Глава 11
В распахнутые окна департамента нехотя забредал ветерок, прихватив с собой с улицы дурманящие запахи цветущих деревьев. Слякотное начало весны сменилось неожиданно жаркими днями, словно потеряв вместе с уничтоженной армадой монстров заранее заготовленные неприятности. Тусклое солнышко припудрило носик и теперь с удовольствием разглядывало свежую зелень, пушистыми облаками заполонившую Город. Изредка набегающие грозы смывали заводскую копоть с кривых улиц, не давая угольной пыли запорошить молодые листья. Распустившиеся цветы, яркие платья на улицах, улыбки и смех – будто кто-то забыл закрыть ворота, и с Солнечной Стороны на Изнанку провалился изрядный кусок счастья, назло вечно мрачным церберам из Таможни. Люди радовались каждому светлому дню в ожидании привычно холодного стылого лета. Радовались, пока не вернулись затяжные дожди и серая мгла, извечная хозяйка ночных улиц.
Сидевший на подоконнике Клаккер задумчиво грыз вяленую рыбину, прихлебывая из чайника перелитое туда пиво. Охотник успел к наступающим сумеркам пробежаться по городу, проверил все опасные углы и прибил в одном из подвалов нерасторопного «гостя». Последние две недели Тьма почти не появлялась в Городе, растеряв все свои силы в бойне на пустошах. Но, несмотря на тишину, бритый налысо мужчина не улыбался, а лишь все больше хмурился.
Сыщик, только что вернувшийся из поездки к очень большому начальству, бросил в угол кабинета фанерный чемодан, взгромоздил следом саквояж и устало рухнул на любимое кресло:
– Все, отбился… Не поверишь, даже без взысканий обошлось. Чуть пожурили за излишне дерзкую операцию, потом пять раз перепроверили цифры добытых трофеев и скопом подмахнули бумаги на затраты до осени. Месяц-другой можно бить баклуши, потом придется придумывать что-то не менее выдающееся.
– Это хорошо… К концу лета как раз обещали тебя на повышение взять. Поедешь на ту сторону, я на пенсию пойду. Гжелика мужа себе найдет, механик с пацаном мастерскую откроют… Тихие радости и ни одной дряни на улицах. Лепота…
Шольц добыл из тумбочки стакан, придирчиво рассмотрел его на свет и поставил на фарфоровую подставочку. Потом с подозрением втянул носом воздух и возмутился:
– Эй, убивец, ты что творишь?! Ты думаешь, что я теперь смогу чай из пивной посуды пить?
– Заварки все равно нет, – равнодушно хмыкнул Клаккер, вытрясая последние капли в распахнутый рот. Потом спихнул пахнущий дрожжами чайник на ближайший стул и спросил, думая о чем-то своем: – Тебе не кажется, что все неправильно?
– То есть если начальство на пару дней уехало по делам, вы даже неспособны заварки купить? Разгильдяи! – Сыщик демонстративно сунул нос в пустой стакан, потом до него дошел смысл сказанного, и начальник департамента насторожился: – Ты о чем?
– Я про Город… Посмотри, прошло чуть меньше года, а на улицах перестали убивать ночами. Люди уже забывают, каково это – каждый миг оглядываться за спину и шарахаться от любого темного угла… Еще чуть-чуть солнечных дней, и можно сказать, что Изнанка изменилась. Раз и навсегда.
– А как ты хочешь? Две огромные зачистки. После первой в Городе стало куда как лучше, вся гадость предпочла удрать на болота. А после второй – и нападать уже почти некому.
– И это неправильно… Не перебивай. Я сам еще не могу объяснить, что именно хочу сказать. Начнешь перебивать – мысль спугнешь…
Палач сполз с подоконника и начал расхаживать по кабинету, обхватив ладонями голову.
– Десятилетиями мы знали – твари злопамятны и убивают каждого, кто посмеет дать отпор. Твари – опасны, умеют прятаться, атаковать внезапно, используют кучу уловок. Выйти с ней один на один – это верный путь в могилу… И что теперь? Молодые унтеры набили руку и способны при помощи зелий и огнестрельного оружия прибить почти любую гадину, которая раньше безнаказанно вырезала целые бараки… Мы теперь по куску шкуры способны опознать любого чужака, в архивах перестали регистрировать неизвестных ранее монстров. Можно сказать, что мы вычистили всю дрянь с улиц, из подвалов и темных углов. Город сумел выздороветь, избавившись от мрачного наваждения.
– Похоже на то, – кивнул Шольц, с интересом разглядывая помощника. Для сыщика было в диковинку наблюдать, как его подчиненный пытается выстраивать логические схемы. Обычно Клаккер предпочитал действовать дробовиком или кастетом, а тонкие материи оставлял друзьям.
