Глава 5
— След хромой мыши — это как? — лицо Фиделя выглядело так, словно он столкнулся с говорящим бараном, который сообщил, что является его, то бишь Фиделя, отцом.
— А вот так, — безмятежно улыбнулся Арс. Заказывая ингредиенты для ритуала, он позволил себе немного развлечься. — Берешь след, оставленный хромой мышью на чем угодно, заливаешь его воском, а слепок приносишь мне…
— А как я узнаю, что мышь была хромая?
— Это уж не мое дело!
— Записывай, Фидель! Записывай, — вмешался Джугов, — а ты, юноша… не очень увлекайся. Мы-то продержим тебя тут сколько угодно, а ты, я думаю, хочешь вернуть себе свободу? Или нет?
— Толченый помет нетопырей, — сказал Арс, вздохнув. Похоже, что идея заказать триста килограмм цветков папоротника или два единорожьих рога, которая так и просилась на язык, была не самой хорошей. — Триста грамм!
— Помет? И кто будет его толочь? — Фидель издал сдавленный всхлип, но тут же осекся под грозным взглядом Джугова.
— Если Партия прикажет, то ты, — вмешался Спартак. — Или я!
— Совершенно верно, — кивнул Джугов. — Что еще?
— Свечи из черного воска, восемнадцать штук. Жаровня из бронзы, каменный нож и живая курица.
— И где мы возьмем курицу? — буркнул сидящий в углу на корточках Усама.
— На гынке, — ответил Лянов.
— Ты когда там был последний раз? Там продают тушки, а нам нужна живая!
— Ну, — в практических вопросах главный революционер, как и положено, был не особенно силен, — укгадем где-нибудь…
Звучало подобное предложение из уст пламенного вождя всех трудящихся довольно странно. Но прочие революционеры дипломатично его проигнорировали, сделав вид, что ничего не слышали.
— Это все? — спросил Джугов. Арс кивнул.
— Перечитай-ка нам все по порядку, — потребовал обладатель усов.
— Усики рыжего муравья — пятьдесят семь штук, шерстинки с брюха беременного медведя — сорок штук, — принялся уныло перечислять Фидель. — Где мы такого медведя найдем?
— Имеется в виду медведица, — высказал догадку Лянов.
— Похоже на то. Что еще? Жир барсучий — полкило, когти вороны — семнадцать штук…
Прочие, столь же неаппетитные ингредиенты не вызвали особого воодушевления среди революционеров. Привыкшие решать задачи сугубо земные, они столкнулись с магией, и та пришлась им не по вкусу.
— И постарайтесь добыть все ингредиенты до послезавтра, — добавил Арс, когда список дочитали до конца. — А то небесные светила уйдут из благоприятного положения, и ритуал окажется гораздо более сложным… Вероятно, потребуется человеческое жертвоприношение…
Какие светила имелись в виду, Арс и сам не знал. Просто торчать в подземелье месяцами не хотелось.
— Мы истинные богцы за свободу! — под взглядом Лянова «истинные богцы за свободу» отводили глаза и краснели. — И всегда готовы принести свою жизнь в жегтву общему делу!
— Искренне надеюсь, что это так, — Арс гадостно ухмыльнулся.
Следует заметить, что магические ритуалы не требуют особенной точности. Все дотошные рецепты, встречающиеся в книгах заклинаний, вроде «возьмите тринадцать миллиграмм пыльцы кувшинки, смешайте с пятью граммами жабьего жира, и в третью ночь после начала месяца вскипятите их в чашке из сплава железа и олова, помешивая ложкой, вырезанной из ивы» рассчитаны на то, чтобы отпугнуть профанов, в руки которых может случайно попасть гримуар.
Попытавшийся реализовать на практике подобный рецепт столкнется с таким количеством трудностей, что поневоле откажется от его использования, чем принесет пользу не только себе, но и окружающим.
Магия — дело опасное, и заниматься ей должны профессионалы.
Особенно в том случае, если дело касается демонов. Обитатели Нижнего мира по коварству дадут сто очков вперед представителю любой из многочисленных рас, населяющих Лоскутный мир.
