7. Как находить пропавших роботов. Техническое отступление
«На сегодня хватит!» — сказал я себе, искренне полагая, что до завтра Зейдлиц отойдет, рука и самолюбие у него заживут, и с ним можно будет поговорить по душам.
Почему он не дал своим мордоворотам ну хотя бы растянуть мне связки? Мы были бы квиты, и я бы чувствовал себя с ним на равных. Во всяком случае у меня не появилось бы желания дать ему выспаться. Но и в шесть утра, и в семь утра, и даже в восемь утра я все еще находился под впечатлением от его благородства, а в восемь ноль пять я узнал, что полковник в сопровождении обоих физиков покинул Терминал на патрульном корабле. Техник, за двадцатку рассказавший мне о побеге «близкоглазого», «волосатого» и «высоколобого» (имен, естественно, не называлось), не имел ни малейшего представления, когда они вернуться. Две минуты я ломился в бронированную дверь, вызывая гэпэшное начальство на бой один на один. Моя наглость возымела действие. Один гэпэшник не выдержал и посоветовал прийти через два дня. Спасибо, сказал я, иди, тебе дадут бесплатный второй завтрак за разглашение служебной информации. И тут я чуть было не получил требуемые «один на один». Уже получив желаемое, а именно — дату возвращения Зейдлица, я трусливо ретировался. Портить здоровье тоже надо с умом, говорит Шеф всякий раз, когда обнаруживает меня в какой-нибудь больнице.
Целых два дня вынужденного простоя. Для очистки совести я покрутился возле «Монблана», меня, естественно, шуганули. Оба пилота — и Харриган и Юдин — с утра торчали на корабле. Меня просто-таки трясло от сознания, что где-то что-то происходит без моего участия. Надо было срочно себя чем-то занять. Я ввалился в триста десятую каюту. Коротышка-завхоз проверял какие-то ведомости.
— Мне кажется, я вам ясно сказал: на третьей палубе вам находиться запрещено!
— Не ори, я по делу, — сказал я тихо и зловеще. — Предлагаю вам сделку.
— Что за сделку? — подозрительно спросил он, приняв готовность номер один для отпора взяткодателям.
— По всей вероятности, мне придется задержаться у вас дольше, чем планировалось. Вот мое предложение: я нахожу украденного робота-уборщика, а вы предоставляете мне отдельную каюту на третье палубе, причем со скидкой, то есть бесплатно. По рукам?
— Вы спятили? — и он убрал руки за спину.
— Да. Но в спятившем состоянии я лучший на свете следопыт-роботоискатель. Я отыщу похитителя и вырву из его грязных лап несчастного биоробота — или стребую компенсацию. Сколько стоит робот?
— Та модель — три пятьсот, — ответил он без колебаний. Но, правда, тут же поправился: — Это без учета амортизации.
— Вот! — поднял я палец. — Каюта окупится с лихвой. Итак, будем считать, что договорились. Прежде всего мне необходим его снимок и технический паспорт. Надеюсь, это-то у вас осталось?
Завхоз смотрел на меня, как на сумасшедшего. Потом он прищурился и вкрадчиво спросил:
— Чего вы хотите этим добиться?
— Я знаю, как найти вашего робота. Точка. — Я сменил тон на усталый и разочарованный. Сумасшедшие так говорить не умеют.
Завхоз задумался.
— А у вас есть опыт поиска… эээ… роботов? — спросил он после раздумий.
— И не только роботов. Я занимаюсь журналистскими расследованиями. Вы бы только знали, сколько пропащих детей я вернул их семьям, сколько банкиров обязаны мне возвращением сбежавших кассиров, сколько…
— Хватит, хватит. Утомили. Знаете, так ищите, — махнул он довольно вовремя, а то у меня уже иссякало воображение.
— А вы поможете с каютой?
— Помогу… может быть.
