас в Летене сапожник?

– Как не быть? Конечно, есть, и хороший сапожник. А что, мы будем готовить сапоги к походу?

– Будем. Специальные сапоги и именно к походу. Пойдем, дорогу покажешь.

Мы шли по центральной улице Летеня. Встречные крестьяне приветствовали меня и сочувственно смотрели вслед. Должно быть, уже узнали о готовящейся вылазке. Село… Слухи здесь распространяются с неимоверной скоростью.

Сапожник жил на самом краю поселка. Был он усат и говорлив, а нашему приходу обрадовался неимоверно. Нечасто к нему бароны с заказами обращаются.

– Проходите, ваша милость. Что угодно, не хотите ли переобуться? Я любую обувку слажу, только скажите.

– И скажу. Мне нужны сапоги, только не простые, а специальные. Такие тебе делать не доводилось.

– Конечно, мы люди простые, но в сапогах кое-что понимаем.

– Не веришь, значит?

Сапожник многозначительно хмыкнул. Открыто выражать недоверие он постеснялся, но на лице его явно читалось недоверие. Что ж, любезный, сам напросился:

– Предлагаю заклад: если тебе уже доводилось делать такие сапоги, я плачу вдвое, а если нет, то ты делаешь свою работу даром.

– Как же можно? Ваша милость – барон.

– Я же сам тебе спор предлагаю. Впрочем, можешь и отказаться.

– Как же вы узнаете, ваша милость, делал я такие сапоги или нет? – хитро прищурился сапожник.

– Так ты сам об этом и скажешь. – Я добавил в голос твердости, показывая, что обмана не потерплю.

Чуть не пережал – на лице мастера отразилось сомнение: что-то вроде: «Поспорь с бароном, еще и виноватым окажешься». Но азарт победил, и сапожник сказал:

– Идет.

И я принялся объяснять, что на простые кожаные сапоги моего размера следует укрепить дополнительные толстые подошвы, а уже на них – кованые пластины с шипами. Сапожник посмотрел на пластины, покрутил их, что-то прикинул и вздохнул:

– Такого мне делать точно не доводилось. Приходите завтра, заказ будет готов.

– А мерку с ноги снимать не будешь? – спросил я.

Сапожник глянул на мою обувь с пристальностью лазерного дальномера:

– Спасибо, я уже все снял.

Это у него глазомер такой? Да не может быть!

– А не ошибешься?

– До сей поры ни разу не ошибался, – довольно улыбнулся мастер.

Что-то тут не так!

– Если скажешь, в чем здесь секрет, плачу за сапоги полную цену.

Не собирался я его оставлять без заработка. Сапожник смог меня удивить. Оказалось, пол, на котором я стою, у него размечен. Вот по этим-то меткам он и снимает размер. Разумеется, он не собирался лишний раз рассказывать о своем небольшом секрете, предпочитая удивлять односельчан.

С заказом мастер не подвел, все выполнил в срок.

Надо сказать, сапоги оказались отменные. Даже жаль, что пришлось сделать из них шиповки. Что поделать, сапоги с шипами необходимы для моего плана! Если, конечно, все пройдет удачно, попрошу отделить шипы. Или оставлю сапоги на память, а для повседневной носки закажу другие. Приготовления закончены, пора в путь.

Отдавая распоряжения о том, что нам необходимо взять с собой в дорогу, я вспомнил мультфильм про незабвенного Филеаса Фогга. Как давно это было и совсем в другой жизни! Этот джентльмен поражал меня: он всегда знал, что именно следует взять с собой. Должно быть, я выглядел в глазах Тима и Тусо примерно так же. В общем, в фургон погрузили по моему распоряжению следующие вещи: бочки и ведра для воды (вернее, их оттуда и не выгружали), сухую прочную, но легкую жердь метров трех длиной и мои экзотические сапоги. О продовольственных запасах и вооружении я не говорю – это подразумевалось само собой. Итак, мы готовы отправиться в путь.

Верховых коней я решил не брать, мы поехали в фургоне. Накануне выпал снежок, и кони весело фыркали, взбивая его копытами. Мороз был небольшой – градусов пять, быть может, семь. Эх, хороша зима! И ясно, и не слишком холодно. Дорога петляла вдоль берега Тии, временами отдаляясь от реки, для того чтобы позже к ней вернуться. Тия не замерзает зимой полностью, лед покрыл лишь некоторые тихие заводи да намерзал у берегов, где течение медленное.

