Музей спал.

Естественно с самого знакомства я не отпускал с ментального поводка нашего доброго клиента и поэтому мог более-менее точно сказать, что происходит во вверенном ему заведении. Тянулась нескончаемая ночная смена. Охранник у входа накачивался кофе и попеременно крутил на компьютере то порнуху, то компьютерные игры. Черно-белые мониторы в комнатке за его спиной были лишены внимания и его напарника, который просто спал на вверенном ему посту – вот такой неодолимый приступ сонливости его одолел. Я же всегда говорил – физиология великая вещь! И поэтому ни один зритель сейчас не наблюдал за пустыми залами и уныло гуляющими по ним секьюрити.

Охрана внутри здания, изрядно замученная, вспоминала все известные ругательства, адресуя их похитителям и связанному с этим обострению паранойи у начальства, из-за чего охранники даже свой кофе пили на ходу, блуждая по залам и переходам огромного хранилища.

…Машину мы оставили на частной стоянке за два квартала до нужного нам места и отправились пешком. Я расслабленно плавал на грани реального мира и своего ментального восприятия. Все-таки я немного устал, да и запах смерти и крови выматывает, особенно когда нельзя выставить нормальную защиту. Джо уже начал поглядывать на меня с беспокойством. В его обязанности также входило реальными действиями иногда возвращать меня на грешную землю, чтобы ментал не отключал меня в самый неподходящий момент.

Охранника на входе я зацепил практически мгновенно. Его даже не пришлось подталкивать в нужную сторону. Просто чуть добавить безответственности и усилить естественные желания. Тем более что банальным походом в клозет они не ограничивались.

Мы миновали опустевшую стойку охраны. Конечно, у нас не было ключей и положенного кода, но на это всегда были Джо и Кай, так что с самой дверью никаких проблем не возникло – О'Келли просто воспользовался отмычками.

Я заблокировал восприятие охранников по линии нашего маршрута, и мы быстро миновали все проходные залы и переходы. Хотя все же пришлось пару раз рассеять внимание людей, ни с того ни с сего среагировавших на наши тени. Но решение этой проблемы не заняло много времени. Охрана почти спала на ходу. Под утро желание заснуть может оказаться почти непреодолимым. К тому же само место по своему ментальному наполнению способствовало всяким странным проявлениям даже у обычного человека, и бессонница, по моим ощущениям, в них не входила. Так что нас быстро и с охотой списали на галлюцинации местного производства. Что и требовалось доказать.

Когда человеку трудно или не хочется во что-то верить, он с огромной охотой цепляется за любую возможность следовать этому желанию или даже выдумывает для своего недоверия вескую причину. Глупо не пользоваться такой забавной особенностью человеческой психики.

Четыре расплывчатые тени бесшумно скользили через залы музея. Пару раз обходные патрули, увидев странный отблеск и движение в проеме двери, разворачивались на сто восемьдесят градусов и обещали себе хорошенько выспаться во что бы то ни стало.

– А то уже совсем нечисть доконала, – пожаловался один из охранников, крепыш-итальянец, своему собрату.

«Кажется, я уже схожу с ума, пора в отпуск», – так подумалось полицейскому из другой двойки. Он был атеистом и как раз того пошиба, что готовы просто закрыть глаза руками, чтобы не видеть ничего, не влезающего в рамки привычного мира.

Тени почти не прятались. Во всяком случае, как это показывают в разрекламированных боевиках с участием выдуманных паранормов. Никто не крался от стены к стене. Никто не прикладывал палец к губам и уж тем более не вычерчивал руками какие-то загадочные фигуры, якобы должные работать как волшебные знаки силы. Ничего подобного. Просто быстрый мягкий шаг тренированных людей, которые знают, куда и зачем идут.

Тени достигли панели, скрывающей лифт, и остановились, а самая маленькая и тощая тень, подключив небольшую плоскую коробочку к панели допуска, колдовала над клавишами и тусклым зеленоватым экраном.

– Есть.

