15

Варги догнали их у гряды невысоких гор. Алэйне увидела, как вдруг забеспокоился едущий впереди Рей: привстал на стременах и стал оглядываться. После чего сделал знак спутникам приблизиться.

– По нашим следам идут, – сказал тревожно. – Похоже, варги. Их много.

– «Ами» предупредила? – спросила Алэйне.

Барон кивнул и подобрал поводья.

– Надо скорее найти укрытие. На равнине нам не отбиться. Окружат и набросятся со всех сторон.

Отряд пришпорил коней, и те сорвались в галоп. До гор, казалось, было рукой подать. Алэйне отчетливо различала каждую трещинку на близлежащем склоне, но гора словно шутила с путниками и отступала, как только те приближались. Позади послышался вой. Алэйне оглянулась и различила вдали черные точки. Их оказалось много, и они росли в размерах. Вой услыхали и кони. Их более не требовалось подгонять. Лошади помчались, будто на крыльях. Подковы выбивали из камней искры, в воздух летели осколки и пыль.

«Святой Иисус! – взмолилась Алэйне. – Помоги! Пусть никто из коней не споткнется и не сломает ногу. Иначе…» Она не решилась представить, что будет в таком случае, – становилось жутко.

То ли Господь услыхал ее, то ли кони вынесли, но гора словно прыгнула им навстречу. Отряд влетел в расщелину, по дну которой бежал ручеек. Из-под копыт лошадей полетели брызги, они стали оскальзываться на влажных камнях, путникам пришлось замедлить ход. Вскоре отряд и вовсе встал – далее пути не было. Впереди возвышалась крутая осыпь, из-под которой и выбивался, журча, ручей. Тупик.

Рей спрыгнул на камни и подбежал к вьючной лошади. Торопливо отвязал уже знакомый Алэйне длинный автомат, который назвал «пулеметом», подхватил запасную коробку с лентой и заспешил обратно. Отойдя на десяток шагов, он остановился и прилег за плоским камнем. Установив на нем пулемет, Рей заправил ленту и оттянул рукоять перезаряжания. Алэйне, поколебавшись, сняла автомат и присоединилась к барону. Тот покосился, но промолчал.

Варги показались все сразу. На беглый взгляд, их было десятка два. К удивлению Алэйне, внутрь звери не пошли. Расселись у входа в расщелину и, задрав головы, завыли. Этой вой ударил по ушам, он был настолько непереносим, что заставил Алэйне сжать зубы. За спиной захрапели и заржали лошади. Оглянувшись, Алэйне увидела, как Флор держит поводья, а Люк торопливо стреноживает коней. Обратившись лицом к варгам, Алэйне решительно подняла автомат.

– Не стоит! – упредил ее Рей. – Далеко. Убить не получится, только насторожите.

– Чего они воют? – спросила Алэйне сердито.

– Запугивают. Чтоб не сопротивлялись.

– Почему не нападают?

– Сытые. Наверное, сожрали берса. К тому же опасаются. Мы ведем себя странно: не убегаем, да и запахи от нас незнакомые. Варги – твари умные. Сообразили, что нам отсюда не убежать, и решили ждать ночи. Тогда и нападут. Плохо. В темноте не отобьемся.

– Что делать?

Барон привстал и оглянулся. Мерриец, покончив с лошадьми, стоял, поглядывая на варгов. Рядом топталась неразлучная Флор.

– Люк! – окликнул Рей.

Мерриец подошел.

– Сможешь их приманить?

Барон указал на варгов.

Люк подумал и кивнул.

– Действуй!

Мерриец вернулся к коням, снял прицепленный к седлу арбалет, бросил на плечо сумку с болтами и пошел к входу в расщелину.

– Что он собирается делать? – удивилась Алэйне.

– Увидите! – процедил сквозь зубы Рей и бросил поравнявшемуся с ними оруженосцу: – Как крикну, падай!

