Глава 2
Темные издали очертания моста вблизи оказались неопределенно бурого цвета, кое-где щедро разбавленного красным.
Ржавчина…
Но это не главная проблема.
Когда мы подошли достаточно, чтоб расступилась висевшая над рекой дымка, я понял, что изрядного куска моста просто не существует. Так, словно чьи-то огромные клыки перекусили, вырвали из середины толстые стальные балки и надломили бетонную опору.
Почти десять метров пустоты.
А вниз… Вниз – еще больше.
Я крепко вцепился в кусок гнутой стали, торчащий у самого края, и глянул себе под ноги – туда, где клубилась туманом свинцово-серая гладь реки.
Аномальщины вроде нет. И хорошо, что обломки опоры с торчащими штырями арматуры – чуть в стороне.
Вода наверняка ледяная… Вообще – высоковато.
Но бывало и хуже.
Веревка и крюк в рюкзаке Седого имеются. Все, что надо, – один удачный бросок.
Зацепиться на той стороне – вон за те шершавые от ржавчины балки. Человеческий вес они еще должны выдержать. Пять минут акробатики – и я на той стороне. Даже с ноющим ребром…
Способен мой спутник повторить такое?
Я покосился на Карена.
Он казался совершенно спокойным. И внимательно всматривался куда-то на ту сторону.
Чего там смотреть?
И так мало времени. Если придется возвращаться в поселок – мы должны успеть еще засветло.
– Доставай веревку, – сказал я.
– На фига? – пожал он плечами и махнул рукой куда-то в пустоту. – Я – Карен Седой! В гости к Цебелю!
Разумеется, никто не ответил. Ведь с той стороны моста не было ни души.
Я криво усмехнулся.
Если б ранее чуток не успел узнать своего напарника, подумал бы, что у «старичка» галлюцинации. Нормальный такой делирий, когда некоторые способны и с обрыва сигануть.
Но Карен прыгать не собирался. Вместо этого – удобно присел на рельсу.
– И что дальше? – пробормотал я.
– Ждать, – буднично отозвался он.
Я посмотрел туда, где сквозь дымку маячило продолжение моста. И сел рядом.
Так прошло минут десять.
Это начинало надоедать. Только Карен нервничать не собирался.
– Может, все-таки достанем веревку и крюк? – осторожно напомнил я.
– Не суетись, – морщины на его лице собрались в едва уловимую усмешку.
Я сплюнул, опять посмотрел вниз.
Кое-где в разрывах тумана можно различить, как ветер гонит по реке рябь. Но видимость ухудшалась с каждой минутой. Дымка густела.
Интересно, как он вообще думает оказаться на той стороне? Ждет, что кто-то пришлет за ним вертолет?
Какой-то маразм…
– Давно бы уже были за рекой.
– Будем… – успокоил Седой. И вздрогнул, поворачивая голову на новый звук.
Да, я тоже услышал – еще пару секунд назад. Мерное гудение, едва уловимый шелест, а теперь и хорошо различимый лязг. Он долетал из тумана, окутывавшего ту сторону моста.
Все громче и громче…
Спустя мгновение я понял: нечто приближается к нам оттуда – прямо через зиявшую пустоту.
Я вскочил на ноги, вглядываясь. Но волноваться было рано.
Всего лишь выдвижной мостик.
Стальные рейки попали в надежные, кем-то раньше установленные выемки. И получилось продолжение железной дороги – прямо через разрушенный кусок моста.
– Удобно, – буркнул я, – тут бы и на дрезине проехали…
– Ты еще не накатался? – поморщился Карен. И приветственно помахал рукой.
Наверное, надеялся, что видеокамеры с той стороны достаточно хорошо видят через дымку.
Искаженный динамиками голос долетел в ответ:
– Можете идти!
Какое радушие…
Пока я обдумывал заманчивое предложение, Карен первым двинулся вперед.
Перил, разумеется, не было. Одолеть десяток метров над пустотой – не так уж трудно. Когда-то я сильно боялся высоты. А сейчас… сейчас надо просто особенно не всматриваться себе под ноги – туда, где между широкими стальными перекладинами угадывается далекая поверхность реки.
И лучше не думать о том, что ждет впереди…
Ведь поворачивать назад все равно поздно.
Есть!
Перешли. Снова под нами надежный железобетон.
Теперь я и сам вижу небольшие видеокамеры, закрепленные на стальных балках. Могу в тонкостях изучить механизм, приводящий в движение мостик. На кожухе электромотора хорошо видна надпись с инвентарным номером и принадлежностью «В/ч 43081».
Угу, само собой – мотор позаимствовали из той воинской части, что когда-то размещалась меньше чем за полкилометра отсюда… Молодцы, чего добру пропадать?