– А как мы их будем побеждать, сэр Андрэ? – спросил Тусо.

Раньше он этим вопросом не задавался, полностью доверив его решение мне. Должно быть, просто устал ехать молча.

– Побеждать будем так, как принято это делать в королевстве, – весело.

Я человек мирный и устраивать кровавое побоище совсем не в моем вкусе. А призвать к порядку нахалов совершенно необходимо, и лошадь Тусо тоже надо вернуть. Что-то он совсем загрустил – переживает, наверное. Придется нахальным грубиянам познакомиться с тем, на что способен миролюбивый барон, когда начинают обижать приближенных к нему людей.

К мосту мы подъехали уже в сумерках. От него до цели нашего путешествия было всего несколько километров.

– Тусо, подъезжай к реке, будем набирать воду.

Весело засучив рукава, мы принялись заполнять водой бочки, что стояли в фургоне. Тусо и Тим черпали воду, а я заполнял емкости.

– Сэр Андрэ, а вы уверены, что нам надо столько воды? – произнес Тусо через полчаса.

– Стыдно! Сам барон черпает воду и не возмущается, – подбодрил я маленького сыщика.

А с чего бы мне возмущаться? Физический труд занятие весьма полезное. И для баронов в том числе. Особенно когда в меру и для общественного блага. Восстановление должного почтения к начальнику моей разведки иначе, чем общественное благо, и не назовешь. Неуважение, проявленное к нему, – это неуважение ко мне, а значит, и ко всем жителям баронства. Да что там – это неуважение ко всем жителям герцогства. Я не слишком размахнулся? Пожалуй, надо прекращать черпать воду, а то так дойду до того, что деревенские буяны оскорбили всех жителей королевства и вообще они мировое зло – чуть лучше кровавых диктаторов. А может, и не лучше.

Когда мы наполнили все бочки, уже стемнело. Хорошо еще, что снег отражал лунный свет и дорога была видна.

– А теперь – в деревню.

– Мы будем поливать врагов водой? – попытался угадать Тим.

– Как ты догадлив. Обязательно будем поливать, но вовсе не врагов.

– А зачем нам поливать тех, кто не враги? Что они нам сделали?

– Фу, Тим, ты меня совсем запутал. И вообще, мы будем поливать не кого, а что. Едем на холм, где эти забияки-братья любят устраивать потасовки.

По причине ночного времени до холма мы добрались незаметно и приступили к делу. Тим вылил первое ведро – снег впитал воду и стал сырым.

– Так снег у нас всю воду заберет, – заметил парень.

Всю – не всю, а воды понадобится больше. Хорошо еще, что часть горы утоптана.

– Тим, ты снеговика в детстве лепил?

– Лепил, но это было давно, – подбоченился парень.

– Придется вспомнить. Скатывайте снег в шары. – Я немного подумал и добавил: – И складывайте их на горке.

Первоначально я этого не планировал, но так даже лучше выйдет.

Мои соратники старались как могли. Не прошло и часа, как все склоны холма были очищены от снега. Там, где снег намок, из него слепили шары, остальной снег просто утоптали. Еще через полчаса склоны были обильно политы водой, к утру замечательный каток получится.

– Фух, ну я и упарился, – вздохнул Тим, – Тусо, налей водички, пить охота.

– Так нет воды.

– Как нет? У нас же ее десять бочек было!

– Ничего не осталось. Мы всю воду вылили.

Вот это история. Что теперь делать? Ходить по деревне и выпрашивать ковш воды напиться?

Ночевать мы попросились в тот же дом, где Тусо останавливался в прошлый раз. Поворчав, что их поздно разбудили, хозяева все же пустили нас на постой, напоили водой и пообещали утром угостить завтраком. Завтра по плану схватка, отдохнуть и подкрепиться не помешает.

