ГЛАВА 6
Изменение траектории
Похоже, Гош принимает неожиданное решение
— Чуть поглубже засунь. Нет, под углом!
— Что-то там мешает, подожди…
— Просто чуть поверни! Да не дави ты так сильно!
— Не лезет, зараза. — Я уже начал злиться.
— Сейчас помогу, руку подвинь. — Ани решительно подвинулась поближе. — Вот сюда.
— С раскачкой давай! Вместе!
Кр-ряк! И сексуальная беседа закончилась.
Хороший лом всегда себя оправдывает, универсальный снаряд. Стойка со скрежетом начала поворачиваться в плотно утрамбованной земле. Хорошо, что трубу не забетонировали, а просто вколотили в грунт. Надо бы ещё немного довернуть. Или хватит?
— Ань, отбеги к веранде, глянь оттуда.
Напарница быстро перебежала через дорогу и посмотрела в мою сторону почти от входа в «Оазис».
— Нормально! Ничего больше не надо, иди сюда!
— Нет! По рации!
Тренируемся общаться в эфире. Чтобы привычка появилась. Нечего орать.
Пш-шш…
— Гош, достаточно.
— Принял, отбой.
Вот и хорошо. Пошатав лом, я выдернул его из отверстия, осторожно закинул на плечо и пошёл домой. В крошечном дворике, вымощенном плиткой под дикий камень, уже стояли стол, два стула и небольшая садовая скамейка. Стол на солнце, стулья — под выступающим козырьком крыши. Крашенная под терракоту ограда двора сложена из кирпича. Поверху — две длинные каменные кадки с местными лютиками-васильками. Готовый бруствер, фиг пробьёшь. Всё сделано качественно и гармонично, за последние дни я прямо влюбился в наше временное убежище, даже покидать жалко. Игрушка, а не дом! «Лего»-вид портила лишь дурацкая стальная труба печи нижнего этажа, высовывающаяся из напольной плитки прямо у края ограды. Что к чему…
Отличная стрелковая позиция.
А ничего мы место обживаем, темпы хорошие!
Ранним утром притащили в бухточку очередную добычу: теперь рядом с моторным катером у пирса стоял красивый рыбацкий баркасик, один из последних неуворованных, взял его чисто из жадности — пусть будет. Эти скорлупки крашены одинаково: преобладает небесно-голубой и красный. Полосочки жёлтые. Ходить далеко на такой посудине не фонтан, возможен лишь прибрежный каботаж короткими плечами. Дизельку лет тридцать, пожалуй, агрегат трясётся, как припадочный, мелкая вибрация пробивает через пайол и дерево борта. На борту большими буквами выведена белая надпись «Меконг», оказывается, и жители райских мест с вечным летом вполне могут мечтать о других жарких странах…
Зря, товарищ грека, был я на том Меконге — экзотика для короткого отпуска, и не более, жить там невозможно.
— Ну что, готова?
Ани кивнула. С видимым сомнением. Ничего, будем тренироваться.
На столе лежали несколько пачек патронов «9 mm Para», комплект для чистки, два бинокля и трофейный пистолет Beretta 92FS. К стене прислонён карабин и гладкоствольный полуавтомат Ани, на всякий случай.
С утра я взялся чистить трофей, немного повозился. Меня, знаете ли, никто не учил разбирать такие пистолеты. Да и не такие тоже… Так как у незадачливого мотоциклиста инструкции по эксплуатации девайса при себе странным образом не оказалось, пришлось раскумекивать схему разборки самому. Ничего, справился. Тут ведь что: глаза боятся, руки делают. Самым сложным было понять, что там есть хитрая шпилька. Вот её и надо повернуть против часовой стрелки до упора. Далее всё просто, ибо логично — снял кожух затвора с запирающим клином, осторожно изъял возвратную пружину, механику и ствол. С удовольствием почистил, благо причиндалов из магазина Зенона прихвачено предостаточно.
Теперь будем учиться пистолетному делу, хватит надеяться на авось.
Магазин на пятнадцать патронов, один.
А откуда, скажите, взяться второму, если у Гоша после стрельбы не хватило тямы потратить, пусть даже в запале, пару лишних секунд и обыскать беспечного ездока? Наверняка был запасной! Шлёпни пару раз по карманам и изыми! Нет, адреналинчик хлебал, драпать торопился! В кобуре кармашка не оказалось.
Косячность в действиях просто зашкаливает, стыдно. Думать о ляпах противно, а надо… Как я мог ломануться без всякой подготовки, почему голову выключил? Потому что разбаловался от сытости, как говаривала моя бабушка. Куда ни зайди — везде халява. Какую дверь ни взломай — урезонить некому. Вот и нарвался.
На Корфу самый лучший рельеф местности для скрытого наблюдения. Плюс развитая инфраструктура, строений много, заборов. Ничего не мешало залечь поблизости с биноклем и спокойно разглядывать бандитскую виллу и окрестности — теплится там жизнь или нет? Послушать внимательно. Конечно же, включить трансивер на сканирование частот… И сиди себе, наслаждайся покоем. Вероятность того, что старательно спрятавшегося наблюдателя, если он не курит и не кашляет, засечёт противник, ничтожна — для ежедневного прочёса ни у кого людей нет. Попробуй-ка, осмотри все заросли и бетонные щели в радиусе хотя бы полукилометра! Максимум полдня наблюдения, больше не надо. Если кто-то на объекте живёт — проявится. Рыкнет, стукнет, брякнет. Посмотрел — нет движения, вороны с чайками ведут себя смирно, не подскакивают, ковыряются себе у берега… Зашибись, можно и ворота выжимать. Мы же попёрлись, как на слепой таран, совершенно не представляя, чем дышит округа, — верх беспечности.
В спокойной обстановке хорошо рассуждать об ошибках, всё кажется очевидным и совершенно не сложным в исполнении, зеркало показывает тебе конченого идиота, а собственные страхи представляются слабостью и несущественной мелочью. Короче, после драки да кулачищами…
Что сделано, то сделано, урок получен, нервы сожжены, косячных повторов не будет.
Радуют два обстоятельства.
Первое: пистолет у нас есть. Большой, тяжёлый, красивый.
Второе: патронов к нему много, умница Анька, вытягивая всё с прилавков, как пылесос, прихватила заодно и пистолетные. Бизнес есть бизнес, короткоствола у Зенона из Лефкимми не оказалось, а вот маслята были — без продажи расходников выручки не будет. Раз уж новые потенциальные покупатели оружия, растеряв под прессом миротворческой пропаганды последние кванты здорового милитаризма, не торопятся обзаводиться огнестрельным оружием, только и остаётся, что уповать на клиентов проверенных. По копеечке, по патрончику… И профит по кварталу есть.