— Тогда приступим. — В моих руках появились блокнот и ручка. — Модель, кличка, год выпуска…
По-прежнему принимая мое предложение за розыгрыш, завхоз, тем не менее, включился в игру. Он раскопал технический паспорт робота-уборщика. В паспорте был снимок — не в точности этого робота, а образца данной модели. Полное имя робота было «Максимилиан-3000у», в повседневном обращении — Макс. Как и большинство современных роботов-уборщиков, с виду он напоминал горнолыжный ботинок сто двадцатого приблизительно размера. Над носком крепилась корзинка с уборщицкими принадлежностями. Гибкие руки умели втягиваться и вытягиваться. Интеллектуально такой робот не превосходит пятилетнего ребенка, воспитанного приемными родителями-тиранами в духе уважения к труду и к старшим — то есть к людям. Основным занятием Макса была уборка кают третьей палубы Терминала, в том числе — кают, предназначенных для отдыха экипажей.
— Писем с требованием выкупа не поступало? — спросил я серьезно и нацелил ручку на пустую строчку в блокноте.
— Что?! Выкуп?! — обалдел завхоз. — Вы еще спросите, нет ли у него родственников, готовых заплатить этот выкуп!
— Разве у роботов бывают родственники? Не морочьте мне голову, выкуп могли требовать с вас или с Терминала. Ладно, запишем, что за Макса выкуп не требовали. Следовательно, его украли чтобы продать в рабство или на запчасти. Так… Следующий вопрос: мог ли похититель транспортировать Макса к другому Терминалу?
— Абсолютно исключено, — уверенно ответил завхоз. — В загрузочном блоке весь груз просматривают так, что и резиновую куклу не провезешь без декларации. Исключено, я уверен.
— Отлично! Это значительно сужает круг поисков. Следовательно, робот либо до сих пор находится на Терминале, либо его вывезли на Хармас. Что вы думаете по поводу вывоза?
— Простому пассажиру это не по силам, — заметил завхоз.
— Я уловил вашу мысль! Робот убирал каюты, в которых отдыхали пилоты. Какой-то пилот попросил Макса дотащить до корабля его чемодан. Безотказный Макс чемодан дотащил. Однако за свой труд он не только не получил чаевых … Кстати, роботы берут чаевые? А если берут, то что они с ними делают? Покупают пару лишних чипов?
— Кажется, вы отвлеклись… — сухо заметил завхоз.
— Вы правы, отвлекся… Итак, на корабле робота скрутили и обездвижили до самого Хармаса…
— Одно уточнение, — перебил завхоз. — Макс не имел права уходить с третьей палубы. Он работал только здесь, никакими уговорами нельзя было заставить его покинуть место работы. Поэтому ваша версия исключается.
— Только в той части, которая касается способа доставки робота на корабль. Когда, вы говорите, он пропал?
— Шестнадцатого апреля.
— Прекрасно! Мне необходим список экипажей, находившихся в этот день на Терминале. Скорее всего, корабль с похитителями отчалил в этот же день или днем позже, поэтому список не будет чересчур длинным. Сколько уйдет у вас времени на подготовку списка?
Завхоз уже рылся в базе данных.
— Шестнадцатого и семнадцатого отходили «Калиостро», «Галактик-Карго», «Монблан-Монамур» и прогулочный «Звезда Хармаса». Списки членов экипажей я вам распечатаю. Вы, кажется, знакомы с капитаном «Монблана» Харриганом… — Он перевел глаза с экрана на меня, посмотрел с подозрением.
— И с ним и со вторым пилотом Юдиным. Честнейшие люди, скажу я вам, они вне подозрений, — беспечно болтал я, а сам думал, может ли быть так, что какая-нибудь стюардесса, скажем, Анна, была замешана в похищении Макса.
Бывший хозяин робота Макса недовольно буркнул:
— Вам следует подойти к расследованию непредвзято.
С ума сойти! — думаю я, — он начал относиться к расследованию серьезней, чем я!
— Вы снова правы. Печатайте список. Кроме списка, мне понадобится план третьей палубы. Хорошо бы иметь план всего Терминала, это поможет мне выяснить, каким образом робот был доставлен на корабль.
Завхоз на мою хитрость не купился.
— План эвакуации в случае пожара есть в открытой базе данных Терминала. Технический план Терминала я не имею права никому давать. Постарайтесь обойтись планом эвакуации.
