Глава 12
Встретиться договорились у «Меркадо де Марискос», рыбного рынка в конце Авенида Бальбоа, на стоянке. Дождь только закончился, так что пахло здесь просто невероятно по-морскому: и сыростью, и океаном, и рыбой. Машин на стоянке было много, как раз наплыв возвращающихся с работы, кого на рыбку потянуло.
Я думал, что пойдем покупать их вместе, но, когда я подъехал, Энн была уже там, стояла возле серебристого полноприводного «Мерседеса» и явно поджидала меня.
— Привет. — Я обнял ее и поцеловал в губы, почувствовав, как она прижалась ко мне всем телом, и… просто почувствовав ее.
— Привет. Я уже все купила. Смотри! — Она распахнула заднюю дверь машины и вытащила из большого пакета другой пакет, прозрачный и поменьше, заполненный огромными, с мою ладонь, ярко-вишневыми креветками «карабинерос».
— Великолепно! — вполне искренне восхитился я.
— Я взяла все на салат, соусы, в общем, ужин у нас будет что надо, я гарантирую. — Она снова прижалась ко мне. — Жаль, мы в разных машинах.
— Мне тоже.
Не соврал, правда, жаль. Мне ее отпустить сейчас трудно. Но все же пришлось.
Она поехала первой, показывая дорогу, я пристроился следом. Машины выехали на виадук «3 ноября», а с него на кольцевую и оттуда понеслись в сторону Бия Сентенарио, вроде и улицы, которая при этом превращалась в шоссе, идущее через всю страну, и название «улица» не теряло. Это меня, кстати, всегда здорово озадачивало — как так бывает, потому как в моей вселенной улица всегда была улицей, а дорога дорогой.
Активировав планшет, в очередной раз запросил маячки в машинах. Номер «1» так и стоял на стоянке перед отелем «Мелия», номер «2» остановился, причем уже давно, у офиса «Маритайм». Не вплотную, на соседней улице, вроде как по-умному, но понятно, что туда приехали.
Так, это он раньше стоял, а вот сейчас он едет. Куда? Пока в сторону Корредор Норте смещается, а куда дальше попрет — не знаю. Но в эту сторону как раз оттуда и сворачивать. Ладно, чуть позже гляну еще.
— Джефф, — набрал я свое прикрытие по телефону, — мы выехали в сторону Коронадо-Бич.
— Они тоже, — послышалось в ответ. — Ждем. Кстати, никаких особых сигнализаций мы на участке не заметили, так что если потребуется, то можем перебраться через ограду.
Машину только с утра взял, так что в нее точно никто подслушку воткнуть не мог. Ну а на мобильные разговоры присесть — тут власть нужна, нашим врагам такое не по чину, так что можно говорить свободно. Именно поэтому я и хотел ехать один, проще координировать действия.
А Джефф за номером «2» тоже следит, так что я ничего сверхважного пропустить не должен. Интересно, сколько их там? Двое или трое? Больше быть не должно. И нет их больше, и не нужно столько.
Дорога, широкая гладкая бетонка, вела нас через пригороды Панамы, по высоченному ажурному мосту перенесла через Канал, пошла через небольшие городки вроде Виста Алегре, Ла-Чоррера, потом пошли деревушки, в этой части страны как на подбор все чистые, белые, это не Колон и окрестности, тут другие люди живут.
Потом дорога свернула к океану и вскоре слилась со старым Панамериканским шоссе, уже асфальтовым, вместо джунглей вокруг были поля, часто виднелись то тут, то там настоящие поместья, а потом потянулись коттеджи и виллы, по мере приближения к океану становившиеся все более и более пышными.
Энн часто звонила, болтала ни о чем, и если бы не движение стрелки с отметкой «2» по карте как раз в этом же направлении, я бы, наверное, решил, что у нее и вправду никаких дурных намерений в мой адрес и нет.
Пару раз, в порядке проверки связи, отзванивался Джефф, подтверждая, что он все видит и эту синюю стрелку тоже. А потом позвонил еще раз и сказал, что уже видит меня.
Где они могли устроиться? Разве что в лесочке, который как раз прижался к забору участка Энн. Все же с поиском укрытия в Панаме, в дикой местности все просто, никаких проблем. Я бросил последний взгляд на метку преследователей и обнаружил, что они еще далеко за нами. Выходит, что спешить не станут, скорее всего, будут ждать сигнала.
