Глава 13
Улица Пирогова. Вы мальчика нашего не видели?

Это разговор конкретный, тут уж и я поучаствовал.

– Вы, Линна, упускаете из виду важнейшее обстоятельство – соразмерность возможностей действиям! – горячился арбалетчик. – Я понимаю, что в мировой фантастике сплошь и рядом захватчики из других миров превосходят землян на порядки, выжигая города в мгновение ока, поворачивая реки вспять и внедряясь в наши тела и души. К этому привык и читатель. Однако вполне очевидно, что подобные технологии по определению на те же порядки выше наших по эффективности, экономичности и экологичности. Зачем им Земля вообще? Они и свою планету вполне способны содержать в образцовом состоянии, легко уберегая от разрушительной космогонии. Ими наработаны практики терраформирования и взращивания искусственных обителей с заданными параметрами: докручивание орбиты, передвижка по отношению к светилу, создание оптимальной атмосферы… Они вообще мало зависят от планет-колыбелей, добывая ресурсы на стороне. Если же со стороны столь развитых цивилизаций и планируется захват иных обитаемых планет, то входить в контакт с жертвой нет никакой необходимости, как и десантироваться с целью расстрелов или порабощения. Достаточно просто чуть «толкнуть» Землю, чтобы все мы умерли единомоментно!

– Да никакие это не супера, – решительно заявил я. – Если и покруче нас, то на самую малость. Без шмоток не могут, с собаками справиться не в состоянии. Мы в уровень стоим или чуть позади. Одна холера, по большому счету.

– Конечно же, нет! Вот представьте современного человека с айфоном. Какими технологиями он владеет, если этот предмет у него забрать или сломать? Он что, сильней, умней и приспособленней, чем кроманьонец, и легко с ним справится? Может, он способен телефон починить или сделать новый? Нет. Он не способен сделать даже примитивный каменный нож или добыть огонь без спичек.

– Я могу.

– Простите, но с вами, Игорь Викторович, случай особый, редкий. Вы вообще не особо далеко от кроманьонца… Простите еще раз.

– Валяй, не впервой.

– Продолжу, с вашего позволения… Пилот F-22, оператор одного из самых разрушительных средств поражения, после превращения в сбитого летчика с ужасом будет бегать от каждого крестьянина с вилами, и то недолго, потому что бегает плохо, а вилы не видел ни разу в жизни!

– В тайге вообще сразу сдохнет, – согласился я.

– Совершенно верно, Игорь Викторович! И поэтому…

– Понять только не могу, почему они резину тянут? – перебил я Негадова. – Лазят поодиночке, смотрят, думают.

Эзотерик победно вздернул нос:

– Да потому что их мало! Отчаянно мало! Этим и объясняется стремление столкнуть земные народы и решить вопрос чужими руками! Они долгое время выжидали, смотрели, прикидывали варианты и готовились к главному броску.

Линна что-то прошипела, а я решил осторожно покурить и вышел из машины.

Да, здесь тоже жутковато. Не курортно что-то вокруг. С правой стороны темной громадой высилось многоэтажное жилое здание, слева – церковь Святого князя Владимира, большой однокупольный храм с колокольней, построенный по канонам новгородского зодчества с богатым декоративным убранством в византийском стиле, что придавало зданию эклектичный характер. В детстве от бабки слышал, что соседство с храмом спасает и уберегает – вся нечисть разбегается, сломя рога. Бабушка, не в этом случае, что-то не чувствуется святой благости… Я даже опасливо посмотрел наверх – не присела ли на кресте согбенная черная фигура Инспектора, за инопланетностью не убоявшаяся божьей кары.

Джип Линна прижала к ограде так, что с улицы его практически не видно. Сам не знаю, что меня сдерживает – дал команду на ожидание. Вот и сидим с открытыми форточками, свистящим шепотком обсуждая актуальное. Нормальные спецназовцы убили бы за такую дисциплину. Только нет их, нормальных, – одни психи вроде Гарика и его команды. Если не разговаривать, то через пять минут уснем от усталости и нервного перенапряжения. И еще неизвестно, проснемся ли.

– А как же космический орбитальный флот? – возмутилась москвичка.

– Да нет у них никакого флота на орбите! Как только мы начинаем приписывать любым визитерам некие способности, выходящие за рамки их статуса, то сразу сваливаемся в наивную фантазийность, – легко выкрутился Негадов. – Вы видите огромные корабли над головой?

– Невидимки, – предположил я.

– Гигантские корабли, невидимые в абсолютно всех диапазонах спектра, висящие на орбите? Ну-ну, – скривился главный спорщик. – Опять противоречие, такие технологии влекут за собой совсем другое поведение и другую стратегию.

– Спутники видим, – осторожно заметила Линна, задумавшись.

– Именно! Спутники летают и хорошо заметны невооруженным глазом. Ладно… Допустим, что ранее межгалактические крейсера прятались за каким-то чертом… и экраном, ха-ха! А сейчас-то им зачем таиться! Наоборот: одна лишь демонстрация такого флота могла бы окончательно подавить любую мысль о сопротивлении! Но кораблей нет, потому что… потому что их просто нет в природе!

Линна полностью повернулась к нему:

– Так как же тогда Инспекторы попали на Землю?

Президент значительно задрал указательный палец, уткнув его в обшивку потолка салона:

– На тарелках, коллеги! На типовых разведывательно-десантных модулях. Аппаратных ресурсов, судя по всему, вполне хватает, чтобы долететь от Луны до Земли.

Я тоже подался вперед:

– Подожди-ка, наш яйцеголовый друг. Ты что, хочешь сказать, что у них база на Луне забацана?

– А где же еще?! – искренне изумился моей тупости Юлий. – Коллеги, ну это уже вообще… Я сильно удивлен, что вы не поняли очевидного, считая… Господи! Потому и не заострял внимания! Конечно же, Луна, стоит только сложить два плюс два, мало ли вам опубликованных материалов?! Правда, никто не знает, сколько лет они там просидели, и что произошло с их родиной.

– Но ведь американцы, когда были на Луне…

– Линна, дорогая, вы уж определитесь! Извините, но несколько часов назад в споре вы утверждали, что вся лунная программа США есть блеф.

Та повернулась обратно, не зная, что сказать.

– Кстати, действительно, какое-то старье жестяное, – заметил я ради справедливости. – Подержанная техника, автоматами сшибается.

– Обольщаться не стоит, – быстро предупредил исследователь, – хорошее оружие у Инспекторов наверняка имеется. Но вернусь! Смотрите, что получается: НЛО, похоже, видела уже вся планета, от космонавтов до изготовителей собачьих париков. И лишь тонкая прослойка ничего не замечала! А кто они? Это власти предержащие всех стран, для которых феномена просто не существовало. Сотни тысяч роликов и фотографий, тысячи рассказов, в том числе и от людей серьезных, авторитетных – все бесполезно, никаких объяснений и признаний! Более чем странно, согласитесь, если только не допустить, что люди такого уровня загадочности феномена действительно не видели.

– А что видели? – помог я, лишь на секунду растерявшись.

– Видели вполне понятных партнеров-соседей, потихоньку живущих на спутнике Земли, вполне может быть, как считают многие селенологи, искусственном – это к вопросу о звездолетах. И очень выгодных, замечу, партнеров! Я уверен, что американцы ушли с Луны не под давлением угроз, а под тяжестью полученных подачек в виде перспективных технологий и обещаний помощи в будущем. Слово Инспекторы сдержали, помогли, сами видите.

– Сложно это воспринять. – Уже привыкшая к экспрессивной манере разговора собеседника, Линна отмахнулась от надуманных, как ей представлялось, проблем.

– А мировой заговор легко?

– По крайней мере, он постоянно обсуждался в сети и СМИ, в отличие от налета пришельцев, – решила Линна после минутной паузы, во время которой мы молча сидели и слушали не столько тишину вокруг, сколько собственные мысли. – Подобная же угроза мной никогда не рассматривалась всерьез.

Негадов горестно вздохнул:

– Ну почему вы все такие одинаковые? Писатели, журналисты, блогеры… Вас гораздо легче запутать, чем обыкновенного крестьянина с его тысячелетней интуицией. Вам ведь не нужна истина – лишь ударная информация, пригодная для скандального распространения и привлечения внимания, подъема рейтингов, тиражей или посещаемости сайтов. А вы всего-навсего фокус-группа, обкатывающая в сети подкинутую свыше модельку и наивно думающая, что вы – прозревшие адепты некой Грандиозной Идеи! И тем помогаете Хозяину, который спокойно собирает по своей сетевой вертикали статистику настроений и откликов… Все эти разговоры о Мировом Правительстве или ZOG – Сионистском оккупационном правительстве, Комитете-300, рокфеллерах-морганах, золотом миллиарде и прочей мути – успешно отвели мысли масс от угрозы реальной, как теперь выясняется… Ведь что было сформировано? НЛО – анекдот или розыгрыш, американцы на Луне не были, а Кеннеди был убит агентами КГБ или ЦРУ… И за всем этим стоят масоны… Но никто не хочет увидеть очевидного – как же все это примитивно!

Приглушенный разговор на неслужебные темы продолжился дуэтом, а у меня было время оценить значимость последней фразы, сказанной Юлием. Несмотря на свою любовь к фантастике, в вопросе проецирования фантастического на реал я скептик, без байды. И потому удивился, почувствовав, что гипотезу Негадова готов принять. Ибо свято место пусто не бывает – немного столь мощных поговорок придумали люди.

Вот смотри, Гарик… По указке действительно конкретных Законников или же по своей задумке, по соседству с нами на огромном сломанном корабле, допустим, Луна таковым и является, по каким-то причинам потерявшем самоходные свойства, давным-давно засела крепко пощипанная кем-то банда и спокойненько ждала случая. Сил обтрепыши не имели, а числом были малы. Но зато хорошо умели ждать! А чего не ждать, когда на кону такой приз – чудом не угробленная планета! Последний шанс уцелеть и возродиться, будешь тут терпеливым и мудрым. Что тут не так?