Пока я изучал самодельную машинерию, из-под выкрашенного серой краской кожуха опять долетел мерный гул. И выдвижной мостик с лязгом вернулся на свою сторону.
Холодок пробежал по спине.
Но это была чисто рефлекторная реакция. Ведь мосты назад уничтожены не сегодня. Намного раньше…
Я посмотрел через дымку, скрадывавшую очертания берега впереди.
Странно, что до сих пор вокруг ни души.
– А где же встречающая делегация?
– Будет, – сухо пообещал Карен. И небрежно скинул рюкзак с плеча. – Держи. Твоя очередь его таскать.
Насчет «делегации» Седой не обманул.
Едва мы достигли оконечности моста, четыре дюжих амбала, словно призраки, выросли из тумана. И быстро доказали свою реальность, проворно обшмонав нашу одежду и рюкзак.
Пистолеты и ножи они забрали. Глушилку тоже.
Карен усмехнулся:
– Так вы встречаете друзей?
– Не обижайся, – сверкнул золотой фиксой тот, кто, очевидно, был старшим над этой оравой, – такой порядок. Стволы и товар потом отдадим…
– Цебель у себя?
– Конечно, – торопливо кивнул фиксатый, – примем вас, как дорогих гостей, не сомневайтесь…
Остальные мордовороты тоже попытались изобразить радушие на физиономиях. Но лучше бы они этого не делали.
Очень скоро микроавтобус с «дорогими гостями» и почетным эскортом подъехал к КПП бывшей воинской части. Фиксатый выпрыгнул из машины и скрылся за небольшой стальной дверцей слева от ворот.
Бог знает, о чем он там говорил целую минуту. Но до того, как массивные ворота отъехали в сторону, я успел окинуть обстановку внимательным взглядом.
Часть – точно бывшая. А вот КПП – очень даже действующий.
Более того – с тех пор как отсюда ушли военные, окружающий строения периметр многократно усилился. По относительно свежей кладке можно понять, что высоту забора увеличили на целых полтора метра, а вдоль него добавили несколько бетонных башен, оснащенных бойницами и пулеметными гнездами. Сверху это все художественно украшено спиралями колючки. А по вон тем проводам с фарфоровыми шишечками изоляторов наверняка проведен ток…
Богато. Надежно.
Ракетчик сказал бы, что чувствуется тонкий вкус владельца.
Бывшая воинская часть превращена в реальную крепость.
Теперь ясно, что Карен не приукрашивал. Цебель – действительно серьезная персона. Это хорошо. Только такой и может позволить себе ввязаться в наше дело.
Плохо, что до сих пор неясно – какую плату он попросит взамен?
Что, если она в точности равна цене наших голов?
– Проходите, – радушно оскалился фиксатый.
Нас ввели в просторный, ярко освещенный холл на первом этаже пятиэтажного здания. Бог ведает, что тут было раньше – по-моему, здание сильно переделали, и в дальнем его конце реконструкция еще шла полным ходом, из-за крыши виднелся башенный кран, и здание было окутано строительными лесами. Зато там, где мы находились, все уже выглядело как в приличном офисе солидной фирмы: мягкое ковровое покрытие, удобные кресла и диваны, журнальные столики с хрустальными пепельницами.
Дополнительно перед нами выставили вазу с фруктами и минералку.
– Угощайтесь, – улыбнулась симпатичная девушка в строгом жакете и длинной, ниже колен, юбке.
– Составите нам компанию? – выдавил я любезно.
– Нет, извините.
Сказала и ушла, вильнув юбкой, а вот мордовороты в кожаных куртках никуда не делись.
Маячили у всех дверей. И у окон тоже. Хотя стальные жалюзи тут были опущены – так, словно местные каждую минуту готовились выдержать атаку.
– Придется чуток обождать, – объяснил фиксатый. И тоже исчез за дверями.
Мы с Кареном переглянулись.
Я нервно дернул бровью. Он успокаивающе подмигнул. И как ни в чем не бывало налил себе минералки в высокий стакан.
Карен пил ее долгими неторопливыми глотками.
А я прокручивал в голове то, что знал о Цебеле. Собственно, знал я немного – и все со слов моего напарника. Раньше у них с Седым были общие дела – на этой почве и скорешились. Потом дорожки разошлись, но все равно какие-то завязки остались. И вероятно, завязки серьезные – раз Карен на него рассчитывал.
С такими людьми только голой дружбы – мало. Всегда должен работать личный интерес.
Плохо, что я о нем не догадываюсь.
Зато знаю, что нас Цебель не ждал – ни сегодня, ни вообще.
Почти неделю назад хорошие друзья Седого вышли на него и изложили печальный расклад – типа сгинул с концами твой дорогой кореш. И подставил его Лаки-бой.