Ворота в высоком, метра два, заборе открылись автоматически, пропустив «Мерседес» и следом за ним меня в просторный двор. Пристроив «Камри» рядом с машиной Энн, я вылез из кабины и огляделся.
А вообще-то здорово. Дом в колониальном стиле, двухэтажный, с террасой, просторный двор, террасой же выходящий к берегу, снизу океан шумит. И пахнет одновременно и этим самым океаном, и зеленью, и цветами, и вообще как в рай попал.
— Пошли сразу к бассейну, — сказала Энн. — Тебе же переодеваться не надо?
— Без проблем, только мне бы сначала в туалет, если не запрещено.
— А, тогда тебе сюда. — Она отперла массивные деревянные двери, пропустив меня в высоченный двухсветный холл. Посмотришь вверх и видишь просто доски, лежащие на деревянных балках. Заодно подумаешь, что с такой крышей в России ты замерзнешь начисто.
В туалет мне надо, да. И еще хочется сразу в дом войти, почувствовать.
— Здорово здесь у тебя, — сказал я вполне даже с неподдельным восхищением. — Потрясающий дом, мечта.
Он не то чтобы дорогой, как раз этого в нем нет, в глаза не бросается. В нем есть дух какой-то. Вот ты в Панаме и хочешь дом? А дом мечты в Панаме должен быть именно таким. А если не такой, то уже и не мечты. Как-то так получается, трудно объяснить логически, это все на ощущениях. Как мои отношения с Энн. Мэри Ринг. Энн Хилли. Логически я встречаюсь с чудовищем. А если вернуться к тем же ощущениям, то я хочу ее так, что дыхание перехватывает.
— Хочешь посмотреть? — спросила она.
— Если только спальню.
— Пошли, покажу, — сказала она каким-то странным сбитым голосом, после чего просто схватила меня за руку и потащила за собой.
В голове слабым отблеском мелькнула мысль о том, что цифра «2» просто физически не могла добраться сюда за это время, а потом я думать перестал совсем, когда срывал одежду с нее, стаскивал с себя, когда мы катались прямо по покрывалу на широкой упругой кровати с массивными деревянными спинками и картиной с обнаженной женщиной над ней. Потерялось ощущение времени, осторожности, всего. Потом уже, когда мы оторвались друг от друга и я стер ладонью капли крови с укуса у себя на плече, Энн, глядя на меня странно черными и какими-то нечеловеческими глазами, сказала:
— Посмотрел дом? Пошли теперь в бассейн, я хочу есть!
А спуска в доме я не почувствовал.
Пока разгорались в гриле угли, высыпанные из толстого бумажного мешка, она быстро резала там же на столе овощи, авокадо, выставляла бутылки с соусами. В мельхиоровом ведре со льдом стояла бутылка хорошего «петит шабли», пахло креветками из открытого пакета, и, несмотря на все другие мысли, появилось ощущение пикника, дачного ужина с красивой женщиной.
Потом все же мозги немного вернулись на место. Я проверил телефон, увидев контрольное сообщение от Джеффа с текстом совершенно невинного содержания, потом на телефоне же проверил «синюю цифру». Стоят. И стоят, похоже, возле торгового центра «Коронадо», это километров десять отсюда.
Ну да, скорее всего, будут там кофе пить и ждать сигнала. Ну и Джефф с Кике их видят, так что ничего страшного.
Я вытащил из сумки телефон, потом вместе с планшетом положил его на чехол от этого самого планшета, на стол у бассейна. Вот так, выглядит логично, понятно и невинно. Потом отцепил от брюк кобуру, так, чтобы Энн видела, бросил ее в сумку и с вжиканием застегнул молнию.
— Ты всегда с оружием? — спросила она.
Хорошо, что спросила, значит, заметила, как я его убрал. На это я и рассчитывал.
— Всегда. Работа такая, и просто право есть. А это все же Латинская Америка, так что лучше быть осторожным.
— Подари тогда мне пистолет.
— Никаких проблем, хоть завтра… нет, завтра я в Дэйвиде… — вернулся я к своей лжи. — Послезавтра, как вернусь.
— Договорились. — Она отложила ложку, которой помешивала салат в большой салатнице. — Пошли купаться, пока угли разгораются. Я здесь закончила.
Купальник она не надевала, двор ниоткуда не просматривался, ну и мне ничего не требовалось.