Тем временем на Земле существующая Мультибанда окончательно сходит на беспредел, братва мочит друг друга все изощренней. А тут и земные смотрящие проворовались наглушняк, общак распилили под ноль, а вместо него вкинули Большую Куклу, окончательно подорвав веру людей во что бы то ни было. Вызревает начало операции. Но сначала нужно бы забрать ядерные спички, иначе отморозки в драке хату спалят, ради которой вся акция и затеяна! Отобрали, уговорили, подтолкнули, послушали, как дураки кричат «ура», списывая ядерное оружие в утиль… И теперь лишь на околоземной орбите летает двенадцать, по-моему, боевых противометеоритных платформ с ядерными боеголовками, ранее подчинявшихся объединенному ЦУПу. Центра, сто пудов, больше не существует, вследствие чего платформы стали неуправляемыми, бесхозными. Да и сделаны они так, что по Земле их применить невозможно.

Ура, спички отняли, можно начинать. Сама соседская бандочка ничего сделать не может, силенки не те, но зато любит и умеет провоцировать да подталкивать. Контакты были, недаром же Инспекторы прикармливали кого надо. И пошла жара…

Тут Инспекторы и прилетели – не пора ли планетку-то занимать, или вас еще много и вы до сих пор хлещетесь? Давайте быстрей, шевелитесь! Сами не справились, так уступите место другим, мы постоим на районе… Сколько их скидывают на города? По тысяче, по две? Вряд ли больше, ни ресурса у них нет, ни смысла, мы и так продолжаем вышибать друг друга. Скоро оставшихся можно будет хлопнуть достаточно легко и без особых потерь. Без всяких боевых лазеров и галактических крейсеров.

Великое Переселение цивилизации с Луны, охренеть!

– …уважаемая Линна! Чему вы так удивились? Да-да, давайте сами и прямо сейчас! Сконструируйте из имеющегося набора фактов другой сценарий, я с удовольствием послушаю.

Хорошо, что в этом момент все замолчали.

Потому что откуда-то спереди раздался глухой рокот автомобильного двигателя.

– Шухер, едут! Двери приоткрыть заранее!

Звук стал громче – с улицы Рахманинова поднимаются. Вскоре фары ближнего света плеснули на асфальт мертвенно-белые конусы, и на Виноградную вымахнул джип, на повороте мазнувший ксеноном так, что только чудом не вскрыл наш нехитрый схрон.

Черный «Гелендваген» остановился возле аптеки, практически напротив того места, где в темноте притаился наш геройский экипаж. Вот как надо по дорогам ездить: фары, габариты, никакой маскировки, по-хозяйски. Сквозь затемненные стекла низкими частотами во все стороны била музыка – блатата, естественно. Открылась передняя пассажирская дверь, и на дорогу выскочил невысокий человек в белых штанах и темной рубашке. Бандит обошел машину, пристроился к углу дома и спокойно помочился. Мне было очевидно, что это не столько насущная необходимость организма, а уже сформировавшаяся инстинктивная потребность в самообозначении, как у псов. Меточку ему, бляха, поставить надо. Среда формирует, оскотинивание происходит стремительно. Сейчас бы из «СВД» по нему, да между ног… Следом вышел еще один, прошел вперед и громко постучал ногой в дверь аптеки. Мясо, крепкие лоси-пехотинцы, недобро одинаковые в своей молчаливой самоуверенности, спокойствии и, увы, беспощадности к тем, кого они называют ботвой. Музыка в машине стихла. Где-то через полминуты что-то звякнуло, дверь распахнулась, показался хозяин с фонарем в руках. Слышно было отлично, разговор шел на русском, с сильным акцентом и, в основном, вопросами без ответов.

– Че за варианты? Ночь уже, не видишь, да? – хрипло возмутился «аптекарь».

– Лицо проще сделай, да? Почему по радио не отвичаишь, а?

– Батарейка, Азиз. Генератора нет, энергии нет, пост не бросишь, так жи… Днем нельзя было?

– А я рюхаю? Циклоп послал, мы подпрыгнули. Давай, закрывай лавку, садись в тачку, вместе поедем.

– И куда он, я не понял… нормальные люди спят уже. Шмальнуть могут.

– Да я за него волоку, что ли?! Сказано ехать, мы ехаем, туда-сюда… Прыгай, давай, к Хамису идем, стволы какие-то забрать надо.

– А пост?

– А меня парит? Старший сказал, значит, нам думать не надо, за нас уже подумали. Или ты хочешь сам с Циклопом поговорить, а?

– Да я хаваю эту систему! Ладно, подожди, оденусь… Костя, зарядка в машине есть? Ну, хорошо, радио заряжу.

Через три минуты двери вновь хлопнули – теперь уже четверка индейцев под музыку умчалась по Виноградной в сторону Донской. Работает у меня чуйка, работает. Как вовремя мы побеседовали! Чуть раньше или позже, случился бы прокол: в первом случае могли бы столкнуться лоб в лоб, во втором нарвались бы на скрытого караульщика. Рация, не рация – сбегал бы олень. Дождавшись, когда шум двигателя стихнет вдали, я отдал команду:

– Начинаем движение. Линна, давай тихонько.

Маленькая аптека стояла как раз на перекрестке, с которого узкая улочка Рахманинова уходила вниз, к улице Пирогова и Мусин-Пушкинской балке, популярнейшему кварталу застройки малоквартирными клубными особняками и респектабельными коттеджами. Рядом крутые санатории и резиденция Вождей – Бочаров ручей. Короче, самый гадюшник и в прошлой жизни, прибежище коррупционеров. Впрочем, с каждым годом элитное сочинское жилье меняло свою конфигурацию. Когда-то для принадлежности к элитному сегменту хватало квартиры в «сталинке» или коттеджа в Мусин-Пушкинской балке, а на краю времен, чтобы претендовать в Сочи на реальную статусность, нужно было быть владельцем пентхауса в элитной новостройке у самой набережной или «личного кусочка» острова в море. Был тут такой проект – искусственный остров с заданной планкой элитности, и не просто «Deluxe», а «Royal Deluxe». «Остров Федерация», искусственный архипелаг в форме карты из семи главных островов и нескольких мелких для сверхбогатых людей. Что-то типа дубайских островов «Пальма» и «Мир». Сбыча мечт.

Я, если честно, удивляюсь тому, что видел только одного повешенного. Растянись процесс распада во времени, и на фонарях висели бы гроздьями – и я знаю, кто… Негадов, правда, пытался что-то отстаивать, не соглашаясь с такой характеристикой места, уверял, что там «и нормальные люди есть» – детский сад, даже хотел по носу его щелкнуть, пусть лучше о планетянах рассуждает, жизненней получается.

Сейчас на районе встала бригада Циклопа, и скрытые преступники сменились явными.

Оценивая маршрут, прикинул, что трупов в районе много не будет, не сезон. Частные отельчики пустуют, хозяева особняков сидели в Москве на распиле, готовясь к летнему отдыху. Мало там сейчас жителей, значит, и Запах будет несильный. Вот уж точно, меньше народу – больше кислороду.

– Давай накатиком, на холостых, – предложил я Линне на спуске.

– Не буду, – возразила она, – двигатель и так тихо работает.

Возле перекрестка с Пирогова, где стоял памятный с детства гастроном номер десять, я заволновался:

– Налево надо! Там вход в «Заполярье», хорошо помню!

Научно-краеведческий консультант и ухом не повел.

– Не надо. Ниже спускаемся, к «Радуге», – решил он с достоинством настоящего знатока, – отель где-то там. Как называется, «Южная Бавария»?

Я энергично кивнул в темноте, понял, что никто меня не видит и буркнул, вспоминая рассказы Марии Степановны:

– Ну. На моей карте его нету.

– Можно считать, что на вашей псевдокарте, Игорь Викторович, вообще ничего нет. – Он протянул свой планшет, показал: – Вот карта, самая актуальная. Хм… Впрочем, и тут информация не полная.

Посмотрел я и ничего не понял. Какая-то мешанина построек, улочек и переулков. Строения лепились друг к другу вплотную – бетонная мешанина самых причудливых форм, в то же время удивительным образом матричных, тщательно огибала рельеф, заполняя каждую впадинку, каждую трещину склонов балки. Черт ногу сломит… С тоской бросил взгляд на автомобильный навигатор. Сдох, бобик, спутники вышли в свободный полет, не хотят, паразиты, работать самостоятельно по заветам фантастов. Джип проехал мимо рекламного стенда какого-то застройщика, на котором было написано: «Девиз и кредо наших клиентов, выбравших элитное жилье в этом районе, прост: «Оставьте меня в покое, но не оставляйте меня одного!»

– Всегда мечтала иметь жилье в подобном месте. Только на такую роскошь мне за всю жизнь не заработать, – скорбно вымолвила Линна, глядя на открывающуюся панораму.

Мы стояли рядом с пустым комплексом верхней части санатория «Радуга», где еще не так давно отдыхали работники ФНС. Интересно, когда в этом мире, если он выживет, вновь появятся налоговики? Скорее всего, я одним из первых буду, ага.

– Уже заработала, – вставил я.

– Можете выбирать любой, – щедро поддержал меня Негадов. – Правда, ходили слухи, что тут стоит целый ряд пустых радиоактивных скворечников…

Темнота накрыла некогда элитный район, тихо шелестел мотор. Бензиновый двигун – это хорошо, диверсионный агрегат, на холостых его еле слышно. На скорости по-другому. Пусть акселератор у «восьмерки» менее отзывчив, чем на дизельке, зато такой двигатель можно закрутить в звон. На высоких оборотах распредвалы на впуске подставляют клапанам «мощностные» кулачки – и мотор поет, чем выше стрелка тахометра, тем больше эмоций в голосе двигателя.

– Налево и вниз, медленно.

