Глава 4
Мотоцикл подпрыгивал на ухабах, а перед глазами у меня, как наяву, маячила карта.
«Меньше десяти километров!»
Я успею. Обязан успеть.
Есть же еще время до того, как полицаи начнут прочесывать деревни в округе. Должно остаться – хотя бы час…
«Один час!»
Я шептал это вслух – как заклинание, когда из-за крайних деревьев вдали показались дома. Память не обманула!
Я притормозил, внимательно вглядываясь, – поселок лежал в низине, и ближайший его район хорошо просматривался.
Вроде все спокойно. Лениво побрехивают собаки, где-то мычит корова. Безмятежность царит в тронутых багрянцем садах. Почти деревенская идиллия, которую я не собираюсь нарушать…
Плохо, что Катя уже не открывает глаза. Ее тело плотно примотано ко мне курткой, но я почти не чувствую дыхания девушки.
Вперед!
Мотоцикл проломил жидкий кустарник вдоль опушки, мягко съехал по склону, и я вывернул руль, сворачивая на накатанную грунтовку.
Метров через пятьдесят, у обочины, рядом со вспаханным полем, стоял трактор. В его внутренностях увлеченно ковырялся щуплый мужик в телогрейке.
Я остановился, не заглушая мотора.
Тракторист удивленно повернул голову.
– Добрый день, – озвучил я как можно спокойнее, – не подскажете дорогу к фельдшерскому пункту?
Мужик застыл с приоткрытым ртом, рассматривая Катю, безвольно свесившую голову мне на плечо.
– …твою мать! – хрипло, но внятно добавил я. – Ты что – по-русски не понимаешь?
– Понимаю, – сочувственно встрепенулся тракторист, – девчонка совсем плохая, да?
– Где найти доктора?
– Как где? – пожал он плечами. – В райцентре, конечно. Вон там свернешь на главную улицу и прямиком к трассе. А дальше…
Он подробно объяснял, как добраться в тот самый городок, из которого мы едва унесли ноги. А я молчал. И мысленно матерился.
Пометки на карте обманули.
Поднял глаза на тракториста и спросил с угасающей надеждой:
– Есть у вас аптека?
– Есть. Только ее уже лет пять как закрыли.
Я вздохнул, стискивая зубы.
«А чего ты ждал, дурак? Что упыри из «Высшей России» до космических высот подняли провинциальное здравоохранение?»
Смешно. Так смешно, что хочется волком выть.
– У кого-нибудь в поселке можно достать лекарства?
– Лекарства? – задумчиво повторил тракторист, сдвигая на лоб засаленную кепку. В этом положении он оставался целых пять секунд – так что мне захотелось поднять с дороги камень и швырнуть в его грязную телогрейку. К счастью, он очнулся раньше:
– Слушай, а ведь у Галунова все должно быть!
– И где найти этого… Галунова?
– А чего его искать – видишь, большой двухэтажный дом на краю. Вон тот, самый шикарный…
– Вижу, – буркнул я, вдавливая рукоятку «газа».
– Только он все равно не даст, – вдогонку крикнул тракторист.
Ничего, я умею уговаривать!
Уже через пару минут я барабанил в новенькие стальные ворота. Звонок тут имелся, но внутри никакой реакции на вдавленную до отказа кнопку – если не брать во внимание отчаянного лая двух хозяйских ротвейлеров.
Я вздохнул, прислонившись к металлическому забору. Рядом на куртке, постеленной поверх травы, лежала бледная, как мел, Катя. Секунды тянулись, будто резиновые.
«Вдруг и правда там никого нет?»
Я внимательно окинул взглядом ближайшие к забору деревья, безлюдную улицу… И через минуту оказался внутри – на крыше гаража. Как раз в этот момент от крыльца донеслось лениво-сонное:
– Кто там ломает ворота?
– Извините за беспокойство, – хрипло ответил я. – Срочно нужны кровезаменитель и «нанококтейль»…
– Да пошел ты! Здесь не аптека! – на автомате буркнул хозяин и тут только сообразил, что голос доносится совсем с другой стороны. Растерянно повернул голову и вытаращился на меня круглыми глазами. Под разгрузочным жилетом, обтягивающим его упитанный торс, явно угадывалась кобура, но что-то удержало его от необдуманных действий. То ли природная доброта и гостеприимство. То ли маячившая у меня под мышкой «беретта»…
– Собак убери, – мягко предложил я. Вроде мелочь, а неприятно.
Ротвейлеры внизу буквально захлебывались.
Галунов судорожно кивнул и бросился привязывать псов.
Я аккуратно спрыгнул с гаража.