Утро наступило. Тусо мы отправили в качестве глашатая – оповестить всю деревню о том, что на их незабвенном холме состоится грандиозная битва. Если братья Хапсы не появятся сами, сыщик отправится в кабачок и передаст им вызов. Главная задача его – успеть отступить на заранее подготовленные позиции, то есть к холму, у которого будем ждать мы с Тимом. Вызов должен передать именно Тусо, чтобы всем было понятно, в чем причина недоразумения, я же принялся готовиться к битве. Тим принес жердь и поставил ее неподалеку, чтобы была наготове, я обул свои шипованные сапоги, прошелся в них, чтобы проверить, хорошо ли шипы впиваются в лед.

– Сэр Андрэ, вы собираетесь поразить врагов с помощью этой штуки, – Тим указал на жердь.

– Именно.

– Но враги сильны.

– Запомни, парень, сила оружия в умении с ним обращаться. А если не можешь поразить врага своим умением, порази его чем-нибудь другим. На что нам голова дана?

– Вы собираетесь поразить противника головой? – ужаснулся Тим.

– Не думаешь же ты, что я собираюсь бодать противника? Вообще-то головой я собираюсь думать. Согласись, это вещи совершенно разные. В общем, скоро сам все увидишь.

– Все к холму! – громко взывал Тусо. – Славнейший и достойнейший барон Андрэ собирается примерно наказать гнусных негодяев братьев Хапсов!

Надо же, оказывается, я славнейший и достойнейший. Право, как-то неудобно.

Призыв оказался на удивление действенным – кто бы мог подумать, что поток людей будет столь стремителен. Я остановил одного из пробегавших мимо крестьян и поинтересовался, куда он так торопится.

– Как же, разве вы не слышали, сударь, сейчас состоится битва, в которой наконец побьют братьев Хапсов! Надо спешить, а то могу не увидеть, как это случится.

Эх, мне бы его уверенность!

– Говорят, что он ростом под два метра, а ударом кулака валит с ног быка! – комментировал кто-то, пробегая мимо. – Эх и достанется Хапсам!

Они меня с Ринзо случайно не перепутали?

– Идут, сэр Андрэ, идут! – оживился Тим. – Прямо к холму. Впереди Тусо, а за ним метрах в двадцати небольшая толпа. Их немного, человек пять, вы справитесь без труда.

– Пора и нам выдвигаться на позицию. Тим, бери оборудование, выходим.

Впереди, разогнавшись как локомотив, спешил раскрасневшийся Патик, Усьма поспешал следом, предоставив старшему брату право первого хода.

– Кто это здесь собрался учить нас уму-разуму? – Казалось, Патик сейчас закипит и даст паровозный гудок.

– Любезный, вы невежа. Извольте немедленно вернуть коня моему человеку и выплатить всем жителям деревни компенсацию за причиненный ущерб.

Предложение о компенсации было встречено криками радости, многие из собравшихся в свое время пострадали от дебоширов. Но бросить Хапсам вызов давно никто не отваживался. Я бы тоже не стал, но приходится.

Я отдал Тиму блюмбер, попросив подержать его до окончания боя, а сам прихватил шест и резво побежал на холм. Хорошие шиповки у нас получились, ноги практически не скользят. Не то что у Патика. Пробежав следом за мной метров пять, он поскользнулся и поехал назад. Но это только прибавило ему настырности. Правильно говорят, упрямство до добра не доводит.

Минут десять они на пару с братом штурмовали ледяную гору с настойчивостью паровозов, после чего немного выдохлись и стали взбираться на холм более аккуратно. Я все ждал, когда они соберутся тесной группой, и дождался.

– Что встали? Помогите! – выкрикнул Патик.

Его приспешники бросились на помощь. Они собрались тесной группой и стали понемногу взбираться по склону, поддерживая друг друга.

– Кегельбан! – крикнул я и катнул вниз снежный шар.

«Штурмовики» попадали на лед, набивая себе синяки и шишки. Все? Нет, Усьма удержался, запускаем шар номер два. Усьма тоже едет вниз!

После пары неудачных попыток взобраться на гору приспешники Хапсов поспешили выйти из борьбы. Преувеличенно охая и хромая, они отползли в сторону и затаились. Сами братья продолжали штурм. Нет чтобы подождать внизу и посмотреть на мои дальнейшие действия, так им непременно надо добраться до меня.

Вот Патик осторожно ползет, боясь поскользнуться, поединок продолжается уже четверть часа, а ему так и не удалось забраться на холм. Толчок шеста – и он едет под гору и брата за собой тащит под смех жителей деревни. Для таких, как Хапсы, нет страшнее оружия, чем смех.

