Глава 5
Всякое выступление героев в поход за славой должно сопровождаться благоприятными знамениями. В данном случае к ним, да и то с натяжкой, можно было отнести только ворону, которая с поразительной меткостью облегчилась прямо на плечо Орину.
Погрозив птице кулаком, Шнор разразился бранью.
— Ничего, — оптимистично сказал Нил Прыгскокк. — Зато никто не опоздал, все готовы…
Всеобщую пунктуальность можно было счесть настоящим чудом.
Учитывая предстоящие опасности, каждый запасся в дорогу чем мог. Нил притащил старый отцовский меч, который тот иногда брал в купеческие поездки, Рыггантропов — громадный тесак с зазубренным лезвием, весь погнутый и в бурых пятнах.
О его происхождении страшно было даже спрашивать.
Тили-Тили вооружился коротким посохом.
— Ну, двинулись! — сказал было Арс, намереваясь героически возглавить маленький отряд.
— И это все? — неожиданно вмешался Сигизмунд. — Как вы собираетесь одолеть этого парня?
— У нас есть оружие, — ответил Топыряк, — по крайней мере, у некоторых… И мы знаем заклинания, ну… некоторые.
— И вы думаете, этого хватит? — сварливым тоном козел напоминал старого деда, вздумавшего побрюзжать по поводу погоды. — Я видел, как этот парень голыми руками разнес дом!
— Он не имел дела с магами! — деловито заметил Рыггантропов, засовывая за пояс свой ужасающий тесак. — В натуре!
— Да, Сигизмунд, чего ты дергаешься? — спросил Шнор. — Или струсил?
На подобное предположение козел ответил хмурым молчанием. Когда же маленький отряд, вооруженный в первую очередь отвагой, а уже во вторую — всякой ерундой в виде мечей и магических знаний, форсированным маршем двинулся на восток, Сигизмунд хмуро поплелся сзади. Не переставая при этом непрерывно бурчать.
В этот вечер дела у Булька как-то не заладились. Пришедший за сапогами клиент остался недоволен работой, и сапожник, недолго думая, отвесил ученику смачный подзатыльник.
Героическое начало дернулось, намереваясь ответить так, как должны отвечать герои — убийством обидчика, но трусливые привычки взяли верх. Бульк стерпел, сдался, проглотил обиду.
На вкус та оказалась хуже, чем гнилая подметка.
Бульк вздохнул с облегчением, лишь поднявшись к себе, в крошечную клетушку под самой крышей. Опасливо прислушался — не подкрадывается ли кто? — и вытащил из-под кровати чудесный меч.
По прозрачному лезвию, всегда чистому и спокойному, метались тревожные голубоватые сполохи. Это оказалось так неожиданно, что Бульк едва не выронил оружие. Держа за рукоять, он прямо ощущал, как меч вздрагивает в нервном предчувствии чего-то.
От клинка чувство передалось и человеку. Бульк поспешно влез в костюм, который за время использования несколько пообтрепался, но пока сохранялся в целости (слава сапожному искусству!), и опустил на лицо капюшон.
В этот самый момент в дверь мастерской постучали.
— Кого там демоны принесли? — хриплым недовольным голосом спросил хозяин.
Что ответил стучавший, Бульк не расслышал. Не успел. По ушам ударил звенящий гул, а мир вокруг привычно исчез, растворился в невыносимом шафранном блеске.
— Входите, господа маги, входите, — угодливо бормотал тем временем сапожник, отпирая дверь. — Что вам угодно в моем скромном обиталище?
Резкий и неприятный звук заставил его в изумлении обернуться. На самой верхушке лестницы, ведущей к комнатушке ученика, стояло нечто черное, имеющее отдаленно человеческие очертания. Оно и издавало этот звук, похожий на зловещий смех.
— Бульк? — спросил хозяин мастерской с непомерным удивлением. — Ты там что ли?
— Молчи, червь! — шипящий ответ заставил сапожника вздрогнуть. Голос был знакомым, но никогда не посмел бы робкий Бульк так говорить с хозяином! — Рухни на колени к трепещи! Ибо я — Убийственный Башмак!
— Вот он, вор! Бей его, ребята! — и через порог, оттеснив растерявшегося сапожника, ринулись стучавшиеся в дверь маги.