– Но это неправильно. – Палач остановился и крутнулся на каблуках, повернувшись к собеседнику лицом. – Мы забыли, что имеем дело с Тьмой. Мы выращиваем дома зубастую мелочь, богатеи водят многолапых тварей на поводках по набережной и хвастают, кто сколько заплатил за новинку с дальних ферм. Мы расслабились и считаем, что уже договорились с соседями о мирном сосуществовании. А кто против – на того натравят крепких парней и быстро наведут порядок. Раз-два, и снова тишина и спокойствие. И можно пенять полиции, что так же легко не выловили всех карманников или жуликов с привоза…
– Ты что-то нашел? – Сыщик устало вернул пустой стакан обратно в тумбочку и потер красные от недосыпания глаза. Поездка далась тяжело, приходилось вертеться ужом на раскаленной сковородке, чтобы ублажить любимцев Императора и не показаться умнее, чем положено чиновнику из заштатного захолустья. Сейчас бы домой, в теплую постель, и не вылезать из-под одеяла до завтрашнего обеда… Но если охотник раскопал что-то действительно неприятное, придется все бросать и бежать следом за ним. У Клаккера нюх на гадости просто феноменальный. – Ты вляпался в очередную кучу дряни?
– Я пока не знаю. – Мужчина прервал свой бег и замер рядом с картой города. – Просто мы можем думать о чем угодно, но вот с нами Тьма точно ни о чем не договаривалась… На улицах сейчас пять-шесть тварей, не больше. Но это – не те, привычные нам агрессивные бестии, готовые вцепиться в глотку кому угодно… Не-е-ет, это хитрые гадины, очень хитрые и осторожные. Они даже не ходят обычными тропами. Все, что мы наработали за это время, – бесполезно для поимки новых гостей. Они появляются, когда сочтут нужным. Они следят за каждым полицейским, чтобы не попасть им под руку. Они занимаются своими, непонятными для меня делами. И я думаю, что теперь мы добрались до настоящих кукловодов, которые раньше прятались за толпой диких сородичей… Как там Гжелика говорила? Не каждый способен думать? Для того чтобы научиться складывать вопли в осмысленные слова, приходится потратить столетия? Нашими усилиями удалось выпотрошить мелочь, и теперь стала заметна большая рыба.
– Так что ты волнуешься? Раз сумел их как-то заметить, значит, сможешь и поймать. Или прибить, чтобы не болтались без спросу, где не надо.
– Надеюсь. – Клаккер с сомнением достал из кармана огрызок вяленого хвоста и сунул его назад. – Но как ловить монстра, который умнее тебя, не представляю… И меня это действительно беспокоит…
Шольц посмотрел на захлопнувшуюся дверь, послушал удаляющиеся шаги и перевел взгляд на заходящее солнце.
– Замечательно. Он беспокоится, поделился с начальством высокими материями, а мне теперь до утра не спать, ворочаться и мучиться – как же быть дальше?.. Вот вредитель!..
* * *
Гжелика шла домой, размахивая холщовым мешком на веревочке. С теплыми днями вечерняя школа начала работать всего раз в неделю, и теперь у девушки появилось много свободного времени. Иногда она прогуливалась вместе с Веркером по набережной, иногда просто бродила по кафе, выставившим столики на мостовую. Слишком долго Гжелика пробыла взаперти в лечебнице и теперь впитывала окружающий сияющий мир всей душой, находя свою прелесть и в багровом закате, и в свете колючих звезд, и даже в шумящих за окном дождях.
Из листьев лопуха высунулась крохотная фигурка, похожая на иссушенный в пустыне кусок брошенной деревяшки. Покрутив мордой по сторонам, уставилась глазками-бусинками на идущего мимо человека и буркнула:
– Привет…
Девушка беззаботно кивнула в ответ, потом сделала еще несколько шагов, прежде чем остановилась. Удивленно обернулась и переспросила:
– Ты что, заблудился? Твои братья обычно не гуляют теперь по улицам. Это небезопасно.
– Я знаю. Потрошитель с радостью обменяет мою голову на золото.
– Тогда зачем здесь сидишь, не идешь домой?
Тварь нахмурила кустистые брови, недовольно попереминалась с лапы на лапу и проворчала:
– Потому что хочу жить, а не подохнуть от чужой пули… Хочу предложить твоим друзьям сделку. Я помогу вам, а вы не станете гонять меня по крышам и подворотням. Я тоже хочу пожить спокойно, не дергаясь от любого шороха. И живу я здесь, в Городе, куда как дольше, чем Потрошитель. И не думаю, что из нас двоих именно мне следует убраться куда подальше…
– Сделку?
– Сделку. Я знаю, кто и как хочет вас убить. Вы же не всех врагов переловили. Вот я и предлагаю обменять их головы на свою свободу. И право на спокойную жизнь в будущем.
Гжелика забросила мешок за плечо и предложила:
– Пошли тогда со мной. Со мной не тронут. Расскажешь, что знаешь. Договоришься о своей свободе.