В боку почти не болело, и ничто не мешало конструктивному общению. Хозяин проворно, почти суетливо открыл ворота, и я закатил мотоцикл внутрь. Потом Галунов помог занести Катю в дом.
Здесь нашлось все, что нужно.
Во-первых, я поставил капельницу с кровезаменителем. Раньше у меня был кое-какой опыт, тут главное – попасть иголкой в вену. Пока синеватый живительный химреагент вливался в сосуды девушки, я разрезал бинты у нее на ноге и обработал рану «нанококтейлем». Ранение было сквозное, так что теперь дырка должна быстро затянуться.
То есть дня за два…
Жаль, что столько у нас нет.
Я с сомнением глянул на циферблат хозяйского антикварного будильника. Все, что есть в запасе, – максимум час. И это со скидкой на медлительность провинциальных полицаев.
Сначала дохлый упырь из губернаторской семейки, потом милое приключение с десантниками. Называется – «тихо съездил за покупками»! Даже если б специально хотел разворошить это осиное гнездо – вряд ли управился лучше.
Я устало прикрыл глаза, откинувшись в кресле рядом с диваном, на котором лежала Катя. Трикстеру по кличке Тень опять остается надеяться на удачу – на то, что ее хватит на двоих.
Мы не успеем докапать даже одной упаковки кровезаменителя. Но хоть что-то успеем. Хоть что-то сделаю для девушки, которая поверила в мою помощь…
– Даже не думай! – процедил я сквозь зубы, медленно поворачиваясь к хозяину.
Упитанный Галунов застыл, как примороженный. Я поднялся и открыл дверцу комода, возле которого он сидел, – внутри оказалась портативная радиостанция. Мобильник и пистолет успел отобрать у него раньше.
– Да я ничего, – пробормотал Галунов. – Просто хотел сделать громче… – он кивнул на пульт от телевизора, лежавший на полке комода.
Угу.
«Зомбоящик» по-прежнему работает, и как раз показывают интересную передачу. Я взял пульт и сам добавил громкости.
– …разыскиваются члены банды, виновные в многочисленных грабежах, терактах и убийствах…
А на экране маячила фотография Кати, наверное, взятая с ее страницы в «Фейсбуке» или «Одноклассниках» – там она была улыбающаяся, безмятежно счастливая…
– …уже установлена личность одного из участников банды. Катерина Смирнова лично участвовала в нападении на сотрудников правоохранительных органов.
Это что, губернаторский упырек был сотрудником? Ну-ну… Зато моей фотки пока нет – хоть одна приятная новость.
– …Смирнова и ее сообщники также подозреваются в нападении на поселок Микулино. В результате этого жестокого преступления погибли более ста мирных граждан…
Я вздрогнул. У меня перед глазами с болезненной ясностью встала картина из памяти. Сгоревший поселок… А за большим зданием у главной площади – тела… не меньше десятка тел. Часть из них – не тронута огнем, зато с рваными ранами на шее. С очень характерными ранами – следами от упырьих зубов…
– …Преступники не щадили даже детей и женщин…
Я стиснул кулаки, едва удержавшись, чтоб не запустить в экран хозяйской хрустальной пепельницей. «Твари, до чего ж подлые твари… Значит, вот что хотите на нас повесить?»
Ну да, как еще разжечь ненависть к Невидимой Армии – уж точно не рассказом про убитого высшего…
Я повернул голову, перехватывая взгляд Галунова, и сухо объяснил:
– Вранье. Нас там не было.
– Да, знаю, – с готовностью кивнул он, – Ведь эти микулинские сами нарвались – отказались платить нашему клану…
– Вашему?
– Ну, тем, которые район держат… – торопливо добавил Галунов, – Типа, раз платим питерским, значит, местные не при делах. Еще и в сборщиков стреляли, правильных пацанов искалечили. Совсем оборзели! – Он испуганно моргнул и после паузы уточнил – … В смысле, это ж не по понятиям.
Я растянул губы в улыбке, изучая его рыхлую физиономию:
– А ты, значит, в курсе местных раскладов?
Галунов побледнел. Целую секунду мы молча глядели друг на друга. Нет, я не хватался за пистолет, но, кажется, он что-то рассмотрел у меня в глазах. Потому что вдруг скатился со стула, падая на колени, и полузадушенно захрипел:
– Не при делах я, мамой клянусь!!!
– Это хорошо, что ты вспомнил о матери…
– Честное слово!!!
– Заткнись!
В чистой большой комнате мне вдруг стало мерзко и душно.
Я стиснул зубы. Аккуратно достал «беретту» из кобуры. Глушитель был давно привинчен.
– Пощади! – мертвея лицом, выдохнул хозяин.
