Глава 6
Новые потери, новые приобретения. И новые кошмары
Девчонки ушли от меня часа в два ночи, укатав Гарика так, что на часы я и не посмотрел – просто рухнул, закрыв дверь, на кровать и провально вырубился, как в омут погрузившись в темный, беспамятный анабиоз. Хорошо сексуалили дьяволицы: умелые, голодные, раскованные по возрасту и опыту – так ведь еще и курорт, программа отдыха давно спланирована, должный настрой имеется, а сегмент сексуальных наслаждений выпилен безжалостными обстоятельствами. А хочется! Отчего бы тогда не похулиганить в групповухе? Но здоровье-то у меня далеко не на подъеме, сказывается нервическая нагрузка последних дней, не выжатая до конца болезнь и хронический недосып.
Настроившись заранее на долгий глубокий сон, я сразу после душа принял горизонталь, даже покурить на балкон не вышел, по-хамски подымив в номере, лишь на последних минутах бодрствования успев вовремя потушить сигарету. А разбудили меня подружки почти сразу – стянули любимые полосатые труселя, бухнулись голенькие по обе стороны, и пошла жара.
С такой парочкой мне пришлось тяжело, да и вдумчивости не было, лучше бы по одной шалили… Но справился на сотню, последние минуты удовольствия уже не доставляли: сколько же можно, дамочки!
Горе не горе… – правильно говорят: жизнь бесстыдна.
Второй раз меня разбудили не столь приятно, внутренний телефон заверещал под ухом – тишина вокруг была такая, что даже самый тихий режим звонка воспринимался как гром небесный. Хорошо, хватило ума сразу не вскакивать как подорванному – точно бы на пол свалился. Трубку я снял лежа.
– Гарик, нас атакуют, – отчетливо и спокойно произнес Василий Семенович.
Он что, вовсе не спал? Голос слишком бодрый. Слова слишком страшные.
– Кто атакует? – Я честно ничего не понял, машинально посмотрел на балкон.
Через миг до меня дошло: нападающие через пешеходный мост валят! А почему тогда стрельбы нет, неужели они пацанский дот разнесли? Проспали парни! Под ложечкой похолодело. Только не то до меня дошло, что нужно.
– В смысле, инфекцией поливать начинают, Гарик… Или вирусом, или пес знает чем. Генка, короче.
Вот теперь-то уж я окончательно проснулся.
– Где народ? – посмотрев на часы, машинально отметил точное время.
– В ресторане сказал собираться. Всем.
В ресторане. Наверное, он прав.
– Правильно сказал, пусть там сидят, щас приду… С моря идут, с воздуха? – прохрипел я, уже задыхаясь от волнения.
– Пацаны только что радировали, с воздуха прут, – доложил шкипер. – Несколько объектов сразу, на разных высотах.
– Сюда их давай, тоже в ресторан, пусть пост бросают и валят к нам! – принял я решение. – Быстро!!
– Понял! – ответила трубка. – И еще… Кроме самолетов, тарелки пошли.
Проклятие! И объяснить никто не может, одного это поля ягодки или за компанию.
– Энэлошные? – зачем-то уточнил я, с трудом застегивая брючный ремень. Где тут дырки, зараза!
– Они. Да ты на балкон выскочи… Увидишь.
Бросив трубку, я вылетел в открытую дверь с карабином в руках.
– Видишь? – крикнули снизу.
Будко выскочил во двор и теперь стоял возле летнего кафе, держа ППШ. В домашней пижаме, в шлепках… его-то кто поднял? Или он сам покурить выходил? Небо над головой было ясное, облаков почти нет. Луна светила вовсю, так что полной темноты не было.
– Где они?
– За зданием. – Он махнул в сторону стандартной глиссады снижения.
Я кинулся по балкону к левому углу и тут же врезался в пластиковый столик, не ко времени вставший на пути. Пинком поднял мебель в воздух – столик через невысокое ограждение легко улетел во двор. Хрясь! Завернув за угол балкона, я замер.
НЛО висел совсем недалеко. Мне показалось, что еще чуть-чуть, и тарелка царапнет по высокой башенке одного из ближних отелей.
Ничего не боятся, черти подшконочные!
Навигационные огни белого цвета горели еле-еле, их почти не видно. Опять небольшая тарелочка, все те же метров восемь-десять в диаметре, и опять без «иллюминаторов» по окружности. А что же их ракетчики не сшибли? И тут же понял: а как их, подлюг, сшибать? Висят над самыми крышами, наверное, за нижним порогом досягаемости ЗРК. Я думал о враге во множественном числе, хотя видел пока только одну.
Остальные где?! Опомнившись, я обернулся, бегло оглядел противоположный берег Мзымты, краем уха услышав торопливое топанье ног по набережной – наши постовые тикают, и слава богу. Пусть уж здесь будут, не полезет сейчас никто через мост.
Чисты небеса на той стороне реки, во всяком случае, я ничего не вижу. Выученный наизусть темный абрис города был неизменен и не содержал ни единой подозрительной детали. Что, уже не интересен вам центр Адлера?
– Гарик! Нам куда идти? Говори, да! – с балкона «Паруса» взволнованно прокричал полуголый Ной. – Капитан звонил, молодые уже к вам побежали! Старики не могут!
– Их в своем холле собери! И чтобы никто не спал! Друг на друга смотреть! И воду приготовь!
Так чьи они, НЛО эти? Я путался в мыслях. Если вражьи, то зачем еще и самолеты в придачу… Если зеленые, то что им тут делать во время атаки? Неужели все-таки планетянские? Сука, не понимаю! Несмотря на всю нарочитость фантастичного антуража, мне упорно казалось, что это земные мульки, что ни хрена «иноземного» в гадской посуде нет, просто провокация.
Как бы там ни было, объект невелик, он металлический – значит, «оно» сшибается.
Подтверждение моей догадки пришло очень быстро. Ночью хвосты взлетающих со стапелей ракет – зрелище завораживающее, за такое деньги нужно брать. После грохота старта два «хвоста» резко поперли в небеса, сначала строго параллельно, но постепенно начали разделяться.
Хренак! Вспышка в небе!
И еще один нокаут! Вторая вспышка. Что-то валится. Гонг!
Гасят кого-то наши мальчики в погонах, гасят! Но только повыше, где могут схватить-достать, здесь не смогут.
«И не надо, – подумал я. – Не стоит по нам стрелять, ребята-ракетчики, хана «Орхидее» будет… А если там жидкое топливо в баках? Сгорим, как староверы в Сибири!»
Над аэропортом тоже ухнуло, небольшая вспышка с дальнего конца аэродрома выплюнула хвостик, но поменьше, чем у «шайбистов», наверное, это уже ПЗРК работает, «Игла» или «Стрела». Потом откуда-то с крыши аэропортового комплекса стартовала еще одна ракета, пошла в сторону гор, значит, и там кто-то летит. Результата я не видел, зато заметил на фоне высокого облака два проблеска двигателей – на большой высоте враг идет в сторону Поляны.
«Пш-шш…» – рация зашипела вызовом, в эфире кто-то забубнил.
В комнате она лежит! А потому мне было не до нее. Ну и скорость событий! Ну и месиво.
– Эти подлюки разные! – вновь крикнул дед. – Боевые наверху идут, они побольше, а тут разведка!
Когда и как он успел разглядеть в темноте размеры… Разведка?
– Двигается, Игорь!
Сам не слепой! Тарелка медленно, старательно не набирая высоту, чуть покачиваясь, поплыла в нашу сторону. Нет, вру, не совсем в нашу, НЛО остановился над улицей Станиславского и пополз в направлении блокпоста. Ни НУРСов не вижу, ни круговых подвесок автоматических авиационных пушек. Открывающихся по бокам орудийных портиков тоже не заметил. Неужели точно, это легкие разведчики? А вот тогда повоюем! Я присел на красный стульчик, жалобно скрипнувший разъехавшимися под моим весом ножками, удобно приложился, прицелился.
