Глава 16
– Трибунал Империи заслушивает дело бывшего палача службы Сыска Теней, известного как Клаккер, военнослужащий в отставке. Обвинение представлено Имперским прокурором, от защиты обвиняемый отказался.
Увешанный грудой регалий офицер запнулся и еще раз вчитался в отпечатанные на белоснежном листе бумаги ровные строки. Потом покосился на застывшего на скамье бритого налысо мужчину, фыркнул и спросил у помощника:
– Разве трибуналу требуется защита? Сколько себя помню, проблемы решает обычная тройка: болван от прокуратуры, офицер-обвинитель и секретарь. Пять минут, и клиента на виселицу.
– Гражданское лицо, бывший государственный служащий. Трибунал обязан выполнить полную процедуру: заслушать обвинение, заслушать защиту, дать последнее слово и затем привести приговор в исполнение. Я вам приготовил справку, вот она. – Высушенный годами старик суетливо зашуршал бумагами, добывая из вороха документов нужный.
– Так, ладно. Все равно пока лишь первое заседание. Потом найдешь… Обвиняемый, вам известен список нарушений, по которым Империя будет выносить решение о вашем будущем?
Клаккер перестал разглядывать тяжелые кандалы на руках и посмотрел на судью:
– Да, ваша честь. Государственная измена, убийства и грабеж. Там было еще что-то про дружбу с Тенями, но это явно мелочи.
– Мелочи? – Звеня медалями, полковник сел и с интересом стал разглядывать нахала. – За эти мелочи четвертуют, любезный. А вы считаете, что на подобное можно не обращать внимания… Хотя в свете государственной измены остальные преступления могут и в самом деле показаться детскими шалостями… Почему вы решили отказаться от защиты?
– Я буду защищать себя сам, – усмехнулся бывший палач. – Мне кажется, адвокаты просто не имеют допуска к тем делам, по которым выдвинуто обвинение. Поэтому, если уважаемый суд захочет узнать детали, я смогу предоставить всю необходимую информацию.
– Суд желает… Вас даже вывезли сюда с Изнанки, чтобы разные заинтересованные лица не вмешивались в деятельность трибунала и не пытались повлиять на итоговое решение.
– Это невозможно, – позвенел цепью Клаккер. Разбитое лицо чесалось, отбитые бока болели, да еще проклятые железки натирали запястья. Хотелось лечь прямо тут, на жесткой скамье, и поспать день-другой.
– Невозможно что?
– Невозможно повлиять на решение. Трибунал всегда выносит одно-единственное решение. Виновен, и петлю на шею. Я повидал на своем веку множество трибуналов, ваша честь. Они всегда заканчивались одинаково… Хотя соврал, прошу прощения… Один раз было исключение. Штраф-рота побежала от Теней, и их осудили, а затем для искупления кровью отправили снова на передовую.
– И как? – Скучавший до этого на пенсии полковник начал получать наслаждение от беседы. Возможность снова вершить правосудие, ощущать за своей спиной всю мощь Имперских карательных органов. Снова быть нужным своей стране и народу – что может быть лучше? Тем более, когда обвиняемый – неординарная личность. Не забитый новобранец, заснувший на посту, или проворовавшийся каптерщик. Здесь все намного серьезнее. А значит, после вынесения приговора обеспечены глянцевые фотографии на первых полосах газет. Просто прекрасное начало весны: премиальные за любимую работу и возможность напомнить о себе старым знакомым. – И как закончилась эта история?
– Пали смертью героев. Остановили прорыв, позволили перегруппировать войска и контратаковать с укрепленных позиций. – Позвенев цепями, обвиняемый попросил: – Кстати, о героях. Может быть, меня в какую-нибудь клетку посадить, чтобы обезопасить уважаемый трибунал? Ну и снять заодно эти побрякушки. Жмут – сил нет… А я бы за это с удовольствием сотрудничал со следствием.
– Следствие уже закончено.
– Значит, сотрудничал бы с уважаемым трибуналом. Меня все равно вздернут, так какой смысл отравлять последний миг существования?
Председатель задумался на мгновение, затем ответил, насмешливо выпятив нижнюю губу:
– Трибунал рассмотрит ваше заявление. Прошу секретаря внести его в протокол. А сейчас объявляется технический перерыв до завтра. Может быть, прокурор сумеет собраться с силами и посетит заседание… Увести обвиняемого… И найди мне этот чертов документ, где написано про какие-то странные права гражданских лиц, обвиненных в государственной измене. Не хочу выглядеть профаном при зачитывании приговора…
* * *
– Тебе не кажется, что история ходит по кругу?