Вода в бассейне была теплой и чуть отдавала химикатами, видать, совсем недавно его обслуживали. Я нырнул с разбегу, проплыл над самым дном почти до конца, вынырнул, отфыркиваясь, и обнаружил Энн почти рядом с собой. Ее руки сомкнулись у меня на шее, губы прижались к губам, мокрые от воды.
— Нравится здесь? — прошептала она.
— Нравится с тобой, — тоже шепотом ответил я. — Как в раю.
Она обхватила ногами меня за пояс, и я снова удивился, насколько она сильная.
Потом мы все же зажарили креветки, которых оказалось неожиданно много, и ели их за столом под навесом. Отламывали хвосты, выедая их, потом капали лимоном в головы, как в рюмки, и высасывали невероятно вкусную массу. Спускалась темнота, как обычно под вечер, раскричались птицы, но было тепло, хорошо, вино было вкусным и холодным, с океана слышался прибой прилива, с которым он накатывал на берег.
Спуска в доме нет. Я что-то опять путаю? Она… не она? Я просто с женщиной?
Улучив момент, когда Энн пошла в туалет в дом, я быстро проверил телефон — нет, ничего не пропустил, от Джеффа только две «проверки постов» и все. Цифра «2» сдвинулась от торгового центра, но так и остается в Коронадо, сюда не приближается.
Она вернулась обратно, уселась в кресло напротив, поджав колени к подбородку и ничуть не стесняясь того, что под легким халатом у нее ничего не было, потом спросила:
— А что у нас будет дальше?
— Я… не знаю. — Вопрос вызвал растерянность. — Просто не думал, я вообще с тобой не могу думать…
— Просто думаешь другим местом, — засмеялась она. — Я тоже… не головой думаю, когда ты рядом.
Мне нравился ее смех, чуть хрипловатый, грудной, мягкий.
— Судьба? — спросил я.
— Нет, не судьба. — Она посмотрела мне прямо в глаза, и я с удивлением заметил, что у нее зрачки почти полностью закрывают радужку. — Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… Дальше сам продолжай столько раз, сколько захочешь, все будет правдой. Так?
— О чем ты? — изобразил я непонимание.
— Ты не можешь ввести меня в заблуждение, — усмехнулась она. — Потому что чувствовать таких, как ты и я, — это мой дар. Я знаю, что ты спускался вниз, и вижу в тебе это так же ясно, как… вот эту лампочку у нас над головой, понимаешь? Ты был внизу, верно?
Врать дальше? Глупо.
— Был. Ты Мэри Ринг?
Она покачала головой.
— Уже нет. Мэри Ринг, дочь сумасшедшей проститутки и наркоманки, обслуживавшей клиентов-извращенцев, умерла в тюрьме. Или сразу как вышла, я уже не могу вспомнить точно.
— А кто же ты?
— Та, что родилась вместо нее. — Она улыбнулась мне. — Разве это важно?
— Нет, наверное. — Мысли у меня шли кругом.
Да, это важно, потому что ты чудовище. Равно как и все те, кто идет за тобой. И неважно потому, что меня влечет к тебе даже сейчас, в эту самую секунду, и если ты просто подмигнешь, то я брошусь на тебя и буду трахать прямо в этом кресле, пока оно не развалится.
— Не пугайся, я знаю, что ты не такой, как остальные, — вдруг сказала она, поднявшись с кресла и налив себе еще вина. — Ты — редкость, уникум, аномалия. Я слышала о таком, но никогда не видела. И не чувствовала. Раньше.
Я просто смотрел на нее, ожидая продолжения. Она выглядела чуть пьяной, и ей хотелось говорить.
— Ты так до сих пор и не понял, что между нами происходит? — вдруг спросила она, снова уставившись мне в глаза все тем же пугающим взглядом.
— Схожу с ума рядом с тобой. Это единственное, что я знаю.
— Я тоже. Тоже схожу, тоже с ума, и готова жить в постели, не занимаясь в жизни ничем, кроме секса. И это потому, что мы разные. Как полюса у магнита, понимаешь? Со всеми ними, остальными, у меня никогда такого не будет. — Она махнула рукой куда-то в темноту. — Потому что это невозможно. Потому что Энн Хилли — злобная сука, которая не любит никого, кроме себя. И не может любить. Да и тебя я не люблю, но… мать твою, как же я тебя хочу. Я почувствовала тебя в первую же секунду, когда увидела и… это даже не мой выбор, ты понимаешь? И не твой. Просто так вышло и так будет, У нас нет выбора. — Она добавила, растягивая слова по слогам.