Гость ехидно засмеялся, подозрительно косясь по сторонам:
– Твои друзья понимают лишь одну свободу – ошейник на горло и клетку, чтобы не путался под ногами. Нет, я с ними разговаривать не буду. Я их боюсь… Я буду разговаривать только с тобой. А твое начальство просто даст мне слово. Когда вы разберетесь с убийцами, тогда и обсудим, какую именно бумагу я получу. Ну, или еще какой-нибудь знак, благодаря которому я перестану рисковать поймать пулю.
– Тебе так хочется жить в Городе? – удивилась девушка.
Тварь зло сплюнула в лопухи:
– Я тоже хочу сидеть за столиком кафе и есть мороженое! Сидеть на парапете набережной и ловить рыбу! И гулять по улицам!.. Не тебе одной нравится этот мир. Поэтому спроси у Потрошителя и головастика, а я завтра утром буду ждать здесь же. Буду ждать тебя одну, как договорились. И чтобы без всяких штучек-дрючек. Все врут, все хотят обжулить. Поэтому общаться я буду лишь с тобой… Сама понимаешь, я могу просто уйти и подождать, когда твоим друзьям свернут шею. И тогда буду договариваться с теми, кто придет на их место. Я могу подождать. А вот сможет ли подождать Потрошитель?..
* * *
– Нам обязательно следовать его плану? Может, проще в переулке их по одному отловить и все? Без хитростей…
Самый молодой член шайки нервно теребил в руках кружку с сивухой. Худой, с желтушными глазами, он постоянно двигался, куда-то спешил и торопился, вполне оправдывая давно заработанное прозвище – Шило.
Глава ватаги лишь презрительно скривил губы: что еще ждать от бездаря, в лучшие времена промышлявшего всего лишь ограблением пьянчужек по закоулкам. Но действительно серьезных парней порвали на куски, и приходилось сгребать из ночлежек любого душегуба, способного по приказу ткнуть ножом другого человека.
– Заказчик для нас постарался. Продумал все детали, подготовил место и назначил время. И я говорю, что мы сделаем все, как сказано. Потому что дичь у нас необычная. Таких шустриков на улице не подловишь, скорее сам с развороченным брюхом завалишься.
– Просто непривычно все это. Подвалы эти, темнота… Можно запросто головы лишиться, Трапун. Я бы лучше в кабаке со спины подошел и…
– Дурак ты, Шило. Палач, даже когда выпивает, обязательно по сторонам поглядывает. И в кабаках если гуляет, то садиться так, чтобы сзади никто вцепиться не смог… Поэтому хватит языком молоть без дела, лучше слушайте сюда. А то потом начнете букли пучить и по углам шептаться, что на гнилое дело подписал.
Четверо битых жизнью типов придвинулись поближе к предводителю.
– Когда наших знакомых на пустошах покрошили, много добра осталось. Правда, чего полезного там найти почти не удалось. Так, оружие по мелочи и барахлишко. Но заказчик сумел наложить лапу на заначку Конструктора, слышали о таком?.. То-то же. У мужика после побега еще гора добра осталась. Вот это бесхозное имущество и прибрали к рукам. Но, чтобы разные хитрые штучки продать, нанимателю надо нескольким слишком прытким погонникам насовсем закрыть глаза. Поэтому нам и платят за эту работу. И за то, чтобы потом молчали и не болтали без дела.
– Это какой идиот начнет хвастать, что палача укокошил? За такое в Городе могут и в деревянный макинтош обрядить.
– Не пугай! – рассердился Трапун. – Этот бритый идиот – простой человек, как ты или я. Да, стреляет неплохо, но от пули не заговорен. И желающих ему шкуру попортить – более чем достаточно. Поэтому мы все сделаем аккуратно, а потом пустим слух, что это счеты с ним свел Сиваш. Пусть бегают, разбираются.
– Да ладно, я всего лишь спросил… То есть заказчику мы дорожку расчистим, он с кем нужно расторгуется, и никто не станет ловить за руку и в кутузку тащить. А нам-то резон какой головой рисковать?
– Вот наш резон. – Вожак достал из-за пазухи тряпицу, развернул и продемонстрировал тускло блеснувшие золотые монеты. Потом спрятал аванс и с усмешкой закончил обсуждение будущей охоты: – Хватит месяц гулять. И это лишь задаток. А как принесем головы, так еще в сто раз больше получим. Как, сечете? Нашему нанимателю на эти крошки плевать. У него на руках товар с другой стороны, за который могут заплатить куда как больше. Поэтому золото нам, а разные хитрые бумаги и барахло Конструктора – ему. И ради таких барышей я готов прибить не просто несколько погонников, а хоть весь Город целиком и полностью…
Подняв бокал, Трапун еще раз осмотрел воинство и вздохнул про себя: что за шваль, с кем приходится работать? Но нет гербовой, рисуй на простой…
– Ладно, не тряситесь. Если сделаем все, как сказано, то наши клиенты даже пикнуть не успеют, всех положим сразу, без вариантов. Больше разговоров… Ну, за удачу!