И ещё один маленький плюсик — единственный магазин «беретты» оказался ёмким, в два ряда вбивается пятнадцать штук.
— Ты первый! — объявила она.
— Вообще-то я и для тебя старался. Тебе «рафаэлка» когда-нибудь нос расшибёт. Или ты ствол набок свернёшь в подворотне.
— Хотя бы пример покажи. Он же тяжёлый!
Она пистолет только что взвесила. Притащила электронные кухонные весы, оценила результат. Почти килограмм. Абсолютно женский оценочный подход, хозяйственно-кулинарный. Не заметил: понюхала или нет?
— Ладно, только не смейся…
— То есть ты надо мной посмеяться хотел, да?
Ломовым способом развёрнутый в сторону «Оазиса» яркий рекламный щит стал мишенью для юных стрелков. А чего, пусть послужит напоследок! Вряд ли кого из проезжающих в обозримом будущем будут интересовать «гарантированные поставки высококачественного оливкового масла от производителя», а вот сразу три оранжевых солнышка, осеняющие аппетитно блестящую бутылку, видно хорошо. Круглые такие… По ним и будем палить.
Вогнутый участок прибрежного шоссе просматривается в обе стороны метров на триста, далее скрываясь за поворотами. В двух маленьких распадках лесистого склона находятся усадьбы, одна из которых больше похожа на ферму. Вот и весь сухопутный пейзаж вокруг. Мы их зачистили быстро, не поленились. Орущего ишака я сразу отвязал, и он куда-то смылся. Барашки где-то ходят, руки не дошли, но в голове держу.
Тут наш участок, наша земля, мы в этой тишине главные, изучили каждый камешек и кустик. Словно метки поставили, это придаёт уверенности. Да и не тревожит никто российскую ячейку, второй день ни одной машины мимо. Сидим вот, все такие открытые, тренируемся. Приедет кто, заметит — будем разбираться, пошли вы все в задницу.
Твёрдо решил: ни от кого прятаться не буду, хотя и специально нарываться не собираюсь.
Поначалу я даже хотел поменять машину, как опасно засвеченную, с грустью в душе уже начал прикидывать, где взять новую и какую конкретно. Но потом распсиховался, главным образом на самого себя. Какие прятки?! Китайцы вон ни от кого не таятся!
Прятаться вообще нет смысла, тогда уж надо смиренно склонять голову и сразу идти под Маркоса, исполнять чужие распоряжения, таскать, подметать, утилизировать… Получать паёк да койко-место на круизном лайнере. Русских в порту, кстати, уже немного. На второй день после начала катастрофы основная масса соотечественников ушла на большом лайнере в Венецию. Я ни разу не позавидовал, интуиция подсказывает, что большой групповой поход будет непрост. В коллективе неизбежно начнутся внутренние конфликты, распад на ячейки по интересам, гнилые базары, разброд и шатание. Одним надо в Питер, другим — в Ростов. Да и как из Венеции добираться до дома?
Нет уж, мы как-нибудь сами. Если что-то конкретно не заладится, в запасе всегда остаётся вариант «Новый порт». Лейтенант только обрадуется, он постоянно зовёт нас к себе, я каждый раз вежливо отказываюсь, обещая подумать. Для отмаза.
В общем, так: мы собрались прорываться на Родину. Это очень большой риск, надо его принять. Хватит отсиживаться, пора действовать решительно.
— Ты неправильно держишь, положено двумя руками.
Твою дивизию, всё знает!
— Ответь мне, дама энциклопедическая, ты собираешься этого монстра двумя руками в форточку «Паджа» высовывать? Вспомни всё, опыт есть! Вон джип стоит, залезь, попробуй, если не застрянешь… Самая вероятная ситуация в стычке — погоня! Или мы, или за нами. Значит, одной рукой.
— Не кипятись ты так, просто двумя вроде точнее, — неуверенно сказала подруга. — Попробуй сначала. Как в кино!
Кино… Я тоже не лох, фильмы посматривал, разные книжки почитывал, сетевых воинов послушивал.
— А уж потом одной постреляем, никто же не отрицает.
Покачав головой, взял пистолет двумя руками, вскинул на мишень. Так, насколько я помню, что-то надо расслабить, что-то напрячь. Где-то подхватить, куда-то поджать. Не кузяво… Есть такое хорошее слово — «неловко». Выключил локтевые суставы. И это не помогло.
— Гош, ну что ты как деревянный?
— Сама взять хочешь?! — рявкнул я.
Ещё раз. Вроде получше! Надел на голову наушники. Ну что, пуляем?
— Давай, давай, смотрю! — подбодрила Анька, прижимая глаза к огромному морскому биноклю на треноге.
Прицельные приспособления хорошие, цель видно отчётливо. «Беретта» лежала в руках как влитая, итальянские конструкторы сумели распределить вес правильно, так тяжесть не чувствуется обременением.
Первые выстрелы прозвучали в тишине побережья.
— Две в самый верх, — доложила Ани. — Может, с упора попробуешь? Мы в институте всегда с упора стреляли.
Удивительно, какая лёгкая отдача! Я ожидал большего!
— В институте, говоришь? С рук будем, Аня, с рук… Смотри!
Прикинув, я решил положить на тренировку две сотни патронов, не больше, поэтому стрелять надо вдумчиво. Инструкции нет, стрелкового наставления тоже. Армейский и охотничий опыт у меня не маленький, вот только разные это вещи — пистолет и винтовка. Хотя принципы, естественно, одинаковы. Тонкости, правила, опыт — вот чего не хватает! В который раз, удивляясь масштабу глобальной зависимости, я вспомнил отсутствие Интернета. Не подсмотришь, не посоветуешься.
После первой серии я снял наушники, чтобы послушать, насколько он грохочет.
Завершив вторую, понял: не так страшен чёрт, справимся! Устойчивая штукенция, попадать можно. Третья с одной руки — тут всё пошло гораздо хуже, — и хватит, пусть Анька тренируется.
Дорога по-прежнему была пустынна, никто не всполошился. Бандитское местечко мы выбрали. Серповидный высокий склон отражает звук, направляя его в море, скорее всего, за поворотом ничего не слышно.
К моему удивлению, и у неё получалось неплохо! Тяжеловато ей, конечно… Вспомнил, что раньше тренировали мышцы с помощью утюга, удерживаемого на вытянутой руке. Ага… Современный утюг воспитанник малышовой группы детского сада сможет продержать сутки. Соседка по стрельбищу подумала о том же, положила пистолет на стол, скинула «уши» и, повернувшись ко мне, сказала:
— По дороге к китайцам какой-то спортивный на углу видела, надо бы заехать, взять мягкие напульсники-утяжелители. Похожу с ними.