Наместник Его Императорского Величества подождал, пока ему поставят стул, затем сел, откинув полы шерстяного сюртука. Клаккер вполне неплохо разместился на матрасе, набитом соломой. В пустой камере, кроме двухъярусных нар, нашлось место для скрипучего табурета, привинченной к стене раковине и прикрытого дощатой крышкой отхожего места, откуда нещадно разило хлоркой.
– Впервые мы познакомились в тюрьме, если не ошибаюсь.
– Вы не можете ошибаться, по должности не положено, – лениво отозвался охотник, бережно укладываясь на больной бок. – Кроме того, у вас прекрасная память. За все время нашего знакомства вы не забыли ни единого крохотного фактика или мелькнувшей мимо цифры. Иногда мне кажется, что у вас вместо головы арифмометр.
– Возможно, я как-то не рискую ковыряться в собственных мозгах. Но не удивлюсь, если внутри действительно крутятся какие-то маленькие шестеренки, помогая просчитывать варианты… Жаль, что чем-то подобным природа не наградила тебя, палач.
– Бывший палач, господин наместник. Бывший…
Высокий худой джентльмен скупо улыбнулся и кивнул, принимая поправку. Затем скрестил руки на груди и спросил:
– За что ты здесь, понимаешь?
– Не до конца. Сгребли меня еще на выходе из Таможни, не дали даже домой добраться. Попинали чуть-чуть для проформы, затем зачитали какой-то дикий список обвинений и сунули в камеру. Потом я раскланялся с Имперским трибуналом и опять вернулся в тюрьму. Видимо, уже до утра.
– Тогда я позволю себе расставить акценты, чтобы добиться полного взаимопонимания… Через три недели перевыборы в Министерстве Порядка. Я долго размышлял о перспективах и решил, что эта позиция намного лучше, чем место в полицейском управлении или на Таможне. Фактически Его Императорское Величество использует будущую вакансию для того, чтобы обрести нового помощника в решении разного рода щекотливых проблем. Сам понимаешь, всегда нужен тонкий и аккуратный инструмент, чтобы поставить на место зарвавшегося финансиста или притушить излишне яркую карьеру очередного выскочки-генерала. Множество размытых функций, которые разрешат мне совать нос в любую проблему по выбору.
– И никакой ответственности при этом. Отличное место, согласен… Если где криминал всплывет – вызвать на ковер полицейских. Где рабочие забастовали – прижать хозяев заводов. А если кто про власти рот откроет – всегда можно придумать статью пострашнее… Поздравляю, господин наместник, неплохо задумано.
Побарабанив тонкими пальцами, мужчина недовольно поморщился, но продолжил, не повышая голос:
– Другой бы сказал, что ты излишне дерзок. А я скажу, что ты ведешь себя так же, как вел всегда. Грубый, невоспитанный солдат, которому плевать на собственную судьбу… Но при этом – ты все равно пришел на Солнечную Сторону, хотя мог остаться в Городе. Почему?
– Потому что ваш посыльный ясно дал понять, что в будущем цирке придется кому-то участвовать. И если я не хочу, чтобы пострадали друзья, то этим клоуном придется быть мне. Вот я и пришел…
– Действительно… У тебя был выбор, и ты его сделал. Похвально. И честно…
Наместник достал из кармана узкую сигарету с серебристым мундштуком, прикурил и начал рассуждать, выпуская аккуратные дымные кольца к потолку:
– На столь высокое место можно попасть двумя способами. Первый – если тебя продвигают определенные силы, набравшие вес при дворе. Когда за твоей спиной стоит серьезная поддержка, когда ты можешь опереться на помощь друзей. Влиятельных друзей.
– Друзей? Вы шутите, господин наместник, в политике друзей не бывает.
– Хорошо. Не друзей – союзников. Временных союзников… Это первый путь. Второй – понравиться непосредственно Императору. Доказать свою полезность и преданность. Особенно это важно в последнее время. Наш повелитель очень не любит, когда кто-нибудь приобретает слишком много силы при дворе. Уметь выстраивать пирамиду управления, стравив каждого с соседом – главный закон выживания бюрократии… И это мой шанс – шагнуть сразу через несколько ступеней наверх. Без тех самых союзников, которые опутают потом по ногам и рукам обязательствами…
– Одиночку сожрут.
– При поддержке Иимператора – вряд ли. Либо не сразу. А закрепившись на этом посту, я смогу подобрать нужных людей и уже сам буду диктовать условия… Главное – не попасть под удар в первые месяцы.