Кай отключил свою адскую приставку от ноутбука и поднялся с колен. Двери лифта раскрылись, и мы вошли. Лифт бесшумно закрылся и двинулся, как я надеялся, к последней в эту ночь цели нашей рабочей пристрелки на местности.

Господин Лукас безмятежно спал. Разумеется, как я и предполагал, он был вдребезги пьян. Почти пустая бутылка виски картинно валялась на полу рядом с диваном.

Он спал сном пьяного младенца, если, конечно, такое можно вообразить. В расшитом шелковом халате, который неопрятно распахивался, являя нашим взорам уже несколько оплывшую фигуру неплохо сохранившегося атлета за шестьдесят. Обнимая одной рукой шелковую, с кистями, подушку и запутавшись ногами в ворохе пледов. Одежда, снятая, видимо, в еще относительно трезвом состоянии, висела на растяжке, а сама растяжка косо держалась клипсой за планку раздвинутой ширмы. Как я и предполагал, за ней располагалась химическая лаборатория. Джо быстро прошел к заставленному всякой всячиной столу и с любопытством занялся обнюхиванием и изучением бардака, что там царил. Он был большим специалистом по некоторым странным штучкам, наш О'Келли.

Оскар решительно пересек короткое пространство до дивана и, склонившись над спящим, коротко, но жестко потряс его за плечо.

– Просыпайся. Срочное дело.

Лукас раскрыл еще не совсем трезвые глаза, которые моментально округлились, когда он понял, кто с ним разговаривает. Он сделал попытку вскочить, но коротким тычком в грудь был отправлен обратно на диван.

– Не волнуйтесь. Просто появились свежие обстоятельства по вашему заказу.

– Что, что вам надо? Сейчас еще ночь, я сплю!

– Ошибаетесь, уже почти утро.

Я высунулся из-за спины Оракула и протянул несчастному клиенту стакан с водой. Я не стал добавлять туда ничего из нашедшихся в ящиках его стола антипохмельных препаратов. Люди мнительны. А Лукас сейчас нам нужен в хорошей форме. Нужно его доверие, много доверия или растерянности.

Лукас принял стакан и залпом осушил его, не сводя глаз с оракула. В его мыслях легко читалось, что если что-то было подмешано, то он еще успеет наделать шуму. Но увы, такого удовольствия я не стал ему доставлять, а уж Оскар и подавно.

Убедившись, что в стакане была вода, и немного придя в себя, Лукас наконец-то выдавил сакраментальное:

– Что случилось?

И Стаковски коротко, но в красках рассказал ему о милой кровавой мясорубке, на которую мы вышли, расследуя его дело.

«Не может быть! Когда они успели?!. Так быстро?!.» – пронеслось в мыслях нашего клиента, и он едва ощутимо вздрогнул под пристальным взглядом оракула. Тот не преминул его добить.

– Я так понимаю, что вы рассказали нам отнюдь не все? Что ж, теперь я могу вам предложить только переоформить сделку. Конечно, оплата до ее переоформления и после будет различаться. Ведь степень риска и сложности, безусловно, возрастает.

Короткое движение головы клиента могло означать что угодно. Но Оскар предпочел понять его по-своему и продолжил:

– Или вы рассказываете нам все полностью, а учитывая, что мы уже достаточно много знаем, продолжить расследование нам не составит труда, даже без вашей помощи. Но мы согласны продолжить его с вашим участием и со всем, о чем мы договоримся. В этом случае мы просто меняем условия сделки и, несомненно, ее оплату. Или… мы прощаемся с вами, расплачиваясь по уже совершенным нами действиям, и расходимся вне зависимости от удовлетворения нашим сотрудничеством.

Мысли в непротрезвевшей голове нашего клиента скакали, как обезумевшие блохи, спасающиеся от отравы. С одной стороны, он, конечно, был жаден, как и большинство коллекционеров. С другой стороны, он прекрасно понимал, что в одиночку ему не справиться. С третьей… Он был безумно взвинчен и страшно чего-то боялся.