Тот, не останавливаясь, кивнул и зашагал вперед. Варги, заметив направлявшегося к ним человека, насторожились и встали. «Господи! – ужаснулась Алэйне. – Да они его разорвут!» Тем временем мерриец преодолел половину расстояния, разделявшего людей и хищников. Остановившись, он упер арбалет в камни и вставил ногу в стальное стремя. Затем наклонился, зацепил тетиву подвешенным к поясу крюком и выпрямился уже со взведенным оружием. Все это Люк проделал не спеша, как будто напоказ. Вложив в канавку болт, мерриец поднял арбалет.

Щелкнула тетива. Болт, сорвавшись с лонца, мелькнул и ударил в грудь ближнего варга. Стальной наконечник проломил костяную чешую, болт вошел в тело по самую пятку. Хищник свечкой взмыл вверх, приземлился и стал прыгать, пытаясь зубами достать ужалившую его колючку. Не смог. Лапы зверя разъехались, он сунулся мордой в камни и жалобно взвизгнул.

Пока все это длилось, Люк перезарядил арбалет (в этот раз он действовал быстро) и снова выстрелил. Следующему варгу болт угодил в бок. Зверь зарычал и закрутился, пытаясь выдернуть его зубами. И тогда хищник, все это время стоявший в стороне, сорвался и гигантскими скачками устремился к меррийцу.

– Вожак! – сказал Рей, привставая.

Варг несся к меррийцу так быстро, что стало ясно: перезарядить Люк не успеет. Он, впрочем, и не пытался. Отбросив арбалет, выхватил из-за пояса меч. «Боже!» – мысленно воскликнула Алэйне.

Хищник приблизился к Люку, и тут стало видно, насколько огромен зверь. В холке варг почти не уступал человеку. Тем не менее нападать с ходу он не решился. Остановившись в прыжке от меррийца, вожак пригнулся, бешено мотая хвостом, затем свел вместе лапы. Зарычал. Люк не шевелился. Как стоял, так и остался, подняв клинок на уровень плеча.

Алэйне не заметила, как варг прыгнул. Смазанная тень мелькнула в воздухе, на миг она словно накрыла хрупкую фигуру и пролетела вперед. Люка швырнуло в сторону, но он устоял. Более того, повернувшись к поверженному хищнику, вновь поднял меч.

А вот варг не встал. Тычась мордой в камни, он попытался это сделать, но повалился на бок.

– Подрубил передние лапы! – прокомментировал Рей. – На лету. Я не знаю другого человека, миледи, способного сделать нечто подобное.

Люк, убедившись, что варг повержен, подскочил и махнул мечом. Задняя лапа хищника, на которую тот опирался, отлетела в сторону. Вожак дернулся и завыл – протяжно и призывно. Этот вой сорвал стаю с места. Звери влетели в расщелину и потекли по его дну сплошным потоком. Черные спины, сверкая чешуей, покрыли свободное пространство от стены до стены.

– Люк! – закричал барон. – Падай!

Мерриец оглянулся и побежал. Он летел легко и стремительно, но все же медленнее хищников. Те неуклонно настигали. Люк еще раз оглянулся и прыгнул за камень. В этот миг и загрохотал пулемет барона.

Его рев на мгновение оглушил Алэйне, но она не обратила на это внимания – завороженно смотрела вперед. Впереди буйствовала смерть. Тяжелые пули подбрасывали хищников, отрывали им лапы, разбивали головы и рвали тела. Кровавый туман стоял над стаей, клочья, вырванные из тел зверей, летели во все стороны. Это было избиением, и избежать его у варгов не было возможности. Передние, получив свои пули, падали, задние перепрыгивали их, но, скошенные на лету, корчились на камнях, оглашая ущелье визгом и воем. Несколько варгов, сообразив, порскнули в сторону и взлетели на пологую осыпь – как раз со стороны Алэйне. Оскальзываясь по влажным камням, они устремились к людям. Рей, занятый уничтожением стаи, этого не заметил.

Алэйне лихорадочно приложилась к прицелу и нажала на спуск. Автомат в ее руках задрожал, осыпая пулями приближавшихся зверей. Двое передних упали и, махая в воздухе лапами, покатились вниз. Остальные повернули. Рей увидел их и повел стволом. Очередь хлестнула по беглецам, сбросив их в общую кучу. Грохот умолк, и стало слышно, как звенят, скатываясь с камня, гильзы.

