16
Львиная морда, украшавшая дверь таверны "Кровавая Мэри", прорычала мне вслед:
– Спасибо за посещение. Обязательно заходите еще.
Я не обернулся и тут. Зачем мне это было делать?
Я шел не глядя, куда меня несут ноги, и как-то очень спокойно, умиротворенно думал о том, что Сплетник довольно странная личность.
Конечно, здесь в кибере, все немного странные, и всякими там чудачествами никого не удивишь. Но вот Сплетник, он странный как-то не так. Слишком уж таинственна эта его странность, что ли? Словно бы он знает о этом мире нечто, о чем мы даже не подозреваем. Какие-то законы, или что-то из будущего, неотвратимое, обязательное, непреодолимое.
А потом я окончательно пришел в себя и, конечно, сразу же до кристальной ясности протрезвел. И пиво тут было не при чем. Какое с него могло быть опьянение? Нет, просто маятник качнулся в другую сторону, и вместо навалившегося на меня совсем недавно отчаяния и неприятия окружающего мира пришло четкое понимание, осознание того, что никуда я из него уже не денусь. Умереть же всегда успеется. И стало быть, если есть шанс этот момент отдалить, то им надо воспользоваться.
Поэтому не стоит тратить время на истерики. Это всегда успеется, когда я окажусь в действительно безвыходном положении. Сейчас такое время еще не наступило. Поскольку можно что-то сделать или хотя бы попытаться…
А Сплетник? Да, странноватый тип. И предсказания у него почти всегда сбываются. Но только все на свете странности и тайны рано или поздно раскрываются. По прошествии определенного времени. Может быть, даже большого. И у меня это время есть, у меня его будет много. Если, конечно, я сумею найти творца и при этом уцелеть, и даже получить с Шеттера причитающиеся мне деньги… Короче, если я не буду тратить время на бесполезные сожаления о потерянном большом мире, и займусь делом.
Прямо сейчас.
Я остановился.
И не только потому, что настало время решить, куда я, собственно, сейчас должен первым делом направиться, а еще и постольку, поскольку понял, куда все это время шел, с тех пор как покинул "Кровавую Мэри".
К ямам. К тем самым ямам, в которые собирают со всего кибера отходы, программы, подвергшиеся действию отрицательного информационного поля настолько, что восстановить их нет уже никакой возможности. Удалять их мусорщики не желают, поскольку есть гипотетическая вероятность, что под действием поля они изменились, возможно, превратились в нечто опасное. А уж чего-чего, но только зря рисковать мусорщики не любят. Впрочем, как и все стражи порядка, во все времена. Есть у них такая характерная черта.
Был я как-то возле этих ям, заглядывал в них и более делать этого не хочу. Ни за какие коврижки.
Круто развернувшись, я пошел обратно к таверне "Кровавая Мэри". Неподалеку от него должен был находиться один из рекламных шаров.
Итак, к кому я загляну в первую очередь? К смотрителю зоопарка. Да, наверное, надо начинать с него.
Какие сведенья мне нужно раздобыть?
Карту кибера – 122. Сведенья о творце, который сбежал и хоть какие-то данные о Шеттере.
Причем, добыть все это мне нужно в течении ближайших нескольких часов. Наверняка, этого времени старосте хватит для того, чтобы покончить с оборотнем. Ну а потом наступит мой черед выйти на сцену. И если я промедлю дольше чем нужно, творец вполне может сделать еще какую-нибудь программу. Вдруг она будет почище оборотня?
Я шел уверенным, твердым шагом, то и дело поглядывая по сторонам. Сама воплощенная деловитость, а также готовность преодолеть все мыслимые и немыслимые преграды, любыми средствами добиться поставленной цели.
