Глава 7
Другая кровь

Экипаж, легко покачиваясь, скользил по серым промозглым улицам, сливаясь с бесцветными пейзажами Нэрфиса, города вечного тумана и дождей. Шторки кареты были плотно задернуты, но, ориентируясь по своим ощущениям, Алан знал, что, выгляни он сейчас в окно, непременно наткнулся бы на мрачную твердыню залов Безысходности, что упирается в темные небеса по правую сторону от экипажа. Рэвендел слышал многоголосый гам толпы, собравшейся у входа в обитель темных жрецов. Голоса невидимых жителей Нэрфиса пропитывал страх, они дрожали, словно истлевшие листья под порывами неистового ветра, в ожидании того, что он поднимет их вверх и бросит о камни.

Алан не переставал обдумывать слова Эмилии Норетт. Он прекрасно знал, что за ним периодически ведут слежку. Раньше шпионы жрецов часто попадались ему на глаза, но последние пару лет ему казалось, что служители культа наконец-то оставили его в покое. Что же заставило их вновь проявлять такую активность, чтобы, не таясь, вызнавать у третьих лиц, не являющихся большими почитателями культа, подробности о жизни Алана Рэвендела?

– Размышляете о словах госпожи Норетт? – Винсент, как всегда, отличился проницательностью. – Хотите, мы остановимся здесь, и вы сами сможете все узнать у жрецов?

– Не нужно, – покачал головой Алан, – у нас сейчас есть более важные дела, нежели разговоры с каменными стенами. Сами служители мне ничего не скажут, а что-нибудь сделать с ними, не привлекая к себе ненужного внимания, мы не сможем. Так что оставим все как есть, пока что.

Тонкие губы Винсента растянулись в хищной улыбке, обнажившей ровные белые зубы.

Между тем голоса собравшихся у башни, посвященной Темному Близнецу, стали тише, и вскоре стук копыт полностью заглушил их. В Храмовом квартале всегда было оживленно, поэтому экипаж двигался довольно медленно, постоянно останавливаясь, чтобы пропустить снующий туда-сюда люд. В этот раз все спешили к залам Надежды. В отличие от оставшихся позади экипажа, эти жители Нэрфиса радовались. Они с явным нетерпением ожидали своей очереди войти в сверкающие залы светлых жрецов. Кто-то спешил сюда, чтобы навестить родных, исцеляющихся от недуга в священном месте, кто-то просто поговорить со жрецами, некоторые жаждали совершить подношение Близнецам и их служителям, а кто-то просто искал душевного равновесия и покоя. Рэвендел мельком взглянул на темные занавески, но задернуть их плотнее было попросту невозможно. Воодушевленная толпа раздражала Алана, напоминая ему овец, не подозревающих, что их ведут на убой. Горожане без утайки выкладывали все внимательным, сопереживающим им жрецам, и, если в их словах было что-то, что те считали неправильным, вечером за разоткровенничавшимся прихожанином являлись служители Темного Близнеца и забирали с собой, в залы Безысходности. Кто-то возвращался, кто-то нет, а некоторые полностью менялись, становясь истовыми фанатиками культа. Они забывали родных, друзей и даже самих себя, желая лишь одного – процветания жрецов и равновесия Близнецов.

Наконец экипаж свернул вправо и через некоторое время вновь забрал правее. Сейчас с левой стороны должны были проплывать высокие, неприступные стены «Панциря». Каменной твердыни, служившей одновременно и гарнизоном, и казармой. Солдаты «Панциря», в отличие от «Летучих рыб», больше доверяли магии. Именно здесь проходили обучение те, кто претендовал на звание «Кораллового стража». Воины в тяжелой магической броне с зачарованным оружием являлись основной ударной силой Аластрии, служа ее стальным кулаком, сокрушающим все, что оказывалось у него на пути. Со стороны стен, больше напоминающих крепостные, доносились бодрые выкрики, видимо, сейчас солдаты упражнялись в фехтовании.

Совсем рядом с «Панцирем» располагалась школа Магии, куда Алан и держал путь. В древних стенах, под бдительным взором старших коллег, молодые люди постигали тайны волшебства. В основном здесь проходили обучение боевые маги и алхимики, но можно было встретить и иллюзионистов, прорицателей, созидателей и элементалистов. Базовая программа обучения для всех была одна, и лишь спустя несколько лет студентов распределяли по специализированным факультетам. Даже обладающие даром Кукловодов обязаны были отучиться в школе Магии четыре года. Молодые волшебники, стремящиеся служить короне, часто отправлялись к солдатам, чтобы с юных лет постигнуть науку сражаться плечом к плечу, как это делали их предки. Тяжелая пехота могла творить настоящие чудеса при правильной волшебной поддержке. Как «Летучие рыбы» вместе с «Молотом» рассчитывали на Кукольников и их марионеток, так и воины «Панциря» полагались на магов.

Принимая во внимание то, что волшебство пусть медленно, но все-таки вырождалось, в школе Магии обучалось гораздо меньше народа, чем это было ранее. Сейчас большинство учеников составляли эльфы и полуэльфы, те, в чьих жилах текла более древняя кровь, нежели в человеческих. Конечно, люди также обучались искусству волшебства и даже делали в этом успехи, но с каждым годом все меньше и меньше студентов-людей входили в обветшалые стены школы. Великолепные сады, некогда заполненные юными магами, теперь пустовали, и шум восторженных голосов больше не перекрывал плеска воды в канале, отделяющем школу от Дворцового острова.

Экипажи на территорию школы, так же как в сам квартал Магов, не допускались, и исключения не делались ни для кого, поэтому часть пути Алану пришлось проделать пешком, впрочем, он несильно возражал. Прогулки по двору школы напоминали Рэвенделу о детстве, когда он вместе со своими сверстниками сам проходил здесь обучение. Обвитые плющом стены, каменные изваяния, высокие фонтаны и узкие дорожки – все здесь напоминало Алану о давно минувших временах. Это навевало грусть.

Сейчас Рэвендела не встречали с улыбками, как это было раньше. Некогда великолепный ученик, делающий серьезные успехи в магии, теперь он превратился в предателя, того, кто нарушил все устои школы, обратившись к темному волшебству. Однако именно способности Рэвендела сделали его тем, кем он стал сейчас. Только тьма позволила ему добиться расположения короля, и лишь она могла помочь ему защитить Кристину. Напыщенные слабаки из школы даже не представляли, какой мощью обладает Алан. Не представляли и поэтому боялись. Они стыдились своих чувств, подменяя их злостью, но Рэвендела это не волновало. Он давно отрекся от обычной жизни, посвятив всего себя лишь одной цели – защите той, кого он по-настоящему любил. Кристина – это все, что осталось у Алана от прежней жизни, все, что связывало его с этим прогнившим насквозь миром.