— Придется… — вздохнул я тяжко. — Но вы сильно затрудните расследование.
— Трудная работа хорошо оплачивается, — этот намек, по его мнению, должен был меня подстегнуть.
Попрощавшись, мы договорились держать связь.
Стюардессы не похищают роботов — это я принял за аксиому. Полдня прошли в изучении технических характеристик робота Макса и плана эвакуации Терминала в случае пожара. В первом часу стюардесса Анна вернулась с «Монблана» к себе в каюту. Я прошмыгнул вслед за ней никем не замеченный.
— Ах, это снова вы?! — воскликнула она, заметив, что находится в каюте не одна.
Я рассыпался в извинениях, после чего мне было позволено остаться на пять минут, чтобы поведать страшную тайну.
— Поведайте, — разрешила она, — но учтите, что тайн, которые были бы интересны вам, у меня нет.
— Я не меняться пришел, — с решительностью отверг я ее намек. — Раскрывая вам настоящую причину моего визита на Терминал, я целиком полагаюсь на вашу скромность, честность и порядочность. У вас глаза честного человека, я понял это сразу, как только увидел… увидел их… глаза, в смысле… Я все правильно говорю? Что-то не так?
Мне пришлось прерваться, потому что честные глаза Анны уже начинали смеяться. Я же рассчитывал на серьезное к себе отношение.
— Продолжайте-продолжайте, — кивала она, — начало интригующее. О глазах неплохо сказано, главное — оригинально. Продолжайте.
— Спасибо. Вы, вероятно, уже догадались, что расследование кражи из сейфа — это только предлог, чтобы познакомиться с пилотами «Монблана». В действительности, я расследую похищение робота-уборщика. Известно ли вам, что десять дней назад с третьей палубы Терминала был похищен робот по имени Макс?
— Да, Юдин что-то говорил об этом, — она едва сдерживала улыбку.
— Юдин говорил? Интересно… Впрочем, о Юдине мы еще побеседуем. Так вот, руководство Терминала наняло меня для поиска робота. Они полагают, что похищение было организовано пилотами одного из кораблей, находившихся в те дни у Терминала. «Монблан» отчалил от Терминала семнадцатого апреля, на следующий день после похищения, поэтому пилоты «Монблана» попадают под подозрение. Вы хотите помочь своим коллегам?
— Ну конечно! — с жаром воскликнула она, но полсекунды спустя передумала: — Ни в коем случае! Пускай Харригана посадят, и тогда Юдин займет его место. Одна моя подруга вам за это спасибо скажет.
— У нее зуб на Харригана?
— Да нет, что вы! Она невеста Юдина.
— Значит, я обратился не по адресу. Мне следовало обратиться за помощью к подруге. Она бы не отказала.
Я сделал вид, что собираюсь уходить.
— Да и я вам не отказываю, — остановила меня Анна. — Я рада ей помочь.
— А что если Харриган не виновен? Похищение мог организовать и Юдин.
— Ни в коем случае! — запротестовала стюардесса. — Без ведома Харригана на корабль и мышь не проскочит.
— Замечательно! Это как раз то, о чем я хотел вас спросить. Каким образом робот мог быть доставлен на корабль? Не обязательно на «Монблан». На некий абстрактный корабль, пристыкованный к Терминалу.
— Трудный вопрос. Я должна подумать… — и она состроила задумчивую гримасу.
— Подумаете за обедом. Я вас приглашаю, — с этими словами я встал и подал ей руку.
— Приглашение принято.
Ее длинная ладонь легла в мою; я потянул и едва не завалился.
— Вы еле держитесь на ногах, — заметила она. Я сознался:
— Дожидаясь этого мгновения, я два дня не обедал.
— Это заметно, — кивнула она. — Подождите за дверью, мне нужно переодеться.
Вечернее платье? Юбка-мини? Боа из боа или шкуры вапролока? — гадал я, стоя за дверью.
В коридор въехал робот-уборщик. Модель «Максимилиан-3000у», но не Макс.
