Книга: Всадник рассвета
Назад: Глава первая В ПРЕДДВЕРИИ НОВЫХ ИСПЫТАНИЙ
Дальше: Глава третья ПРИГОТОВЛЕНИЯ

Глава вторая
БЕСЕДЫ С НЕБОЖИТЕЛЯМИ

— Пора! Пора идти на встречу с богами! — это оставленный Любомудром за старшего волхв Разумслав напоминал мне, что пришло время давать отчет о свершенном и содеянном.
Было далеко за полночь. Уже привычным движением я нащупал Меч. Он был рядом и источал слабое тепло.
— Пора вставать, дружище, нас ждут великие дела! — сказал я ему, и Кладенец ответил мне короткой вспышкой.
Неужели мы с ним сегодня расстанемся навсегда? От этой мысли мне стало горько и тоскливо.
Нехотя пожевал кусок холодного мяса с хлебом, отпил молока из кувшина, оделся. Взяв в руку обнаженный Меч, неторопливо пошел по тропинке, ведущей к верхней поляне. Навстречу мне с песнопениями спускались волхвы, окуривая себя сладкими дымами кадильниц. Они только что завершили проведение неких ритуальных действий, которые должны были предшествовать моей встрече с богами, и теперь с чувством исполненного долга дружно двигались на заслуженный отдых. Завидя меня, старцы прибавили голос, а когда я проходил мимо них, они уже кричали во всю мощь своих иссохших грудей.
Ну, вот я и на верхней поляне. Все те же деревянные идолы по кругу и жертвенный камень в центре. Жарко горит большой костер, треща и разбрасывая во все стороны искры. Пахнет паленым мясом, это кого-то уже успели принести в жертву неутомимые служители культа. Небо чисто, как всегда, ярко сияют звезды. Оглядевшись по сторонам, сажусь на поваленный ствол. Суетиться мне уже ни к чему, теперь надо только ждать, когда небесные гости осчастливят меня своим визитом.
От нечего делать я принялся рассматривать звезды. Вот моя путеводительница Седован-звезда. А где столь знакомый по прошлой жизни “ковш” Большой Медведицы? К своему удивлению, я не сразу смог его отыскать. В этом было что-то непонятное и тревожное. В конце концов я нашел созвездие, отдаленно напоминавшее знакомый мне некогда “ковш”. И тут меня осенило, что иначе просто не могло и быть, ведь я отдален от родного мне мира такой невероятной толщей веков, что даже звезды на небе за это время успели существенно поменять евое расположение. От этого маленького открытия мне стало еще более неуютно и одиноко. Да, я, кажется, уже нашел свое место в этом чужом для меня мире! Да, я люблю и, кажется, любим! Но неужели никогда больше мне не придется вернуться в мой родной мир? Неужели мне суждено жить и умереть здесь, на самой заре человеческого бытия, во времени, о котором потомки будут иметь весьма отдаленное представление?
Меж тем ритуальный костер внезапно взметнул свое пламя высоко вверх, оно громко загудело и затрещало, хотя никакого порыва ветра не было и в помине. Значит, сейчас все и начнется!
Совсем рядом громко и призывно заржал конь. Я обернулся и увидел ослепительно белого крылатого скакуна Перуна. А вот и сам грозный и двуликий. Он не восседал, как в прошлый раз, развалясь на жертвенном камне, а довольно скромно стоял в стороне от него.
Одно из лиц громовержца было весело и скалило зубы, другое весьма фамильярно подмигивало мне как старому приятелю. Золотые усы были залихватски закручены вверх, как у заурядного унтера.
Я оглянулся вокруг, и мне стало не по себе. Со всех сторон ко мне медленно сходились невесть откуда взявшиеся боги-люди и боги-звери. Некоторых из них я сразу же узнавал по рассказам Любомудра, другие, наоборот, были мне совершенно незнакомы.