Школу охраняли старшие ученики, облаченные в длинные темно-синие мантии выпускников, украшенные яркими точками, сверкающими даже днем и похожими на звезды. Алан чувствовал магию, струящуюся по их телам, и ее количество насторожило его. Такой силой не мог обладать ни один из учеников, если, конечно, не наступало это время.

Вспомнив, какой сегодня день недели, Рэвендел взглянул на хмурое небо, где за темными тучами иногда разгорались яркие вспышки молний. Конечно, звезды в Нэрфисе не всегда можно увидеть даже ночью, но Алану это и не требовалось. Укрепляя свою связь с тьмой и расследуя участившиеся убийства, он совсем потерял счет времени и упустил одну важную вещь. Позавчера начался так называемый «Парад звезд» – время, когда несколько небесных светил выстраивались в символ «Дающего силу». Такое случалось раз в десятилетие и для обычных людей не значило ровным счетом ничего. Разве что можно было полюбоваться на сияющий в небе треугольник со вписанным в него ромбом и яркой точкой в центре, образованный звездами. Конечно, если позволяла погода, что случалось крайне редко. Но для старших проходящих обучение магов это означало лишь одно – через неделю они закончат обучение, сдав финальный экзамен. В школе Магии церемония окончания обучения всегда проводилась в это время, так как положение звезд способствовало усилению магических способностей, следовательно, экзамен давал четкое представление о том, какими силами будет обладать сегодняшний ученик через несколько лет. В течение недели, пока звезды замирали на небосводе, магические способности всех, кто ими обладал, достигали своего возможного пика, предела, для многих не достижимого. Возможно, поэтому старшие ученики были так уверены в себе, но все равно с опаской глядели на гостя. Некоторые из них знали Алана Рэвендела в лицо и, склоняя головы, уступали ему дорогу, другие же, с расширившимися от ужаса глазами, взирали на сосредоточие темной энергии, переполняющее человеческую оболочку. Все без исключения волшебники были способны видеть следы волшебства – где-то едва различимую магическую ауру, струящуюся вокруг носителей дара, а где-то ярко выраженный поток. В случае же с Аланом все было по-иному: все равно что, глядя на капли легкого дождя, вдруг увидеть перед собой настоящий водопад. Если дар магов можно сравнивать с кристально чистой водой, то поток, бьющий в груди Рэвендела, казался кровавым. Младшие ученики, не все из которых уже прожили свой первый десяток лет, вышли в небольшой парк перед школой, чтобы скоротать короткий перерыв между занятиями. Увидев Алана, дети испытывали настоящий шок. Некоторые начинали плакать и стремились убежать как можно дальше от страшного человека, другие же замирали на месте, дрожа от суеверного ужаса и не в силах отвести взгляд от Рэвендела. Теперь даже таким необученным, начинающим волшебникам стала видна истинная суть магии Рэвендела. Алан задумался. Если так продолжится и дальше, то из-за положения звезд он уже к концу недели не сможет скрывать природу своего дара, а это значило лишь одно – повышенное внимание со стороны жрецов и магов. Следовало поспешить.

– Господин Рэвендел! – строгий женский голос прозвучал откуда-то сверху.

– Слишком часто за сегодня я слышу подобные обращения, – пробормотал Алан, и Винсент понимающе улыбнулся.

Посмотрев вверх, мужчины увидели ровные ряды больших окон. Из одного окна, находящегося на втором этаже, высовывалась девушка со сложной прической, в которой торчало множество острых спиц. Ее светлые, почти прозрачные глаза пылали настоящей яростью.

– Вас, кажется, просили не посещать это место! – между тем продолжала девушка. На вид ей было около двадцати пяти, по-своему красивая, но в то же время пугающе холодная. Строгое, надменное лицо, ярко-голубые глаза и бледная кожа делали ее похожей на хрупкую фарфоровую куклу. Но кристально чистый ключ магической энергии говорил о ней как о довольно сильной волшебнице.

– И вам доброго дня. – Алан спокойно выдержал взгляд девушки. – Не припомню, чтобы мы были знакомы.

– Герта Алсатри – моя ученица и наслышана о тебе, Алан, я ведь могу по-прежнему так тебя называть? – в этот раз голос, пусть и тоже был женским, оказался более скрипучим, но достаточно властным.

– Рад видеть вас в добром здравии, госпожа старшая наставница.

– Не сомневаюсь, – ворчливо пробубнила пожилая женщина, выглянувшая из окна рядом с той, кого она назвала Гертой. – Зачем пожаловали? Пугать младших? Уже забыли, что случилось с тем парнишкой, когда вы приходили сюда прошлый раз?

– Не припоминаю, – честно признался Алан. – Он тоже был одним из ваших учеников, госпожа Шарлотта?

– За всю мою жизнь учеников у меня было два, и ты, то есть вы, это знаете, – недовольно проворчала старшая наставница. – Нечего глазеть на гостя, у вас дел больше нет?! – строго прикрикнула она на расположившихся во дворе учеников. – Живо по кабинетам, сейчас начнутся уроки! – Старшая наставница еще не успела договорить, как все ученики почти бегом рванулись в здание школы.

Двор школы сразу опустел.

– Ваш визит был предсказуем, – Шарлотта Фроне дождалась, когда последний из учеников скроется за высокими створками ворот, и обратилась к Алану: – Однако я, признаться, не думала, что вы явитесь так быстро. Поднимайтесь. – Женщина сделала жест рукой и исчезла из виду.

Герта еще раз обожгла Алана взглядом и последовала примеру наставницы.

– Ваша учительница нисколько не изменилась как внешне, так и внутренне, – улыбнулся Винсент. – И ученицу подобрала себе под стать.

– Я заметил, – сухо отозвался Рэвендел. – Я не любитель споров, но держу пари, что эта Герта Алсатри – точная копия Шарлотты в юности.

– Полностью согласен с вами.

Поднявшись по гладким ступеням, Алан замер напротив дверей, которые он ранее миновал по нескольку раз на день. Испещренные символами створки мягко светились, как было и раньше, словно прошли не годы, а всего лишь минуты. Винсент собирался распахнуть двери перед Аланом, но тот жестом попросил его этого не делать. Сделав шаг вперед, Рэвендел протянул руку в черной перчатке и сжал теплую ручку двери, легко потянув на себя. Тихий, едва различимый, но такой знакомый скрип донесся до его чуткого слуха.