— Стоять! — скомандовал я. — Ты кто?
Робот послушно остановился.
— Меня зовут Утюг, — продребезжал он. — Чем могу быть полезен?
К тому что роботы должны дребезжать, а не говорить, люди привыкли задолго до того, как появились сами роботы. Ваш домашний робот в праве говорить хоть вашим собственным голосом, но роботы, обслуживающие общественные места, обязаны хоть немного, но дребезжать — это итог деятельности организации «антропо-де-морфистов», бывшей одно время довольно влиятельной.
— Где Макс? — спросил я его прямо в лоб.
Робот без запинки ответил:
— В отпуске.
Хм, бабушка не умерла, а улетела в Туманность Андромеды. Вернется не скоро.
— Кто тебе об этом сказал?
— Макс.
Бабушка перед смертью сказала, что улетает в Туманность Андромеды. Навсегда, внучек, навсегда…
Появилась Анна. У давешнего комбинезона она отрезала брючины и даже успела подшить края. Конвертом. Заколотые прежде волосы распустила в светло-русый хвост.
— Послушайте, что он говорит, — сказал я, даже не взглянув на ее ноги — настолько я был ошарашен ответом робота. — Скажи мне Утюг, где сейчас Макс?
— В отпуске, — твердо стоял он на своем.
Анна равнодушно пожала плечами:
— Ну и что? Макс Картонцев, старший робототехник Терминала, он действительно в отпуске — уже две недели как. А зачем он вам?
— Проехали…
Смешно вести куда-то девушку, когда с трудом достаешь ей до носа. Впрочем, она была на каблуках. Каблуки выстукивали по металлическому полу, я семенил следом. Была б она нормального роста, не было бы ничего проще, чем взять ее за руку, нежно сжать, пропустив свои мужественные пальцы меж ее — тонких и хрупких и… и для начала повести в ресторан на верхней палубе.
— Куда мы бежим? — спросил я, нагоняя, и в то же мгновение увидел перед собой дверь с табличкой «Служебная столовая».
— В служебную столовую, — сказала она так учтиво, будто с самого начала подозревала, что я не умею читать.
— А-а-а, ну тогда, прошу, — и открыл перед нею дверь.
У раздаточной стойки нас снабдили служебной едой, рассредоточенной по лоткам в служебных алюминиевых подносах. Электронный кассир дважды выплюнул мою карточку «Галактик-Экспресс», хотя она тоже была служебной. Не теряя достоинства, я оставил поднос и взял с лотка бесплатный хлеб и бесплатную (полагаю) газировку.
— Как хотите, но поднос я за вас не понесу, — сказала мне Анна, незаметно заплатив за двоих. Ее служебную карточку кассир принял радостно дважды.
— Выбирайте, либо сейчас — поднос, либо потом — когда свалюсь в голодном обмороке — меня.
— Выбираю — потом, — ответила Анна и провокационно улыбнулась.
Я вцепился в поднос.
— Передумали падать в обморок?
— Ничуть не передумал. Грохнусь от обжорства. Мне-то какая разница — вам же нести.
Не стану пересказывать тот старый анекдот о том, как астронавты делали макароны с помощью черной дыры. Что выйдет из окорока, если его протащить через трубку Шварцшильда, думаю, знают все.
— Приятного аппетита, — пожелала мне Анна, дослушав про свинью из трубки Шварцшильда.
— Спасибо. Вы еще не придумали, как переправить робота на корабль?
— А что если своим ходом?
— Он откажется. Максу было запрещено покидать третью палубу. Впрочем, если ему сказали, что он полетит вместе с вами, то он мог и не устоять…
— Так вы и меня подозреваете?! — Анна возмущенно звякнула вилкой. Макаронина ускользнула.
— Это был комплемент, вы не поняли. Ладно, своим ходом отпадает. Тогда как?
— Грузовым лифтом. Шахта выходит прямо к доку.
Я открыл план третьей палубы Терминала. Выходы к грузовым лифтам размещались в диаметрально противоположных точках восьмиугольного коридора. Над ними, на уровне первой палубы, находились какие-то помещения, обозначенные на плане очень схематично. Видимо, они не были предназначены для эвакуации.