Джип тихо покатился по улице. Впереди показались корпуса «Заполярья» – огромного санатория, окруженного бетонным забором с колючей проволокой поверху. Скорее всего, именно там, в этом автономном городке, Циклоп и устроил резиденцию, я бы на его месте так и поступил. Жилой квартал многоэтажных домов слева нависал над улочкой мертвыми громадами. Вряд ли кто-либо рискнет высунуться, даже если уцелел – соседи не те.

И тут что-то меня заинтересовало! В зеркале заднего вида справа мелькнул слабый отсвет – только что был виден, но после легкого поворота руля Линны пропал.

– Стоп! Там кто-то живет. Юлий, выходим.

Мы, крадучись, пошли назад. Это был крошечный частный магазинчик, входная дверь которого была закрыта на засов и здоровенный амбарный замок. Такие лавки частенько встречаются вдали от оживленных туристических троп. Рассчитанные больше на местных, ларьки буквально встроены в ограду невеликой усадьбы. Не подобраться и не взломать, хозяева всегда рядом. И арендоваться не надо, территория своя. Вот и здесь – чисто кича средневековая, единственное окно забрано в тюремную решетку, сваренную из толстых арматурных прутьев. Вывеска со стены была благоразумно содрана. Тихо подойдя сбоку, я встал возле двери и почти сразу услышал внутри приглушенные женские голоса. Вновь разгорелся свет свечи, по стеклу торопливо мазнул луч фонаря. Конспираторши…

– Хозяйки! Доброй ночи, – поздоровался я с обитательницами схрона. – Вопросик у приезжего имеется к местным знатокам. Ответите?

Внутри что-то стукнуло, передвинулось, ойкнуло, замерло. Адреналиновая пауза. Да ладно вам, что теперь-то прятаться.

– А точно не местный?

– Совершенно верно. Извините за беспокойство, из Адлера приехали, сотрудники администрации, государевы люди, – соврал я. – Видите ли, мы тут своих ищем, надо бы забрать.

Фонарь уже без стеснения светил в окно, я подошел ближе, авось не шмальнут.

– Это не бандиты, Зина, – громким шепотом успокоила товарку таинственная незнакомка. – Явно культурный человек, те всегда на фене разговаривают!

– Подойдите к окну!

– Да я уже здесь… Смотрите там, не выстрелите в официальное лицо, – вряд ли у них есть оружие, да только времена такие, что у кого угодно ствол может быть.

– А, вижу… Вы, что ли, представитель? – недоверчиво спросила старшая, полноватая женщина лет пятидесяти с густыми черными бровями, по виду деловая торговка.

– Теперь только такие представители и выживают, – уверил я хозяйку. – Путь к вам трудный, тяжелый.

– Вы точно не бандиты? – не выдержала ее сверстница, особа с интеллигентным лицом преподавателя музыки.

Вот как ей ответить, если по правде? Я внутренне усмехнулся.

– Уважаемые, вы мальчика нашего не видели? И девочку. Глеб и Даша, семь и десять лет, одни остались в этом кошмаре, без родителей, где-то поблизости. Я за ними.

Женщины притихли, зашушукались, потом заговорили громче:

– Мальчика? Зинаида, это точно они были, помнишь? Молодой человек!

Чопорная дама придвинулась поближе, почти прижимая лицо к тюремной решетке. Умереть не встать, чумовая фотка для мордокниги, училка на киче!

– Там подальше стоит отель «Семь ветров», красивенький такой, – сказала она с убеждением в достаточности эпитета для опознания, – а за ним еще один продовольственный магазин, его сразу вскрыли. Еще ресторан был, но неважный, я как-то там была на юбилее директора… Зин, помнишь, как он собирался устроить мне публичную выволочку? И что я ему сказала при всех, а?!

Коммерсантка понимающе улыбнулась и махнула рукой, мол, ну тебя к черту. А та продолжала вспоминать:

– Так вот, три дня назад, когда мы с Зинулей туда ходили, ну, просто посмотреть, не подумайте чего, то видели двух детей, они выбежали с пакетами. Может, эти?

– Спа-асибо, дамочки, – протянул я заинтересованно.

Хорошая информация, шансы резко повышаются. То ли мне очень хотелось в такое поверить, то ли это все женские чары, будь они неладны.

– Пожалуй, вы помогли найти след! А не знаете ли, часом, как проехать к мини-отелю «Южная Бавария»?

Тут хозяйка, отстранив училку, вновь вернулась на командный пункт.

– Ира, пусти-ка… Они там? Я точно не скажу, конечно, сама не была, знакомые там жили, на машине приезжали из Саратова. Так что к «Баварии» вам нужно низом проезжать, позади съезд есть. А здесь, сверху, только пешая тропка, правда, короткая, можете сходить пешком. Плохо, что света нет, а там целый лабиринт. И не посветишь, бандиты недалеко, могут увидеть.

– Это какая улица будет?

– Так Пирогова же!

– Подождите, а тогда прямо какая улица идет?

– Тоже Пирогова.

Стоп, лапы, я что-то запутался. А верхняя, по которой я в детстве гулял?

– В этом районе кругом Пирогова, – шепотом пришел мне на помощь Негадов. – А в самой балке кругом Рахманинова. Всего две улицы.

Я слегка поежился, вспоминая карту на планшете с бесчисленными россыпями домиков и переулков.

– Как так вышло? У вас тут что, словарный запас кончился? – спросил я у напарника.

– Исторически сложилось, сами местные путаются.

Задним ходом подъехал джип, Линна вышла к нам, а Негадов вернулся к машине, встал на стреме. Увидев женщину, пусть и с кобурой на поясе, обитательницы убежища успокоились окончательно. Прошло всего минут пять, а я уже не удивлялся, что нам удалось разговориться. Подруги отчаянно боялись, однако ужас полной замкнутости, своего беспомощного одиночества в этой глобальной катастрофе был еще сильней. Две вдовушки с самого начала апокалипсиса решили обосноваться у Зинаиды, имеющей крошечный «мини-маркет» – а не бывает тут иначе! – чем не убежище? И припасы есть, и место, как им казалось, удачное. Бандиты их не замечали.

– Тем крупные куски нужны, супермаркеты всякие. А мы тихо, незаметно…

– Часто здесь проезжают?

– Редко. Одна машина быстро пролетит, и все. А пешком никогда не ходят. Правда, в самом начале они целый день проверяли район, раскатывали аж на трех машинах, высаживались, стучали в двери. Тогда стреляли, кричали…

Не, не, отставить такие варианты! Дети выбегали из магазина, их не нашли. Не хочу другое допускать.

– Потом принялись собак отстреливать. Это даже хорошо, тут такая стая собралась…

Плохо, неразумная, это очень плохо!

Так, ситуация вокруг не радостна. Общин не возникло, выживших почти незаметно, все боятся банды. Тарелки летают часто и охотно, и это несложно объяснить. Над Адлером особо-то не покрутишься – сшибут к чертям. Если не ракетой или из КПВТ, так осатаневший отставной морячок погонится в компании со свирепой филологиней. Над центральным же районом никакого прикрытия нет. Ракетчики тратить снаряды для сноса НЛО над пустым районом не будут, своих бы прикрыть.

И собачек индейцы повышибали. Значит, Инспекторы здесь появляются чаще.

Угадав ход моих мыслей, к чему ей не пришлось приложить больших мозговых усилий, Линна торопливо спросила:

– А кроме тарелок, видели что-то необычное?

Хозяйки примолкли. Зинаида, что-то буркнув, отвернулась, а Ирина вновь прильнула к решетке. Потом с тревогой посмотрела по сторонам, будто могла что-то разглядеть в кромешной тьме, и взволнованным шепотом сообщила:

– Так ведь я еще и поэтому к Зине прибежала! Знаете, ко мне домой приходило что-то страшное и черное. Я спала лицом к стене, и ведь снилось что-то доброе, радостное… И тут острое чувство страха буквально выдернуло меня! Я, конечно, проснулась и сначала не могла ни пошевелиться, ни крикнуть. Резко открыла глаза – вот так! И поняла, что где-то рядом прячется нечто ужасное, прямо почувствовала сгустившуюся тьму, сильно заболел затылок. Потом почему-то подошла к балкону и увидела – на улице стояло что-то настолько уродливое, что я отвела глаза и дальше видела это существо только боковым зрением. Было так страшно, что глаза выше ног чудища я инстинктивно не поднимала, из чувства самосохранения. Ой, до сих пор страшно вспоминать…

– И что вы сделали? – Линна напористым вопросом не оставила ей времени на дополнительные рефлексии.

Правильно. Время дорого. Я вообще все планирую сделать очень быстро – забрать-удрать, нечего тут болтаться, нет забавы. Интересно, почему они не просятся уехать с нами? Опять какой-то бзик.

– Что сделала? – переспросила страдалица. – Я начала орать, плакать и только потом поняла, что делаю это про себя, молча. Потом молила его не трогать меня… наверное, это звучало наивно и глупо. И вы знаете, оно вдруг засмеялось! Странным, тонким, но хриплым, вполне мужским хохотом! Ужас тех минут словами не передать! А уж когда оно улыбнулось мне в лицо, я заорала в голос: «Уходи, нечисть!» – но оно продолжало булькать и щериться. Такого животного ужаса я не испытывала никогда в жизни! И все время находилась на грани обморока, до сих пор удивляюсь, как только сердце выдержало… Вы, конечно, мне не поверите, как и Зинаида поначалу, но это был инопланетянин! С тех самых НЛО, что летают над нами!

– Тут напротив автомастерские, покраска. Мы два раза видели, как эта нечисть на крыше цеха сидела, – решилась дополнить подругу Зина.

– Вынуждена вас огорчить, но мы поверим, – порадовала ее Линна и продолжила с победными нотками в голосе: – Наши мужчины недавно убили такую тварь. Это действительно инопланетяне, их называют Инспекторами.

И тут же победное настроение передалось и училке.

– Говорила же тебе, инопланетяне! – донеслось из-за решетки. – Теперь и люди подтверждают!