Шел, почти ощущая себя солдатом, идущим на вражеские танки с последней гранатой в руке, верящим, что это гранаты хватит для того, чтобы остановить неприятеля, не дать ему пройти дальше…
Вот только где-то глубоко внутри меня все еще жило воспоминание о том, как я совсем недавно сидел в "Кровавой Мэри" и очень отчетливо, очень ясно понимал всю бессмысленность дальнейшей жизни. И конечно, оно мне мешало. А я гнал, гнал его прочь, пока безуспешно, но уже зная, что вот сейчас, когда дойдет до дела, оно меня оставит. Когда-нибудь потом оно снова вынырнет и опять на какое-то время захватит оставленные позиции, Но только когда это еще будет? А пока же – дело, дело и дело.
Горн трубит, барабаны гремят… и танки наши быстры… По коням… Шашки наголо… бластеры к бою… сарынь на кичку!
– Ессутил, куда это ты направляешься?
Я оглянулся и встал как вкопанный. Мне захотелось протереть глаза. Это была Глория. Та самая Глория, в помощи которой я сейчас так нуждался.
Хотя…
Она мне улыбнулась. И что-то в ее улыбке было от улыбки сытой, очень дружелюбно настроенной, но в то же время остающейся самой собой акулы.
Нда… журналистка до мозга костей. Сейчас начнется.
– Привет, – сказал я. – Ты мне очень нужна.
– Неужели? Интересно, для чего? Учти, взаймы я не даю.
– А мне и не нужно.
– Ага, значит твои дела поправились? Неужели появился клиент?
Я кивнул. Надеюсь, даже с некоторым чувством собственного достоинства.
– И поскольку этот клиент первый, то ты нуждаешься в кое-каких сведеньях. Не так ли?
Какое уж тут чувство собственного достинства? И самое главное – иного выхода нет. Значит, придется сдаваться на милость победителя, платить контрибуцию, а также по первому приказу стоять на задних лапках.
– Угу, нужны.
– Что я за это получу?
Ну, я же сказал – журналистка.
– Сведенья.
– Стоящие хоть?
– О китайском кибере.
Глория присвистнула. Ее мое предложение, похоже, интересовало. И все-таки она решила уточнить.
– А как же конфиденциальность, соблюдаемая в интересах клиента?
– Только после окончания дела, – сказал я. – В тех пределах, которые не повредят клиенту.
– А пределы эти буду определять я?
Вот это мне уже совсем не понравилось.
– Слушай, – сказал я. – Что ты со мной делаешь? Учти, клиент первый. И мне вовсе не хотелось бы портить с ним отношения. Тем более что клиент приличный.
– Тут ты что-то путаешь, – промолвил Глория. – Какой приличный клиент станет нанимать частного детектива для работы в китайском кибере? Какой частный детектив согласится работать в китайском кибере? Нет, тут что-то не то. Давай, рассказывай.
Вот тут надо было проявить твердость. Если сразу этого не сделать, потом останется только локти кусать.
– А мы с тобой договорились?
– О чем?
– О том, что ты предоставишь мне необходимую информацию.
Глория тяжело вздохнула.
– Ладно, давай сделаем так. Ты сейчас мне все выложишь. Я подумаю, чем смогу тебе помочь. А потом мы договоримся. Если условия меня не устроят, я не буду пользоваться твоими сведеньями.
– И предпримешь собственное расследование?
Глория улыбнулась.
– Вполне возможно. А у тебя есть выбор?
Выбора у меня и в самом деле не было. А стало быть, стоило рискнуть.
– Хорошо, – сказал я. – Пусть будет так.
– В таком случае, мы сейчас зайдем в "Кровавую Мэри" и ты мне все выложишь. Только все, без утайки.
Я посмотрел на дверь таверны. Что-то мне не очень хотелось вновь в нее заходить. Если точнее – то совсем не хотелось. По крайней мере сейчас. Потом, когда-нибудь.
– Может, поговорим где-нибудь в другом месте? – предложил я.
– Ладно, пойдем в парк.
Ну да, если рыбка попала на крючок и с него уже не сорвется, почему бы не проявить некоторую уступчивость? Просто для того, чтобы у рыбки появилась некоторая иллюзия свободы.