«Ба-бах!»
И пошел шмалять, словно на полигоне. Хорошо, когда руки сильные. Да и сам СКС не подпрыгивает, как «калаш», на автоматике можно палить достаточно точно. До цели было от силы сто пятьдесят метров. Куда стрелять, я долго не думал, лепил чуть дальше середины корпуса, ближе к воображаемому «хвосту» – условно. При таких малых размерах летательного аппарата там внутри – агрегат на агрегате корячится, свободного места в жестяном коконе практически нет, слабое срежется.
Я не сомневался, что смогу навредить кишкам тарелки.
Наивность представлений о силе пулевого удара есть только в кретинистических фантастических фильмах: ради ощущения зрителем безнадежного превосходства противника пули земных стрелков отскакивают от роботов и робокопов, как горох. Хрень все! Если ты хоть самую малость представляешь баллистику выстрела, то хорошо понимаешь и всю страшную энергетику попадания летящего на бешеной скорости снаряда в твердое препятствие. А уж калибр больше «семерки»… Однако в кино роботам хоть бы хны даже от тяжелых пулеметов. Ладно, когда это защитная пластина – так ведь и все открытые агрегаты с тягами и сервоприводами удар держат! Да что там говорить, все американские машины обладают способностью отражать пули пассажирскими дверями.
А у нас на полигоне стоял старый БТР, весь в дырках от близких выстрелов ПКМ, его специально поставили, чтобы бойцы в броне потом не расслаблялись…
Нет уж, космический он, не космический, а броня – это всегда вязкость и плотность. А значит – вес. Инерция же НЛО, уже второй раз увиденная мной наяву, показывала, что движки не могут перемещать летательный аппарат без разгона, они напрягаются, преодолевают, разгоняют. Никаких сверхлегких чудо-пластиков, этот аппарат из металла.
Может, «тарелки» невидимы для радаров? Почему летуны вертушку не поднимают?!
Все десять пуль я положил в одну область – с четверть квадратного метра, тут же достал новую обойму, воткнул край стального профиля в паз – зараза, резко зарядить не получилось. Нет навыка! А давить надо решительно, спокойно и с постоянной силой, тогда все патроны сбегают в магазин стройненько. Чертыхнувшись, я додавил боеприпас и опять открыл огонь.
Бодрая партизанская пальба операторам НЛО категорически не понравилась – и правильно, откуда там возьмется бронирование? А вот если возьмется… тогда поверю в планетян истово.
Объект попытался нырнуть за здание – и вот тут я напрягся.
НЛО так резко скакнул в сторону, что земные версии сразу как-то поблекли.
Но переулок был тесный, пилот или автомат притормозил полет, заполошное маневрирование прекратилось: так ведь и в стенку врезаться легче легкого. Ответного огня я почему-то не боялся, явно не для боя машина создана, разве что какой-нибудь «воздух-воздух» легкий стоит. Не боевая она, для провокации, разведки или для обмана всех и вся.
Движитель объекта пока не представим, вот бы он повыше поднялся, чтобы можно было разглядеть брюхо. Вряд ли там винты внизу, скорее, реактивные, с изменяемым вектором тяги. Или нормальный такой антиграв.
– Не стреляй зря, отсюда плотно не приложишь! – успел я крикнуть Будко, да он и сам понимал расклады по дальности.
На самом деле все получилось быстро, злость сильно мобилизует. На втором выстреле третьей обоймы тарелка решила свалить и на развороте пошла прямо на нас.
– Пали, Семеныч! Гаси!
И тут уж пошла полная цусима!
Дробные очереди пистолета-пулемета синкопами подкрашивали громкие ритмичные хлопки гладких стволов. «Армянский плутонг» броненосца «Парус» лупил по вражьему НЛО от всей широты воинственной кавказской души. «Бреннеке» садят, самый рецепт. «Гладкая» пуля на близкой дистанции – это… ух-х! Толстые чугунные пластины разлетаются в клочья! Ага! По-моему, пилотские окна видно. Снизу от бассейна звонко застучал «стечкин» – очень своевременно, уж Линна точно попадет по месту!
А Гарик по-бараньи стоял на балконе с голым торсом и идиотически хлопал себя по пустым карманам штанов – нет патронов, только три обоймы схватил! Впрочем, НЛО, по ходу, полученного хватило. Уже знакомо крутанувшись на месте и культурно развернувшись «блинчиком» – есть у него таки рубка, есть! – он, накренившись, медленно пошел к морю наподобие взлетающего вертолета, целясь носом в реку.
– Я погоню эту падлу! – в боевом запале рявкнул Василий Семенович, пристегивая второй дисковый магазин. И, быстро скинув с ног неманевренные шлепки, пулей вылетел со двора на брусчатку перед входом. Линна в махровом халате выскочила следом, к «АПС» был пристегнут приклад, превращающий его в маленький карабин.
Что они делают?! Пока дед всаживал вслед подбитому дружным огнем НЛО две короткие прицельные очереди, филологиня уже успела оживить «шниву» и что-то прокричала стрелку. Дед понял, бодро впрыгнул в салон, оставив ноги на улице, и мангруппа спецназа «Орхидея» покатила, постреливая, следом за пришельцем.
Охренеть!! Добивать пошли, во, бойцы! Я же ничем не мог помочь ребятам – пока возьму патроны, пока заряжусь…
И только сейчас в районе порта замигали огни, послышался гул взлетающего вертолета.
Вот тут я и почувствовал запах, пока еще легкий, еле уловимый. Знакомый запах убивающей гари.
Генка пошла!
В темный зал ресторана я скатился за несколько секунд, умудрившись пару раз крепко стукнуться локтями на поворотах лестничной клетки – по мере пробежки картины в страхе вжимались в стены, поглубже насаживаясь на гвоздики.
За стойкой ресепшена было пусто. Тускло горела зеленая лампа на столе, слабо светился красный огонек радиостанции, стоящей на зарядке. Обычно тут постоянно кто-нибудь находится: дежурит, следит за рацией и телефоном, фиксирует в журнале, кто куда отправился и чем занят. Сейчас – никого.
Все наши молча сидели за столиками, пацаны с поста тоже, но на маленьком диванчике у стены, под моделью большого парусника с белыми парусами. Странно, многие из армян оказались в «Орхидее». А! Дед же командовал… Да ничего странного, Гарик, община склеилась в целое, беда одна, слезы одни.
– Лика, свет включи в зале, пусть горит все, что можно, – с порога распорядился я и прошел внутрь, сразу остро почувствовав всеобщее напряжение.
Нет, они не тряслись и не плакали, даже дети вели себя внешне спокойно.
Тихий страх собравшихся был фатален, словно предопределен свыше, и, казалось, абсолютно неизбавим. Люди сидели по всем углам, впав в оцепенение от ненужной высокой технологичности, избыточной сложности такого простого процесса убийства. В глазах – тьма, пропасть, бездна.
Сколько они всего передумали про страшное оружие с небес, сколько уже пережили, насмотрелись и перемолотили в душе разного страшного. И вот – нате вам, добавочка! Еще раз, еще одно испытание.
Что вы хотите от нас, сволочи? Что вам нужно от женщин и детей?!
Какой. Идиот. Отменил. Ядерное. Оружие!
– Сдвигаем столы, ребята… Парни, сюда с дивана.