– Вижу, воспоминания не покинули вас, – едва дверь открылась, за ней оказалась Шарлотта Фроне вместе со своей ученицей.

– Вам по-прежнему не откажешь в проворстве и быстроте, – ничуть не удивившись, Алан склонил голову.

Может быть, кого-то чуждого магии и удивила бы поразительная скорость, с которой далеко не молодая женщина сумела спуститься на первый этаж, но Рэвендел видел отчетливый след от магии воздуха, окутывающий ноги, скрытые пышной юбкой. Стоявшая рядом Герта тоже воспользовалась магией школы, но было видно, что воздух – не ее стихия. Стройные ноги девушки, облаченные в узкие брюки, также окутывал след волшебства. Ее высокие, до колен, сапоги и короткая куртка никак не вписывались в женские понятия о моде и могли бы называться даже вызывающими. Однако Герта Алсатри была магом, а магам в Нэрфисе можно практически все.

– Проклятая дряблая оболочка поизносилась, но мои силы все еще при мне, – отмахнулась от комплимента Шарлотта. – Пройдемте.

Она повела гостей школы по уютным коридорам, увешанным старыми картами, картинами, письменами и странными символами. Следуя за нею, Алан с толикой грусти отметил, что здесь совершенно ничего не изменилось с тех пор, как он проходил обучение. Все те же скрипучие полы, пыль на роскошных люстрах, на которых расположились волшебные огни, плотные двери, ведущие в кабинеты, и высокий потолок, теперь ставший чуть ближе. Коридор был пуст, ученики разбрелись по кабинетам, выслушивать зачастую нудные уроки. Никого не было видно, но Рэвендел ощущал пустоту, которой раньше не замечал в этих стенах. В школе Магии, казалось, весь воздух пропитывало волшебство, исходящее от учеников и учителей, а теперь его не стало. Лишь слабые отголоски былой мощи, утерянной всего за несколько лет.

– Еще пять-семь десятилетний – и учить будет некого, – словно прочитав мысли Алана, заметила Шарлотта Фроне. – Надеюсь, я не доживу до того дня, когда волшебство навсегда покинет этот мир.

– Госпожа…

– Все так, как я говорю, Герта, – мягко перебила ученицу старшая наставница. – Магия вырождается, и ты сама это знаешь.

Поднявшись по скрипучей лестнице, ведущей на второй этаж, Шарлотта Фроне еще немного прошла по коридору, очень похожему на тот, что остался на первом этаже, и, миновав четыре двери, остановилась напротив пятой. Сделав неуловимо быстрый жест, старшая наставница вошла в чистую комнату через растворившуюся в воздухе дверь. Стоило Алану войти следом, как его дыхание перехватило от нахлынувших воспоминаний. Сколько времени он провел здесь, сидя за древними книгами и выслушивая надоевшие наставления учительницы?

– Ты вырос, Алан, – по-матерински нежно произнесла Шарлотта Фроне, с помощью магии закрыв дверь за спинами вошедших.

– Время идет, – неопределенно ответил Рэвендел, не прореагировавший на то, что его бывшая наставница перешла на «ты».

– Это ты о том, что я уже стара, о том, что торопишься, или о том, что вырос? – Шарлотта хрипло рассмеялась. – Неважно, могу я обнять тебя, мальчик мой? – Не дожидаясь ответа, она шагнула вперед и крепко стиснула Алана в объятиях, игнорируя удивленный возглас ученицы. – Хоть что-то не изменилось, – с досадой произнесла старшая наставница, отдалившись от бывшего ученика, – ты все такой же замкнутый и угрюмый.

– Госпожа, разве вы не видите, он… в нем же… – Герта растерянно смотрела на старшую наставницу.

– Бурлит тьма? Мечутся тени? – Шарлотта вскинула седую бровь, нахмурилась и тут же улыбнулась. – Милочка, он всегда был таким, и я видела это без помощи звезд. Теперь, правда, сила его возросла. – Она взглянула на бывшего ученика с уважением.

– Но ведь это запретная магия, он получает силу из жизней других!

– Вы слышали или, может быть, видели, чтобы я лично убил кого-то, кто не заслуживал бы этого? – ровно спросил Алан у рассерженной девушки, краем глаза отметив одобрительную улыбку старшей наставницы.

– Никто не заслуживает смерти! – выпалила Герта.

Вместо ответа Алан рассмеялся девушке в лицо.

– У вас весьма наивная ученица. – Отсмеявшись, Алан вновь стал серьезным, заглянув покрасневшей девушке в глаза. – Она недавно приехала в Нэрфис?

– Я родилась здесь, – отчеканила Герта, – и поступила в эту школу, когда вы почти закончили обучение. Я стою перед вами до сих пор, так что можете все спрашивать прямо у меня.

– Не помню вас, как, впрочем, и всех остальных. Ну хорошо, – легко согласился Рэвендел, – скажите, по вашему мнению, тот, кто ответственен за многочисленные убийства в этом городе, разве не заслуживает смерти?

– Он заслуживает правосудия!

– И какое же наказание полагается за зверские убийства? – усмехнулся Алан.

– Я… – девушка не знала, что сказать, и в поисках поддержки взглянула на наставницу.

– У каждого своя правда, Герта, – тихо произнесла Шарлотта Фроне. – Алан уполномочен королем вершить правосудие от его имени, поступая по своему усмотрению. То же и с тьмой в его душе. Я не очень-то верю в Близнецов, но молюсь им о том, чтобы никто и никогда больше не взвалил на свои плечи такое же бремя, что этот мальчик. Мне больно смотреть в его глаза и видеть в них те же чувства, что и раньше. Боль, терзающая его, никуда не делась с годами, а лишь возросла, так что не суди об Алане по слухам. Ведь он мне как сын, а ты – как дочь.

– Потрясающая речь, госпожа Шарлотта. – Вытащив из нагрудного кармана белоснежный платок, Винсент смахнул слезу и поправил очки. – Я очень тронут!

Рэвендел в очередной раз не смог понять, иронизирует ли демон или серьезно тронут той заботой, что прозвучала в голосе женщины.

– Это Винсент, мой дворецкий, – представил спутника Алан.

– Дворецкий? – Шарлотта Фроне с подозрением посмотрела на Винсента. – А мы нигде до этого не встречались, молодой человек?

Старшая наставница школы Магии обладала способностями, превосходящими человеческие, но даже ее, отдавшую волшебству всю жизнь, демон легко смог сбить с толку своим маскарадом. Винсент встречался с Шарлоттой Фроне несколько раз, всегда представляясь по-разному: дядей Алана, его другом, управляющим, адвокатом и теперь дворецким. Несмотря на все это, демон обворожительно улыбнулся и, отвесив женщине глубокий, преисполненный изящества поклон, смиренно произнес:

– Пусть Нэрфис и велик, но даже на его широких улицах мы с вами могли не раз встречаться.