– Решайте, сэр.

И Стаковски, отвернувшись от нашего клиента, с тем самым абсолютно равнодушным видом, который здорово ему удается в критических ситуациях, закурил сигарету. Прием настолько же стандартный, насколько действенный.

Господин Лукас прекрасно понимал свое положение. Опасность наконец выветрила из его головы пьяную легкость, оставив лишь нудную боль, как и положено похмелью – классическому и неприятному.

Еще целых пять минут он героически не давал понять, что сдался. Хотя все мы это уже поняли даже без помощи моего Дара. Лукас встал с дивана, оправив на себе халат, как королевскую мантию. Всунул ноги в завалявшиеся под спущенными на пол пледами тапки с пижонски загнутыми носами. Дошел до своего стола. Выудил из недр ящиков те самые спасительные таблетки, которые я не стал ему давать, опасаясь излишнего ажиотажа. Употребил по назначению. И только тогда уронил себя в кресло. Все-таки держаться до конца ему не хватило сил. Похмелье у него было действительно жутким даже без моей помощи. Он сфокусировал свой взгляд на Стаковски и выдохнул вместе с сивушными парами благородного напитка:

– Да. Я готов выслушать ваши условия.

Лукас понимал, что эти четверо взяли его в тиски. Он еще не придумал, как отомстит тому самому своему приятелю, который дал такой дельный и на вид легко выполнимый совет. Почему-то вспомнилось о сделках с дьяволом и другими силами неприятного оккультного толка. Лукас удержал себя от желания перекреститься. Но от него не ускользнула достаточно мерзкая улыбочка рыжего наглеца, взгляд которого Лукас иррационально ощущал, кажется, даже под кожей, хотя тот подчеркнуто смотрел куда угодно, только не на него.

Следовало выдержать паузу, и он ее держал.

Проигрывать Лукас не любил, но умел.

Он исподлобья тяжелым взглядом оценивал окружающую обстановку.

Оскар Стаковски сидел перед его столом на отодвинутом стуле и отрешенно наблюдал за кольцами дыма от сигареты. От этого дыма Лукаса немного мутило, но не в его положении было делать какие-то замечания. И он это опять же отлично понимал.

Самый наглый, как и в прошлый раз, как будто вознамерился изучить все карты и схемы, висящие на стенах кабинета. Если бы он мог, казалось, спиной бы повернулся. Но карты, к сожалению, были развешаны так, что сделать это, не меняя тактику «меня интересуют только они», было невозможно.

Бандит, как Лукас окрестил от себя седого вояку, покопавшись в его, Лукаса, лаборатории, что-то нашел и теперь с удовольствием болтал у себя перед носом каким-то флаконом. В очередной момент до Лукаса дошло, что это, он узнал пузырек. И озноб пробежал по позвоночнику. Серная кислота. Улыбка и сияющие глаза нашедшего почему-то заставляли делать самые неприятные предположения о возможном употреблении жидкости.

И мальчишка, юноша – теперь-то Лукас смог его нормально разглядеть. За бессонную ночь тот явно начал выглядеть на свой возраст. Юноша, смирно сидящий в угловом кресле, своим сверхъестественным спокойствием так же не вызвал ни малейшего желания искать в нем хотя бы сочувствующего, не говоря уже о союзнике.

И господину Лукасу было уже совсем непонятно, кого из этих людей ему следует опасаться больше.

Его глаза встретились с медовой безмятежностью глаз Оскара.

Оскар не спеша затушил сигарету в девственно чистой пепельнице на столе. И, прикурив еще одну, мягко произнес:

– Как вам будет угодно, сэр. Тогда…

Его тонкий прищур не предвещал ничего хорошего. Это значило, что в Оскаре включился калькулятор.

– Договоримся так. Вы сейчас честно рассказываете нам всю историю этого странного сувенира. – Слово «сувенир» Стаковски произнес с непередаваемой иронией: – И ответите на все наши вопросы, если таковые возникнут. И без увиливаний, пожалуйста. После этого я скажу вам цену. А там будет видно, я думаю.