До мишени двадцать пять метров. Пока что рано говорить о радиусе круга, в который укладываются пули, нет круга. И даже овала. Но в щит попадаем всё чаще и чаще.
— Перерыв на кофе, — объявил я. — Молодец! Приятно удивила.
— Ты честно? — смутилась она.
— В абсолюте.
— Сейчас всё приготовлю!
Анька убежала вниз, а я остался сидеть наверху.
Погода опять меняется. Огромная водная поверхность бухты засеребрилась — море чуть волнуется, покрываясь мелкой рябью. С материка опять поползли тучи, пока не грозовые. Это нормально, лишь бы жарко не было. Под дождём даже уютней, матерчатый тент с волнообразными рюшами укроет от капель, а стены дома и каменная ограда — от ветра. От жары никак не спрятаться, только под кондей лезть.
Анька вернулась через десять минут, притащив кофейник и поднос с бутерами.
— Дождь будет?
— Фиг угадаешь. С утра так же было… Ань, отстреливай ещё пару серий, потом тренируемся на выхватывание.
Опять захлопали выстрелы. Посмотрел на результат: ладушки, хватит пока, вечерком повторим. Напарница начала отрабатывать «быстрый ковбойский выхват». Ну и зрелище, скажу вам…
Я прекрасно понимаю: пожги мы хоть все имеющиеся патроны, а их более пятисот, хорошими стрелками-пистолетчиками всё равно не станем. Нужно научиться уверенно и с какой-то вероятностью попадания стрелять по направлению, а также надёжно поражать цель метров с десяти, уже это станет достижением.
Следом и я попробовал выхватывать, получалось хуже, чем у неё. Штаны мешают! Точнее, усиленная шлейка на кармане, почему-то постоянно цепляю её мизинцем… Что ж корявый-то такой! Почертыхавшись, я просто отрезал полоску ткани ножом, наверное, зря, погорячился, она же нужна для чего-то…
Потом пострелял из карабина на сотку, мишень уже заслуженная — дорожный знак, на который я по мере износа навешиваю очередной лист фанеры.
Надо завязывать с пальбой, сегодня очередные смотрины.
Дело в том, что у Аньки случился настоящий прорыв в познании нужного. Она нашла в киоске журналы, аналог наших «Катеров и яхт», только в греческом варианте. Там обнаружился отчёт о путешествии некого мачо с друганами на катерной яхте в Румынию. Выводы, советы, сравнения… Два дня она стоически продиралась через текст, на который я даже смотреть не мог без содрогания, и теперь более-менее представляем, какое судно нужно добыть.
Хороший выбор качается на волнах в бухтах Палеокастрицы. Беда в том, что далековато. При отсутствии опыта перегонять незнакомое судно, огибая весь остров, мне совершенно не улыбалось. Придётся где-то оставлять джип — это как предательство!
Из Керкиры все подобные суда ушли. Пара катеров или яхт такого класса (так и не понял, как правильно называть, что это за яхта, если парусов нет?) стоят в порту Беницеса. Пара белоснежных красавцев! Не удивлюсь, если прямо под носом новых хозяев ждёт самый лучший вариант. Понимаете? Словно чёрная магия тянет нас в этот зловещий посёлок!
Очень не хочу связываться, имею нехорошее предчувствие.
Три больших катера видели южней, в посёлке Мораитика, туда и поедем, в очередной раз прошивая Беницес без остановки.
Почистив оружие и убрав во дворе, мы пошли собираться.
А поехали совсем не туда…
Обед получился коротким.
— Это ещё кто к нам пожаловал? — Ани смешно наклонила голову, прислушиваясь к звуку, потом быстро отложила вилку и подскочила к окну.
— Кто там?
— Катер какой-то идёт, что ли… Пока не видно. Большой, судя по звуку.
— Наверх пошли!
Только выскочили на площадку и сразу увидели.
— Ни фига себе! Гош, это что за чудо?!
Из-за зелёной бахромы северной скалы показался силуэт небольшого самолёта, летящего на высоте двухсот метров. Вот тебе и катер! Ну конечно, как вообще можно было спутать звук авиационного двигателя с судовым! Просто мы уже привыкли к отсутствию авиации общего назначения, смирились с мыслью, что никто из гражданских над островом больше летать не будет.
— Без понятия.
Необычный аэроплан. Крохотулька — просто нереальная!
Пилотская кабина топорщилась над фюзеляжем уродливым горбом, там пространства максимум на два человека. Киль рубленый, угловатый, большие стойки шасси торчат, как лапы у садящегося на воду гуся. Самолёт был похож на немецкий пикирующий бомбардировщик времён Второй мировой войны.
Пролетев над Беницесом, лётчик начал выполнять пологий разворот над морем, выводя машину на обратный курс. На Канони пошёл, на аэропорт, оттуда и взлетел! Мама дорогая, да он просто опробует машину в воздухе! Что же получается, граждане хорошие, — последствия катастрофы ликвидировали и запустили ВПП?
— Ани, собирайся пулей! — заорал я, изрядно взволновавшись. — Мчимся на аэродром!
Самолёт вновь скрылся за скалой. Да, брат, поднял ты нам пульс!
Джип рванулся с места через пять минут, долго ли нищему собраться.
Кто это может быть, Маркос? Неужели власть действительно решила оживить авиаузел? Заманчивые открываются перспективы!
Мимо быстро пролетели береговые кафе Перамы, берег остался справа, вдоль дороги потянулись двухэтажные виллы Хрисиды.
— Эх, там спортивный магазин был, прощайте, мои розовые напульснички, — грустно молвила Ани, оглядываясь на промелькнувшую вывеску.
— Хренульнички! — весело зарычал я. — Успеем, ты что, тут такие дела!
В китайском анклаве после сенсационного пролёта таинственного незнакомца сколько-нибудь заметного оживления не вижу — всем пофиг.
Глянули и вернулись к своим делам.
Зевак или праздношатающихся нет, все люди при деле. А дела у неунывающих жителей нового анклава многопрофильные, идут хорошо.
Беспрерывно болтая, по тротуару стайкой шли улыбающиеся дети в цветастых рубашках — нас поприветствовали хором, бибикнул в ответ. Без сопровождения идут. Я знаю, где у Яна южный наблюдательный пост. Нас не тормозили — свои едут.
Кто-то метёт улицу, кто-то выгружает из грузовика большие картонные коробки. Везде царит порядок и сплошной позитив. Да уж, сила Китая таится в его неунывающем народе! Судя по деловой активности, китайцы вовсю начали перестраивать среду под себя. Сразу за супермаркетом на большой лужайке встали ажурные вышки двух небольших ветряков, длинные белые пропеллеры мерно шелестят под усиливающимся ветром. Электричество им вскоре потребуется в немалых количествах.
