Книга: Короли абордажа
Назад: Незаконный сын повелителя мира
Дальше: Во главе великого флота

Проба шпаги

Три года спустя Дон Жуан получил наконец-то почетное звание капитан-генерала моря и в этом звании совершил свой первый, хоть и небольшой, но вполне успешный поход против берберийских пиратов. Старый верный Кихада передал своего воспитанника в руки опытного моряка Цуниги и толпе молодых грандов, жаждавших военной славы. Флотилии в тридцать три вымпела было назначено крейсировать у испанских берегов, охраняя их от барбарийских пиратов. Дело, в общем-то, достаточно рутинное, но для Дон Жуана это был первый боевой опыт.
К удивлению многих, молодой и неопытный в воинском деле юноша оказался вполне разумным и дельным военачальником, снискавшим любовь солдат добрым к ним отношением и заботой. А в нескольких стычках показал себя и настоящим храбрецом.
— А мальчишка-то ничего! — говорили промеж себя повидавшие виды ландскнехты. — Лишь бы власть не испортила!
Но опасения матерых наемников были излишне, Дон Жуан до конца своих дней не изменил своего доброго отношения к людям.
Закончилось крейсерство, и Дон Жуан с радостью поспешил в Вильягарцию к своим любимым Кихадам.
Успешная операция младшего брата не осталась без внимания старшего, и уже на следующий год Филипп поручает Дон Жуану подавление большого восстания мавров в Гренаде.
Дело в том, что на юге Испании после окончательной победы объединенных сил христиан над воинами ислама (в 1492 г. пала Гренада и Реконкиста была завершена) продолжали жить «выкресты» — мориски, потомки мавров, ради сохранения жизни принявшие христианство. В 1567 году Филипп II издал эдикт, по которому маврам и морискам с 1570 года запрещалось читать, писать и говорить по-арабски. Они были обязаны одеваться по-кастильски. Табу налагалось и на мусульманские музыкальные инструменты, песни и бани. Насилие над верой предков, поборы королевской администраций и действия инквизиции вызвали мощное восстание, охватившее весь юго-восток Испании. Мориски наладили связь с турками и арабами Магриба.
Известный историк Генри Кеймен в своей работе «Испания: дорога к империи» пишет: «Две независимые друг от друга группы войск под командованием маркизов Мондехара и Лос Белеса с января 1569 года начали энергично подавлять восстание. Но и помощь восставшим со стороны морисков нарастала. Мусульмане из Северной Африки присылали оружие и добровольцев. Так как распри между командирами христиан делали их действия неэффективными, в апреле 1569 года король решил передать командование всеми силами своему сводному брату дону Хуану Австрийскому. Теперь речь шла непросто о восстании. Практически все население королевства Гранада взяло в руки оружие, и началась жестокая война, в которой никому не было пощады. Существовал также риск, что в конфликт окажутся втянуты многочисленные мориски Валенсии и Арагона. Через проливы в Северной Африке турецкий правитель Алжира Улух Али воспользовался моментом (январь 1570 г.) для захвата города Туниса».
Промедление могло нанести серьезный удар по престижу Испании. Государство, обладавшее громадными колониями в Новом Свете и владевшее едва ли не шестой частью Западной Европы, в самом своем сердце, на значительной территории не контролировало ситуацию. Филипп II был вынужден учесть настоятельные просьбы Дон Жуана, назначив его командующим карательной экспедицией.
— Вы правильно сделали, ваше величество, что решили послать меня против этих негодяев! Лучше меня никто с этим не справится! — преклонил голову Дон Жуан.
— Я написал тебе сто страниц инструкций, которые ты должен будешь неуклонно выполнять! А по важным вопросам будешь извещать меня!
— Мне надоело быть младшим из генералов! Я хочу собственной армии! — заявил он брату.
— Хорошо! — кивнул, подумав, король. — Ты получишь и то и другое, но учти — это будет тяжелейшая из войн!
— Чем тяжелей война, тем больше чести победителю! — оставил за собой последнее слово Дон Жуан.
Филипп лишь поморщился. Удальство брата уже начинало ему претить.
Под начало Дон Жуана было дадено 24 тысячи солдат и волонтеров, желавших вышвырнуть последних мусульман с Пиренеев. Солдаты сразу же полюбили своего нового командующего. Дон Жуана они именовали титулом «ваше высочество», хотя король дал брату только титул «превосходительства».
Дела начались, однако, неважно. Вначале пришлось самим укреплять запущенные крепости Гранады, обучать новобранцев, карать грабителей и ловить дезертиров. Филипп, по своему обыкновению, не присылал ни денег, ни подкреплений.
— Я обречен на бесславие, на растрату своих сил! Брат не дает мне и шагу сделать без своих указаний. Что мне делать? — жаловался он в минуты отчаяния верному Кихаде.
— Терпеть и сражаться! — был ему дельный совет.
Мориски сражались отчаянно. Их король Абдалла начертал на своем знамени «Ни больше, ни меньше!» В снежной Сиерре Неваде, в скалистой Альпухарии и в дикой Сиерре де Ронде — повсюду шли жестокие бои.
