1
— Уже навел тут порядок! — разочарованно объявила Ита, на цыпочках пробираясь между трупов. — И которые из них твои?
— Только тот, что без крови. — Протянув через стол руку, Эрик выпихнул Лота из насиженного кресла, и там немедленно разместился Сид с малышкой Юкой. — Узнаешь бывшего родича?
— Что это? — перебила принцесса, кивая на экран, где из кипящего телами охранного зала уже возносились к туманному потолку железные струи.
Молча Эрик переключил картинку на этаж выше, где струи снова смыкались в единый поток и грозно устремлялись по широкому коридору в сторону молельни, прежде доступной лишь Избранным.
— Это бунт? — хрипло спросила Ита. — Ты обманул!..
— Всего лишь встречный удар, — пояснил Эрик. — И кажется, мы успели.
— А почему я должна тебе верить?
— Потому что до сих пор я не лгал. — Следующим нажатием клавиши Эрик показал ей молельню. — Смотри!
Кроги уже занимали там балконы, стальными телами заслоняя разодетых вельмож. За их спинами метались громадные охранники, разыскивая своих Глав, — Кроги не препятствовали, даже снабдили кое-кого мечами. А неподалеку от застывшего императора, окруженного угрюмыми богатырями и немногими прорвавшимися сюда стражниками, смущенная донельзя Зия встретилась со своим сумрачным господином, то ли разгневанным дикой ее выходкой, то ли озабоченно прикидывающим, что делать с этим нежданно удавшимся вторжением. Хуг никогда не искал верховной власти — но не опасно ли отступать теперь, после всего?
— И что? — враждебно сказала Ита. — Конечно, это бунт!
— Смотри, смотри, — повторил Эрик, возбужденно скалясь. — Дэв уже не сможет отвернуть — поздно!
Принцесса независимо присела на стол, упершись голой ногой в его кресло, — и тогда это случилось.
Сначала будто кто-то тряхнул Дворец за самые корни — да так, что повсюду задрожали стены и прокатился низкий гул. Не успел он затихнуть, как Дворец всколыхнулся снова — и сильней. Затем толчки стали следовать один за другим, сливаясь в ужасающую тряску, от которой стонало и раскачивалось громадное здание, словно бы под ним разверзлось Подземелье. А потом все во Дворце оцепенели, ощутив приближение подавляющей, первозданной воли.
— Что… что это?! — в ужасе выдохнула Ита. — Это смерть!
— Глупости! — засмеялся Эрик, притягивая ее к себе. — Это лишь одно из чудовищ Огранды — Дэв сумел-таки его вызвать… Смотри же!
В залах стремительно сгущался сумрак, будто снизу подступала Тьма, и даже индикаторы на пульте стали блекнуть. Но полностью экран не потух, и они увидели, как со стен и потолка молельни сорвались снопья трескучих разрядов, зазмеившись к центру мраморного пола. В следующий миг он вспучился, точно исполинский пузырь, и осыпался по сторонам, проломленный острием громадного конуса. Словно притягиваемый сотнями слепящих канатов, конус плавно вздымался против балконов, пока почти не сравнялся шириной с залом. Затем стенки его загнулись на вертикаль, и перед ошеломленными ограми стал вырастать из раскрошенного пола чудовищный цилиндр, облицованный овальными черными плитами, будто погребальная башня. Один его вид будил в ограх застарелый ужас — словно когда-то, в незапамятные времена, их пращуры сталкивались со смертоносным этим кошмаром и даже увековечили его в своих усыпальницах.
Жадно поглощая иссякающие молниевые ручьи, чудовище почти уткнулось носом в узорчатый свод, заполнив собой зал, а кое-где даже смяв перила. И тут, наконец, остановилось, словно исчерпав последние силы. Громадный конус распался на дюжину лепестков, изнутри вырвался беззвучный вопль — исполненный такой жуткой смеси из угрозы, страдания, торжества и в то же время настолько мощный, что задрожали и попятились самые отважные, теряя остатки рассудка, и снова завибрировали стены. Затем исполинские лепестки судорожно сомкнулись, а сияние вокруг страшной башни стало меркнуть, погружая оскверненную молельню во тьму. И только Эрик мог предполагать, что произойдет дальше.
Наклонившись к пульту, он скрежещущим голосом Хуга издал тревожный клич Крогов. Тотчас те дисциплинированно сомкнули перед собой щиты, и даже некоторые из богатырей изготовились. Не давая им опомниться, Эрик проскрежетал новый приказ. На лица Крогов надвинулись зеркальные забрала, а поверх их шлемов вспыхнули фонари, пронизав темноту сотнями бледных лучей и снова высветив жуткое подобие кладбищенской стены. В тот же миг предгробные плиты дрогнули все разом и со скрипом опустились — словно бы разом отказали склепные замки, охранявшие живых от мертвых. Удушающая волна смрада раскатилась по залу, едва не сшибая с ног закаленных огров. На мгновение взглядам открылась протухшая плоть медленно умирающего исполина, уже источенная в решето громадными белесыми червями — то ли паразитами, то ли его потомством. Но тут в каждом проеме возникло по черной фигуре, будто восстали умершие, и на балконы хлынул ливень из тысяч игл, выпускаемых почти в упор. Затем, разгоняясь по растопыренным плитам, в атаку ринулись Воители.
Их натиск был страшен. В последнем прыжке они сплошной черной волной обрушились на балконы, по дюжине на каждый, — так, что даже пущенные навстречу дротики остановили немногих, — и с налета вломились в железные стенки Крогов, еще в воздухе сомкнувшись в боевые порядки. Мертвецы превосходили Крогов числом, умелостью и, уж конечно, куда лучше держали строй. Ибо за каждой дюжиной на балкон неслышно опускался, точно клок серого тумана, их настороженный господин — оборотень-кровосос. А этот, в свою очередь, служил покорным щупальцем одному из четырех колдунов-Разящих, пока только наблюдавших за боем изнутри чудовищного трупа. Впервые Эрик смог увидеть сразу треть зловещей пирамиды.
Кроги отступали, из-за щитов отмахиваясь топорами от наседавших Воителей и с трудом сохраняя спасительный строй. Но за их спинами уже приходили в себя Избранные, наконец разобравшись в ситуации, и спешно сколачивали из своих охранников да подоспевших имперцев вторую линию обороны. А еще раньше по залу стал разноситься скрипучий голос Хуга, невозмутимо подхватившего распоряжения, запущенные невесть кем, — словно и не было сомнений, словно преданный и мудрый Управитель действительно знал все наперед.
Понемногу защитники Дворца оправлялись от начального смятения, втягиваясь в привычный, выработанный за века режим. А раньше других выровнялись и уперлись отборные силачи из отряда Уорда, квадратными телами наглухо загородив от черной нежити своего Главу. Хотя против них было брошено сразу три дюжины мертвецов, не считая оборотней.
А вот на просторном этаже императора события развивались иначе. Кроги и здесь успели выстроить заградительную стену. Но слишком высоко вздымался над ней зальный купол, и затяжной железный ливень, вырвавшийся из башни смерти, оказался губительным для многих из окружения Уна. В первые же мгновения полегла едва не половина заслонявших императора стражников и богатырей. А затем Черный Спрут с размаху хлестнул по этажу одним из полновесных своих щупалец. Безмолвная лавина его слуг с легкостью смяла тонкую шеренгу Крогов, частью поглотив их, частью притиснув к поредевшему кольцу императорской охраны. И забурлила сеча.
Семеро уцелевших богатырей сторожевыми башнями встали по углам нового заслона и теперь с каждым ударом набирали прославившую их боевую мощь, круша тяжелыми мечами черненые доспехи. Промежутки между ними заполняли сбившиеся наспех, но отчаянные группки из рассвирепевших до полного бесстрашия Крогов, проснувшихся наконец имперцев и немногих придворных, подоспевших сюда до обвала, — среди последних Эрик разглядел и отважного коротышку Эста. Громадное щупальце Дэва охватило сводный отряд широкой петлей и словно пыталось искромсать, раздавить его сотнями своих крючьев. Пока что семерка богатырей высилась над схваткой неколебимо, точно врытые в землю утесы, и пространство впереди них было свободно от нежити на длину руки с мечом. Но уже подбирались к ним туманные оборотни, по двое на каждого, а на оставшуюся, седьмую махину, исполинского Крога Рона, грозно надвигался Разящий, властелин этой дюжины дюжин.
— Ты должен вмешаться! — внезапно сказала Ита и, обернувшись, дернула Эрика за призрачное плечо. — Слышишь?
— Разве? — усмехнулся он в ответ. — По-твоему, именно тут решается судьба Империи? А вот меня больше тревожат прочие щупальца Дэва. Ты не подумала, зачем это ползучее кладбище смяло колпак эстрады и куда сейчас распахнуты могилы по другую сторону башни?
