Дан наблюдал за Настей, которая сейчас все больше лежала, свернувшись в кровати клубочком. По лицу подруги было видно: она борется, постоянно борется с болью, воздействием паразита. И со страхом, безнадежностью. Сердце обрывалось при взгляде на искусанные губы, впалые щеки и больные глаза.

Настя выглядела с каждым днем все хуже. Если в периметре имелись зараженные – а они имелись, – то их невозможно было вычислить по внешнему виду. Со стороны казалось, никто из пиратов не изменился. Дан был уверен: такая изможденность девушки объяснялась ее сопротивлением воздействию паразита. Настя не только отдавала ему свою жизнь, но еще и тратила силы на то, чтобы оставаться в сознании.

За силовым щитом стояло плотное кольцо аргов. Люди были заперты в лагере. Никакой возможности выбраться, а Настя все слабела. Дан понимал, что единственный шанс ее спасти – найти Сенкевича до того момента, как паразит решит выбраться на волю из тела подруги. Но что он мог сделать? Только надеяться на чудо.

Дан старался не допускать в кубрик никого из команды. Сюда был вхож только Дитрих фон Валленштайн. Штурман понял, в чем дело, но помалкивал: он был верным человеком и большим циником.

– Все равно все здесь издохнем, – спокойно сказал он. – Какая разница? Не паразит сожрет, так арги прорвутся. Не арги, так от голоду загнемся. Если ты, кэп, хочешь заразиться именно от подружки, твое право.

– Интересно, сколько мне осталось? – подала голос Настя.

– Не думай об этом, – Дан присел рядом, отвел прядь волос от ее измученного лица.

– Зато польза есть, – Настя попыталась улыбнуться. – Мы точно знаем, когда я заразилась, а значит, когда умру, сможем подсчитать, сколько времени вызревает в организме паразит… Ты сможешь, – поправилась она.

– Хватит, – строго сказал Дан. – Ты не умрешь. Я не позволю. И потом, ты не думала, что сроки роста паразита могут быть разные, в зависимости от силы организма? Так что жертва твоя напрасна, дорогая.

В дверь поскреблись. Дан открыл и увидел Дуриана. Зверь жил на окраине лагеря, в кустах, иногда приходил проведать команду. Домики Дуриану не нравились, и он старался здесь бывать как можно реже.

– Иди отсюда, – сказал ему Дан.

Зверь распространял свое обычное амбре.

– Не гони его, – вступилась Настя. – Иди сюда, малыш.

Девушка протянула руку, но Дуриан, всегда обожавший ее, сунулся было в комнату, вдруг зарычал, вздыбил кожу на загривке. Уперся в пол всеми шестью лапами, с угрозой скаля кривые зубы. Потом медленно попятился прочь, не сводя с Насти настороженных глаз.

– Держи! Держи его! – вдруг воскликнула девушка.

Дан ухватил зверя за шкирку, прижал к ноге. Дуриану не понравилось такое непочтительное обращение, но цапнуть капитана он не рискнул.

– Вот способ найти паразита, – возбужденно затараторила Настя. – Он чует, понимаешь?

Дан вспомнил: зверь даже не подходил к склепу, сторонился останков экспедиции, старался надолго не оставаться в лагере.

– Сейчас попробуем, – Дан проговорил в коммуникатор: – Дитрих, построй экипаж на улице. И позови КОКа с Джей-три, пусть возьмут плазмометы.

Он вышел на улицу, где под присмотром киборгов выстроились все пираты. Дуриана тащил за шкирку. Зверь нашкодившим щенком уныло висел в руке, болтая в воздухе лапами. Перед строем Дан остановился:

– Все здесь? – пересчитал пиратов.

Не хватало только Сяо Ли. КОК отправился на склад, за шиворот притащил упирающегося механика, поставил в строй первым.

– Всем сдать оружие! – бросил Дан.

Раздались ругательства, недовольные выкрики.

– Сдать оружие, я сказал! КОК, собери.

Киборг пошел вдоль строя, останавливаясь перед каждым и требовательно протягивая широкую ладонь. Вскоре бластеры, плазмометы и ножи лежали кучей на земле, на безопасном расстоянии от экипажа.

– КОК, Джей-три, прикрывайте! – приказал Дан и поставил Дуриана на землю.

Зверь не сделал попытки рвануть прочь, поднял голову, одарил капитана вопросительным взглядом влажных печальных глаз.

– Молодец! – как собаку, похвалил его Дан. Достал бластер и коротко приказал: – Ищи!