Постепенно шаг за шагом Дон Жуан гасил огонь мятежа. Вскоре в руках мавров осталась лишь крепость Галера. Шеститысячный гарнизон поклялся умереть, но не сдаваться. В одном из боев Дон Жуан пал, контуженный пулей в грудь. Жизнь ему спас верный Кихада, вынесший Дон Жуана с поля боя. В следующем бою Дон Жуан был снова ранен, а верный Кихада погиб. 11 февраля 1570 года крепость пала. О молодом храбром полководце уже начали складывать народные песни. Дон Жуан начал обретать черты народного героя.
Известный британский историк Генри Кеймен пишет: «Начиная с января 1570 года дон Хуан успешно придает всей кампании нужное ему направление. Обеими сторонами творились ужасные зверства. Особенно упорное сопротивление в феврале 1570 года оказал город Галера. Когда он пал, все его 2500 жителей, включая женщин и детей, были перебиты; весь город вырезали, а раны посыпали солью. Очень медленно шла кровавая война к своему концу. 20 мая предводитель восстания пришел в лагерь принца, и было подписано мирное соглашение. Сопротивление продолжалось везде, прежде всего в Алыгухарре. Но к лету 1570 года восстание практически закончилось. Помощи мусульман из-за границы — четыре тысячи турков и берберов дрались на стороне восставших весной 1570 года — было недостаточно для того, чтобы оно продолжалось. Переломным моментом стал массовый ввоз оружия из Италии — весьма существенная и своевременная помощь, учитывая, что запасы самих испанцев истощились. Большое количество ружей и пороха поступило с миланских фабрик. К ноябрю, как докладывал один из чиновников, „все кончилось“.
…Это была самая жестокая война из разыгравшихся на земле Европы в том столетии. Луи де Рекесенс писал, что во время зачисток убивал людей сотнями. „Я был безжалостен к ним. Я потерял счет тем, кого сразил мой меч“. Гибель людей тем не менее была не единственным ужасом войны. В конце лета Королевский совет под председательством кардинала Эспиносы принял решение переселить часть мусульманского населения Гранады в другие районы Испании. Операция началась 1 ноября 1570 года. В последующие месяцы около восьмидесяти тысяч морисков — мужчин, женщин и детей — были насильственно изгнаны из своих домов в те части Испании, где до этого никогда не селились. Многие умерли от тягот пути. Дон Хуан, глядя на переселенцев, не мог удержаться от жалости. „Это было, — как писал он королевскому первому министру Руй Гомесу, — самое печальное зрелище на свете; они пустились в путь в страшный дождь, снег и ветер, матери, случалось, оставляли своих детей на обочинах дорог… Никто не станет отрицать, что нет ничего ужаснее, чем смотреть, как людей изгоняют из их страны“».
К марту 1570 года в руках Дон Жуана были уже Альбухара, Серон, Типола, Турчас и вся провинция Рио д'Альмансора. Испания стала полностью христианской, а мавры навсегда изгнаны в Африку. При этом Дон Жуан старался по возможности обходиться без крови. Это было столь необычно, что породило настоящие легенды о добром принце.
На фоне повсеместной тогда животной жестокости по отношению к врагам, и в особенности к иноверцам, это было весьма смелым поступком. Несмотря на личное благородство и гуманность Дон Жуана, восстание морисков было жестоко подавлено. В большинстве своем они были изгнаны из Испании в Северную Африку (почти 70 000 вывезли алжирские пираты); десятки тысяч морисков и мавров обезглавили или сожгли по приговору инквизиции.
Старший брат был не слишком доволен мягкотелостью младшего. Вопреки просьбам Дон Жуана, он выселил полмиллиона морисков в Африку. Гренада обратилась в пустыню.
— Сердце болит при этом зрелище! Что может быть печальнее уничтожения целого царства! — говорил Филиппу Дон Жуан.
— Если про короля говорят, что он добрый, значит, правление не удалось! — отвечал тот.
— Все это так, — кивал младший брат. — Но есть ли радость в кровопролитии и казнях?
Пока Дон Жуан покорял морисков, в королевском дворце произошли важные перемены.
Филипп II, вступивший на испанский престол в 1556 году, длительное время относился к сводному брату (разница в возрасте между ними была в 20 лет), скорее, как к сыну. Однако после военных успехов младшего брата в Гренаде уровень внимания к Хуану при дворе стал несравнимо большим, нежели было положено по этикету.
А в 1568 году Филипп II разрешил еще один внутриполитический кризис. Его вызвал своим поведением неуравновешенный наследник престола и друг юности Дон Жуана Дон Карлос. Затеи его подтолкнули отца к непростому решению — Дон Карлоса подвергли заключению, где он «внезапно» умер. История недолгой и трагической жизни Дон Карлоса стала темой для многих писателей. В связи с этим ставки Дон Жуана мгновенно возросли — испанский король еще не имел наследника мужского пола. Только в 1578 году, спустя 10 лет, у него родится сын Филипп, будущий король Испании Филипп III. Теперь же единственным наследником испанского престола являлся Дон Жуан!