– Вероятно, – старшая наставница еще некоторое время изучающе смотрела на дворецкого Рэвендела, но так ничего и не выяснила.

– Все равно убивать других ради получения силы – непростительно! – Сбить Герту с толку оказалось не так-то просто.

– Послушайте, Герта, – Алан сделал шаг вперед, встав напротив девушки. Его начинало злить ее упрямство. – Я не нуждаюсь в вашем одобрении и, тем более, в прощении так же, как в вашем присутствии здесь. Я прибыл сюда для того, чтобы поговорить с Фриором Травеном, а не выслушивать нравоучения.

– Герта! – Прежде чем девушка собралась для ответа, старшая наставница грубо одернула ее. – Не зли Алана, он может убить тебя, даже пальцем не пошевелив, да и меня заодно. Скажет королю, что мы не согласны с политикой его правления, и нас никто не защитит.

– Но…

– Ты или ведешь себя прилично, или я попрошу тебя покинуть кабинет!

– Простите, – прошептала Герта, покраснев еще больше, – и вы, простите меня, господин Рэвендел.

– Я, конечно, не стал бы убивать вас, но извинения все же приму. – Алан сумел подавить свой гнев и взять себя в руки, отметив, что на этот раз сдержаться ему было сложнее, чем прежде. Все-таки расположение звезд значительно усилило тьму в его душе и продолжало делать ее еще могущественнее.

– Все в порядке? – заботливо поинтересовалась Шарлотта Фроне. – Ты по-прежнему чувствителен к этому времени?

– Во времена «Дающего силу» я слишком раздражителен, – согласился Алан.

– Волшебство обретает вторую жизнь в это время, твоя тьма – не исключение, постарайся провести эту неделю дома. Ты же помнишь, что случилось во время твоей церемонии окончания обучения?

– Все помнят, – буркнула Герта и сразу же отвернулась, поймав рассерженный взгляд наставницы.

– Право, вы утрируете, я лишь проучил одну зазнавшуюся личность, не более того.

– Старший преподаватель не может быть зазнавшейся личностью, Алан! – строго прикрикнула на молодого человека Шарлотта Фроне. – Может, сейчас ты и доверенное лицо Его Величества, но для меня ты все тот же озлобленный мальчишка, что и раньше. Ты всегда будешь моим учеником, и я буду отчитывать тебя в любое время, когда только захочу! – Женщина замолчала, переводя дух.

– Пожалуй, вы единственная, кому я это позволю, – неожиданно улыбнулся Рэвендел. Что бы ни случилось в его прошлом, стоявшая перед ним пожилая женщина всегда поддерживала его и в чем-то заменяла мать. Несмотря на ее скверный характер, любовь к нравоучениям и строгость наставницы, Алан не испытывал к ней неприязни, лишь признательность.

– И правильно сделаешь! Ты едва не убил Эштона в тот вечер, и он после этого ушел из школы и вроде бы даже собирался покинуть Нэрфис!

– А еще через год его нашли мертвым в сточной канаве, – в тон наставнице продолжила Герта.

– Выпотрошенного и с отрубленной головой, как многих других, спасибо за напоминание. – Мрачная улыбка Рэвендела заставила девушку вздрогнуть.

– Хватит пугать мою ученицу, Алан! – нахмурилась Шарлотта Фроне. – Ты говорил, что пришел по делу?

– А вы говорили, что ждали меня.

– Именно, – морщины на лице Шарлотты Фроне стали более явственны. – Боюсь, ты прибыл и зря, и не зря одновременно.

– Я не совсем понимаю, о чем вы.

– Фриор Травен убит у себя дома, – хмуро пояснила старшая наставница. – Мы как раз собирались отправиться туда, когда пришел ты, но… – она тяжело опустилась в кресло-качалку, и вынырнувшая из-за плотной шторы белая кошка сразу же забралась ей на колени. – Я что-то неважно себя чувствую, к тому же ты наверняка отправишься в дом Фриора. Тише-тише, дорогуша, это же Алан, или ты забыла его? – обратилась Шарлотта к нервничающей кошке. Хвост животного резкими рывками раскачивался из стороны в сторону, уши были плотно прижаты к голове, а глаза неотрывно следили за Рэвенделом.

– Отправлюсь, – согласился с наставницей Алан. Он медленно подошел к креслу и, стянув перчатку, протянул руку, давая кошке понюхать свои пальцы. Животное осторожно потянуло розовым носом воздух, ткнулось в бледную ладонь Алана и, заметно успокоившись, довольно заурчало на коленях хозяйки, чем-то напомнив Рэвенделу Джессику.

– Помнит, – удовлетворенно произнесла Шарлотта Фроне, поглаживая любимицу. – А ведь в вашу первую встречу она едва не выцарапала тебе глаза.

– Я не убил ее лишь из уважения к вам.

– Спасибо, что не оставил старуху без ее последней радости, – криво усмехнулась женщина. – Но мы отвлеклись от темы. Ты, конечно, знаешь, что Фриора мало кто любил в школе, и виною тому его характер. Он успел со многими поругаться, причем даже с представителями весьма знатных родов, чьи дети проходят или же проходили обучение здесь. Но ты должен признать, что он был могущественным магом, и, чтобы убить его, потребовалось бы… я даже не знаю, маленькая армия, как минимум.

– Мне кажется, убийца – не одиночка, и теперь они начали убивать не только Кукольников, но и магов.

– Я тоже так думаю, – согласно кивнула Шарлотта Фроне. – И доверяю тебе так же, как себе самой, мой мальчик, – ласково продолжила она. – В школе сейчас начнется большой переполох, и мне потребуется много сил, чтобы вместе с остальными учителями привести все в порядок. Так что я попрошу тебя съездить к Фриору. Школа Магии полностью доверяет своему выпускнику и к тому же доверенному лицу Его Величества.

– Я бы не был в этом так уверен.

– Поскольку Фриор мертв, а другой глава пока не выбран, я как старшая наставница полностью замещаю его и вправе выносить решения от имени всей школы. Посему я вверяю это дело тебе. Ты же не откажешься?

– Разумеется, не откажусь. – Алан кивнул.