Но я не выстрелил, хотя очень хотелось. Вместо этого приложил палец к губам:
– Тс-с…
Какой-то новый звук долетал с улицы. Я убрал громкость телевизора и замер, вслушиваясь.
Похоже на мотоциклетные моторы? Звук нарастал. Кого там еще принесло?
Не упуская Галунова из виду, я шагнул к окну. Жаль, забор – слишком высокий, улица не просматривается…
А моторы затихли. Совсем рядом?
Зарычали привязанные во дворе ротвейлеры. Спустя несколько секунд кто-то позвонил во входные ворота.
Ну-ну… Будем считать, что хозяев нет дома.
Звонок повторился. Потом чей-то кулак забарабанил по металлу.
Настойчивые…
– Ты ждешь гостей? – уточнил я у Галунова.
– Не-ет, – выдавил он.
Дверь загрохотала, словно по ней били куском металла. Или пистолетной рукояткой. Там, на улице, кто-то громко матерился.
«Эти так просто не уйдут…»
Я покосился сначала на циферблат будильника, потом на прозрачную пластиковую емкость, от которой трубка тянулась к руке Кати. Емкость опустела меньше чем на половину.
Любой ценой надо выиграть время.
Я смерил Галунова пронизывающим взглядом:
– Жить хочешь?
– Х-хочу…
– Сейчас выйдешь на крыльцо и очень спокойно спросишь, в чем дело. Только без глупостей! Понял?
– Да, – судорожно кивнул он.
Я пустил его вперед. Галунов остановился у входной двери, щелкнул замком, открывая. Я ждал в темной прихожей за его спиной. Мой палец отдыхал на спусковом крючке.
– Кто там ломится? – угрюмо озвучил Галунов, высовываясь на крыльцо.
– Галун, да ты че, охренел?! Мобильник вырубил, дверь не открываешь! Опять с утра глаза залил?
– Леха? Че за непонятки? Ты ж вроде вечером обещался…
– Варавва тебе объяснит – какие непонятки! – рявкнул невидимый гость. – Гони товар, живо!
Галунов обреченно оглянулся. Я сухо кивнул.
Он крикнул:
– Сейчас! Хоть штаны надену…
– Можно подумать, мы тебя без штанов не видали, – донесся смех с той стороны забора.
Галунов захлопнул дверь и вернулся в дом. Под моим чутким контролем достал из комода сверток, запечатанный в черный пластик, и вернулся в прихожую.
– Отдашь сверток, закроешь ворота и вернешься, – шепотом объяснил я, – Дернешься – и пуля у тебя в затылке… Усек?
– У-усек…
– И морду – проще, – толкнул его в бок, – а то друзья обидятся…
Он спустился с крыльца и открыл стальные ворота. Через узкую щель мне была видна лишь спина Галунова.
– Ну, у тебя и рожа, – буркнул кто-то из гостей.
– А это он после вчерашнего, – хихикнул второй, – сам виноват! Не фиг было полировать коньяк самогонкой! На пару с Жирным выдули полтора литра…
– В натуре? Вот красавцы!
Следующие минут десять они со смаком обсуждали подробности вчерашнего вечера. А я стоял в темной прихожей и мысленно крыл их матом.
«Взяли пакет – и валите! Чего вам еще надо, уроды?»
Наконец радужные воспоминания иссякли. Галунов попятился во двор, но с той стороны его притормозили:
– Че, и в дом не пригласишь? И пятьдесят граммов корешам не набулькаешь?
«Этого только не хватало…»
– Да вас же Варавва заждался…
– Ништяк, успеем!
– А у него, наверное, нету! – с издевкой предположил второй. – Наверное, сам сегодня с бодуна все вылакал!
– Пить без друзей – верная дорога к алкоголизму, – наставительно уточнил первый.
– Голова болит… Давайте завтра.
– Какой-то ты странный, Галун. Случилось чего?
Я прикусил губу. Спина хозяина маячила у меня на прицеле. Жаль, что остальных не видно…
– Да нормально. Говорю же, башка трещит.
– А-а… Ну это неудивительно, – хмыкнули с улицы.
– Ладно, бывайте, пацаны…
– Пока, Галун.
Хозяин уже собрался закрывать ворота, а я почти поверил, что в этот раз обойдется. Но в одно мгновение все пошло кувырком.
Из гостиной долетел стон.
Катя пришла в себя! Молодчина… Жаль, что так не вовремя. А я… я – идиот, не закрывший дверь в холл!
– Э-э, да у него там баба! – обрадовались из-за ворот.
Мягко, кошачьи ступая, я попятился. И не успел еще дотянуться до дверной ручки, когда, холодея, услышал:
– Глеб!
– Какой еще «Глеб»? – возмутились с улицы, – Че за хрень у тебя там творится, а?