«Клиент созрел», как говаривал мой покойный собрат по игорному бизнесу. Лукас начал рассказывать.

– Около десяти лет назад мне ужасно повезло. Мой давний друг и соперник по коллекционированию умер.

Он усмехнулся, давая понять, что прекрасно понимает идиотизм и двусмысленность этого высказывания.

– Возможно, вы сочтете меня бессердечным, а так думают многие, и не так уж они ошибаются, но это действительно была удача для меня. Последнее время мы с ним не очень-то ладили. И все, конечно, из-за нашего увлечения историей. Сначала это было чем-то вроде спорта, но буквально за два года до своей смерти ему удалось вырваться вперед настолько, что сравнять счет у меня не осталось никакой возможности. Но это почти не имеет отношения к случившейся истории. Если позволите, я могу рассказать и потом, если понадобится.

Оскар милостиво кивнул, и Лукас продолжил:

– Он умер, а его единственный наследник, к моему счастью, всегда интересовался только бизнесом и скачками. А та бесценная коллекция, которую собрали его отец и дед, его только раздражала. Я не раз слышал, как он восклицал в компаниях: «Как можно держать такое количество денег мертвым грузом?!» И я этим, конечно, воспользовался. Когда все церемонии и условности были соблюдены, я назначил наследнику личную встречу. Там сложилось много факторов. И то, что на последних его рискованных предприятиях…

«Аферах, проще сказать», – неприятный внутренний смех на ментальном уровне прозвучал особенно гадко.

– …он достаточно много потерял. И то, что он ненавидел коллекцию всеми фибрами своей души, считая, что она отобрала у него отцовскую любовь, и не так уж он был неправ. И много чего еще. Но я сделал предложение, от которого он не смог отказаться. Я выкупил его векселя и пообещал доплатить еще, если вся коллекция без исключения перейдет ко мне. Разумеется, мы нашли способ, как обойти налоги. Он согласился практически сразу же. И даже в качестве особо дружеского ко мне расположения прибавил к коллекции кое-какие, по его мнению, ненужные исторические бумаги.

Лукас не выдержал и достал из стола еще одну бутылку Ballantines. Плеснув себе на полтора пальца, он жадно закинул половину налитого себе в глотку. Меня неприятно обожгло изнутри его ощущениями. Зато к Лукасу вернулась некоторая толика бодрости и бесшабашности, и рассказ пошел веселей.

– Бумаги действительно оказались по большей части мусором. Но жемчужину я там все-таки нашел. Скорее всего, эти документы попали туда случайно.

Лукас полез в стол и, чем-то там щелкнув, что-то повернув, вытащил на свет объемистую кипу пожелтевшей растрепанной бумаги.

– Какой примитивный тайник. – Кай не удержался от комментариев.

– Вот, посмотрите…

Господин Лукас торжественно начал перебирать листки, но, не видя в Оскаре никакого энтузиазма или пиетета к данной теме, быстро свернул попытку увлечь материалом и продолжил уже по существу:

– Вот то, что нас интересует на данный момент. Я его нашел, но это, конечно, не все. Боюсь, что полностью этот документ собрать уже не удастся. Личный дневник Педро Диаса дель Алмагро. Одного из тех безумцев конкистадоров, что пятьсот пятьдесят лет назад высадились на побережье, недалеко от границ империи ацтеков, в поисках неведомых сокровищ. Он отрывочный. Весь текст, как я уже сказал, до нас не дошел, но вот здесь на этой странице…

И господин Лукас с выражением зачитал нам текст:

– «Господи всеблагой и всемогущий, то, что сегодня видели мои глаза, не поддается описанию. Но с твоей помощью, Господи, я постараюсь передать все чувства, охватившие меня тогда, когда эти язычники наконец-то привели нас в свое святилище.

Огромное изваяние непонятного зверя встретило нас у самого входа, и они кланялись ему. Мы же прошли, гордо славя имя Господа нашего. Но эти туземцы так спокойно принимают наше от них отличие, что, боюсь, не выйдет ли чего дурного из нашей затеи.