– В таком случае я попросила бы тебя не медлить, и еще… – Шарлотта замолчала. Ее выцветающие глаза хитро сверкнули, и Алан вздохнул. Он прекрасно помнил, что его наставница всегда вела себя подобным образом, когда готовила ему какой-то неприятный сюрприз. – Возьми с собой Герту как мою ученицу, младшую наставницу и представительницу нашей школы. – Исполняющая обязанности главы школы Магии выложила все свои карты на стол, и Алану оставалось лишь развести руками.

– Как я полагаю, спорить с вами по-прежнему бесполезно? – без особой надежды поинтересовался Алан. Он знал, что в любом случае согласится. Для того чтобы разобраться во всем, ему нужно было побывать на месте преступления. Если Шарлотта Фроне заупрямится, то ничего хорошего из этого не выйдет. Пожилая женщина обладала достаточным влиянием и силой, чтобы осложнить Алану жизнь, и доступ к дому Фриора Травена он получил бы значительно позже, чем рассчитывал. Более того, для этого пришлось бы обрести письменное согласие короля, утвержденное старшими наставниками школы Магии. Оставался, конечно, самый простой и действенный метод – метод силы, но Рэвендел никогда бы не поднял руку на Шарлотту Фроне. Так что оставалось лишь одно – компромисс.

– Совершенно верно, мой мальчик, ты же меня знаешь. А теперь ступайте, я немного отдохну и займусь делами.

– Всего хорошего. – Рэвендел поклонился наставнице. – Жду вас снаружи, – уже в дверях небрежно бросил он Герте и покинул уютный и такой знакомый кабинет, где совсем, как раньше, вкусно пахло миндалем.

– Как вы терпели его десять лет? – зло глядя на закрывшуюся дверь, спросила Герта Алсатри.

– Он не такой, каким кажется, по крайней мере был, – с толикой грусти откликнулась Шарлотта Фроне, глядя в открытое окно, где на широкий подоконник начали падать первые капли дождя. – За все время, что я знаю его, мальчик ни разу не жаловался, и как я ни пыталась, так и не узнала, что у него на душе. Но в одном я уверена – то, что он делает, он делает неспроста. Он с самого детства одержим этими убийствами, но, я знаю точно, это не праздное любопытство, здесь нечто большее. У Алана всегда была цель, и как его наставница могу тебе сказать – он ее добьется, чего бы это ни стоило.

– Но какой ценой? Вы же видите, какая сила переполняет его!

– Алан не из тех, кто задумывается о цене, что же касается силы… это не его выбор. Он наследник древнего рода, чья судьба всегда была предрешена. Рэвенделы и тьма – неразлучны.

– Но, насколько мне известно, его отец и дед, они смогли отказаться от силы…

– Это сила отказалась от них, – горько улыбнулась Шарлотта Фроне. – Я знала Роберта Рэвендела в те времена, когда он еще помнил о своем наследии. Мы вместе учились. Тот молодой человек упивался своей силой, плескался в ней и был способен творить великие дела, пусть и ценой крови. В нашем городе столько мусора, что даже заблудшие не успевают его поедать, если ты понимаешь, о чем я. Роберт был выдающимся магом, пока не превратился в жалкую тень самого себя. Когда погибла Лерия, его жена, он стал совсем другим. Сутки напролет проводил в храме Близнецов или их залах. Я не знаю, что именно он там делал, но он менялся, менялся до тех пор, пока, как мне показалось, не сошел с ума.

– Говорят, что он сам убил свою жену, – прошептала Герта.

– Это не так, Лерия Рэвендел погибла при рождении второго ребенка, вместе с младенцем.

– Кошмар…

– Не буду спорить с тобой, милочка, – согласно кивнула Шарлотта Фроне. – Скажу тебе вот что, Алан Рэвендел намного превосходит в силе своего деда, до того как тот согласился на это рабское клеймо. Мой ученик обладает сильной, несокрушимой волей, и я верю, что он способен подчинить тьму, царящую в его сердце. Он неплохой человек, лишь старается казаться таким, ты поймешь это, возможно, не сразу, но поймешь. Мальчик не желает заводить друзей, а я даже не догадываюсь почему. Жалкая старуха, я не в силах помочь тому, кого люблю как родного сына, поэтому я прошу тебя, присмотри за ним. Я не вечна, а он еще молод…

– Вы еще полны сил!

– Дело не в этом. Возможно, ты сможешь увидеть в нем то, чего не смогла я. Я знаю, что тебе неприятно, но, прошу, хотя бы попытайся. – В глазах Шарлотты показались слезы, и Герта застыла от изумления. Никогда прежде она не видела свою учительницу плачущей. – Алан, он всегда был один, думает, что сумеет справиться со всем, но это тяжело, я…

– Я все сделаю, обещаю! – решительно заявила Герта Алсатри.

– Спасибо, спасибо, милочка. – Старшая наставница вытерла слезы и улыбнулась девушке. – А теперь ступай. Алан очень не любит ждать, так что будь готова к тому, что он рассердится.

– Я уже заметила, что он раздражителен. – Девушка поджала губы. – Я пойду, а вы, пожалуйста, отдохните.

Шарлотта Фроне улыбнулась ученице на прощание, а сама еще долго смотрела в окно, где стена ливня растворила в себе школьный парк, превратив все в невыразительное, размытое пятно.

…Алан Рэвендел шел вперед быстрым шагом, легко переступая лужи и многочисленные ручейки, быстро бегущие к решеткам стоков. Винсент не отставал от господина, словно тень, двигаясь следом за ним. Дождь давно уже перешел в ливень, но несмотря на непогоду, идти пришлось пешком. Лошади хоть и спокойно относились к магии, но в квартале Волшебников вели себя странно, из-за мощных потоков энергии, сосредоточенных именно здесь. Поэтому экипажи сюда не заезжали, а сами волшебники были вынуждены по своему кварталу передвигаться пешком. Время от времени Алан поднимал глаза, глядя на раскинувшийся над его головой купол из кристально чистого льда. Безупречная магия творения, определенно высший уровень воплощения, не нуждающийся в поддержании. Рэвендел, пусть и нехотя, но признал, что нынешняя ученица Шарлотты Фроне – весьма способная особа, хотя характер имеет довольно неприятный. Герта Алсатри шла справа от Алана, время от времени кидая на него заинтересованные взгляды. В ярко-голубых глазах девушки уже не было той враждебности, она сменилась любопытством и в то же время настороженностью.

Несмотря на то что вместе они значительно углубились в квартал Магов, никто не проронил ни единого слова. Лишь Герта изредка говорила, куда следует свернуть. Сам Алан нечасто бывал в этом квартале, поэтому не мог похвастаться безупречным знанием его спутанных в замысловатый клубок улиц. Район волшебников, пусть и выглядел роскошно, но не имел никакой определенной структуры. Дома здесь стояли абсолютно беспорядочно, и порою между ними даже нельзя было пройти. Сами постройки выглядели весьма величественно: древние каменные стены, высокие башни на богатых домах, острые шпили, украшенные витражами окна, словно оставшиеся в прошлой эпохе старые замки. Магические огни мерно горели на изогнутых столбах, не погасая даже днем, разгоняя клочья тумана и добавляя району еще большую загадочность.