* * *
– Интересно получается – мы врем, а бумагу ему вынь и положь! Может, с ним еще телохранителем потом ходить, чтобы кто из горожан по башке не настучал?
– Ну откуда я знаю! – Гжелика сердито отбивалась от ворчавшего охотника, высматривая поблизости хоть одного продавца мороженого. Сладкое лакомство стоило очень дорого, но ей запомнилось, как лопоухий монстр жаловался на сложности с посещением кафе. – Наверное, мечтает, что вы ему документ с печатями сделаете. Или морду его каждому постовому покажете, чтобы за револьверы не хватались… Подожди, я сейчас!
– Ага, документ ему, печать на пузо и денежную премию в гузло… Жаль, Шольц запретил, я бы умника за хвост подвесил и выбил бы всю правду за полчаса. Так нет: «Это не наши методы!..» Нашли с кем цацкаться…
Проводив девушку до узкой улочки, где была назначена встреча, Клаккер демонстративно уселся на ближайшем крылечке, показывая – вот он я, тут. Если что – так мигом…
Незнакомец высунулся из тех же лопухов, пристально разглядывая далекую фигуру в летном шлеме на голове. Потом тварь покрутила башкой, понюхала воздух и чуть успокоилась: парламентер прибыл с охраной, но других опасностей рядом не было видно.
– Я тебе мороженое купила! – улыбнулась Гжелика, присев на корточки и протянув крохотному монстру яркий розовый шарик, венчавший вафельный стаканчик.
– Мороженое? Зачем? – не понял зубастый, отступив от неожиданности обратно в лопухи. – Задобрить хочешь?
– Вот еще. – Девушка обиделась. – Сам жаловался, что никто не угощает… Бери, без подвоха.
Чужак осторожно взял угощение и покрутил в лапах. Потом чуть отставил в сторону, чтобы не испачкаться, и спросил:
– Что старшие сказали?
– Старшие готовы меняться. Ты расскажешь, как поймать убийц, а когда их арестуют, получишь разрешение на свободную жизнь в Городе. Правда, Шольц предупредил, что если будешь где безобразничать, то ответишь по закону.
– Не врет? – Тварь зло прищурила глаза. – Людям верить нельзя.
– Это ты Клаккеру скажи. Он мигом объяснит, кто у нас слово держать умеет и как такой авторитет заработал.
– Ладно, понял… Тогда слушай внимательно. Я расскажу подробно, ты перескажешь потом еще раз, чтобы убедиться, что все поняла и запомнила. И постарайся не перепутать чего, тогда весь план развалится, ищи потом этих душегубов…
* * *
Команда сыщика в полном составе собралась в комнате оружейника, где живо обсуждала детали предстоящей операции. На столе лежала карта, вокруг которой кругами бродил Клаккер. Сыщик пытал вопросами Гжелику уже по десятому разу, а механик сосредоточенно собирал нужные для похода инструменты. Зицц, как небоевая единица, тихо сидел в уголке и старался не отвлекать своим присутствием.
– Я же говорю – подслушал он. Так и сказал – у стен бывают уши. Особенно, где дрянью никакой не посыпано. Вот он и подслушал…
– И решил продать информацию.
– Да. Мало того, готов заложником ждать у меня в квартире, пока вы будете убийц арестовывать. Это уже вроде как гарантия с его стороны. Чтобы вы тоже не думали, что тварь из Тени за нос водит.
– Значит, наш сообразительный гость узнал о покушении.
Палач притормозил свой бег и вздохнул:
– Кстати, умная гадина все это придумала. Так, эдак смотрю – запросто могло бы сработать. Как говоришь, Гжелика? Завтра утром бы письмо принесли?
– Да… Идея у них такая. Завтра пришлют утром письмо. Там будет сказано, что в обед привезут бумаги Конструктора, найденные на болотах. На такую находку наверняка соберется весь отдел… Потом в обед приедут шесть человек. Одна двойка зайдет сзади здания, две другие – спереди. Забросают окна горючей жидкостью и подстрелят любого, кто попытается высунуться. Затем отойдут к краю площади и дождутся, пока здание сгорит полностью. Нам не выбраться.
– Сквозь окно еще надо суметь бутылку забросить, – проворчал Шольц. – Специально от всяких неожиданностей решетками укрепили.
– Ага, а теперь попробуй из пылающей комнаты вырваться, когда сквозь окна не пробиться, а стены и коридор пылают.
– Ты попробуй еще дом сжечь за пять минут, как эти мерзавцы хотят.
– Так это и будет подарком Конструктора. Оказывается, наш старый покойный друг не только монстрами увлекался, но еще и химичил для души. Вот и дохимичил. Действительно, нам бы в обед от него подарок и достался. Одним ударом – и весь отдел в пепел.