Он двинулся вдоль строя, в обоих концах которого стояли киборги с плазмометами. Дуриан толком не понял, чего от него хотят, но счел за благо подчиниться, поплелся за капитаном, которого, видимо, считал вожаком стаи. Дан остановился перед Сяо Ли, подтолкнул зверя.

– Нюхай, Дуриан!

Тот послушно ткнулся носом в ногу китайца, задумчиво похрюкал, обернулся. Выражение морды у него было такое, будто зверь хотел спросить: «Что за фигню ты здесь затеял, кэп?» Дан даже решил, Настя ошиблась. Глядя на несостоявшийся бифштекс, всеядный бортмеханик расплылся в добродушной улыбке, Дуриан вопросительно смотрел на капитана. Дан переместился к следующему человеку.

– Нюхай!

Зверь даже подходить не стал – отскочил на шаг, грозно зарычал на пирата по имени Стэн.

– Ты чего? – усмехнулся матрос. – Кэп, убери эту вонючку.

Дан прицелился ему в лоб. Команда зашумела. Стэн побледнел, протестующим жестом поднял руку:

– Да что с тобой, кэп?

Если это паразит, то он сумел приспособиться. Он умеет имитировать человеческие эмоции. А если… нет?

– Кэп, хорош шутки шутить!

Что-то неуловимое мелькнуло в глазах Стэна, голос странно дрогнул. Дан слегка опустил бластер, выстрелил в грудь. Пираты шарахнулись в стороны.

Пират упал. Он все еще содрогался в агонии, когда из груди его вырвалось синеватое склизкое тело. Паразит был гораздо крупнее, чем тот, что вылез из Акселя. Быстро перебирая щупальцами, он пополз в сторону домиков. КОК поднял плазмомет, выстрелил. Охваченная пламенем тварь издала душераздирающий визг. Она извивалась, верещала, каталась по земле, пытаясь сбить огонь. Живучее существо боролось долго. Когда наконец оно превратилось в пепел, Дан пошел дальше.

Строй сломался. Пираты сторонились друг друга и Дуриана.

– Стоять! – гаркнул Дан. – Обещал ведь: вычислю! Теперь уже поздно метаться!

Еще два человека выдохнули с облегчением, когда зверь миновал их, не заинтересовавшись. Третьим был Дитрих. Дуриан с пристрастием его обнюхал.

– Вот ведь, скотина подозрительная! – рассмеялся штурман и слегка, по-дружески, толкнул зверя ногой.

В ответ Дуриан презрительно скривился, повернулся к Дитриху спиной и выпустил вонючую струю.

Штурман не успел возмутиться и пнуть наглое животное, когда стоявший рядом с ним черноволосый техник Родригес вдруг прыгнул прямо на Дуриана, вцепился обеими руками в шею. Зверь, возмущенный вероломным нападением, извернулся, щелкнул зубами и отхватил у Родригеса три пальца на правой руке. Глотать не стал, тут же выплюнул. Техник даже не вскрикнул, не дернулся, продолжал сжимать толстую шею Дуриана.

Схватку прервал выстрел Дана. Родригеса отбросило назад, изо рта хлынул поток черной крови. Грудная клетка легко раскрылась, словно шкатулка. То, что выбралось наружу, уже не напоминало ни червя, ни личинку. Узкое гибкое тело, покрытое панцирными щитками, стремительно развернулось, встало на мощных, будто у кузнечика, лапах, оказавшись людям по плечо. У твари была скошенная голова с огромной зубастой пастью. Длинные щупальца размахнулись, хлестнули по руке с бластером. Дан почувствовал боль ожога.

– Пригнись, кэп, – хладнокровно попросил КОК.

В паразита полился поток плазмы. Тварь заверещала, дернулась и вдруг расправила широкие крылья. Взмыла в воздух живым факелом. КОК с Джей-три подняли плазмометы, добавили огня. Вскоре на землю осыпались клочки сажи.

– Вот это зверюшка, – потрясенно проговорил Дитрих фон Валленштайн.

То, что творилось дальше, напоминало кошмарный сон. Помощь Дуриана больше не понадобилась. Забился в судорогах Лойко, из груди его выскочили сразу два паразита. Ленни, только что с ужасом смотревший на тварей, вдруг бросился к Дану, выставив руки со скрюченными пальцами. Выстрел оборвал его бег, но даже лежа на земле с раскуроченной грудью, из которой выбиралась склизкая тварь, Ленни продолжал перебирать руками и ногами, словно пытался подползти к капитану.

Плазмометы работали бесперебойно. Один за другим пираты превращались в пепел. Когда все было кончено, экипаж уменьшился на пять человек.