И мы сели кругом, все сразу – за сдвинутыми вместе четырьмя большими столами. Асмик, жена Гарника, работавшая фельдшером, поставила рядом большую аптечку. Ноя не было, он с сыновьями остался в «Парусе» поддерживать стариков. А внуки тут. Все сели вперемешку – русские и армяне, глядя друг на друга, крепко взялись за руки. Какая-то энергия в звенящей тишине побежала по кругу, руки начали теплеть.
Я совершенно по-дилетантски представил себе все то, наиболее продвинутое, до чего могли додуматься развитые научно человеческие уроды: микроботов, этаких лупоглазых электронных существ словно из мультфильма «Девятый» – нанокрошечные гады, эйнштейно-умненькие убийцы. Вот они подлетают этаким облачком, камеры мгновенно сканируют морду лица, справляются в облаке с базой этнотипов, и мгновенно принимается боевое решение: «Этот годен, подходит под задачу атаки!» Фас! Вот и весь «генетический отбор». Существа по команде лезут в органон, где калеными жвалами быстро перерезают какой-нибудь сердечный или дыхательный нерв.
Так ведь можно и коктейли устраивать, смешанные задачи назначать. Сейчас-то что предпринимается? Против кого воюем, кому на сей раз мстим: белым, черным, коричневым или голубым, кого вышибает очередная суверенная генка сегодня – остается только гадать. Может, славян решили подчистить дополнительно, может, про тюркитов вспомнили.
Это и есть итог человеческого развития, технологический финиш планеты Земля. Этого мы хотели, читая в киндерах Ефремова и Стругацких?
Все сидели, молчали и вместе же ждали неизбежного.
Дети так напугались, что боялись пошевелиться, не понимая, почему застыли взрослые – их защитники по жизни. Все смотрели в глаза соседа с чудовищным ожиданием: кто первый?
И все равно, когда за руки – легче. Даже уходить будет легче.
Запах становился все сильнее, по залу ресторана прошла нормальная паническая атака, глаза заблестели в ожидании агонии. Говорить никто из сидящих уже не мог, лишь я иногда пытался что-то вставить, хоть как-то ободрить общину. Многие задыхались, психосоматика отрабатывала угрозу.
Где-то на улице раздался очередной хлопок – ракета стартует или… падение сбитого? Кто-то тихо-тихо завыл, по-моему, это наша Вика срывается. Один из столиков чуть задрожал, две армянки начали всхлипывать. Мурманчане сидели, не шелохнувшись, Марик, похоже, про себя читал молитву.
– А ведь Шкипер с Линной завалили этого гада, – уверенно объявил я, хотя не был уверен совершенно. – Петр!
Глава семьи поднял голову.
– Сейчас все закончится, нужно будет оружие и патроны прихватить, и сразу рванем к порту, посмотреть бы надо, – брякнул я первое, что смог придумать, просто для акустики. – Будь готов, скоро поедем.
Он кивнул, сглотнул, притянул к себе дочку, поцеловал в голову.
– Сделаем, Гарик.
– Может, пилота найдем. Поговорим.
Петя посмотрел мне в лицо, и я увидел, как он готов поговорить с пилотом тарелки.
Однако само слово «поговорим» оказалось тем самым каталитическим разрушителем мертвенной тишины, что так требовался нам именно сейчас, в этот тяжелый момент. Люди ожили, начали негромко задавать друг другу вопросы, так же тихо на них отвечать. Левой рукой я осторожно держал ладошку армянской девочки лет десяти, а правой – Марию Степановну, оказывается, она и ночами на кухне, судя по фартуку на груди. А фартук-то накрахмаленный, молодец, не раскисает окончательно. Только вот я ничего про женщину не знаю. Не успеваю пообщаться, нужно завтра же забивать на все и начинать беседовать с людьми. Со своими людьми.
– Игорь Викторович, – прошептала она, словно прочитав мои мысли.
– Слушаю, Мария… Не бойся, давай, скоро уже закончится, ветерок поднялся. – Я чуть посильней сжал ее руку.
Может, мне и показалось, но горелый аромат этого газообразного «носителя с запахом», в котором пряталась генка, слабел. Отчего-то заболело левое плечо, некогда пробитое недружественной бандитской пулей.
– Нет, нет, я не боюсь! – торопливо сказала она. – Я не за себя! Просто…
Я терпеливо ждал, глядя в бесконечно усталые глаза пожилой женщины.
– У меня внуки, наверное, пропали.
Не понял. Как так пропали? И что значит «наверное»? Они что, в Адлере остались? По мосту она бежала одна, сам видел, потом к нам пришла. Чего молчала?!
– Где они, тут?
– Нет, нет, не здесь, – тяжело, с хрипотцой вздохнула она, – в центральном Сочи… Вы знаете, Игорь, где находится санаторий «Заполярье»?
– Слышал, но сам не был.
– Вот. На улице Пирогова. Я сегодня должна была их забрать и привезти в Адлер. Мне ведь бесплатную путевку дали в «Южное Взморье», а я оттуда сбежала, когда началось. Такая драка…
Я опять не понял.
– А как они там вообще оказались? С родителями, что ли?
– Нет, они с другой бабушкой, она в небольшой частной гостинице работает, в столовой, там рядом. «Южная Бавария» называется.
– И что?
– По договоренности, я забираю сюда внуков, уже и со школами договорились, а она уезжает к сестре в Гагры, до начала сезона. А родители должны были в мае приехать, из Ульяновска.
Я не очень тихо выругался, никто, правда, внимания на это не обратил. Гадский промысел, вторая бабка – абхазка! Могло зацепить. И тогда дети остались одни – в пустой гостинице посреди обезображенного города.
– Сколько внуков?
– Дашенька, она уже в третьем классе учится, и Глебушка, он только осенью должен был в школу пойти, в первый класс.
Ни хрена не легче, совсем карапеты!
Центр Сочи, сплошная застройка, сейчас – самая задница, страшно представить, что там может твориться, и сколько там борзоты повылезло из нор.
– Что молчала-то, Мария?
– Так вы всегда заняты, я же вижу… Своих забот хватает.
Забот… Занят, елки! А про людей своих забыл.
– Мария Степановна… – начал я. – Давай так, ты щас шибко не убивайся. На днях в центр собираюсь, хочу сам посмотреть, что там происходит, обстановку разведать. Доберусь до этой, как ее, Пирогова, и заберу твоих.
Она так сжала мою руку, что даже больно стало, эмоции придали сил.
– Игорь, я вас умоляю!
В глазах ее загорелась надежда.
– Принял же! Своих мы не бросаем, Маш. Ну, если, конечно, там… Короче, утяну.
– Игорь Викторович…
– Закончили! – уже громче сказал я. – Гарик объявил, переспросы обрезаем, а по делу все сказано!
От дальнейших рефлексий меня спас Василий Семенович, босиком ввалившийся через служебный вход. За ним шла Линна в халате.
– Хорош сидеть, народ честной! Там чистый воздух, отбой воздушной тревоги! – Дед, похоже, был вполне доволен жизнью и охотой на НЛО. – Сшибли мы супостата, нашпиговали гада свинцом, упал в море, будучи поражен героями Адлера!
В зале начался отходняк. Руки разжались, народ загалдел, начал вставать со стульев. Жена Ноя пошла в «Парус».
– Пожрать бы чего, – предложил шкипер, – раз один хрен не спим.
А че, стоящее предложение, все равно сейчас не уснуть.
Женщины тут же встрепенулись, начали быстро обсуждать, что можно сготовить на скорую руку. Правда, обсуждение захлебнулось: первой, не выдержав напряжения, в обморок грохнулась Лика. Запахло нашатырем, пошла суета. Следом бочком просела Мария Степановна. Посидела молча, посмотрела, как Лику откачивают, и последовала за ней, еле успели подхватить. Я реально растерялся: смотрю, уже и Вика плывет, словно цепная реакция пошла!