Храм был огромен, и туземцев самого разного вида и звания там было во множестве. Они о чем-то переговаривались и изредка кидали на нас взгляды, которые я все же, даже несмотря на наше положение гостей, не решусь истолковать как дружелюбные.

А потом началось их служение. Нет слов описать это чудовищное языческое действо, развернувшееся перед нами. Тысячи язычников, громко выкрикивая имена своих богов, кружились в танце и призывали их заклятьями и мольбами, завывая на разные голоса. Возжигали огни они и пили кровь как вино и вино как кровь. И не видел я, чтобы они отделяли одно от другого. И понял я особо глубоко, что нет греха на нас в том, что свершить собираемся. Дудели их дудки и гремели барабаны и какие-то еще неведомые инструменты с гласом устрашающим. Выходили бесчинные жрецы их и, потрясая острыми ножами, вершили свое служение. Отсекали они головы и рвали сердца без счета. Я едва сдерживался и сдерживал своих спутников, чтобы не вмешаться в эту кровавую оргию. Я прекрасно осознавал, что наши жизни сейчас висят на волоске и абсолютно зависят от нашего благоразумия и выдержки. Слава Богу, никому из нас не стало дурно при этом.

Когда же ритуал закончился, к нам подошел иссохший старик, видимо являющийся главным в этом языческом храме, и довольно вежливо спросил, не желаем ли мы увидеть что-либо еще. Конечно, после такого испытания наших душ уже не возможно было поворачивать назад. И я сказал ему, зачем мы пришли. Странно, но он даже не нахмурился на мою, признаю, довольно резкую речь. Склонив голову, он поведал, что этот ритуал был нашим испытанием, и коль скоро мы прошли его с честью, то он готов открыть нам и дальнейшие тайны, как предсказанным им когда-то посланцам Богов.

Дальнейшее для меня прошло как в странном тумане. Нас вывели на самый верх этого храма-пирамиды, и старик начал говорить с нами, с высоты обводя окрестности рукой, как некую карту. Он рассказывал о великих воинах и вождях, о своих богах, о том, как хорошо и правильно поклоняться им. И как они могут разгневаться, если поклоняться неправильно. Он спрашивал нас, и я что-то отвечал ему, но в основном беседу вел Хуан Карлос, как наиболее преуспевший из нас в их языке. Конечно, ничего особо тайного не было открыто нам, но мы видели, что великие драгоценности окружают нас, и невольно трепетали перед тем, чем мы сможем завладеть, если проделаем то, что намереваемся. Этот индеец…» Ну, дальше неинтересно. И это тоже ерунда.

Господин Лукас бормотал извинительные слова, быстро перебирая бумаги. Наконец он издал удовлетворенное восклицание и продолжил:

– «Это было настоящее золото, и его были целые груды! И кроме всего там были и драгоценные камни, и украшения, и статуи, и другое. И все это лежало нетронутым и покрытым пылью. Тот, кто сопровождал нас, простер руку и сказал, что это лишь малая часть того дара, что должен предназначаться умершему правителю, уходящему в иные владения. Также он сказал нам, что властитель никогда не уходит один, а всегда в сопровождении верных слуг, которых перед этим наставляет сам главный жрец. Чтобы они не сбились в пути и сделали все, что необходимо для их господина, правильно. Потом наш проводник коснулся небольшого сверкающего шара на каменной подставке, поясняя, что это и есть самый главный талисман для того, чтобы пройти по тропе смерти до новых чертогов. Как я понял, для каждого правителя изготавливают свой талисман. Что же до людей попроще, то им приходится обходиться тем, на что у них есть возможности.

Я спросил, действуют ли все талисманы так же, как этот, на что наш спутник усмехнулся и спросил, могу ли я, заплатив меньшее, получить большее. Его вопрос поставил меня в тупик, и я не стал ему отвечать». И вот еще.

