Принц Ромбур наблюдал за происходившим в большом бальном зале с высокого балкона. Приготовления к празднеству шли полным ходом, не останавливаясь ни на минуту: слуги, декораторы, буфетчики сновали по Каладанскому замку. У Ромбура было такое ощущение, что он следит за приготовлениями армии к войне.

Хотя у принца осталось весьма немного собственных органов, он сейчас чувствовал волнение, от которого начал бурлить даже искусственный желудок. Принц старался остаться незамеченным, потому что если бы его увидели, то десятки людей немедленно осадили бы его со своими мелкими нескончаемыми вопросами, на которые тем не менее пришлось бы отвечать, а принцу было сейчас не до вопросов.

На Ромбуре был надет белый старомодный костюм, скроенный так, чтобы скрыть синтетическую кожу и сервомеханизмы, управлявшие движениями искусственных конечностей. Несмотря на многочисленные шрамы, Ромбур выглядел очень привлекательно.

Как и подобает мужчине в день его бракосочетания.

Мельтешившие по блистающему полу слуги чаще всего шли в одном направлении, к распорядительнице празднества, безупречно одетой женщине, приглашенной с какой-то отдаленной планеты. Узкое смуглое лицо придавало ей интригующий вид, словно в общество современных людей пришел представитель примитивного каладанского племени. Время от времени общий гомон покрывался ее сильным мелодичным голосом, когда она отдавала распоряжения на формальном галахском наречии.

Слуги вприпрыжку бросались выполнять ее команды, расставляя корзины с цветами, развешивая коралловые гирлянды, оформляя алтарь для совершения религиозного обряда, стирая невидимую пыль и расправляя едва заметные складки на драпировке. Наверху, в умело замаскированной будке из прозрачного плаза колдовали со своей аппаратурой специалисты по голопроекциям.

Громадные люстры из балутского хрусталя свисали с потолка, подвешенные на прихотливо переплетенных хрустальных же нитях, и отбрасывали золотистый свет на места приглашенных гостей. Рядом с местом Ромбура стояла колонна, обвитая вьющимся цветущим растением, источавшим сладкий головокружительный аромат, — редкой гибисковой фиалкой. Аромат цветов был, пожалуй, слишком силен, но на поясе принца была смонтирована сенсорная кнопка, с помощью которой он мог уменьшать чувствительность своих обонятельных рецепторов.

По настоятельной просьбе принца бальный зал Каладанского замка был превращен почти в точную копию бального зала Гран-Пале. Это напомнило Ромбуру о тех временах, когда Дом Верниусов стоял во главе могущественной индустриальной цивилизации, отличавшейся передовыми технологиями. Настанет срок, и эти славные времена вернутся…

Стоя на балконе, принц прислушался к тихой работе насоса своих механических легких, к стуку автоматического сердца. Присмотрелся он и к искусственной коже на левой кисти, разглядел сложный дерматоглифический узор, взглянул на открытый безымянный палец, на который Тессия скоро наденет обручальное кольцо.

Многие солдаты женятся на своих любимых, уходя на войну. Ромбур тоже собирался в поход, отвоевывать Икс и восстанавливать на нем законную власть своего рода. Самым первым действием и должна была стать женитьба на Тессии.

Он согнул свои толстые искусственные пальцы, и они беспрекословно подчинились приказу мозга, хотя и несколько скованно. Совсем недавно Ромбур отметил стремительное улучшение своих тонких движений, и вдруг сегодня — регресс. Может быть, он излишне волнуется из-за грядущей церемонии? Принц надеялся, что не уронит себя в глазах гостей во время свадебного ритуала.

На возвышении позади алтаря оркестр последний раз репетировал марш из «Иксианского свадебного концерта», мелодию, под которую традиционно произносили свои брачные клятвы иксианские аристократы. И эта традиция будет продолжена, не важно, какие тучи еще сгустятся над головой Дома Верниусов. Бравурная торжественная музыка с выделяющимися трубами говорила о высоком духе и развитой индустрии. Ностальгия вселяла силу в сердце Ромбура.

Сестра принца Кайлея просто бредила этой церемонией, представляя, как будет выходить замуж. Если бы только она могла быть здесь, если бы она сделала иной выбор… Неужели она действительно была воплощением зла? Ромбур каждый день пытался найти ответ на этот вопрос, борясь с последствиями ее бессмысленного предательства. Несмотря на причиненную ему боль, Ромбур был готов простить сестру, но вопросы, мучительные вопросы, продолжали терзать его душу.