— Духи! — ужаснулась принцесса. — Сколько ж их там?
— По крайней мере, не меньше, чем здесь, — так что Стражам придется жарко. Но есть и еще одно направление удара.
Эрик коснулся пульта, и на боковом экране возник темный тоннель, вздрагивающий от слаженного топота полутора сотен панцирников, сплошной лавиной мчащих за стройным человеком с безучастным бледным лицом.
— Узнаешь?
— Ульф! — воскликнула Ита. — На что сдались ему наши подвалы?
— Пока тянется заварушка в молельне, он успеет под шумок вырезать гарем и все потомство Уна. Затем, если потребуется, атакует имперцев с тыла. А ведь с ним, кроме учеников, немало дворцовой знати — ты заметила? Недаром же Дэв потратил щупальце на этого хитреца!
Принцесса круто повернулась и нашла взглядом Лота. Статный начальник стражи уже довольно прочно стоял на ногах и теперь потерянно озирался, в недоумении тряся головой и старательно избегая взглядом сиятельных голышей. Оба Вожака тоже успели подняться с пола, настороженно скалясь по сторонам. И уж эти глазели на диковинную троицу во все глаза, тем более — на Эрика. Кажется, у ведьминого кольца впрямь кончился завод. Или же разбросанную им паутину смело вторжением ограндского чудища.
— Что трясешься, дурак? — гневно крикнула Ита. — Ну иди, спасай свою честь!
Лот вздрогнул, как под хлыстом, рывком развернулся к Вожакам.
— Не смотреть! — рявкнул он. — Вон отсюда, скоты!
Имперцы опрометью кинулись к выходу, прыгая через трупы. Свирепо раздувая ноздри, Лот шагнул к пульту. Но опять против воли зажмурился, ослепленный тройной наготой. Принцесса презрительно усмехнулась.
— Видишь? — ткнула она в экран. — Остановить!
Лот направил взгляд в обход Иты, сузив его до предела. И тут же распахнул глаза во всю ширь, изощренным умом царедворца оценив ситуацию.
— Понял наконец? — снова спросила девушка. — Если успеешь наверстать — о твоем промахе не узнают.
Мимо нее Лот наклонился к пульту, тронул пальцем клавишу.
— Всем в лабиринте, — прорычал он грозно. — Сбор у главной лестницы — немедленно!
Распрямившись, молча повернулся и упругой львиной поступью покинул комнату. Чуть выждав, Эрик опустил за ним дверную плиту. И тут только рассмеялся осторожный Сид, щурясь от удовольствия.
— Видел, как надо обращаться со слугами? — не удержалась от похвальбы Ита. — Теперь будет землю рыть!
— Когда-нибудь он припомнит это тебе, — уверенно предрек Сид. — Опасно дергать Львов за усы — даже ручных.
— Пусть посмеет только! Лучше ему вообще забыть про сегодняшнюю ночь.
Но тут перепуганно пискнула Юка, тыча пальчиком в главный экран, и они замолчали, вглядываясь.
Если бы не фонари Крогов, молельня давно погрузилась бы во тьму, благодатную для Тайных Воителей и гибельную для остальных. Но даже при свете железные тела мертвецов казались сгустками мрака, сомкнувшимися вокруг защитников Уна в глухую стену, из которой густо сыпались тусклые клинки и мерцали завораживающие глаза.
Неожиданно петля щупальца чуть раздвинулась, но для того лишь, чтобы спустить на богатырей дюжину гигантов-оборотней, окутанных клочьями тумана, точно саванами, а с ними — гороподобного Разящего. Похоже, колдун перевел свои щупальца на автоматический режим, замкнув их попарно, а сам сосредоточился на Роне. Из всей кишащей вокруг нежити только Разящий способен был сокрушить набравшего полную силу богатыря. Даже кровожадные оборотни, кошмар здешних ночей, затянувшийся на годы, по-настоящему опасны лишь во тьме, атакуя внезапно и без пощады. Впрочем, и в открытой схватке они оставались на диво проворными и едва различимыми, словно подделки под чудовищных Невидимок. И уж по двое оборотни могли отвлечь на себя богатырей без остатка — пока перестроившиеся в клинья Слуги пытались прорвать нестройные шеренги защитников, а их наводящий ужас господин в щепы рубился с громадным Крогом, надеясь своротить один из главных столпов обороны.
Но Разящий выбрал себе не самого удобного противника. Лишь только возник он перед Роном, как тот опустил на глаза зеркальную пластину, наверняка предупрежденный родичами. А с боков к нему тут же придвинулось по Крогу, своими фонарями добавив поединку света. Поневоле колдуну пришлось драться на голой силе, и вряд ли это пришлось ему по вкусу.
Здешний семиугольник трещал и проминался под натиском черных клиньев, но пока держался. И Эрик торопливо пробежал пальцами по клавишам, дополняя картину боя остальными узлами.
Кроги сумели достойно и без серьезных потерь отступить почти со всех балконов в широченный коридор. И тут, сомкнувшись в привычный трехшеренговый строй да поднатужась, остановили черную лавину. Но еще раньше от них отделилась часть и плотно закупорила вход на императорскую галерею, еще теснее сдавив мертвецов в сплетении узких нор. Хитроумный Хуг знал свое дело: одним только выбором позиций он вынудил вражеские щупальца смешаться в клубок, бестолково хлещущий по сторонам вырывающимися концами, — и даже подтянувшимся сюда Разящим не удавалось его распутать. А что Кроги умели, так это держать оборону, и проломить ее, да еще в такой толчее, у Воителей не было шансов — во всяком случае, пока Кроговский строй не истончится до единственной шеренги. Но позади него уже изготовилось для атаки разношерстное, зато свежее и свирепое войско сотни в полторы-две, возглавленное Верховным Вождем Эрном, громогласно перекликающимся с Хугом через головы сражающихся.
Тем временем ударный отряд Уорда внезапно надавил на поредевший строй мертвецов, не продвинувшихся тут ни на шаг, и — кого зарубив, кого расшвыряв по стенам — со всех ног ринулся к чудовищной башне, увлекая за собой Зию. Перемахнув с балкона на страшные плиты, Кроги взлетели по ним к верхнему ярусу, а самые отчаянные даже заскочили внутрь смердящего трупа, пробежав извилистыми ходами по расползающейся под ногами плоти и с омерзением отмахиваясь секирами от червей, раздраженных живым теплом. Не потеряв по пути никого, словно хранимые хрупкой магией Кобры, смельчаки так же стремительно врезались в толпу мертвецов, кроша их в месиво. Похоже, с этой стороны Спруты не ждали удара. И пока оставленные без хозяев Черные Слуги с натугой переключались на новый режим, Кроги уже почти прорвали тугое кольцо, разом искромсав едва не четверть здешнего щупальца.
В этот миг одной из пар оборотней все же удалось закружить и увлечь во Тьму богатыря-Буйвола. Сорвавшись с места, он с трубным ревом ринулся на призрачные, ускользающие фигуры. Тут же потерял их, но, вломившись в черное воинство, уже не смог остановиться и без оглядки двинулся вглубь, круша направо и налево, прокладывая в сплошной черноте просеку, смыкающуюся сразу за его спиной, — пока и сам не пал, обессиленный множеством ран. И Тьма сомкнулась над его телом.
Две провисшие защитные шеренги судорожно дернулись навстречу друг другу. Но в брешь уже протиснулся громадный оборотень с двумя Слугами, а следом напирал железный клин, мгновенно проросший из черного кольца. Шеренги тщетно пытались смять его острие, с каждой секундой раскачиваясь все опасней. А за ними колыхалась и прогибалась вся непрочная эта оборона.
Вдруг сбоку выскочил маленький Эст и с воинственным визгом бросился оборотню под ноги, очень удачно подставив меч под рушащееся на него тело. Затем и неподвижный доселе Ун нежданно явил былую доблесть, свирепым напором вышибив наружу обезглавленный клин мертвецов. Даже ненадолго подменил погибшего богатыря — пока на помощь защитникам не подоспел отряд во главе с Уордом, сразу усилив их по крайней мере вдвое.
Богатыри раздвинулись шире, перестраиваясь в шестиугольник, причем стороны теперь почти целиком составляли Кроги. Исполин Уорд сразу же примкнул к своему приятелю Рону, и в четыре клинка они слаженно, как в прежние времена, атаковали колдуна-Разящего — так что тому пришлось спешно раствориться в черной стене Слуг. А за ним отпрянули оборотни, все-таки потеряв в этой стычке троих.
Тут же, на миг опередив Эрика, зычно распорядился император. И окаймленный широкими щитами шестиугольник пополз к выходу, волоча за собой ослабевшее щупальце, по пути продолжая сокрушать мертвецов одного за другим.
А тем временем снаружи, в переполненном войсками коридоре, ровные шеренги Крогов методично истребляли врагов, хотя и сами теряли воинов, — здесь счет шел примерно равный. Но в бой уже готовился вступить резервный отряд. И, подгадав момент, старый Хуг проскрипел новый приказ.