Клаккер покосился на собеседника и развил начатую мысль до логического конца:
– Лучшая защита – нападение. Выбить возможные козыри из рук нападающих. Больше года вы руководили службой Сыска Теней на Изнанке. Повесить любые возможные проблемы на козла отпущения, провести показательную порку и прикрыть тылы… Искоренение возможной скверны в службе, приговор трибунала в кармане. При любом обвинении – уже есть назначенный крайний…
– Я всегда говорил, что тебя недооценивают, палач. Возможно, ты тугодум, но умеешь держать нос по ветру и можешь видеть истинное положение дел. Именно. Мне нужен показательный процесс, чтобы обрубить саму возможность попрекнуть прошлым…
Полюбовавшись на серый пепельный столбик, наместник бросил сигарету на пол и поднялся.
– Расклад простой. Трибунал подпишет любое обвинение. Я сам отбирал людей, которые будут вести дело. Они огласят суммарный приговор, ты пойдешь под расстрел. Начнешь качать права или искать эфемерную справедливость, доживешь до дня казни мешком с переломанными костями.
– Само собой… Господин бывший самый старший начальник, а можно процесс организовать чуть-чуть по-другому? – Клаккер подождал, пока удивленный посетитель кивнет, и попросил: – Я ведь все прекрасно понимаю. Поэтому предлагаю заключить соглашение. Необременительное такое… Вы мне нужные бумажки покажите, я крестик поставлю. Надо где-то сказать «признаю», так скажу, не проблема. Но мне бы эти дни неплохо поесть-попить. И чтобы не пинали больше. Ну и потом без членовредительства. Расстрельная команда, залп – и никаких щипцов, дыбы и прочей гадости… Как вам такой вариант?
Лощеный мужчина подошел поближе к решетке и посмотрел на заключенного. Долго молчал, потом все же соизволил ответить:
– Ты не только умный, палач. Ты еще хитрый. Но твоя карта не пляшет в этот раз… Я готов выполнить свою часть сделки. Кормить будут из ресторана, вино каждый вечер, чтобы не упивался до скотского состояния. Доктор, теплое одеяло… И доклад трибунала, как ты себя ведешь во время заседаний. Через неделю – приговор. Если не станешь чудить, умрешь быстро и без проблем. Это – единственное, что я для тебя могу сделать… А если попытаешься выкинуть какой-нибудь фортель, то получишь резолюцию о запирательстве – и в гости к костоломам. Перспектива понятна?
– Вполне… Трибуналу можно рассказывать все или лучше только головой кивать?
– Можешь рассказывать, если спросят. Люди хотят честно отработать свой хлеб, будут вести процесс, как положено. Бумаги с обвинением и стенограммы пойдут в архив, под замок. Да и вряд ли кому здесь интересно, что на самом деле происходит на Изнанке… Мое имя не должно там мелькать никак. Тебя выбрал и назначил палачом Шольц, я лишь подписал поданные документы. В остальном – ты меня не видел и не знаешь… Еще вопросы есть?
– Когда я получу обещанное одеяло? Здесь сквозит, господин наместник. Как бы не простыть. Обидно будет сидеть и чихать на уважаемого господина обвинителя…
* * *
Молоденький мальчик в официальном мундире прокуратуры потел и краснел при каждом слове. На него давил груз неожиданной ответственности – шутка ли, вести закрытый процесс со столь тяжкими обвинениями! Да и вполне хватало чуть скосить глаза на обвиняемого, чтобы понять, насколько опасный тип попал в руки правосудия.
– Господин председатель, я все же хочу еще раз обратить внимание на то, что господин Клаккер представляет собой угрозу для органов правопорядка. А его прошлый опыт недву…
– Хватит, Андрэ. Наш ветеран дал слово, что не будет шалить. Кроме того, вон сзади вооруженный караул, на ногах заключенного кандалы. Чего вы трясетесь?
– Но руки-то свободны!
– Зато мы не слышим жалобы на плохое обхождение… Все, продолжим, господа… Вчера мы разобрали пункты о превышении меры необходимой самообороны. Обвиняемый поведал нам, что ворвался в дом, где скрывался бандит по прозвищу Ткач, и учинил самосуд. Убил охранников, затем самого Ткача, а также позаимствовал материальные ценности на сумму… На какую сумму вы тогда обогатились, Клаккер?
– Какая сумма будет приличной, ваша честь? – Охотник сидел на крохотной подушечке, подложенной под зад, и с интересом наблюдал за развитием процесса. Уже третий день подряд трибунал разбирал те или иные приключения из прошлой жизни и оценивал их криминальную составляющую. – Все же Ткач был вполне богатым господином, главой крупного преступного клана. Если я возьму чуть по мелочи, как-то некрасиво будет выглядеть по отношению к покойному.
– Сто талеров? Двести?
– Люди на Изнанке не любят ценные бумаги, много возни с перепродажей. Идти в банк, доказывать, что ты их не украл где-то… Деловые люди предпочитают золото. Сто золотых талеров – вполне круглая цифра. Кроме того, она как раз поместится в небольшой чемоданчик, который один человек сможет поднять.