Несмотря на то что Алан никогда не был дома у Фриора Травена, он сразу же узнал его особняк. Похожий магический след Рэвендел ощущал и в школе, он ярко выделялся из всех остальных. Пожалуй, когда был жив, этот человек по праву занимал свое место, будучи одним из самых сильных магов Аластрии. Первым, что бросилось Алану в глаза, были отнюдь не огромные горгульи, стоящие у ворот, не сами створки, изображающие сражающихся грифонов и даже не башни особняка, выглядывающие из-за ограды. В первую очередь Алан отметил то, что стена, окружающая дом, сами ворота и статуи – все было сухим. Несмотря на непрекращающиеся дожди, ни одна капля не попала сюда. Приглядевшись, Рэвендел увидел слабое колебание магии в горгульях – не иначе как при жизни Фриора они служили ему стражами. Только сильный волшебник мог подчинить себе столь грозных и своенравных существ, но теперь, после смерти хозяина, это были обычные статуи. След волшебства Фриора совсем скоро развеется, а вместе с ним перестанут существовать и горгульи. Сразу возникал один закономерный вопрос – как преступник смог преодолеть столь грозных стражей?

Оторвавшись взглядом от ворот, Алан выглянул из-под ледяного купола, немного искажающего восприятие из-за отголосков силы своего создателя, и сразу же все понял. Весь особняк охватывал огромный купол – идеально ровная, немного пульсирующая бирюзовая сфера, невидимая чуждому волшебству человеку. Капли дождя падали на вздрагивающую поверхность и пропадали без следа.

– Впечатлены? – поинтересовалась Герта. – Господин Фриор очень любил цветы и создал это заклинание, чтобы дожди и ветры Нэрфиса не повредили им.

– Лучше бы он так заботился о собственной защите, – Рэвендел ответил девушке с грустной улыбкой.

Прямо на их глазах сфера начинала медленно разлагаться. Ее стенки таяли, цвет тускнел, и дождевая вода начинала потихоньку просачиваться сквозь непреодолимую ранее преграду.

Девушка поморщилась и первой вошла в открытые ворота. Проследовав за Гертой, Алан оказался во внутреннем дворе. Яркие пятна цветов, аккуратно подстриженные кустарники и сочная зеленая трава никак не вязались с общими пейзажами Нэрфиса. Ничего подобного нельзя было увидеть даже в королевском парке. Но сейчас краски меркли, а на ровной траве оставались грязные отпечатки облаченных в сабатоны ног. Рыцари из «Панциря» окружили дом и, судя по выломанной двери, уже забрались внутрь. На крыльце стоял худой мужчина средних лет, разглядывающий ярко-алый цветок, растущий в горшке, крепящемся к стене. На темно-синем плаще красовались скрещенные на фоне щита меч и посох с камнем-набалдашником – символ «Панциря». Рэвендел сразу ощутил впечатляющую магическую мощь, струящуюся по телу неизвестного.

Словно почувствовав взгляд Алана, волшебник обернулся, скользнув бесцветными глазами по вошедшим во двор людям. Проследив за его взглядом, рыцари узнали Рэвендела и вытянулись по стойке смирно.

– А мы совсем недавно послали за вами, господин Рэвендел, – голос волшебника не выражал никаких эмоций, хотя его взгляд утверждал обратное. Глаза мага неотрывно следили за бурлящей в теле Алана тьмой.

– Назовитесь! – потребовал Алан и почувствовал, как напряглась стоящая рядом с ним девушка. – Я не веду бесед с невеждами.

Герта знала мага, несшего службу в «Панцире», и была уверена, что Рэвенделу также известно его имя. Способности неназвавшегося волшебника превосходили силы самой Герты в несколько раз, и она не понаслышке знала, на что тот способен. С такими лучше не связываться. Закусив губу, девушка собиралась толкнуть спутника локтем, но в последний момент кто-то придержал ее за руку. Обернувшись, она увидела улыбающегося Винсента.

– Мое имя Шарль Грин, я первый маг «Панциря». – Видимо, волшебник собирался произвести на присутствующих впечатление, сообщив им о том, что он является одним из сильнейших магов Нэрфиса, однако подобные приемы не действовали на Алана.

– Я считаю, что вам, как не последнему лицу в «Панцире», следует быть более учтивым, так как ваше поведение вполне способно омрачить его репутацию, – отчеканил Рэвендел, глядя волшебнику в глаза.

– Прошу простить меня, господин Рэвендел, – сквозь зубы процедил маг, выделяя последние слова.

Герта заметила, как затряслись руки Шарля Грина. Волшебник едва сдерживался, чтобы не напасть на Алана.

– Я вижу, что вы не считаете мое замечание оправданным, – продолжил Рэвендел как ни в чем не бывало. – Если хотите возразить, – я слушаю, – слова прозвучали угрозой.

Тени заскользили по траве, стягиваясь к ногам Алана, и его собеседник, вздрогнув, отступил назад. Шарль Грин, не сводящий глаз с Рэвендела, увидел, как в нем разгорается темное пламя, способное выжечь все на своем пути. Около двух лет назад Шарль стал свидетелем того, как Рэвендел расправился с одним магом, прилюдно назвавшим его лицемером, лжецом и тем, кто порочит искусство волшебства. С тех пор тот бедняга не выходит из залов Надежды, лепеча бессвязные слова о мраке, тенях и ужасе. Тогда способности Алана были сравнимы с силой самого Грина, уже занимавшего высокий пост в «Панцире». Но то, что увидел Шарль теперь, не шло в сравнение с тем, что было два года назад. Сила переполняла Алана Рэвендела. Невообразимо мощная, темная и кровожадная. Глядя в глаза собеседнику, белки которых заволакивала тень, Шарль Грин почувствовал, что смотрит в глаза самой смерти. Впервые в жизни ему стало так страшно. Его, одного из сильнейших боевых магов Нэрфиса, окутала липкая паутина страха, сжав сердце ледяными иглами паники. Завороженно он наблюдал за тем, как вырастают крылья у тени Рэвендела и она медленно ползет к нему, оставляя за собой след из увядшей травы. Внезапно Шарль осознал, что рыцари, пришедшие с ним, не смогут защитить его, и от этого ему стало еще страшнее. «Как жрецы позволяют ЭТОМУ ходить по улицам Нэрфиса?» – хотел было возмутиться Шарль Грин, но язык не послушался его.