– Лихо ты придумал, кэп, – с уважением проговорил Дитрих. – А ребят жаль…

– Их было не спасти. Теперь зато лагерь чист.

– Не так уж чист, – тихо заметил штурман.

– Ее не трогай, – нахмурился Дан.

– Кэп, пока не было способа очистить команду, я молчал. Теперь другое дело. Она ведь снова всех перезаразит. Ты сам сказал: больных уже не спасти. Убери ее, кэп.

– Нет, – Дан твердо посмотрел в глаза штурмана. – А если выдашь, уберу тебя. На корм акулам.

Два взгляда – черный отчаянный и нахальный синий – скрестились, некоторое время будто тягаясь в силе. Потом Дитрих отвел глаза.

– Зашибись. Но кэп… держи ее при себе. Увижу на улице, пристрелю, как бешеного муданга.

Дан подозвал Дуриана, отправился в лазарет. Надо было проверить Камала. Картина, представшая его глазам, поражала свежестью и оригинальностью. Кривая Бетси сидела в углу комнаты, задрав голову, и неотрывно наблюдала за Камалом. Индус висел под потолком в позе пловца, рассекая воздух широкими гребками.

– Что здесь происходит? – нахмурился Дан. – Почему не доложила?

Бетси состроила глазки:

– Распоряжения о докладе не было. Было распоряжение о присмотре.

– Капитан! – Камал страшно обрадовался. – Мир тебе, капитан!

С потолка посыпался дождь из цветочных лепестков, по комнате запорхали синие бабочки. От стола к кровати протянулась радуга психоделических кислотных оттенков.

– Здесь беда, – индус доплыл до стены, оттолкнулся от нее, словно от края бассейна, поплыл обратно. – Здесь бродят духи мертвых. Но это не важно, потому что мир есть доброта.

– Дуриан!

Зверь охотно вошел в лазарет, понюхал воздух.

– О, как ты прекрасен! – Камал снизился, погладил широкий лоб животного.

Дуриан, никогда не получавший столь восторженных характеристик, встал на задние лапы и доверчиво потянулся к индусу. Но тот уже парил перед Даном.

– Я чувствую энергетические потоки, капитан! Я впитываю информацию! Это великолепно! Она великолепна! – Камал молитвенно простер руки к Кривой Бетси. – Она и есть энергия! Она и есть информация! Я плаваю в информационном потоке! Богиня информации!

– Чего он тащится? Ты с ним трахалась, что ли? – спросил Дан.

Бетси покачала головой:

– Ему не надо. Он может только тантрически.

– Ты тоже прекрасен, капитан, – заявил индус. – По-своему, но прекрасен. Мы все есть энергия и информация. Информация энергии. Энергия информации. И я вижу абсолют!

«Интересно, если его на улицу выпустить, он над аргами пролетит? – задумчиво спросил Блад. – Может, дать ему гранаты, пусть покидает, какой-никакой тварям урон».

«Ты ж видишь, он чокнутый, – фыркнул Дан. – У него все прекрасны. Он и аргам скажет, что они великолепны и информационны, а гранаты вполне может уронить над лагерем во имя любви и энергии».

Дан решил не ломать голову над тем, что происходит с индусом. В конце концов, йог есть йог, а здесь творилось всякое. Мало ли, может, действительно какой поток уловил и на него настроился.

Другое дело – Бетси. Она слишком изменилась, казалось, стала способна на чувства и эмоции. Несколько дней назад Сяо Ли, которому было поручено проверить состояние киборга, сказал, что ничего особенного не находит, мол, обычный сбой в программе. Дан снова вызвал китайца. Ткнув пальцем в сторону Бетси, грозно спросил:

– Ну, и теперь с ней тоже все хорошо?

– Не знаю, – радостно улыбнулся Сяо Ли. – Правда, не знаю, кэп. Тут странное место, излучения всякие. Может, из-за них, а может, из-за программы той дамочки…

«Стоп! – взревел Блад. – Какой еще, ко всем заргалам, дамочки?»

– Какой еще дамочки? – повторил Дан.

– Ну, у которой я программу забрал, – безмятежно сообщил компьютерный гений. – Венерианскую, на чипе, в такой розовой коробочке, с голой задницей на картинке. После нее Бетси стала трахаться, как богиня.

«Богиня траха, богиня информации, и кто? – сраный одноглазый киборг! – взвыл Блад. – А мы-то дурачье! Все это время она под носом была, информация, из-за которой нас по всей галактике гоняют!»

Дан мысленно согласился. Похоже, в секс-программе действительно было зашифровано что-то интересовавшее Корпорацию. Рассеянный Сяо Ли, не задумываясь, использовал программу и сразу о ней запамятовал.