– Не ругайтесь, – подал голос Веркер. – Я не удивлюсь, если после подобного представления Имперским войскам секрет смеси продали бы за большие деньги. Чтобы фермеров в страхе держать и горные села с долин расстреливать – самое полезное оружие… Ладно, я готов. Значит, шестеро хотят сегодня в последний раз все проверить и заглянут в подвал, где ящики с бутылками припрятаны.
Гжелика прокашлялась и отпила воды из заботливо поданного стакана:
– Да. Там старый подвал с длинным коридором. Они подъедут к пяти, проверят округу. Потом спустятся, разберут бутылки и рассеются по всему городу. Завтра встретятся уже на площади. Поэтому взять их можно именно сейчас.
– В четыре, не раньше и не позже.
– Да. У них наблюдатель там постоянно. Рядом рынок, народу много ходит. Чтобы никого из посторонних не прозевать – приглядывает. Но в четыре у него обед, он отходит в кабачок за квартал от подвала. Через полчаса возвращается… И спуск там хороший, инвалидная коляска пройдет. Раньше бочки винные хранили, доски для спуска и подъема остались.
Шольц вздохнул и поднялся со стула:
– Придется всей командой ехать. Наводчик правильно отметил – район там трудный, затеряться легко. Мерзавцы каждый угол знают, наверняка перепроверят, чтобы посторонних не было. Успеть можем – только когда сторож обедать будет… Спускаемся в подвал, механик вскрывает замки, заходим внутрь. Прячемся за ящиками и ждем. У нас преимущество – в неожиданности. При любой проблеме – стрелять на поражение. Слышишь, Зицц? После первого выстрела – разряжай револьвер, не задумываясь. Может, в кого и попадешь… Даже если один на улице останется, это уже не так важно. Груз будет у нас, основной костяк шайки мы захватим или уничтожим. Если кто по коридору вздумает бежать – ему же хуже…
– А если там ловушку какую смастерили из ящиков? Чтобы кто тронул – и «бу-бу-у-ух»!
– Вот для этого нам Веркер и нужен. Хоть тварь и говорит, что в подвале нет ничего лишнего, умники сами боятся взорваться. Но проверит. Да и двери без него не вскрыть… Все взяли? Ничего не забыли? Как раз до места добраться и успеть к четырем.
Охотник порылся в кармане, достал крохотный револьвер и протянул его Гжелике:
– Держи. На всякий случай. Знаю, что у тебя есть, но запас карман не тянет. И поосторожнее там с гостем. Пусть и маленький – сама знаешь, зубы у него никто еще не выдрал. Мало ли что… Ну и ручка на телефоне у тебя, не забывай про нее. Как дернешь – через пару минут наряд из ближайшего отделения будет. Я парней предупредил. Под окна ставить не стану, чтобы недоверчивого доброжелателя не спугнуть, но все равно – ребята постоянно настороже… Да и сама не рискуй понапрасну.
* * *
– Идут. Вот идиоты.
Трапун еще раз пересчитал далекие фигурки, которые спускались в подвал, и удовлетворенно потер руки:
– Так, парни, пять минут. Им как раз – до двери добраться и с замком разобраться. Потом мы двигаем.
– Дырка-то не забилась?
– Нет, с утра еще раз проверил, все нормально. Бутылку с дрянью не забыл?
Бандиты завозились, готовясь покинуть облюбованный тайный наблюдательный пост в конце улицы в старом доме. Шило аккуратно подхватил коробку, из которой торчали пучки соломы и пыльное горлышко толстой бутылки.
– Значит, подходим к развалинам над подвалом, дергаем рычаг. Раздвижная дверь захлопнется, и «мыши» попались. Бутылку выливаем в отдушину, травим погонников без единого выстрела. Ждем час, идем следом. Отрава действует десять минут, но мы подождем с запасом. Если кто в коридоре останется – он или вылезет, или нам под пушки попадет. Открываем все, головы для заказчика отрубаем – и домой. Работы – только сиди и поплевывай. Всегда бы так… Ну и позвонить не забыть, когда закончим. Товар на золотишко меняем – и отдыхать…
* * *
Гость сидел на спинке стула и грустно щурился на яркий свет за окном. Тварь отказалась от угощения и ждала, когда ей принесут обещанную бумагу с печатями. Неожиданно затренькал в прихожей телефонный аппарат, чья стальная коробка была увита медными трубками, словно плющом. Иметь у себя дома новомодную новинку было накладно, но Шольц сумел выбить из городских властей услугу и заставил установить «говорящие ящики» у всех работников отдела.
Гжелика радостно отставила полупустую чашку и поднялась из-за стола:
– Ребята должны звонить! Узнаем сейчас, что и как…
Зверь недовольно покосился и вновь отвернулся к окну, чуть развернув лопоухие уши в сторону коридора. Девушка какое-то время пыталась понять, что ей говорят в трубку, потом удивленно крикнула в комнату:
– Слышишь, это тебя спрашивают. Мужик какой-то. Говорит – ты с ним договаривался, что перезвонит. Иди, это тебя.