Сверху хлынул свет, зажужжали проекторы, и перед Ромбуром появилось почти живое голографическое изображение. У принца перехватило дыхание. Это было старое, анимированное изображение его сестры, когда она была еще подростком. Кайлея была умопомрачительно красива со своими волосами цвета темной меди. Изображение двигалось, и девушка казалась живой и настоящей. На губах Кайлеи играла щедрая улыбка.

Стоя внизу, в бальном зале, координатор свадьбы посмотрела вверх на изображение Кайлеи, повернула голову к микрофону, укрепленному на шее, и сказала несколько слов. Кайлея уперла руки в бока и заговорила:

— Что ты здесь делаешь? Ты не сможешь скрыться с собственной свадьбы. Иди в салон, и пусть тебя приведут в порядок. Посмотри, на что похожи твои волосы. Красивая голограмма направилась в зал, где для нее было приготовлено место, которое символически займет живое изображение давно погибшей сестры принца.

Ромбур коснулся искусственных волос, которые покрывали металлический череп, защищавший головной мозг. Расстроенный Ромбур помахал женщине-координатору механической рукой и поспешил в соседнюю комнату, где им занялись парикмахеры.

Вскоре зазвучали иксианские фанфары, и в дверном проеме появилась женщина-координатор.

— Прошу пожаловать в зал, принц Ромбур.

Ничем не выдав своей осведомленности об искусственных конечностях принца, она протянула ему руку и торжественным шагом повела к балдахину.

В течение всего предыдущего часа непрерывным потоком прибывали нарядно одетые гости, сразу занимавшие отведенные им места. Вдоль стен зала стояли одетые в форму солдаты личной гвардии Атрейдесов с пурпурно-медными знаменами Икса. Огорчало то, что на церемонии отсутствовали Туфир Гават и Гурни Халлек, которые еще не вернулись из своей опасной экспедиции на Икс.

У алтаря стоял Лето в официальном зеленом мундире с герцогской цепью на шее. Глаза его были суровы, на лице были еще видны следы пережитой трагедии, но Лето просиял, когда увидел Ромбура. Дункан Айдахо, как мастер оружия, тоже был здесь, гордо сжимая в руке шпагу старого герцога, готовый отсечь голову любому, кто осмелится помешать свадьбе.

Заработала голографическая аппаратура и рядом с Ромбуром, вступившим в зал, появилось живое изображение его отца. Координатор что-то произнесла в микрофон, и губы Доминика Верниуса расплылись в широкой улыбке под густыми усами. В ярком свете победно сияла его лысина.

Ошеломленный этим видением Ромбур пошатнулся и зашептал, словно идущее рядом изображение могло его слышать:

— Я очень долго ждал, отец. Слишком долго, и мне стыдно за это. Моя жизнь была очень комфортна до катастрофы, сделавшей меня таким, каким я стал сейчас. И теперь я стал думать по-другому. По иронии судьбы после катастрофы я стал сильнее и решительнее, во многих отношениях я стал лучше, чем был. Я отвоюю нашу планету во имя тебя, во имя страдающею народа и во имя себя или умру, сражаясь.

Но голографическое изображение Доминика продолжало безмятежно улыбаться, словно во всей вселенной не было сейчас ничего более важного, чем бракосочетание его сына.

Глубоко вздохнув своими механическими легкими, Ромбур выступил вперед и встал на предназначенное для нею место. Он был благодарен Тессии за воодушевляющую поддержку, за ее требовательность, за ее желание, чтобы он был сильным. Но он больше не нуждается в ее внушениях. Он поправился физически и, ежедневно вспоминая о трагедии, которая едва не лишила его жизни, становился все более решительным и упорным. Тлейлаксам не пройдет даром то, что они сделали с его семьей и с его народом.

Взглянув на Лето, стоявшего у алтаря, Ромбур понял, что у него самого слишком серьезный для свадьбы вид. Он тоже широко улыбнулся, правда, не так беззаботно, как голографическое изображение Доминика, шедшее рядом с ним. Улыбка Ромбура выражала счастье, смешанное с сознанием своего места в истории. Этот день бракосочетания, этот союз с неподражаемой женщиной Ордена Бене Гессерит, станет вехой жизни. Настанет день, когда он и Тессия займут Гран-Пале, вступив в него как граф и его леди.

Многие гости были одеты по-иксиански, чтобы походить на голопроекции знаменитостей, присутствовавших в зале. Живые напоминания, радостные и печальные одновременно. Бывший посол в Кайтэйне Каммар Пилру присутствовал во плоти, а его умершая жена Стина — в виде голограммы. Их сыновья-близнецы Д’мурр и К’тэр выглядели такими, какими они были, живя на Иксе.