Господина Лукаса, казалось, охватила внутренняя лихорадка. Видимо, он испытывал давнее и неудовлетворенное желание поделиться с кем-нибудь своим великим открытием, да все не мог найти с кем. А тут волей-неволей пришлось.

– «Сегодня ночью все решится. Мы завладели талисманом и идем туда, где должны ожидать нас несметные богатства. Конечно, я помню нелепые слова старика перед смертью, что-то вроде того, что „Крылатый Змей покарает вас! И вся империя…“. Но я предпочитаю не верить глупым языческим россказням. О чем я сразу и сказал моим соратникам, вселяя в них боевой дух. И лишь Хуан Карлос наотрез отказался идти с нами, и нам придется оставить его как сторожа наших вещей. Что ж, тем меньше будет его доля в дележе добычи.

Мы идем, и помоги нам Господь».

Дальше бумага несколько обгорела, но кое-что можно разобрать. Совсем другой почерк.

«Это огонь. Просто дорога и зарево из огня. И они ушли туда. Они не вернутся более, я знаю. Этот старик так страшно умирал и улыбался. Он до самого конца улыбался.

Господи, они убьют всех или уже убили! Мне страшно, Господи! Сколько крови! Они могут прийти сюда! Я не могу больше ждать! Господь говорит мне, что нужно бежать. Все равно никто из них не вернется. Да и есть ли вообще возможность вернуться из ада?

Бежать, как можно скорее!

Господь, помоги слуге твоему Хуану Карлосу дель Кастильо».

На этом записи, как вы понимаете, заканчиваются. И остается только строить догадки, как эти документы попали в руки моему другу.

Конечно, можно предположить, что это все искусная подделка. Но это не так! Я достаточно разбираюсь в своем деле, к тому же я провел все возможные экспертизы и навел справки. Такие люди реально существовали. И записи действительно принадлежат им. По счастливой, иначе не назовешь, случайности сохранились образцы обоих почерков. И я имел возможность проверить. Все совпало. И пятьсот с лишним лет назад именно они отправились из Испании с одними из первых конкистадоров и далее, отделившись группой, ушли в свое путешествие, из которого вернулся только дель Кастильо. Сгорающего от температуры и изможденного его сочли помешавшимся от ужасов, что ему не посчастливилось пережить, и в результате он умер в лагере де Бальбоа от лихорадки.

И я, разумеется, увлекся этой загадкой. Тем более что талисман, описанный в дневнике дель Алмагро, уже находился у меня в руках. Конечно, я имею в виду пропавший золотой шар.

И я ведь открыл для себя ворота этой тайны! Мне оставалось только снарядить экспедицию из моих людей и пройти еще раз той самой дорогой мертвых, о которой упоминается в документе! Я думаю, что все эти ужасы были не более чем хитрые индейские штучки. Возможно, и я даже почти уверен, что они выдохлись за все это время. А даже если и нет…

В голове Лукаса мелькнуло:

«Я взял бы с собой достаточно людей с хорошей подготовкой, чтобы, если надо, просто выстелить ими дорогу туда», – и меня даже не удивила эта мысль – видимо, я уже начал привыкать к нашему клиенту.

– Даже если и нет, я найду возможность попасть в это место!

В глазах нашего клиента появилось такое зарево из одержимости, жадности и отчаяния, что любые иллюзии о том, что, если будет необходимо, его удастся остановить, не убив, сразу развеялись как дым. Этот человек был определенно фанатиком.

– А выставка? – напомнил Оскар.

– Да, конечно, выставка. Все просто. Для того чтобы окончательно выяснить маршрут экспедиции и, так сказать, все обязательные ритуалы прохождения путем мертвых, мне потребовались записи, которые, как я выяснил, существовали только на уникальных жреческих таблицах. А тот, кто владел ими, наотрез отказался показывать их мне. Голофото же были нечетки и непригодны для полной расшифровки, что мне требовалась. Для того чтобы владелец таблиц позволил их выставить, мне пришлось подключать очень и очень влиятельных людей. Он, конечно, сумасшедший, но все же не настолько, чтобы…

Господин Лукас характерно улыбнулся.