Ответом они оказались довольны. Ответ был такой, что Карен со спокойным сердцем отлеживался эти дни в глухой деревне. Еще и травил мне анекдоты из своей богатой биографии.
Пока он оставался «мертвецом», живые должны были хорошо поработать.
Но сейчас пришло время воскреснуть.
Я вздохнул и нацедил себе минералки. Без газа, холодная и чуть солоноватая. Или это от моей треснувшей губы? Понять я не успел. Едва сделал глоток, чьи-то шаги долетели из небольшого вестибюльчика перед лифтами.
Я повернул голову.
Мужчина средних лет и моложавого вида возник в дверях – этот был не в куртке, а рубашке и дорогом костюме. И вместо короткого ежика у него – модельная прическа, холеные усы и бородка. Незнакомец остановился и пару секунд рассматривал нас внимательным взглядом.
– А чего как неродной? – усмехнулся Карен, медленно вставая с кресла. – Давай хоть поздороваемся, Кот!
Тот изобразил ответную улыбку и не спеша направился к нам.
«Кот! – вспомнил я. – Бывший полицай, сейчас начальник личной охраны Цебеля».
Конечно, кто ж еще должен проверять нарисовавшегося ниоткуда ходячего «покойника».
Они с Седым обнялись. Мне Кот подал руку, а мой спутник представил:
– Это Тень, трикстер.
Начальник охраны слегка нахмурил брови, будто что-то вспоминая, и кивнул. А Карен добавил:
– Тень в курсе проблемы. И это он спас мне жизнь.
Угу, надеюсь, я об этом не пожалею.
А сейчас надо изобразить на лице старательное внимание.
– Шеф вас примет, – объявил Кот. – Пока присядьте, а я ему доложу…
Опять исчез.
Мы вернулись в кресло.
Я взял из вазы сочное яблоко. И успел его съесть до того, как один охранников, повинуясь отданному в наушнике приказу, махнул рукой:
– Пожалуйста, проходите.
Под его чутким присмотром мы прошли к лифту и поднялись на пятый этаж.
Здесь тоже имелись вестибюль и крепкие ребята в кожанках, под которыми угадывались кобуры.
Мы проследовали через массивные стальные двери и оказались в небольшом «предбаннике» – комнате без окон, ярко освещенной диодными светильниками в углах. Прямо по курсу имелась массивная двустворчатая дверь – почти антикварное сооружение, щедро украшенное резными дубовыми панелями.
Именно на эту роскошь указал охранник:
– Вам сюда, – и распахнул одну из створок.
Сам остался снаружи, а мы нырнули в полумрак. Там, впереди, подсвеченные огоньками диодов, угадывались еще одни двери. Тьфу! Кем этот Цебель себя возомнил – средневековым бароном или диктатором из двадцатого века?
Я успел об этом подумать, успел даже вспомнить похожие картинки из сетевых игр и просмотренных еще в детстве фильмов… А через миг будто споткнулся, оцепенел от пронзившей грудь боли.
Нет, это было не злосчастное покалеченное ребро. Я понял это почти сразу. Кое-что другое – куда худшее…
Я схватил Карена за рукав.
Он удивленно обернулся.
– Не надо туда лезть, старичок… – собственный голос показался мне чужим. Словно шелест сухих листьев на ветру.
В тусклых отсветах голубых диодов лицо Карена исказила гримаса раздражения:
– Заткнись и просто иди за мной!
Щелкнул замок – путь для нас был открыт. И ничего уже нельзя изменить?
Седой дернул за ручку, распахивая дверь.
Я стиснул зубы, двигаясь следом.
После тесноватого предбанника кабинет Цебеля выглядел огромным и прямо-таки залитым светом. Дубовые панели на стенах будто светились изнутри медовым блеском. И даже массивный стол в этом сиянии казался почти легким и воздушным.
Только самого Цебеля за ним не было.
– Проходите, – мягко улыбнулся Кот.
Карен пересек комнату, аккуратно ступая по коричневато-рыжему, под оттенок панелей, ковру.
Я держался в нескольких шагах позади.
Вроде все нормально. Броневые жалюзи на окнах опущены. А яркий свет идет только от ламп. Было б удивительно, если б иначе… Думаю, вон из тех дверей впереди должен появиться хозяин кабинета.
Обстановка – почти интимная, как сказал бы Ракетчик…
Почему ж мне настолько неуютно оттого, что два охранника – те, что стоят справа и слева от входа, – теперь оказались за спиной? Почему я почти физически чувствую их взгляды?
Нервы совсем расшатались?
Так нельзя, Тень, соберись. Ты ведь не суеверная бабка.
Ты, в общем, молодой парень, который практически оклемался после всех передряг. И даже жжение на месте чертовой «татуировки» – вполне объяснимо. После общения с рыжим упырем ты вообще пару дней лежал пластом. А было это лишь неделю назад…
– Ну, и где шеф? – чуть раздраженно поинтересовался Карен.