Рей присоединил к пулемету запасную коробку с лентой, встал и прочесал пулями места, где заметил шевеление. После чего поставил оружие и стащил со спины автомат.

– Смените рожок! – велел вскочившей наследнице. – И держитесь за спиной. Подранки очень опасны.

Алэйне подчинилась. Они двинулись к стае: барон – впереди, Алэйне – чуть поотстав и сбоку. У приметного камня к ним присоединился Люк – в разодранной куртке, но целый.

Подранков хватало. Тварями варги оказались живучими. Даже пробитые пулями, они рычали, завидев людей, и пытались встать. Рей добивал хищников выстрелами в головы. Звери падали и замирали. Алэйне трясло от отвращения и ненависти, и она присоединилась к барону. Люк действовал мечом. Его чуть изогнутый клинок сносил варгам головы, рассекая костяную чешую, будто бумагу.

Чтоб не рисковать, ступая по груде тел, Рей с Алэйне поднялись на склоны – каждый со своей стороны. Люк увязался за наследницей. Они пробирались по откосу, Алэйне целилась и стреляла – до тех пор, пока автомат в ее руках не клацнул бойком – заряды кончились. Алэйне спустилась на дно расщелины и полезла в сумку за новым рожком. В этот миг сбоку рыкнули. Алэйне повернулась и застыла. В двух шагах от нее стоял варг. Огромный, с вытянутой вперед пастью, полной острых зубов. Глаза зверя с вертикальными зрачками-щелочками горели злобой, из пасти вытекала и капала на камни белая слюна. Бок варга пятнала кровь, но, судя по виду хищника, пуля лишь оцарапала его. Зверь притворился мертвым и теперь готовился растерзать обидчицу.

Варг свел ноги, готовясь к прыжку. Алэйне стояла, не в силах двинуться. Взгляд зверя будто парализовал ее. Внезапный толчок в спину сбил ее с ног. Алэйне упала, выронив автомат, но тут же перевернулась на спину. Огромная тень мелькнула над ней, на миг закрыв девушке солнце. В следующий миг рядом кто-то истошно завыл. Алэйне вскочила. В двух шагах от нее корчился варг. Он пытался встать, опираясь на обрубки передних лап, но то ли от боли, то ли от невозможности сохранить равновесие, раз за разом падал. Напротив зверя, опустив руку с мечом, стоял Люк. Левой рукой он зажимал плечо. Сквозь пальцы меррийца сочилась кровь.

Алэйне схватила автомат, торопливо перезарядила его и, шагнув к варгу, выстрелила в упор. Пуля разнесла зверю череп, и тот ткнулся мордой в камни.

– Люк!

Подбежавший барон глянул в белые от боли глаза меррийца и решительно повлек его к стоянке. Там, усадив оруженосца на камень, метнулся к лошадям и стал рыться в седельных сумках. Вернулся с продолговатым футляром с зеленым крестом на крышке.

– Помогайте, миледи!

Подчиняясь знаку барона, Люк убрал окровавленную ладонь. Рей склонился и быстрым движением вспорол ножом рукав куртки меррийца. Из рваной раны на плече Люка толчками вытекала кровь. Алэйне заглушила ее, прижав сунутой ей Реем салфеткой. Тем временем барон достал из футляра продолговатый цилиндрик, убрал руку девушки и брызнул на рану чем-то прозрачным. После чего свел пальцами ее края. Подержав немного, отпустил и осторожно стер кровь с плеча. На месте раны остался шрам в виде красных полос от когтей, но кровь более не текла.

– Как это вы? – удивилась девушка.

– Лекарство пришельцев, – пояснил барон, пряча цилиндрик. – Склеивает края раны и одновременно очищает ее. Но надо перевязать. От усилия может открыться.

Перевязкой занялась Флор. Решительно отстранив барона, она забинтовала руку меррийцу, помогла тому надеть куртку, после чего села рядом и пристроила головку на здоровом плече. Люк обнял ее, и Флор, всхлипывая, стала что-то говорить. Мерриец в ответ улыбался, гладя ее по плечику.