В этот момент мне пришлось вмешаться, а то раскудахтаются сейчас. Время идет! Включил старую шарманку, быстро отбарабанив привычное предложение с вариацией: на шхуне Будко рвать когти в сторону Адлера. Правда, на этот раз стараясь разъяснять гораздо эмоциональней и образней. Казалось бы, никаких дополнительных аргументов приводить не надо, и так все ясно, но владелица магазина заупрямилась.

– Что значит «бежать» и «пока спрячьтесь»? Вы что, за индюшек нас держите? – возмутилась Зинаида, ставя где-то сбоку новую свечу. – Конечно, мы знаем, как пройти к морю! В «Заполярье» соваться нельзя, но можно через территорию «Радуги», я знаю один хитрый лаз. Так ведь и там кто-то может быть! Низом же, по балке… это безумие, разве нормальный человек рискнет ходить тут ночью?! Когда уже по всем крышам эти черти бегают! Да, да, Ирина, я просто не хотела тебя пугать, не смотри на меня так… уже часто. Да и не в этом дело! Разве вы можете представить, сколько сил и средств я положила, чтобы получить свой магазин?!

Тяжелый случай… Сейчас переклинит. У нее, видите ли, был свой путь, свое дело.

Как переубедить человека, пока не имеющего ясно видимого ствола у виска, предлагая ему потерять все, с превеликим трудом накопленное? Даже пионеры Дикого Запада сопротивлялись, убеждая себя и других, что уж они-то смогут справиться «с какими-то там команчами». Позади унизительная бедность, впереди – достаток, спокойная и достойная жизнь, она уже будущее спланировала, успокоилась, зажила по-умному, по-житейски, исходя из здравого смысла человека работающего. И тут – нате! Грохот выстрелов в ночи, страшные крики пойманных людей, вонь пожаров и разлагающихся тел, гортанные возгласы бандитов. Ладно, и это вроде пережила. Теперь появились инопланетяне, словно из желтушного телеканала вылезшие! В такой ситуации бросить все, покинуть надежное убежище… Да лучше умереть на своей земле!

Подожди, родная! Ты еще увидишь, как свирепая боевая тарелка, на ходу разворачивая в твою сторону турель со, спаси господи, лучевым оружием, после сканирования на предмет поиска дурацких свечей да фонариков вхреначит в твою сторону тонким красным лучом. Кто прав? Я прав! Какой магазин, какие запасы… Выживай, помогай другим защищаться, стреляй сама или готовь еду, паси деток, лечи мужиков! Хочешь иметь магазин? Подерись сначала! И не будь одиночкой. Одиночка – это порой гордо, иногда круто, но в бункере не прожить. Увы, даже в современном, до одури формализованном мире множества одиночеств.

Они ударились жарко спорить через решетку с Линной, зачем-то рассказывая как о тяготах, так и о прелестях нынешнего положения. Потом Зинаида затянула про первые часы и дни: как она смотрела телевизор и пыталась понять, что происходит, как к ней стучались какие-то армяне, умирающие прямо на улице один за другим, как она, в жилах которой текла цыганская кровь, два дня билась в истерике и ждала смерти, уверенная, что уж цыганам-то достанется в первую очередь. И лишь появление подруги уберегло ее от самоубийства. А теперь они как бы прижились, успокоились…

Все это время Линна тщетно пыталась их перебить, объяснить, как-то проветрить мозги. Сгорала минута за минутой, а мы все стояли и агитировали за спасение.

– Игорь, это какой-то нонсенс. Невообразимо! – скорбно сообщила москвичка, в растерянности пожимая плечами.

От внезапной злости меня вштырило крепко. До задницы, бабоньки! Больше никаких заманух, надоело всех вас уговаривать, разжевывать очевидное и проецировать последствия! Мне по жбану.

– Хватит разговоров! Даю последний шанс, – проскрипел я. – Мы забираем своих детей и на обратном пути останавливаемся на одну минуту, не больше. Успеете впрыгнуть – вам пощастило. Не успеете – готовьте себе гробы сами. Линна, в машину!

Отель «Семь ветров» был действительно красив, эпитета хватило.

А вот обстановочка вокруг – из разряда «все плохо». Фантазировалось нехорошо, гадостные мысли лезли в голову. При желании разглядеть чужаков на джипе не представляло никакого труда даже в темноте, вот они, крылья седьмого корпуса, совсем рядом. Достаточно посадить там бодрого наблюдателя… Чувствую, так просто мне из этой мышеловки не выбраться. За детей почему-то я не боялся, уже поверив, что они на месте.

Перспективы светлые, путь извилист, как говорил Мао Цзэдун.

– Циклоп, если он тут, конечно, сидит в VIP-корпусе наверху, отсюда не видно, – постарался успокоить меня Юлий Павлович.

– Угу-м. Насколько я помню, впереди будет один из КПП санатория? Боковой.

– Вряд ли там часто открывают ворота… Женщины говорили, что ездят редко, значит, чаще используют центральный КПП. Постойте! – Негадов подскочил на сиденье, повернулся ко мне. – Игорь Викторович! Мы ошиблись!

Елки, ну что опять! Он от волнения сухо закашлялся, сплюнул без слюны в открытую форточку, вздохнул, снова кашлянул, рукой показывая, что сейчас продолжит.

– Кхе… Видите ли, если бы они пользовались только центральным, то тот «Гелендваген» выехал бы на Виноградную совсем с другой улицы, ниже! А раз он появился с Островского, то… только отсюда ехали, больше выездов нет. Кхе… Извините.

– Зараза, почему бабы не сказали?

– Может, проспали, может, по глупости, не сочли важным обстоятельством, – пожал он плечами. – Женщины.

То есть на улице в любой момент может появиться откомандированная за оружием группа Азиза на черном монстре. Зашибись! Линна тем временем подъехала к встроенному магазину на углу, тому самому, где бдительные затворницы засекли каких-то детей. Второй и третий этажи, украшенные типичными балкончиками с балясинами, говорили о том, что это тоже гостиница. Дверь открыта, коробки какие-то валяются на плитке узкого тротуара, банки… Это тут! Я решительно шагнул на асфальт, быстро пересек проезжую часть. Через ограду «Заполярья», в этом месте низкую, был виден седьмой корпус, крыша огромной столовой рядом – ниже меня, и часть центральной аллеи санатория. Вот здесь машины с территории к боковому КПП и проезжают, можно засечь, если оттуда появится машина. А если сверху, успеешь спрятаться от «геленда»? Значит, надо быстро бегать… Пошел назад.

Тучи почти закрыли звезды, стало темно, как в заднице. Что делать, я осторожно включил фонарик, чуть посветил и тут же выключил, успев заметить узкую щель спуска между нагромождениями белых корпусов мини-отелей, прилепившихся друг к другу. Так, джип сюда, мы – туда.

Все форточки были открыты, и уже отросшие волосы слегка шевелились от легкого ночного ветерка. Луна чуть просвечивала сквозь тучи. Я передернулся от какого-то смутного ощущения новой тревоги. Высунув голову, посмотрел в сторону спуска и тут же услышал какой-то звук, немного похожий на песню сверчка. Черт, понять не могу, откуда он… Тонкий звон-стрекот звучал в голове. Какое-то время я пытался вглядеться – ни силуэтов, ни движений, ничего нет, только тьма и тишина, в которой тревожно звучит тихий синтетический звук. Ничего не вижу, я словно в другом мире! Слышали приговорку «хоть глаз выколи»? Мой случай. На хрен тут зрение… Опять налетело неконтролируемое чувство тревоги, на этот раз столь сильное, что я до боли сжал спасительную ручку двери.

– Командир, решение, – потребовала напарница, тоже осознав возможные последствия лобовой встречи с бандитами. – Стоим? Идем низом?

Встряхнулся, и отпустило. Остался холодок на затылке, какая-то детская обида и стыд за свой мимолетный мистический страх.

– Низом будет весьма непросто, господа, – не унимался Негадов, продолжая подкидывать проблемы. – Там же просто лабиринт, и спросить не у кого! Представляете эти таблички на заборах? «Рахманинова – 117 Й», «Рахманинова – 79 Д», да еще и напротив друг друга… Конечно, заманчиво проехать через ворота во двор отеля, но ведь не факт, что они открыты, скорее наоборот. А шуметь нежелательно.

– Пешеходная дверь тоже может быть на замке, – подбавила градуса москвичка.

– Ее выломать проще, – отрезал я. – Решаю. Линна за мной, идем сверху, ищем тропу. Юлий, ты жди рядом, слушай эфир всеми способами, паси засаду или вражий разъезд, связь по рации. Если что, драпаешь в балку, ищешь нас самостоятельно. Глядишь, поможем-посветим. Низом провозимся дольше, а там и рассвет, не проскочим незаметно… Все надо делать быстро, может, нас уже засекли. Какой-нибудь наблюдатель. Или бабки вложат. Или еще кто-то.

– Ты им не веришь?

– У меня есть группа. Больше я не верю никому.

Сдадут с потрохами. У всех своя житейская мудрость, у этих: «нам тут жить» и «ездют тут всякие». Не избавился новый мир от глупых людей, даже удивительно. Напарники ничего не ответили.

«Скорее бы рассвет», – подумал и тут же зло сплюнул.

Что несешь, Гарик? На свету будем, как мишень в тире. Не торопи часы, эта жуткая, кромешная, местами абсолютная тьма в данный момент спасительна. Да, каждый шаг и решение даются с трудом, ты все время ждешь от тьмы какой-либо пакости! Но она же чудесным образом прячет. И так наследили. Могли засечь в эфире, увидеть свет фонаря, услышать двигатель, потом сложить все с появлением возле берега неизвестного судна и выдать оперативный доклад Циклопу – чья-то разведгруппа орудует на районе.

– Авто в самый угол, в тень, бери ППШ и иди на ту сторону, Юлий Павлович. Там успеешь засечь и услышать, ПНВ тоже забери. Если что… стреляй по салону на полный магазин, потом из «помпы»! Револьвер в руки, и лети вниз, ножками или на бибике, как получится. Если пойдут сверху, беги сюда, на скорости могут проскочить и не заметить, брошенных машин хватает. И еще… Увидишь Инспектора, не стреляй, не до них сейчас.