– Здесь, – еще шире улыбнулся Кот.
– Что за игры. Так с друзьями не общаются. Цебель, ау! Хватит таращиться через свои камеры! Это ведь я, – Седой шагнул к столу. – Выходи, потолкуем, как люди… – последнюю фразу он явно оборвал, так и не добавив в конце ругательство.
Чего это с ним?
Почему Седой оцепенел, рассматривая что-то по ту сторону хозяйского стола и кресла?
Я поставил рюкзак на ковер, осторожно ступая, одолел пару метров, отделявшие меня от Карена…
И тоже увидел.
Хозяин кабинета точно был здесь. Отдыхал на полу в крайне неудобной позе. Хотя, вероятно, ему без разницы. Так ли уж существенна поза – когда из груди, как раз напротив сердца, торчит рукоятка ножа?
Красное пятно на рубашке и темное – на ковре смотрятся совсем небольшими. А в зрачках Цебеля застыло удивление.
Казалось, еще чуток, и он встанет, отряхнется и скажет: «Извините за маленькое недоразумение». Но он все не вставал.
А мы молчали.
Целых пять секунд в комнате царило безмолвие – настолько плотное, вязкое, что хриплые вздохи, вырывавшиеся у Седого, казались почти громкими.
Наконец мой напарник пошевелился, стряхивая с себя оцепенение, и глухо выдавил:
– Кот, неужели ты думаешь, что тебе это так сойдет?
– Что именно? – прищурился начальник охраны.
– Ты завалил Цебеля, и его ребята порежут тебя на ремни…
– Я завалил? – оскалился Кот и качнул головой. – Нет, это ты его взял на перо. Узнаешь ножичек? Тот самый, что мы вытащили у тебя полчаса назад – на нем даже пальчики сохранились…
– Никто тебе не поверит!
– Да все просто, как дважды два. Бабки, оставшиеся от локтевского общака, – все знают, что они твои. И все помнят, что их забрал Цебель. Ты ведь пришел именно за своими бабками, да, Карен? А старый друг их зажал. В натуре, обидно. Так обидно, что тебе пришлось вспомнить свое старое ремесло!
– С-сука!
– Ругань не поможет… Где груз, который вы должны были взять?
Я оглянулся.
Охранники уже не маячили живыми статуями. Оба шагнули ближе. И оба держали нас под прицелами пистолетов.
– Твар-р-рь, – прохрипел Седой. И вдруг зашатался, нелепо дернулся к окну, будто хотел его открыть и вдохнуть свежего воздуха.
– Хватит ломать комедию, – лениво пробормотал Кот.
Карен не ответил. Схватился за грудь. А в следующий миг медленно присел и с остановившимися зрачками повалился набок – между столом и стеной. Недалеко от тела Цебеля.
Кот поморщился и скомандовал одному из охранников:
– Проверь!
Сам остался на месте, только вытащил из-под пиджака новенький «глок». Второй его подручный держал на мушке меня.
Похоже, Седой не подавал признаков жизни. Охранник пару раз пнул его ногой и констатировал:
– Кажись, склеил ласты старикан…
– Печально, – вздохнул Кот. – Но, может, оно и к лучшему… – Перевел взгляд на меня. – Твои шансы уцелеть выросли вдвое. Нам нужен груз.
Я выдавил кривую ухмылку.
Как раз теперь шансов практически не осталось. Даже если вообразить, что связанный, как баран, я бы привел их к «Газели» с отдыхающим в фургоне рыжим упырем…
Неужели начальник охраны считает меня идиотом?
Хотя… У края смерти многие глупеют.
Я покосился на черные зрачки пистолетных стволов. Так вышло, что сейчас трикстер Тень – единственный и неповторимый объект их внимания. А еще очевидно, что я не способен «ускориться» – до сих пор не вернул форму после объятий рыжего.
Все против меня.
И потому остается улыбаться.
– Чего смешного, придурок? – нахмурился Кот. – Надень-ка на него «браслеты»…
Один из охранников, тот, что был на голову выше меня, спрятал пистолет в кобуру и вытащил наручники. Шагнул ближе, схватил меня за плечо. И получил локтем в живот.
Это его только разозлило:
– Ах ты, гнида!
– Серый, помоги. – Ленивый голос начальника.
– Не дергайся, падла! – второй подскакивает слева, замахиваясь мне в висок рукояткой «беретты». И в ту же секунду один за другим хлопают несколько выстрелов.
Какую-то долю мгновения чудится, что стреляют в меня. Но оба охранника начинают валиться на пол. И я валюсь вместе с ними – успевая перехватить в воздухе выпадающий из руки Серого пистолет.