Первым мимо хозяина мастерской промчалось нечто маленькое и ушастое, похожее на тех созданий, которых сапожник видел во время — «творческих пауз». Оно гневно шипело и размахивало какой-то дубинкой.
За ним топал настоящий великан. Клинок в его руках напоминал пилу, и при одном его виде кишки начинали беспокойно ворочаться. Следом бежали трое нормальных людей, один из которых тоже был с мечом.
А замыкал процессию… козел.
— Куда? Кыш! — сапожник сделал слабую попытку не пустить животину в дом.
— Шел бы ты, папаша, отсюда, — сказал козел сурово, заставив волосы на голове хозяина мастерской подняться весенней травкой. — А то пострадать можешь, совершенно случайно!
Приложением к предупреждению оказались длинные острые рога, которыми козел весьма недвусмысленно повел в сторону сапожника. Воя от страха, тот вылетел на улицу и помчался со скоростью ветра, оставляя за собой светящийс след…
В мастерской тем временем творилось нечто невероятное. Первым до самозванного героя добрался Тили-Тили. Увернувшись от меча, он ловко ткнул противника в бок.
Удар должен был вышибить из того дыхание и поломать парочку ребер. Каково же было удивление йоды, когда странный мягкий панцирь легко прогнулся, словно внутри содержался лишь воздух!
Откуда Трали-Вали было знать, что Бульк болтается внутри геройского костюма, точно соломинка в стакане.
В изумлении йода на миг зазевался и, чтобы избежать очередного удара, вынужден был спрыгнуть с лестницы. Ловко перекувырнулся… и с грохотом врезался в груду кожаных ошметков, должно быть — отходов производства.
После паузы из нее донеслось сердитое сипение.
— Ничего себе, — сказал Сигизмунд, наблюдавший за всем от двери. Решив, что позиция лежа будет в сложившихся условиях самой безопасной, он бухнулся на грязный пол.
— Задержите его! — крикнул Арс, кивнув в сторону спускающегося по лестнице героя, чей меч пылал нестерпимым голубым светом. — Мы пока приготовим заклинание!
Прыгскокк издал яростный боевой клич, больше похожий на обыкновенный вопль, и извлек из ножен клинок. Источенное ржавчиной лезвие некоторое время подумало, а потом с негромким «Крак!» отвалилось от рукояти.
— Мда, неудача, — сказал Нил и швырнул во врага рукоятью.
Тот увернулся и возопил:
— Бегите, несчастные! Не мир я принес в этот город, но меч! Всякое зло будет повергнуто во тьму!
Арс и Шнор встали рядом, руки их двигались, сплетая боевое заклинание. Опытному магу на это хватило бы двух-трех секунд, студенты же возились гораздо больше.
— Крутой что ли, типа? — шмыгнув носом, спросил Рыггантропов. Встав у основания лестницы, он перегородил герою дорогу. Тесак в руках двоечника не сверкал, в нем имелось меньше магии, чем в комариной ляжке, и все же это был крепкий, надежный клинок, послуживший не одному поколению Рыггантроповых, и лишивший жизни больше людей, чем было зазубрин на его лезвии. О выживании он знал куда больше, чем его нынешний владелец.
И поэтому когда окутанное голубоватым сиянием лезвие рухнуло ожившей молнией, старый тесак сделал единственное, что могло помочь — заставил Рыггантропова споткнуться.
Тот с треском рухнул, а магический меч, зазвенев от возмущения, глубоко вошел в доски пола. Из-под них гневно запищали крысы, чья личная жизнь оказалась неожиданно нарушена.
— Бросай! — выкрикнул Шнор, решивший, что Арс уже закончил.
Восклицание на свой счет принял, тем не менее, Прыгскокк. Растерянно оглянувшись, он схватил первое, что попалось на глаза — заготовку для башмака, и швырнул ее в Булька.
За ней последовали ее собратья, инструменты, и все, что только попалось Нилу под руку.
Тут-то и выяснилось, что магические мечи плохо помогают против таких банальных вещей, как куски кожи, железа или дерева, не предназначенные для убийства.