– Меня?.. Может, хозяин, у кого я угол снимаю. Он может звонить… Нигде покоя нет.
Гость спрыгнул на пол, прогремел когтями по истертым доскам и ловко вскочил на телефонную коробку. Подхватил трубку и рявкнул, повернувшись спиной к хозяйке:
– Да?! Кто это?!
– Заказ выполнен, – просипела мембрана. – Четыре штуки, как вы и просили. Вечером принесу на место…
Крохотная лапа аккуратно вернула трубку на место, и морда монстра впервые окрысилась в улыбке:
– Рано вам еще со мной тягаться, молоды слишком. Поживите лет триста, может, мозгов наберетесь, сы-щи-ки… Кхе…
Тварь достала из тайного кармашка маленькую бутылочку и медленно повернулась назад. Чтобы поставить последнюю точку в детально проработанном и исполненном плане. Последний работник департамента Сыска Теней должен был умереть. Чтобы превратиться для нее в билет домой, обратно во Тьму.
* * *
Вместо Гжелики у распахнутой двери стоял Клаккер, держа в руках раскрытую легкую сеть. Прежде чем противник успел хотя бы шевельнуться, палач уже метнул сетку вперед, выхватывая для подстраховки дробовик. Серая паутинка облепила монстра, стягивая лапы и лишая возможность сделать движение. Спеленатый черный кокон с воплем полетел вниз, на пол, где гулко ударился и закрутился на месте. Наступив сапогом на шею твари, охотник придушил врага и очень осторожно добыл из сцепленных пальцев бутылочку с мутным содержимым.
– Вот так и живем. Ты его в гости приглашаешь, а скотина пытается тебя отравить. И как теперь с Тенью дела вести?
– Х-р-р-р! – просипел в ответ монстр. Но не имеющий ни капли сострадания мужчина лишь достал из кармана несколько ремней и принялся паковать добычу, чтобы вынести ее на улицу.
– Все люди врут. Это ты правильно подметил, скотина. И я – не исключение. Пошли, послушаем настоящую историю, а не сказки, которыми ты пытался задурить голову Гжелике.
Уже закрыв за собой дверь, девушка недовольно покосилась на улыбку палача и спросила:
– Так что там было, в подвале?
– Было? Там было весело! – И Клаккер с облегчением рассмеялся…
Когда охотник грузился в коляску вместе с Шольцом, чтобы ехать на операцию, он жарко прошептал в ухо начальника:
– Не верю я зубастой скотине, ну, никак не верю! Да, интересная история, но ведь и подобрана как! Единственное место, где можно перехватить убийц. Акция эта дурная, которая может сорваться по сотне причин. Даже достаточно патрульному полицейскому в обед мимо пройти – и все, он стрельбу начнет, весь план сорвется.
– Но проверить все равно надо. Слишком серьезную наколку нам дали.
– Именно – проверить. Но не пихать голову в петлю… Да и сам зверь мудрит что-то. С нами разговаривать он не захотел, побоялся, что раскусим. Только с Гжеликой языком трепал… Потом жаловался, что не может мороженое покушать цивильно. Так ему принесли в подарок – он его там же в лопухах и выбросил, я проверил… Ну и обмолвился, что все вокруг врут… Все – значит, и он?
– Что предлагаешь?
Когда команда сыщика выгрузилась рядом с подвалом, у забора незаметно появился мальчишка, лузгавший семечки. Шмель видел все вокруг, а на него никто не обращал внимания. Когда бандиты двинулись к развалинам над подвалом, за ними внимательно смотрели зоркие глаза. И едва спрятавшийся в самом начале коридора Клаккер чуть высунулся наружу, ему было от кого получить сигнал.
Пока подручные разгребали мусор, освобождая удобный проход к торчавшему огрызку вентиляционной трубы, Трапун бережно и осторожно достал из ящика бутыль и рассматривал залитое сургучом горлышко. Как говорил несколько дней назад заказчик – сбить верхушку и перевернуть над дырой. Тяжелый туман стечет вниз, после чего останется лишь собирать трупы. Главное, на себя не попасть. Гла…
– Эй, мужики, может, подмога нужна? – раздался от широкого обломка стены насмешливый голос. Развернувшись в ту сторону, ошеломленная шайка столкнулась взглядами с Клаккером, баюкавшим в руках верный многозарядный дробовик. – Так вы только скажите, я баночку подержу, а потом еще раз в подвал схожу, гляну – как там дела.
– Тебе-то что здесь надо? – попытался было потянуть время вожак банды, надеясь на лучшее. В самом деле: что им можно предъявить здесь и сейчас? Прогулку по городу? Или попытку устроить посиделки в руинах? Да не смешите меня, господин начальник, это же все совершенно законно! Это… Но все испортил Шило, запаниковавший и сиганувший на улицу. Видимо, мозги совсем пропил, идиот, не смог сдержать дрожь в коленках, вот и рванул, чтобы там поймать пулю. Грохнуло, и лишь заголосили с другой стороны улицы торговки, перепуганные насмерть новоявленным покойничком.