На крыше здания топорщилась высокая антенна. На земле сразу в трёх местах я увидел вытянутые жестяные ёмкости для сбора дождевой воды, неужели сами изготовили? На стоянке — пять новеньких ниссановских грузовичков в ряд. Где-то тихо верещит генератор. «Скоро промышленные солнечные батареи наладят ставить, — отчего-то завистливо подумалось мне. — Целыми плантациями».
— Гош, у них пожарная машина появилась!
Это жесть! Небольшой красный автомобиль стоял поодаль. Всё маленькое, но всё есть! И лестница, и бобина с рукавом. Что следующее — полицейская с люстрой и сиреной? Уже есть, правда, на синем «Джимни» патрульных никаких навесок пока нет.
Из открытого настежь окна административного помещения на улицу изливалась нудная китайская пентатоника. Кругом позитив: радовали глаз чистота, вычищенные газоны и подметённая тротуарная брусчатка.
Ёлки-моталки, у них уже какая-то лавка работает!
Над ней сбоку висит небольшая вывеска с иероглифами, английский вариант пока не пришлёпан, видать, в работе. Сидящая под навесом пожилая женщина что-то сосредоточенно перебирала на большом столе, сколоченном из досок, строительный супермаркет здесь рядом… Присмотрелся, не понял. Три ряда небольших коробочек, в них что-то лежит. Лекарства? Китайские снадобья? С ума сойти! Как можно в этой неразберихе организовать торговлю, что на что она меняет? Объектов для экспроприации в округе более чем достаточно, бери всё бесплатно.
Рядом стоят две машины ребят из Сидари, один автомобиль видел, знакомились.
Впечатляет. Куда ни глянь, везде у китайцев в хозяйстве царит порядок, дисциплина и упрямая целенаправленность сильной нации, умеющей работать в любых условиях и тем самым разбивать сложившиеся стереотипы поведения.
— Предста-авля-яю, как отреагируют на всё это благолепие уцелевшие греки, — недовольно проворчала Ани. — Их уже много, территорию под себя подгребают. Непростая складывается обстановка. Очень.
— Пока никак не реагируют. Спят товарищи греки, побросав все ореки… Помнишь, что в порту видели? Полицейские с немногочисленными добровольцами разрываются, иностранцы ноют, а гражданские греки продолжают зависать в своих кафешках. Поэтому китайская сфера влияния расширяется, а греческая сжимается. Потенциал у местных, конечно, есть, но, как говорится, тенденция хреновая.
Яну уже сообщили, что в гости приехали беспокойные русские.
Вечно они носятся вперёд-назад, как припадочные, вместо того чтобы трудолюбиво рыхлить землю мотыгой. Думают, небось: «Живут же люди… Туда скачут — стреляют, обратно скачут — опять стреляют!»
Вот он, красавчик! Выходит. Важен.
Не торопится Большой Босс, на крыльце сперва по-хозяйски огляделся — как тут без моего ока крутится-вертится? Что там народец, не бедствует? Да молодец ты, молодец… Как всегда чистенький, свеженький.
Наблюдаем зарождение Династии Сю.
Староста подошёл к нам с улыбкой, крепко пожал руки.
— Лавку открываешь? — поинтересовался я из вежливости, восточные люди не очень любят, когда сразу переходишь к делу. И так частенько дёргаю.
— Это не лавка, дорогой Го, это банк.
Мы с Ани переглянулись. Банк?! Похвальный напор!
— Удивил, даже сказать нечего, потом расспрошу. Слушай, ты это видел, Ян?! — Я показал рукой в сторону аэропорта.
— Что? Ты про самолёт? Летает…
Пёс меня задери, он спокоен как удав!
— Они вчера там сильно шумели, утром пробовали, двигатель гоняли. Готовятся.
— Не ездил?
— А зачем? Пусть улетают, раз так решили, — искренне удивился будущий император или даже Дэн Сяопин. — Обедать будете?
Зачем? Одновременно помотав головами, мы быстро попрощались и полезли в машину. Нет уж, дорогие восточные братья, если вам возобновление полётов до лампы, то меня эта тема интересует чрезвычайно!
Уже во время движения с неба начал моросить мелкий противный дождь, пришлось включить дворники. Шоссе заблестело.
— Гош, а ты знаешь, что у тебя конопушки вылезли? — спросила она неожиданно.
Вот же выбрала удобный момент!
— Они у меня всегда.
— Раньше было меньше. А сейчас ты стал похож на пацанёнка из старого мультфильма, помнишь: «Рыжий, рыжий, конопатый!»
— Дедушку не убивал, — буркнул я несколько нервно. — Анька, тебе что, больше сказать нечего? При чём тут мои конопушки? Самолёт летает, вот что обсуждать надо, это главное!
— Много ты смыслишь в главном, — неожиданно нахмурилась она.
Бес их, баб этих, разберёт.
Я решил не мудрить с проходами через КПП, а подобраться прямо к торцу взлётно-посадочной полосы аэродрома, то есть непосредственно к проволочному ограждению. Хоть охраной аэродрома и занимаются службы безопасности (которых я здесь ни разу на обходе не видел), без надежного ограждения обойтись невозможно, праздных зевак и авиаспоттеров возле экзотической насыпной ВПП всегда хватает.
Поэтому территория любого авиаузла по периметру защищена сплошным забором, обычно из металлической сетки. Городить высокое кирпичное или бетонное ограждение? Бешеные бабки, нерентабельно… Чаще всего применяют что-нибудь типа сетки-рабицы, консоли с колючей проволокой или армированной лентой с зубцами, та ещё зараза… Ну и попутка из современных систем: видеослежение, сигнализация, охранное освещение.
Ани рядом чуть пригнулась к стеклу, всматриваясь в небо.
Нет, никто не летает.
Зато вдалеке звенит авиационный двигатель! Так, ребята, поспешать надо…
Дождь усилился, переменчива погода в начале лета. Сквозь мутную пелену воды я уже различал вдали силуэты двух самолётов на стоянке. Эге, да на этом участке не только проволока! Вдоль трассы тянулись ряды тонких труб, выкрашенных в полоску, сетка лишь служила дополнением. Ничего они колючку намотали, густо… Надо же, никогда не обращал внимания на эти трубы… Может, стоит отъехать? Там просто сетка, правда, бордюр, в который вмоноличены стойки, высоковат, не перескочить.