Под градом летящих в него предметов Бульк Он отступил, а получив по голове деревянной колодкой, пошатнулся, и неизвестно, как развивались бы события дальше, не пойди в этот момент в ход сконструированное Арсом и Шнором заклинание.
Поток алого пламени возник откуда-то из пустоты и ринулся прямо в лицо герою. Артефакт в руках Булька извернулся, вздрогнул, показалось, что лезвие меча изогнулось, точно змеиное тело.
И приняло удар на себя.
Ревущий сноп огня отразился от прозрачной поверхности, прошиб крышу, оставив в ней круглую красивую дыру, и умчался куда-то в небеса. В дырку тут же заглянули любопытные звезды. Свалившаяся сверху черепица угодила точнехонько на голову Тили-Тили и отправила его в беспамятство.
— Пожалуй, дело плохо, — козел предпринял попытку почесать копытом ухо, но вовремя одумался. — Пора идти за подмогой!
Одним прыжком он выскочил за дверь. Сражающиеся не обратили на исчезновение Сигизмунда никакого внимания.
— Что, съели? — тяжело прохрипел Бульк. Судя по голосу, отражение заклинания далось ему нелегко, но двигался он с прежним проворством. Только начавший подниматься Рыггантропов помешал герою вонзить меч в бок Шнору. Споткнувшись о двоечника, ученик сапожника с воплем полетел к стене. После их соприкосновения, которое сопровождалось опасным сотрясением всего здания, в мастерской появилось новое окно.
Круглое, с немного неровными краями.
— Давай второе! — отчаянно выкрикнул Арс. От поднятых рук Орина к встающему из обломков Бульку потянулась темно-синяя, почти черная молния.
Специальный дозор плелся по улицам Ква-Ква со скоростью черепахи.
Старой, терзаемой склерозом и плоскостопием.
И виной тому оказалась группа быстрого реагирования. Сержант Лахов, конечно, предполагал, что собранные в нее волшебники послужат причиной большого количества трудностей.
Но что такого — он не мог представить и в страшном сне!
Прежде всего, никто из них не мог идти быстро. Одним мешала одышка, другим — плохое состояние суставов, которые вдобавок скрипели громче, чем ворот старого колодца.
А эскадра, как известно, двигается со скоростью самого медленного корабля.
Вот и приходилось Торопливым тащиться едва-едва, из соображений личной безопасности ругаясь исключительно про себя.
Кроме того, всю жизнь проведшие в вольной атмосфере университета, маги вообще не знали, что такое беспрекословное повиновение, когда старший отдает приказ, а младший — безропотно его выполняет.
Наоборот, по привычке ученых мужей они обожали спорить.
— Сворачиваем на эту улицу, — говорил Лахов, и эта невинная, на первый взгляд, реплика, которая заставила бы обычных стражников просто сменить направление движения, вызывала такое словоизвержение, словно сложнейший вопрос теоретической магии — можно ли создать пиво из ничего?
— А зачем нам туда? — спрашивал, покашливая, один из старых грибов в пятнистой мантии. — Может, не надо?
— Да мы там уже были! — кряхтел другой, склерозный до такой степени, что даже собственного имени не помнил. — Зуб даю!
Поскольку зубов у него не осталось, клясться таким образом он мог сколько угодно.
— На той улице слишком сыро! — жаловался очередной древний пердун, страдающий, судя по всему, ревматизмом.
— И темно! — добавлял другой, не догадываясь, что стоит появиться там с факелом, как темнота мгновенно рассеется самым волшебным образом.
Неудивительно, что после нескольких часов пребывания в подобной компании Лахов находился на грани нервного срыва. Он постоянно скрипел зубами, рискуя стереть их до десен, и старался глубоко и размеренно дышать, не давая гневу вырваться наружу.
Все это требовало такого сосредоточения, что лейтенант не сразу заметил, как из ночной тьмы явился козел и начал что-то говорить. Впрочем, любой человек, увидев перед собой говорящего козла, не заметил бы его, в крайнем случае — просто не услышал, и все из-за инерции восприятия.
Но данный конкретный козел оказался на редкость настойчив.
— Эй, ты! — сказал он довольно грубо, пнув Лахова в коленку. — Я к тебе обращаюсь!