Неудивительно, что Арс вовсе не чувствовал особой уверенности. Да, он знал, как вызывать демонов, но только теоретически. Точнее, он видел описание процедуры вызова в учебнике и даже сдавал по ней зачет. Но почти все выученное к зачету на следующий день, согласно универсальному закону функционирования студенческого мозга, оказалось блестящим образом забыто.
Теперь приходилось вспоминать, выжимая из памяти крохи знаний. Процесс этот шел на редкость мучительно, Арс сделался угрюм и замкнут, что, учитывая не такой уж большой круг общения, стало для Рыггантропова серьезной неприятностью.
— Ты чего, в натуре? — спросил тот, когда Топыряк в пятый раз на попытку завязать разговор отозвался невнятным мычанием. — Зазнался, типа? Раз великий волшебник, так все можно?
— А? Что? Нет, — ценой некоторых усилий Арс вынырнул из пучины мрачных размышлений. — Пытаюсь вспомнить, как вызвать демона.
— Зачем?
— Так революционеры от меня этого хотят, — судя по всему, Рыггантропов забыл о самой первой беседе с борцами за народное счастье, или, скорее всего, не уловил тогда ее смысла.
— А на кой ляд им демон?
— Революцию хотят устроить.
— Ага, — Рыггантропов задумался. — А отказаться ты не пробовал?
— Если попробую, тот тип с кинжалом вырежет нам кишки.
— Неважная перспектива, в натуре.
— Вот и я о том же.
В разговоре наступила пауза. Рыггантропов, судя по появившейся на его лице гримасе, свойственной обычно людям, страдающим запором, напряженно мыслил. Арс же безуспешно пытался вспомнить, в каком порядке расставляются на магическом круге свечи — по ходу солнца или против?
— А ты уверен, что справишься? — интеллектуальный «запор» разрешился довольно болезненным для Арса вопросом.
— Как кажется, нет, — ответил Топыряк после минутного колебания, — заклинатель демонов из меня, если честно, довольно плохой.
— Я, конечно, не шибко много из лекций запомнил, — изрек Рыггантропов с видом мудреца, поучающего молодежь, — но одну фразу нашего прохфессора затвердил навсегда: «Заклинатель демонов не может быть плохим. Он бывает либо хорошим, либо мертвым».
— Брр, — Арс поежился. Его жизненный выбор в данный момент, судя по всему, сводился к альтернативе — умереть от ножа Усамы или от когтистых лап демона, когда тот, вырвавшись из неправильно нарисованного круга, возьмется в первую очередь за мага.
Дверь в узилище открылась все с тем же терзающим душу скрипом. При желании его можно было использовать в качестве особой пытки для одаренных музыкальным слухом, узников.
— Мы все достали, маг, — сверля Арса подозрительным взглядом, сказал Железный Феликс, за спиной которого толпились обязательные арбалетчики. — Теперь твоя очередь!
Арса открепили от стены, сняли с рук оковы, и привели в знакомый зал, где не так давно проводился съезд Партии. Все его следы — лавки, клетка, выбитые зубы и пятна крови на полу оказались тщательно убраны. Только красное полотнище на стене за сценой осталось нетронутым.
На самом краю сцены в мешочках, туесках и просто так лежали потребные для магического действа ингредиенты. Беспокойно квохтала стреноженная черная курица.
Размышлять и колебаться оказалось некогда. Нужно было действовать.
«Эх, была не была! — подумал Арс, беря в руки мел — размечать магический круг. — Вызову я им демона! Пусть он всю Партию в Нижний мир утащит! Хоть погибну не без пользы!»
И с этой красивой мыслью он опустился на колени.
— Ох, и намучились мы с этим следом, — донесся из задних рядов наблюдающих за магом революционеров чей-то голос. — Пришлось ловить мышь, ломать ей ногу, а потом еще загонять ее на воск!
Изобретательность мятежников Арс явно недооценил. До подобного способа изготовления следа не додумался бы сам ректор Магического Университета вкупе со всеми прохфессорами.
Магический круг вскоре был готов. Он занимал пространство от одной стены до другой, а землю внутри него покрывала вязь магических символов. Часть Арс вспомнил, часть нарисовал, исходя из логики рисунка, а остальные просто натыкал в произвольном порядке.