Но тут раздался громкий крик со стороны «Паруса». Кричала женщина, истошно, безнадежно. Все вздрогнули.
– Марик, бегом туда! – рявкнул я. – Узнаешь, что там, одного сюда с докладом, остальные потом к мосту. Марш!
Сам в «Парус» не побежал, уже понял, что случилось, чего тут гадать. Да и здесь завал. Армянки поспешили к выходу, Асмик с чемоданчиком первая выбежала во двор. Жена Геннадия приводила в чувство Марию. Вскоре та смогла сесть.
Я рванул было к выходу – кто знает, что происходит в ночном небе, самому нужно посмотреть, – но остановился у двери.
– Петр, пошли своих парней ко мне в номер, пусть рацию принесут и мой карабин с поясной сумкой, – на что Данила, старший сын, не дожидаясь прямого распоряжения отца, сразу побежал наверх. – Вика, давай на ресепшен. По-любому, опасность ушла, пора восстанавливать дежурство.
Вот что это было?
Как оно действует, какова природа оружия и кто его применяет?
Одноразовый вирус, распадающаяся «сулема» какая мгновенного действия? Тот самый синтетический биологический агент, о чем говорили по телику умные дядьки, или что-то посложнее, более сколковское?
Никто, сука, не даст ответ.
Хорошо быть героем популярного или не очень триллера, будь он видео или печатный – там и героям, и потребителям продукта сразу разъясняется, что происходит, хоть они и тупят весь дальнейший сюжет. Сразу ясно, пришельцы напали. Или русские комми. Или очередной «Доктор Зло» с фамилией Гоголь. В жизни все не так, нам никогда и ничего не объясняют. Помните, когда возник в первый раз вопрос: «Как так получилось, почему нас немцы бьют?» Правильно, 22 июня. И этот вопрос задают по сей день.
Кто на нас в былом навалился – татары, монголы, третьи страны тех лет или же мы сами на себя напали, ибо мы типа и есть татаро-монголы, как утверждают некоторые особо яркие писцы? Нет ответа до сих пор.
Все еще не верите?
А когда вы впервые услышали про НЛО? Скажу: когда вы родились, ваши родители иной раз уже обсуждали феномен над колыбелькой. Вы повзрослели, набрались жизненной опытности, а то и мудрости, для всех мыслимых исследований прошло достаточно времени, и что – есть какие-то объяснения от официальных структур? Болт каленый! Приходится глуповато фантазировать самому…
– Дядя Гарик, дядя Гарик! – возбужденно прокричал Давид из банды Марика, влетая в боковую дверь, наверняка для скорости через заборы сигал. – Там… Дедушка Ашот умер! Все плачут! Асмик говорит, что это сердечный приступ, но бабушка не верит, говорит, что его убили!
Убили, пацан, твоего деда действительно убили, даже если это был приступ.
– Понял, тебя, Давид, беги к бабке, постой рядом.
– А как же пост?!
– К бабке, я сказал.
Никогда в жизни мне так не хотелось вражьей крови – лучше цистернами. До зубовного скрежета, до срыва связок.
Когда Данила Манченко, так звали старшего сына мурманчан, вернувшись с оружием, протягивал мне радиостанцию, она уже шипела.
«Пш-шш…»
– «Отель» – «Заслону».
Это Юра Степанов с блокпоста.
– На связи я!
– Как там у вас, все целы? – поинтересовался полиционер.
– Не все, один погиб. Ну, и шок у людей, само собой. Тарелку одну обстреляли крепко.
– Понял, – по тарелке он не удивился, – от нас помощь нужна?
– Справляемся, мы же тут, как в форте.
«Пш-шш…»
– Точно! Прям «Форт Росс»!
– Новый позывной принял, – усмехнулся я. – Вы там как?
«Пш-шш…»
– Что-то шипит, зараза, одно старье вокруг… Нас пока не укусило. А вот у Мокшанцева один «двухсотый».
– Понял тебя, Юра. Не лезут? Могут ведь. Скажи, поддержим отсюда.
– Дык ты рацию не берешь!
– Какое… Как началось, я сразу к людям.
– Да понимаю, понимаю. Гарик, у тебя звание есть?
– В смысле?
– Ну, срочку как финишировал?
– Старшиной. Так что, все спокойно пока?
– Пусть попробуют, мы готовы. Ладно, давай, до связи, старшина.
После радиообмена с полицейскими я пошел в «Парус» – там, естественно, полный траур. А мне полный траур совсем не нужен, знаю я, как восточные люди могут впадать в прострацию от подобного, и у армян это есть – традиция вселенской скорби. С какой-то злостью это подумалось, но таковы уж реалии, нет у нас права расслабляться, именно в подобные минуты самые коварные атаки и начинаются.
Поговорили, посидели. Ритуалы пошли сами собой. Сирануш, конечно, в полном ауте.
Я отозвал Асмик в сторону:
– Делай, что хочешь, но бабку мне сбереги. Может, усыпить ее, чтобы перегорела?
– Гарик, не могу, нечем, нет у меня таких препаратов! Конечно, что могу, сделаю…
Вот гангрена, что бы мне раньше не подумать!
На улице светало. Для многих сон отменяется – до сих пор на адреналине, их можно нагружать. Я подозвал к себе Петра:
– Бери своих пацанов, «шниву», цепляйте прицеп и дуйте бомбить аптеку. У Вики спроси, она знает, где, тут недалеко, по-моему, на Тюльпанов видел… Асмик пока не дергай, тупо греби все подряд.
Мурманчанин солидно кхекнул, пальцем подозвал своих бойцов, Даньку и младшего Костю.
– Сообразим. Ствол бы нам, Игорь, сам понимаешь.
Ну а как же.
– Василий Семенович, тащи сюда свою «сайгу», отдай ее Манченко. Давай, давай, че морщишься?!
Хитрый дед несколько секунд с негодованием смотрел на меня, даже открыл было рот для решительного возражения, но тут же, правильно оценив общую ситуацию, понял, что второй ствол зажилить ему не удастся. И смиренно пошел за оружием.
– Мои парни всегда со мной на охоте, – заявил отец семейства. – Имей в виду, Игорь, им бы тоже огнестрел, владеют в полной мере.
– Даже младший?
– Уже семь куропаток.
– В крайний раз больше тебя набил, – засопел карапет, сдав папашу, как стеклотару.
Я засмеялся, осторожно погладил его по плечу, чувствуя, что по голове не стоит – обидится мужичок.
– Учту, брат, это хорошо, что владеете.
Потом мы выслушали вынужденно короткий – я просто не дал развить сюжет до размера романа – рассказ Будко о завершении поединка, изредка дополняемый куда как более собранной и выдержанной Линной:
– Ну и вот… Заедем подальше, остановимся – и в бочину! Без промаха и промедления!
Может, НЛО уже на подлете к Заречью был кем подшиблен, потому и подвис.
– Тащится еле-еле, гангрена, виляет по курсу. А нос-то не поднимается у шакала!
– Движители не увидел? – поинтересовался я.
– Какое там! Это нужно было в русле реки стоять. Так вот, мы с Лидией Аркадьевной… Неплохо, кстати, стреляет красавица, прям снайпер, снимаю фуражку! – Шкипер фамильярно подмигнул напарнице. – Короче, задырявили корпус в дуршлаг. Ты только прикинь, сколько туда суммарно пуль всадили!
– Далеко от берега рухнул?
– Да не… Еще и поплавал чуток, паразит, не хотел пузыри пускать, – охотно дополнил дед.
– Шкипер, мать твою! – Я напрягся. – А если бы кто на берег вылез с бластером?! И нашим постовым в бочину, как ты говоришь?