Часть богов внешне ничем не отличались от обычных людей, иные имели звериные головы, но смотрелись, в общем-то, тоже весьма неплохо. Однако были и такие, от одного вида которых можно было сделаться заикой. Даже самые жуткие из виденных мною нелюдей выглядели куда более мило, чем некоторые боги. Возглавляла отряд страшилищ моя старая знакомая, богиня смерти и болезней Морена — безобразная тощая старуха-скелет в белом саване, все с той же неизменной косой в руках. Увидев меня, она по-свойски приветливо подмигнула. Я кивнул ей в ответ. Подле Морены держались и ее двенадцать омерзительнейших сестриц, тех самых, которым она проспорила в свое время спор насчет меня: Трясучка, Огнея, Озноба, Гнетуха, Грызуша, Глухея, Костоломка, Отечница, Желтуха, Корчея, Глядея-бессон-ница и Невея.
От этого “девичьего” гарема несло могильным холодом. Я непроизвольно крепко сжал рукоять Меча, и он тут же ответил взаимным пожатием. Это меня сразу успокоило.
Боги молча и не торопясь расселись вокруг меня на поваленные деревья. Взгляд их не выражал никаких чувств. Лица были неподвижны, а глаза пусты. Некоторое время все они разглядывали меня, а я их. Затем вперед вышел могучий старец. Пышная белая борода доходила до земли. На плече важно восседал желтоглазый филин. Это был отец всех богов, Рождающий и Небесный Сварог. Опершись на сверкающий золотом посох, Сварог некоторое время, насупив свои кустистые брови, смотрел на меня, затем удовлетворенно кивнул головой и сказал, обращаясь к Перуну:
— Ты, громогласный, посылал Посланника, тебе с него ныне и спрос чинить!
Оба Перуновых лика удовлетворенно хмыкнули, серебряная голова громовержца кивнула в знак согласия.
— Мы пришли сюда, Посланник, чтобы узнать, как исполнен наш наказ об уничтожении царства нечисти, а заодно и забрать у тебя Меч! — начал двуликий напыщенно.
Такое начало беседы мне сразу же очень не понравилось. Да и Кладенец при последних словах Перуна тревожно задрожал. Может, с моей стороны это выглядело весьма непочтительно, но я резко оборвал велеречивое выступление Перуна:
— Я, как вы все уже прекрасно знаете, исполнил все, что только было в человеческих силах, доказательство же свершенного мной и моими друзьями перед вами! Надеюсь, вы еще не забыли, как выглядят ваши святыни!
Я поднял вверх Кладенец. Вопреки моему ожиданию, Священный Меч не вспыхнул солнцем. Внезапно он начал резко дергаться из стороны в сторону, а затем в одно мгновение раскалился изнутри до почти прозрачной голубизны, так что я едва мог удерживать его в руках. Вокруг лезвия начали с треском вспыхивать и рассыпаться искрами маленькие юркие молнии. Сияние вокруг Меча сделалось каким-то блекло-потусторонним. Вероятно, Кладенец знал, как и когда себя вести. Боги тоже, видимо, хорошо знали язык Священного Меча, ибо сразу же среди них поднялся ропот:
— Знак! Это знак! Знак!
Огромный бог с головой быка, встав и подойдя ко мне, сказал, обращаясь к остальным многозначительно:
— Что будем делать, братья и сестры? Меч не желает менять своего хозяина!
То был бог растительной силы и богатства, покровитель скота Белес.
— Но ведь настоящий хозяин Меча — это я! — топнул ногой Перун. Земля тревожно загудела.
Где-то вдалеке блеснула широким росчерком молния, донесся раскат грома.
— Хватит! — резко приструнил рассерженного Перуна Сварог.
Громовые раскаты немедленно смолкли.
— Хочу тебе, между прочим, напомнить, Перун, что именно ты и потерял в свое время в бою Меч Кладенец! Именно у тебя его отобрал Чернобог и передал своему сыну Коушу, а нынче именно Посланник вернул его нам обратно! — раздался голос подателя благ и бога солнца Дажьбога.
— Вы же знаете, почему я лишился Меча и почему не мог затем отправиться за ним в землю нечисти! Просто так сложились обстоятельства! В том нет моей вины! — огрызнулся Перун. — Пусть только кто-нибудь из вас попробует упрекнуть меня в трусости!
Я глянул на бога-громовержца. Тот явно был взбешен упреками Дажьбога и не пытался этого скрывать.