— Грузовые отсеки, — пояснила Анна, поводив наманикюренным ногтем по мозаике безымянных отсеков.
— Где был пристыкован «Монблан»?
— Где и сейчас.
— Следовательно, если похититель воспользовался лифтом, то скорее всего вот этим, — я ткнул в тот лифт, шахта которого выходила к «Южному причалу».
— Почему вы решили, что робота вывезли на «Монблане»?
На самом деле я ничего подобного не решил. «Монблан» крутился в голове без моего ведома.
— Считайте, что оговорился. Получается, похититель мог воспользоваться любым из двух лифтов.
— Именно, — согласилась она.
— Но сначала ему необходимо было во-первых подманить робота к лифту, во-вторых, выключить его… ага, вот и тумблер… — я нашел в схеме робота тумблер экстренного выключения. — М-да, знакомый рубильник…
— Уже пользовались?
— И не раз. Предлагаю украсть Утюга. На нем мы проверим нашу гипотезу.
— О нет! — замахала она руками. — Это без меня.
— Вы мне нужны. Если меня поймают, вы будете свидетельствовать, что я действовал в интересах правосудия.
— Бросьте, Федр, никто не ворует роботов на Терминалах.
— А где их воруют?
— На Земле, слышала, воруют, на Хармасе. Короче говоря, на планетах.
— Но робот, тем не менее, исчез. Кто-то же приложил к этому руку. Если мы снимем подозрение с пилотов, то остается завхоз.
— Вот с него и надо начинать, — с готовностью уцепилась за новую версию Анна.
— Мы им кончим. Пошли ловить Утюга…
Утюг наотрез отказался идти со мной к грузовому лифту. «Мой участок: сектора А, В, С. Не имею права удаляться». «— Помоги донести чемодан. Ты обязан помогать людям!» — взывал я к его моральным качествам, ибо отчаялся заинтересовать материально.
Ни в какую. Нет и всё. Ни за что. Ищите дураков на четвертой палубе.
«Ты, скотина, на кого намекаешь?!» — ринулся я с кулаками на робота. «Второе слово не идентифицировано», — отбрехался он. Анна, со стороны наблюдавшая за сражением с Утюгом, оттащила меня от робота. Если бы не она, завхоз лишился бы еще одного подчиненного.
Обиженно гремя корзинкой с моющими средствами, Утюг укатил в другую секцию.
В отчаянии я бродил по палубам Терминала и показывал сотрудникам снимок Макса, взятый из технического паспорта. На мою беду, снимок подходил почти ко всем роботам-уборщикам. Поэтому было слишком много ложных следов. «Да, видели, вон туда покатил», — говорили мне в одном месте. «Убирайтесь, не мешайте работать!» — получал я там, куда указал предыдущий свидетель. «Макс, милый, ты нашелся!» — в слезах бросался я на какого-нибудь робота-двойника. «Меня зовут Клоун», — отнекивался робот, уворачиваясь от моих объятий. «Это наш, это наш робот, убери сейчас же лапы!» — спешили ему на выручку хозяева.
Снимок из технического паспорта нуждался в уточнениях. Я вернулся к завхозу, чтобы в дополнении к снимку составить словесный портрет.
Желтая линия поперек корпуса, сбоку вмятина от ботинка командира третьей палубы, на правой клешне погнут средний палец — пилоты, шутки ради, учили Макса показывать средний палец. Первым, кому Макс его показал, оказался командир третьей палубы.
С помощью видеоредактора я внес в снимок необходимые детали.
— Вылитый Макс! — умилился завхоз.
— Вы прямо как настоящий детектив! — с уважением сказала Анна.
— А я и есть настоящий детектив.
— Извините, я и забыла… — смутилась она.
Постепенно ко мне стали привыкать. С улыбкой встречали, посмеивались в спину — издержки профессии, я не обижаюсь. Завхоз твердил всем, что он меня не нанимал. Тогда один начитанный пилот обозвал меня Дон Кихотом. Потом, увидев меня вместе с Анной, он сказал, что ошибся, — мол, я — Санчо Панса. Я ответил, что щас сделаю из него Росинанта, найти б только подходящее седло. Начитанный пилот убежал за седлом и больше не показывался.