Я шагнул ко входу и увидел, что Галунова уже отпихнули в сторону. Здоровый бородач в кожаных штанах и жилетке влетел во двор – в руке у него был помповый дробовик. За долю секунды я хорошо рассмотрел каждый волосок на квадратной физиономии гостя…
И надавил спуск «беретты».
Пара хлопков.
Точно знаю – не промахнулся.
Но бородач, словно не замечает, одним прыжком одолевает крыльцо. Отброшенная мощным ударом дверь сшибает меня с ног. «Бронежилет!» успеваю я сообразить. Но слишком поздно – пистолет вывалился из контуженной руки.
С рефлексами у меня вообще швах – как бывает всегда после «ускорения».
Пытаюсь вскочить и получаю еще удар – кованым сапогом. Оказываюсь на полу в холле. Он покрыт мягким ковром – но от этого нисколько не легче. Потому что бородач скалится, нависая надо мной горой мускул:
– Откуда такой борзый, хиляк?
Я достаю нож из кармана на штанине. Бородач изящно помахивает стволом дробовика и скалится еще шире:
– Ну, попробуй, доходяга!
Ясно, что у меня нет шансов. Правда, у ножа шансов больше.
Я вдавливаю выемку на гарде. Лезвие вылетает из рукоятки. И проносится намного выше фигуры бородача.
– Промазал, идиот! – весело комментирует он. Но я не рассчитывал так его прикончить – и смертельная ножевая рана редко дает гарантию от выстрела в ответ. Тем более что с этого расстояния из дробовика не промахнется даже ходячий труп.
Именно поэтому я целился выше.
И тоже не промахнулся.
Бородач перехватывает мой взгляд, кривится и не выдерживает – недоуменно смотрит вверх. Как раз в тот миг, когда тяжеленная бронзовая люстра падает ему на голову.
– Есть контакт, – шепчу я. Встаю, выдираю дробовик из его скрюченных пальцев. Подбираю с пола лезвие ножа и опять вставляю в рукоятку – ведьмина сталь слишком большая редкость, чтобы ею разбрасываться. Где еще найдешь лезвие, которое бы резало металл, словно картон…
Черт!
Опять падаю на пол. Автоматная очередь бьет по оконным стеклам.
Второй бандит, контролировавший дом с улицы, что-то заподозрил – наверное, вскочил на сиденье мотоцикла и теперь работает поверх забора из «калашникова».
Вслепую шмаляет. Зато патронов, сволочь, не экономит!
Брызги стекла разлетаются по гостиной.
– Мочи их, сук! – злобно и испуганно орет с улицы Галунов. В тон ему захлебываются лаем привязанные во дворе ротвейлеры.
К счастью, диван далеко от окон и частично скрыт массивным дубовым шкафом.
– Лежи, Катя, – выкрикиваю я. А сам взлетаю по лестнице на второй этаж. Распахиваю окно – то самое, которое прячется за разлапистой сосной в палисаднике. Еще с улицы его заметил…
Один прыжок, и я в новой точке, откуда хорошо видны подступы к дому. Бандит с автоматом разворачивается – услышал или догадался? Не важно, ведь я все равно раньше успеваю нажать спуск дробовика.
Минус второй!
Только радоваться глупо. Потому, что Галунова нигде нет. Кругом вообще безлюдно. Нежилые дома равнодушно таращатся выбитыми окнами. Ветер гонит пыль по дороге. Но, если вслушаться, через хриплый лай хозяйских собак можно разобрать, как где-то вдали, за одичалым садом, трещат ветки под быстрыми шагами…
«Называется, пощадил гада! Значит, скоро не только полицаи, скоро все местные бандиты сюда пожалуют…»
Чем дальше, тем веселее!
Я спрыгнул на землю. Вернулся в дом. И понял, что не зря потратил последние полчаса.
Катя сидела на полу и испуганно на меня смотрела. До сих пор бледная, но уже без того тусклого, безнадежного блеска в глазах, который я давно научился угадывать.
– Ты сможешь идти?
– Я попробую…
Вытащил иголку из ее вены, заклеил место укола пластырем. Рану на ноге успел перебинтовать раньше.
Она встала, опираясь на диван, и покачнулась. Я подхватил ее и вынес из дома.
Ничего, будет жить. Конечно, если мы успеем вырваться из поселка!
В этот раз усадил Катю позади – чтоб удобнее маневрировать. Но по-прежнему крепко привязал к себе своей курткой. Сам я надел трофейную, слегка подпорченную дробью кожанку.
Возвращаться тем же путем не стал. Повернул мотоцикл влево, огибая развалины на краю поселка. И опять встретил знакомого тракториста.