Слева, почти сразу же за оградой, виднеется «детский сад», площадка для полуросликов. На асфальтовом пятачке возле маленького старого здания терминала аэропорта Корфу, с открытой галереей наверху и типичными для острова боковыми аркадами «а-ля Листон», всё так же стояла «Бонанза», а вот остальных самолётов не было!
Напротив, через ВПП, скучают два небольших реактивных «частника». Это «Гольфстримы». На двигателях чехлы. Брошенки.
Снизив скорость до минимума, я медленно съехал на грунт и остановил джип прямо перед оградой.
— Приехали. Выходи сразу со стволом, я возьму инструмент.
Нет, тут ножницы для резки проволоки не подходят, буду полдня вгрызаться, как бобёр в осину. Ещё и трубы! Взял переносную «болгарку», работающую от аккумулятора и от бортсети автомобиля. А как же, в экспедиционном багажнике настоящего мародёра чего только нет! Это же реальная «Взлом-машина», а не банальный джип! Как его бросить? Эх…
— Решаем проблему радикально.
— В каком смысле? — спросила девушка, продолжая осматриваться с биноклем в руках.
— Проезд буду рубить.
— А не проще ли через терминал?
Я на всякий случай прикинул ещё раз.
— Да ну! Там наверняка солидные ворота на замках. Да и сюрпризы возможны. Здесь же мы как приехали, так и уедем при первом же шухере! И сразу домой, самый короткий путь. Не проще.
Надежда угасла моментально: никто остатки разрушенных самолётов с поля так и не убрал. Всё та же душераздирающая картина, которую детям и беременным женщинам лучше не показывать. Тяжелое впечатление, на душе сразу стало хреновенько. Ещё и проволока эта гулаговская… Я взял бинокль.
Противный мелкий дождь, волнистая линия колючки, уходящая вдаль, вышка управления воздушным движением. Окна закрыты жалюзи. На миг почудилось, что из-за оттянутых вниз морщинистой рукой пластиковых полос на нас пристально смотрит очередная сумасшедшая бабка, неведомо как пробравшаяся сюда. Меня аж передёрнуло. Сразу вспомнилась жутковатая надпись на стандартных листках — «Вы все умрёте!»
Низкое серое небо над заливом и полная безжизненность пространства. Истеричный рёв двигателя, мешающий мертвецкой тишине, захватившей аэропорт, нехило угнетает, даже странно… Привык что ли, к брошенкам? Страшно на это смотреть. Кажется, что два больших здания аэровокзального комплекса не рукотворные строения, а жутковатые рисованные элементы компьютерной игры про зомби-апокалипсис. Нет, не привык: мозг до сих пор не верит, что огромные бетонные коробки вокруг безнадёжно опустели.
— Что мне делать? — спросила Ани.
— По сторонам зырить, что же ещё, — ответил я, опуская на лицо прозрачную маску. — Особенно внимательно собачек паси, если появятся, говори сразу. По рации!
— Поняла. Ты думаешь, черти и здесь есть?
— Да ничего я не думаю. Я какую-то связь между ними чувствую… Всё, хорош болтать, я пошёл.
— Гош, сканер! — напомнила она.
— Ой! Мля, чуть не забыл!
Пока готовился к труду, дождь иссяк, в тучах показался просвет и жаркое южное солнце моментально высушило землю. Сразу стало душно от испарений, запахи обострились. А какие тут запахи? Известно какие… М-да, не лучшая атмосфера для работы.
На устройство нового въезда понадобилось сорок минут. Я отложил болгарку в сторону, взял лом и через некоторое время с гордостью оглядел большую, правда не совсем аккуратно сделанную прореху. Где тут портовое начальство, принимай работу, получайте новый КПП!
Ветер дул с запада, частично относя рвотный запах разлагающихся трупов, остатки впитавшегося в траву авиационного топлива и горелого мяса к столице, будто там своего амбре не хватает. Спасибо тебе, Зефир-Грека! Клянусь, ещё дня три назад я бы сюда не сунулся. Сейчас привык, не свалюсь. Бляха, ну и условия… Молоко за вредность надо давать и двадцать один день к отпуску.
Въехав на запретную территорию, я быстро понял, в чём хитрость.
Вдоль ВПП с правой стороны тянулась бетонная дорожка — специальная рулёжка для малой авиации. Так что ничего перетаскивать по грунту летунам не пришлось, последствия катастрофы рулёжную дорожку практически не задели. Таинственные владельцы так и переправили летательные аппараты на чистый участок взлётки.
Двигался я рывками. Чуть продвинусь — осмотр ракурсов. Хватит ломиться наобум, не дождётесь. Невидимый пока самолёт всё так же ревел винтом, так что нас не слышно. «Падж» не успел обогнуть страшный остов огромного киля «Боинга», а я уже понял: придётся останавливаться. Чуть назад… Встали! Под ногами чёрный бетон. Мы немного прошлись, огибая большой обломок крыла. Противно как… На фрагменты я вообще старался лишний раз не смотреть. Заняли позицию возле стоящего на ребре изуродованного куска алюминия.
Ну и что тут у вас?
Оба самолёта стояли на полосе рядом, практически напротив центрального здания.
Тёмные окна терминала смотрели на нас безразлично: «Опять люди пришли? Не доломали? Хотите посмотреть на творение рук своих? И пофиг, ходите, смотрите, варвары… Выжили и выжили, недолго вам осталось».
Над Керкирой продолжали подниматься в небо дымы пожаров, короткий дождь не смог погасить пламя, всё ещё бушующее в тесных кварталах. По-моему, сегодня дымов добавилось! Пара дней, и столица острова окончательно станет непригодна для восстановления.
Насколько же Ян правильно выбрал место! Китайцам пожары не грозят. Нет плотной застройки, рядом много воды: озеро и море.
Перед самолётами уходящей в залив полосой тянулись полтора километра идеально ровных бетонных плит, небольшим летательным аппаратам этого должно хватить за глаза. Одна машина с работающим двигателем стояла ровно, вторая — под углом к оси взлётки, сорокаметровой ширины лента цвета слоновой кости легко позволяла им маневрировать свободно.
Ага, вот и смелые лётчики!
На носу самолётика с дурацкой кабиной серебрился размытый нимб крутящегося винта, под колёса подставлены красные колодки с ручками. Возле уродца работали двое молодых мужчин — упаковывали средних размеров красный пластиковый контейнер, подобный тем, в которых хозяева семейств хранят свой инструмент. После чего большинство папаш ставят их на самую дальнюю антресоль, отправляя на вечное хранение.
Через минуту один из мужиков выпрямился, заглянул в кабину, бросил взгляд на приборы и заглушил двигатель.
Ух, как же хорошо стало… Каждый раз удивляюсь, насколько мощными и громкими двигателями оснащены даже небольшие летательные аппараты.