— А, что? — лейтенант в ужасе вытаращился на говорящее животное. Вообще, он и раньше встречал таких, но все это случалось после длинных посиделок в таверне, когда алкоголь просто испарялся с поверхности кожи Торопливого. В последние же два дня он не пил вообще (ну, те три кружки пива не считаются…).
— Ты глухой? — невозмутимо поинтересовался козел. — Или шлем на уши съехал?
— Он разговаривает! — сделал величайшее открытие один из магов.
— Это обман зрения… в смысле, слуха, — авторитетно заявил другой. — Козлы не умеют разговаривать!
— А за козла ответишь! — и тут козел выдал такую фразу, что волшебники, как один, покраснели, а скептик еще и покрылся мелкими капельками пота.
— Нет, не обман, — уважительно сказал сержант Калис, ковыряя в ухе. — Обманы так не выражаются! Чего тебе надо, рогатый?
Образ жизни стражника приучает куда спокойнее воспринимать странные вещи, чем сидение за пыльными фолиантами и произнесение умных речей.
— Так уже лучше! — Сигизмунд гордо дернул хвостом. — Там, на соседней улице…
Спустя пять минут он вприпрыжку несся по переулку. За ним, хрустя суставами и надсадно кашляя, тащилась группа быстрого реагирования, нещадно подгоняемая Торопливыми.
— Каждому, кто отстанет, сержант Калис всадит в задницу стрелу! — орал Лахов, который, воспользовавшись экстремальной ситуацией, ввел режим диктатуры.
Маги с опаской косились на свирепое лицо Калиса, на арбалеты в его руках и не осмеливались спорить.
На улицу Пресной Песни они успели вовремя.
Домишко, занятый сапожной мастерской, содрогался от крыши до фундамента. За время отсутствия Сигизмунда в стенах появилось несколько новых отверстий, сквозь которые изливалось разноцветное сияние.
— Посохи к бою! — сорванным голосом прокричал командир группы быстрого реагирования.
Дом вздрогнул еще раз, вспучился, словно его мучили газы, по земле прошел рокот. Из резко распахнувшихся дверей выкатился окутанный дымом клубок, который распался на пять стонущих фигур (точнее — на четыре стонущих, и одну шипящую).
— Это наши студенты, — сурово сказал Лахов. — А ну быстро отсюда, а с вашим поведением потом разберутся преподаватели!
Из всей пятерки более-менее нормально соображал только Рыггантропов, интеллекту которого даже удары по голове повредить не могли. Прочие были истощены и изрядно побиты.
— Я помогу! — и Сигизмунд на пару с двоечником занялись эвакуацией молодежи.
— И так будет с каждым! — звучащий из дома голос был не по-человечески мощным. — Кто осмелится встать на моем пути!
— Сдавайся! — прокричал в ответ Лахов, поднеся сложенные ладони ко рту. — Дом окружен, у тебя нет никаких шансов!
Волшебники в пятнистых мантиях, держа посохи наперевес, обегали здание со всех сторон. Калис с помощью ворота натягивал тетиву на здоровенном станковом арбалете.
Ответом на предупреждение стал издевательский хохот.
— Я — ужас, летящий на крыльях ночи! Я — муха в вашем ухе! Я — кость в горле, и пузырек воздуха в крови! Я — Убийственный Башмак!
— Я так понял, что ты сдаваться не хочешь? — спросил Лахов. — Тогда пеняй на себя! Огонь!
Посохи в руках магов затряслись, точно окаменевшие бешеные змеи. С их верхушек срывались клубки пламени. С треском и ревом они мчались к дому, легко пробивая стены. К небу поднялся столб черного дыма.
Прислоненные к стене соседнего дома студенты начали приходить в себя.
— Ой, чего это? — испуганно произнес Нил Прыгскокк. — Стража?
— И преподы! — Шнор Орин едва не подпрыгнул. — Мы ведь это, опозорились… Не справились…
На долю Арса осталось лишь покраснеть.
— Пора сматываться, в натуре, — сказал Рыггантропов, который всеми органами чуял, что настало время делать ноги. — Нас за сегодняшние дела по голове не погладят…
— Точно-точно, — поддержал Сигизмунд. — А если вовремя с глаз уберемся, то могут и не вспомнить…
Охая и стеная, неудачливые борцы с героями принялись подниматься на ноги. Ковыляя, они медленно двинулись прочь с поля боя. Их дезертирства никто не заметил.