– Так мы ж постояли, подождали вроде…
– Прыгай в джип, старый хрен! – взбеленился я. – Линна, к нему давай! Стойте часа два, не меньше!
Боевое звено слаженно развернулось и с мудрым молчанием умчалось на задание.
Вот что делать? Ошибки продолжаются.
Почему в жизни книжное правило не соблюдается?! В каждой группе вынужденных выживальцев или попаданцев всегда есть хирург, спецназовец и научник! Читал недавно одного, Данилова или Давыдова, не помню, так там целый отдел научников прописан, вот же хитер автор. А мы что имеем? Одного братка-отказника и одного шкипера-болтуна. Он хоть азбуку Морзе-то знает? Вот и все кадровые ништяки. Не, кое-что я забыл: есть филолог-ганфайтер, что неплохо.
И фельдшер есть, уже повезло, че заныл-то, Гарик?
Устал, реально. Вздремнуть, что ли, часок?..
Стрельба у железнодорожного моста началась часов в двенадцать дня.
Сначала захлопали одиночные прицельные выстрелы, им в ответ застрекотали короткие да средние очереди из автоматов, не менее пяти, а через полчаса заработал крупнокалиберный пулемет, похоже, КПВТ с какой-то брони включился в разборки.
Народ сразу резво спрятался в здании, кто-то присел за забором – бригада Ноя крепко забрала железо ограды в стенки из силикатного кирпича. Да… Кто-то пытается снести заслон на магистрали. Потом уже и с автомоста ударил пулемет полиции, хорошо так вмазал, патронов по десять очереди – менты били в сторону железной дороги, явно помогая коллегам. Я бы тоже вчалился, да не вижу ничего, куда стрелять-то?
А Будко вообще предложил «быренько-быренько» сбегать по набережной, чтобы из-под моста посмотреть, поближе, «значится»… Скучно ему тут, космопилоты так и не выплыли, сенсационного захвата зеленого языка или бластера не получилось.
Акцию не разрешил, праздное это, придет время, узнаем, что там. По рации полицейских тоже не дергал, зачем им мешать, они в бою. Стрельба продолжалась довольно долго, в последнее время уже вяло, и я подумал, что кино закончилось, но тут опять загрохотал «крупняк». Да, серьезное там дело варится. Однако не наше.
Только стихло, как ожила рация, я как раз обедать присел. Народу в ресторане было мало, многие свалились спать, остыв от стресса.
«Пш-шш…»
– «Заслон» – «Форту».
Точно, мы же Форт Росс теперь!
– Здесь «Форт».
– Как дела?
– Та тарелка, про которую говорил, в море упала.
– А… Честно, этим уже не удивишь, извини… Гарик, нам типа помощь нужна.
А! Сердечко мое радостно колотнуло. Как же мне сейчас этого не хватает, братва! И подраться ведь не с кем, хоть в стенку бей.
– Сколько человек брать? – быстро уточнил я.
– Не, я не в том смысле… Мы по войне пока справляемся, гоняем тут лениво снайперенка самозваного по двум зданиям. Остальные пока притихли.
– Так что случилось?
Им опять пожрать принести, что ли?.. Че вот голову морочить такими запалами, сказал бы сразу.
– Тут такое дело, Гарик… Алик Гумиров объявился, на связь вышел, только что рацию починил. Знаешь такого? Слышал?
– Во как! Так я думал, его эмчеэсовцы вытащили! Диспетчер мне говорила, что…
– Да какой там! Он же до последнего в отделе был, даже после откачки остался, потом его, оказывается, домой закинули, дурачье. Вот и пропал, мы-то думали, завалили бандиты старлея.
– И где схрон?
– У себя дома, сидит с женой и ребенком, это частный дом. Сами никак не можем, а у него нехорошие движняки поблизости пошли, грабят сектор. Надо забирать мужика, пропадет он, не пощадят.
– БТР что?
– Ты ж его слышал, работает на жедэшников!
Ага, значит, это бронетехника Валеры Мокшанцева воюет. А БМП от «Магнита» никто не сдернет, там у нас оплот. Я долго не думал, пора разминаться, самое настроение.
Лютое.
Да и Гумиров как бы наш, заочно знакомы, а у меня рефлекс по жизни очень простой: один раз посчитал за своего – впрягайся. Для кого глупость, для меня заположняк.
– Понял тебя, «Заслон», собираюсь, поеду. Знач, так… Ща девчата вам еду горячую отнесут, прикройте там красавиц, им адрес и скажешь, не в эфире. А Гумирову радируй, что через час выдвинусь, на «Лендровере». У тебя телефон пашет?
– Сдох.
– И у нас. Короче, впрягаюсь.
– Ну, братан, не забудем! – обрадовался Юра. – А у меня тебе посылочка тут стоит, с девчатами передам. Да! По набережной пусть не идут, летает всякое шальное! Я по улице навстречу бойца пошлю.
– Ага. Отбой.
И кого мне с собой взять? Армян оставлю здесь, на охране Форта, да и… Не до того сейчас мужикам. Мурманчане на бомбежке трудятся. Значит, остается проверенный шкипер. А что, если Линну? Хорошо бы и ее взять, чтобы бойцы обе стороны улицы контролировали. У самой поинтересоваться надо бы, без привычки я женщин на стрелки подписывать.
– Лидия Аркадьевна! Извините меня, конечно, за столь смелое предложение, – начал я осторожно. – Вы на дело пойдете? Хорошего человека нужно из центрального Адлера вытащить. Может, вальнуть кого придется. Да и…
Филологиня ничуть не испугалась.
– Игорь, дорогой, прошу, не углубляйтесь в тонкости, так вы начинаете воспроизводить худшие стереотипы кримоптики… – несколько сложно ответила она. – Пойду, конечно, вальну. Как говорит наш моряк, с особым тщанием и всем нашим удовольствием. Только БК пополню и переоденусь.
Казалось бы, уже решенный вопрос внезапно усложнился с возвращением группы Манченко. Выгрузив и сдав Асмик награбленное в промышленном объеме лекарство, старший быстро вник в обстановку и тут же закипел-забулькал – почему это я его с собой не беру! Жена его, Светлана, побледнев, стояла рядом и внимательно слушала. Что же, пусть привыкает к такой вероятности, но его брать пока не стоит. А так мужик готов.
Вот какая у меня банда, горжусь, ей сейф-бункеры Лас-Вегаса вскрывать по плечу. Сколько толковых людей в России, все могут наши люди, дай им только волю и ствол!
Через сорок минут девчата принесли посылку и карту.
– Юрик пояснил, что попросил коллег подвезти, специально для вас. Вот они и подвезли, – непринужденно сообщила Вика.
Надо же, уже Юрик… В моей груди шевельнулось чувство здоровой ревности, ночка-то была страсть как хороша.
В спецпосылке были пистолеты в кобурах, три штуки, все «ТТ». Радовали запасные магазины и под сотню патронов в большой коробке из-под конфет. Один «токарев» я сразу забрал себе, теперь можно. Уж если есть хорошо знакомый мне короткоствол, так это именно «тошка». Второй уже традиционно предложил Линне – для порядка, так сказать, опять же получив ожидаемый отлуп, – и правильно, женщина к «стечкину» приспособилась, обкатала свою машинку в бою. Отдал его Ною, вызвав того по рации, пусть родню довооружает. Интересно, он пацанам постовым что-то отломит? Ну-ну, посмотрю потом…
Третий протянул Петру:
– Говоришь, пацаны твои из охотников? А с таким справятся?
Папаша покачал пистолет в волосатой и конопатой руке, жестом подозвал Данилу. Тот рапидно переместился ближе.
– Ща узнаем. Как, справишься, сынок?
– Может, ты ему лучше «сайгу» отдашь? – что-то засомневался я.