Мы прошли к ближайшему рекламному шару, шагнули в него и оказались в мире действительно настоящих, стопроцентных иллюзий. Наличие денег у меня в кармане только усугубляло наше положение. Атака была бешенной. Не успели мы войти в шар, как вокруг нас сейчас же закружился хоровод каких-то сверкающих всеми цветами радуги звезд, прозрачных, снабженных ножками шкатулочек, а также попрыгунчиков. И вся эта кодла, перебивая друг-друга, хором предлагала купить, умоляла попробовать и восхититься, примерить, посмотреть и оценить, потрогать и умилиться, присесть и замереть в блаженстве, испытать восторг, уплыть в нирвану, вознестись на седьмое небо, умереть от наслаждения, и так далее, и тому подобное.
Какай-то крохотный диск голубого цвета, мертвой хваткой вцепившись мне в штанину тонкими ручками, истошно пищал:
– Вы должны купить новую брошюру великого критика В. Меньшикова, непревзойденного специалиста логики построения литературных миров, большого знатока словесности, посвященную новому роману о жизни киберов!
Вот это был уже перебор.
Пришлось мне его стряхнуть. Однако голубой диск был упорный. Прежде чем мы с Глорией перешли в другой шар, он почти догнал меня. По крайней мере, переходя в шар под номером 9, я успел услышать, как он проверещал:
– А еще В. Меньшиков известен как самый благожелательно настроенный к авторам критик!
К счастью, в шар 9 данное чудо за нами не последовало. Но легче нам от этого не стало. Пробившись через вторую волну атакующих к выходу, мы наконец-то оказались на окраине парка.
– Зачем ты таскаешь с собой деньги? – слегка сварливо поинтересовалась Глория. – Все эти рекламные агенты на мою-то кредитную карточку реагируют как бешенные. А тут еще у тебя наверняка есть с собой наличность.
– Извини, – сказал я. – Просто не было времени забежать домой и оставить там хотя бы большую часть. Кроме того, я не знал, что встречусь с тобой.
– И рассчитывал где-то купить интересующую тебя информацию? Интересно где? У мусорщиков? К ним по вопросам китайских киберов лучше не обращаться.
– Мне нужна информация не только о китайских киберах, – сказал я.
– Ага, понятно. Может, найдем где-нибудь местечко, присядет, и ты мне все расскажешь?
– Хорошо. Так и сделаем.
Минут через пять мы нашли скамейку и устроились на ней.
– Рассказывай, – приказала Глория.
Я еще раз окинул взглядом окрестности парка и, убедившись, что поблизости нет излишне любопытных посетителей, приступил к рассказу о своих злоключениях…
Через полчаса я его закончил и, закурив очередную сигарету, искоса взглянул на Глорию.
Произвел ли на нее впечатление мой рассказ? Посчитает ли она его чем-то достойным внимания, для того чтобы согласиться раздобыть необходимую мне информацию?
Ну же, девочка, не тяни время. Давай, говори.
Глория хмыкнула, потом тоже закурила сигарету и задумалась.
И это было уже хорошо. Это значило, что мой рассказ ее заинтересовал. И сейчас она наверняка просто прикидывает, каким образом выпить у меня побольше крови, другими словами, как добиться для себя наивыгодных условий.
А значит, не стоит на нее глазет. Пусть подумает. А я подожду. Кое-какое время у меня еще есть. Наверняка староста расправится с оборотнем не так быстро, как рассчитывает.
Я отвел глаза в сторону, и стал разглядывать стоявшее неподалеку деревце. И конечно, что-то с ним было не так, что-то неправильно. Может быть, слишком зеленое? Трава-то вокруг него уже стала желтеть.
Хотя, какая тут может быть в кибере смена времен года? Просто, дерево делал один кукарача, а траву создавал другой. Ну вот, и не состыковалось у них. А переделать уже не было времени, или охоты. Кукарачи они и есть кукарачи. Не творцы.