Тотчас же плотные ряды Крогов распались на множество островков, и сквозь узкие проходы на нежить устремились нетерпеливые, горячие ручьи. С размаху вонзились они в сплетение черных щупалец и, увлекая за собой Крогов, полились дальше, расплавляя своей яростью Тьму, а позади оставляя россыпи порубленных тел, разливы черной крови. И даже оба Разящих предпочли убраться с пути стольких прославленных воинов, лучших в своих родах. В считанные минуты сводный отряд Избранных перемолол зажатых в теснине мертвецов, вновь просочился сквозь раздвинувшихся Крогов. Затем стремительно втянулся в узкий ход и выплеснулся на императорский балкон, разворачиваясь в широкую дугу. А Кроги, не растеряв набранной инерции, по знакомым уже норам погнали ошметки щупалец вниз — с явным намерением сбросить в провал.
— Что, — с торжествующей усмешкой бросила Ита, — похоже, дело близится к развязке?
— Думаешь? — сквозь зубы откликнулся Эрик. — Не спеши.
— Смотрите! — возбужденно вскрикнул Сид.
А следом взвизгнула Юка, придвигаясь к экрану.
Из зияющих дыр погребальной башни внезапно вырвалась новая и мощная волна мертвецов, с обеих сторон обогнула императорский шестиугольник, увенчанный гирляндой из десятков фонарей, и с лязгом обрушилась на отряд Избранных. Два резерва схлестнулись со свежей злобой, расползаясь на всю ширину огромного балкона, и уже не понять было, на чьей стороне сила.
— Эти-то откуда? — возмущенно воскликнула Ита. — Разве остальные не ушли в Храм, как ты тут вещал!
— Ты забыла про нашего гостя? — Эрик кивнул на труп Разящего. — Я обрубил Дэву щупальце, но ведь не уничтожил! И что мешает ему сделать свои щупальца съемными, если есть запас оборотней и Слуг?
— Смотрите же! — снова крикнул Сид.
Перед богатырем-Барсом, замыкавшим отход шестиугольника, опять вынырнули двое оборотней. Наскоро обменялись с ним ударами и вдруг раскрылись — одновременно. Мгновенно Барс сделал выпад, выбросив вперед обе руки, и по рукояти погрузил мечи в панцирные груди. Оборотни без стона приняли смертельные раны, однако, подхваченные волей господина, устояли и накрепко, по-Спручьи, вцепились в убившие их руки. Прежде, чем богатырь разметал трупы, перед ним вырос Разящий, поймал его взгляд стылыми глазами. В следующий миг Барс стряхнул оцепенение, но горло ему уже рвал кривой клинок, взметая фонтан горячей крови. На последнем усилии все же высвободив руки, богатырь зашатался. И тоже упал не сразу, позволив Крогам сомкнуться за его спиной в одну длинную шеренгу. Затем пятеро оставшихся исполинов привычно уже перестроились, выравнивая стороны, и с новой силой замолотили вокруг мечами, мстя за гибель собрата.
От недавно могучего щупальца осталось теперь менее трети, и скоро ему пришлось стянуться в полупетлю — в последней попытке остановить продвижение Крогов. Но на острие их непрошибаемого строя трудилась хорошо притертая пара, Рон с Уордом, словно щипцами выдергивая из черной стены одного мертвеца за другим, чтобы тут же вскрыть ему панцирь — вместе с грудью. Легко прорвав остатки первого щупальца, железный клин Крогов стал без промедления вгрызаться в следующее. А навстречу уже напирали громадные охранники Избранных, гвоздя мертвецов без разбора, словно прорубая тоннель в граните. Наконец и это щупальце лопнуло, пропуская живых к живым, а своды молельни потряс разноголосый победный рев.
— Ну теперь-то — все? — нетерпеливо спросила Ита.
С сожалением Эрик покачал головой и поднялся. Затем отступил от пульта на шаг. Ненадолго он вновь подтянулся к своему оставленному в Лабиринте телу, чтобы почерпнуть тепла из полыхавшего в его недрах огня. Затаив дыхание, трое голышей изумленно наблюдали, как наливается жарким светом призрачная фигура Эрика, а особенно ярко разгораются волшебные мечи. Когда он уже пылал, точно факел, Юка вдруг очнулась и восторженно захлопала в ладоши.
— Что с тобой, Тигр? — поинтересовалась Ита. — Ты не перегрелся?
— Кто теперь посмеет заявить, будто это — Тьма! — засмеялся Эрик. — Что-то напутали Хранители в своей системе мира, вам не кажется?
— О Духи! — произнес Сид, оглянувшись на экран.
Из неистощимых могил уже выплескивалась во Дворец новая напасть: плотной белесой массой стекали на балкон чудовищные черви, хищно устремляясь на людей, — и даже мертвецы торопились раздаться по сторонам, освобождая проход.
Повинуясь торопливой команде Хуга, замыкающая шеренга Крогов сорвалась с места и, пробежав десяток шагов, плотно сомкнулась щитами, выстраивая перед жутким потоком свою знаменитую стену. На несколько мгновений в зале зависла неестественная тишина, только с нижних балконов доносился дробный перезвон клинков да зловеще шуршали по плитам чешуйчатые тела трупоедов.
Сначала живую преграду захлестнул невидимый вал холода и мрака, кативший впереди чудищ, и сразу померкли фонари Крогов. Но и в слабом свете протянувшихся от входа лучей все увидели, как рухнула стальная стена под первыми же ударами бронированных морд, разлетаясь в щепы, и как распахивающиеся просторные пасти сминали опрокинутых людей в кровавые комья, будто тех покрывали не доспехи, а картон. Устоявшие на ногах Кроги, сбросив бесполезные щиты, остервенело рубили скользящие мимо туши. Но почти сразу роняли оружие из онемевших рук и тоже падали, становясь легкой добычей ужасных тварей. И теперь над черными группками мертвецов взметнулся торжествующий вой.
Не дожидаясь, пока затухнут последние фонари Крогов, навстречу червям рванулась тройка богатырей. С могучей своей стремительностью они уворачивались от слепо атакующих таранов и страшными ударами глубоко рассекали колышущиеся тела, похожие на ожившие колонны. Но со всех сторон уже тянулись к богатырям нетерпеливые пасти, привлеченные жаром обильной плоти. А на краю балкона, следом за последними червями, наконец возникли погонщики — трое воинов-колдунов, оставивших побежденных своих слуг, чтобы объединенной мощью напустить на Дворец отвратительные порождения Огранды. Затем к Разящим примкнул четвертый, и к ним за спины стали стекаться уцелевшие оборотни и Черные Слуги. А снизу уже карабкались прочие мертвецы, собираясь вдоль обрыва в новую тучу — уменьшенную втрое, но неистребимую.
Голодное неистовство червей нарастало. И вот уже под кишением белесых туш скрылась фигура одного богатыря — исполинского, полуторарослого Питона. Затем и второго, громадного Медведя, на части разорвали камнедробительные челюсти. Лишь третий, стремительный яростный Вепрь, сумел вырваться из смертельного кольца, прыгая по извивающимся телам, — хотя и он не избежал жестоких ран.
Приостановленный ненадолго — и какой ценой! — смердящий поток вновь покатился на людской строй, застывший в беспомощном ожидании. Уже тускнели над ним последние фонари, погружая обреченные шеренги во Тьму. Лишь несколько огоньков еще зацепилось возле тонкой фигуры Зии — распрямившись и высоко воздев руки, она то ли пыталась отвести чудищ в стороны, то ли взывала к кому-то.
— Вот теперь все, — безнадежно выдохнула Ита.
И снова Эрик возразил:
— Нет еще.
Мгновенным усилием он переметнул свою сияющую тень через множество залов, коридоров, стен вплотную к Зие. И так же, как она, вскинул над собой полыхающие клинки, горячим светом в клочья разнося промозглую могильную тьму. В следующий миг Эрик разорвал колдовское кольцо, сплетенное из четырех невидимых щупалец, — отпущенная на волю стая сразу присмирела и стала расползаться по галерее, уже без прежней свирепости тычась в случайные преграды.
Теперь лишь эти вяло перекатывающиеся туши червей-переростков разделяли два войска, наконец встретившихся в открытом бою: окутанное Тьмой воинство мертвецов, похожее на непроницаемую стену мрака с четырьмя зубьями-Разящими впереди, окруженными оборотнями точно туманом; и залитый сиянием строй живых, по центру которого пылала фигура исполина, словно один из бессмертных богов подоспел на помощь к своим потомкам. И первым бросился на врагов Эрик, увлекая остальных.