Петр странно усмехнулся, кивнул чаду. Сынуля взял из рук отца кобуру, решительно вытащил большой черный пистолет, сразу выщелкнул магазин, проверил патронник, отвернулся, вскинул в стену двумя руками и, не дожидаясь окончательного решения папаши, нацепил кобуру на ремень джинсов.
– Бать, ну че ты… – закончив, наконец, эволюции, молодой боец повернулся к нам. – Из такого же «травматика» стреляю, значит, и этот послушается! Что хитрого-то?
– Ненужно ему «сайгу», мал еще, – казалось бы, несколько нелогично решил папаша. – Пусть пока с этим коротышом воюет. Даром, что ли, на свои пострелушки-игрушки бегает… Света, да успокойся ты! Видишь же, как времена изменились…
Не знаю, как его жена, а вот я успокоился.
А почему нелогично? Это в нашей сверхдефицитной на «короткий» огнестрел стране личный пистолет воспринимается, как огромное достижение и особое социальное доверие, придавая владетелю статус заслуженного командира либо супергероя. Реально же – «гладкий» полуавтомат в умелых руках страшная штука. А руки у Пети, похоже, умелые.
Вообще-то, давно могли бы чего посущественнее подкинуть. Не дают. Вывод один: пока боятся власти вооружать народ. По-прежнему боятся.
Красный крестик на карте показывал место, откуда нужно забирать Гумирова.
Можно ехать.
– Готовы?
На блокпосту мы чуть задержались.
«Ленд» тихо рокотал дизелем, стоя за баррикадой из мешков с песком, заметно подросшей и потолстевшей за последние дни, а я вполуха слушал наставления ментовского старлея. Что лечить-то, ясно все. Боевая обстановка, привычное дело.
Экипаж сидел внутри, дед в бинокль оглядывал предстоящий путь.
– По Ленина пролетай без остановки, на скорости, смотри только, чтобы чудаки дорогу не блокировали. Впрочем, на такой… дур-ре ты через что угодно перевалишь. – Он с завистью посмотрел на высокий джип с мощными колесами.
Пожалуй, так и есть. Испытаем бибику.
Ничего они укрепились, нарастили потенциал. Даже толстые стальные щиты с прорезями притащили, две штуки. СВД в углу стоит – позавидовал. Стереотруба старая. А вот народу нет, сам Степанов и еще один мент, коего раньше я не видел. Куда им рейдовать… Людей всем не хватает. Чувствую, скоро у меня будет самая сильная группировка в секторе.
– Вижу, пополнения тебе не дали начальнички. А где третий?
– Да с ангиной улетел, чисто детский сад! Лечится, – досадливо отмахнулся Юра. – Отвезли с утра в санчасть аэропорта.
А вот я больного понимаю, это не детский сад, старлей, это реальная задница.
– Там-то как дела?
– За ночь тринадцать трупов, вот как. Гарик, ты не боишься коллег из выживальческой бригады? – неожиданно перевел разговор Степанов. – Приметная машинка.
– Пусть выходят, – просто сказал я. – Будет у меня еще один джип.
А что нужно было сказать? Кураж решает все.
– Ладно, поехали мы, – решил я, усаживаясь слева на заднее сиденье, Будко с правой стороны.
За рулем сидела Линна. Утверждает, что с машиной хорошо знакома, даже участвовала пару раз во внедорожных покатушках. Серьезная женщина, многое умеет, со спецподготовкой. Вам это не кажется странным, ась?
– С богом, ребята, Алик ждет. Могу сейчас прострелять передовицу, пусть спрячутся.
– Не надо, Юр, пусть спят.
Мост мы проехали бодро. Уже на выезде тяжелым силовым бампером аккуратно (не хотела Линна краску царапать, пока жалко, уж больно красиво машинка наряжена) толкнули с дороги брошенную «Короллу», чтобы не мешала на обратном пути. Неизвестно, с какой скоростью назад полетим.
Сразу за мостом я обратил внимание на погоревшие здания двух павильонов рынка. Даже не столько погоревшие, сколько варварски разбитые. Торговый центр «Новый век» оставался в стороне, толком не разглядеть, но стекла вроде целы. Глупо его гробить, там целая банда может встать. Может, и встала.
Этот торговый пятачок Адлера, набитый ТЦ и супермаркетами, наглядно хранил следы воздействия глупости человеческой – идиоты все еще считают, что бытовая техника, крутые тряпки и цацки представляют ценность. Всюду следы пуль, стекла выбиты, двери выломаны. Офис «Билайн» вскрыт, как консервная банка, у ювелирного бутика стена проломана ударом грузовика, КамАЗ со смятой кабиной тут и бросили. И ни пробок, ни выхлопов, чистейший горно-морской воздух! Жуть.
Нехитрый маршрут мы с Линной изучили загодя.
Улица Ленина условно делит центральный район Адлера на морскую и верхнюю части, абсолютное большинство частных гостиниц находятся на морской стороне, они компактно располагаются до улицы Просвещения. Выше гостиниц очень мало, там жилой район – многоэтажные дома, в которых сдаются квартиры «под ключ».
На центральной набережной находятся бесчисленные кафе с разнообразными программами, меню, уровнем цен, обслуживания и музыкальным фоном. На набережной практически нет отелей и пансионатов – это первая санитарная зона, где строить запрещено. Ближе к центральной улице расположены все банки, а в них стоит масса банкоматов, уже стопудово разгромленных или спертых. И на улице банкоматы есть, и в крупных магазинах типа «Магнита» или «Паттерсона».
Что творится в администрации Адлерского района и других госучреждениях, страшно представить, одуревшее быдло первым делом туда ломанется, смотреть, как там власть жила-поживала.
По Ленина, в тени деревьев, я пешком ходил до перекрестка с улицей Гоголя, дальше не успел. Спускался к морю, попадая на шикарный пляж «Огонек», очень мне там было по нраву: хорошие деньги вложили, но и сделали красиво, это лучшая набережная в Адлере. Как мне нравилось побродить вечерком по широкой набережной, выложенной разноцветной брусчаткой, плотно посидеть в кафе, подмигивая редким отдыхающим женского пола… Пляжная полоса самая широкая в городе. Рядом расположен детский парк аттракционов.
Этот район – от улицы Ромашек и до железнодорожного вокзала «Адлер» застроен неплотно. Над ним проходит основной – от Ромашек до улицы Мира – взлетно-посадочный коридор аэропорта «Адлер», народу в основном это не нравится. Выше Ленина много частных домов, практически все сдаются.
Типичная курортная индустрия. Была. Как там по-немецки? Отчего-то вспомнив школу, я пробормотал:
– Плюсквамперфект.
– Что-что? – полуобернулась Линна.
– Да так, вспомнилось из детства. Не гони пока.
– Но ведь полисмен сказал…
– Не гони пока, – повторил я. – Осмотреться надо, Линна, а не просто рвануть. Плевать мне, что там Степанов сказал, я не собираюсь сайгаком скакать. Пусть от нас скачут, враги…
Перед поездкой я всех инструктировал особо: забудьте все мирные цивильные правила, тактические решения принимайте мгновенно. Не дожидайтесь перестрелок и перепалок, на это наивных и берут! Только почувствовали, что перед вами враг, даже интуитивно – валите сразу же, без базаров. Сами, не советуясь и не спрашивая. Менты так не смогут, не та у них школа. И вояки не смогут, если это не внешне напавший немецкофашист… А мы должны суметь. Именно и только так – по-бандитски, и не в мифологии красивых понятий, а в реале, жестком и диком. Личный состав слушал внимательно, но пока не прорубало, сразу видно – мирные они люди, не включился лютый режим.
Где-то дальше, в районе Свердлова, грохнул пистолетный выстрел.