— Кладенец может принадлежать только богу, но никак не человеку! — продолжал напирать на богов Перун. — Вы прекрасно об этом знаете! Это оружие бессмертных!
— Все это так! — кивнул ему бог солнечного диска Хоре. — Но мы знаем и другое: Священный Меч выбирает себе хозяина сам, никто не может заставить его служить тому, кто ему не мил!
— Подойди к Посланнику и возьми у него Кладенец! — велел громовержцу Сварог. — Посмотрим, как он поведет себя в твоих руках! Вспомнит ли он своего былого хозяина?
Перун подошел ко мне, протянул руки к Мечу. Я почувствовал, как тот снова лихорадочно дрожит.
— Отдай то, что по праву принадлежит мне! — сказал с явной угрозой громовержец.
— Ты же слышал, что Меч сам должен определить своего хозяина! — ответил я ему. — Бери, если он этого захочет!
С этими словами я выставил вперед обе руки, на руках лежал Кладенец. Не в силах смотреть, как сейчас лишусь своего вновь приобретенного друга, я закрыл глаза. Неужели это все?
Перун потянулся было к Мечу, но в этот момент, неожиданно для всех, Кладенец скользнул прямо в висевшие на моем боку ножны. Оказавшись там, Меч сразу же осветился солнечным сиянием, которое было всем прекрасно видно даже сквозь кожу ножен.
— Остановись, Перун! Священный Меч уже выбрал своего хозяина, мы не вправе навязывать ему другого! — высказал свою мысль мрачный и свирепый бог бурь, непогоды и ветров Позвизд.
— Может быть, все же стоит выслушать и хранительницу Меча? — с явным вызовом внезапно прозвучал сильный женский голос.
Из тьмы к костру выдвинулась пожилая, но еще статная и видная, могущественная богиня плодородия, супруга Сварога Макошь.
— И в самом деле, почему моя суженая не может сказать здесь своего слова, ведь именно она небесная берегиня Кладенца? — тотчас поддержал Макошь сразу же взбодрившийся Перун.
— Хорошо! — кивнул седовласый Сварог. — Пусть будет по-твоему! Послушаем Ладу!
И тогда из-за спин вперед вышла ОНА! Да, это была именно она — моя таинственная и необыкновенная любовь. Это была Лада — богиня весны, любви и красоты. На голове ее был столь знакомый и дорогой мне венок из полевых цветов.
Лада, улыбаясь, смотрела на меня, а я на нее. Мы оба, казалось, совершенно потеряли чувство реальности, видя только друг друга. Перун, перехватив наши неотрывные взгляды, занервничал:
— Скажи, суженая, кому должен принадлежать Кладенец?
Я стоял как оглушенный. Лада — суженая Перуна! Но кто тогда для нее я и кто для меня она? Почему любящая меня является невестой другого? Что все это значит? Прежде чем я успел что-либо понять, Священный Меч выскочил из моих ножен и оказался в руках Лады. Богиня весны подставила ему свои руки, и тот, оказавшись в них, радостно затеплился мерцающим светом.
— Решай, Ладушка, Кладенец в твоей власти! — подал голос Сварог.
— Ну вот, все и выяснилось! — пробасил Перун, решительно направившись к неподвижно стоящей девушке. Подойдя, он протянул было к ней руки. Но они так и остались в пустоте. Лада, не удостоив громовержца даже взглядом, подошла ко мне и, звонко поцеловав в губы, встала на колени и протянула мне Священный Меч.
— Что происходит? Что происходит? Что все это значит? — начал кричать взбешенный Перун. — Почему моя невеста целует другого? Почему она отдает Кладенец какому-то Посланнику, а не богу грома и молнии?
— Перун! Зачем тебе Священный Меч? Возьми мою косу, она тоже острая! Зачем тебе эта гордячка Лада? Бери в жены любую из моих раскрасавиц сестер! Не пожалеешь! — расхохоталась беззубая старуха-смерть Морена и снова заговорщически подмигнула мне.
Вторя старшей сестрице, жеманно захихикали все ее двенадцать сестриц.
— Хватит! — ударил посохом в землю Сварог. — Всем все ясно! У Кладенца отныне новый хозяин, и хозяин достойный!