Рядом с «горбуном» замерла белоснежная «Сессна» с двумя двигателями, эта ласточка покрупней будет! Здесь и народу было побольше — двое крепких парней с жёнами и их дети. Горка багажа пока лежала на бетоне, накачанный чувак в клетчатой рубахе с высоко подвёрнутыми рукавами неспешно укладывал поклажу внутрь, смотрел, прикидывал, что-то вытаскивал, перекладывал снова, второй ему подавал.
Женщины и дети авиаторов бездельничали. Расстелив прямо на лужайке за фонарями большое покрывало из плёнки, они устроились кто как захотел. Посередине стояли большие корзины со снедью и бутыли с водой. За спиной — две яркие каркасные палатки.
— Они прямо на поле и жили, — предположила Ани.
— По крайней мере, прошлую ночь точно провели здесь, — согласно кивнул я. — Боялись оставлять подготовленные самолёты без присмотра.
Тут нас заметили.
Первой вскрикнула девочка лет десяти, мамашки резво подскочили, двое мужиков тоже среагировали с похвальной быстротой — моментально выхватили стволы, хорошо, что гладкоствольные. Ничего себе, какой тёпленький приёмчик! Впрочем, разве мы поступили бы иначе? Дикий Запад, твою душу!
— Ань, успокой их!
У неё голос резкий, так что услышат хорошо. К тому же пусть лучше женщина крикнет, это расслабляет.
— Нет проблем, господа! — проорала боевая подруга по-английски. — Мы уже уходим! Просто приехали посмотреть! Уходим!
С другой стороны тоже загорланили — явно недружеское, понял без переводчиков.
Уймитесь уже, паникёры…
— Спугнули, — достаточно безразлично бросил я.
С ними всё ясно, сваливают. Собрались, какое-то время готовились, шаманили машины и наконец решились. На наше бытие побег эскадрильи никак не повлияет, последствий не будет, мы остались при своих.
— Правильно сделали, что спугнули! — неожиданно раздался из-за кучи обломков тихий женский голос. — Я из-за них даже в терминал сходить не могла, представляете, этот хрен в красной майке вёл себя как директор пляжа. А вы русские?
Всего лишь второй раз после дня «G» меня об этом спрашивают.
После первого случая последствия были: я узнал философскую поговорку-выручалочку, пользоваться которой буду всю оставшуюся жизнь.
Что теперь?
Джип обсыхал возле старого здания аэропорта.
Мы медленно зашли в аркаду, попав в маленькую уютную галерею, где всегда сухо в дождь и прохладно в жару. Гениальная на Корфу архитектура.
— Да пойдёмте же внутрь!
— Это что, твоя обитель? — брезгливо скривилась Ани, отколупывая пальцем кусок старой штукатурки.
— Тут жила, что уж имеем, не барыня… Сначала выбила боковое окно со стороны терминала, чтобы с дороги не заметно было, влезла внутрь. Потом удалось открыть дверь, стало полегче.
Она подошла к одной из дверей, достала отвёртку и ловко отжала язычок замка.
Светка с голубыми глазами. Светлана Одинцова, блондинка из Одессы с хорошим южнорусским лицом. Невысокая плотная девушка лет двадцати пяти или чуть больше, не станешь же после пяти минут знакомства расспрашивать о возрасте.
— Когда вы начали пилить своей жужжалкой ограду, я испугалась всерьёз, подумала, бандиты какие-то лезут!
— А потом? — спросил я, разглядывая бесхитростное жилище, устроенное в тесном производственном помещении-пенале.
Стеллажи по стенам, простенький сейф, два стола со стульями, диван. Везде старые плакаты, календари и графики. Когда-то тут сидели авиационные мастера или начальники участка. Технари. Коллеги, так сказать, узнаю родное! Разве что называли их как-то иначе. Сервис-мастер, старший инженер смены, специалист по контролю качества…
Слева на столе находилась коробочка старого интеркома ITT, такие до сих пор можно встретить на промышленных предприятиях… Аж ностальгия пробрала! Держу пари, в ящиках стола лежат журналы по технике безопасности.
— Лицо твоё разглядела. — Светлана располагающе улыбнулась. — Уж больно оно нашенское, родное! И веснушек много.
Я машинально дотронулся до обгоревшей морды. Лицо как лицо, чего они пристали?
— Вот-вот, я говорила! — тут же обрадовалась Ани, по-хозяйски хватая меня под локоть и притягивая поближе. Ещё и грудью прижалась. — А ты что ответил, дорогой? «При чём тут конопушки, там какой-то самолёт летает, вот что обсуждать надо, давай бегом, бегом…» Много ты смыслишь в главном!
Надо же, девушка из Одессы! Загибаем пальцы, считая сюр. Одна в старом здании иностранного аэропорта. Прячется, но как-то наивненько… К людям не едет. В кармане лежит большая отвёртка. Любит и умеет бить окна. Определяет русских по веснушкам. Анекдот какой-то.
— Ты вообще как тут появилась, птица? — спросил я, с опаской садясь на старый продавленный диван. Господи, на нём, наверное, сам Одиссей сидел.
— Известно как, с дружком-любовником! — бесхитростно заявила одесситка, торопливо раскладывая по пластиковым тарелкам печенье. — Чай горячий, я воду на костерке кипячу, за зданием между гаражами. Если курите, то можно. Сейчас джем достану!
— Свет, да ты не суетись, лучше подробней расскажи, — попросила Ани.
— Да чё рассказывать? Нечего. Натерпелась страхов, вот и весь рассказ.
— Почему в Керкиру не поехала? У тебя машина есть?
— Есть Егор, есть… А караулить кто будет?
— Что тут можно караулить? — спросил я, ещё раз оглядывая нехитрую обстановку. Ничего ценного не вижу. Разве что сейф…
И вдруг что-то начал понимать, замирая в ожидании. Сейчас что-то будет. Словно холодная вода поднималась от ног к голове… Напарница тоже молчала, внимательно глядя на одесситку.
— Так самолёт же! — И она непринуждённо показала в окно на чёрно-золотистую «Бонанзу». — Ах ты! Печенье уже совсем высохло, просроченное. Надо было брать круассаны в пакетиках.
— Секундочку, уважаемая, ты хочешь сказать, что это твой самолёт?! — Я изумился настолько, что вскочил с дивана и подошёл к окну.
— Теперь, пожалуй, что мой, — как-то уныло произнесла она.
Вот так запросто! Владелица личного самолёта! Хорошо они там в Одессе живут!
— Красивый, да? Это «Бонанза ВЕ36» 1972 года выпуска, состояние отличное. Раньше он принадлежал Андреасу, мы вместе сюда прилетели, к нему в гости.