Так-так, команда Хапсов применила новую тактику. Теперь они ползут вдвоем. Младший толкает старшего в гору. Я запустил в них снежным шаром, но братья удержались.

Сбежав немного по склону чуть в стороне, я столкнул шестом Усьму. Того из Хапсов, что полз вторым, а вслед за ним и Патика. Да это бильярд настоящий получается. Сколько Хапсов вы загоните в лузу с одного удара?

До чего настырные братья: опять лезут в гору, подбадриваемые криками их немногочисленных болельщиков. После каждого удачного скатывания с горы очередного Хапса все жители взрываются восторженными криками. До чего дожили Хапсы: на их поле все болельщики за меня. Нельзя так плохо обращаться с односельчанами.

Ага, вот чего удумали: пытаются закрепиться на склоне с помощью ножей и опять ползут вдвоем. На этот раз столкнуть их будет непросто. Снежный шар не помог: Патик недовольно зарычал, но удержался. Попробую столкнуть его шестом. И здесь неудача: противник смог уцепиться за шест и тащит его на себя. Нет, тащить их в гору я точно не собираюсь. Да ладно, пусть заберет себе шест, вряд ли он ему поможет. Через полчаса яростных атак братья все же забрались на гору. Первый раз с начала битвы. И даже шест мой у них. И что? Уж не думают ли они, что победили? Как бы не так: жители королевства так просто не сдаются! Сбежав вниз по склону до середины горы, я остановился. Что бы вы думали? Ну конечно, этого и следовало ожидать: братья Хапсы бросились ко мне, рассчитывая сбить меня с ног и задавить весом. Неймется им, беднягам. Если на тебя мчится паровоз, самое разумное – сделать шаг в сторону. Хапсы пролетели кубарем мимо и опять оказались внизу. До чего же неразумные создания, опять ползут. Подождав, пока они доберутся до середины, я сбежал вниз.

– Кто-нибудь одолжит мне шест?

Крестьяне наперегонки бросились выдирать колья из своих заборов. Вот это популярность! Мне-то был нужен всего один. Селяне крутили лишние жерди в руках, не зная, что с ними делать. Чтобы инструмент не пропал даром, они решили побить подручных Хапсов, пользуясь тем, что братья упорно штурмуют гору. Давно бы так, а то ждут, когда я приеду. Но с Хапсами мне все равно придется разбираться самому. Они почти добрались до вершины, я быстро догнал их и наставил шест наподобие шпаги:

– Сдавайтесь, покайтесь, и, быть может, я вас пощажу!

Патик не пожелал признать поражение, взмахнул шестом и поехал вниз по склону. Усьму я столкнул туда же. Больше они подняться не смогли. Лежали и тяжело дышали, не в силах ползти в гору.

– И так будет с каждым, кто покусится на жителя королевства! – торжественно провозгласил я.

После чего поднялся на горку, положил на вершину свою шапку и демонстративно оглядел окрестности.

– Это приз для того, кто первый взберется на гору. Такая вот народная забава. Называется царь горы.

Что здесь началось! Крестьяне всей толпой ринулись к ледяной горке. Они скользили, скатывались вниз и весело толкали друг друга. То ли народ здесь соскучился по веселью, то ли всем хотелось получить в подарок шапку барона, победившего Хапсов. Скорее всего, и то, и другое.

Вот и новая народная забава, крестьянам будет чем развлечь себя зимой. Как без праздников? Они всем необходимы.

– Все, Тусо, нам здесь больше делать нечего. Пойдем за твоим конем.

И мы пошли. Нас провожали восторженные крики крестьян, штурмующих гору.

Я забрал от Тима блюмбер и засунул его за пояс. Да, насчет блюмбера: можно было решить всю проблему быстрее? Пожалуй, можно, выстрел из блюмбера производит должное впечатление. Пара выстрелов, пусть и мимо цели, и Хапсы разбежались бы вместе со всей своей компанией. Вот только не стоило так поступать. Показательное наказание злодеев было предназначено не только для их усмирения, важнее было продемонстрировать всей деревне, как мы в королевстве предпочитаем решать проблемы. Да и поднять дух местных жителей тоже стоило. Ничто так не способствует улучшению настроения, как возможность посмеяться над тиранами.