Он приветственно помахал рукой.
Я притормозил. А тракторист заговорщицки мигнул:
– Слышал пальбу – значит, ты достал лекарства?
– Какую еще пальбу? А лекарством поделились добрые люди…
– Это Галунов, что ли? – засмеялся мужик.
– Не только. У вас в поселке – вообще такие все милые… Скажи, этой тропой я проеду через болото?
– Ага.
– Спасибо, – кивнул я, выжимая «газ».
– Только у опушки рули направо, – уточнил он вдогонку, – Тропинка влево – к Гиблому лесу!
Натужно гудел мотоцикл, шелестела осока, брызгала грязь из-под колес. Но с каждой секундой мы все ближе к спасительной чаще.
«Фалкон» почти достиг опушки, когда я услышал за спиной рев десятков двигателей. На изгибе тропы оглянулся и вдруг отчетливо понял: оторваться не выйдет.
Все, что я сэкономил, напрямую одолевая болото, – жалкий пустяк. Целая стая мощных мотоциклов, кажется, «Хонд», летела с той стороны камышей – более тяжелые, чем мой «Фалкон», зато куда более скоростные. По длинной дуге они объедут болото вдоль окраины поселка и, вырвавшись на укатанную тропу, за считаные минуты будут у меня на загривке.
«Лошадиные силы» кой-чего значат…
Но я-то – не лошадь!
У развилки путей притормозил. «Как там говорил тракторист – Гиблый лес? Что ж, мне подходит!»
Вдавил рукоятку «газа» и повернул налево.
Этой дорогой точно редко пользовались. А может, и вообще не ездили последние несколько лет. Высокая трава не примята. Иногда поперек пути лежали сломанные ветки. Один раз пришлось объехать поваленное бурей дерево.
Но лес пока не оправдывал громкое название.
Заурядные сосны проносились мимо. Налетавший ветер был пронизан обычным, хоть и густым запахом хвои.
И все-таки я еще надеялся, что у рвавшихся за мной бандитов с этим местом связаны куда более сильные воспоминания. Даже последние сволочи бывают до ужаса суеверными…
Через пару минут стало ясно – зря надеялся!
Рев моторов не думал растворяться вдали. Наоборот, с каждой секундой он нарастал.
«Ищи выход, трикстер…»
В конце концов, несолидно – столько раз ускользать из самых поганых ловушек Зоны и вдруг тупо окочуриться от бандитской пули!
Выход… Только где? Хоть бы кто подсказал.
Сколько ни оглядывайся – направо и налево лишь однообразная стена леса. Но эта дырявая стена не укроет нас от погони…
Стоп! А что это там белеет?
Я круто поворачиваю руль, проламываю тянущийся вдоль тропы кустарник. Одолеваю заросшую болотной травой низину, опять вырываюсь на твердое место. И понимаю, что мне не показалось.
Стена тумана встает впереди – совсем близко, меньше километра!
Я до капли выжимаю из мотоцикла все, на что он способен. И успеваю влететь в молочную пелену как раз тогда, когда сзади начинают грохотать выстрелы.
Кто-то бы удивился – откуда в ясный день это белое, осязаемо плотное наваждение. Но я знаю, что в таких районах бывают вещи и покруче. Целые автоколонны растворяются, будто ложка сахара в кипятке…
Туман – плохое место.
Только не сейчас и не для меня!
Видимость – меньше пяти метров. Стволы деревьев, будто живые, сами бросаются под колеса. И каждое – как готовый памятник на твоей могиле.
Но я не сбавляю скорость.
Ведь тем, кто дышит мне в затылок, – ничуть не легче. И мысль об этом помогает безошибочно выбрать путь, уловить в белом мареве едва различимые стволы сосен, вовремя крутануть руль, объезжая кочки и выбоины.
Грохочут выстрелы. Изредка пули сшибают ветки.
Но я знаю – палят вслепую! Они и друг друга почти не различают…
Звук глухого удара – там, позади.
Ага, минус один! Кто-то из особо рьяных байкеров поцеловался с сосной!
Они сбрасывают скорость – я чувствую это по слабеющему с каждой секундой гулу моторов.
«Оторвался!»
Почти слившись с «Фалконом» в единое целое, я мчусь сквозь дымку, как призрачный парусник, как лист на ветру. И кажется, что сам становлюсь частью этого проклятого и завораживающего места…
Только прикосновение Кати, только тяжесть аккумулятора в рюкзаке за спиной до сих пор связывают меня с реальностью, хрустальным звоном отдаются в висках: «Лови фарт, трикстер, лови фарт!»
Туман – пустяки…
Лес – пустяки.