Настала очередь потрепанных шеренг мертвецов изготовиться к обороне на последнем своем рубеже. Оборотней уцелело меньше половины, и всех их Разящие выставили перед собой, словно растопыренные щупальца, предоставив Черным Слугам защищаться самим. Но покрывавший оборотней туман уже не скрывал их, и даже громадные тела колдунов больше не поглощали весь свет, отчетливо поблескивая металлом.
Защитное полукольцо Разящего Эрик пронизал играючи, словно внезапный порыв ветра. И сверкающими Клыками закружил Спрута в беспощадном смерче, бросив Крогам на расправу его оцепенелые щупальца. Чуть поодаль неразлучная парочка, Рон с Уордом, сноровисто обрубала второму колдуну одно щупальце за другим, чтобы затем приняться за него самого. На другом фланге израненный, но неукротимый Вепрь бешено рвался сквозь хлещущие щупальца к сердцу третьего спрута. А расчетливый гигант-Волк напористо подбирался к четвертому, наскакивая и отступая, уверенно выбирая момент. И повсюду врубались в черную стену яростные воины, неумолимо тесня ее к провалу.
Натужная оборона Спрута, пытавшегося выстоять против сияющего призрака, лопнула через несколько секунд, и длинным взмахом Эрик развалил колдуна надвое — от макушки до промежности. И вновь из распавшихся половинок не пролилось ни капли, словно оба среза мгновенно покрылись пленкой.
Немного позже отчаянный, истекающий кровью Вепрь наконец проломил щупальца и с налета врезался в Разящего, вместе с ним обрушась с балкона. И уже сыпались в провал Черные Слуги, с каждой минутой гуще. Затем двойка громадных Крогов одолела своего колдуна, хотя тот успел пропороть Уорду бок, а напоследок отхватил Рону кисть.
А с четвертым Разящим уже вовсю рубился Волк-богатырь, предоставив охранникам разбираться с оборотнями. Экономно расходуя силы, Волк и теперь оставался почти столь же свеж, как только что вступивший в открытую схватку колдун, полностью сохранив свою прославленную мощь. Но взрывные атаки и виртуозное искусство Разящего уравнивали шансы.
Постепенно в молельне стихали лязг и яростные крики, бой заканчивался почти всюду. Победители мертвецов все плотней окружали последнюю из великаньих пар, однако вмешиваться в единоборство не смел никто. Уже обагрилось кровью бедро Волка, и с локтя Спрута брызгала на плиты черная струйка, но ни раны, ни усталость не нарушили затянувшееся равновесие — уступать не желал ни один. Правда, богатырю удалось потеснить противника к самому краю провала. Но, может, тот просто готовил себе пути к отступлению, и на всякий случай Эрик перескочил на торчащие плиты погребальной башни — Разящему на спину.
Схватка все длилась, залитая сиянием многих фонарей. Зажимая окровавленной ладонью культю, подошел Рон вместе с шатающимся Уордом. И с неутоленной ненавистью уперся взглядом в колдуна, лишившегося на ярком свете магической власти, но опасного по-прежнему — будто ядовитый и злобный гад.
— Прикончите его! — внезапно велел император.
Несколько уцелевших стражников послушно вскинули иглометы. Но опоздали. Молниеносно отпрянувший Спрут вдруг распрямился, точно пружина, вскинул над головой окаменевшие в жутком напряжении щупальца и на миг застыл, нацеля на врага пронзительный взгляд.
— Ты запомнишь меня, Волк! — пророкотал его голос.
Тотчас из глаз колдуна выплеснулись два черных луча, хлестнув богатыря по лицу, — с глухим рыком Волк отшатнулся, заслоняясь ладонью. А Спрут уже оседал на пол, словно из него вынули каркас.
В наступившей тишине богатырь медленно раскрыл глаза, и над толпой прошелестел ошеломленный вздох: они стали черны, как два угольных шара, — Волк ослеп напрочь. Краем рта он усмехнулся, плавно повел перед собою мечом.
— А что с этим? — спросил он. — Я не слышу его.
— Спрут мертв! — сдавленно ответил кто-то.
Волк удовлетворенно кивнул и, спотыкаясь, двинулся прочь — перед ним расступались. С десяток Крогов, повинуясь жесту Хуга, почтительно окружили слепого богатыря и повели к выходу, огибая бесцельно ползающих червей.
— Ужасный, ужасный день! — горестно произнес престарелый Мэт, Глава Драконов. — В одном бою потерять стольких великих бойцов — да почти всех!.. Какая победа стоит этого?
Похоже, и среди остальных никто не испытывал радости. В горячке сражения забывалось многое, теперь же все навалилось разом: и не считанные пока смерти родичей, и собственные раны, от которых мало кто сумел уберечься, и весь набор потусторонних кошмаров, нежданно обрушившихся на Дворец.
А заодно вспомнили о сияющем призраке, с божественной легкостью переломившем течение битвы и первым свалившем черного колдуна. Ощутив на себе давление сотен взглядов, вопрошающих, восторженных или недоверчивых, Эрик взметнул полыхающий меч и, входя во вкус, прогремел:
— Не время отдыхать, возлюбленные чада, — вы лишь на полпути к победе. Там, — он повел клинком за спину, — другие слуги Черного Спрута тщатся погубить Ю, возлюбленную мою сестру. А у нее слишком мало Стражей, чтобы защититься.
Эрик сделал паузу, давая время переварить грозную новость, и грянул с новой силой:
— Вперед же, дети мои, — на помощь доблестным Стражам! Вас поведут преданные мне Кроги. — Найдя глазами Хуга, он с едва приметной ухмылкой кивнул через плечо, на зловеще распахнутые могилы башни. — И да пребудет с вами мое благословение!
Взорвавшись слепящей вспышкой, Эрик исчез, вернувшись в знакомую комнатку, к своим заждавшимся голышам. При виде его Сид рассмеялся, благосклонно похлопал в ладони.
— Похоже, ты произвел на них впечатление, — заметил он с одобрением. — А что теперь?
Выпуская из себя столь приглянувшееся принцу, но губительное для непосвященных сияние, Эрик отозвался:
— Теперь не худо бы взглянуть на других наших приятелей, Лота с Ульфом. Справитесь с пультом?
— А то нет! — оскорбилась Ита. — Не суди обо всех по Мэду.
Потянувшись к клавишам, она незримо пронеслась по коридорам и лестницам — сначала к опустелому, если не считать нескольких раненых имперцев, охранному залу, затем дальше, шныряя по извилистым ходам императорского лабиринта. И наконец уткнулась в новую сечу, бушующую в переплетении мнимых ущелий, среди призрачных чудовищ и великанов.
На сей раз умнику Ульфу не повезло. Сперва его отряд увяз в рыхлом, но многочисленном войске из придворных, охранников и Псов, спешившем на выручку к Уну, атакованному зловредными Крогами. А пока щупальца Ульфа пробивались сквозь несусветную эту мешанину, истребляя на пути всех, в тыл им ударили железные клинья имперцев, наспех выстроенные Лотом. Свирепо огрызаясь выставленными заслонами, Воители все же прорвали сводное войско, снова набрали прежнюю скорость. И вполне бездарно напоролись на имперскую засаду, заботливо подготовленную тем же Лотом, — как будто бедняга Ульф, с потрохами продавшись Черному Спруту, растерял все свои таланты. За исключением одного: умения убивать. Окружив себя щупальцами, бывший наставник как раз собирался это продемонстрировать. И уже не оставалось при дворе воинов, равных ему силой.
— Что, наведаешься теперь туда? — поинтересовалась Ита, обернувшись к Эрику.
— Только с тобой, моя милая, — усмехнулся он в ответ. — Разве не поняла? Как и Дэв, я не волен удаляться сутью от тех, с кем сроднился. К тому же… — На мгновение Эрик замолчал, прислушиваясь к тому, что творилось в Храме. — Нет, время еще есть.
Окончательно погаснув, прежним блеклым призраком он подсел к Ите в кресло и, склонясь над пультом, позвал негромко:
— Ульф, слышишь меня?
Стремительно развернувшись, Разящий вперил пронзительный взгляд, казалось, прямо в Эрика и усмехнулся — незнакомым, Спручьим оскалом.
— Если ты сохранил себя хоть наполовину — ты, предавший меня дважды, — так же тихо продолжал Эрик, — то уходи, уноси быстрее ноги из Столицы. Иначе предрекаю тебе скорую гибель.
Ульф не шелохнулся и не убрал с лица ухмылки.
— Добрый малыш Эри, — пророкотал он чужим голосом. — А что ты предрекаешь второй половине?
— Смерть, — жестко ответил Эрик. — Сегодня и от моей руки.
— Так до встречи! — пожелал Разящий и внезапным броском ножа ослепил «глазок».
Тотчас же Эрик переключился на соседний.
Обозленные недавним позором, имперцы уже взяли предателей в кольцо, а из объединенного войска выделился задиристый отряд молодых придворных с Биером-Волком во главе, охотно принятый Лотом под свое начало. И Ульф сноровисто, словно заправский Спрут, изготавливал свои щупальца к обороне.