Алэйне отвернулась и пошла к лошадям. Барон снимал с их ног путы.

– Следует уходить! – сказал подошедшей девушке. – Мы навалили гору падали, звери учуют и набегут… А Люк ранен. Вы не виноваты! – добавил он, разглядев лицо девушки. – Того, что случилось, невозможно предугадать. Вы нам здорово помогли. Вы храбрая и не боитесь крови. Отец гордился бы вами!

Алэйне зарделась и кинулась помогать. Вскоре, ведя на поводу коней (те пугались и косились на трупы варгов), путники выбрались из расщелины и забрались в седла. Рей на карте отыскал седловину. Они преодолели гряду и вышли на заросшую лесом равнину. Здесь Рей скомандовал привал.

– Заночуем, – сказал наследнице. – Кони устали.

Алэйне помогла Рею поставить палатку, после чего отправилась за хворостом. Этот порыв удивил ее саму. Поразмыслив, Алэйне решила, что на время можно забыть о титуле. Сегодня они сражались как равные, плечом к плечу, ничего не случится, если так будет и дальше. Люк, успевший оправиться, прихватив взведенный бароном арбалет, отправился на охоту. Оружие он держал здоровой рукой. Флор, семенившая следом, тащила сумку для добычи. Алэйне проводила их скептическим взглядом. К ее удивлению, парочка вскоре вернулась. Флор волочила за ноги какую-то здоровенную птицу с короткими крыльями. Люк даже с одной руки стрелял без промаха.

Более всего обрадовался результату охоты барон.

– Здесь или нет хищников, или их мало, – сказал, разглядев добычу. – Иначе птицу давно бы сожрали.

Возле костра закипела работа. Флор принесла воды, затем ощипала добычу. Барон разделал ее, а Люк, насадив куски мяса на вертел, принялся их жарить. Флор занялась супом, пообещав приготовить из потрохов аппетитное варево. Алэйне занятия не было. Достав из сумки книгу, она отошла и уселась в виду костра. Несколько раз она ловила на себе удивленные взгляды барона. Наконец тот не выдержал и подошел.

– Не думал, что возьмете в дорогу книгу, – сказал, присаживаясь. – Что это? Рыцарский роман?

– Стихи.

– Чьи?

– Ансельма Безродного.

Глаза Рея стали большими.

– Не слышали? – удивилась Алэйне. – Империя зачитывается.

– Гм!.. – выдавил Рей. – И есть чем?

– Конечно! – заверила Алэйне. – Хотите, прочту?

Рей кивнул. Алэйне продекламировала:

– Славно? – спросила, закрыв книгу.

– Муть! – сказал Рей.

– Вы просто завидуете! – обиделась Алэйне.

– Чему?

– Душе и сердцу Ансельма. Как благородно выражал он свои чувства! Как страдал по умершей возлюбленной! Любая женщина мечтает, чтобы ее так любили!

Алэйне вздохнула.

– Не думаю, чтоб вам понравилась любовь Ансельма, – сказал барон. – Я знал его.

– Откуда? – удивилась Алэйне.

– Учились вместе.

– Расскажите! – встрепенулась Алэйне. – Какой он?

– Обыкновенный, – пожал плечами барон. – Шалопай и вертопрах, сын небогатого дворянина, которого родители по странной прихоти отправили учиться в Киенну. Ансельм этого не хотел, потому и взял такой странный псевдоним. В университете, как я рассказывал, дворяне стеснялись титулов. Словесности нас учил профессор Симплициус. На его лекции приходили с других факультетов – так интересно он говорил. По совету Симплициуса Ансельм стал писать стихи. Профессор хвалил его, но Ансельм не воспринимал это всерьез. Стихи раздаривал приятелям и даже менял их на выпивку.

– Не клевещите! – обиделась Алэйне.