Нет, ну это уже вообще запредел, не до инопланетян нам, видите ли!

– Джип больно велик, такого красавца поди, не заметь, – усомнился президент. – Но вы не подумайте, я все понял.

– Вот и хорошо, – жизнерадостно подхватил я, давя собственные страхи каблуками. – Не боись, тут дело десяти минут, если ворота быстро вскрою. Линна, загоняй аппарат.

Негадов улыбнулся, нацепил прибор, вышел, увешанный оружием, глянул по улице вверх-вниз и самодовольно сказал в темноту:

– А это – чтобы лучше видеть тебя, внученька!

И действительно, чего боюсь? Пусть нас боятся. Эти олени твердо знают, что мы не начнем стрелять первыми, исподтишка. Человек с криминальными наклонностями и такими же устремлениями никогда не боится человека обыкновенного, мирного. Мы же в их глазах именно таковы, раз не в бригадах. От человека обыкновенного никогда не ждут удара, думая, что тот с рождения ни на что не годен, типа, скован законами. В этом и есть главное преимущество гражданина! Всегда. Дайте ему в тяжелый момент оружие и свободу самому решать вопросы, и он отстоит и себя, и государство. Как правило, никто из главарей государства этого не понимает, не хватает силы проца у тыквы, не хватает веры в свой народ.

Мне сразу и категорически не понравилась лестница, ведущая с улицы Пирогова к гостинице: очень крутая, выложена скользкой плиткой, а полированные металлические перила еще более скользкие. Ступать приходилось очень осторожно. Зажег фонарь. Да, нагородили тут, отличная тренировка для отдыхающих, учитывая, что и все прочее хождение по городу Сочи выглядит как бесконечные спуски-подъемы… Теснота страшная. Несчастные участки в стандартные шесть соток застройщики, похоже, распилили пополам, чтобы наклепать на склоне балки побольше съемного жилья. Самостоятельно, без помощи администратора, найти место расположения отеля впервые практически невозможно, в том числе по навигатору, так что зря жалел. Вот сбоку тускло блеснуло зеркало небольшого бассейна, наполненного дождевой водой. Еще один рядом, уже на другом участке. Не свалиться бы, дыры между стояками поручня позволят.

Я шел первым, Линна кралась за спиной.

– Вот она…

Смотри, увидела! Я поднял фонарь, пятно упало на рекламный щит, высветив последние буквы черной надписи на фоне романтического багрового с золотом заката: «…ная Бавария». Есть контакт! К корпусу еще надо было спуститься и пройти через дворик. От лестницы-тропки вправо отступала короткая площадка с железной дверью в решетчатой ограде. Толкнул – вход на территорию заперт на щеколду. То есть изнутри! Они тут, чтоб я сдох! Толкнул еще раз. Жахнуть, что ли, со всей мощью? Вот тогда уж точно вся округа встрепенется. Световое пятно уперлось в полотно двери, а я тупо смотрел на новое препятствие, как тот баран.

– А перелезть? – посоветовала подруга с пистолетом в руках. И лихо подмигнула.

От особо умных лазутчиков хозяева поставили защиту – к верхнему обрезу металлической двери были приварены пять острых штырей. Ха-ха! А сибиряки у вас отдыхают? Водочку они вечерами дриньк-дриньк? Тогда почему колья еще на месте, так ведь и пораниться можно. Непорядок. Надежную хозяйскую защиту я ликвидировал за минуту, лапой горной гориллы тривиально загнув все это остроумие в обратную сторону: встречайте, к вам гидромониторщик с прииска пришел, че там. Привет, пижоны.

– Полез…

Попытка оказалась неудачной, в последний момент джинсы зацепились за гнутый штырь, и я мощно рухнул на ступеньки, затянув свирепый матерный речитатив. Кое-как привстал и откинул гадскую щеколду – во двор влетела Линна, присевшая рядом с фонарем. Больно-то как!

– Ноги, Игорек? – Ее глаза, оказавшиеся рядом с моими, светились хорошей женской заботой, тревожной нежностью. Сейчас точно уплыву.

– Хрен там! Синяки. Пошли в хату.

В темпе помяв коленку, я принял у женщины СВД и «Кипарис».

Двор мини-отеля был совсем крошечный, уставленный большими кадками с пальмами, и оригинальностью не отличался. Большой белый или желтый зонт с опостылевшей балтийской надписью, столик под ним с пепельницей, стулья. Мала что-то полянка… А, вот в чем дело! Оказывается, вдоль основной общедоступной тропы гостиница за оградой имела и свой спуск – ко второму корпусу. Там же находилась небольшая площадка-стоянка без машин, и все это за оградой с высоченными двустворчатыми воротами. Не перепрыгнешь, да и лазить мне больше что-то не хотелось. А несложно все найти, больше страхов было! Достаточно с верхней площадки посветить в сторону балки, и джип прискачет на маячок, как миленький. Вон улица, вон поворот, выход на основную…

– Ну, шевели клешнями, – подтолкнули меня сзади. – Чего раскорячился?

Вот и вся любовь.

– В каком они корпусе? – нетерпеливо спросил я, словно рядом имелся надежный ответчик. Тем не менее, он нашелся.

– Там, где ресепшен, где еще? – послышался из темноты уверенный женский голос. – Свети, что ли, не спи!

Главный корпус стоял перед нами, он был выше по склону. Дверь, ведущая в логово менеджеров и гризеток, тоже была закрыта, но тут совсем просто. Недолго думая, я всадил клинок рабочего ножа в узкую щель, с силой наколол дрянной китайский металл язычка и спокойно отжал его в сторону. Дверь отворилась без скрипа.

– Привет, – зловещим шепотом поприветствовал я пустую стойку регистрации. – Вы мальчика нашего не видели?

И тут же почувствовал на губах горячую сухую ладошку боевой подруги, пахнущую ружейной смазкой и пороховыми газами. Взял и поцеловал, культурно умеем…

– Тихо ты, медведь! – властно сказала Лидия Аркадьевна, ни разу не купившись. – Рот не открывай, даже не думай, молчи, как рыба, а то дети уйдут огородами. Они уже напуганы грохотом твоих костей.

Да ладно! Рыба-медведь, хм…

– Ребята! Дашенька, Глеб! Мы за вами пришли, нас Мария Степановна попросила! Астаховы! Даша! Мы приехали из Адлера, ваша тетя там, с нами. Выходите!

– Мы хорошие, – осторожно пробасил я и тут же сморщился от крепкого щипка.

А запашок-то стоит что надо! Наверное, ребятня оттащила чей-то труп подальше, но полностью решить проблему детских сил не хватило. И, тем не менее, у старшей достало ума сидеть в знакомом месте и никуда до поры не дергаться. Страшно представить, что было бы, реши они выскочить и пойти в «Заполярье» А куда бы еще…

– Ребята, нас двое. Давайте, время идет, бандиты могут нагрянуть. У нас машина, садимся быстренько и уезжаем!

От вынужденного безделья я принялся рассматривать стеклянный стенд, на полках которого лежала стандартная сувенирная продукция: футболки, значки, пляжные полотенца, бейсболки с логотипом. Взять себе на память, что ли? Легко поддел замочек, открыл створки. Какое все хрупкое, на поверку. Вытащил темную бейсболку, напялил на голову – все, я баварец!

На ступеньках марша, ведущего на второй этаж, послышалось какое-то движение. Похоже, бинго!

– Не бойтесь…

Мелькнули лучи двух фонарей, молодца, разжились!

Первой спускалась девочка. Лицо серьезное, решительное, даже боевое. Не детское лицо, вот же зараза… Белокурая третьеклассница привычно выполняла роль старшей.

– Вы кто?

– Сейчас мы удостоверения покажем. Вот, я тут положу.

– Какие у нашей тети волосы? – перебила ее малышка и не взглянув в сторону документов.

И что бы я делал без Линны? Да черт его знает, какие волосы, не умеют мужики все это запоминать!

После ободряющей команды сестры следом появился и пацан, сжимавший в руке довольно увесистый железный прут. Нормально, джигит, нормально, ты просто молодец… Со сжатым сердцем, стараясь удержать эмоции, я присел на корточки. Сразу обнаружил, что все равно получилось высоковато, и сел прямо на пол.

– Боец, давай, кинжал тебе дам! Настоящий, кавказский, – я заторопился, расстегивая ремень. – Держи! Так оно верней будет, им кого хошь завалишь.

И двумя руками протянул пацану клинок в ножнах… Короче, это наши макли, это мужское, бабам не понять… Белобрысик медленно подошел, внимательно посмотрел на меня, на боевую каму, взял клинок, замычал было, с трудом прерывая подступающий плач, и посмотрел на сестру уже по-другому, по-мужски.

В этот момент вполне ожидаемо заревела вся орава, а я встал и торопливо вышел во двор. Какие у меня были мысли – не скажу. Что-то яростное, по-звериному свирепое. В груди кипела готовность берсерка идти и убивать всех подряд: сраных циклопов, джафаров, азизов, а больше всего – черных сволочей. Сука, дети-то наши тут при каких?!

Мои жесткие размышления прервал резкий, неожиданный автомобильный сигнал, негромким эхом донесшийся со стороны моря.

«А вот и гости!» – почему-то без особой тревоги отметил я.

Наверное, это бригадир, который сигналом, словно свистом, подзывает к себе бестолкового охранника, вздумавшего примочить на посту. Собака есть собака… А может, подкрепления ждет, так даже лучше, больше трупов навалю, вдоволь будет свежего мяса – как же мне этого сейчас не хватало! Вот резкий звук раздался еще раз, и тут же включилась рация.

«Пш-шш…»

– Гарик, они сейчас поедут! Машина уже возле бокового КПП, ждут сторожа. И вторая по центральной аллее к ним едет!

– Ты где?

– Я уже за рулем! Что делать, Игорь?