Шкипер сбоку тихо крякнул. Так я и не понял: одобряет он мое решение или нет.
Пока улица была пуста, если не считать брошенные по обочинам машины, непривычно это видеть. Высокие стройные деревья, ухоженные газоны, витрины маленьких магазинчиков – для кого теперь это? Прямо очередная Припять, все вымерло.
Но сразу перед перекрестком с Ульянова произошла первая встреча с аборигенами, вернее, с одним из них. Наблюдатель это, сто пудов.
Невеликий кавказский человек с банкой пива в руке скучал на лавочке, стоящей у стены возле крошечной парикмахерской «Эстель» с открытой дверью. На земле сбоку – «помпа», что-то типа «Ремингтона», они очень популярны. Заметив машину, наблюдатель неторопливо встал и хозяйской походкой подошел к бордюру.
Повелительно махнул рукой.
– Притормози, – сказал я.
Линна остановила машину.
Не торопится, вразвалочку идет. Хозяин тайги, мля.
– Сабур, пацаны! Кто такие? – лениво изрек смелый человек. – Куда, зачем?
Я открыл форточку, смачно сплюнул на асфальт.
– Под кем ходишь, барбос?
Воин несколько растерялся, не привык к такому обращению. Но практика есть практика, и он быстро надулся снова. Это судьба такая: раз вписался, значит, должен соответствовать до последнего. Почему-то мало кто из дурного молодняка, рвущегося в бандиты, учитывает этот важный фактор.
Из двери парикмахерской никто не выскочил, а должны были, если он в группе. Сценарий простой – разлететься по-волчьи в разные стороны перед атакой. Значит, один. Что еще имеем? Пиво в руках – слабая бригада. В нормальной бригаде дисциплина покруче армейской, я уже не говорю про ответственность. Это в книжках все бандиты – босота тупая, то налет неприятеля проспят, то на водке запалятся. Не все такие, не все. Хотя этот очень похож. И хорошо, если так.
– Я не понял, почему с хозяевами дерзкие? Не научили?
– Да мне по болту на всех твоих хозяев, я сам хозяин, вгрузись сразу, кенток. Повторяю крайний раз: под кем ходишь? Имя свое не называй, неинтересно.
Он меня понял и почти правильно. А че ж не правильно, если тебе в морду через мое плечо ППШ смотрит?
– Про нашего Садзу слышал, не? – Щеки борзого быстро сдувались. – Да ладно, ты че, братан… просто поинтересовался.
– Езжай, Линна, – сквозь зубы приказал я.
Линна включила передачу, и машина медленно тронулась.
– Катайтесь, катайтесь! – крикнул нам воин на прощание. – Там вас, чертей, и уронят!
Вот зачем? Лучше б ты жало прикусил.
– Стоп.
Джип качнулся, резко встав колом. Я распахнулся, быстро вышел из машины, на правом боку кобура с «токаревым», на пузе – любимая кама. Хороший вид, конкретный. Расстояние было плевое, а шаги у меня большие, раз, два, и рядом.
– Ты че, пацан?! – заторопился воин. – Э-э! Езжай, не борзей, ответится по-лютому!
Поднять ствол он не успел, я перехватил «помпу» левой, сразу выдрал.
Такие вот ошибки в этом мире. Одноразовые. Не надо было нас «чертями» называть, я знаю, что это такое, и это был последний маркер, определивший порядок моих действий. Вытащив правой рукой кинжал, я легко вставил клинок ему между ребер – почти без усилия, вот же страшное оружие.
– А тебе не по-лютому… Засыпай.
Опустив тело на асфальт, я крикнул шкиперу, от изумления опустившему автомат:
– Че смотришь, ствол прими!
И легко потащил тело с обочины, затаскивая его мимо брошенного «Логана» подальше – в пыльные кусты какой-нибудь лавровишни, тут у растительности все названия красивые. Снял лишь простенькую рацию и полупустой патронташ, вытащил из куртки блокнот и вернулся в салон.
– Поняли теперь, что я говорил на инструктаже? Закон фронтира.
– Это было круто, – шумно выдохнула Линна, снимая машину с ручника. – Тебе, Гарик, на Москву надо, район брать.
Как-то незаметно мы перешли на «ты», а че, боевая операция.
– Так не стрелять же было… Нам еще мимо «Южного Взморья» катить. Привыкайте, ребята, так вот и будем зачищать, по-ковбойски – полезно это, народу и у них мало.
А на Москву мне не надо, там много что нужно знать особого, да чуйку сперва качать. Не потяну такое, мы уж как-нибудь в провинциях встанем.
Дальше какое-то время ехали молча, и понятно почему – личному составу было над чем подумать.
– Вот ведь… Тот, кто стреляет первым, – философски закончил вслух свою мысль шкипер.
Рация, кстати, не работала, сломана.
Так вот, до Гоголя я ходил, но нам надо дальше, к следующей улице налево, к морю, прямо перед мостом через речку с чарующим именем Херота. Нормальное название? Во-во. Местные жители возмущаются, требуют изменить. Мне стало интересно, поспрашивал в местном музее. Оказывается, сами местные и виноваты. Исковеркали красивое название, теперь стонут.
Стояла там когда-то десятая рота, так местечко и называлось. И не просто «Х рота», а геройская 10-я мушкетерская рота знаменитого Навагинского полка. Орлы были, реальные вояки. Они станицу Абинскую отбили у черкесов при потерях 9 к 685… Что может быть проще, название обратно поменять? А нынешнее, да… запоминается. Все собирался сходить, посмотреть. Ну, вот сейчас и посмотрим.
Перед Свердлова опять остановились, деду показалось, что из окна многоэтажки кто-то смотрит с верхнего этажа.
– Мужик вроде. С бабой. Может, посигналим да заберем? – предложил он.
– С чего бы это? – удивился я. – Не наши они. Вы вот, например, все сами пришли, потому что двигаться способны. А не в схроне сидеть, обсираясь от каждого шороха и писка. Сидячие мне не нужны, тут пусть МЧС парится, им и скажем… Давай-ка пересядем, Василий Семенович.
– Слегка бесчеловечно, – отметила дама.
– И спорить не стану, – согласился я.
До «Южного Взморья» ехали спокойно, а на подъезде к санаторию начали разгоняться.
– Линна, вали на полной и не останавливайся ни при каких: перепрыгивай, тарань, вали! Семеныч, при первом запале начинай бить длинными вбок по ходу движения, стриги все подряд. Я в люк.
Если во «Взморье», по наводке, действительно села крепкая банда, то бодаться мы не будем, прокатимся мимо со свистом. Мотор заревел турбиной, «ленд» танком полетел вперед. Обычно мои опасения напрасными не бывают, но тут пронесло: никто нас не укусил. То ли спят сурками, то ли нет самой идеи тормозить каждую машину и подставляться под встречный огонь. Что угодно можно думать, вплоть до пустоты внутри комплекса. Промелькнул КПП санатория, рекламные тумбы и стеклянные павильоны следом – дальше потянулся забор, спрятанный за стволами высоких деревьев. Скорей бы, неудобно тут стрелять будет, причем всем.
Уф! И пес с ними, проехали да чуть разведали…
Слева пролетел парк аттракционов, вот уже и Гоголя. Если свернуть налево, будет неплохая шашлычная, а потом бесконечный ряд ларьков, до самого «Огонька».
Здесь случайного путника опять поджидали.
Поперек дороги стоял одинокий маленький «Паджеро», и я сразу его вспомнил.
Ярко-красная машинка в варианте с открытым верхом и толстыми хромированными дугами постоянно моталась по улицам Адлера, медленно так, показушно. За рулем всегда сидел один и тот же малорослый разбитной армянин, беспрестанно сигналящий приезжим девушкам и включающий через динамики, закрепленные на дуге, гнусявое рекламное объявление, на все лады расхваливающее пляж «Огонек» и тамошние объекты пищепрома. Вот такой рекламный ход.