Ромбуру вспомнились запахи, звуки, выражения лиц, голоса. Во время репетиции свадьбы он коснулся руки отца, но не почувствовал ничего, кроме слабых разрядов электрического поля. Если бы все это было реальностью…

За спиной послышался шелест, гости затаили дыхание от восторга. Обернувшись, Ромбур увидел Тессию, плавной походкой шедшую к нему из-под свода боковой ниши. Невеста была одета, как подобает Сестре Бене Гессерит высокого ранга. Излучая счастье и улыбаясь, она была похожа на ангела в своем длинном шелковом, украшенном перламутром, платье, со склоненной головой и лицом, прикрытым белой кружевной вуалью. Обычно она была незаметна со своими глазами цвета сепии и неброскими каштановыми волосами, но сегодня Тессия открыла всем свой внутренний, необычайно красивый мир, и гости, казалось, должны видеть в ней то, что познал Ромбур и за что он так любил эту необычную женщину.

Рядом с невестой шествовала леди Шандо. Ромбур не видел мать с того момента, когда им пришлось расстаться во время дикого и кровавого нападения тлейлаксов, захвативших Икс. Она всегда многого ждала от сына.

Все четверо сошлись в центре широкого прохода, голопроекции Доминика и Шандо по сторонам, и Ромбур с Тессией между ними. Сзади шел священник с переплетенной в толстую кожу Оранжевой Католической Библией. По толпе гостей прокатился шумок. Гвардейцы застыли по стойке «смирно», высоко подняв пурпурно-медные знамена. Дункан Айдахо улыбнулся, но погасил улыбку.

Запели трубы и грянул «Иксианский свадебный концерт». Невеста, жених и сопровождающие двинулись по устланному пурпурным ковром проходу. Ромбур выступал безупречным механическим шагом, выпятив грудь, как подобает гордому аристократу.

Зал не мог вместить всех желающих посмотреть брачную церемонию, поэтому сцену транслировали по всей планете, не упуская ни одного момента. Народ Каладана всегда любил зрелища.

Ромбур сосредоточенно переставлял ноги, идя по ковру, ведомый своей прекрасной Тессией.

В первом ряду сидела Джессика, время от времени поглядывая на Лето, стоявшего у алтаря. Сосредоточившись и прищурив глаза, она старалась понять, что он сейчас чувствует. Обладая умением Сестры Бене Гессерит наблюдать и делать выводы, она тем не менее часто не могла проникнуть в его мысли. Где и у кого он научился их скрывать? Несомненно, у отца. Хотя старый герцог лежал в могиле уже двадцать лет. его влияние на Лето по-прежнему было очень сильным.

Дойдя до алтаря, Ромбур и Тессия разошлись в стороны, дав священнику пройти между ними, а потом снова сошлись за его спиной, оставив голопроекции Доминика и Шандо возле Лето, исполнявшего роль шафера. Свадебная музыка смолкла. В бальном зале наступила тишина, все приготовились слушать ритуал.

С золотого стола священник взял два украшенных драгоценными камнями подсвечника и поднял их над головой. После этого священник нажал невидимый сенсор, и из подсвечников показались пары свечей, вспыхнувших разными цветами — одна пурпурным, другая — медным. Произнося ритуальные фразы, священник вручил одну свечу Ромбуру, а другую Тессии.

— Мы собрались здесь, чтобы освятить и отпраздновать союз принца Ромбура Иксианского и Сестры Ордена Бене Гессерит Тессии Яско.

Раскрыв Оранжевую Католическую Библию, лежавшую на столе, священник прочел оттуда несколько стихов, некоторые из которых были предложены Гурни Халлеком.

Повернувшись лицом друг к другу, Ромбур и Тессия вытянули вперед руки, и свечи соединились, их пламя слилось в один пурпурно-медный огонь. Принц откинул с лица невесты вуаль и открыл ее оживленное, умное лицо, исполненное сострадания и любви. Ее каштановые волосы сияли ярким светом, а широко посаженные глаза искрились счастьем. Увидев лицо невесты, Ромбур испытал почти физическую боль от любви к ней. Он не мог поверить, что эта женщина осталась с ним после всего, что с ним произошло. Ему показалось, что глаза жжет от подступивших слез, хотя на самом деле теперь Ромбур был лишен возможности плакать.