– Хорошо. Значит, запишем: «Сто золотых талеров». С этим эпизодом у нас все?..
* * *
Поздно вечером прокурор забежал «на огонек». Путаясь в тесемках папки, Андрэ сначала суетливо искал нужную бумажку, потом доставал из кармана застрявший карандаш. Наконец, разобравшись с канцелярскими принадлежностями, испуганно постучал о прутья решетки:
– Господин Клаккер, мне нужно, чтобы вы подписали эти бумаги.
– А завтра никак? – Охотник только-только завершил ужин и, смакуя, медленно допивал честно полученный бокал вина.
– Регистрационная палата закроется через час, нужно отдать им документы сегодня вечером.
– Хорошо. Говорите, где и что подписывать.
– Вот здесь. Официальное прошение о продаже имущества для покрытия нанесенного ущерба Империи. Дом, участок и лодка. Все уже описано, как положено…
Заключенный подошел к решетке, подхватил падающую папку и затем поднял с пола карандаш. Покосился на отшатнувшегося к другой стене коридора юного прокурора, затем вежливо улыбнулся напрягшимся охранникам и стал просматривать пачку листов, забитых канцелярщиной. Перевернув последнюю бумажку, покрутил в руках карандаш и вздохнул:
– Я с радостью подпишу эти документы, но моя подпись будет недействительной.
– Как это – недей… Я не понимаю!
– Дело в том, что я больше не владелец дома. И если попытаюсь продать чужую недвижимость, то к перечню обвинений придется добавить еще мошенничество.
– Но…
– За сутки до моего приезда на Солнечную Сторону я продал и дом, и сад, и даже лодку рабочему заводскому товариществу. Если я правильно понимаю, буквально завтра в мой бывший дом должны приехать первые ребятишки, которые будут отдыхать и лечиться от дождей и слякоти Изнанки.
– Но… В документах этого нет…
– Есть. – Клаккер ловко выудил нужную бумагу и ткнул пальцем в бледно-синюю строку. – Посмотрите внимательно. Вот отметка Учетной палаты о новом платеже и начале перевода права собственности на юридическое лицо. Теперь домом владеет товарищество… Кстати, вы можете попытаться опротестовать сделку, но я бы не стал этого делать. Потому что таким образом власти Города и состоятельные сограждане сумели договориться с рабочими о предотвращении возможной забастовки. Рабочие получили шанс для своих семей на полноценный отдых здесь, на Солнечной Стороне. А фабриканты отделались легким испугом, пожертвовав лишь крохи на покупку продуктов и новой одежды детям… Теперь представьте, что вы приносите подписанные бумаги и требуете, чтобы ребятишки съехали… Через полчаса рабочие пригороды взбунтуются, семьи Харпов, Ригье и Тротти понесут убытки, после чего потребуют выдать им кого-либо на расправу.
Клаккер вложил карандаш в папку и протянул бумаги назад.
– Если вы настаиваете, я поставлю крестик. Но завтра последний день процесса и приговор. Затем краткая прогулка до кирпичной стены. С меня уже не спросят, а вот вас подвесят за ребра. Поверьте старому цинику, я отлично представляю, как именно закончится ваша карьера. И мой расстрел выглядит намного лучше, чем лет двадцать каторжных работ по какому-нибудь надуманному обвинению.
На прокурора было жалко смотреть: юноша сморщился, сжался, ему уже не хотелось блистать на «процессе века», ему хотелось забиться в какую-нибудь щель и не показывать оттуда и носа… Но вдруг крохотный луч надежды осветил перекошенное от страха лицо:
– Вы сказали, что продали дом? Продали, ведь так? Дом на Солнечной Стороне! Выплаченный банку, с обновленной крышей и благоустроенным участком!.. За сколько вы его продали? Не важно, что у него теперь другой хозяин. Главное – мы должны покрыть убытки государства!..
– Легко. Я готов их покрыть…
– И?!
– Я продал дом за один грош… К сожалению, мои клиенты были не очень состоятельны… Кстати, этот самый грош изъяли при задержании. Думаю, он до сих пор валяется вместе с другой мелочью, которую вывернули из карманов… Готов внести его на покрытие судебных издержек. Целиком. Весь…
* * *
Наместник перехватил обвиняемого при входе в зал:
– Задержись на секунду… Отличный ход с домиком, поздравляю. Прокуратура обрыдалась за ночь. Они подняли на ноги всех, до кого могли дотянуться, но так и не смогли придумать, каким образом опротестовать сделку… Никто не хочет связываться с богатейшими семьями Империи. А уж подстрекать рабочих к забастовке – тем более… Надеюсь, это твой последний фокус, который ты решил выкинуть напоследок.