— Грек?
Света кивнула и тихонько шмыгнула носом. Не плачет, отплакалась.
— Ой, ребята, ладно, давайте чай пить. Вы даже не представляете, как я соскучилась по нашим! Да просто по живым нормальным людям! Даже устную речь забывать стала, представляете! Вот сахар, в баночке, накладывайте.
Это правильно. Нет лучшего средства завязать обстоятельный разговор, чем коллективное чаепитие в спокойной обстановке.
— Так. Девушки, подождите меня тут, выйду, осмотрюсь, кое-что заберу из машины.
— Джип лучше за дом поставить, там место есть скрытное, никто не заметит.
— Показывай.
Размечтался! Ани отпускать меня одного не собиралась…
В бывший кабинет мы вернулись только через полчаса, я воспользовался возможностью познакомиться с ближайшей инфраструктурой — пригодится.
Дальнейший разговор проходил без сложностей.
Навалившаяся беда быстро сдирает с людей шелуху.
Все выжившие уже определились с намерениями. Спросишь запросто — тебе и ответят просто. «Ищу подходящую яхту, собираюсь плыть в Венецию…» — «Надо уходить на материк, а там и до Германии недалеко, машину везде найду». — «Хрен редьки не слаще, а здесь тепло и относительно безопасно. Буду на острове бедовать, хозяйство подниму, заживу по-древнегречески». Или же так: «Останусь ждать Санта-Клауса и Человека-паука!» Есть и такой вариант: «Спокуха, пасаны! Скоро приплывёт американский авианосец, быстро наведёт порядок везде и сразу, всех спасёт! Ведь у американцев всё нормально, без базара!»
Вот и сейчас — все прояснялось предельно быстро.
— Не поняла, вы уже нашли катер?
Я отрицательно покачал головой, чувствуя неуместный стыд. Действительно, а почему до сих пор не добыли? Поводы вечные, отговорки-отмазы…
— Сегодня собирались забрать. — Я словно торопился определиться в разговоре с новым человеком, который по свежаку хорошо видит суть проблемы. — А ты что планируешь, так и останешься тут сидеть? Можем тебя к Маркосу отвезти.
Света посмотрела на меня как-то странно. Как на глупыша.
— Ну какой Маркос, ребята… Если бы я хотела остаться тут, Егор, то давно бы уехала в Новый порт, китайцы рассказывали, что там живет большая община.
Китайцы? Ай да Ян, хитрован, ведь ничего не сказал!
Да не, чего я на Яна тяну… Зря. Он просто по-другому всё видит. Светка родом не из Поднебесной, для него — ещё одна выжившая, и не больше. Не мешает девка — и ладно, мало ли здесь таких потеряшек болтается. Интереса не представляет? Значит, не представляет и для всех остальных.
— Мне, ребята, улететь надо. На Одессу.
Ого! День обещает быть полным открытий.
Не торопись, Гош, помолчи чуть-чуть. Подумай. А вот теперь…
— Ты что, пилотировать можешь? — опередила меня Анька.
— Конечно же могу! Все документы есть, — быстро ответила хозяйка. — И неплохо, честно-честно! Я улететь не могу, вот в чём проблема. Потому что одной не справиться. Вот и сижу здесь как дурочка, неизвестно на что надеюсь…
Мы с подругой замолчали, не зная, как реагировать. Опешили от таких новостей.
— Ребята, а давайте вместе махнём! — влепила одесситка самым крупным калибром. — Я не вру, пилотировать действительно умею, налёт хороший, никаких проблем! Мы с Андреасом почти всю Европу облетали… А вот в технике слабовата. Самолет надо заправить, в баке горючего осталось минут на двадцать лёта. Аккумуляторы посажены, надо заряжать, кое-что по мелочам накопилось. Системы пора проверить…
Слушатели не выронили ни слова, впитывали с шалой жадностью.
— Сдался вам этот катер, вы же не моряки! Как нарвётесь на турецких беспредельщиков в проливах! Или в шторм попадёте, отнесёт куда-нибудь к египтянам… Это же аэроплан! Четыре часа пути при хорошей погоде, и мы в Одессе! Да и присесть всегда можно, площадок по маршруту очень много… А, ребята?
В глазах — кумулятивный заряд надежды. Простая, как булка с маком.
Я откинулся на спинку недовольно скрипнувшего дивана, сцепил руки на затылке и уставился в обшарпанный потолок.
В голове кипели, толкали и зло матерились самые разные мысли.
Вот тебе и стройный план! Катер или яхта… Сборы и отмены. Аккумулятор и горючка… Чёрно-золотой. Баба странная. Шторма и турки с кривыми кинжалами в зубах. Обозлённые вояки на сторожевиках и новоявленные пираты. Потерявшие берега попутные островитяне и пролетающие в небесах истребители, готовые вмазать куда угодно…
Стройный план — и неожиданные новые шансы. Из Одессы в Россию добираться — это вам не из Средиземноморья шкандыбать по неведомым морям, совсем другой расклад…
— Скорость у машины какая?
— Триста двадцать крейсерская.
— Груз?
— Чуть меньше трёхсот килограмм, кроме ваших тушек. Конечно же, чем меньше коммерческая нагрузка, тем лучше. А что вам брать? Самое необходимое, остальное везде есть, добывается одинаково.
Я же говорю: в новом мире все уже определились с перспективами, передумали и на пять раз перерешали, ворочаясь беспокойными ночами. Только мы с Анькой почему-то всё ещё мечемся, как ужи на сковородке. Катер типа ищем-свищем, найти не можем, умные книжки о навигации читаем…
Ай да грека!
Кому — два, кому — три. Нам выпало три орешка, возможный максимум.
Гош, дурень, это Большой Шанс! Больше такого не будет.
Можно отказаться, не вопрос. Через пару дней что сам себе говорить будешь? А через неделю в море, глядя на огромные пенистые валы?
«Вы познакомились всего час назад, ты ничего про неё не знаешь. Несерьёзная какая-то. Такая и наврёт с три короба, глазом не моргнув. Не факт, что она умеет летать. Или летает как колода… Надо присматриваться, узнавать поближе. Как-то всё зыбко, призрачно…»
— А дальность у твоей «Бонанзы» какая, промежуточная заправка потребуется? — своевременно поинтересовалась Ани, нервно теребя край скатерти.
— С избытком! Полторы тысячи километров «Бонанза» сделает по-любому. А отсюда до Одессы всего тысяча двести по прямой, все карты имеются.