– Езжай вниз, я включу фонарь, ориентируйся на него, как на маяк.

– Этих дур брать?

Секунда на размышление.

– Тормознись на мгновенье. Если не конченые, то… И лети сюда!

– Понял!

Бензинка не бензинка… а шумит-таки двигатель «Диско», что самого себя уговаривать? Мне слышно, значит, и другим слышно. Припалились, пока непонятно, насколько сильно.

– Бригада, уходим! Резко! Давай-давай!

Мы торопливо понеслись по лестнице. Вот и нижний двор. Плохо дело! С обратной стороны больших прочных ворот был не засов, на что я рассчитывал, а нормальный амбарный замок на дужках, массивный и ржавый. Придется стрелять, тут ножичком не поковыряешь. В ночной тишине приглушенные выстрелы «Кипариса» показались мне ударами кувалды. Пинок! Падла, да ты будешь открываться или нет!! Еще раз! Протяжно заскрипели, завибрировали несмазанные дверные петли, выпуская нас на волю. Запах… Запах!! Смрад мертвечины, мокрой гниющей шерсти, протухшей воды и засохшей крови…

Проклятие, а ведь отсюда я посветить не смогу – слишком низко. Наверху без стеснения и опаски заревел дизель – мимо магазина на углу с ревом пролетела чужая машина, за ней через какое-то время последовала вторая. Погоня набирает темп.

– Я обратно! Линна, бери автомат, держи лестницу, мне не увидеть!

Негадов уже не таился, включив свет, бодро полетел по улочкам, свет фар мелькал в узких щелях между отелями и частными домами – вижу. Да и он меня заметил, правильным путем идет президент.

Тук-тук-тук-тук! Вашу машу, сверху полезли! Их сразу высадили, или это те мутные бабы нас вложили? Увышечки, вероятней все ж второе. Тук-тук! Да некогда этим заниматься! Я быстро вытащил гранату.

– Линна, в укрытие!

А теперь дискотека! О-па! Лети с приветом, зажги по полной!

«Ба-бамц!» – рванул наверху удачно упавший снаряд.

Вот это я отжег, теперь какое-то время не полезут.

– Валим-валим!

Подбежав к команде, я, не спрашивая и не предупреждая, схватил под мышки обоих детей и изо всех сил рванул из короткого извилистого проулка-подъезда вниз, к основной улице, хрен знает какой. Винтовка за спиной больно долбашила в голову. Не помню, какой рукой и как открыл заднюю дверь подъехавшего «ленда» и вбросил туда детей.

– Вторая на объезд пошла! – торопливо сообщил нехорошее Юлий. – В балке запереть хотят!

– Так больше ехать нам некуда, – констатировал я. – Линна, за руль. Спускайся, может, по нижней улице куда выскочим.

Вокруг парадоксально пахло трупами и свежими цветами. И конкретно этот последний аромат из-за каких-то странных прихотей подсознания формировал в голове жуткую картину ночи. Он воспринимался как ладан, как наивная либо по-хамски наглая попытка перешибить жуткую правду, стремление скрасить последствия катастрофы. Красноватый свет задних габаритов джипа, выхватывая из глубокой темноты редкие детали, падал на стены глухих заборов и обшарпанную дверь по соседству. Тревожный цвет, опасный.

– Поехали.

Один за другим замелькали дворы пафосных усадеб: крошечных, жадных, тесных коробочек. Краем сознания я отметил, что редкие деревья стали выше, а света – еще меньше. Глаза устали, краски потеряли какую-либо яркость, все в лучах фар стало серым и мрачным, цветность исчезла.

После четырех поворотов подряд начался небольшой прямой участок.

– Остановись! Линна, к бою!

Вот здесь мы вас, козлов, и встретим, хватит на хвосте сидеть. Положив СВД на крышу брошенной машины, я нацелился на спуск улицы. Опять Рахманинова? Когда из-за поворота показались огни приближающегося джипа первых преследователей, я выдохнул, мысленно сказал им «спасибо» за подсветку цели и потянул спуск… Армейская винтовка доброжелательно толкала меня в плечо, всаживая пули в радиатор и ветровое стекло – тут всего-то метров сто пятьдесят, постараться надо, чтобы промазать. Ушел магазин, меняем!

К работе подключился ППШ, но сильно напарница не потратилась, пара очередей, и хватит.

– Ребята, там еще одни, я фары видел! В низине едут, похоже, тот самый «Гелендваген» с Виноградной спустился! Как же они узнали?

– Что, рации только у нас имеются? – зло буркнул я и затейливо выругался.

Трезубцем запирают.

– К дому Олега Полежаева надо ехать!

– Где он?

– В самом низу, вон, смотри, где ряд многоэтажек. Там, собственно, ручей и течет, накрыли панелями и решетками, но в сезон дождей улицу размывает, быстро не проедешь… Спрячемся!

– Какой там спрячемся… Запрут, как в банке, – твердо сказал я. – Линна, разворачивайся, жми наверх, прорываемся. Надоело мне тут все.

А ведь рассвет скоро! Небо чуть посветлело.

– Алеет восток… – к чему-то напевно сказала подруга.

Над нижней дорогой страшным пятном нависла замершая кабинка фуникулера, которая уже никогда не сдвинется с места. Пройдет время, тросы проржавеют, и тогда она с грохотом и скрежетом рухнет вниз, придавив собой бассейн какого-нибудь особняка.

Плохое место, глупое. Если вынести за скобки пафос и личную приобщенность к элите, балка есть банально тихое, а ныне даже гипертихое псевдоубежище с двумя лишь былыми плюсами: проживание богатых и близость к центру. Нормальные кафешки имеются только на ведомственных пляжах, куда вход по покупным пропускам, магазинов очень мало и они хилые, любой сервис медлителен и неоправданно дорог. С рынками еще кислей. Есть один наверху, на Виноградной – чисто микро, убог видом и начинкой. Зимой, когда процент отдыхающих в доле населения падает, бизнес на это реагирует и засыпает. Для решения любой проблемы нужно садиться в машину и выезжать в народ. Охраняемой территории нет, болтаться может кто угодно, постепенно проникая, покупая, разбавляя пафос золотой прослойки тупыми базарными бабками вечного зажиточного быдла. Элитные кварталы вдоль берега за «Светланой» куда как приятней смотрятся. То есть, в сухом остатке, район не сулил владельцам никаких ништяков, что несравнимо с любым, например, адлерским районом и, тем более, современной Красной Поляной. В моем понимании, здесь устроили некую пародию на благостность, без умения и желания. И теперь район умер.

Вонь и аромат, тухлое и медовое. Есть какая-то философия в таком итоге.

«Диско» резво покатился наверх. Вот и расстрелянная машина преследователей.

– Мародерка? – крикнул вошедший в азарт эзотерик.

– Мы че, сталкеры? Отставить! Когти рвать надо!

Но четыре пули из «ТТ» я в салон всадить успел, для порядка – считайте, что это тоже метка. Двигатель запел громче, Линна с разгона пошла в горочку, и мы пробкой вылетели на улицу Пирогова. Поворот направо.

И тут джип встал.

Возле знакомого магазина лежали два женских тела.

– Сами к машине вышли, идиотки, нами откупиться хотели, точно вам говорю. Решили показать, что они свои, местные, – со злой радостью затараторил Негадов, выглядывая в форточку по плечи. – Обеих в голову…

– Заткнись, Юлий Павлович, иначе в глаз дам, – бесцветным голосом прервала его Лидия Аркадьевна Ковтун. Затем обернулась ко мне: – Жалко, вот же дурочки, Игорь. Как глупо.

– Мы тоже поступим глупо, – утешил я напарницу, захлопывая дверь. – Дави железку, правь на КПП, крепость брать будем. Дети – вниз, и не подниматься!

Готовясь начать движение, Линна в зеркало заднего вида осторожно спросила:

– Воевать будем?

– Лично я категорически против.

– Я тоже! – вставил в обойму и свой добрый патрон Юлик.

– Класс! – констатировала женщина. – Команда записных трусов! Куда я попала!

– Ага. Юлик, садись на мое место, – я чуть отодвинул кресло, устраиваясь впереди.

Ничего так мы тут круги пишем! Слева вновь промелькнул отель «Семь ветров», магазин, спуск к «Южной Баварии»… скоро старожилами станем. Справа промелькнула и осталась позади огромная столовая, вот и КПП появился, ворота открыты – кто-то еще на выход собирается? Елки-палки, да тут сюрприз! Рядом размещался и КПП санатория «Радуга», а вдруг и там кто-то есть, что-то те несчастные говорили… Нет, не может такого быть. Стояние на границе двух банд…

Охранник не вышел, поленился, приняв нас за кого-то из своих. Впрочем, ему это не помогло. Тормоза скрипнули напротив будки.

– Кто такие? – наконец-то удивившийся бычок подозрительно насупился, подался в окно.

– Охотники за привидениями, – важно сказал президент и нажал спуск.

Тук! Арбалетный болт буквально провалился в голову бандита. Не интересен ты нам, лежи тут. «Диско» медленно повернул налево, и мы выехали на центральную аллею санатория «Заполярье». Даже сейчас красиво и уютно: цветы, скамейки, огромные вековые сосны, белки скачут.

– Стой, подумаю, куда лучше, сейчас вспомню… Знаете, когда я в юности был здесь в крайний раз, то постоянно матерился на блатных местных, раскатывающих по аллее на своих тачках. Наверное, и сам хотел прокатиться, сигналя девушкам в купальниках, все мы одинаковы.

– Так не давали? – сочувственно спросила ехидная филологиня.

– Да ну тебя.

– И почему опять «крайний»? Сколько же можно повторять, Игорь?! Грамотный человек не может признавать слово литературным, ссылаясь лишь на его широкое устное применение. Если на вопрос: «Вы в каком вагоне едете?» ты ответишь: «В крайнем!» – то потребуется разъяснение: от головы или от хвоста поезда? У каждого ряда есть по крайней мере два края, и слово «крайний» стало тут употребляться по модной глупости, ибо слову «последний» в некоторых говорах народной речи придается «плохое», «пропащее» значение.