Я смогу их одолеть. Потом, когда окончательно затихнет растворяющийся звук тяжелых мотоциклов. С каждым метром эта минута ближе…
«ГЛЕБ!» – отчаянный вопль подсознания словно выводит меня из ступора.
Взвизгивают тормозные колодки, руль, как бешеный, идет вбок, едва не ломая пальцы.
Подняв облако пыли, «Фалкон» останавливается.
Замирает на берегу реки – у самого края, над обрывом.
«Называется, приехали!» – облизываю я вмиг пересохшие губы. Достаю флягу и делаю длинный глоток. Озираюсь. Ветер поднимается с реки и чуть разгоняет туман, легкой рябью ложится на гладь. До этой глади вниз – метров десять.
Высоковато пришлось бы лететь!
Очертания берега изгибаются дугой. Я почти у вершины этой дуги. А ее продолжение вправо и влево тает в дымке у меня за спиной. Эта излучина – как западня.
Надо отсюда уматывать, пока банда байкеров не пришла по моему следу!
Направляю «Фалкон» вдоль берега. А река все изгибается в тумане, круче заворачивая на север.
Я уже двигаюсь почти навстречу погоне!
И ясно различаю там, впереди, нарастающий гул моторов.
Фигня! Если сумею с ними разминуться – проскочу. В этой дымке они и своих-то с трудом угадывают!
Я отчаянно успокаиваю себя этой мыслью. Но с каждой минутой ветер разгоняет белую пелену. И становится очевидно – не разминусь…
Там, где река опять начинает поворачивать к западу, я останавливаюсь. По звукам уже ясно – байкеры изменили построение. Лишь часть из них идет моим следом. Остальные широкой цепью прочесывают лес – народу у них хватает. Там, у поселка, я видел не меньше трех десятков мотоциклистов, а Варавва – тот, кто ими командует, – отнюдь не идиот вроде Галунова.
Наверняка он знает про реку. И знает, что отсюда мне некуда деться.
Или почти некуда…
Я оглянулся.
То есть, конечно, можно попробовать спуститься по крутому обрыву. Без тяжелого рюкзака переплыть эту чертову реку.
Я бы, наверное, многое сумел.
Если бы речь шла только о моей жизни…
– Катя, – сказал я, развязывая соединявшую нас куртку. – Ты останешься здесь.
– А ты? – испуганно прошептала она.
– А я чуток прогуляюсь, – улыбнулся, слезая с «Фалкона» и прислоняя его к дереву.
– Ты меня бросаешь, – прозвучало словно утверждение.
– Не-а, этой фазы наш роман еще не достиг. Сиди возле мотоцикла…
Обойдя заросли черники, перебежками, от куста к кусту я двигался на северо-восток – если правильно определил направление. Во всяком случае, звуки моторов нарастали. А я бежал им навстречу. И конечно, не с голыми руками.
Артефакты я уже истратил. Зато разбогател обычным «железом».
Трофейные помповый дробовик, «АКСУ» – укороченный полицейский «калаш», «стечкин» и моя собственная «беретта» – вполне достаточно для того, что я задумал…
Стоп!
На секунду замер, всматриваясь. Ага, вроде удобное место.
Я спустился с пригорка, пересек болотистую низину. Дальше по кочкам рос редкий кустарник, за ним опять болото… В общем, вполне экологичный пейзаж.
Пора было дополнить его новыми деталями. Я вскинул автомат и короткой очередью пальнул в туман, навстречу еще невидимым мотоциклистам. Хрипло заорал:
– Все сюда! Он здесь!
Потом вернулся на пригорок и спокойно залег под кривой сосной.
Ждать пришлось недолго.
Сразу два байкера выросли из тумана: один двигался прямо на меня, другой – метрах в десяти левее. Теперь они не мчались, как стая оголодавших хищников, – нет, ехали осторожно, с опаской, вглядываясь во мглу… А в болотце их мотоциклы вовсе начали буксовать – один успел провалиться по самые оси.
Другой не успел.
Хотя результат оказался одинаков…
Магазин «АКСУ» опустел. Я отсоединил его и аккуратно прищелкнул новый.
Как раз вовремя, чтобы общаться с третьим – он вылетел на меня справа. Этот заметил мертвых подельников, выругался и попытался развернуть тяжелую «Хонду». Только в глубокой грязи у него не слишком получалось…
Во всяком случае, пули долетели раньше.
Минус три!
Я облизал губы. Хорошо, но мало. А по сравнению с тем, что они творили в Микулино, вообще пустяк…
– Здесь он, здесь! – заорал я в туман.
Идите же ко мне, бандерлоги!
Нет, я не надеялся прикончить их одного за другим.