Попытавшись разогнуть после этого спину, обнаружил, что та словно закаменела. Со второй попытки в позвоночнике что-то хрустнуло, и Арс, хоть с некоторым кряхтением, все же встал на ноги.
Как правильно ставить свечи, он так и не вспомнил, поэтому половину круга сделал по ходу солнца, а вторую — против. Жаровню поместил в самый центр, на перевернутую пентаграмму.
Развязав плотный кожаный мешочек, долго нюхал толченый нетопыриный помет.
— Что, так уж трудно было найти свежий? — спросил с недовольной миной. — Так и знайте, если ничего не получится, то все дело будет в помете!
Обличающие взгляды уткнулись в Спартака, который весь как-то съежился, стал маленьким и жалким.
— А чего? — забормотал он. — Что мне, в пещеры к этим тварям лезть, с камней все отскребать? Я к знахарке пошел, а у нее как раз имелся…
— Ладно, — скрежетнул Железный Феликс, — Партия еще рассмотрит вопрос о вашем моральном облике, товарищ Спартак. Позже.
Все прочее Арса устроило.
— Я готов, — сказал он мрачно, — пусть все лишние выйдут из зала. Да, и приведите моих друзей. Без них никакого ритуала не будет!
Феликс пошептался с Джуговым, и большая часть революционеров была вытурена из зала. Арбалеты перекочевали из рук ранее державших их мятежников к предводителям.
— Я умею обращаться с этой штукой, — сказал Усама, глядя Арсу прямо в глаза. — И если что, успею выстрелить!
Прочие вожди свободолюбивого народа управлялись с оружием тоже достаточно уверенно, только Лянов вертел арбалет в руках так, словно держал ядовитого паука.
Привели Рыггантропова и Тили-Тили. Йода, едва взглянув на нарисованный на полу круг, выпучил глаза, так что каждый из них стал с большую сливу, и громко зашипел. В звуке этом слышались изумление, восхищение и страх.
— Чего это он? — подозрительно спросил Фидель.
— Боится, что я вызову слишком сильного демона, и не смогу справиться, — ответил Аре, — вставайте вот сюда, мне за спину.
— Кстати, нужно гешить один агхиважный вопгос! — встрепенулся вдруг Лянов. — Как мы будем упгавлять пгедоставленным нам демоном?
Арс почувствовал себя сбитым с толку. Управление не входило в круг возможных способов взаимодействия с тем существом Нижнего мира, которое он собрался вызвать.
— Э, хм, — сказал Топыряк, беспомощно оглядываясь вокруг. Взгляд его упал на зажатый в руке короткий нож из камня. — А вот, с помощью этого ножа! Тому, кто его держит, демон будет повиноваться!
Тили-Тили зашипел еще отчаяннее. Рыггантропов прочистил горло, собираясь что-то сказать.
— Киргудук бир бар бия! Бишбермек-чебурек! — поспешно начал Арс заклинание, опасаясь, как бы излишне умные однокашники все не испортили.
Черные свечи, стоящие по периметру магического круга, затрещали и вспыхнули мрачным синим пламенем. Вообще, к воску полагалось примешивать человеческий жир, желательно вытопленный из новорожденного, но обычно этой деталью пренебрегали.
Ну, в крайнем случае пользовались жиром, закупленным в тех заведениях, где его излишки с помощью хитрых операций удаляют из человеческих организмов с целью их похудания.
Вслед за свечами «заработал» магический круг. По нарисованным мелом линиям побежали шипящие желтые искры, которые постепенно слились в уверенное, ровное сияние.
Революционеры дружно, как по команде, вздрогнули.
На раскаленные угли, уютно тлеющие в жаровне, посыпались толченые какашки нетопырей, шерстинки с брюха беременного медведя (и ведь нашли такого, нашли!), усики рыжего муравья (ровно пятьдесят семь!), вороньи когти (не вырванные, как можно было ожидать, а аккуратно обстриженные).
Повалил серый, с коричневыми полосками, дым. По помещению распространилась едкая вонь.
Арс сам с трудом удерживался от того, чтобы зажать нос. Деятелям же революционного движения, судя по доносящимся из-за спины звукам, было совсем плохо.
— Ой, больше не могу! — прогундосил кто-то, судя по всему, Лянов.