Мгновенно все смолкло.
— И Лада, и сам Кладенец сделали свой выбор, никто теперь не может его оспорить! Закончим этот разговор, у нас есть еще много вопросов к Посланнику! — поддержали Сварога старшие боги Хоре и Дажьбог.
Перун недовольно вернулся на свое место. Оба его лика выражали мировую скорбь.
Однако сменить тему разговора оказалось не так-то просто. Часть богов принялись успокаивать разгневанного Перуна и укорять Ладу в том, что та предпочла человека богу. Насколько можно было понять из бессвязных реплик, богов возмутил даже не столько выбор нового хозяина Меча, как то, что Лада демонстративно при всех фактически отвергла Перуна, ясно дав всем понять, кто является ее настоящим избранником.
Более иных старался корить ее в этом бог непогоды, ветра и бурь Позвизд, состоявший, надо полагать, в самых приятельских отношениях с отвергнутым громовержцем. Но Лада, гордо подняв голову, не обращала на все увещевания никакого внимания. Она встала около меня. Позвизда Лада не удостоила даже взглядом. Ее рука отыскала мою. Наши пальцы встретились и переплелись.
Как мне показалось, и Сварог, и Макошь отнеслись к столь неожиданному выбору своей дочери если уж не доброжелательно, то вполне снисходительно. Мне почему-то подумалось, что перспектива заполучить себе такого зятя, как Перун, их не слишком-то радовала! Однако пока Сварог с супругой предпочли помолчать. Рядом с ними стояла, улыбаясь мне и Ладе, ее младшая сестра, покровительница домашнего очага и благополучных родов, еще совсем юная богиня Леля.
Когда укоры и упреки собравшихся небожителей в адрес Лады мне поднадоели, я решил взять инициативу дальнейших переговоров в свои руки. Исходя из своего былого опыта общения с Перуном, я уже уяснил, что эта публика привыкла к тому, что люди, увидев ее, падают в обморок или ползают по полу, целуя следы ног. А поэтому держаться с богами следовало, на мой взгляд, как можно независимее, это должно поставить их на место! Я решил высказаться.
— Вместе со своими друзьями мы избавили народы земли от угрозы нашествия нечисти. Отныне все ее силы разбиты и рассеяны! Прибежище вождя Коуша, остров Буян, и сам Коуш уничтожены! — заявил я громко и уверенно, даже с некоторой агрессивностью в голосе.
— Это мы знаем! — несколько неуверенно и несогласованно закивали мне боги.
— Знать мало! — оборвал я их предельно грубо. — Я и мои друзья совершили великий подвиг и ожидаем соответствующей награды!
Разумеется, вымогательство награды не есть признак хорошего тона, но в данный момент иного выхода у меня просто не было. И дело здесь вовсе не в наградах (явообще не имел понятия, каким образом это здесь делается). Мне важно было сбить спесь с допрашивающих и укоряющих меня, заставить их вспомнить и признать мои заслуги и говорить со мной на равных.
— Это неслыханно! — возмутился Позвизд, выслушав мою тираду о награде. — Кто ты такой, чтобы диктовать нам свою волю?
— Я Посланник! — скрестил я руки на груди. — А потому имею не только обязанности перед вами, но и права! К тому же, по вашему же признанию, я свершил то, что было не под силу даже вам: я вернул Священный Меч, а это значит, что я равен вам и могу говорить с вами на равных! Впрочем, если вы не желаете со мной разговаривать, я могу удалиться. У меня хватит дел и без вас!
Конечно, я здорово блефовал и сознательно, рискуя, перешагнул допустимую черту, перечеркнув, возможно, все ранее намеченные планы разговора со мной, если таковые вообще имели здесь место. Теперь зверобоги были поставлены перед весьма непростым выбором: или сразу же резко прекращать все переговоры с таким наглецом, как я, или же, приняв мои условия игры, вести далее разговор на равных, без указаний и повелеваний. Я замолчал, мысленно готовый к любому исходу.
— Не будем торопиться, Посланник! — вышел вперед босой старичок нищенского вида с сумой через плечо. — Ночь долгая, разговор у нас тоже будет долгим!
Это был податель благ, бог провосудия и сострадания Белбог.