— Кажется, здешние игры затягиваются, — со вздохом объявил Эрик. — И в любом случае, Дэву уже не до императорского гарема. Сейчас все решается в Храме — в том числе, судьба Черного Спрута.
— Снова уходишь? — с беспокойством спросила Ита.
— Вы тут порезвитесь пока, — Эрик кивнул на экран. — Кое-что ведь и от вас зависит. А я еще наведаюсь.
— Я уверен, что здесь есть подключения к храмовой страж-системе, — задумчиво молвил Сид. — Только вот как к ним подобраться?
— А надо ли? — Эрик пожал плечами. — Впрочем, как хотите.
Призрачными пальцами он набрал на клавишах тайный код, с усмешкой глянул на Иту — девушка понимающе кивнула.
— Таким вот образом, — подтвердил Эрик. — Развлекайтесь.
Он покосился на соседнее кресло и с изумлением увидел, что маленькая Юка дремлет, уронив пушистую голову на плечо Сида. То-то ее давно не было слышно!
— Не дергает? — Эрик указал подбородком на трупы близнецов. — Все же братья. Может, убрать?
— Пусть валяются, — непримиримо отозвалась Ита. — Теперь это предатели — даже отец не захочет о них мараться!
— Предательство исключает родство, вот как? — Эрик покачал головой. — Надо же… Но тогда преданность должна родство заменять?
И теперь принцесса посмотрела на него с недоумением.
2
Эрик втиснулся в свое тело не без усилия, словно бы его вкусившая свободы суть уже с трудом умещалась в прежних покоях. Да и само тело на диво быстро приучалось обходиться без хозяина — Эрик обнаружил его забившимся в ближнюю нишу и вполне грамотно изготовившимся к обороне. Пожалуй, этих двоих не стоит разлучать надолго — иначе они и вовсе расхотят воссоединяться. Впрочем, в Храме им не выстоять порознь.
Для начала Эрик наскоро просмотрел свои мысленные схемы, сейчас оживленные сотнями суетливых точек — разных цветов и яркости. Кое-где уже затухали неподвижные огоньки, обозначая погибших, но даже их пока можно было различать по цвету.
Как и ожидалось, хлипкий заслон из подоспевших ко входу Стражей лишь ненадолго сумел задержать черный поток, направляемый пятеркой Разящих. Набросав вал из чужих трупов, Стражи отступили в Лабиринт. А темное войско хлынуло к центру Храма, разделившись по коридорам на пять стремительных ручьев, похожих на пальцы громадной кисти. Стекавшиеся отовсюду Стражи облепляли щупальца, точно пчелы, и жалили непрерывно, используя каждый перекресток или потайной ход. Но и Разящие ориентировались в Лабиринте на удивление, словно располагали такими же магическими схемами, как Эрик. И сколь ни опытны были Стражи, сколь ни искусны, они не успевали сгустить ряды настолько, чтобы остановить продвижение нежити. Да и мало их было — против такой тучи.
Обрастая по пути воинами, отрядец Горна откатывался в глубь Лабиринта, при этом стараясь не слишком погружаться под землю, в промозглый сумрак и колдовскую муть, где сил у мертвецов прибывало бы с каждым этажом. Судя по всему, Горн уже утвердился во главе группы и с присущей ему обстоятельностью занимался единственным, что Стражам оставалось, — тянул время, тщательно избегая алчных щупалец. А заодно пытался собрать вокруг себя побольше бойцов.
Но бесконечно кружить Разящих не мог даже этот хитрец. Казалось, их чудовищный господин проницал Храм не хуже Эрика, а планировать умел на много ходов вперед — хотя уступал Горну в изобретательности. Пятью уцелевшими щупальцами он шарил по тоннелям и лестницам, все плотнее сжимая их вокруг богини. Но крохотный отряд все еще ускользал, иной раз мячиком отскакивая от настигающего щупальца и со всех ног удирая по очередному тайному коридорчику, тут же закупорив его отброшенным хвостом из пары смертников. И вряд ли Дэв ожидал от Стражей такой прыти.
Это походило на одну из прилипчивых, недавно вошедших в моду игр, которые дворцовый молодняк с упоением раскручивал на экранах вычислителей: пятерка громадных хищников гонялась за шустрым олененком, стараясь оттеснить его от растерявшегося стада и прикончить; а тот, наоборот, стремился окружить себя грозными рогачами или, по крайней мере, успеть подрасти хотя бы в половину любого из хищников, чтобы продать жизнь подороже.
И еще кто-то невидимый, смертоносный, крадучись следовал за щупальцами, обозначая свое продвижение лишь внезапным затуханием огоньков-Стражей — по одному, по двое. Словно клочок первозданной Тьмы, открывавшейся смертным лишь за миг до гибели, подбирался к Божественной, и только Эрик да еще, может, Хранители ощущали его присутствие.
Однако преданные слуги Ю пока не желали либо не решались вмешиваться, и Эрик поспешил вступить в игру сам. Стараясь не думать о богине, надежно опекаемой упрямцем-богатырем, он двинулся напрямик к темному сердцу этого исполинского, многоярусного спрута. Но оно тут же укрылось за щупальцами, будто дразня Эрика, и тому пришлось броситься в обход, по пути увлекая за собой Стражей. Здешние стены почему-то вновь отказывались Эрика пропускать, словно управлявшие ими древние чары насторожились и напряглись, ощутив внутри себя клокотание чужих магий. Зато Стражи без слова подключались к его бегу, будто угадывали в Эрике отблески недавнего сияния, почти роднившего юношу с Ю. Или не подключались — если власть Спрута оказывалась в них сильней. Этих приходилось оставлять Врагу, на милость или на растерзание. Впрочем, таких Стражей обнаружилось мало, ибо служба в Храме не сулила ни почестей, ни благ, ни даже славы, а лишь скудную и опасную жизнь вблизи священной красоты. Новый отряд разрастался, точно снежный ком, — к острой радости Эрика. Есть еще люди в Империи!
А через главный вход уже втекало в Лабиринт пестрое императорское войско, разливаясь по коридорам широкой волной. На самом ее гребне, опережая остальных, спешили Кроги, ведомые чуткой Зией. Прочих же направляла через страж-систему принцесса Ита, тоже не потерявшая связи с Эриком. Богатырей среди них не было, но давно не собиралось в одном строю столько искусных мечников и доблестных силачей. Положение как будто выравнивалось.
И все же вокруг творилось неладное — словно пробуждался чудовищный организм, древний и громадный. Скопившийся в подвалах магический осадок вскипал незримыми клубами и устремлялся кверху, с угрожающей быстротой заполняя Лабиринт. А безотказные прежде Хранители бездействовали до сих пор, хотя объединенной мощью наверняка сумели бы закружить снующие по коридорам щупальца. Но худшим было то, что в колдовском этом мареве вновь затерялись контуры Черного Спрута. И безнадежно провисли наброшенные на него нити.
А тут и Горн напоролся на щупальце, перекрывшее единственную дорогу. Разящий обрадованно кинулся гиганту навстречу, но тут же отлетел спиной в черный строй, застигнутый врасплох свирепым взрывом клинков. Плотный клин Стражей уже врубался в толпу мертвецов, рассекая ее надвое. Круто повернув свой отряд, Эрик с налета вцепился в хвост второго железного зверя, уже настигавшего защитников Ю, и удерживал его, пока те не прорвались.
— Похоже, Тигр, это последняя твоя удача, — через головы слуг сообщил Разящий, насмешливо наблюдая, как Эрик пробивается к нему, каждым ударом укладывая по мертвецу. — Пришло время кончать возню!
— Долго же ты терпел! — огрызнулся в ответ Эрик, изо всех сил торопя встречу. — Что, наконец повезло и тебе? Ах ты пакость!..
Он и сам с трудом выдерживал трупный смрад, пропитавший черное воинство, — а каково приходилось Стражам?
— Скоро узнаешь мою силу, — пообещал Спрут. — Подожди немного.
И с двумя третями грозного щупальца Разящий отступил, по примеру Горна отбросив хвост, уже дожевываемый нетерпеливыми Стражами. Но броситься в погоню за остальным они не успели.
По всему громадному Лабиринту расправлялись и оживали старые стены, наполняясь движением, видениями, призраками. Будто паутину, стряхивали они с себя сети недавних проводок, тщившихся подменить истинное чародейство, и погружали пришельцев в непроглядную тьму, пугая неясными шорохами и протяжным скрипом. Затем из темноты стали проступать великолепные, неуязвимые для нормальных огров миражи. Все проникающие в Храм теперь распределялись по уровням, сообразно рождению и званию, и заключались в тугие обманные кольца, подпадая под власть чудовищной магии. А тех немногих, кто все же усомнился, — на свою беду, наделенных цветным панорамным зрением, — Лабиринт вышвыривал вон, в леса и болота Империи. И долгим же будет их возвращение!..
