– Скоро придем в Эдо, Акира, – озабоченно прокаркал тэнгу. – Что ты намерен предпринять?

– В первую очередь отыскать Кумико и забрать ее из публичного дома.

– Как забрать? Выкупить? Отбить? Организовать побег? Ты беспечен, как трехмесячный котенок, Акира. Для выкупа нужны деньги, для побега – связи.

– Значит, отобью, – упрямо процедил Дан. – Охранники борделя – не Снежная дева, сил у меня хватит.

– Хорошо, допустим. И дальше куда ты ее денешь? Брать с собой опасно.

– Спрячу в каком-нибудь монастыре или отведу к надежным людям, – Дан нашел в памяти Акира нескольких друзей и добавил: – Например, к Тайра Масакадо.

– А ты уверен, что он до сих пор жив? А если жив, то до сих пор в Эдо? А если в Эдо, то до сих пор твой друг?..

– А если друг, то что? – Дану надоели причитания Карасу.

– А если друг, то захочешь ли ты его подводить, Акира? Не забыл, что Кумико продана в веселый дом по приказу самого Токугава? Что будет человеку, который прячет у себя дочь опальной семьи?

– Разберусь на месте, – отрезал Дан.

Он понимал, что действует наобум, но не мог придумать ничего конкретного. Необходимо было найти дом, в котором держат Кумико, разведать, как там поставлена охрана, разыскать надежных людей. Но все это было возможно только по прибытии в Эдо.

А сейчас он снова шагал по пыльной дороге, с обеих сторон которой покачивались под ветром кусты полыни. Тэнгу недовольно каркнул и поднялся на крыло. Дан пожал плечами: ворон был самозабвенным занудой.

– Эй, Акира-сан! – окликнули сзади.

Дан обернулся и увидел Мусаси. Великий мастер меча, по обыкновению лохматый, в обтрепанной одежде, быстро нагонял его.

– В Эдо? – весело спросил он.

– Здравствуйте, Мусаси-сэнсэй. Да, я иду в столицу.

– Отлично! Тогда пошли вместе, – не дожидаясь согласия, Миямото зашагал рядом. – Меня пригласил в гости приятель, Мицудайра Сато. Слышал о таком?

В сознании Акира отыскались сведения. Господин Мицудайра был большим чиновником в бакуфу. Дан кивнул.

– Кстати, а ты где собираешься остановиться, Акира-сан?

Пришлось признаться, что пока негде.

– Идем со мной. Я представлю тебя как своего ученика, – предложил мечник.

Дан счел за благо согласиться. Дом богатого чиновника бакуфу – последнее место, где будут искать мятежного ронина. Может быть, там удастся найти убежище и для Кумико…

В Эдо вошли к вечеру. Без проблем миновали три заставы – Мусаси узнавали абсолютно все, встречали и провожали поклонами, на ронина рядом никто не обращал внимания.

Дом господина Мицудайра стоял в центре, неподалеку от замка Эдо, который отбрасывал угрожающую тень на столицу. Их приняли как дорогих гостей, провели в комнату, принесли тазы с горячей водой.

– Наконец-то можно умыться, – Мусаси скинул одежду. Заметив, что Дан собирается последовать его примеру, прикрикнул: – А ты пока подожди, стой возле двери. – В ответ на удивленный взгляд спутника добавил: – Везде могут оказаться враги. А человек, опустивший голову в таз, уязвим. Я никогда не моюсь в дороге. Воин всегда должен быть готов встретить атаку мечом.

Дан спорить не стал, решил, что у каждого героя могут быть свои странности, и встал у двери.

Вскоре их позвали к ужину, который был накрыт на просторной веранде. Вокруг радовал взгляды пышный сад, ветви цветущих кустов тянулись к столу, осыпали гостей нежными лепестками. Господин Мицудайра, крепкий человек лет тридцати пяти, радушно приветствовал Миямото.

Спустя час, когда все перекусили и расслабились под воздействием сакэ, а хозяин с гостем поделились главными новостями, Мицудайра с улыбкой проговорил:

– Мы дружим с тобой уже несколько лет, Мусаси-сэнсэй, а я ни разу не видел тебя в бою.