– Летчики начали так говорить… Линна, ты о чем ваще?! Не отвлекайся, медленно по аллее!

Но ее было уже не остановить, зацепилась. Такова уж наша жизнь, у которой вечно все не вовремя.

– И когда стали? Ты можешь представить, чтобы Чкалов сказал Водопьянову: «Миша, ты смотри, у нас ведь крайняя бутылка пива осталась!»?

Тем временем мы с Юлием поменялись местами, и я опять задумался. По аллее не получится. На нижнюю объездную дорогу, ведущую к пляжу санатория, можно проехать только мимо пятого и шестого корпусов, а также предполагаемой резиденции Циклопа. Который пока не знает, что тут случилось. Выход?

– Мне рассказывали, что когда с реформами Горби годовой налет летного состава сократился на порядок, вместе с навыками стала пропадать и уверенность в благополучном завершении очередного полета, – бормотала Линна, послушно выполнив команду.

– Дядя Игорь, вы же пока не стреляете, нам можно высунуться? – по-деловому поинтересовалась Даша.

– Вылазь, братва, нырнете по команде.

Как лучше будет? А если прямо по склону скатиться? Слева от аллеи довольно крутой и высокий склон примыкал к детской площадке, летнему театру и спортплощадке. Еще ниже стоит медкорпус. Страшно, перекинемся через голову. Хотя, если ближе к началу, где угол более пологий…

– Линна, выскочи!

Посмотрев на часы, я быстро показал ей очередной барьер. Время, время!

– Сможем?

– А надо? Ладно, давай попробуем.

Перевалив через бордюр, «Диско» грозно остановился перед броском вниз. Казалось, что машине самой интересно попробовать свою силу и ловкость.

– Вы не перебарщиваете? – настороженно вопросил Негадов, вытягивая шею вперед.

– Все держитесь? Старт! – вместо ответа бросила Линна и пустила машину в пике по склону, продолжая свои рассуждения: – Ой! Ничего себе! Так вот… Ой! Как на дрожжах полезли суеверия – в том числе и паническая боязнь слова «последний». Черт!

Словно огромный дикий зверь, продирающийся по склонам горы к водопою, «Лендровер», опустив морду вниз, пер сквозь заросли высоких кустов, цветущих, пряных. Неожиданно попалась добротно устланная короткими плитами пешеходная тропа, траверзом идущая вдоль склона. Хрусть! Ветки сирени и еще какой-то сакуры сомкнулись позади машины гораздо выше человеческого роста.

– Бочком, Линна, притормози!

Вообще-то, из всего экипажа она одна могла что-то говорить. Все остальные вцепились, вжались и полоумными глазами смотрели прямо перед собой – навстречу летела сама Земля! Мне даже показалось, что я – сбитый летчик, который вот-вот воткнет свой истребитель в овраг.

– Не лезь! А-а! И слово «последнее» пропало! Особо слабонервные выкинули его из лексикона и потребовали, чтобы это сделали и люди с нормальными… ай!.. нервами! От вертолетчиков мода перешла в армию, и началось… Жаргон подхватили и околоавиационные любители и стали щеголять, как признаком принадлежности к классу небожителей… Ух ты!

Джип опять врубился в кусты, подпрыгнул.

У-ух! Страшный спуск закончился, нас вынесло на асфальт.

– Нет, вы видели? Я это сделала!!! – И, не дожидаясь общественной реакции, адская водительница безмятежно заявила: – Признаюсь честно, мужики, крайний раз…

Лучше молчи, Гарик, лучше помолчи.

Молодчина! Капризная судьба довольно строго отмеряет на аптекарских весах добрые качества, выделяемые ей каждому из нас – кому, чего и сколько. С Линной эта въедливая дамочка не поскупилась, всего вкинула: силу, волю и правильные чувства. А чего-то плеснула даже с излишком, что не требуется в счастливой обычной жизни и до поры спит.

– Давай направо, там спортплощадки, если не перестроили. Как-нибудь через них пробьемся, а там и нижняя дорога…

– С таким водителем мы пробьемся даже через строй индийских боевых слонов, – прохрипел Юлий, присаживаясь на место. – Игорь, посмотри на голове, большая шишка?

– Как у женатого.

Показалась спортплощадка с секциями, разделенными сеткой-рабицей. Линна нежничать не стала, вдавила силовой бампер в столбик, тот повалился – поехали. Под группой деревьев между площадками я попросил ее остановиться. Пока мы довольно хорошо спрятались, какое-то время есть. Конечно, скоро возле КПП с убиенным охранником соберется все кубло, братва сложит гренки в сэндвич и быстро поймет наши движухи.

«Пш-шш…»

– «Тунгус» – «Сармату»!

– На связи я!

– Ты на месте, Василий Семенович?

– А как же!

– Будь наготове, обстоятельства изменились, позже свяжусь.

Большего я себе позволить не мог, а тревожность шкиперу обозначил.

Дальше – проще. «Диско» легко пробил прямоугольник стриженого лавра, протиснулся меж двух кипарисов и выехал на тихую нижнюю дорогу. Осталась самая малость, выбраться на набережную санатория и передислоцироваться на баркас.

– Может, наверх рискнем? Жалко машину, – предложил Юлий Павлович, в очередной раз меня удивив.

– Там уже все наглухо перегорожено, братан. Поставили пару грузовиков или сваю протянули, наверняка схема у пацанов имелась, случай рассматривался, Джафар рядом быкует. Не исключаю, в местном штабе нам уже присвоили код «джафаристов».

– Если только по рации не связались, – не согласилась женщина, – поводы у обоих есть.

– Ну так и едем, загодя не натрясешься, пора прорываться.

Вот теперь еще разок свяжемся.

«Пш-шш…»

– «Тунгус» – «Сармату»!

– В канале такой!

– Без шифра. Василий Семенович, слушай внимательно: мы идем к тебе, машину приходится бросать. Прикрывай. Что там по берегу творится?

– Э-ка! Припекло, смотрю! Так гоните!

– Уже жарит. Так что у тебя?

– Один наблюдатель, пассивный какой-то, гы-гы… Вот только катера в стороне проходили, небольшие, моторки, по сути.

Катера не нужны.

– Шкипер, слушай боевой приказ…

Человек, идущий в сторону моря по дороге впереди, поначалу вообще не услышал машину – от наушников к куртке тянулся белый проводок, – айфон пацан слушает, занят очень. Линна медленно подкатила, тот наконец-то обернулся, но не испугался и не удивился, просто подвинулся в сторону, пропуская машину. Умилиться можно, как все мирно и чинно. Я вышел, махнул ему рукой, подзывая, юнец двинул ко мне, пританцовывая под музон. Кто тебя учил, барбос?! Тук тебе слегонца! Пацан согнулся в три погибели. Пистоль есть? Есть. Вытащил «макарку». Вот что значит – своя территория. Как бы надежная и проверенная. Допустить не может, что по внутренней дороге может раскатывать автотехника неприятеля.

Высокие кипарисы, асфальт дороги, белый бордюр, газоны – все залило сине-серым, вот-вот взойдет солнце. Торопиться надо.

– Вы мальчика нашего не видели? А если видели, не обижали, часом? Че замер, куда гребешь, хлопчик? Имя назови.

На меня, быстро бледнея, смотрел полноватый мальчишка лет восемнадцати, если с авансом. На подхвате у бандосов стоит, таких убивать нельзя. Хотя ствол вручили… Айфон вот вовремя не забрали, прокол! Танцор замер, испуганно глядя на дядю, на незнакомый потрепанный джип, с каждой секундой оценивая ситуацию все правильней и правильней. Действительность заглушила песняки в наушниках, вернула реальные звуки, запахи, и с тем к парню пришло чувство ужаса.

– Коля Шифер…

– Хрустишь, что ли, под ногами?

Представляю, что у него в голове творится: нужно сделать всего один шаг назад, и тогда эта страшная рожа исчезнет, двери в кошмар захлопнутся. Нужно сделать только один шаг, шаг к привычному миру, то есть к жизни. Да вот только тело что-то не слушается, одеревенело – даже нервная дрожь не может вырваться из скованных мышц. Есть такое свойство у моей кустурицевской рожи, она морозильником работать может.

– Сколько. Тут. Людей. Считаю, стреляю. Раз. Два. Три… А-атве-чай!!!

– Пятнадцать… Нет, четырнадцать! Нет! Я не знаю точно, не стреляйте, пожалуйста!

– Ты куда идешь?

– На берег послали, Циклоп велел калошу какую-то разъяснить, помочь Семе…

Что с тобой делать? Действительно, не валить же, я не детоубийца.

– Последний ты, братец мой, человек! – красиво ввернул я, вспомнив уроки про слово «крайний».

Линна, выйдя из машины, нервно хохотнула, глядя, тем не менее, с тревогой.

– Вали назад, живи пока. Циклопу вставь привет от Гарика Енисейского, скажи ему, что я еще наведаюсь, если тут кто в живых останется. Брысь, сявка!

Пацан торопливо обошел меня и спиной вперед двинул в горку, в направлении логова.

– Напрасно вы его отпустили, Игорь, ох, напрасно! – послышался кипящий возмущением голос космодольменщика.

– Юлий Павлович! Я тебе что сказал, а? Возле! Детей! Сидеть! Вперед смотреть! В машину! – ни к черту нервы стали. И пошел к любимой правой задней двери, буквально через мгновение почувствовав затылком словно слабый ледяной ветерок.

Ни звука не услышал, просто почувствовал движение за спиной.

Рядом Линна уже поднимала от пояса «АПС», сразу и на лету привычно подхватывая пистолет левой рукой. Все ее силы и воля сосредоточились на этом маленьком убийственном движении.

Я быстро обернулся.

Коля Шифер, отойдя от нас метров на тридцать, начал разворачиваться и тут же уперся лицом в Инспектора, вымахнувшего из кустов на асфальт. Они уже не боятся, суки!