– В общем, мне удалось с ним договориться. А теперь представьте мое отчаяние, когда я, наконец, раскрыл и расшифровал всю тайну до конца и вдруг утерял главное! Ключ, талисман!

Могло показаться, что он сейчас начнет рвать на себе растрепанные после сна волосы, но это был только привычный ход работы на публику. Лукас просто плеснул себе еще виски и с видом человека, который сделал все, что мог, снова поудобней устроился в кресле.

Оскар с минуту размышлял. Хотя мне, например, уже все было ясно.

– Нам будут нужны все документы по этому делу. Как исторические, так и ваши уже готовые разработки. Да, таблицы можно просто сфотографировать. Желательно, частный аэродром и самолет. Можно без пилота. Но с полной заправкой и оплатой экипировки по списку, который мы составим. Деньги за то, что мы уже сделали, должны быть перечислены на указанный мной счет до сегодняшнего полудня. Самолет должен быть готов к 18:30. Оплата, – тут Стаковски выдержал паузу, ухмыльнулся, и лицо его приняло нарочито отсутствующее выражение небожителя финансовых сфер. – Оплата – пятьдесят процентов от цены того, что мы сможем найти. Сами реликвии нас не интересуют, только деньги. И полная оплата текущих расходов. Ну и, конечно, компенсация в случае чего. И премиальные.

Господин Лукас от такого заявления онемел на целых три минуты. За которые он успел еще раз подбодрить себя виски, для того чтобы выдохнуть.

– Но это же невозможно.

– Да? Почему? Любой труд должен быть оплачен, не так ли? А уж с такой степенью риска тем более. К тому же я не думаю, что у вас остался большой выбор.

Оскар кинул взгляд на Кая, и тот склонил голову, давая понять, что записано и обработано все, что было сейчас произнесено, и даже немного больше.

Я же просто просигналил ему обычной фразой.

– Считано, босс.

Взгляд Лукаса заметался между нами, пытаясь поймать хоть какую-то каплю сочувствия. Разумеется, это было тщетно. Мы умеем закрываться от обычных чувств. Иначе нам бы никогда не удалось овладеть своим Даром в совершенстве. Поняв, что никто не собирается шутить, сочувствовать и уж тем более идти на какие бы то ни было уступки, Лукас сдался.

– Хорошо. Но тогда я настаиваю на своем личном участии в этой операции. Более того. Требую этого!

Еще немного, и его голос сорвался бы на фальцет. Мы его все-таки доконали.

Даже не переглядываясь, каждый кинул свою фразу.

Джо:

– Господь с ним. Я присмотрю, если что.

Кай:

– Если он будет мешать, я за себя не ручаюсь. Хотя, в общем, все равно.

Я:

– Оскар, ты знаешь, как я не люблю такие вещи. Конечно, против. Хотя если он быстро достанет Джо, и тот его пристрелит… А что, неплохое развлечение. Я бы посмотрел.

Выслушав всех, Оскар, будучи, разумеется, последней инстанцией, огласил решение.

– Конечно, господин Лукас. Как вам будет угодно.

Вот если бы при этих словах, сказанных Стаковски, я увидел такую его улыбку, я бы моментально отказался от всех планов и претензий на что-либо. И вообще быстро прикинул бы, в какую сторону света мне лучше отправиться на длительную поправку нервов.

Но Лукас не знал Стаковски и поэтому, быстро кивнув, протянул ему руку.

– Договорились. Я буду готов к вылету самолета. Кто займется комплектацией груза?

Оскар встал и, вежливо пожимая протянутую руку, уточнил:

– Думаю, мы сами займемся всеми необходимыми вещами. Машина с грузом подойдет в указанное вами место в 14:00. Ваше дело расплатиться по счету. И, будьте любезны. Документы.

Голос лязгнул сталью. А господин Лукас как-то опять сник и засуетился.