– Алан, – собрав всю свою храбрость, Герта коснулась руки Рэвендела.

Мгновение Алан стоял без движения, после чего его тень вновь стала нормальной, а из глаз пропала тьма.

– Я осмотрю тело, – спокойно произнес молодой человек.

Вместо ответа Шарль Грин едва заметно покачал головой и на негнущихся ногах отошел в сторону, освобождая проход. Рыцари «Панциря» хранили молчание и старались не смотреть в сторону своего мага и Рэвендела.

– Вы – смелая юная леди, госпожа Герта. Однако не советую поступать подобным образом впредь, особенно эту неделю. Вы ведь слышали, что говорила ваша наставница? – шепнул на ухо девушке Винсент.

– Спасибо, – выдавила из себя Герта, медленно приходя в себя.

В тот миг, когда она коснулась руки Рэвендела, то почувствовала его дар или проклятье? Ту тьму, что он несет в душе, ту боль и едва сдерживаемую ярость, за которыми скрывалась еще более пугающая пустота. Теперь, пожалуй, она понимала, о чем говорила ей наставница. Прикоснувшись к его руке лишь на мгновение, Герта ощутила непередаваемый страх, сила Рэвендела чуть не поглотила ее, чуть не свела с ума. Каково же приходится самому Алану? Теперь Герта совсем по-иному смотрела на удаляющуюся спину Рэвендела, поражаясь, как он до сих пор не сломался под такой ношей. Ощутив на себе чей-то взгляд, девушка обернулась, встретившись взглядом с дворецким Рэвендела. В этом человеке не чувствовалось никакого следа магии. Но в то же время по выражению его лица, по взгляду и по ироничной улыбке Герта поняла, что он знает обо всем. Знает и верно следует за своим господином, не испытывая ни сомнений, ни страха. Девушке показалось лишь на одно мимолетное мгновение, что перед ней не простой дворецкий, не человек, а сгусток тьмы, словно отделившийся от тени Рэвендела. Наваждение пропало так же внезапно, как появилось, оставив девушку в смятении чувств.

– Госпожа Герта, вы идете или останетесь снаружи? – донесся из особняка голос Рэвендела.

– Иду. – Решительно отбросив все сомнения, Герта еще раз взглянула в лицо дворецкому, и тот мило улыбнулся ей. «Просто показалось», – сказала себе девушка и быстро зашагала к двери особняка.

Внутри дома царил абсолютный порядок – чистые полы и стекла, прекрасные предметы мебели и общая опрятность резко бросались в глаза. Старые тома, с которых тщательно стерли вековую пыль, аккуратно были расставлены на лакированных полках. Многочисленные цветы в декоративных клумбах, стулья, размещенные на одном расстоянии от стола, скатерть на котором так же ровно свисала с каждой из сторон, а сверкающие белизной чашки располагались строго по размеру.

– Странно, – Алан прошел по просторным комнатам первого этажа, осторожно ступая по дорогим коврам. Остатки магии владельца дома еще защищали все, что находилось внутри, и на белоснежных шкурах не оставалось и следа уличной грязи.

– Что странно? – двигаясь осторожно и стараясь ничего не задеть, Герта медленно следовала за Рэвенделом.

– Вы точно ученица Шарлотты Фроне? – Первый раз улыбка Алана выглядела естественной. Молодой человек обошел кресло-качалку, переступил через лежащий на полу плед и, взяв кочергу, пошевелил в большом камине еще горячие угли. На круглом столике рядом с креслом стоял почти пустой стакан, из которого явственно пахло алкоголем, а на тонких стенках еще оставались следы губ и дыхания.

– Точно, – с некоторой долей смущения отозвалась девушка.

– Ощущаете следы боевых заклинаний?

Герта замерла, прислушиваясь к своим ощущениям, и, ничего не почувствовав, отрицательно покачала головой.

– Вот это и странно, – Алан обошел первый этаж и вернулся к лестнице, ведущей наверх. – Вы же видели сферу и горгулий, к тому же лично знали Фриора. Такого сильного мага невозможно было победить без боя, а здесь… ни единого следа, словно он сам тихо скончался во сне. – Продолжая говорить, Рэвендел поднимался по лестнице. Он остановился в пролете между первым и вторым этажами, чтобы рассмотреть огромный портрет мужчины, висевший на стене. Седой, с пышными бакенбардами и крупными чертами лица, ясными глазами и широким волевым подбородком. Художник изобразил Фриора Травена сидящим на резном стуле, в гордом одиночестве, во дворе своего особняка, на фоне его любимых цветов.

Последний раз Алан встречал Фриора очень давно, и теперь ему больше не увидеть этого лица. Убийца не оставлял голов. Поднявшись на несколько ступеней вверх, Рэвендел сразу же почувствовал резкий запах крови, защекотавший ноздри.

– Но странно еще кое-что, – поднявшись наверх, Рэвендел замер, решая, в какую сторону ему идти. – Обычно тела находят спустя несколько дней с того момента, как пропавшего начинали искать. Но мне не известно, чтобы Фриор Травен пропадал.

– Еще вчера я лично видела его в школе, он вел приготовления к экзаменам, – подтвердила Герта догадку Алана.

– В его поведении не было ничего странного? Может быть, раздражительность, нервозность?

– Нет, он вел себя абсолютно обычно, ворчал о том, что нынешний выпуск и в подметки не годится предыдущему, и так каждый год.

Алан двинулся влево, несмотря на то что запах крови вел его в другую сторону. Пройдя по длинному коридору до окна, ведущего в сад, Рэвендел поочередно толкнул каждую из дверей, но все они оказались запертыми и лишенными замочных скважин. Пока волшебство хозяина дома не развеется, двери будут закрыты.

– А как вы узнали, что Фриор мертв? – вернувшись к лестнице, Алан прошел мимо Герты, все еще державшейся за перила и не решавшейся преодолеть последнюю ступеньку.

– Он должен был рано утром прибыть в школу, у него намечалась важная встреча с верхушкой «Панциря» по поводу выпускников, собирающихся пополнить их ряды. Этот маг, которого мы видели у входа, Шарль Грин, именно он ответственен за набор новичков. – Девушка справилась с собой. Она оставила перила в покое и быстро догнала Алана. – Он прибыл в назначенное время и прождал почти час, но господин Фриор так и не пришел, а ведь он очень пунктуальный человек… был.

– Значит, «Панцирь» и обнаружил тело, а затем сообщил вам?