Вперед выступил Лето, держа перед собой хрустальный поднос с обручальными кольцами. Не отрывая друг от друга влюбленных взглядов, принц и его невеста обменялись кольцами.

— Это был долгий и тяжкий путь, — произнес Ромбур своим новым синтетическим голосом, — как для нас, так и для моего народа.

— Я всегда буду рядом с вами, мой принц.

Зазвучал триумфальный марш финала «Иксианского свадебного концерта», и супружеская пара рука об руку двинулась назад по проходу.

Придвинувшись к Ромбуру, она, улыбаясь, спросила:

— Это ведь было совсем не трудно, правда?

— Мое искусственное тело способно выдержать самые жестокие пытки.

Горловой смех Тессии вызвал оживление в зале, хотя никто не знал, что она прошептала в ответ своему мужу.

Иксианская супружеская чета и гости праздновали и танцевали до позднего вечера. В такой день Ромбур не мог не верить в новые возможности.

Однако от Гурни Халлека и Туфира Гавата по-прежнему не было никаких вестей.

На следующее утро после свадьбы Джессика получила послание в цилиндре, запечатанном красно-золотой императорской печатью Дома Коррино.

Любопытный Лето встал рядом, потирая покрасневшие от бессонной ночи глаза. Джессика не стала считать, сколько бокалов красного каладанского вина выпил герцог на праздничном ужине.

— Не так часто моя наложница получает письма из императорского дворца.

Джессика ногтем сорвала печать и извлекла из цилиндра свернутое послание. Оно было написано на пергаменте, которым пользовались в Доме Коррино, но составлено было шифром Бене Гессерит. Джессика постаралась скрыть удивление, переводя сообщение и передавая его содержание Лето.

— Мой герцог, это формальный вызов. Леди Анирул Коррино приглашает меня в императорский дворец Кайтэйна. Она пишет, что ей нужна новая камеристка и…

У нее перехватило дыхание, когда она прочла следующие строки.

— Моя старая учительница Мохиам назначена новой Вещающей Истину императора Шаддама. Она рекомендовала меня леди Анирул, и та приняла предложение Мохиам.

— Они даже не посчитали нужным спросить моего мнения. — Герцог начал закипать гневом. — Это очень странно и похоже на простой каприз.

— Я обязана подчиняться распоряжениям Общины Сестер, мой герцог. Ты всегда это знал.

Лето поморщился, с удивлением вспомнив, как он спорил с одетой в черную накидку женщиной, которая навязывала ему юную Джессику.

— И все равно мне это не нравится.

— Супруга императора предлагает, чтобы я планировала остаться на Кайтэйне весь срок моей беременности.

На овальном лице Джессики отразились удивление и недоумение.

Лето взял послание и взглянул на него, но не смог прочесть незнакомые символы.

— Ничего не понимаю. Ты вообще когда-нибудь видела эту Анирул? Почему и по какому праву она хочет, чтобы ты родила нашего ребенка на Кайтэйне? Шаддам хочет взять в заложники дитя Атрейдеса?

Джессика перечитала послание, словно хотела прочитать ответ между строк.

— Я и сама ничего не понимаю, мой герцог, и это истинная правда.

Лето был недоволен вызовом, и, кроме того, его раздражала ситуация, которую он не понимал и которой не мог управлять.

— Они что думают, что я могу бросить свои дела, забыть о долге и переехать с тобой на Кайтэйн? Я действительно очень занят.

— Я… полагаю, что приглашение касается меня одной, мой герцог.

Пораженный Лето взглянул на наложницу. Серые глаза его вспыхнули.

— Но ты не можешь просто так взять и оставить меня. И что будет с ребенком?

— Я не могу отклонить приглашение, мой герцог. Леди Анирул не только супруга императора, она, кроме того, могущественный член Ордена Бене Гессерит. Она — Сестра тайного ранга.

— Ваш Бене Гессерит всегда отыщет важную причину.

В прошлом Сестры выручили Лето из практически безвыходного положения, но он до сих пор не понимал, зачем они это сделали. Он еще раз посмотрел на лист пергамента, испещренный непонятными значками, который Джессика продолжала держать в изящной руке.

— Интересно, это приглашение Бене Гессерит или очередная интрига Шаддама? Не имеет ли этот вызов что-либо общего с событиями в Биккале?

Джессика взяла Лето за руку.

— Я не могу ответить на эти вопросы, мой герцог. Я знаю только, что буду ужасно тосковать без тебя.

Герцог ощутил ком в горле. Не в силах говорить, он притянул к себе Джессику и крепко прижал к груди.