— Готов ли ты вновь выступить на бой с неверными во имя Иисуса Сладчайшего? — поинтересовался старший брат у младшего при их новой встрече.
— К этому я готовил себя с рождения! — был ему ответ.
— Отлично! — кивнул головой Филипп. — Тогда я назначаю тебя главнокомандующим объединенным христианским флотом, который должен остановить турецкие морские орды!
Было лето 1571 года, и Дон Жуану было двадцать шесть лет от роду, возраст по меркам семнадцатого века вполне солидный.
— Вот теперь я по-настоящему счастлив! — радостно вскинул руки принц крови, узнав о своем высоком назначении. — Теперь неверные узнают силу меча настоящего рыцаря!
В те дни он писал своему наперснику принцу Эболи: «Теперь, когда представляется почетный случай, я хочу показать, что чего-нибудь стою. Но я, кажется, уже вырос из пеленок; я могу с Божьей помощью летать на собственных крыльях».
Что же представляли собой флоты европейских держав XVI века, которые предстояло возглавить Дон Жуану?
Основу его, как и в Средние века, составляли галеры. В XIV веке они имели в длину около 37 метров и около 200 человек экипажа, из них 160–170 гребцов, по три человека на весло. Древний таран у галеры к этому времени выродился в длинный 6–7 метровый выступ — «клюв», так как он был устроен выше ватерлинии. Этот «клюв» не годился для тарана, зато им можно было обломать несколько весел или вывести из строя гребцов.
Число весел было по 25–23 на каждой стороне. Длина их доходила до 12 метров и более. На больших адмиральских галерах она доходила до 15 метров. На каждом весле работало до пяти человек, причем крайние гребцы у внутреннего конца весла уже не имели возможности сидеть, а должны были ходить или бегать взад и вперед.
Гребцами были каторжники или военнопленные мусульмане. Чтобы обеспечить нужное число гребцов, судьям было велено ссылать на галеры возможно большее число преступников. Поэтому даже отпетые убийцы часто приговаривались к пожизненной работе на галерах.
Пища их состояла из хлеба (30 унций) и бобовой похлебки; при этом от них требовалась напряженная работа, до 10 и даже до 20 часов на веслах. Кто греб недостаточно сильно, того били плетью, для чего на носу, в середине судна и на корме стояло по два-три комита. Если с кем-нибудь от голода, усталости или боли делалось дурно, его бросали за борт.
Рангоут галеры состоял из двух мачт, выдвинутых к передней части судна, с латинскими парусами. Вооружение галеры состояло из 3–5 орудий на носу, были еще камнеметы для метания камней. Артиллерия в те времена была еще весьма несовершенна, поэтому во время сражения, как при атаке, так и при обороне, главная роль принадлежала солдатам, входившим в состав экипажа. Мушкеты тоже оставляли желать лучшего. Заряжание происходило очень медленно, а меткость была ничтожна; тем не менее на близких расстояниях они были ценны. Лук и арбалет все еще находились во всеобщем употреблении. При малой эффективности метательного оружия флоты должны были во время сражения подступать вплотную друг к другу, вследствие чего, и за упразднением тарана, исход сражения решался большей частью абордажным боем.
Низкие и мелкосидящие галеры не могли противостоять свежей погоде даже в Средиземном море, поэтому плавание на них требовало большой осторожности. Оставаться на ночь в море считалось нежелательным. Если этого нельзя было избежать, суда ложились в дрейф, причем нос по возможности облегчался переносом всех тяжестей на корму. Вообще же старались ограничиваться дневными переходами.
Недостатки галер должны были компенсировать появившиеся лишь в середине XVI века галеасы. К 1571 году шесть первых таких судов имели только венецианцы. Галеасы были гораздо мореходнее галер. Они имели высокий бак и шканцы, бойницы для стрельбы из аркебуз в борту. Длина их составляла 57 метров. Галеасы были гораздо неповоротливее галер, двигались большей частью под парусами и только в бою шли на веслах. Весла, числом 30–50, были длиной в 16 метров, и на каждом из них работало по 5–8 человек, так что число гребцов доходило до 400. Кроме них на корабле было еще 200–300 матросов и солдат. Рангоут галеасов состоял из трех мачт с латинскими парусами.
Вооружение было распределено на носу и на корме, причем нос был вооружен сильнее. Самое сильное орудие, 50–80-фунтовое, стояло на носу, посередине. При выстреле оно откатывалось до самой фок-мачты, для чего посередине корабля был оставлен свободный проход. Считалось, что по боевой мощи один галеас стоит в бою 5–6 галер. Экипаж галеаса состоял из 700 человек: 130 матросов, 260 солдат и более 300 гребцов.
Для турок появление новоизобретенных галеасов стало неприятным сюрпризом. Бороться с этими новейшими «левиафанами» христианского флота у них еще не умели.
Назад: Незаконный сын повелителя мира
Дальше: Во главе великого флота