Магам и стражникам было не до того.
Засевший в глубинах дома герой отражал все атаки. Клубки огня, которые должны были испепелить его в считанные мгновения, вылетали назад, как теннисные мячи, отбитые ракеткой. Один из них попал прямо в раззявленный рот сержанта Ргова.
Захрипев, тот брякнулся на мостовую.
— Прекратить огонь! — истошно взвизгнул лейтенант Лахов. — Мы его теряем!
— Не паникуй, — сказал командир группы быстрого реагирования, знаком придерживая своих, — у нас есть лекарь! Эй, Инар, иди сюда!
— Да я как-то больше по ветеринарной магии, — смущенно сказал подошедший волшебник с опаленной бородой.
— Нам не до мелочей! Лечи!
Ветеринар склонился над поверженным Рговым, а командование маленького отряда собралось на небольшое совещание.
— Что у вас за заклинания? — сказал возмущенно лейтенант. — Он их легко отбивает!
Отраженные героем клубки пламени летели во все стороны. Мостовая в результате оказалась вся в ямах, кое-где повреждения коснулись и соседних домов. Один даже пылал, из него с паническими воплями бежали обитатели.
— Ему помогает меч, — разнервничавшийся командир группы быстрого реагирования принялся жевать собственный ус, — очень уж могучий артефакт!
— Может быть, стоит уничтожить само здание? — предложил Лахов. — Тогда его станет видно, и можно будет взять тепленьким…
— А мысль ничего! — старший из магов на скорую руку сотворил заклинание для усиления голоса: — Стенобойными, пли!
Посохи в руках волшебников окутались синеватой дымкой, издали одинаковый сухой треск, и к сапожной мастерской полетели очереди радужно переливающихся шариков, похожих на мыльные пузыри.
Выглядело это настолько безобидно, что Лахов невольно хмыкнул.
— Не сомневайся, — утешил его командир группы быстрого реагирования. — Все будет в лучшем виде…
— Готов! — сказал тем временем маг-ветеринар, поднимаясь от лежащего на земле Ргова.
— В смысле? — лейтенант едва не подпрыгнул на месте, а Калис — с грохотом выронил арбалет.
— Жить будет, — добродушно оскалился ветеринар. — Ожог голосовых связок я залечил, так что пару дней помолчит и будет болтать как новенький…
— Слава богам, — с облегчением сказал Лахов, и в этот самый момент «мыльные пузыри» достигли стен. Раздался чавкающий звук, словно что-то огромное упало в грязь, и стены, пожираемые пузырями, начали таять. Создавалось впечатление, что домик из шоколада опустили в печь.
— Чистая работа, — старший из волшебников приосанился, — заклинание — разработка нашего секретного отдела. Уничтожает мертвую материю, не затрагивая при этом живую.
— Да, — вынужден был согласиться Лахов, — сейчас стены рухнут, и наш снайпер его снимет…
Калис, хищно скалясь, установил арбалет на специальной подставке и целился куда-то в недра сапожной мастерской, хотя там пока ничего интересного видно не было.
— У нас есть свой снайпер, — командир группы быстрого реагирования пренебрежительно хмыкнул, — эй, Питерски, иди сюда!
Откликнувшийся на приказ старикан был так древен, что с трудом держался на ногах, а на носу его сидели чудовищной толщины очки. Но посох его оказался тоньше и длиннее, чем у остальных, и примерно посередине высоты к нему крепилась какая-то трубочка, закупоренная с обеих сторон стекляшками.
Подойдя, дед лихо вскинул руку к виску. Резкое движение лишило его равновесия, и он едва не упал.
— Спокойно, Питерски, спокойно! — сказал командир группы быстрого реагирования.
— И это ваш снайпер? — недоверие на лице лейтенанта заметил бы и слепой.
— Да. Способен отстрелить червяку любую из лапок!
— У червяков нет лапок! — в последней попытке воззвать к здравому смыслу воскликнул Лахов.
— Ха, но ведь гораздо труднее отстрелить то, чего нет! — Спорить с этим было сложно.
— Ладно, — хмуро бросил лейтенант, — пусть целится хорошо!