— Что ж, — согласился я. — Мне торопиться тоже пока некуда!
— Ты все же не забывай, что мы боги! Мы всегда знаем все. Мы не привыкли слушать, мы вещаем и повелеваем! — продолжал наскакивать на меня разобиженный за своего дружка громовержца Позвизд.
Ну, с этим господином было уже все ясно. Что же касается энциклопедичности знаний присутствующих, то у меня на этот счет имелись большие сомнения, однако данную тему пока я решил не затрагивать. Я лишь демонстративно повернулся к Позвизду спиной. Боги опять ненадолго смолкли. Затем ко мне обратился бог межей, охранитель рода и имущества Чур:
— Не было ли тебе, Посланник, во время пути какого-либо знака свыше о твоем предназначении?
Вот так вопрос! Честно говоря, я даже не предполагал, что небожители столь быстро признаются в своей беспомощности. Мне их даже стало как-то жаль, уж больно бесхитростно-глуповатые ребята оказались!
— Нет, — ответил я им как можно серьезней. — На земле нечисти никакого знака мне не было, но я знаю, что скоро он обязательно должен быть! Высшие силы все время следят за моими действиями и пребывают в курсе всех моих дел!
Боги тревожно переглянулись и опять не нашлись что мне сказать. Я, в свою очередь, был удивлен не менее богов. Что же это такое, если они не есть те самые так называемые высшие силы? Кем же они тогда являются на самом деле и чего им от меня надо? Час от часу не легче!
Единственный, кто не потерял присутствия духа, был бог хмеля и веселья Квасура. Бог веселья, кажется, был уже изрядно навеселе. Он периодически прикладывался к объемистому кувшину и громко беспричинно хохотал, чем вызывал неодобрительные взгляды других богов.
— Я тоже пребываю в курсе твоих дел, Посланник! — пошатываясь, двинул ко мне Квасура. — Я знаю, как ты здорово пьешь ведьмину мухоморовку, от которой валятся с ног даже наши боги! Ты мне определенно нравишься, и я хочу выпить с тобой на бру-бру-бру…
— На брудершафт! — подсказал я ему.
— Вот именно! Ты и это знаешь! — искренне восхитился моими глубокими познаниями Квасура. — Давай дернем на этот шафт! А потом еще и за счастье молодых: тебя и Лады! Горько!
Он протянул было ко мне свой кувшин, но взметнувшийся посох Сварога тотчас разбил этот кувшин вдребезги.
— Не время нынче бражничать! — с укором сказал отец всех богов. — Гулять будем, когда одолеем врагов своих!
— Ну до этой светлой пьянки я, пожалуй, не доживу! Уж больно долго ждать! — разобиженно хмыкнул бог всех пьяниц и нехотя отошел в сторону.
Затем пожелал говорить Перун. Он все еще не успокоился, зло поглядывая на меня и на Ладу обоими своими ликами. Может, именно из-за этого громовержец говорил долго и путано, поминутно сбиваясь с мысди и возвращаясь к тому, о чем уже только что рассказывал. И с памятью, и с логикой у него были явные проблемы. В конце концов даже терпеливые боги начали демонстрировать свое неудовольствие. Все закончилось тем, что слово был вынужден взять Сварог.