– Ты какого хрена молчал? – набросился Дан на механика. – Я предупреждал, что к акулам отправлю?

Он схватился за бластер.

– Извини, капитан, забыл, – радостно повинился Сяо Ли. – Как вспомнил, так сказал вот…

«Оставь его, – уныло проговорил Блад. – Он же блаженный. Собственную задницу в гальюне забыть способен. А без него нам никуда».

«А с Бетси что делать?»

«А что с ней делать? Пусть сидит, Камала охраняет, богиня драная. Хоть какая-то польза. Все равно нам пока из лагеря не выйти».

– Ты напортачил, ты и разбирайся, – приказал Дан механику. – Если не достанешь эту хреновину из Бетси, не посмотрю, что ты гений – башку прошибу.

Отпустив Сяо Ли и Дуриана, который тут же смылся в кусты, Дан вернулся к подруге.

– Насть, у меня получилось!

– Сколько человек? – со стоном выдохнула девушка.

– Пятеро.

– Нет, – поправила Настя, – шестеро.

– Опять ты за свое, – поморщился Дан.

– Я единственный источник заражения теперь, Данилка. Ты должен от меня избавиться.

– Послушай, – он присел на корточки возле кровати, посмотрел в лицо подруги, перехватил измученный взгляд. – Я же не из вредности упираюсь. Для тебя ничего не потеряно. Это не твое тело. Вернувшись домой, ты будешь здорова. Паразит останется здесь. Нам нужно только найти Сенкевича и заставить его построить портал. Потерпи.

– Да как мы его найдем?! Он может быть где угодно во Вселенной, понимаешь? А мы сидим в лагере, запертые, в осаде.

– Ничего. Держись, – настаивал Дан. – Надо надеяться.

Больше всего он боялся, что Настя, уставшая от борьбы с паразитом и страха за него, за Дана, покончит с собой. Проскальзывали в ее словах такие намеки…

– И без глупостей, ладно?

– Ладно. Но хотя бы связывай меня на ночь, – потребовала подруга. – Так мне же спокойнее будет.

– О, ты решила практиковать БДСМ, – попробовал пошутить Дан, но взглянул в испуганные глаза и сам понял: вышло уныло и не смешно. Исправился: – Хорошо, Насть, как скажешь.

Вечером, перед сном, девушка протянула ему руки:

– Крепче только, не жалей.

Дан использовал электромагнитные наручники, которые болтались на поясе Акулы. Так по крайней мере у подруги не случится застоя кровообращения, решил он.

– И залепи мне рот скотчем! – потребовала Настя.

– Послушай, это уже смешно. Ты просто задохнешься, если паразит полезет через пищевод. Я сплю чутко, буду следить за тобой, не волнуйся.

Настя вынуждена была согласиться. Перед сном говорить не захотела, отвернулась и засопела. Дан же долго не мог задремать. Размышлял о болезни, поразившей экипаж.

Уже было очевидно: тварь не только высасывает из человека соки, но и поражает его мозг, вынуждает подчиняться приказам. Пусть по-своему, но паразит разумен. Он сделал так, чтобы Абрам уничтожил звездолет, лишив команду возможности убраться с планеты. Он руководил действиями тех, кто разбил аппарат связи и анализатор. Но ведь это сделали разные люди. Да, зараженные. Но разные. Выходит, паразиты подчиняются коллективному разуму, вроде аргов?..

Дан задумался. Если есть коллективный разум, значит, должен быть тот, кто им руководит. Вожак. Матка. Кто-то, кому подчиняются остальные особи. Может быть, это существо находится на расстоянии от… «улья»? «роя»? Или как это назвать? Либо оно было среди тех, кого Дан сегодня уничтожил. Возможно, паразит, который вылез из Родригеса – он был самый крупный. В любом случае, если матка жила в одном из членов экипажа, он должен был заразиться первым. От него уже пошли все остальные. Слава богу, это не могла быть Настя.

«Откуда такая уверенность? – тут же возразил Блад. – Ты же ничего об этих тварях не знаешь».

«Простая логика и начальные знания биологии».

«Биология… еще историю с географией вспомни. Что ты вообще можешь понимать со своим темным двадцать первым веком?»

«Законы биологии не меняются. И вообще, сам заткнись, раз ничего умного придумать не можешь».

«Почему не могу? Очень даже могу. Пристрелить девчонку, и команда в безопасности».

«Это не обсуждается», – отрезал Дан.

«А ты уверен, что Дуриан вынюхал матку? Вдруг она лучше маскируется? И вообще, откуда ты знаешь, что зверь определил всех зараженных?»