– Ну, хорошо, – наконец сказал Глория. – А сведенья?
– Самые простые, – проговорил я, стараясь на нее не глядеть, – Карту кибера – 122, а также сведенья о Шеттере. Кем он является и зачем ему понадобилось преследовать творца. Ну и если удастся, кто из творцов ударился в бега. Что он, этот творец, из себя представляет, на чем специализируется? Хотя, судя по оборотню, кое о чем догадаться можно.
– Ничего себе, – сказал Глория. – Ты хоть представляешь, где можно раздобыть такие сведенья? И за кого ты меня принимаешь? Я – самая обыкновенная журналистка, а не архив секретного отдела службы мусорщиков.
– Ты не простая журналистка, – промолвил я. – У тебя есть связи, а также знакомства. Очень важные.
– Это ты Сержа имеешь в виду?
– И его тоже.
– А ты понимаешь, что Сержа, даже если он пожелает помочь, обязательно спросит зачем тебе это понадобилось?
– Обязательно спросит, – сказал я. – Только, он тебе не конкурент. Ему кое-что можно и рассказать. Конечно, при условии, что дальше него это не пойдет.
– Мне-то он не конкурент. А вот тебе?
Резонный вопрос. Об этом я как-то не подумал. И если прикинуть… Да нет, нет, не станет Сержа таким делом заниматься. Он сейчас будет держаться в стороне. Может быть, пошлет какого-то своего агента понаблюдать. Есть у него одна штучка, предоставляющая возможность вести наблюдение за кем угодно и где угодно. Но отбивать клиента, а тем более ввязываться в схватку с творцом, он наверняка не станет.
– Не думаю, – сказал я. – Зачем ему это? По мелочи он не работает. Перехватить творца? Тоже нет. Его мусорщики удержать не смогли. Конечно, у Сержа возможности большие, но не станет же он связываться с творцом, решившим немного пожить на свободе? Себе дороже.
– А зачем тогда этот творец нужен Шеттеру? На твой взгляд, конечно.
– Кто ж знает? – промолвил я. – Только мне кажется, убить он его хочет. Чем-то этот творец ему мешает. Может быть, враги они старые. Могу и ошибаться.
– Ну, хорошо, найдешь ты творца и что будешь делать? – спросила Глория.
– Дам знать Шеттеру, – послушно, как на экзамене, доложил я. – Сразу же получу с него свои деньги и немедленно уберусь из кибера.
– А чем эта история закончится, тебе не интересно?
– Совсем нет. И мне кажется, ничем хорошим она закончиться не может. Шеттер не дурак, и знает, что из себя представляет творец. И все-таки он хочет его найти, значит, есть у него против творца какое-то оружие, какое-то средство его либо убить, либо приручить.
– Почему, тогда, если он сильнее творца, то сам не отправился на его поиски?
– В том-то и суть. Значит, это оружие, сможет подействовать лишь при неожиданном нападении. Именно поэтому Шеттер не хочет светиться в китайском кибере, именно поэтому нанял частного детектива, то есть меня. И я при их встрече не хочу присутствовать. А что, если творец все же одолеет Шеттера? И не пожелает ли он, после этого еще более обезопаситься, убрав меня?
– Ты говоришь о творцах так, словно они какие-то преступники, – усмехнулась Глория. – Учти, их дело творить, а не палить в своих врагов из пистолета.
– Согласен, – сказал я. – Им и незачем этим заниматься. Но вот если творца загнать в угол и заставить спасать свою жизнь, уверен, он еще как может схватиться за оружие. И не только за него. Не позавидую я тому, кто заставит творца защищать свою жизнь.
– Ну а почему ты так уверен, что они собираются воевать? – спросила Глория. – Может быть, он хочет с ним договориться о каком-то заказе, может, раз тот подался в бега, желает взять его под свое крылышко? А чтобы не спугнуть, нанял частного детектива.