О чем же рассказал мне отец всех богов? В общих чертах его речь свелась к следующему. Весь мир заселяют разные народы. Большинство из них пока дики и невежественны, но некоторые уже достигли определенного величия. Их боги соответственно тоже весьма и весьма могучи, однако все они, в отличие от собравшихся здесь, не являются первородными богами, а второродны или, что еще хуже, даже третьеродны. Несмотря на это выскочки самовольно захватывают в своих краях владения присутствующих здесь первородных богов, не только ущемляя тем самым власть и силу последних, но и нанося непоправимый урон их авторитету во всех землях. Сам Перун, к примеру, имеет особенно большие претензии к греческому “лжебогу” Зевсу, который не только объявил себя местным богом грома и молнии, но и претендует на роль единственного громовержца земли, а потому всячески интригует против него, Перуна. Но и это еще не все, дело в том, что амбиции этих “полукровок” с каждым днем все возрастают, и они, осознавая при этом свою неполноценность и божественную ущербность, стремятся взять верх, сея вражду и распри между живущими на земле народами. Для этого они провоцируют и поощряют войны среди людей, убийства иноверцев и насильственное обращение в свою веру. Долгие века первородные боги старались образумить и убедить своих агрессивных оппонентов, но сейчас чаша терпения переполнена, пора поставить их на законное место, то есть вообще лишить какого-либо места под солнцем. Для этого первородным богам и нужна помощь Посланника, обладающего к тому же Священным Мечом, то есть моя. Короче говоря, каша заваривалась весьма крутая! Между делом мне не только рассказали о моем последующем задании, но и приоткрыли занавес над всем построением древнего мира, поведав не только о явных, но и о его тайных пружинах. Разумеется, мне была высказана точка зрения именно этой божественной семьи, и я был уверен, что встреться я на таком же хурале с их оппонентами, то те рассказали бы мне эту историю с точностью до наоборот. Однако известная доля правды в рассказе Сварога все же была. Насколько я успел ознакомиться с жизнью этого северного лесного народа, он никогда ни на кого не нападал, сам, однако, подвергаясь почти непрерывным нашествиям и набегам, что соответствовало услышанному мной от Сварога. Громовержец еще не закончил своего рассказа, а я уже понял, что от меня требуется новый поход, но на этот раз не на север, в землю нелюдей, а на юг, в земли, заселенные людьми. Мне предстояло сразиться с целым сонмом могущественных богов и богинь, и цена победы тоже была велика — процветание и благополучие моих далеких пращуров.
— Но если мне придется сразиться с богами, я должен быть хотя бы ровней им, то есть тоже богом! — высказал я вслух свои мысли.
— Ты намного выше их, ибо ты почти ровня нам, первородным! — ответил мне бог солнечного диска Хорс. — А потому ты знатнее всяких там второродных и третьеродных богов!
У Хорса были, как я понял, сразу два “кровника”: греческий Гелиос и египетский Озирис.
— Но они-то обо эмне могут не знать? — засомневался я.
— Думаю, что они уже о тебе знают все и давно горюют, что ты не попал в их грязные лапы! — подал голос Ярила — бог страсти, похоти и плодородия.
Ярила дотоле не принимал никакого участия в разговоре, занятый оказанием знаков внимания стоящей подле него богине лета и здоровья красавице Живе.
Я снова замолчал. Молчали, поглядывая на меня, и боги.Похоже, меня ждал новый рейд в Элладу, далее, возможно, в Египет, а там и еще куда-нибудь. Священным Мечом мне предстояло уничтожить осиные гнезда худородных самозванцев и утвердить культы правильных северных богов. Что и говорить, предприятие выглядело поистине грандиозным и фантастическим. Перед ним меркли все наши полудетские победы на земле нечисти, да и сам Вечный Коуш выглядел в сравнении с сонмом греческих, египетских и прочих небожителей дешевым опереточным героем. Мысли буквально роились у меня в голове, я не успевал усваивать всю получаемую информацию.
Пока я так размышлял, зверобоги что-то не поделили и между ними началась перебранка. К моему удивлению, собравшиеся оказались особами не слишком интеллигентными, а потому в выражениях особо не стеснялись. Да и кого стесняться? Я в этой семейке уже свой, ведь мне официально объявили, что я возведен в ранг “почти первобога”.
Когда же я прислушался к перебранке, то понял, что речь идет всего-то о моей персоне. Дело в том, что боги решали, какой участок божественной деятельности отдать мне на откуп. Белес, а за ним и Дажьбог предложили немного урезать права Перуна и, оставив за ним громы и молнии, отдать мне битвы и победы. Перун, разумеется, бурно возражал. Мне стало его даже немного жаль. Сегодня у громовержца был явно не его день. Вначале Перуна лишили прав на столь долгожданный для него Кладенец, потом отобрали невесту, а теперь и вообще хотят урезать права лишь до начальника электрических явлений в атмосфере. Многовато для одной ночи!
Но Перун был парень не робкого десятка и сдаваться просто так не собирался. Он не только огрызался, он и сам нападал на обидчиков.