«Сможешь!» — злорадно подумал Арс, выливая на угли барсучий жир.
Завоняло еще сильнее. Но этот «аромат» отличался какой-то особенной «жирностью», почти можно было разглядеть, как струи его текут по воздуху, заползают в ноздри…
Свечи горели ровно и мощно, а по другую сторону жаровни прямо на полу принялся формироваться круг ослепительного алого пламени. Магические знаки в этой части рисунка толпились особенно густо, и они вспыхивали один за другим, сгорая без следа. В лицо Арсу потянуло пахнущим серой жаром.
Пока все шло, как по учебнику.
Настала очередь курицы. Ухватив ее за шею, Арс вдруг понял, что ему неожиданно трудно решиться на то, чтобы откромсать ни в чем неповинной птахе голову.
Курица тоже не желала расставаться с жизнью. Она возмущенно квохтала и била крыльями.
— Ты забыл мышиный след! — подсказал из-за спины Рыггантропов. От неожиданности рука Арса дрогнула, и острое лезвие с необычайной легкостью рассекло куриную шею.
Хлынула кровь. Тягучими каплями падая на уголья, она шипела, как сотни разъяренных питонов разом. Этот звук породил необычайно сильное эхо. Шипение перешло в рев, и стены зала исчезли. Со всех сторон подступила густая вязкая тьма. Сдерживающий ее круг из свечей казался тонким и ненадежным, как плотина из пергамента.
— Я больше не могу! — неожиданно тонким голосом сказал вдруг Усама. — Отведите меня к маме…
— Вспомни о революционной стойкости! — зло ответил Джугов, затем послышался звук пощечины.
Угли покрыла кровавая корка, они почти не светились. Багровый круг на полу засиял еще ярче, потом замигал, словно факел на ветру, а затем начал вспучиваться, будто громадный прыщ.
Арс замолчал. Он сделал все, и теперь мог только наблюдать.
Пылающий жаром нарыв вздулся на высоту человеческого роста, а затем с глухим треском лопнул. Во все стороны полетели искры и куски пламени, похожие на алые лохмотья.
Арс прикрыл лицо рукой. Когда убрал ее, то по ту сторону жаровни, неприятно улыбаясь и ковыряя в пасти длинным, точно нож, когтем, стояло абсолютно голое существо мужского пола с зеленой, точно свежий огурец, кожей. На лысом черепе кокетливо красовались небольшие острые рожки.
— Ты кого нам вызвал? — грозно вопросил из-за спины Железный Феликс. — Это разве демон?
— Демон-демон, — проворковал зеленокожий и улыбнулся. Пасть его растянулась от уха до уха, и в ней обнаружилось столько острых, белоснежных треугольных зубов, что их хватило бы на целое стадо акул.
Ответом на улыбку стал слитный вздох ужаса.
— Дай сюда нож! — почти панически выкрикнул Лянов. Арс протянул руку назад. Каменный клинок из ладони почти вырвали.
Лицо демона, почти человеческое по очертаниям, постоянно шевелилось. Каждая часть — глаза, уши, губы, нос, изменялись, удлинялись или укорачивались. Глядеть на это без тошноты оказалось невозможно.
— Так это ты меня вызвал, мой сладенький? — спросил выходец из Нижнего мира. Его желтые, с ярко-алыми зрачками глаза смотрели на Арса почти ласково.
Стоит сказать, что демоны, помимо разделения по категориям в зависимости от силы, классифицируются еще и по, если можно так выразиться, «специализации». Одни склонны тупо убивать все, что им не нравится, другие любят рушить здания и устраивать громадные костры на месте городов, третьи развлекаются разного рода шутками, самой безобидной из которых можно считать изготовление украшений из тщательно обглоданных костей.
Разумеется, человеческих.
Так вот Арс в силу какой-то ошибки при вызове (неправильно помещенный символ, неверная интонация в заклинании, недостача нескольких волосков с брюха беременного медведя) вызвал вовсе не демона-разрушителя, который попросту сожрал бы всех, попавшихся на глаза, а демона-шутника.
Принадлежащие к этой категории обитатели Нижнего мира считались наименее предсказуемыми.
— Я, — нашел-таки силы выдавить из себя Топыряк.