– Может быть, из-за того, что дружим, и не видишь? – благодушно ответил пьяненький Миямото. – В бою меня видят только враги. И то недолго…

– Все же мне хотелось бы как-нибудь насладиться зрелищем твоего искусства, Мусаси-сэнсэй. Ты же знаешь, несмотря на чиновничьи обязанности, я и сам не чужд пути меча.

– Путь меча предполагает отречение от других обязанностей, Сато-сан, – рассмеялся воин. – Но будь по-твоему. Я не могу отказать такому гостеприимному хозяину. Ты увидишь прямо сейчас, чего стоит Мусаси.

– Но быть может, лучше отложить? – замялся Мицудайра. – Сакэ…

– Истинному мечнику сакэ не помеха! – Миямото уже был на ногах. Он покачивался, но был полон решимости. – Вели позвать сюда своего самого лучшего и искусного в бою слугу.

Глаза Сато загорелись азартом.

– Пусть это будет Риота. Он хорош с шестом.

Явился невысокий, но очень коренастый, крепкий парень. В руках у него был шест не меньше двух метров в длину. Миямото подхватил два бокэна, легко сбежал в сад, остановился в нескольких шагах от Риота. Сейчас он был сосредоточен и твердо стоял на ногах, как будто и не пил. Слуга закрутил шест и пошел на мечника. Миямото стоял спокойно. Риота сделал выпад, замахнулся, чтобы ударить. Мусаси легко отразил атаку.

Они закружились между деревьями. Слуге с длинным шестом негде было развернуться, Миямото теснил его к веранде. Перед ступеньками Риота остановился, мечник сделал стремительный выпад, угрожая нанести удар в лицо. Слуга принял оборонительную стойку, и тут Мусаси без перехода ударил его бокэнами по обеим рукам.

Риота завопил, выпустил шест и упал на колени, прижимая руки к груди.

– Надеюсь, ты не переломал ему кости, Мусаси-сэнсэй, – довольно расхохотался хозяин. – Впрочем, даже если так, то не беда: потерять руки от удара великого мастера – большая честь. Ступай, Риота.

Слуга ушел, а Мицудайра осушил чашку сакэ, поднялся, подошел к мечнику, поклонился:

– Вызываю тебя на бой, Мусаси-сэнсэй.

Миямото не подал виду, что удивлен, молча ответил на поклон, протянул другу один из бокэнов. Они двинулись в сад, туда, где Мусаси только что сражался со слугой.

Справиться с пьяным хозяином было делом трех минут: Миямото и его оттеснил к веранде. Сато пытался сдержать яростный натиск мастера, но когда их бокэны в очередной раз скрестились, оружие хозяина вдруг треснуло и развалилось пополам.

Мицудайра поклонился, признавая поражение:

– Но как это тебе удалось, Мусаси-сэнсэй?

– Удар огня и камней, – довольно пояснил Миямото.

– За это надо выпить! – резюмировал его приятель, оба вернулись на веранду и продолжили возлияния.

– Могу ли я просить тебя о великом одолжении, Мусаси-сэнсэй? – сказал хозяин, когда ужин подходил к концу. – Хотел бы пригласить тебя погостить в моем доме и преподать мне несколько уроков.

– Благодарю за любезность, – мечник почесал в затылке. – Но у меня уже есть ученик.

Он кивнул на Дана.

– Так пусть их теперь будет двое! – воскликнул Мицудайра. – Твоего великого искусства хватит на целую школу. Акира-сан, разумеется, тоже может быть моим гостем.

– Даже не знаю, – продолжал кокетничать Мусаси.

Дан извлек из памяти нужные сведения: в средневековой Японии принято было приглашать сильных мечников в учителя фехтования при богатых домах. Платить за это не полагалось, ронин жил в семье на правах гостя или даже родственника. Так сказать, работал за харчи и крышу над головой. Разумеется, он не был связан никаким контрактом и уходил, когда хотел. Но похоже, Миямото такое положение дел не устраивало.

– У меня большие расходы, – заявил он, не вдаваясь в подробности. – Мне нужно зарабатывать мечом.

– Это не беда, Мусаси-сэнсэй. Я буду счастлив заплатить тебе за уроки, – улыбнулся хозяин. Похоже, он был настоящим фанатом Миямото. – По одному ре в день достаточно, чтобы перекрыть твои расходы?