— А с чего вы на меня вдруг ополчились? Пусть Белес, к примеру, потеснится. Он у нас всегда добрый за чужой счет! Сам-то ведь бог богатства, сытости да скота, вот пусть скот Посланнику и отдаст!
Услышав это, я чуть не упал! Этого мне еще не хватало — быть богом скота! На богатство или уж в крайнем случае на сытость, я бы, наверное, согласился, но патронировать коров и коз — это слишком! Однако никто моего мнения сейчас и не спрашивал. Перебранка была в полном разгаре. К моему удовлетворению, Белес в нескольких непечатных выражениях лихо отмел все посягательства на столь любимый им рогатый скот. Снова начали обсуждать Перуна, стараясь оттяпать у бедолаги или войны, или победы. Тот героически отбивался, не желая расставаться ни с тем, ни с другим.
— Зачем Посланнику какие-то войны или победы, ведь у него есть Священный Меч! Вот пусть им и командует! — кричал, надрывая два своих горла, загнанный в угол громовержец.
Шальная идея Перуна внезапно всем понравилась. Зверобоги сразу же успокоились и единогласно проголосовали за назначение меня богом Священного Меча, а заодно и всех мечей вообще! Это было потрясающе — стать богом своего же меча, пусть даже и самого необычного! Все сразу повеселели, даже Перун. Назначение меня богом Меча не затрагивало ничьих интересов.
— Теперь ты наш брат, мы назначаем тебя младшим внуком Дажьбога! — торжественно объявил мне старец Сварог. — А сидеть ты будешь пока в крайнем дальнем углу по правую руку от меня! Если впоследствии совершишь подвиги во славу нашей семьи, то переместишься поближе!
Сам Дажьбог, назначенный мне в дедушки, удовлетворенно кивнул головой, показывая, что согласен с приобретением нового внука.
Итак, отныне я уже не человек, а самый что ни есть настоящий бог, хотя, судя по всему, пока и самый незначительный по рангу. Теперь мне стал ясен и порядок среди богов: ближе к верховному сидят как бы орденоносцы, а в отдалении — не отмеченные никакими отличиями. У меня появилась реальная перспектива продвижения по иерархической лестнице к большим высотам. Увы, и здесь, как и везде, шла упорная и не прекращающаяся ни на минуту борьба за власть. Как стар мир! Как незыблемы его принципы!
— Надеюсь, что когда я повергну в прах всех второродных, то мое место станет к тебе значительно ближе? — Нахально поинтересовался я у насупленного Сварога, стараясь скрыть иронию в голосе.
— Если победишь всех, то я посажу тебя к себе на колени! — ударил в землю посохом Сварог. — Быть посему, и Небо тому свидетель!
По ошарашенным физиономиям собравшихся я понял, что сидение на коленях у старца есть тайная и вожделенная мечта каждого из них. Говорят, что человеку для счастья надо не так уж и много, теперь я могу с уверенностью сказать, что богам для счастья требуется гораздо меньше!
— Как вы представляете себе эту вылазку за скальпами южных небожителей? — перешел я от общей риторики к решению практических вопросов.
— За скальпами небожителей! Сильно сказано! Будем так называть отныне этот поход между собой! — внезапно громогласно расхохотался сладострастник Ярила.
Его поддержал не слишком трезвый Квасура, готовый хохотать по любому поводу. Остальные отнеслись к сказанному мной более чем спокойно. С чувством юмора у большинства из них дела обстояли, видимо, несколько хуже, чем у повелителя человеческой страсти и бога веселья.
— Что касается похода, то здесь такой шайкой головорезов, с какой ты ходил на нечисть, уже не обойдешься! Нужно собирать настоящее войско! — многозначительно заметил Позвизд.
Сравнение моих товарищей с шайкой головорезов меня сильно покоробило. Стало обидно за ребят, отдавших столько сил, пота и крови и удостоившихся за все это столь уничижительного эпитета. Бывает, всего лишь одна фраза может весьма много сказать о человеке. Но эта фраза сказала мне очень много о настоящем отношении богов к племени людей. Увы, как это ни прискорбно осознавать, но искренне и исступленно боготворившие были не менее искренне презираемы их богами!