— У нас есть выбор… Мэри. — Я назвал ее настоящим именем и увидел, как помрачнело ее лицо. — Я тебя хочу, но… Мэри, вы убиваете людей. Ты собираешь вокруг себя монстров. Ты сама — монстр.
— Да, монстр, — кивнула она спокойно. — И чем дальше, тем больше я в этого монстра превращаюсь. Тьма затягивает. Зато ты — человек, трахающий монстра как хочет. Любым способом, в любое место, безотказно. И ты видишь, какая я с тобой. Ни одна женщина не будет такой, ты это понимаешь?
— Понимаю. Но… что дальше?
— А чего ты хочешь дальше?
Холод. Откуда-то потянуло холодом. Холодом снизу, где-то совсем близко подъем, но в доме не было ничего. Я встал, скрестив руки на груди. Энн немного напряглась, но сразу расслабилась, когда увидела, что я подошел к столу, а не к своей сумке.
— Ну… — Я сделал вид, что задумался. — Всех твоих помощников в одной яме, например. Каждого с пулей в затылке.
Откуда тянет? В гостевом доме спуск? А почему и нет?
— А что получу я взамен? — вскинула она бровь.
— Жизнь?
— Не пойдет. Жизни у меня и так с избытком, мне еще нужны деньги. Очень много.
— Сколько?
— Ты даже представить себе не можешь, сколько. — Глаза ее стали как будто еще темнее, зубы заблестели в широкой улыбке. — Нет, жизни мне мало.
Я как бы машинально взял и отложил в сторону телефон, так же покрутил и отложил планшет, оставшись с футляром от него в руках.
Гостевой дом. Там. Уже открылось. Я шагнул в сторону, так, чтобы Энн… нет, уже Мэри Ринг, оказалась между мной и маленьким домом.
Они пришли снизу. Откуда?
Идиот!
Они пришли из дома «советника права», до которого отсюда рукой подать!
Идиот!
Дальше все произошло одновременно. Дверь из дома распахнулась, выпустив на дорожку у бассейна сразу троих. И у всех в руках пистолеты с длинными глушителями. Мэри Ринг дернулась в сторону, стараясь уйти с линии огня, но я сместился следом за ней, плоский увесистый «Вальтер» выпал в ладонь, я вскинул его, увидев на лице высокого, похожего на испанца человека, идущего первым, удивление, и выстрелил прямо в это удивленное лицо, успев даже отметить, что попал, что пуля ударила куда-то в середину этой ненавистной хари, и «испанец» начал падать, а я выпустил три быстрые двойки в двух остальных, задев кого-то из них, закричавшего, и загнав за угол дома.
Этого мне хватило для того, чтобы перемахнуть через бетонный парапет кухонной стойки под навесом и оказаться возле своей сумки. Услышал хлопки заглушенных выстрелов, щелчки пуль в стенку, но я был уже укрыт, а руки мои, бросив «Вальтер», уже выдернули из сумки большой «Хеклер».
Энн бежала в сторону дома, я даже поймал ее в прицел — и не смог выстрелить, она почему-то снова превратилась в Энн, и тогда я, высунувшись из-за стойки сбоку, несколько раз выстрелил в человека, старающегося перебежать за опорную стену навеса, и попал, тот споткнулся, но все же успел заскочить в укрытие.
Потом снова захлопали заглушенные пистолетные выстрелы, много, явно с двух точек, кто-то застонал, человек, скрывавшийся за углом, просто мешком выпал на дорожку, и я увидел, как вокруг него начала расплываться черная лужа — в темноте его кровь выглядела точно так же, как и у тех тварей внизу.
— Сколько их? — послышался голос Джеффа.
— Я видел троих, одного снял сам.
— Тогда все! Заходим!
Кике спрыгнул с забора в самом углу двора, остановился, водя пистолетом с глушителем по сторонам, показался Джефф. Успели. Впрочем, трудно было не успеть, они с темнотой выдвинулись к самому забору. На обоих ночники на байдарочных шлемах, бронежилеты, черная одежда — особо и не разглядишь, если в темноте.
— Где Хилли? — спросил Джефф.
— Ушла в дом.
— Пошли.
Он пошел первым, мы — за ним следом.