– Уверен, – гнул свою линию я. – Да и ты в этом уверена. Не так делают предложения, не так берут под крылышко. Короче, не тяни время, скажи, что ты хочешь?
Глория вздохнула. И посмотрела на меня из-под ресниц тем самым загадочным взглядом, за который можно простить что угодно и что угодно забыть.
– Сведенья на сведенья. Я хочу знать, чем закончится эта история.
– Ну, договорись с Сержа. Он-то наверняка узнает, чем закончится встреча Шеттера и творца.
– Тогда я буду ему обязана. А мне бы этого не хотелось. Пока я всего лишь посредник. Я передам ему твою историю, обменяю ее на интересующие тебя сведенья. Если же я обращусь к Сержа с просьбой лично для себя… ну сам понимаешь.
– Ты понимаешь, что я могу не успеть унести ноги из китайского кибера, если там начнется серьезная заварушка?
– Пока кто-то из них не победит, тебе ничего не угрожает.
– А потом?
– Ты успеешь смыться. Я тебя знаю. Полгода назад ты откалывал номера и почище.
Ну вот и поговори с ней. Одним словом – деловая женщина. Она все равно своего добьется. А значит, всякое сопротивление бессмысленно.
О-хо-хо…
– Ладно, делать нечего, – сказал я. – Придется согласиться.
– Вот и отлично, – сказал Глория, совершенно будничным тоном, так, словно я только что согласился всего лишь сходить в ближайший магазин за хлебом.
– Только, умоляю, постарайся сделать так, чтобы твоя статья, или что ты там будешь писать, не навредила моему клиенту, – попросил я.
– Постараюсь.
Я задумчиво покачал головой.
По крайней мере более или менее честно. И слава богу, разговор обошелся без всех этих женских штучек, вроде заявлений "Милый, ты сделаешь для меня невозможное?" или "Дорогой, ты настоящий герой. Неужели для тебя это так трудно?".
– Значит, сейчас ты отправляешься к Сержа?
– Да, прямо сейчас. Ты хочешь меня сопровождать?
Вот уж чего я точно не хотел. Мне хватило и прошлого визита в контору Сержа, а также знакомства с его секретаршей. Вполне возможно, за полгода он завел себе другую, но где гарантия, что она хоть чем-то лучше?
– А можно без этого?
Глория понимающе улыбнулась.
– Можно. Даже нужно. Ты подождешь меня здесь?
– Нет. Давай лучше встретимся у меня дома.
– Если ты рассчитываешь на какие-либо вольности…
– Прежде всего мне нужно закончить это дело, – заверил я. – И как можно скорее. Сколько тебе понадобиться времени?
– Думаю, часа два, не больше.
– Ну вот и хорошо. Пойдем, я тебя провожу до рекламного шара.
– Буду признательна.
В глазах у Глории мелькнуло какое-то странное выражение. Словно бы она о чем-то пожалела или в чем-то усомнилось. Впрочем, почти тотчас она стала самой собой – деловой женщиной, вынужденной зарабатывать себе на жизнь в мире киберов. В очень жестком, сложном, безжалостном мире.
Мы покинули скамейку и вернулись к рекламному шару. Остановившись возле него, Глория спросила:
– Ты пойдешь домой пешком?
– Да, – сказал я. – Пройдусь. Пока мне делать нечего. Почему бы не пройтись?
– В таком случае, не слишком увлекайся. Помни, я могу вернуться раньше чем через два часа.
– Не буду, – пообещал я. – Ни пуха тебе, ни пера.
– К черту, – сказала Глория.
Она шагнула в рекламный шар, а я повернулся к нему спиной и посмотрел в сторону парка.
Вряд ли Глория вернется раньше чем через два часа. Может быть, стоит прогуляться по парку? Проведать "Влюбленных"?