Для такого хренового пистолетчика, как Гарик, эта дистанция почти запредельна, поэтому «ТТ» остался в кобуре, я потянул «Кипарис». Инспектор махнул чем-то черным, и голова несчастного пацана, легко отделившись от туловища, покатилась к нам. Гангрена, у них и холодняк есть! Тварь уже поджалась, собираясь прыжком уйти в кусты, когда Линна открыла огонь. «Стечкин» заговорил быстрыми сдвоенными выстрелами, а я все непутево рвал ремень автомата и никак не мог включиться. Впрочем, это были секунды.

Позади длинной очередью заревел ППШ, в воздухе остро запахло лавровым листом.

– Двое слева! – крикнула напарница, меняя обойму.

Хрустнуло стекло джипа, еще раз – попали!

– Дети, лежать!!

Наконец я сладился и пошел шмалять по силуэтам, отметив, как еще две твари пытаются выстрелить по нам из каких-то своих загогулин и не успевают, ливень автоматных пуль накрыл обоих. Юлий Павлович, ты лучший! Хлоп! Хлоп!

– Дабл тап!

– Чего-о?

– Не вникай.

Все стихло. Я чуть отодвинул ногу, и бестолковая Колина голова, откатившись чуть дальше, уперлась окровавленным носом в покрытый известью бордюр. Кошмар какой-то. Через заднее стекло «Лендровера» на происходящее смотрели четыре широко открытых детских глаза… Мысленно взвыл – когда же все это кончится!

– Вот теперь, братва, запалились конкретно! Прыгайте, я сейчас.

– Ты куда, Игорь?

– За Инспектором, куда же еще!

Подбежав к первому прыгуну, я почувствовал, что вся бодрость духа куда-то резко испарилась! Как вообще Это можно взять в руки! Это чужое! Настолько чужое, что невозможно прикоснуться!

Как, скажите?!

Куртку скинуть, взять через ткань? Не могу!

Плюнув, я сглотнул, зажмурился и потянул тело, оценивая вес. Наконец, решился, рывком поднял планетянина и закинул страшную черную тушку на плечо. Удивительно легкая тварь. Черт, меня сейчас вырвет!

– Багажник, чтоб вас! Смерти моей хотите? Быстрей! Тряпку какую-нибудь! Дети, не смотреть, выпорю!

Теперь в кусты. Где эти, мля, пистоли инопланетные?

– Ищи! Быстро!

– Взял оба! – заорал Юлик, разгибаясь.

– Рвем когти! Жми, родная!

«Диско» с прожогом резины стартовал с места и помчался мимо новостроек к набережной.

– Дядь Игорь, вы не волнуйтесь так, мы их уже видели, – серьезно сказал Глеб, сжимая в ладошке рукоять камы.

– Вот и хватит с вас, ребятишки, вот и хватит. – Я торопливо набивал магазин негнущимися пальцами.

«Лендровер» на вираже пролетел мимо низкого здания бара, подаренного санаторию югославскими строителями, выкатился к нижним корпусам, и тут с моря раздалась пулеметная очередь.

«Пш-шш…»

– «Тунгус» – «Сармату»! По кому стреляешь, шкипер?

– Малахольный наблюдатель умер. Эт не я, его Инспектор в кусты утащил, а Данька из пулемета туда… Вы хде?

– Подходим уже, встречай.

Шхуна стояла у волнореза, или, как мы их называли, буны.

– Линна, дети, бегом на пароход! Юлий, багажник, помоги!

– Давай я сам! Сумку не забудь! – Он без подтверждения взвалил тело разлюбезного Инспектора и быстро понесся с ним на плече к судну. Что ж, космодольменщику – самое дело, настоящему исследователю не привыкать и к инопланетному. Пусть тащит, то-то шкипер порадуется.

Вдали послышался шум двигателей, машины циклопщиков рвут к нам! Где эта гадская сумка? Ага. Открыл, посмотрел на трофейную «рацию», две стреляющие загогулины, закрыл. Дома будем разбираться, со спецами.

– Залетин, ну ты что там замер?! – заорал дед в мегафон.

Я с тоской смотрел на «Диско».

Падла, Гарик никакой не коневод и не ковбой, ни разу. Вообще лошадей боюсь, без байды. А тут… Как бросить красавца? Да он нам сто раз жизнь спас!

Глубоко вздохнул, выдохнул и высадил всю обойму «ТТ» в моторный отсек. Хорошие у «тошки» патроны, расшибут, что надо.

– Прощай, мальчик. Не служи им, пусть насухую перебыкуют.

Драпаю, как белогвардейцы с Крыма.

«Тунгус» уже отвалил от бетонной стенки, когда на набережную вылетели сразу четыре машины – и тут же нарвались на длинную очередь из «ДП». Василий Семенович помогал Даниле, довольно удачно сажая по целям из «СВД», сам я не мог. Я пока вообще ничего не мог, свалился прямо на палубе, старясь унять мелкую дрожь в ногах. Зашибца мы повоевали, реально, по-взрослому.

Восходящее солнце окрасило розовым белые корпуса по берегу, лазурь моря начала набирать глубину цвета, навстречу летел свежий морской ветер. На палубу поднялись дети, женщины, Будко для порядка рявкнул им что-то строгое, альфа, ули… А мне было хорошо, по-домашнему как-то. Ну тя к черту, Центр Сочи! Нас и в Адлере неплохо кормят.

Но и сейчас отдохнуть не получилось.

– Гарик, глянь-ка, – предложил подошедший шкипер.

Я с трудом поднял голову.

– Проблемы у нас, – ответил дед на молчаливый вопрос. – Небольшие.

Оторвал от лица бинокль и протянул мне.

Позади нас вздымались три пенных буруна скоростных катеров, расходящихся в погоне веером. Ни на суше покоя нет, ни на море. Что, теперь морской бой будет?

– Мокшанцев принял?

– А как же! Серьезный мужчина… Все принял, все понял, «Каскад-три» уже на подходе. Да вот он! Я побег, щас связь будет! Не хочешь поговорить, авиатор-фотограф?

– К лешему, давай сам…

Из-за нагромождения высоких корпусов гостиниц вынырнула пятнистая туша штурмового вертолета с подвесными контейнерами на пилонах. Я не удивился, шкипер четко выполнил приказ, связался с вояками, те с Маркиным, и последний сдержал обещание – поднял в воздух старый добрый «крокодил». Когда бы еще эмчеэсовский поспел, долго лететь. Однако в другой, «наблюдательной», а не «деятельной» плоскости своего полузабытья я восхитился – отвык от такого зрелища, давно списав всю земную авиацию в расход. Отвык от автобусов и поездов, от больших кораблей.

Был только «Диско», верный конь, пристреленный хозяином у пляжа.

И потому без особого интереса смотрел, как «крокодил», выйдя на линию атаки, последовательно дал несколько залпов. Неуправляемые реактивные снаряды пыльным облаком вспахали море, подняв в воздух соленую пыль там, где еще мгновение назад неслись белоснежные катера преследователей, запоздало начавшие разворот для драпа. С палубы слышались торжествующие голоса зрителей. «Каскад-3» развернулся, явно довольный проделанной работой, и на малой скорости прошел совсем низко над нами, обдавая спешащее к базе судно грохотом двигателей и свистом огромных лопастей. Жива авиация, работает! Оказывается, еще поснимаем взлеты-посадки!

Получили, дурачье? А не надо связываться с Государством! Каким уж есть. Оно осталось. Дохлое, рваное и, уж точно, совсем другое. Дел теперь выше крыши, страшно планировать. Слышь, Гарик, а может тебе таки поддаться на будущие уговоры после ценного предложения по объединению общин? Думал же, признайся сам себе… Взять эту землю под себя, покняжить реально. Собрать всех в кучу, подтянуть жалкие остатки народов и народностей да попытаться слепить нечто новое? Интересно ведь! Ты что, мародеркой жить будешь? Не будешь, не твое.

– Линна, подойди, будь ласка!

Женщина быстро подошла, держа за руку маленького Глеба, присела рядом.

– Солнце, ласточка, не в падлу если… Брякни нашему армянину. Задача: найти машину, быстро. Пусть все перероют, в Адлере, в Веселом у погранцов, на Поляне, там точно должны быть. Моим именем, пусть ищут и дают. А я тебя за это поцелую, прямо сейчас и семь раз, на счастье.

Москвичка изумленно посмотрела на меня, но быстро взяла себя в руки.

– Какую?

– «Лендровер», что ж еще? Заряженный по полной и даже больше. Твердое задание ему и всем остальным, чтоб завтра стоял в «Орхидее», дел невпроворот.

– Поцелуи за тобой! Но потом, в другой обстановке, – улыбнулась женщина.

– Дядь Гарик, а вы мне кинжал насовсем отдали или заберете? – воспользовавшись паузой, спросил Глебка.

– Насовсем, брат, мы теперь с тобой в родню стоять будем. – Я осторожно потрепал его по выгоревшим волосам. – А в Адлере тетя Линна тебя из пистолета стрелять научит.

Они ушли в рубку, и тут я понял: знаю, что первое скажу людям.

Надо только красиво сформулировать да речь подучить. Помните, что я говорил про ступеньки? Никому не получится склеиться моногенетически, забив болт на остальной мир, нужно нечто большее. Самосознание человека – лестница, на первой ступени которой стоит идентичность с двором или селом, потом с городком, с районом, краем, нацией. И остановку на конкретной ступеньке заранее в башку не прошьешь, все определяется лишь тем, насколько тот или иной кирпичик идентичности актуален в данный момент коммуникации.

Так вот, последняя, и самая главная наша ступенька – это планета Земля. Мы все земляне, оказывается. И мы все стоим друг за друга перед всякой мерзкой зеленью и прыгающей чернотой. Жаль, что человечество никогда не пробовало встать на эту высшую ступень.

Похоже, настало время шагнуть. А кто еще не понял – подсадим, подтолкнем, забросим.

Гарик это делать умеет, просто поверьте.