— Теперь видишь, мой Тигр? — торжествующе прокатился по коридорам громовой голос — словно это вибрировали сами стены. — Я здесь Господин!
Отчаянным усилием Эрик продрался сквозь магические помехи к Хранителям, и картинка наконец сложилась: всеми обрубленными щупальцами Дэв погрузился в их муравейник, ухватясь за немногих подоспевших сюда адептов, и уже достраивал себя готовой пирамидой, через нее подчиняя и Лабиринт. И вновь горькие открытия: могущественные Хранители оказались беспомощными перед атакой сверху, а величественный Храм с готовностью принял жуткого Господина и теперь покорно умножал Его силу, Его чары, Его власть. Во сколько же раз?
— Бездарный Спрут! — через силу рассмеялся Эрик. — Ты и Храм переделываешь под себя? Как же не хватает тебе Ли!..
— Разве нет ткачей поискусней? — пророкотали в ответ стены. — И ведь мы оба знаем, что тебе не пережить сегодняшней ночи.
— А кто сказал, что ее переживешь ты? — тотчас возразил Эрик. — Впрочем, ты давно уже мертв.
— Я живее всех вас, ушедшие навсегда гордецы! — мощно громыхнул Спрут. — А сегодня стану властелином этого мира.
— Ты — раб, — спокойно сказал Эрик. — Уже давно и навечно. И уж это мы оба знаем, разве нет?
— Когда ты покоришься сам…
— Так ведь и это не утешит тебя, несчастный Спрут! — со смехом перебил Эрик. — Пока во Вселенной останется хоть один свободный… А, вот! — воскликнул он удовлетворенно. — Я снова зацепил тебя — чувствуешь? И ведь как удачно, спасибо Ите, я всадил свой крючок — в точности по твоему методу!
Последние его слова задавил грохот, и Эрик усмехнулся с презрением. Странная беседа прервалась. Но он уже освоился в чужеродном мареве и, действительно, с прежней четкостью осязал сквозь него и угрюмого Дэва, вознесшего себя к вершине Храма и там переваривающего обильную добычу, и смертельно напуганную Зию, с опаской продвигавшуюся впереди поредевшего отряда Крогов, и принцессу Иту, растерянно застывшую перед ослепшим экраном… а может, еще кое-кого.
И даже видел — глазами мятежного Горна — крохотную пирамиду с крутыми склонами и пещеркой наверху, куда вела единственная лестница, — осколок прежнего Лабиринта, чудом уцелевший среди общего безумия и словно бы сцементированный могучей волей богатыря. Вокруг оседали кольца ожившего Лабиринта, утаскивая под землю попавшихся. А горстка зацепившихся за Горна Стражей резво взбегала вместе с Ю к заветной пещерке. И едва успели они развернуться на ее входе в строй, укрыв Божественную за спинами, как снизу, из сомкнувшегося над коридорами болота, покатилась по лестнице черная волна мертвецов.
Быстрым взглядом Эрик окинул храбрецов, собравшихся вокруг него, — их и набралось-то менее полусотни, а впереди ждали одни потери, — и, не отыскав подходящих к случаю слов, взмахнул рукой, снова позвав за собой всех, кто ему доверяет. Не оглядываясь, побежал сквозь расступающиеся стены, взамен оседающих перекрытий расстилая под ноги упругую мерцающую дорожку. Послушно огибая очерченные Эриком пределы, тоннели Лабиринта все быстрей уплывали вниз, замещаясь белесым маревом, будто исторгнутым тысячей оборотней. И уж оно-то старалось затянуть магический коридор, хотя сумело лишь слегка замутить его. Прозрачные клубы пахли смертью и безумием, но в такой слабой дозе вряд ли были опасны. К тому же впереди уже проступало темное пятно, обозначавшее выход из ядовитого тумана.
Светящаяся дорожка накатилась на черную слизистую топь, укрывшую под собой Лабиринт вместе с его добычей. И тотчас широко раздалась, нацеливаясь на центр болотного круга, где, обломком прежнего мира, возвышалась та самая пирамидка, аккуратно прихлопнутая матовым колпаком из серого тумана. Ее вершину озаряло сияние Стражевых фонарей, но волна черной нежити подступила уже к самой пещерке, упершись в хрупкую запруду, и теперь сверху рассыпался по пустынному залу неумолчный стальной звон. По традиции воины Божественной сражались молча — как и мертвецы. Лишь свирепый рык богатыря временами заглушал лязг мечей. Неугомонный Горн схлестнулся с двумя Разящими сразу, спасая от истребления Стражей. А те на одной честной силе сноровисто рубили оборотней и Черных Слуг, отправляя их покореженные трупы кувыркаться по крутой лестнице. Все же бойцами они были отменными — может быть, лучшими в Империи, — и сейчас мертвецов не спасала даже колдовская слаженность, даже сверхъестественный запас прочности. Но у Черного Спрута еще хватало рабов, да и поздно им было страшиться смерти. А потому перелом в неравной схватке надвигался неотвратимо.
Не выдержав, Эрик оглянулся. Позади него разворачивались в просторную шеренгу остальные Стражи, торопясь товарищам на выручку. Весь отряд последовал за Эриком, в тумане не затерялся ни один — но что значила эта цепь против осадившей пирамидку тучи!.. А навстречу уже катилась по болоту широкая волна Тьмы, готовясь с разгона смять отчаянную горстку. И впереди мчались трое валуноподобных Разящих, раздвинувшись так, чтобы Эрик смог остановить лишь одного. Как же не хватало здесь богатырей!
С мертвенного неба донесся рокочущий хохот, будто раскаты далекого грома, — враг торжествовал. Не рано ли?
Засмеявшись в ответ, Эрик плавно развел руки, и по сторонам его засияли две богатырские фигуры — коварно умерщвленного Барса, не успевшего взять полную цену за свою смерть, и неистового Вепря, оплатившего победу гибелью. Эрик воссоздал их тела из той призрачной материи, что и себя недавно, и с такой же безупречной точностью. Но не успел он зарядить фантомы отражениями своей сути, как те вдруг ожили сами — словно бы души погибших богатырей еще витали рядом и теперь обрадовались случаю завершить последнюю битву. А Стражи даже не удивились появлению призраков, хотя раньше вряд ли верили в подобное. Но за сегодня уже столько повылезло наружу из непроницаемой прежде Тьмы!..
Разом с Эриком богатыри-призраки ринулись на Разящих. А следом слаженно устремились Стражи, раскручивая мечи. В последний миг колдуны отпрянули в черную толпу, вовремя меняя тактику, и еще шире разбросали щупальца, норовя охватить разреженную цепочку с флангов. Но испытанных Стражей трудно было смутить окружением — впрочем, как и десятикратным перевесом. К тому же, шеренга уже врезалась тремя клиньями в плотный строй мертвецов и вместе с магическим покрытием поползла на них, обрушивая в вязкую топь одно черное тело за другим. Постепенно края шеренги загибались, формируя привычное кольцо. Но куда быстрей таяла железная стена перед Эриком и богатырями, и скоро колдунам пришлось подтягивать щупальца к центру — в надежде если не остановить, то хотя бы задержать невероятную троицу, пока прочие Воители будут расправляться с упрямцами, засевшими наверху.
— Ну-ка наподдай им, малыш! — грянул над битвой зычный голос Горна и захохотал в грозном восторге.
Тяжелые его мечи молниями хлестали по двум кружащим перед ним смерчам, мотая те по сторонам, и все трудней становилось колдунам выдерживать богатырский напор. И так же вдохновенно, равняясь на предводителя, рубились рядом Стражи. Неукротимого духа Горна с лихвой хватало на всех, и совладать с таким не сумел бы даже Враг!..
Нет, не то! — вдруг спохватился Эрик. Слишком просто, слишком в лоб. Чтоб одолеть Черного Спрута, мало быть лихим рубакой, — он же колдун: закружит, затуманит любого храбреца!.. Похоже, я опять увлекся, съехал в подставленную колею. И куда она ведет?
Поспешно Эрик разбросал сети своей магической сути. И первым в них угодил дух богатыря-Питона, будто почуяв в юном чародее отблеск сгинувшего родича. В следующий миг над толпой взметнулась мерцающая фигура, а Эрик отпрянул назад, уступая место новому призраку, — словно превратился в него сам. Наверстывая пропущенное, громадный Питон с ходу включился в битву, и друзья-исполины приветствовали его гулким рыком.
Некоторое время юноша с ухмылкой наблюдал, как за строем мертвецов вспыхивают и тут же рассыпаются клочья непроглядной Тьмы, — подражая сопернику, Спрут пытался соорудить вместилища для своих отпавших конечностей. Хотя не хуже Эрика знал, что созидательного дара лишен напрочь. Впрочем, попытки продолжались недолго, словно бы Дэву приходилось уже экономить силы.