Дан не ответил. Конечно, он не знал. Вполне возможно, Дуриан способен унюхать только взрослого паразита. Скорее всего так и есть. Ведь у всех, кого сегодня пристрелили, из груди вылезли уже крупные, развившиеся особи. Что, среди команды нет тех, кто недавно заразился? Не может такого быть. Значит, надо ждать появления новых тварей. Они подрастут, и все начнется сначала. Он ощутил безысходность.

Наконец Дан уснул. Пришел в себя от резкого удара. Подскочил.

Настя сидела в кровати, разминая запястья. Обломки наручников валялись по обе стороны от нее.

«Это же какая силища должна быть, чтобы разломать металлопластик», – растерянно подумал Дан.

«Грохни ее, пока не поздно, – посоветовал Акула. – Пристрели, и все дела».

«Да пошел ты», – огрызнулся Дан.

– Удержать меня хотел? – прошептала Настя. – Не удержишь, Данилка.

В глазах подруги тлело безумие, рот кривила печальная улыбка. Она потянулась к Дану, приоткрыла спекшийся рот:

– Хочу тебя поцеловать…

Дан отодвинулся, подскочил.

– Настя, борись!

Между растрескавшимися губами появился кончик синего щупальца.

– Позволь мне, и мы всегда будем вместе.

– Мы без того всегда вместе, помнишь?

– Не так! – взвизгнула Настя и бросилась на Дана. Она была очень сильной, схватила за руки, заломила назад. Дан старательно вырывался.

«Говорил же, пристрели!» – взвыл Акула.

– Не сопротивляйся, родной, и тебе не будет больно, – щупальце высунулось сильнее, металось по щекам, тянулось ко рту Дана. – Я постараюсь сделать все быстро. Тебе будет хорошо, вот увидишь…

«Врежь хотя бы, – возмутился Акула. – Выруби малахольную!»

Дан мысленно согласился, вырвал руку и ударил справа в челюсть. Хук выкинул Настю из кровати, но не отключил. Она подскочила, потрясла головой, как заправский боксер.

– Данилка, умоляю, не сопротивляйся. Я не хочу причинять тебе боль…

«Стреляй, козел, – возмущался Акула. – Все равно она уже не жилица. Что, может, действительно с ней собрался?»

«Заткнись», – посоветовал Дан, поднимаясь.

В этот раз Настя попыталась пнуть его в живот. Дан перехватил ее руку, вывернул запястье, но удержать не сумел. Девушка вырвалась, сделала шаг назад.

– Я начинаю сердиться, – детским голоском проговорила она. – Ты плохой мальчик. Очень плохой. Тебя надо наказать…

В ней ничего уже не было ни от Насти, ни даже от Жасмин. Лицо исказилось, покраснело, кожа на губах полопалась, из-под нее сочилась кровь, блуждающий взгляд был мутным. Дану вспомнились хорошенькие горожанки Равенсбурга, которые на глазах превращались в дьявольские отродья. Он предпринял еще одну попытку увещевания:

– Настя. Пожалуйста. Приди в себя, ты сможешь…

«Берегись!» – проорал Акула.

Девушка взвизгнула, с места крутанула сальто, приземлившись за спиной Дана. Схватила за волосы, оттянула голову назад, стала пригибать к полу. Стоя почти на мостике, Дан увидел над собой страшное лицо подруги и тянущуюся от ее рта личинку. Твари не хватило какой-то секунды. Дан саданул Насте кулаком в солнечное сплетение, изо всей силы дернулся, оставив в пальцах подруги хороший клок черных волос, упал на спину. Личинка вывалилась изо рта, шмякнулась совсем рядом. Дан откатился, выстрелил несколько раз, разбив червя на ошметки.

– Ты меня очень обидел, – сообщила Настя, отшвыривая волосы.

«Тварь! Можно я ее обижу? – взмолился Блад. – Лазером или плазмой? Она еще хуже Жасмин. Да она хуже арга паршивого, скажу я тебе!»

Паразит, не сумевший реализовать инстинкт размножения, стал утихать. Настя немного успокоилась, перестала бросаться на друга.

«Действуй, пока не поздно», – посоветовал Блад.

Дан подошел к подруге и снова врезал в челюсть. На этот раз сработало: Настя немного постояла, шатаясь, закатила глаза и рухнула на подставленные руки. Дан бережно уложил ее в кровать.

«И что дальше? – осведомился Акула. – Сколько еще ты продержишься?»

Дан промолчал. Для того, чтобы паразит отрастил новую личинку, потребуется некоторое время. Как будет потом – он не знал.