– Мы же договорились, господин будущий министр. Я честно подписываю все бумаги, которые мне дает трибунал, вы получаете, что хотели, и все довольны. Но вот про недвижимость – прошу прощения, я был не в курсе. Продал и продал, мне не жалко. Тем более, что здесь проводил времени уже меньше, чем на Изнанке. Если бы я был в курсе, я бы обязательно запросил побольше…
– Идите, Клаккер. И постарайтесь больше меня не расстраивать. Очень не хочется быть жестким по отношению к вам. Вы мне все же симпатичны. Пока…
Заняв свое место, охотник вежливо поздоровался с членами трибунала, покосился на нового прокурора и приготовился слушать. Крохотный колобок в отлично скроенном сюртуке бодро вскочил и заверещал неожиданно визгливым голосом:
– Обвинение закончило предоставлять документы! Ваша честь, просим лишь выяснить последний вопрос, который остался не освещенным в рамках проведенных заседаний!.. Учитывая признательные показания бывшего работника службы Сыска, обвинение считает, что суммарный ущерб от его деятельности составил восемьдесят тысяч золотых талеров. Это сумма основана на заявленных записях, листы двенадцать, двадцать семь и далее по списку… А также на основании отчетов финансистов по делу, когда застреленный этим господином оборотень обманом получил деньги в банках Города.
– Восемьдесят тысяч… – мечтательно протянул председатель трибунала и усмехнулся: – Узнаю старую гвардию. Если ходить в атаку, так чтобы штыками опрокинуть противника. Если грабить, то чтобы войти в историю… Клаккер, вы что, решили стать миллионером? На такие деньги можно купить не один завод на Изнанке.
– Я старался, – скромно потупился охотник. – Сами понимаете, работа трудная, рискованная. Приходилось соответствовать.
– Хорошо, с этим понятно… Скажите главное, где деньги? Даже если половина – приписки, все равно должна остаться огромная куча золота. Где она?
– Спустил, – спокойно ответил бывший палач, с еле скрытой насмешкой разглядывая взъерошенного прокурора. – В Городе столько злачных мест. Я бы сказал – прибежище порока.
– Как это спустил? – дал «петуха» колобок. – Это же…
– Так… Бега, бои Теней, женщины… Вы не представляете, какой азарт возникает, если ставишь тысячу талеров на выбранного зверя. Народ вокруг орет, воздух просто готов взорваться от напряжения… Удар, еще удар! Звери рвут друг друга на куски!.. А потом раз… И вы понимаете, что мерзавцы явно подсыпали какой-то дряни вашему ставленнику. И он сдох в шаге от победы… А вы стали беднее на целую тысячу…
– Но ведь…
– Спустил!.. – захохотал полковник, откинувшись на высокую спинку стула. – Вы посмотрите на него – спустил прорву денег, не оставив себе ни гроша… Хотя нет, грош он себе оставил!.. Ха-ха-ха… Ой, Клаккер, вы бесподобны… Пе-ре-рыв… Мне надо просмеяться… Не могу…
* * *
– Итак, последний пункт обвинений. Заключение договора с Тенью… Вот бумаги, где сказано, что при вашем участии был заключен какой-то договор с другой стороной. Якобы Тени обещали больше не нападать на Город, а вы за это согласились не преследовать нечисть в сельской местности и в удаленных населенных пунктах… Это так?
– Это урезанная трактовка договора, ваша честь… – Клаккер гордо выпрямился и продолжил: – Мы внимательно изучили документы Имперского Университета, особенно раздел о проекте «Трилистник». После чего, по образу и подобию, составили бумаги и отдали на подпись лордам Теней, которые должны одобрить их к первому дню весны. После чего нечисть обязуется не появляться больше на Изнанке и не пакостить мирному населению… К сожалению, мы не сумели включить войска в рамки соглашения, поэтому доблестным Имперским драгунам придется отбивать возможные атаки…
– Да? Весьма интересно. Что, у зверья действительно есть командующие?
– Есть. Не знаю, как высоко они стоят в табели о рангах, но нас заверили в необходимых полномочиях и дали гарантии наступающего мира.
Полковник подался вперед, с изумлением рассматривая обвиняемого:
– Гарантии? Какие гарантии может дать нечисть?
– Они подпишут договор. Это их гарантии.
Председатель трибунала выпрямился и с печалью в голосе подвел итог заседанию:
– Клаккер, вы – идиот… Когда это Тени обращали внимание на бумагу? Они же режут нас при любом удобном случае… Я лично гонял хвостатых во времена первых прорывов. А тут «до-го-вор»… Тьфу… Все, на сегодня хватит. Завтра обвинение зачитает все пункты, по которым трибунал вынесет решение. А сейчас – все свободны… Надо же – они договорились… Господи, что за болван!..