«А что, Гош, катер в Адриатике, управляемый двумя лохами, — это не призрачное? Ты же технарь, специалист-металлург, ты варишься в каше узких специализаций! Отлично знаешь, как влияет на конечный результат дающая стойкий навык практика и выручающая в нестандартных ситуациях мудрая опытность оператора! Вот и ответь сам себе: сколько раз тебе понадобится шибануть блестящий корпус о рифы и бетонные причалы, прежде чем почувствуешь судно?»
— Ребята, я понимаю, что вы мне не верите! Болтушка какая-то… Ну сами подумайте, сидела бы я здесь, если бы не была уверена в своих силах? Ждать, когда заявится опытный пилот, который почему-то захочет взять меня с собой?
— Света, нам подумать надо. Крепко, — наконец ответил я. — Ответственный шаг, сама понимаешь.
Хозяйка решительно встала.
— Все документы я вам хоть сейчас покажу! Если зарядить аккумуляторы, смогу продемонстрировать свои навыки в воздухе. Без дозаправки, так что никуда дальше бухты не улечу. Шесть лет в аэроклубе!
— Это вариант, — заметила Ани. — Гош, что скажешь?
— Берём техническую паузу. Да и оккупанты пока не улетели.
— Это французы, — уточнила лётчица. Я уже чувствовал, что девица не врёт. Слишком уж уверенно держится. А документики посмотреть не помешает, как и проверить, что она реально может в воздухе.
— Злые как собаки и такие же жадные. В главном терминале полно киосков, магазины дьютифришные, так ничего не давали взять, представляете? Ну сколько можно с собой увезти… Сидят тут, куркули!
— Да уж видели. Слушай, а что за аэроплан у них какой-то горбатый? — Ну-ка, девочка, прояви познания в авиатехнике! Аэроклуб, говоришь?
— Американская разработка, Air Tractor AT-503, их в сельхозавиации применяют, — не раздумывая ответила Света. — И как учебные.
Плюс тебе в копилку.
— А чё сидят? — уточнил я.
— Идеальной погоды ждут. А она лётная, никаких проблем! Им ведь не в море идти, сразу на материк.
— Зашибись у тебя соседи, подруга, — посочувствовала Ани. — Как только твой самолётик не забрали?
— Он им и не нужен! Когда есть проверенные свои, чужой аэроплан лучше не брать. Особенно если модель незнакомая, практики нет. Да я бы и не отдала просто так! — Одинцова нагнулась к шкафу и достала большой зазубренный топор.
— Амазонка! — Я улыбнулся. — У франков стволы есть.
— Всё равно не отдала бы. — Одесситка сразу набычилась.
Лично я бы связываться не стал. Женщины — существа коварные. Расплачется в обманку, сопли развесит, на коленки рухнет… А потом хвать топорик да хрясь по ногам! И прощай, Пятая республика, твой сын пал смертью дебилов! Лучше не рисковать, когда тема заряжена. Подведёшь по глупости весь коллектив.
Мы разговаривали, а я всё ждал: когда в её речи проявится знаменитый одесский говор? Наконец не выдержал и спросил.
— Нет, мне это нравится! Ты говоришь обидно, Гош… Мы шо, не имеем тех фейсбуков и твиттеров? Эти напасти давно уже сгладили всю нашу природную прелесть! Тот милый говор если таки и есть, то остался лишь у гумозных тёток с Привоза, не приведи тебе увидеть свою жену такой профурой…
Вот это молодец!
— Давай к аэроплану сходим, — отсмеявшись, предложил я.
— Пойдём! — обрадовалась она.
«Бонанза» меня порадовала, особенно кабина. Дверь в кабину — с крыла, у пассажирского салона есть своя.
— Так здесь шесть мест!
Одно рядом с пилотом, позади — четыре кресла стоят попарно друг напротив друга. Между ними откидной столик. В такой салон до фига влезет, лишь бы по весу пройти. Посидели, поёрзали — солидно. Настоящий самолёт!
— Значит, так. Довожу до сведения первичный план. Первое: надо помочь франкам улететь, мешают.
— Как? — спросили обе одновременно.
— Легко. Второе: техдокументация имеется?
— Полный комплект.
— Изучаем. Заправочные жидкости, нормы и прочее. Думаю, всё можно добыть на месте. Третье: тебе оставаться одной тут больше нельзя, просто поверь, на взлёт франков многие и в Керкире могут отреагировать. Становится всё шибче и шибче… Поедешь в наше логово, там безопасно.
— А как же самолёт?
— Придумаем способ сделать так, чтобы на него не позарились.
— Можно какую-нибудь релюшку вытащить, — предложила Ани, что сразу заставило одесситку нахмуриться.
— Нельзя! — Она сразу отвергла смелое предложение напарницы. — Андреас говорил: не трогай работающую систему! Любое снятие или разборка дилетантом сразу снижает ресурс узла. Только специалисты!
— Ха! На свете есть решительная русская смекалка! — ухмыльнулся я, уже набирая азарт. — Тупо снимем колёса! А что? Домкраты и какие-нибудь козлы должны быть рядом, смена резины, обычное дело.
— Правильно, в машину — и с собой!
— Нет, Ани, так не годится. А если не на джипе возвращаться будем, мало ли что? Здесь надо спрятать, в укромном месте, найдётся такое?
Светка с сомнением кивнула. Боится. Значит, не врёт.
— Необходимости в гонке не вижу, так что прикинем всё вдумчиво, пошли в хату.
Спустившись если не с небес, то с принебесья, мы приступили к выполнению пункта номер раз. Пугнём оккупантов.
Моторы не работали.
Никак вы там сиесту себе устроили, лягушатники!
Неожиданно я услышал вдалеке громкий смех. Веселятся ребята: настроение отличное, очередных зевак отогнали, машины готовы, корзинки полные. Если честно, то они мне даже понравились. Решили — делают!
Так что извиняйте.
Ба-бах! Ба-бах! Карабин рявкнул привычно резко.
— Пистолет, два раза.
Ани послушно выпалила в воздух.
Я представил, как полетели в стороны корзины со снедью.
И выстрелил снова.
— Ань, повтори, — попросил, меняя ствол.
Скомканная плёнка безжалостно отброшена на бетон. Дети прижались к матерям. Жалко… А что делать…
Дум! Дум! Гладкий ствол внушительно дополнил картину близкого боя.
— Хватит, ждём, — скомандовал я, посмотрев на часы.
Оба двигателя запустились на прогрев через двенадцать минут.
— Ну вот, совсем другое дело! — Я повернулся и подмигнул обоим. — Что, красавицы, пошли думать, как обезопасить летательный аппарат?
— Давай на взлёт посмотрим. Красиво, — предложила Анька.
Хорошее предложение. Стимулирующее. Летите, голуби!
Глядишь, и мы следом.