Я уверен, что после всего случившегося Хапсам в деревне житья не будет. Они предстали перед всей деревней жалкими и смешными. Тот страх, который они годами нагоняли на односельчан, испарился, ушел вместе со смехом. Думаю, люди не позволят вновь себя запугать.

Коня Тусо мы нашли без труда. После того как я победил Хапсов, желающих помочь нам было хоть отбавляй. Пожелав жителям деревни всего хорошего, мы отправились в обратный путь. Дело сделано, и задерживаться нам нет никакого резона. Мы с Тимом поехали в фургоне, а Тусо, конечно, верхом, радуясь возвращению любимого коня.

Я было подумал, что вопрос исчерпан, но Хапсы так и не смирились с поражением: погоню мы заметили, уже подъезжая к мосту. До чего же упрямы эти братья, говорить с такими просто бесполезно, не поймут.

– Тим, останови сразу за мостом. Объясним нашим непонятливым преследователям, что они собираются заехать на чужую территорию.

Подождав, пока погоня приблизится, я выстрелил. Средний пролет моста как ветром сдуло, намек более чем понятный. Если уж и этого не поймут, то я за себя не ручаюсь. Задиры поняли, что шутки закончились. Коней они погоняли еще более усердно, чем когда догоняли нас, только теперь уже в обратную сторону – спешили унести ноги. А мост? Что ж, я его разрушил, я и восстановлю. Вернусь в Летень, поручу старосте отправить плотников на ремонт моста. Плотники у нас в Летене просто замечательные, пусть немного заработают за счет барона. То есть за мой счет.

Вот, все равно без блюмбера не обошлось, но это уже и не важно. Хапсы другого языка не понимают, а публичное валяние с горы было затеяно вовсе не ради них. Ради них не стоило и стараться. А вот жители деревни…

Для них я грозный барон из королевства и должен стать примером для подражания. Чему я должен был их научить? Решать проблемы с помощью оружия? Это своих-то соседей? Или с помощью смеха и доброй шутки? Прав наш король, сто раз прав: традиция – великое изобретение, и я как барон должен ее всячески поддерживать.

В Летень я возвращался с чувством глубокого удовлетворения. Домой! Да, теперь уже точно домой. Мысли о том, что я смог выполнить поручение герцога, помочь соседям и вернуть коня Тусо, приятно согревали. Не менее радовало и то, что мне удалось задействовать в своем плане выпрошенную у герцога кузню. Можно будет отчитаться о проделанной работе с чистой совестью.

Встречать нас вышли всем селом. Люди приветливо махали руками, радовались нашему возвращению. Помню, как приветствовали Рамеля, когда он возвращался в поместье. Меня тогда тоже приветствовали, но за компанию с ним, сейчас же вышли приветствовать в первую очередь меня. Здесь мне рады, здесь я нужен. Здорово. Оказывается, это очень теплое чувство – знать, что ты кому-то нужен.

Следующий день был целиком посвящен отдыху, лишь вечером я завел разговор о делах:

– Тусо, как себя чувствует твой конь, после того как побывал у Хапсов?

– Не вспоминайте об этом, господин барон, – вздохнул сыщик. – Мне кажется, что у него жуткая депрессия. Бедняга переживает.

– Значит, в Йел ты со мной не поедешь?

– Как не поеду? Очень даже поеду! – оживился сыщик. – Моему скакуну полезно размяться.

– Тогда с утра отправляемся.

Надо доложить герцогу о выполнении его просьбы, да и о поставках продовольствия неплохо бы поговорить с крепостным интендантом или городскими купцами. И то и другое откладывать нецелесообразно.

С утра мы отправились в путь и на второй день к вечеру въезжали в ворота главного города герцогства славного Йела. Я собирался устроиться в гостинице и нанести официальный визит его светлости утром, но планы пришлось изменить.

– Барон, хорошо, что вы приехали, – поприветствовал меня знакомый лейтенант герцогской гвардии, дежуривший у ворот. – Его светлость собирался с утра посылать за вами, советую навестить его прямо сейчас.

– Спасибо. Но не слишком ли поздно, чтобы тревожить его светлость?