А в недрах рушащегося дома пришел в себя Бульк Он. Мощи истощенного поединком магического меча перестало хватать, чтобы полностью подчинять себе носителя, и ученик сапожника частично обрел контроль над телом и сознанием.
Для начала он огляделся.
Стены оседали, проедаемые каким-то веществом, похожим на мыльную пену, все внутренности дома выглядели разгромленными, точно тут носилось стадо бешеных кабанов. Вместо пола осталось нагромождение воронок и колдобин — похоже, тут поработал поток метеоритов.
— Ого, — сказал Бульк, — что ж я сделал-то?
Пока он предавался анализу ситуации, стены рухнули окончательно, и взгляду героя предстала окружающая бренные останки сапожной мастерской цепь людей в пятнистых мантиях.
— Огонь! — донесся крик с места, где сгрудились стражники в закопченных шлемах.
Хлопнул большой арбалет, дернулась длинная палка, ходуном ходящая в руках близоруко щурящегося старика. Толстая короткая стрела, способная свалить носорога, и маленькое плотное заклинание, готовое пробить шкуру дракона, понеслись к цели.
Прозрачный меч вздрогнул, потянул за собой руку, намереваясь собственным телом закрыть носителя, но медленно, слишком медленно…
Смерть мчалась к герою на всех парах. Старый Питерски, несмотря на близорукость, оказался отличным стрелком. Калис просто по определению не умел промахиваться. И если бы каждый из них стрелял по отдельности, результат оказался бы убийственным (в прямом смысле слова) для ученика сапожника.
А так заклинание и стрела столкнулись, не долетев до цели каких-то полметра. Лицо Булька оцарапала щепка, щеку обожгло дуновением магической энергии.
И все.
— Что ты сделал, старый хрен? — рев сержанта Калиса перекрыл разочарованный всхлип Питерски.
«Надо бежать», — решил Бульк еще до того, как старший из волшебников рявкнул: «Огонь!» Герой сорвался с места с такой резвостью, что сумел опередить стреляющих.
То место, где только что стоял герой в панцире из подметок, потонуло в фонтане пламени, а он уже несся в сторону. Петляя, как заяц, проскользнул между двумя волшебниками и ринулся по улице.
За спиной Булька что-то орали, но он не повернулся, чтобы послушать.
— Надо было его чем-нибудь простым долбануть, типа дубинки из чистой энергии! — с видом крупного специалиста сказал Нил Прыгскокк.
— Ага, эту дубинку пока сделаешь, сам по голове получишь, — печально ответил Топыряк. — Лучше бы демона вызвали…
Зайдя за ближайший угол (дальше идти пока не было сил), студенты болезненно переживали собственное поражение. От дома, где маги и стражники пытались одолеть героя, доносился грохот, время от времени вдоль улицы пролетали сгустки пламени и приблудные молнии. Земля дрожала.
Обстановка располагала к беседам о магии.
— И кто бы потом этого демона стал загонять? — фыркнул Шнор Орин. — К тому же я помню, ты рассказывал, что меч этот специально против демонов создан.
— Кто его знает, может и так, — Арс вздохнул.
— Ладно вам грустить! — встрял в беседу козел, который чувствовал, что разговорами о магии его дискриминируют. — Давайте вспомним о чем-нибудь веселом!
— И о чем же? — тоном человека, только что потерявшего близкого родственника, спросил Прыгскокк.
— Ну… о козах, в смысле, о женщинах! — Сигизмунд дернул хвостом.
Тили-Тили гневно зашипел.
— Нашел время, в натуре, — прогудел Рыггантропов. — Молчи лучше, а то пустим тебя на копчености!
— Меня? — ахнул козел в ужасе. — Лучшего из всех четырехногих копытных бородатых? Интеллектуального уникума, равного которому нет во всем Лоскутном мире!
— А копчености из тебя получатся самые обычные, — сказал Арс и сладострастно облизнулся.
— Ладно болтать, уникум, — Шнор решил сжалится над Сигизмундом, — иди лучше, глянь, что там происходит.
— Почему я?
— Ты единственный на ногах стоишь, и, кроме того — ты самый быстрый.