– Да, конечно. Прошу вас.

Забрав и скопировав все, что нам причиталось, и договорившись о последних нюансах, мы вежливо распрощались. Я, глянув напоследок в голову клиента, посоветовал Стаковски внести в список содержимого аптечки побольше антипохмельных средств. Это к тому, что господин Лукас выговорил себе право составить и свою часть груза для личного пользования. А я уже был уверен, что ящик виски – это меньшее, что этот человек с собой потащит. Вообще-то он не так уж много пил, но испытывая в последнее время постоянный нервный стресс, который знакомство с нами и раскручивающееся дело, конечно, не ослабили, а как раз наоборот, он был просто вынужден как-то решать для себя эту проблему. А такие вещи Лукас привык решать только с помощью алкоголя, во всяком случае, тогда, когда положение дел исключает все остальные методы.

– До самолета.

Стаковски уже от дверей лифта, прощаясь, поднял руку.

– И предупредите свою охрану, чтобы нам не пришлось прибегнуть к нетрадиционным методам защиты.

Я был уверен, что, как только за нами закрылась дверь, Лукас метнулся к связному комму, и уж не хочу знать, что он им там говорил, но четверо охранников наверху перед лифтом ждали нас наподобие почетного караула. Этот караул и сопроводил нас до самого выхода. Причем все четверо уже успели сломать головы, размышляя о том, как мы все-таки попали внутрь. В конце концов, они все свалили на Лукаса и еще раз послали ему самые горячие свои пожелания «доброго» здоровья. Кажется, он их все-таки окончательно замучил.

Утро уже вступило в свои права, и улицы постепенно заполнялись людьми и машинами. Идти нам было недалеко, и сейчас это было самой большой радостью в моей жизни.

В машине Оскар наконец-то ослабил галстук. Это было как сигнал. Джо снял никогда не нравившийся ему пиджак. Я избавился от бабочки и расстегнул воротничок рубашки. А Кай просто расслабился, откинувшись на сиденье. Его пальцы улеглись поверх кейса и перестали подрагивать на незаметном для обычных людей уровне.

– В гостиницу?

Я был более чем лаконичен.

– Я постараюсь не заснуть в машине, – усмехнулся Кай, устало закуривая.

Парень делал это только тогда, когда действительно уставал. И именно для того, чтобы не заснуть.

– Нужно будет заказать в ресторане хороший обед. Я думаю, мы его заслужили.

Джо, как обычно, высказал очередную здравую мысль.

А я привычно задал вопрос:

– Кто первый комплектует груз на этот раз?

Вопрос был риторический, потому что занимались этим в той или иной степени все.

– Сначала вы с Джо. Потом мы дополним. – Стаковски закрыл глаза и всем видом показал, что сейчас его лучше не трогать.

– Ну конечно. Мы как самые главные бодигарды.

Я не упустил возможности поворчать, но скорее из-за усталости, чем из-за чего-то серьезного. Мне было естественно работать с Джо.

Глянцевая черная машина городского типа с тонированными стеклами аккуратно встала на место парковки в подземном гараже.

Четверо усталых мужчин, вышедших из нее, сразу же направились к внутренним лифтам – тем, что ведут прямо из гаража в коридор на любом этаже, – чтобы пройти к номерам, минуя стойку администрации. Видимо, у них был на это редкий и дорогостоящий допуск, которым обеспечивают своих клиентов гостиницы высокого уровня за отдельную плату.

В номере самый молодой из них сразу ушел в свою комнату, и ясно было, что в ближайшие несколько часов его не стоит беспокоить.

Самый сонный, почти волоча ноги, устремился в спальню, бурча что-то насчет ненавистных шмоток, и так поспешил избавиться от них, что даже забыл закрыть дверь.

Оставшиеся двое быстро разделили обязанности. Седой с военной выправкой мужчина взялся за видеофон и, дозвонившись, но не подключая изображение, начал что-то четко и быстро диктовать. Последний, самый старший, просто растянулся на диване в гостиной.