Поиски завели меня в пакгауз. Взъерошенный техник катил перед собой нечто зачехленное, полутора метров в высоту, похожее на сильно расплывшуюся букву "L".
— Что там у вас? — спросил я строго.
— Робот, списанный…
Я уложил техника лицом на пол, сдернул чехол, сверил со снимком. Полоса не желтая, а синяя, вмятины — две и обе на голове. Кое-как извинившись, я помог технику подняться.
— Я буду жаловаться, — предупредил он меня.
— Ваше право, — пожал я плечами.
Тут я заметил, что у списанного робота кое-чего не хватает.
— А где корзинка?
Технику не хотелось обратно на пол, и он дал исчерпывающее объяснение:
— Роботов транспортируют без навесного оборудования, в противном случае чехол не налезет…
Он отскочил от меня на пять метров, хотя я всего лишь собирался в знак благодарности отряхнуть ему комбинезон.
— Вы из какой психушки сбежали? — крикнул он мне, прячась за переборкой.
— Из Галактической Полиции.
— Оно и видно, — кивнул техник, переводя дыхание.
Я спустился на третью палубу, дошел до кают. Утюг, делая вид, что не узнает меня, попросил посторониться — он пылесосил плинтусы.
— Куда похититель дел корзинку? — спросил я Анну, глядя на робота. — Она громоздка, гремит и черти чем пахнет. Чехол на нее не налезает, а транспортировать робота без чехла подозрительно.
— Но ее тоже можно продать, — ехидно возразила Анна.
— Навряд ли… Следует спросить завхоза, не находил ли он корзинку Макса.
После исчезновения Макса завхоз корзинку не встречал. Больше всего он переживал за баллончик с новым средством от пятен. Химический концерн дал завхозу один баллончик для испытаний. В случае успеха завхозу обещали целый контейнер таких баллончиков — бесплатно. Теперь о контейнере можно было забыть.
Утюг так же ничего похожего на навесное оборудование робота-уборщика не находил. Я ему поверил, потому что в чем-чем, а в моющих средствах и корзинках он разбирался. Другие роботы, обслуживавшие третью палубу, солидарно отмалчивались.
— Это заговор! — сделав страшные глаза, воскликнула Анна.
— Найдите зачинщика, — посоветовал завхоз.
Корзинку вместе с содержимым похититель куда-то спрятал. В худшем случае — выбросил. Если найти, скажем, баллончик, то на нем могут обнаружиться следы похитителя. Прибор для снятия следов одолжу у Зейдлица — у полковника он наверняка есть…
Я разбил третью палубу на квадраты и принялся их методично прочесывать. Галактическая Полиция в мои дела не вмешивалась, поскольку ее устраивало то, что я держусь вдалеке и от бронированной двери, где находился их штаб, и от «Монблана».
Населенные квадраты быстро закончились. Затем закончились незапертые квадраты. Пришлось применить универсальный сканер-ключ, хотя это и противозаконно. К концу второго дня поисков я забрел в такие места, куда нога человека не ступала со времен строительства Терминала. Иные следы, оставленные на толстом слое маслянистой пыли, напоминали следы инопланетных сапиенсов. Я аккуратно отмечал их на плане, чтобы потом показать Зейдлицу. Если ДАГАР ищет сапиенсов, пускай начинает поиски с Терминалов Трансгалактического Канала.
Завхоз застукал меня в мастерской ремонтников. Пока ремонтники обедали, я подыскивал инструмент чтобы вскрыть обшивку Терминала. Он разорался не смотря на то, что я обещал начать с внутренней обшивки.
— От вас нет покоя! — орал он. — Признайте, что вы не справились!
Выгнав меня из мастерской, завхоз направился к «каютам отдыха», я преследовал его и умолял дать мне еще один шанс.
— Вы уже все обыскали, — твердил он.
— Нет, не все.