– Я уверен, он еще не спит. В чрезвычайных случаях наш герцог принимает посетителей и за полночь, сейчас же нет и восьми часов.

– Вы сказали, в чрезвычайных? Что-то случилось? – встревожился я.

Но лейтенант поспешил отвести взгляд в сторону. Я посмотрел на гвардейцев, те опустили головы. Меня охватила тревога – этих бравых ребят мало что может смутить.

Я пришпорил коня и поспешил к резиденции герцога, Тусо скакал следом. Влетев в ворота, я бросил ему повод своего коня и взбежал по ступенькам.

Гвардейцы, стоящие на карауле, тоже отводили взгляды, и я понял, что и от них я ничего не узнаю. Эх, жаль, нет среди них Рамеля, уж он-то не стал бы таиться от старого друга!

Что же все-таки случилось? Пожалуй, быстрее всего можно узнать об этом у самого герцога. Я попросил доложить о своем приезде, и меня приняли всего лишь через пару минут.

Герцог был мрачен: нахмуренные брови и плотно сжатые челюсти свидетельствовали о его плохом настроении. Я решил было, что сейчас попаду под горячую руку, но плохое настроение герцога не помешало ему приветливо заговорить со мной:

– Хорошо, что вы приехали, Андрэ, я собирался с утра отправлять к вам посыльного. Расскажите же, что привело вас в Йел.

Какой бы ни была причина, по которой герцог собирался меня вызвать, но, видимо, она могла подождать. Я начал рассказывать о выполнении поручения, его светлость рассеянно слушал, время от времени качая головой. Увидев, что герцог слушает вполуха, я постарался быть кратким.

– Замечательно. Вы отлично справились с поручением, барон Андрэ.

Судя по сказанному, герцог все-таки меня слушал, но то, что он за все время моего рассказа так ни разу и не улыбнулся, только усилило мою тревогу. Я замолчал. Если его светлость собирался звать меня, то наверняка сам скажет, зачем.

Слова прозвучали как гром среди ясного неба:

– Враги не дремлют, даже здесь, в Йеле, лучшие люди королевства не могут чувствовать себя спокойно.

– Что-то случилось, ваша светлость?

– Случилось. Ранен ваш друг барон Рамель. Ранен тяжело, врачи сделали все возможное, но он до сих пор без сознания.

– Как, и Ринзо не смог его защитить?! – вырвалось у меня.

– Ринзо убит.

Барон Рамель ранен, его гигантский телохранитель убит – подобное просто не укладывалось у меня в голове.

– Как это случилось?

– Им бросили под ноги самодельную бомбу. Ринзо успел оттолкнуть барона и попытался отбросить заряд, но не успел. Вот так! И это в центре Йела.

– Покушавшихся схватили?

– Схватили. Проходившие по набережной гвардейцы чуть не растерзали их на месте, но одного удалось взять живым. Наемник. Наниматель ему неизвестен, он действовал через посредника. Следователи работают, все, что возможно, мы узнаем.

На герцога, помнится, тоже покушались наемники. Связано ли то покушение с этим? А если да, то почему мишенью стал Рамель?

– Я могу навестить барона?

– Конечно, можете, но он пока не пришел в себя, я приказал докладывать немедленно, если будут какие-то изменения.

Известие о серьезном ранении просто не укладывалось у меня в голове. Рамель – надежный друг, отличный человек. Истинный дворянин. Я вспомнил, как свалился на шею его коня. Сколько приключений мы пережили вместе, всем, чего я здесь достиг, я обязан ему – барону Рамелю. Если бы не его дружеское участие и истинное благородство, не знаю, что б со мной было. Такой человек не должен умереть во цвете лет. А Ринзо? А Иланда? Я схватился за голову – для графини это будет удар, я видел, как она смотрела на барона при расставании.

Я прошел в палату госпиталя и перехватил взгляд дежурной сестры, которая сидела в изголовье Мирко. Мой взгляд был красноречивее любого вопроса.

– Пока без изменений, – ответила она. – Ранения средней тяжести, но в сознание господин барон не приходил.

– Есть надежда на выздоровление?

Мой голос прозвучал неожиданно хрипло, но дежурная сестра сделала вид, что этого не заметила.

– Надежда есть. Оставьте свой адрес, и мы сообщим вам, если будут какие-то изменения.