* * *
– Молча, лицом к стене! Досмотр!
Заключенный замер рядом с кирпичной кладкой, широко расставив ноги. Чужие злые руки быстро пробежали по телу, затем на запястьях звякнули кандалы, и толчок в спину задал темп движению. Коридоры, коридоры, лязг решеток. Бьющий в глаза свет фонарей и теплый ночной воздух в лицо. Все же на Солнечной Стороне весна приходит на месяц раньше Изнанки. И пока в другом мире солнце еще не успело растопить испачканный сажей снег, здесь уже вот-вот начнут распускаться первые цветы…
– Не оборачиваться, смотреть вперед!
Странно, почему на голову мешок не надели? Хотя окна все равно закрыты, а бесконечные повороты экипажа способны запутать и зрячего. Да и много ли увидишь в полночь?..
– Я хотел бы уточнить название проекта, о котором вы говорили сегодня на трибунале.
Полковник на удивление немногословен, но все так же вежлив и по-вечернему сдержан в эмоциях. Время отдыха, время тайных дел.
Клаккер покосился на молчаливых крепких парней, застывших по бокам, и вновь встретился взглядом с бывшим пенсионером:
– Я так понимаю, вы доложили по инстанциям. Неудивительно. Это лишь молодые интриганы от политики считают, что могут купить кого угодно. И забывают, что армейская кость в первую очередь присягает Императору, а лишь затем может оказать какую-нибудь мелкую услугу… Проект называется «Трилистник».
– Что вам известно о нем?
– Мне кажется, что я знаю все… Демонологи предпочитали подстраховаться. Поэтому они не только предоставили территорию Барди-тауна для исследовательского центра Имперского Университета. Они также сгребли все крохи информации, которые смогли добыть. Плюс – что-то получили с другой стороны. И составили целостную картину происходящего.
– Кто еще знает о проекте?
– Из людей? Я один… А также информация отдана Теням. Одному из их лордов, которому я оказал крохотную услугу.
– Какую именно, господин палач?
– Я отстрелил сыну лорда лапы. Правда, папаша обещает восстановить утраченное через полгода, но зато пока сынок сидит смирно дома и не болтается по городским переулкам…
Собеседник охотника посмотрел на вошедшую в комнату усталую женщину, бегло просмотрел поданный ею лист бумаги и встал, поправляя мундир. Затем наклонился к охотнику и прошептал:
– Любое резкое движение – получишь пулю. Охрана проинструктирована, а твои похождения заставили тебя не только уважать как серьезного бойца, но и бояться… Поэтому без глупостей. Совсем…
За дверью послышался приглушенный шум, затем створки быстро распахнулись, и в пустой кабинет стремительно вошел худощавый старик, отдаленно напоминающий свое же растиражированное на сотне фотографий отражение.
– Ваше Величество, заключенный доставлен.
– Свободны. Все…
– Слушаюсь.
– Я сказал – все… Костоломов заберите с собой.
– Но…
– Выполнять… Человек, подыхавший за меня при прорывах, вряд ли станет убивать Императора. Скорее он вам глотки порвет, если я попрошу… Все вон!..
Дождавшись, когда дверь захлопнется за последним из охранников, старик сел на стол перед Клаккером и заглянул ему в глаза:
– Мальчик мой, во что же ты решил влезть?.. Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо ты закопался?..
– Я всего лишь прикоснулся к тому, что называют «политикой», Ваше Величество.
– Ага, именно. При этом постарался вывести из-под удара друзей на Изнанке, взял все надуманные обвинения на себя… И теперь размышляешь, что бы покрасивее прокричать расстрельной команде в последний миг… Так? Или держишь крапленый козырь в рукаве?
– Держу, – согласился палач, спокойно встретив требовательный взгляд Императора. – И боюсь, мои козыри намного весомее, чем вся ваша колода, вместе взятая.
Император насмешливо хрюкнул, поудобнее примостился на стуле и жестом скомандовал: «Продолжай».
– Двести лет назад были открыты проходы в другой мир. Для этого использовали машины, доставшиеся от предков. Что-то настолько древнее, что рассыпалось сразу после запуска. Машины сгинули, а проходы остались… Потом Университет стал активно играться с управлением проходами, пытался увеличить пропускную способность, пробурить новые дыры… Заодно выяснив, что каждый проход на Изнанку породил зеркальное отражение во Тьму. Вы пробиваете новую дорогу с Солнечной Стороны, а с болот и буераков сквозь провал-отражение лезет нечисть. Банкирам и промышленникам канал сбыта, работягам в Городе и фермерам в полях – кровь и смерть от нескончаемых набегов…
В комнате повисла тишина. Не враждебная, скорее – печальная.