– Ручки мне показали. Медленно, – попросил палач, не меняя расслабленной позы. – И сами понимаете, шутки закончились. Если есть желающие дожить хотя бы до вечера, то делаем, что я сказал, и без выкрутасов…
Гжелика с интересом слушала Клаккера, удобно устроившись на мягких подушках коляски, медленно катившей к зданию Сыска. Связанного в несколько слоев монстра охотник упаковал в тяжелую клетку, подвесив сзади между высокими колесами. Кроме того, их сопровождали пятеро крепких парней, которых выделил Шольц для охраны девушки. Не успев поучаствовать в скоротечной схватке-пленении, унтеры изображали служебное рвение сейчас, дабы доказать, что вполне заслужили премиальные за суетливый вечер.
– Значит, сдались бандиты?
– Сдались. Один с перепугу на Веркера выскочил, а тот разбираться не стал, что за гость – просверлил третий глаз во лбу, вот и все разговоры.
– А остальные?
– Старший пытался было дурачком прикинуться, но недолго трепыхался. Я просто пообещал его прямо там из бутыли напоить, после чего запел, бедолага. И про нашего клиента рассказал, и про план, который они пытались выполнить… Чуть побольше артистизма нашему черному гостю, и вполне бы у него сложилось. Башка у твари очень неплохо работает, даже не ожидал.
– Он – умный, разговаривать умеет.
– Знаешь, большая часть торговцев у нас на площади тоже рот открывать могут, иногда даже уши закладывает, как надрываются. Но вот в голове у них опилки в лучшем случае. Так что подвешенный язык не гарантирует, что у его обладателя мысли завелись. Скорее – вряд ли…
– Злой ты, – притворно рассердилась Гжелика, ощущая, как медленно отступает напряжение, державшее ее в тисках весь вечер. – Люди – они хорошие. По большей части.
– Конечно, хорошие. Но мы-то про тварей разговариваем. Поэтому мой принцип – сначала стреляй, потом разберемся – пока работает… А дальше просто было. Рядом у извозчиков телефон поставили, оттуда за небольшую плату можно позвонить по всему Городу. Я на лихача пообещал золотой, если домчит за четверть часа. А Шольц вызвал с ближайшего участка подмогу и стал ждать, чтобы отзвониться. Ты трубку сняла – он и попросил не удивляться, позвать гостя и двери открыть. Дальше ты уже видела.
– Видела… Что у него за гадость в пузырьке?
– Непонятно пока. Яд какой-то, который на Тьму не действует. Разбираться надо будет. Но в любом случае, этого мы взяли. И даже живым, чтобы язык развязать и хоть чуть информации выцедить.
– Живым… – Девушка задумчиво разглядывала медленно проползающие мимо дома. – А ведь ты мог и не успеть. Или там в подвал бы сунулись, а потом к извозчикам пришли бы лишь бандиты…
Клаккер помолчал, затем вздохнул и согласился:
– Да, мог и не успеть. Думаю, ты бы пулю в гада всадила, но вот выжила бы после зелья или нет – большой вопрос… Я уже предупреждал с утра Шольца: мы начали дергать за хвост очень серьезных ребят. Первый же клиент – и буквально по грани прошли. Если так и дальше станем нахрапом переть, не успеем до осени дожить, раньше вляпаемся… Ты подумай хорошенько, пока не поздно к нормальной жизни вернуться. Парня себе найти из мастеровых, семью завести, детей. А то, не дай бог, какой монстр глотку порвет. У них с этим просто.
Гжелика лишь грустно улыбнулась в ответ:
– Извини, Клаккер, но мой дом – вот он. Мы как раз к нему приехали. И бросать вас, мою семью, в трудный момент я не собираюсь. Не дождетесь… Будешь лишь учить лучше, чтобы не подставилась какому гостю…
– Ты не торопись все же. Я ведь говорю – подумай. Денек-другой или даже недельку возьми на размышления… А пока пойдем, Шмель обещал новый чайник у жестянщиков купить. И на заварку я денег ему дал. Сядем, кипяточком побалуемся, пленника послушаем. Люблю хорошие байки вечерком послушать. Особенно, когда собеседник приятный попадется…
* * *
– Ты это не сделаешь, – прошипела тварь, понуро забившаяся в угол клетки. Собравшиеся в комнате не могли разобрать ее ворчание, но Гжелика переводила синхронно, поэтому уже через несколько минут мужчинам стало казаться, что они и в самом деле понимают чужую речь. – Ты это не сделаешь, – прошипел пленник, но палач лишь погрозил в ответ пальцем. – Вы не Конструктор, вы на куски ради развлечения не кромсаете.