— И что же вам осталось обыскать?
Мы стояли в коридоре, из дверей кают на нас поглядывали любопытные пилоты. Я находился на грани величайшего в моей жизни позора.
— Что там? — я указал на панель в простенке между дверьми в каюты. Щель по периметру панели была несколько шире, чем у аналогичных панелей в соседних простенках.
— Коммуникации… Стойте!!! — завопил он. — Не надо!!!
С инструментом это получилось бы аккуратнее. Панель отлетела, открыв глубокую нишу. Сначала я увидел долгожданную корзинку. Но там была не только она. Вцепившись обеими клешнями в прутья корзинки, передо мною стоял Макс. Под давлением механических пальцев алюминиевые прутья выгнулись. Неужели ее хотели отнять? Я поспешил обрадовать завхоза — его заветный экспериментальный баллончик с пятновыводителем мирно покоился в корзинке среди прочего барахла.
— Это Макс? — спросил меня ошалевший завхоз.
— Убедитесь сами.
В волнении он сверил серийный номер, затем пересчитал вмятины на боках. Насчитал одну-единственную — ту, что оставил командир третьей палубы.
— Слава богу, он цел, — со вздохом облегчения констатировал он.
Я вслух заметил, что он отправил благодарность не по тому адресу, и поинтересовался:
— Которую каюту мне занять? — «Славы Фёдору» мне было недостаточно. Он вспомнил обо мне, подскочил и потряс руку.
— Вы молодец… не ожидал… честное слово — не ожидал…
Да я и без честного слова поверил. Я нагнулся немного, и он сумел похлопать меня по плечу.
— Ах да… — он хитро подмигну. — Требуете оплаты? Ладно, будет вам оплата. Если разрешат, конечно…
— Кто разрешит?
— Ну, вам ли не знать. — Он поводил поднятым указательным пальцем. — Скажу вам по секрету, мне дали указание выставить вас под любым предлогом. Черт меня дернул поддаться на уговоры Харригана и сдать вам каюту, но что сделано, то сделано. Кстати, начальство вчера меня чуть не растерзало. Поэтому примите в качестве платы вот какой совет: пока не истечет срок аренды, не пытайтесь переезжать в другую каюту, а то вас выставят с Терминала во время переезда.
— А, — догадался я, — поправка об отказе от убежища.
— Точно. Но никому не говорите, что я вам о ней напомнил, а то мне влетит.
— Вам не уточнили, до какого срока меня следует выгнать с Терминала?
— До завтрашнего утра.
Я прикинул, что сегодня ночью Зейдлиц и физики должны вернуться на Терминал. Зейдлиц полагает, что я ему смогу помешать. Но помешать сделать что? Хм, неясно…
Я помог завхозу выволочь Макса из ниши. Затем он попытался его включить, передвинув тумблер экстренного выключения. Индикаторы питания загорелись, внутри корпуса загудел мотор. Робот конвульсивно дернулся и замер.
— Макс, ты жив? — завхоз заглянул роботу в окуляры, словно проверяя зрачки.
Робот явно не узнавал хозяина. Он вообще никак не отреагировал. Индикатор нейроактивности еле теплился.
— Что с тобой сделали эти сволочи! — воскликнул завхоз в беспредельном возмущении и глянул на меня. Я открестился:
— Я к нему не прикасался. Вызовите полицию, пусть они возьмут для анализа следы с корпуса.
Вместо полиции завхоз вызвал дежурного робототехника. Хмурый парень не раздумывая ни секунды набросился на робота с гаечным ключом и отверткой. С головы робота слетела крышка. Завхоз подхватил ее, не дав упасть на пол.
— Я бы сначала попробовал медикаментозную терапию… — пробормотал я, наблюдая, с каким цинизмом робототехник вскрывает Максу мозги. Отработанным движением он воткнул роботу кабель, другой конец кабеля он подсоединил к миникомпьютеру, висевшему у него на поясе.
— Ну, как он? — беспокоился хозяин.
Робототехник посмотрел на экран миникомпьютера, поднял глаза на завхоза и сказал:
— Ну прямо как новенький.