– Когда я впервые узнал об этом, хотел закрыть все проходы. Веришь?.. Все. Несмотря на возможные последствия… Но я – раб своей же Империи, сынок. Бросить Изнанку в одиночестве – значит, обречь живущих там на медленную смерть… Убыточное земледелие, перепроизводство промышленных товаров, минимум фруктов и лекарств от груды болезней… К сожалению, Изнанка не выживет без Солнечной Стороны. Мы еще побарахтаемся, восстановим изгнанную промышленность, наплодим новых рабочих. А вот серый дождливый мир превратится рано или поздно в кладбище… Поэтому все было оставлено как есть. Четырнадцать проходов отсюда и двадцать восемь драгунских полков на местах возможных прорывов. В надежде хоть как-то контролировать ситуацию.
– И кого они контролируют? Тех спятивших монстров, что вываливаются под метатели? Капля в море. Остальная гадость рано или поздно тайными тропами пробирается в Город… Мы два года чистили это кровавое дерьмо, чтобы хоть как-то помочь людям. Служба, местная полиция, отряды рабочей самообороны. Дети, умеющие стрелять в нечисть раньше, чем сумеют выучить буквы… Это не жизнь, мой Император, это ужас.
– Это – жизнь, палач. Такая, как есть… Каждый день я должен принимать решения, балансировать между плохим выбором и крайне плохим. И каждый день кто-то умрет, потому что я предпочел оказать помощь другому. Каждый проклятый день… А ты сидишь здесь, в кандалах, весь такой красивый, и упрекаешь меня, что на Изнанке бродят хвостатые твари… Настоящие чудовища не там, чудовища – здесь! Во дворце, среди придворных! И у вас есть право стрелять первыми, если кто вздумает оскалить пасть, а мне приходится балансировать над пропастью, рискуя каждый миг свернуть шею… Ты представляешь себе, что будет, если я скоропостижно скончаюсь?! Страна развалится, разлетится на мелкие куски!.. Вот он, настоящий ужас!..
Взбешенный старик вскочил, отшвырнув прочь стул. Затем повернулся к приоткрывшейся двери и проорал:
– Я сказал – прочь пошли! Нужно будет – позову, скоты!.. Простейший приказ выполнить не могут!..
Чуть успокоившись, хозяин миллионов душ встал рядом с Клаккером и произнес усталым голосом, в котором отразился весь непомерный груз ответственности, давившей каждый день на поникшие плечи:
– Империя – это люди. Те, кто охраняет границы, чистит криминальные клоповники и позволяет сохраняться шаткому равновесию. Я стараюсь по возможности отбирать наиболее преданных, доверяя им тот или иной кусочек тайны. Ты, в силу ряда причин, знаешь слишком много. Поэтому должен будешь принять решение. Либо станешь еще одним человеком, на которого я смогу опереться. Либо в самом деле прогуляешься к расстрельной стенке… «Трилистник» похоронен раз и навсегда. Никто не видит всю картину целиком, кроме меня. Никто не может разрушить выстроенную систему… Четырнадцать переходов сейчас и еще три в следующем году, по требованию промышленников… Удвоенные финансы службе Сыска и право на вербовку желающих служить среди крестьян. Это все, что я могу тебе предложить…
Клаккер печально посмотрел на Императора и отрицательно покачал головой:
– Боюсь, все будет не так… Когда-то давным-давно я служил символу. Человеку, который был для меня всем – честью, долгом и совестью окружающего мира. С той поры прошло много времени. Я многое пережил. Потерял друзей. Заработал новые шрамы. И понял в конце концов, что на самом деле я служу не вам, мой Император. И даже не Империи как таковой. Я служу людям, которые и есть суть этого государства. Я служу тем, кто встает каждое утро и день за днем тяжело работает, чтобы накормить семью. Я служу тем, кто держит данное слово и предпочитает голодать, но не воровать у ближнего своего. Я служу Городу и его жителям. А также фермерам, пограничникам на форпостах и каждому, кому нужна моя помощь.
– Так я тебе это и предлагаю! – рассердился старик, но его собеседник лишь снова помотал головой:
– Нет, это не то… Вы предлагаете мне служить государству, а я – защищаю людей. Не министерства и службы, не чиновников и приспособленцев, а обычных людей, тех, кто гибнет под ударами нечисти… Кто своей кровью оплачивает каждый килограмм груза, провезенного через переход… Кто еще два года назад считал крысиный хвост деликатесом… Вот ради них я и живу, мой Император.
Бывший солдат медленно говорил, а застывший напротив самый могущественный человек в государстве молча слушал, не решаясь прервать человека, чья жизнь не стоила даже ломаного гроша, изъятого при обыске.