Главное – приманить сюда большую часть стаи. И пока они будут кружить в тумане, ругаться, буксовать в болоте – у меня есть шанс по-тихому ускользнуть. Вернуться к мотоциклу и вырваться из облавы.
Почему бы и нет?
Ведь я не волк, а они не охотники. Они сами – то еще зверье…
Что-то грохнуло за спиной. Я рывком перекатился, вскидывая автомат. И в ту же секунду фонтанчики земли взлетели рядом с головой.
«Обошли!» – успел я подумать, нажимая спуск.
Длинная очередь встретила рождающиеся из дымки силуэты.
Один сразу накренился вбок – его «Хонда» вырвалась из-под седока и, налегке проскочив десяток метров, врезалась в сосну. А второй резко крутанул руль и сумел нырнуть в туман.
«Плохо! Пора менять диспозицию!»
Я метнулся к маячившему вдалеке, заросшему кустарником бугорку. Но не успел еще добежать, когда из пелены вылетел новый противник.
Я упал, вжимаясь в траву, совмещая прицельную планку и мушку поверх размытого темного силуэта.
Байкер мчался прямо на меня, не пытаясь отвернуть в сторону, не вскидывая на ходу дробовик, – хотя, конечно, слышал пальбу. И, конечно, он уже увидел меня в низкой траве.
«Хочешь раздавить мотоциклом? Попробуй!»
Но вместо этого он вдруг притормозил.
«Идиот!» – решил я, дергая пальцем туговатый крючок спуска. Автомат вздрогнул, выплевывая короткую очередь. Я бил наверняка, экономя патроны.
А байкер даже не качнулся. Он проехал еще метров пять и остановился на склоне пологого холма.
Доля нереальности ощутилась в этот миг. Ездок казался совершенно спокоен, словно пули из «калашникова» были чем-то вроде каприза погоды – типа легкого моросящего дождика.
«Опять броник?» – мелькнуло в голове, пока палец второй раз нажимал спуск. Я целился прямо в его ухмыляющуюся рожу. И с этого расстояния трудно было промазать в неподвижную, хорошо различимую мишень.
Очередь расколола воздух – за пару мгновений опустошила магазин, выбила щепки из ближайшей сосны.
А байкер… чертов байкер не шелохнулся. Остался сидеть в прежней расслабленной позе.
Я прикусил губу, чуть поднимаясь над травой: «Что за фигня?» Это казалось бредом – ожившим ночным кошмаром.
«Кто ты, мать твою?» Даже упыри не умеют мгновенно залечивать раны. Любая тварь на его месте давно бы уже корчилась от боли. Любой, кто создан из плоти и крови…
А может, и не из плоти?
Человек или призрак?
Легкий ветерок сильнее проредил туман. И я смог рассмотреть его уверенную физиономию. Слишком уверенную – будто любой мой поступок был ему заранее известен.
Байкер не выглядел туповатым громилой. Черты лица вполне подходили умнику с университетским дипломом во втором поколении. Легкая ухмылка кривила тонкие губы. И темные глаза изучали меня с холодным вниманием, как подопытную зверюшку.
«Ошибся, братан, я не хомячок!» – помповый дробовик, висевший за спиной, уже у меня в руках. Палец лег на спуск.
– А ты – упрямый, – леденяще усмехнулся призрак.
И в ответ ему грохнул выстрел – один… второй…
Верхние ветки полетели с кустов, срезанные зарядом шрапнели, дырками задымилась кора дерева у его плеча…
Третьего выстрела не было. Хотя в магазине еще хватало патронов.
Я опустил дробовик.
– Что, наконец дошло? – иронично подмигнул Варавва.
А кто ж еще? Теперь-то мне удалось разглядеть легкое дрожание воздуха, окутавшее его фигуру в момент выстрела. Комочки свинца разлетались, будто отклоненные неведомой силой…
И уж конечно, эта сила не могла принадлежать рядовому бандиту.
Неведомый артефакт ему помогал или удивительная мутация – один хрен, мне с ним не справиться. «Ну и мать его так!» – я вскочил, бросаясь в туман.
Только почти сразу замер, будто уперся в невидимую стену. Рев десятков мотоциклетных моторов долетел навстречу, а потом десятки силуэтов родились из дымки.
«Все-таки обложили…»
Кольцо замкнулось – пока я бездарно тратил время и патроны.
– Как видишь, глупо дергаться, – объявил Варавва. – Ты проиграл, трикстер!
Я оглянулся. Сейчас единственное, что оставалось, – выдавить кривую ухмылку в ответ:
– Такой большой, а не знаешь простого закона…
– Какого закона?
– Если имеешь дело с трикстером – ни в чем нельзя быть уверенным.