А затем Эрик огляделся.
Что-то менялось вокруг. Постепенно черное болото утрачивало противоестественную однородность, вполне сообразную с убогой фантазией Дэва, заполняясь колючими кочками и уродливыми корягами, затягиваясь обрывками стелющегося тумана. По-прежнему мертвецы ступали по бездонной топи, будто посуху, но отовсюду уже доносились осторожные всплески и шорохи чужой, болотной жизни. И даже мелькали в белесой пелене плоские тени пластунов — жутких обитателей непроходимых Топей, закутанных в знаменитые свои плащи-невидимки из дубленой человечьей кожи. Дэв не успел или не захотел их подмять, иначе бы Эрик знал об этом, но вполне мог заключить с пластунами союз — до победы над общим врагом, императором Уном. И теперь Черный Спрут сзывал на помощь всех, до кого дотягивалась магия чудовищного Лабиринта, не гнушаясь впускать в Храм даже отъявленных святотатцев. А вместе с ними сюда проникали пиявки-удавы, способные в один прием обескровить самого могучего воина, и громадные слизни-падальщики, при случае обволакивавшие и живых, и стремительные болотные змеи, плюющиеся ядом, и летучие волки-вампиры, натасканные на людей и неизменно сопровождавшие пластунов в ночных рейдах, — всем существом Эрик ощущал вокруг сгущение новой напасти. А из смрадных глубин всплывала исполинская туша, словно еще одно порождение Огранды.
Прикрыв для пущей чувствительности глаза, Эрик закружил по мерцающему полотну, выбирая место для встречи. Вдруг застыл и вскинул взгляд к звенящей вершине, предвкушая назревающий перелом. Мигом позже безжалостный удар Горна смял ослабевшую оборону Разящего, разворотив ему панцирь точно взрывом. В предсмертном усилии колдун еще смог угрожающе вскинуть щупальца — но, без всякого почтения, небрежным пинком, богатырь сбросил тяжелое тело на заполонивших лестницу мертвецов и повернулся ко второму противнику.
И в этот момент под ногами Эрика стал безудержно вспухать ворсистый бугор, взламывая хрупкое покрытие, как весенний лед. Затем из болотной жижи с хлюпаньем вырвались щупальца, похожие на стволы деревьев, и заскрежетали крючьями по уцелевшему полотну, сметая Стражей. А еще позже, когда с проросшего под юношей холма стекла жидкая грязь, на нем распахнулись два круглых глаза, размером с окна, и, словно огромные линзы, сфокусировали и нацелили на людей цепенящую волю чудища. И тут Враг торжествующе взвыл в сотни своих глоток, приветствуя появление тотемного зверя Спрутов, — и скольких же несчастных Дэв обменял на него?
Вой еще не оборвался, когда Эрик мягко упал на колени и с размаху всадил Клыки в устрашающие глаза-окна, погрузив их по рукояти. Громадный хищник содрогнулся, угрожающе взметнул щупальца, будто срубленный Горном Разящий. Затем раскоряченные стволы грузно обрушились в породившую их топь, и тотчас Эрик вырвал клинки из проступивших глазниц.
Гигантский спрут медленно погружался в вонючую жижу, но Эрик не торопился покидать подвернувшееся возвышение, наблюдая с него, как притухшее было сражение разгорается с новой силой. А в стороне, из серой завесы тумана, возникла наконец Зия с остатками Кроговского войска и настороженно повела их через топь, ведьминым чутьем угадывая броды и по мере сил распугивая болотную нечисть. Отважившихся нападать пиявок Кроги встречали топорами, дротиками. Но куда опаснее могли стать клочья белесого тумана, постепенно сгущавшиеся вокруг отряда в плотное кольцо.
Вздохнув, Эрик послал навстречу Крогам мерцающую дорожку, и зловещие клочки тут же прыснули по сторонам, вновь смешавшись с естественными клубами. Обрадованно Кроги выбрались на твердь и узкой колонной устремились к подножию лестницы, нацеливаясь рассечь черное воинство мертвецов.
Но и это не принесло Эрику успокоения — что-то свербило в его подсознании, тревожно дергало. И, прокрутив наскоро варианты, он сообразил, что давно не слышит Иты, — словно бы могущественный Храм, вобрав в себя немногих союзников Дэва, затем разорвал связи с миром. А одно из колдовских щупалец, погруженное Спрутом в туманный колпак, клубящийся вокруг болота, теперь ощущалось юношей едва-едва. И неясно было, за что оно зацепилось там.
Но тут Эрика накрыло другое щупальце, видимо, только что обрубленное Горном, а внутри раздался знакомый голос:
«Зачем ты пришел сюда, Тигр? Здесь нет твоих родичей, и на мщение это не похоже — ты ведь пощадил сегодня главного своего обидчика… Выходит, ты сам решил завладеть Ю?»
Эрик беззвучно рассмеялся: конечно, зачем убивать Божественную, если можно ее подмять! А затем, уже оскверненную, снова поместить в клетку — в назидание всем. Спрут уже подчинил Храм, вместе с Хранителями, теперь пора наложить щупальца на божество, не замаранное мирской скверной и вызывающе, возмутительно прекрасное… И кого тогда останется почитать?
Еще раз Эрик оглядел удивительный свой отряд и поневоле засмотрелся, будто не сам устраивал сцену. Неутомимые призраки азартно секли угрюмые сгустки Тьмы, и те покорно осыпались в черную трясину, растворяясь в ней. Следом за богатырями ровной дугой наступали Стражи, истово расчищая Храм от нахлынувшей мертвечины. Подоспевшие Кроги уже врубались в темное воинство сбоку. А сверху на него двинулся Горн, увлекая за собой половину отряда и тараном круша отросток железной тучи, придавивший лестницу.
Но оставался последний резерв, о котором Эрик старался даже не думать — чтобы не искушать Судьбу. Дойдет ли дело и до него?
«Зачем тебе Ю? — снова пророкотал в нем голос Дэва. — Разве ты сумеешь ее использовать? Это моя добыча!.. Слышишь, Тигр?»
И снова Эрик засмеялся.
«Так возьми ее, — предложил он. — Ты ведь признаешь один закон — силы? Докажи свое право!»
«Эри, чего ты добиваешься? Не можешь ведь ты до сих пор поклоняться этой голышке! Ты не глупец».
«Пожалуй, что не могу, — согласился Эрик. — И зачем стороннее божество тому, у кого оно в сердце?»
«Ты искал родичей? Я сумею в этом помочь — лишь отдай Ю».
«Что с тобой, страшило? — весело изумился Эрик. — Ты торгуешься, словно последний Низкий!»
«Этот клубок давно пора разрубить! — рявкнул колдун. — Почему ты вступился за них?»
«А я всегда на стороне тех, кто защищается. И хочу внушать доверие, а не страх — здесь это пока возможно. — Эрик снисходительно хмыкнул. — Видишь, несчастный мой Спрут, нас рознит не только прошлое».
«Несчастный — я? — Дэв рокочуще захохотал. — Оглянись, мой бедный Тигр!»
Но Эрик уже ощутил за спиной неладное и развернулся прежде, чем отзвучал в сознании злорадный голос Спрута. Со своего постамента, затонувшего наполовину, он увидел, как из мутной пелены выдвигается новое, неожиданное здесь войско. Впереди, растянувшись в шеренгу, наступал отряд придворных с симпатягой Биером по центру — одурманенных предательским туманом, мало что сознающих. Второй ряд составляли имперцы, ослепленные звериной яростью. И лишь за ними безмолвно, жутко катилось черное щупальце Ульфа, осмотрительно поместившего прирученного Лота рядом, на короткий поводок. Неизвестно как, но Лев попался на прежний крючок снова, вместе с обоими своими Вожаками, — и вот такой сюрприз Дэв приберег напоследок!.. Или припасено еще что-то?
«Теперь поглядим, — язвительно произнес Спрут, — хватит ли у тебя силы, чтобы поступиться дружбой ради победы».
«И сила, и победа в ином, — возразил Эрик рассеянно. — Не подминать под себя остальных, а всегда оставаться собой — что бы ни происходило вокруг».
«В самом деле? — хмыкнул Дэв. — А ты уже нашел себя?»
«Почти», — сказал Эрик и, соскочив на магическое покрытие, двинулся навстречу странному воинству.
В шеренге придворных мелькали знакомые лица, некоторые даже числились у Эрика в приятелях, наперекор своей спеси завороженные безродным выскочкой, словно каким-нибудь красавцем-зверем. А более прочих тянулся к нему Биер — тоже, наверно, небескорыстно. Но даже на такую снисходительную благожелательность невозможно ответить ударом, чтобы не стать при этом на шаг ближе к Дэву.