– Университет выполнял ваш приказ. Яйцеголовые пытались заставить Тьму служить Империи. Но совершенно не учли, что хозяева другого мира готовы договариваться о взаимовыгодном сотрудничестве, но совершенно не желают выполнять чужие приказы. Вы пытались заставить их прислуживать, ставили без счета ловушки у переходов, придумывали все новые амулеты, а лорды проклятого мира изгоняли орды диких тварей, заливая кровью Изнанку. Демонологи изучали, как повелевать миром, а нечисть рвала на куски принесенных в жертву… Обычные люди гибли без счета, а преданные вам лично и обласканные властью избранные сколачивали миллионные состояния… Такова жизнь, как вы сказали… Но чего она стоит, эта жизнь, если каждую зиму в Городе убивали детей? Каждую зиму… Только в эти полгода мы сумели окончательно задавить нечисть, очистить улицы от непрошеных гостей. Только сейчас фермеры смогли чуть-чуть перевести дух и обеспечили минимальные пайки для рабочих районов.
– Именно! Ты зачистил Город, дал людям шанс! Ты – настоящий герой!.. Но когда я предлагаю тебе возглавить службу, предлагаю стать моим официальным помощником – взбрыкиваешь и говоришь «Нет». Почему, черт тебя возьми?!
– Да потому, что это не я один вычищал заразу! Не я один проливал кровь и дрался не на жизнь, а на смерть! Тысячи, тысячи горожан! Каждый житель Изнанки так или иначе помогал сделать свой мир лучше!.. А что говорит мне Император? Он говорит – вот-вот новые проходы, новые дыры во Тьму, новая кровь и боль! И все это – чтобы очередная зажравшаяся крыса могла еще хапнуть золота, еще больше прибрать власти и могущества к загребущим рукам!.. И это мой Император?!
Клаккер подался вперед, заставив старика испуганно отшатнуться:
– Нет! Это – не наш выбор!.. Это – дорога совсем в другую сторону… Я не зря сказал, что чужие лорды хотят договариваться. И они договорились с теми, кто готов общаться на равных… Тьма тоже изучала переходы. И после долгих экспериментов сумела доказать, что стабильны лишь семь каналов, пробитых через все три мира. Семь каналов, которые останутся в рабочем состоянии с первого дня весны… Больше не будет новых проходов, новых тайных и явных троп. Это – первая новость, мой Император…
– Я не позволю…
– Вторая новость гораздо печальнее, – не обращая внимания на недовольный выкрик собеседника, продолжил палач. – Изнанка договорилась с нечистью о поставках продовольствия. Мы начинаем торговлю мясом, получая взамен новые редкие металлы, амулеты и разнообразную продукцию чужих мастерских. Лорды гарантируют, что больше не будет набегов диких тварей. Больше не станут приходить к нам охотники за головами. Лорды заинтересованы в торговле. Они хотят закончить войну… Мы слишком быстро научились драться с ними на равных. И можем теперь в любой момент заглянуть к ним с ответным визитом. После которого уже нечисть станет искать дыру поглубже… Мы доказали, что с нами следует считаться. И теперь Изнанка будет равноправным партнером Тени, мой Император. Мы, а не Солнечная Сторона…
Сгорбленный старик медленно поднял валявшийся стул, взгромоздился на него и голосом обиженного подростка спросил:
– Что, умный очень, да? Все просчитал, все варианты предусмотрел?.. А если бы мне не доложили о «Трилистнике», так бы и сдох завтра вечером?
– Я бы предложил сделку наместнику. Он прагматичный человек. Дать ему возможность возглавить торговые отношения Изнанки, предложить титул главного специалиста по дипломатическим отношениям… Это же невероятные перспективы. Год, два – и он бы начал диктовать условия даже вам. Что там какое-то министерское кресло… Думаю, я бы смог с ним договориться… Но я разговариваю с вами. Потому что именно вы – символ этого государства. И как бы ни сложились обстоятельства, но именно Империя объединяет сейчас два мира в единое целое. А вы – все еще сердце и душа нашего государства… Послушайте меня, мой Император. Послушайте человека, чья жизнь на самом деле стоит меньше паршивого гроша, – времена меняются. Именно это – жизнь. Со всеми ее гадостями и неприятностями. А еще – с крохотной возможностью сделать мир лучше. Чуть-чуть. Хотя бы самую малость. Остановить войну. Потратить лишнюю монетку на подарок ребенку. Осадить хапугу и построить школу в рабочих кварталах… Люди все еще верят в вас. Так давайте дадим им шанс жить в Империи, а не метаться среди обломков когда-то великой страны… Давайте дадим нам всем шанс…