– Чистая правда, миледи! Хотите, расскажу, как появилось это стихотворение? Ансельм ухлестывал за вдовушкой – из числа тех, кто одаряет благосклонностью юношей вроде него. Желаемого Ансельм добился, но ненадолго. Вдовушка предпочла ему другого – более знатного и богатого. Ансельм отправился в таверну – заливать горе вином. Там сидели приятели. Они знали о горе Ансельма и стали подшучивать над незадачливым любовником. В ответ Ансельм заявил: ветреницы для него не существует, она умерла в его сердце. Приятель поймал Ансельма на слове и предложил написать мадригал. Пообещал, если понравится, оплатить обед. Ансельм вызов принял. Достав бумагу и чернильницу, набросал дюжину строк. Вот этих. Прочел их. Все были растроганы. Приятель оплатил обед, Ансельм в благодарность подарил ему стихотворение. Думаю, он не подозревал, что со временем кто-то соберет и издаст эти опусы.

– Вы так умеете все опошлить! – надулась Алэйне.

– Пошлость – это правда, которую неприлично слышать, – возразил Рей. – Прилично промолчать. Не замечать, что герцогством правит развратная тварь, забыть, как девушку изнасиловали похотливые скоты – всего лишь за то, что она посмела одному из них отказать. А вспомнить, как на самом деле родились стихи Ансельма, и вовсе верх неприличия.

– Я не хотела вас обидеть! – поторопилась Алэйне.

– Вы ни при чем, – вздохнул Рей. – Я зол на себя. Было время, когда и я думал как все. Чванился титулом и мундиром, гордился вниманием красивых девушек. Все оказалось прахом: дворянство, чин, красота. Подлинным счастьем была любовь женщины, поруганной и отвергнутой всеобщим мнением, но по-настоящему благородной и чистой. Но даже ее я потерял.

– Вы молоды и красивы, – сказала Алэйне, – и еще найдете свое счастье.

– Кому нужен барон без баронства?

– Денег, которые вы получите, хватит на новое.

– Где я буду чувствовать себя чужаком? Посмотрите на Люка! Он до сих пор тоскует по Меррии. Едва привыкнув к новому дому, он вновь в скитаниях. Люк – очень хороший человек, миледи. У него добрая душа и чистое сердце. Недаром Флор к нему льнет. Женщины это чувствуют. Только все это зря. Флор – дочь дворянина?

– Разумеется, – кивнула Алэйне. – Она же фрейлина.

– Отец не отдаст ее за меррийца.

– Родители Флор умерли, она сирота и бесприданница. Да! – подтвердила Алэйне, уловив удивленный взгляд барона. – Ее воспитала тетка, желавшая сбыть племянницу с рук. Поэтому Флор согласилась стать фрейлиной. Сами понимаете, – добавила Алэйне, помолчав. – Желающих на это место было не много. Кому нужна слава распутницы? Флор нечего терять, потому она и льнет к меррийцу. Думаю, она не сказала, что бесприданница. Стоит Люку узнать, и он забудет о ней.

– Вы жестоки! – заметил Рей.

– Просто говорю правду. Вы ведь хотели этого?

– Иногда забываю, что вы несовершеннолетняя, – сказал Рей. – Из вас получится хорошая герцогиня, миледи. Жаль, что я узнал это при таких обстоятельствах. Повернись все иначе…

«И что? – подумала Алэйне. – Ты бы сидел в своем Бюи, а я – во дворце, окруженная льстецами. Возможно, Господь послал нам испытание, чтобы мы узнали друг друга? Когда все кончится, у меня будут преданные друзья – их тех, что служат не за награды. Я обещала им деньги, но Люк спас меня не ради них. От мертвой наследницы проку больше. Я этого не забуду. Сделаю меррийца бароном – он это заслужил. И пусть тогда, если захочет, женится на Флор. А Рей…»

Алэйне не смогла придумать, как ей поступить с Реем, решив отложить это до лучших времен. Они с бароном сидели, наблюдая за спутниками. Флор уже закончила с супом и теперь, примостившись рядом с Люком, махала иглой, зашивая тому порванный рукав. Мерриец смотрел на нее и улыбался.

– Идемте ужинать! – сказал Рей, вставая. – Надо отдохнуть – день был тяжелый.