Позвизд же разглагольствовал дальше:
— Сколько войн уже было, настала пора провести последнюю войну в истории человечества, самую праведную и искупительную! И мы расправимся на этот раз не только с подстрекаемыми, но и с подстрекателями! Пощады не будет никому! Ты, Посланник, поведешь в южные земли лучших наших воинов. Но ты будешь не один, ибо душой и сердцем мы всегда рядом с тобой, вдохновляя, ободряя и призывая! Это наша общая великая война за души и сердца человечества!
Признаюсь, что от такого краснобайства я прямо открыл рот. Неужели они искренне верят, что это будет самая последняя война на земле? Если это так, то где же их божественный дар предвидения? Если нет, то зачем столь дешево меня обманывать? Ну, а то, что все эти мои новые братья и сестры будут душой и сердцем с теми, кто уходит на смерть, то точно такие же слова я уже не раз слышал от иных небожителей в иной эпохе! Сколь много веков их отделяет, но сколь мало изменился по своей сути мир!
От речи повелителя бурь и непогоды расчувствовался, разумеется, больше всех его дружок Перун. Подойдя ко мне, он сказал:
— Что касается меня, то ты, Посланник, не бойся, когда дело дойдет до решающей схватки, то я буду с тобой рядом. Лично посчитаться с Зевсом я уж сумею без посторонней помощи!
— Что ж, — ответил ему я, — буду лишь благодарен, тем более что лично у меня там никаких кровников не имеется!
Затем слово взял Белес, начавший несколько нудновато, хотя и толково излагать, сколько и каких припасов мне следует приготовить, чтобы поход был успешным. Я уже слышал от Любомудра, что Белес жаден во всем, но здесь он, видимо, наступил на горло собственной песне, заявив, что не пожалеет для столь святого дела, как убийство конкурентов, даже собственных золотых запасов, чем привел в восторг всех богов и сорвал заслуженные аплодисменты.
Стала заниматься заря, боги засобирались в дорогу.
— Мы передадим волхвам нашу волю! — сказал мне на прощание дедушка Сварог. — Ты же, Посланник, не теряй времени и готовь к походу дружины! И запомни, что отныне ты один из нас! Перед походом мы с тобой еще встретимся! Тебя будет навещать крылатый пес моей супруги Симаргл! А пока прощай!
Подошел ко мне и Перун. Демонстративно не замечая стоящую рядом со мной Ладу, он с явной горечью взглянул на Священный Меч:
— Что ж, сегодня твой день, ты получил все, о чем только может мечтать не только человек, но и бог! Но впереди еще много дней и, как знать, будут ли они счастливыми?! Особенно не обольщайся. Любить богиню весьма непросто, а уж быть любимым ею еще сложнее. Женщины переменчивы, а уж богини и подавно! Как воин воину я скажу тебе, Посланник, что хотел было еще до начала нашей встречи уступить просьбе Сварога и отдать тебе своего крылатого скакуна, но вспомнил, что у тебя есть собственный крылатый дракон! У тебя есть Священный Меч и богиня Лада! Думаю, этого тебе более чем достаточно!
Каков обормот! Надо ж быть таким наглецом, чтобы собственную жадность столь беспардонно выдавать за щедрость!
Небожители тем временем уже начали понемногу исчезать. Производилось это действо в строгом соответствии с табелью о рангах. Первым растаял в воздухе всеобщий дедушка — патриарх Сварог с женой Макошью и дочерью Лелей, за ним исчезли не менее древний Хорс, мой персональный дед Дажьбог и Белес, после них умчались в облака Позвизд с Перуном, за громовержцем испарились и все остальные. Ночь с небожителями подошла к концу.
Мы прощались с Ладой.
— Мне тоже пора! — виновато сказала она мне. — Сейчас наступает осень, я не могу долго быть с тобой, но придет весна, и мы снова будем вместе!
— Я буду ждать тебя! — крикнул я ей, уже исчезающей.
— Я вернусь к тебе, любимый! — донеслось откуда-то издалека.
Назад: Глава первая В ПРЕДДВЕРИИ НОВЫХ ИСПЫТАНИЙ
Дальше: Глава третья ПРИГОТОВЛЕНИЯ