Однако, в его голосе я не уловил того радостного самодовольства, с каким ту же самую фразу произносит мой механик, возвращая флаер после ремонта. Скорее, он был удивлен.
— Что значит «как новенький»? — переспросил завхоз, его взгляд метался между экраном и робототехником.
— Как только что родившийся, — уточнил тот, собирая инструменты.
— Стерли память? — догадался я.
— Да, обнулили до железки. — Он имел в виду, что Макс из смышленого робота-уборщика превратился в груду дорогого железа.
— Это поправимо? — спросил я.
Завхоз разозлился:
— Ага, поправимо! Неделю учить его находить дорогу к каютам, еще неделю учить пользоваться пылесосом, потом по меньшей мере месяц он будет путать дезинфектор с дезодорантом. О боже, какому пилоту-идиоту понадобилось промывать ему мозги!
— Зато он не будет больше показывать начальству средний палец…
— Мне не до шуток! — взвизгнул завхоз. — Увозите! — это он крикнул робототехнику.
— Увезем, нет проблем, — невозмутимо ответил тот.
Несчастного Макса покатили в мастерскую. Завхоз шел следом, я — за ним, а вместе мы образовали маленькую похоронную процессию. Слух об умышленной киберамнезии облетел третью палубу в одно мгновение. Отдыхающие пилоты и персонал третьей палубы провожали нас скорбными взглядами. Дверь в мастерскую захлопнулась перед моим носом.
— Родственники желают побыть с телом наедине, — объявил я собравшимся зевакам.
— Это их право, — горестно произнес кто-то из пилотов.
Никто не возразил. Я вернулся на предполагаемое место преступления. Упертый завхоз не вызвал полицию — ни местную (а на всяком Терминале есть полицейский участок), ни Галактическую. Оно может и правильно, поскольку сонным полицейским Терминала вряд ли когда либо приходилось заниматься сбором улик против вандалов, специализирующихся на роботах. С другой стороны, приборы для обнаружения следов и для анализа ДНК есть в любом полицейском участке. Я решил не ломать голову, а просто позвонить в участок и попросить прислать кого-нибудь с криптоанализатором. Дежурный сержант не соизволил меня дослушать.
— Ты полагаешь, нам более нешто делать? — спросил он с немыслимым хармасским акцентом, передать который я берусь лишь отчасти.
— Извини, хотел разыграть, но не вышло… — и я выключил связь.
Сняв место преступления на видео, я ушел к себе в каюту. Я испытывал легкую досаду от того, что стюардесса Анна не присутствовала при моем триумфе, потому что утром улетела в очередной рейс. Но не похвастаться было нельзя. Я отправил ей сообщение, затем просмотрел результаты поиска по метке: «Дин Мартин, физик, но не тот Дин Мартин, который двадцать два года назад получил премию Сектора Фаона по теоретической физике и умер четырнадцать лет назад».
Статьи, статьи, статьи… Некоторые — в соавторстве. Нибелинмус, его зам Трауберг, Петров какой-то… Первая премия на конкурсе молодых астрофизиков — оказывается, есть и такой… На Накопителе Хармаса отыскалось единственное сообщение о Дине Мартине как о живом человеке, а не как об авторе тире соавторе дюжины статей по космологии. Пять лет назад Дин Мартин принимал участие в научной конференции, проходившей на Хармасе. Интересно, что профессор Рассвел принимал участие в этой же конференции. Пять лет назад он еще не был на пенсии, а вовсю преподавал в Кембридже. Нибелинмус и Трауберг так же упоминались среди участников. В то время Мартину было двадцать три. Должно быть, он заканчивал аспирантуру… Я вывел на экран самую раннюю статью Мартина, написанную им за два года до конференции на Хармасе. Возможно, существуют и более ранние статьи, но я выбрал из тех, что были под рукой. В библиографии чаще других имен встречалось имя профессора Рассвела. А Нибелинмус намекнул Джулии, что знает, для кого она взяла кристаллозапись… Занятно…
Остаток вечера я готовил себя к серьезному разговору с Мартином.