– Согласен. Но у нас зато оружейник есть, большой любитель разных амулетов и прочей дряни. Я тебя ему отдам. Будет на тебе новые штучки испытывать. Нам как раз подопытные нужны. Будем кормить, поить, в тепле держать… Думаю, через месяц ты начнешь на прутья кидаться, а через два себе отгрызешь чего-нибудь. Сам… Как тебе будущее?
– Ага, будто ты меня отпустишь. От доброго сердца.
– Обещать не буду. Да и не поверишь. Ты ведь правду сказал – люди врут. Всегда и во всем… Но варианты обдумать можно, как с тобой поступить. Чтобы все остались довольны… Зачем тебе наши головы понадобились, умник?
Монстр зло блеснул глазами, но отмалчиваться не стал. Видимо, перспектива попасть в руки оружейника ему не понравилась.
– Домой хотел. Вы теперь популярны в наших краях. Люди, сумевшие истребить почти всех диких. Это раньше никому не удавалось. Бывало, из набегов возвращались не все. Но чтобы вместо охотников на болотах лишь трупы валялись – это редкость… Преподнести в подарок лордам Теней ваши головы – и можно просить о прощении.
– Провинился? – поинтересовался сыщик, до этого лишь молча следивший за пикировкой помощника с тварью.
– Было дело… Можно подумать, к вам от хорошей жизни бегут… Кого-то местные идиоты выдергивают, кто-то на проторенные тропы попадает случайно. Кому-то приходится самому бежать. Даже здесь, на холоде и в сырости, куда как лучше, чем висеть подвешенным за ребра.
– Тропы? Сюда тропы пробиты?
– Да. Не так много, и знать надо. Да и охрана с той стороны обычно стоит, чтобы не шлялись без дела. Но охрану можно подкупить. А можно и обмануть… обратно так не попасть. Надо, чтобы с другой стороны врата открыли. Вот и пришлось думать, как вернуться.
– То есть если охрану снять, к нам толпы повалят?
Зверь лишь покачал в ответ на столь вопиющую глупость:
– Куда? Сюда? Ну, если только кто из диких совсем с головой не дружит. Иногда на них находит, вот и лезут во все дыры. Им тогда без разницы – или здесь кому глотки рвать, или там на мечи и копья кидаться. Вот тогда их в стаи сгоняют и выпинывают от греха подальше. А вы уже здесь с ними разбираетесь.
– Дикие?.. А обычные не лезут? Вроде тебя?
– Кто же работников просто так подыхать спровадит? Вкалывать тогда кому?..
Монстру надоело. После того как его распеленали и оставили в клетке, он уже успел проверить крепость решеток из хитрого сплава, попытался неоднократно освободиться от надетого ошейника и теперь старался смириться с положением пленника. Но выслушивать дурацкие вопросы от идиотов, возомнивших себя сыщиками?! Это им просто повезло, гадам. Пока повезло. Но надо лишь собраться с мыслями, и…
– Ладно, с этим еще разберемся. Завтра обсудим, куда тебя пристроить, – решил закончить затянувшиеся посиделки Клаккер. – Домой ты не рвешься, как я понимаю. Значит, будет о чем поговорить и о чем поторговаться…
Уже на улице палач прихватил за рукав Шольца и проворчал, ежась от свежего ночного ветра:
– Представляешь? У них, с той стороны, тоже власть, тоже богатые и бедные. Как здесь у нас, только жарища и хвосты в моде… Надо будет как-то найти туда дорожку, засылать парламентеров. Пора с этими набегами заканчивать. А то взяли моду – как только у кого из них с башкой проблемы, так на эту сторону вышибают, чтобы тут людей гробил… Поднадоело уже, честное слово.
– Разберемся, – задумчиво согласился сыщик, раскуривая сигару. – Торопиться не будем, шаг за шагом выцедим все с клиента. Он для нас – золотое дно, хотя и не понимает пока. А дальше будет видно. Может, в самом деле куда-нибудь спровадим за хорошее поведение. Главное, чтобы больше за яды не хватался…
* * *
Как вечером начальник департамента и помощник ушли последними, так и утром они стояли у клетки первыми. Стояли и мрачно разглядывали уже остывшее тело монстра с выпученными от страха глазами и свернутой набок головой. Кто-то прошел мимо всех амулетов и хитрых ловушек, не поленился наведаться в чужие владения, чтобы раз и навсегда разобраться с беглецом.
– Да, шеф. Похоже, наша добыча оттоптала во Тьме чью-то очень большую мозоль. То-то он пытался нашими головами торговать, чтобы собственную шкуру спасти. Пытался, да неудачно…
– Зато теперь мы знаем, насколько крупная рыба заплывает в местный омут… Пора отрастить вторую пару глаз на затылке. И почаще заглядывать в тир.
Палач лишь зло передернул плечами и пообещал:
– Даже если след остыл, я гада запомню. И при следующей встрече скажу пару ласковых. Чтобы я и на своей земле от разных уродов по закоулкам прятался? Не дождутся! Быстрее собственными кишками подавятся… Ты меня знаешь – так и будет. Обещаю…