В глубине этого парка есть скамейка, на которой сидят вечные влюбленные. Движущаяся скульптура, сделанная каким-то неведомым кукарачей. Первый раз я увидел ее полгода назад, удирая от погони. У меня в тот момент не было времени ее хорошенько рассмотреть. За эти полгода, я приходил к ней несколько раз. Что-то в этой скульптуре все-таки было странное, загадочное.
В первый раз, когда я ее увидел, у меня даже возникло предположение, что передо мной вовсе не живая скульптура, а каким-то неведомым образом возникнувшая проекция реальных, настоящих, в данный момент сидящих там, в большом мире, и целующихся влюбленных.
Явившись в парк во второй раз, я обнаружил "Влюбленных" на том же месте. Вот только в этот раз они не целовались, а просто сидели рядом, на скамейке, держась за руки, не сводя друг с друга очарованных глаз. В третий раз они снова целовались, но сидели уже в другой позе.
Конечно, моя безумная теория о проекции лопнула. Настоящие влюбленные не могли сидеть на скамейке, обнимаясь, целуясь и просто глядя друг на друга, много-много дней подряд. Приходилось признать, что это и в самом деле всего лишь живая скульптура. Не более того.
Я успокоился. И несколько раз приходил к "Влюбленным" просто отдохнуть, полюбоваться произведением искусства, подумать о смысле жизни. Почему-то, глядя на эту скульптуру, я испытывал ничем необъяснимую легкую, какую-то светлую грусть.
Однако в последнее время эта скульптура меня снова заинтересовала не только с этой точки зрения. Я вдруг сообразил, что, по идее, на ней уже давным-давно должно было проявиться действие отрицательного информационного поля. Вся эта трава, деревья и скамейки внесены в официальный реестр парка. За ними присматривают, их восстанавливают, их оберегают от отрицательного информационного поля. Вот только кто будет вносить в официальный реестр скульптуру какого-то кукарачи?
Почему же она не разрушается? Может быть, кто-то за ней следит? Ее создатель? Или она понравилась кому-то, кроме меня? Кому-то, у кого есть время и деньги, для того чтобы не позволить ей разрушаться?
Скорее всего, так оно и было. Хотя меня все не желало покидать странное, ни на чем не основанное ощущение, что дело тут в другом и в этой скульптуре заключена некая тайна. Если я буду за ней внимательно наблюдать, если сумею хоть что-то узнать о ее создателе, кто знает, может быть, эта тайна для меня откроется? А возможно, даже не так. Кто знает, может быть, небольшая тайна скульптуры "Влюбленных" породит другую, более серьезную, более важную тайну, требующую решения, ждущую того, кто пожелает ей заняться?
Я подумал, что вполне могу пройти к этой скульптуре, посидеть возле нее, может быть в очередной раз попытаться придумать, как узнать о ее происхождении. И это можно было сделать, поскольку у меня вдруг неожиданно появилось какое-то свободное время.
И я даже шагнул по направлению к парку, но потом передумал.
Нет, не стоит. По крайней мере – сейчас. Только не сейчас, после того, что было со мной в "Кровавой Мэри". Кто знает, может быть, наведавшись к "Влюбленным", я вновь подвергнусь атаке воспоминаний и сжигающей изнутри тоски. Чего мне менее всего сейчас нужно, так именно этого.
Глория вернется через пару часов, и к ее приходу я должен быть в форме. Поскольку потом, получив от нее нужные мне сведенья, я вновь вернусь в китайский кибер, к оборотню, творцу, Шеттеру и прочим.
Начатое мной дело требовало завершения. А стало быть, сейчас я не имею права раскисать. Совершенно никакого права.
Я снова повернулся к рекламному шару, еще раз прикинул, не стоит ли мне им воспользоваться. Так я окажусь дома гораздо раньше, сэкономлю время.
Не хотелось мне входить в него – и все.
Аккуратно обойдя шар, я зашагал прочь от него, от парка, от "Влюбленных". Домой. Ждать Глорию и надеяться, что у нее все получится в лучшем виде.
Если получится…