Он презрительно сплюнул на землю:
– Куда ты дел девчонку?
Я улыбнулся еще шире, озираясь вокруг. Больше двадцати человек уже обступили меня плотной цепью. И столько же стволов пытливо таращились на меня черными зрачками.
Можно пока корчить героя. Только себя обманывать глупо – эту цепь мне не разорвать.
Я медленно поднял ствол дробовика и приставил его к своей шее.
– Как это банально, – вздохнул Варавва.
– Ага, и скучно, – подтвердил я. – Может, составишь компанию?
Бандиты хмуро таращились, продолжая держать меня на мушке. А я смотрел поверх их голов – так, будто хотел навсегда запомнить окутанные мглой ветки сосен. Все-таки это нормальный лес – несмотря на туман. Не такое уж плохое место для финала…
– А ты забавный, – оскалился Варавва. – Ладно, дам тебе еще один шанс. – Он махнул рукой. – Расступитесь, пускай идет!
Байкеры переглянулись, но выполнили – в их цепи образовался широкий промежуток.
– Вали на все четыре стороны…
На мгновение наши взгляды встретились. И я вдруг понял. Вдруг ощутил себя самоуверенным дураком… Нет, не за мной шла главная охота. Это Катя вышибла мозги тому упырю – губернаторскому племяннику. И скорее всего, именно за ее голову обещана хорошая награда.
– Ну… – нетерпеливо прищурился Варавва. – А то ведь могу передумать…
Да, он знал, что Кате не уйти в одиночку – думаю, Галунов подробно ему доложил. А еще ему ясно – пока живой, я ее не брошу, сделаю все, чтоб ее спасти…
Он знал, что я приведу их прямо к девушке.
У меня же нет выбора.
– Давай, не тормози… – кивнул вожак байкерской стаи.
И когда я шагнул вперед, уловил в его в глазах радостный огонек.
Теперь Варавва не сомневался – все кончится быстро, без лишней суеты и прочесывания зарослей. Они возьмут нас обоих. И банда даже лишнюю минуту не задержится в этом поганом месте, совсем не зря получившем название «Гиблый лес».
Он заранее просчитал каждый мой шаг…
Я иду мимо байкеров. Они провожают меня взглядами, только ни один не двигается с места. Почти физически чувствую спиной их ненависть. Но, одолев пару десятков метров, останавливаюсь.
За спиной взрыкивает мотор.
Я оборачиваюсь. «Хонда» Вараввы выскочила вперед. Он почти ласково машет рукой:
– Ну, чего ждешь? Лови фарт, трикстер!
– Как скажешь, – шепчу я, отводя от шеи ствол дробовика.
Он ухмыляется:
– Последняя попытка?
Бандиты держат меня на прицеле. Но я и не собираюсь шпиговать кого-то из них свинцом. Знаю, мне не дадут сделать больше одного выстрела – особенно когда заметят то, что я успел увидеть первым.
Несколько секунд назад…
Рассматривать кроны деревьев – полезно не только для нервов.
Ствол дробовика до сих пор задран вверх – куда выше их перекошенных от злобного внимания физиономий. Я очень близко, но теперь нельзя тянуть – они тоже вот-вот разглядят… Всего-то и надо шевельнуть пальцем.
А удается не сразу.
«Слишком близко!» – отчаянно сигналит подсознание.
«Ну и пофиг!» – отвечаю я, нажимая спуск.
Щелкает боек – громко, словно мое сердце. А вместо выстрела – те же удары отдаются в висках.
«Осечка?!» – холодом отзывается внутри.
Палец судорожно давит стальную скобу.
Второй раз – тоже ничего!
Я роняю дробовик на землю. Бандиты начинают смеяться – еще бы, трикстер оказался клоуном.
Я рву из подмышечной кобуры пистолет. Но Варавва качает головой:
– А вот это – лишнее! Медленно положи на землю и отойди в сторону, – его «винчестер» смотрит мне в лицо. Сам вожак байкеров косится вверх. Конечно, он уже заметил над собой притаившийся в сосновых ветвях пузырь.
– Хорошая попытка.
Я молчу, облизывая пересохшие губы. И медленно опускаю «беретту».
– Ну что, теперь ты действительно проиграл?
Пистолет ложится на землю. Я отступаю на пару шагов, сажусь на траву и медленно достаю носовой платок. Утираю пот.
А бандиты буквально угорают – трясутся от смеха, держатся за бока. Потом они обязательно меня убьют – жестоко, без лишней спешки, но сейчас… Сейчас я подарил им несколько секунд реального, по-детски безмятежного счастья.
Никто из них не замечает вывалившийся вместе с моим платком зеленовато-серый шарик.
И я успеваю раздавить его каблуком.