Лесть действует на козлов совершенно так же как и на людей. Сигизмунд приосанился и легкой трусцой двинулся к углу. Но не успел он достичь поворота, как из-за него вылетела темная фигура.
Произошло нечто напоминающее дорожную аварию. Выскочивший из-за угла Бульк не успел остановиться и врезался в козла. Осознание того, что старые подметки плохо защищают от рогов, оказалось ужасно болезненным.
Сигизмунд, огорошенный ударом, сел на мостовую.
Бульк повалился на колени и от боли разжал ладони.
Меч с прозрачным лезвием и золотой рукоятью сиротливо брякнулся на асфальт.
— Держи его! — крикнул Арс, но первым сориентировался Тили-Тили. Его палка с глухим хрустом обрушилась на голову ученика сапожника.
— Ой, — сказал тот и мягко повалился на мостовую. Из-за угла, изрыгая проклятья, вылетел сержант Калис.
Споткнувшись о поверженного героя, он покатился кубарем, но за ним уже спешили маги с посохами наперевес и командующий ими (по крайней мере, пытающийся это делать) лейтенант Лахов.
Увидев поверженным главный источник беспокойства, он едва не прослезился.
— Веревки, сержант! — этот приказ прозвучал почти ласково. — Вяжите его!
Васис Ргов прошипел что-то, сделавшись вдруг похожим на йоду, и принялся споро бинтовать лежащего без сознания героя. Прямо поверх геройского костюма из старых подметок.
Маги тем временем столпились вокруг меча. Тот лежал на мостовой, и по лезвию бежали свирепые синие искры.
— Ага, — сказал старший из волшебников, — попался, голубчик? Сейчас мы тебя упакуем! Давайте ларец!
— Я думал, это только мне голоса слышатся, — сказал сержант Калис, щупая образовавшуюся на лбу шишку. — Или все волшебники с пустыми местами разговаривают?
Маги не обратили на высказывание стражника никакого внимания. Откуда-то (скорее всего, из под чьей-то мантии, поскольку груза у группы быстрого реагирования никакого не было) появился вытянутый ларец из кости. Крышку, бока и днище густо усеивали магические знаки.
Меч аккуратно подцепили посохами, и так бережно, словно он был любимой игрушкой ректора, сделанной из хрупкого стекла, перенесли в ларец. Щелкнул замок.
— Вот и все, — командир группы быстрого реагирования утер со лба честный трудовой пот. — В университет, шагом марш!
— Ух и надеремся сегодня! — сказал снайпер Питерски соседу, близоруко щурясь за очками.
— А то! — ответил тот, постанывая от переполняющего душу энтузиазма и боли в суставах.
— Не хотел бы я побывать на их пьянке, — заметил лейтенант Лахов. — Ужасное зрелище, должно быть. Эй, я выпил эту кружку или кто-то другой? Ой, в кувшин упали мои вставные зубы…
— Да, там, где обмениваются такими репликами, не место страже, — согласился с командиром Калис.
— Ты уже зачитал задержанному права?
— Да ладно, лейтенант, какие права, — устало отмахнулся Калис. — Узнает о них в камере!
— Мысль здравая, — Лахов поправил шлем, чтобы тот как можно красивее сидел на голове. — Берите его, и пошли! Раз-два! Раз-два!
Торопливые удалились строевым шагом. Студенты, на которых до этого момента никто не обращал внимания, начали выходить из ступора.
— Что это было? — спросил Рыггантропов. — Я типа не догоняю!
— Все не догоняют, — печально вздохнул Арс, оглядывая перепачканную и порванную мантию, — нам даже «спасибо» не сказали! А ты еще хотел, чтобы нас наградили!
Козел, к которому относилась последняя реплика, обиженно проблеял.
— Если бы это зависело от меня, вы все получили бы по награде! — сказал он. — Но увы, мир несправедлив. Истинные герои всегда остаются в тени! Никто и не вспомнит, что от злодейского Убийственного Башмака город избавил я, четырехногий копытный Сигизмунд!
— Мы будем помнить, — неискренне пообещал Арс, поднимаясь с земли. — А теперь пошли по домам. Чего тут торчать…
— Это уж точно, — Рыггантропов зевнул так, что с соседних улиц отозвались собаки. — Если уж не получилось стать героями, попробуем хотя бы выспаться!