Через плечо Эрик оглянулся на Стражей, по-прежнему увлеченных вырубкой мертвечины, — лучше бы они пока не отвлекались, ибо приучены крушить врагов Ю без разбора, невзирая на лица. Вскинув пустые руки, Эрик остановился — как раз напротив угрюмого Волка, спешащего к нему с изготовленными клинками.
Вот теперь мы за них поборемся, драгоценный мой Враг! — подумал Эрик с усмешкой. Если успеем. И уж не Биер ли станет сейчас орудием Судьбы?
Эрик откинул голову и закрыл глаза, собираясь с силами, призывая на помощь всю свою магию. Ясно как никогда он увидел струящееся на него щупальце, холодное, сумеречное, больше походившее сейчас на змею — с безнадежно потемнелой головой-Ульфом и плоским туловищем, сплетенным из дюжины тугих жгутов. Каждый жгут завершался уродливым вздутием, за которым тянулся короткий хвост, такой же расплющенный и многожильный. Некоторые из хвостов были уже изрядно ощипаны. Но троих оборотней, зарубленных имперцами себе на беду, коварный Ульф тут же и с охотой заменил Лотом да парочкой его подпорченных Вожаков, единым махом выиграв сражение, а заодно удвоив свое войско. И теперь дюжинохвостая змея, изо всех пор сочащаяся вязкой слизью, несла на широкой спине гроздья тусклых пузырей, настороженно обволокших себя шершавой пленкой — сотворенной из той мерзкой мути, что всколыхнуло в них черное колдовство Дэва и к которой надежно прилипает любая грязь.
«Тебя не тронут, если станешь таким же, — вкрадчиво подсказал рокочущий голос. — Либо придется их убивать».
«Что, в общем, равнозначно, — отозвался Эрик. — Но всегда есть и третий путь».
На который ему оставались мгновения — и уже без всяких шансов на отступление. Наверно, это глупо. Прости меня, Ю…
Щупальце надвинулось уже вплотную, когда Эрик отчаянным рывком загнал вглубь все сомнения, страхи, обиды и расплескался вокруг светом — за один миг вычерпав себя со дна, не оставив про запас ничего. Ослепительное сияние захлестнуло громадный зал (хотя увидали его немногие), и сумеречная змея отпрянула, припав к спасительному болоту. Покрывавшие ее пузырьки заволновались, задергались под нестерпимым жаром, точно проклевывающиеся искринки. Затем щетинистые их оболочки стали лопаться, расползаться. И тотчас преображались доселе тусклые пузыри, расцветая навстречу свету такой же щедрой белизной, будто выворачивались наизнанку. Один за другим сверкающие шары вспархивали со змеиной спины, взмывая над гиблым болотом, и картину, радостнее этой, Эрику не доводилось наблюдать.
Но исторгнутое им сияние шло на убыль, а большинство пузырей только приподнялись над цепкой слизью, неуверенно колыхаясь на мутных ножках. И значит, Эрик переоценил свои силы — он еще не накопил света в достатке. Сбывается мое предчувствие, подумал Эрик без сожаления. Я рискнул всем — и проиграл. Однако же я видел, видел это!..
И тут в вышине, будто разбуженное его магией, вспыхнуло новое солнце. Тотчас встряхнулись оседавшие уже шары, радостно оживая, и в следующий миг сорвались со щупальца сверкающей стаей — все разом. И даже на змеином теле расплавились свежие рубцы.
Потрясенный, Эрик раскрыл глаза, оглянулся. На вершине лестницы, расчищенной от мертвечины до середины, безмятежно танцевала она — прекрасная, несравненная, Божественная Ю. Столько веков Избранные внимали ее Откровениям, ненадолго просветляясь духом, изредка даже впадая в экстаз, вовсе не свойственный практичным ограм, — но многие ли смогли узреть это сияние, пробуждающее живую искру в последних маловерах? И, наверно, впервые богиню побудил к Откровениям обычный смертный… Хотя, может, и не вполне обычный?
Проглотив комок в горле, Эрик перевел взгляд на затормозившие в шаге от него шеренги. В ту же секунду аристократы и стражники развернулись, как один человек, и десятками мечей ощетинились против черного войска Ульфа. Все же их оказалось меньше, чем мертвецов — отменно выдрессированных, железно согласованных. К тому же, с боков вновь стал подступать болотный туман, сгущаясь перед атакой.
Наставив клинки, могучее еще щупальце раздраженно покатилось на взбунтовавшееся прикрытие. Но тут из ядовитого марева, прямо за спинами мертвецов, выступили шестеро: кощунственно нагая ведьма-Кошка и пятерка воинов-двумечников, проведенных ею через Лабиринт, — одинаково рослых, плечистых, длинноногих, будто слепки с Эрика. Да это и были Тигры — вернувшиеся из легенд, восставшие из небытия. И превратившиеся ныне в вольных Охотников, главных и опаснейших врагов Тайного Воинства.
Без промедления Тигры раздвинулись и десятью сверкающими клыками вонзились в железное щупальце, кромсая его в клочья, точно бумажное. В следующий миг половина мертвецов развернулась навстречу новой угрозе. Но в спешке Ульф проглядел, как сорвался с его крючьев упрямец Лот — впрочем, нисколько при этом не просветлев. В два шага оказавшись у Разящего за спиной, Лев коротко взмахнул тяжелой лапой. Умело нацеленный клинок проломил Ульфу панцирь, и Эрик болезненно дернулся, словно это ему сейчас разорвали сердце, — порвалась последняя нить, соединявшая с юностью. Бывший наставник осел, а Лот зычным окриком подозвал к себе Вожаков и, обезопасив ими спину, стал пробиваться сквозь распадающееся щупальце.
Тигры уже вполне свободно сновали по смешавшейся толпе, истребляя оборотней, — в то время как голышка-ведьма, потешно гримасничая и махая рукой Эрику, прилежно копировала танец Ю, сверкая отраженным ее светом, и тем удерживала нежить от бегства в спасительный туман.
Снова Эрик оглянулся на пирамиду — чтобы увидеть, как из гущи мертвецов под громовой рык богатыря Горна взметнулась рассеченная туша второго Разящего и покатилась по головам Слуг, сминая ряды. А следом за неудержимым предводителем спешили воодушевленные Стражи, сметая обезглавленную нежить с лестницы.
Затем и призрачный Барс прорвался сквозь истонченный заслон из оборотней, сразив еще одного колдуна. После чего умиротворенно растаял, не покушаясь на долю славы своих товарищей-призраков. Те уже вплотную подобрались к двум последним Разящим — а прочих мертвецов методично перемалывали Стражи и Кроги, сомкнувшись в полукольцо. И вновь отпрянули осторожные пластуны, так и не решившись вступить в переменчивое сражение — исход которого, впрочем, уже определился.
Черное воинство, гроза и ужас имперских ночей, таяло как дым, бесследно растворяясь в болоте, навечно погружаясь в Тьму. И вместе с ним убывало могущество Черного Спрута, лишавшегося сотен подвластных тел. Обрубленные его щупальца разъяренно хлестали по залу, пытаясь зацепиться. Но лишь рождали в людях всплески беспричинного испуга, тут же стыдливо подавляемого. И уже подсыхало гнилое болото, покрываясь коркой, а тучи расползались от центра к стенам, стекая затем вниз — вслед за оседающим туманом. И без того громадный, зал постепенно раздавался все шире. Пока не сравнялся размерами с Храмом, от которого над землей удержались лишь почерневшая оболочка да неприступная пирамидка, уже почти свободная от мертвецов.
Расправившись с оборотнями Ульфа, Охотники вновь окружили ведьму непроницаемым кольцом и направились к Эрику, предоставив имперцам дожевывать иссеченное щупальце. Остановились рядом, с похожими усмешками озирая бывшего родича.
— Ну, парень, ты и заварил! — сказал один. — На кого ж нам теперь охотиться?
— Ну, извини, — в тон ему ответил Эрик. — Об этом я не подумал.
Почти одновременно призраки-богатыри свалили двух оставшихся Разящих и следом за Барсом удалились по неведомому пути. Затем последних мертвецов вогнали в густеющее болото Стражи с Крогами и опустили иззубренные лезвия, недоверчиво озираясь.
Наверху еще кружилась Ю в божественном танце — переведя дух, Стражи подтянулись поближе к ней, на случай внезапной угрозы. А Кроги вновь сгрудились вокруг Зии, застенчиво поглядывающей на Эрика. И лишь исполин Горн, главный герой сегодняшней битвы, остался стоять у подножия лестницы, почернелой от крови, запрокинув нахмуренное лицо к куполу, где затаилось облако Тьмы, отгороженное от зала гигантской паутиной. Незримые щупальца Дэва бессильно скользили по затвердевшему дну Храма, растеряв тут последние зацепки, и неудержимо уплывали к покатым стенам, погружая их во все больший мрак, словно вокруг сгущалась ночь, бескрайняя и беспросветная.
Глава 9. Поединок