– Именно так. Мы с наставницей как раз собирались отправиться сюда, когда пришли вы.

– Ясно, – Рэвендел остановился напротив единственной приоткрытой двери. Именно оттуда и просачивался запах смерти. – Герта, я не думаю, что вам понравится то, что вы увидите, – обернувшись к девушке, произнес Алан.

– Не думала, что вы способны быть учтивым, господин Рэвендел. – Герта натянуто улыбнулась, чувствуя, как к горлу подступает неприятный комок.

– Дань уважения нашей наставнице. – Легко открыв дверь, Алан окинул комнату быстрым оценивающим взглядом.

Множество книг. Они занимали шкафы со стеклянными полками, стоящие вдоль стен и достигающие высокого потолка. Книги также лежали на полу, сложенные в аккуратные стопки, и даже стояли на широких подоконниках, между цветочными горшками. В дальнем углу помещения располагался большой, можно сказать, громоздкий стол. Бумаги, скрывающие столешницу, сменили свой сероватый цвет на алый, пропитавшись кровью. Облокотившись на стол, лежало обезглавленное тело. Кровь еще слабо струилась из шеи. Алан сразу узнал Фриора Травена по перстню главы школы Магии, находящемуся на среднем пальце правой руки.

Выглянувшая из-за плеча Рэвендела Герта закашлялась и, зажав ладонью рот, поспешно скрылась из виду. Судя по звуку шагов, девушка направилась к окну, находящемуся в конце коридора.

Алан медленно пересек кабинет, приблизившись к телу, и придирчиво осмотрел идеально ровный срез шеи. Даже отточенная гильотина, которой при случае не пренебрегает Руперт Третий, не способна на подобное: кожа, кость, сосуды – все было срезано поразительно гладко. Первое, что приходило на ум, – магия. Но Алан не чувствовал ее. Лишь остатки волшебства Фриора, небоевого волшебства. Сильнейшего мага Аластрии убили мгновенно и неожиданно, он даже не успел понять, что произошло. Рэвендел задумался: проникнуть в дом незамеченным было довольно сложно, можно сказать, невозможно. Если принять во внимание обстановку на первом этаже, то можно предположить, что Фриор сидел у камина, когда к нему кто-то пришел. Кто-то, кому он доверял настолько, что пригласил внутрь и провел в свой кабинет, чтобы показать что-то, но что? Осмотр окровавленных бумаг ни к чему не привел, это были лишь личные дела выпускников, которые изъявили желание присоединиться к «Панцирю». Решив не тревожить тело, Рэвендел пригнулся, заглянув под стол и увидел именно то, что ожидал: как все остальные жертвы, Фриор Травен лишился внутренностей.

– Что думаешь? – спросил Алан, вновь вернувшись к бумагам на столе.

– О том, что подать на ужин, господин, – с неизменной улыбкой ответил Винсент. Дворецкого абсолютно не интересовало происходящее, и он разглядывал цветы, стоявшие у зашторенного окна. – Полагаю, снова не осталось никаких зацепок?

– К сожалению…

– Я скоро заберу ее.

Незнакомый голос прозвучал прямо в голове у Алана, заставив молодого человека резко выпрямиться. Тень под Рэвенделом сжалась, готовая в любой миг атаковать невидимого врага, но больше ничего не произошло.

– Ты слышал что-нибудь? – спросил Алан Винсента.

– Ничего, а что? – Дворецкий огляделся. – Что-то случилось?

– Нет. – Рэвендел прислушался к своим ощущениям, но ничего не почувствовал, как будто он вовсе не слышал никакого голоса. – Жертвой стал маг, значит, история повторяется и, – Алан замолчал, услышав шаги, доносящиеся из коридора. Они не могли принадлежать Герте, девушка ступала много легче, также это не был стук тяжелых сабатонов, оставалось только одно. – Решили помочь, господин Грин? – не поворачиваясь к двери, спросил Рэвендел.

– Вернулись мои люди, которых я посылал расспросить соседей господина Фриора. – Маг остановился в дверях. – Никто ничего не видел и не слышал.

– Этого и следовало ожидать, – глядя в глаза хмурому волшебнику, Алан ехидно улыбнулся, отчего маг «Панциря» скрипнул зубами.

– Несомненно, вы, в отличие от нас, во всем разберетесь? – преисполненным сарказма голосом поинтересовался Шарль Грин. Страх, совсем недавно сковывающий сердце волшебника, отступил, оставив после себя лишь стыд и злость.

– Разберусь, – неожиданно мрачно бросил Алан, и его тень дернулась. – Должен разобраться. – На мгновение Рэвендел закрыл глаза и потер переносицу. – Я закончил с осмотром. Вы и ваши люди можете распоряжаться здесь как сочтете нужным. Всего хорошего. – Больше не глядя на Грина, Алан покинул кабинет Фриора Травена, быстро зашагав по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж.

За спиной раздались торопливые шаги, и Герта Алсатри догнала задумчивого Рэвендела, когда тот уже начал спускаться по лестнице.

– Мы уходим? – спросила все еще бледная девушка.

– Можете остаться, если хотите. – Алан усмехнулся. – Но я уверен, вы ничего не найдете здесь. Убийце требовался сам Фриор, точнее, некоторые его части, и он уже получил то, что хотел. Так что советую вам не терять время даром.

– Признаться, я рада возможности покинуть это место, – девушка поежилась – Вы узнали все, что хотели?

– К сожалению, нет. Здесь нет никаких улик, вообще ничего. Я рассчитывал найти ответы в следах магии, но даже их здесь не нашлось. – Рэвендел умело скрыл раздражение, и его слова прозвучали, пожалуй, слишком спокойно.

– И что же мы будем делать?

– Мы – ничего. – Спустившись на первый этаж, Алан напрямую зашагал к двери, постукивая тростью по деревянному полу. – Я – продолжу расследование, а вы – вернетесь к своим делам.

– Может быть, вам нужна помощь? – осторожно спросила Герта.

– Если она мне когда-нибудь понадобится, я буду знать, к кому обратиться. Всего вам наилучшего, госпожа Алсатри. Передавайте наставнице мои наилучшие пожелания. – Стремительно пройдя через двор, заполненный рыцарями «Панциря», Алан Рэвендел зашагал прочь, и вскоре стук его трости затерялся в шуме дождя. Еще миг – и спина дворецкого, тенью следовавшего за Рэвенделом, скрылась за углом ближайшего дома.

Словно очнувшись ото сна, Герта направилась было следом, но, свернув за тот же угол, за которым скрылись мужчины, никого не увидела. Изогнутая улица квартала Магов была пуста.