Я назвал адрес ближайшей гостиницы и обещал в любом случае зайти завтра.

– Как там господин барон? – поинтересовался Тусо, встретив меня на улице. Наших коней он держал под уздцы.

– Плохо, но будем надеяться на лучшее.

Утром я заглянул в госпиталь, узнал, что изменений нет, и заставил себя заняться делами. Настроения проводить переговоры с интендантом и купцами не было совершенно, но я напомнил себе, что в Летене меня ждут люди. От того, как я договорюсь в Йеле о продаже излишка продовольствия, зависит, смогут ли они купить все, что необходимо для хозяйства. Договориться удалось без особого труда. Можно было возвращаться в Летень и начинать формировать обоз, но я не мог уехать, пока барон Рамель не придет в себя.

Ближе к вечеру я опять был в госпитале и стоял у постели больного. Хорошо, что здесь не спешат гнать посетителей. Мне показалось, или дыхание раненого слегка изменилось?

– Что это вы, дружище Рамель, все лежите и лежите? Представляете, как огорчится Иланда, когда узнает, что вы не смогли заступить на дежурство?

Веки раненого дрогнули, и он открыл глаза.

– Где она? – чуть слышно спросил барон.

– Кто?

– Иланда.

– Далеко, но мне пришлось бы ей пожаловаться в письме, что вы слишком долго спите, если бы вы не пришли в себя. Как я рад, что мне не придется этого делать.

Губы Рамеля тронула чуть заметная улыбка. Дежурная сестра вскочила со стула и с криком: «Он пришел в себя! Господин барон очнулся!» – бросилась по коридору. Так она весь госпиталь на ноги поднимет. Или она решила уведомить герцога о переменах в состоянии больного прямо отсюда?

– Что с Ринзо? – поинтересовался барон.

– Ринзо убило взрывом. Говорят, он бросился вперед и принял на себя основную часть удара. Сейчас здесь будет полно народа. У нас есть несколько минут, расскажите, что случилось. Вы знаете, чьих рук это дело?

– Предполагаю. Перед тем как бросили бомбу, мне передали привет от графа Бухтера.

– Не может быть! Неужели это затеял граф?

– Мы слишком сильно его обидели, над ним все королевство смеется. О таком долго не забывают.

– Но он первый начал.

– Первый или не первый, но такого стерпеть он не смог.

– Он что, не понимает, чем это может для него обернуться?

– Может, рассчитывал, что все пройдет гладко. Рядом со мной и Ринзо никого не было. Если бы бомба сработала, как они планировали… Ну а может, так обозлился, что ярость глаза ему застит.

– Этого нельзя так оставлять! – Моя рука сама собой стиснула блюмбер.

– Сэр Андрэ, я знаю, вы истинно благородный человек… Обещайте, что не станете пользоваться методами Бухтера.

– Но он же…

– Обещайте! – сказал Рамель, и в голосе его было столько твердости, что я не мог не согласиться.

– Ну хорошо, обещаю.

– А Бухтер получит свое. Надеюсь, король не оставит без внимания столь дерзкую выходку.

– А если хитрый граф и на этот раз выкрутится?

– Выкрутится или нет, а традиция – слишком ценная вещь. Мы благородные люди и должны поступать так, как приличествует благородным. Не нам нарушать порядок, который вот уже несколько поколений поддерживают монархи королевства.

– Но если бы затея графа удалась?

– Даже если так. Право и обязанность благородного человека – ставить служение выше своей жизни.

– Позвольте пожать вам руку, друг мой! – от чистого сердца сказал я. – Я рад, что могу назвать вас своим другом. И да здравствует традиция!

В коридоре раздался топот, и вскоре в палату ввалилась толпа народа. Врач растолкал гвардейцев и дежурных сестер и нахмурил брови.

– Что вы здесь столпились, раненый только пришел в себя.

В ответ раздался такой гвалт, что врач отступил.

– Ну хорошо-хорошо, но только пять минут. Сейчас сюда пожалует его светлость, не будем мешать его визиту.

– Да здравствует герцог! – гаркнули гвардейцы.

Я улыбнулся, вся эта дружеская суета создавала неповторимую атмосферу.

– Барон, я навещу вас позже, – сказал я. – И я не забуду свое обещание.