На этот раз за рулем джипенка сидел другой человек – прежнего-то я хорошо запомнил, все глаза измозолил – и рекламировать пляжи этот явно не собирался.
– Бьем? – сквозь зубы спросила Линна, вкладываясь в руль, но начиная рефлекторно притормаживать.
– Нам такой джип нужен, коллеги? – задал я встречный вопрос.
– А как же! – заорал боевой дед.
– Тормози с заносиком, чтобы моим бортом подлететь!
Линна так и сделала, хорошо она водит.
Бандит, вальяжно сидевший в джипе с «АКСУ» на коленях, в какой-то момент решил, что мы тормозить не собираемся вовсе и панически полез из машины, тут ему не до стрельбы было – разве это спасет в таком раскладе? Мелькнула оранжевая футболка в облипочку, блестящая такая, дорогие кожаные штанчики. Я уже крепко взялся за ручку двери, готовясь выпрыгнуть на асфальт с кинжалом, но на этот раз Линна мне поживодерствовать не дала – задний бампер нашей танкетки ударил выскочившего бандита по левому бедру. Тот, истошно заорав, упал, перекатился, потянулся за отлетевшим автоматом.
«Бах!» – хлопнул ее «стечкин» одиночным с водительского. Как только успела?!
И дырка во лбу, никаких контролей. Дед с ППШ выскочил из своей двери, обвел стволом местность. Крепко впитали урок подчиненные.
А нечего стоять на пути, такие времена. Я посмотрел на водительницу-воительницу.
– Закон фронтира. – Москвичка облизнула сухие губы и потянулась за спину к бутылке с минералкой.
– Уважаю, Лидия Аркадьевна! – честно сказал, сейчас я искренне восхитился.
– Гарик, я тебя умоляю…
– Все понял, эскузи, Линна. – Не стоит такую женщину дразнить. Дырочку сделает.
Есть второй автомат! Магазин пристегнут, и еще два полных лежали на сиденье. Теперь они на полу, торопился боец драпать…
И два модных фильдеперсовых джипа. За руль красной игрушки сел Василий Семенович. Подогнал сиденье, поворочал зеркала, ППШ положил на колени. Частные дома верхней стороны улицы признаков жизни не подавали. Если кто и видел бой, то связываться с «танкеткой» не захотел.
– Знакомо? – осторожно поинтересовался я.
– Не-а! – радостно ответил шкипер. – А че тут знакомиться-то? Это же не «четыреста двенадцатый», ну, ты помнишь.
– Ништяк, давай за нами.
– Типа я вас догоняю! Обманем фрица!
– Типа так.
Впереди показался красивый новый мост через Хероту, я по рации вызвал Алика Гумирова. Хорошо, уже ждут возле дома, собрались, волнуются. Вроде приехали.
Снизив скорость, наш караванчик начал сворачивать налево к морю, выкатывая на хреноватенькую дорогу вдоль речки, не познавшую ни рубля от олимпийских денег. И тут я понял, что несколько поторопился с оперативной оценкой ситуации – впереди кто-то стрелял из гладкоствольного оружия. Как раз в районе дома Гумировых. Твою ты душу!
Сбоку проплывали какие-то посевы, стеклянные крыши теплиц, им-то что делать в центре Адлера? Домов совсем мало, пустырь какой-то… Справа – невысокие береговые деревья Хероты-речки.
– Палим, Линна! Я в люк! – заорал я, высовываясь в форточку.
Заметив силуэты, мелькающие между домами, засадил по ним сразу, тремя очередями опустошив магазин, сразу перекинул новый. Дед умело подбавлял из ППШ, похоже, сразу же зацепив кого-то из нападавших, иначе чего бы так орать.
Мы подлетели к одинокому белому домику, не бедному, так скажу, аж с тремя спутниковыми тарелками на зеленой черепичной крыше. Хоть невелики хоромы у мента, но бассейн во дворе имеется, и немалый. Справа – здание подсобки, западного вида белый гаражик с жалюзи. Хорошее хозяйство. Семья с сумками побежала к машинам, а я выскочил на помощь, пусть шкипер стреляет, у него магазины жирные.
Супруга Алика подбежала первой, держа в одной руке двустволку, а в другой тоненькую ручку испуганной девчушки лет пяти. Сам Гумиров, решительного вида мужик под тридцать, с короткой стрижкой, среднего роста худощавый черкес или кабардинец, прикрывал их буквально телом.
– Извини, Игорь, из ружья я не смогу! – торопливо прокричал он, кивнув на висящую вдоль тела левую руку.
Рядом протрещала пара очередей, шкипер не спит. К ним тут же добавился пяток выстрелов из «АПС». А в ответ тишина, похоже, нападавшие серьезно задумались. Опять кто-то заорал, больно ему, видите ли. Да подождите вы, папуасы, сейчас уедем, и грабьте себе на здоровье!
– В «падж» прыгай, к деду! – быстро решил я, сдергивая с ремня кобуру вместе с почами. – Твой-то где?
– Да в Хероте вчера утопил! Воевал вот так… погано. А как нырять-то? Ничего, я уже приноровился и одной рукой!
Быстрей! Багаж вбросили, жену старлея я определил на переднее сиденье, к Линне, мне скоро люк понадобится.
– Валим, бойцы!
Возле перекрестка с улицей Мира старый моряк засигналил, пришлось остановиться.
– Может, объездными пойдем? – предложил мент. – По Мира на Жемчужную, потом на Молокова. А там мимо «Нового века» по набережной спустимся к мосту.
– Они так и подумают, старлей. Про «наглость – второе счастье» слышал? Так и вломим, как приехали, – заявил я непререкаемым тоном.
Кому, как не мне, знать психологию коллег – территорию никто не отбирает, обидчик вообще пока анонимен. Заслон будет один и жидкий, на большее людей у них нет. Если он будет вообще.
После старта Линна начала методично разгонять машину до адских для нее скоростей, скоро мы уже шли под стоху, и стрелка ползла дальше! Эх-х, хорошо! Ветер свистел в конструкциях и снастях экспедиционного багажника. Шкипер не отставал, держа дистанцию в полсотню метров, действительно, будто нас догоняет! При такой динамике мишеней стрелять по нам – кислое дело. Попробуйте это представить, когда будете стоять на обочине скоростного шоссе.
Я и заметить не успел, как впереди показался парковый треугольник перед торговым центром «Татулян», Линна пошла по левой стороне, к мосту. А там уже, извините, наши земли.
– Скорость снижай! – что-то испугался я на мост ракетой вылетать.
На блоке колонна остановилась, менты начали тискать вытащенного из злодейских лап коллегу, расспрашивать, предлагать варианты.
– Вечером переправим вас в лагерь, Алик, на Поляну, там спокойно, отдохнете, подлечишься, – вслух рассуждал Степанов.
Гумиров счастливо улыбнулся, не переставая обнимать жену.
– Не, не хотим мы в лагерь, не беженцы! Это мой город, Степанов, с детства. Я лучше к Гарику… Возьмешь к себе, Енисейский?
А че не взять, такие герои общине всегда нужны. Я молча кивнул, но тут же, вспомнив самое главное, громко выматерился, не удержавшись.
Народ изумленно смотрел на меня, вообще-то, мат мне никак не свойственен.
– Хероту-то я так и не посмотрел!! Рядом ведь были!
Все сочувствующе замолчали, боясь расхохотаться.
– Значит, еще посмотрим, – после паузы успокоил меня Алик. – Хватит на наш век хероты.
Ну, тогда ладно. Тогда можно и на ужин.