Это было царское предложение. Золотая монета в день.

– Я принимаю твое приглашение, Сато-сан, – величественно кивнул Миямото. – Разумеется, не из-за денег, а ради старой дружбы.

Однако старая дружба не помешала мечнику потребовать оплаты за неделю вперед.

– За верных друзей! – торжественно провозгласил хозяин, передав мечнику деньги.

До поздней ночи Сато и Мусаси пили сакэ. Дану пришлось сидеть с ними, правила приличия не позволяли уйти из-за стола, пока не встали старшие. А те, казалось, позабыли про ронина. Вспоминали смешные истории из прошлого, рассказывали скабрезные анекдоты, которых, оказывается, японцы знали предостаточно, даже спели несколько песен.

Наконец Миямото зевнул и сообщил, что отправляется спать.

– На вот, возьми, – сказал он в комнате. Вынул из кошелька золотой ре и протянул Дану.

– Благодарю… – начал было тот.

Но мечник перебил:

– Знаю, что тебе нужно. Не знаю, зачем, но вижу: нуждаешься в деньгах на важное дело. Бери, говорю!

Миямото чуть ли не силой всунул монету в руку Дана и завалился на кровать.

– Можешь оставаться здесь, пока не разберешься с делами, – сонно проговорил он. – Лучшего пристанища тебе не найти…

Спустя мгновение великий мастер меча уже богатырски храпел. Дану не спалось, на душе было тяжело, и он не мог понять, чего в этом больше: волнения за Настю или тревоги Акира за Кумико. Казалось, сознания ронина и его сливаются воедино. Решив воспользоваться этим, поскольку сон не шел, Дан включил память Акира.

…В замке Осака царило ликование: мирный договор подписан, конец войне, сражение обошлось малыми потерями! Токугава, подписав документы, с триумфом вернулся в Киото – формально он считался победителем, ведь Хидэери пошел на его условия. Сегуна сопровождала половина войска, вторая продолжала стоять лагерем возле Осака. Самураи Иэясу должны были оставаться в замке и подле него, пока не будут выполнены все требования договора. На них же возлагалась обязанность разрушить барбакан и еще несколько внешних укреплений.

Ранним утром, до рассвета, замок был разбужен грохотом: это воины Токугава молотами крушили строения за наружным рвом. Акира с другими самураями стоял в охране на стене, с тайной печалью смотрел на гибель барбакана. Было в этом что-то тревожное, неправильное…

Вскоре строение рухнуло, люди Токугава разразились веселыми криками. Самураи Тоетоми хмуро наблюдали за происходящим. Раздался отрывистый крик – Маэда Тосицунэ, командовавший разрушителями, приказал строиться. Один за другим отряды, вооруженные молотами, потекли по мосту в ворота. Стражникам Осака было приказано не препятствовать передвижению «гостей», но такое вторжение настораживало.

– Что делать здесь людям Токугава, когда их лагерь за стенами? – процедил Тайра Масакадо.

– Не знаю, – тихо ответил Акира.

Ответ пришел быстро: самураи забрались на внешнюю стену, принялись крушить ее со старанием, достойным лучшего применения. По рядам воинов Тоетоми пробежал изумленный ропот.

– Разве ее тоже должны сломать? – нахмурился Масакадо.

– Не знаю, – повторил Акира.

На душе было неуютно: без внешней стены замок становился совершенно бесполезен и беззащитен, открыт любой атаке. В главное здание побежал самурай, посланный командиром охраны. Вскоре вышел сам Тоетоми Хидэери в сопровождении своих военачальников, поспешил на внешнюю стену. Но в ответ на требования прекратить разрушение Маэда Тосицунэ отвечал только:

– Приказ сегуна.

В тот же день вдогонку Токугава был отправлен гонец с письмом. Однако ответа не последовало, и посланный не вернулся. Тоетоми отправил новый протест и еще один. К тому времени, как Токугава соизволил ответить, внешняя стена Осака была развалена и рухнула в наружный ров, засыпав его. Внутренний ров солдаты сегуна тоже засыпали, дерзко нарушив все соглашения мирного договора.

После чего отряды под командованием Маэда Тосицунэ покинули разрушенный, беззащитный замок.