— Спасибочки! — промолвил демон и вдруг потянулся неимоверно удлинившимися руками к горлу Арса. Рожа его, зеленая и зубастая, оказалась совсем рядом. Неправильно нарисованный круг никак не мог удержать воняющее серой чудище.
«Вот и все! — успел подумать Арс. — Хорошим заклинателем демонов мне уже не стать! Стану хотя бы мертвым!»
Замелькавшие перед глазами картины из прожитой жизни он решительно отодвинул в сторону, потратив последние мгновения на то, чтобы не опозориться, испачкав штаны. Закрыв глаза, Топыряк сжался, ожидая жуткой кончины. Щеки коснулось что-то влажное, у ног щелкнуло.
— Беги, дурак! — сказал в самое ухо приторный голос. Испуганные вопли донеслись из-за спины.
— Не подходи! — орал Лянов. — У меня нож, ты должен мне повиноваться! Ты должен служить делу Геволюции!
— Ага, разбежался, — ответил демон, судя по всему, прошедший мимо (МИМО!) Арса. — Мне нет никакого дела до этой рыголюции… Давненько я не выбирался на отдых, и теперь оторвусь!
Что означало последнее слово, страшно было даже думать.
Арс открыл глаза, взгляд сам собой опустился. Цепь ножных кандалов оказалась аккуратно перерезана.
Демоны тоже умеют быть благодарными.
По крайней мере, некоторые.
Повернувшись, Топыряк увидел отрадную картину. Демон, орудуя ручищами, точно хоккейными клюшками, загонял верещащих революционеров в угол. На торчащие в теле арбалетные стрелы и на машущего мечом Спартака он внимания не обращал.
— Уходим! — крикнул Арс застывшим в ошеломлении товарищам.
Глаза Рыггантропова, вытаращенные, как у жабы, у которой пучит живот, медленно наполняло осознание того, что в окружающем мире происходит что-то странное и, возможно, опасное.
Тили-Тили действовал куда быстрее.
— Кьяяяяя! — дикий вопль, вырвавшийся из утробы йоды, на мгновение перекрыл все другие звуки. Прочнейшая на вид цепь, сковывавшая хрупкие руки, разлетелась, точно гнилая веревка. Погнутые и покореженные фрагменты посыпались на пол.
После второго вопля, от которого у Арса заложило уши, схожая участь постигла и ножные кандалы.
— А? Чего? — открыл рот Рыггантропов, который один оставался скованным.
Йода одним прыжком оказался рядом с ним. Издав сдавленное сипение, он ребром ладони перерубил цепь на руках товарища. Пока тот задумчиво созерцал ее обрывки, точно так же разделался с ножной.
— Ничего себе! — сказал Арс. — Ну ты даешь, Трали-Вали! А теперь убегаем!
— Куда? — до Рыггантропова доходило хуже, чем до жирафа.
— К двери! — Топыряк был краток.
Брошенный в сторону демона взгляд показал, что преследовать беглецов пока некому. Пришелец из Нижнего мира, выпуская из пальца тонкую струйку пламени, подпаливал усы Джугову. Тот хрипел и дергался, но сжатый мощной демонской дланью, убежать не мог.
Прочие революционеры в страхе забились в угол, боясь даже дышать.
— Товагищ демон, немедленно пгекгатите антигеволюционную деятельность! — раздавался откуда-то из их кучи полный гнева голос Лянова. — Как вы смеете гаспускать гуки в тот момент, когда миговой пголетагиат стонет под игом безжалостной эксплуатации!
— Быстрее, а то этот лысый и демона уболтает! — испуганно выкрикнул Арс.
Йода, первым выскочивший в дверной проем, судя по выкрикам и звукам ударов, разбирался со стоящей там охраной. Когда Арс и Рыггантропов нагнали товарища, то тот задумчиво потирал поцарапанную щеку, стоя над тремя поверженными воинами. Мечи их были безжалостно погнуты, а стоны звучали вполне натурально.
— Так, куда теперь? — Арс выхватил из кольца на стене факел.
Уходящий налево коридор вел в ту самую камеру, где их держали. Возвращаться туда почему-то не хотелось. Тот, что шел вправо, мог таить опасности, но мог и вывести на свободу.
— Ты иди первым, — опасливо вглядываясь в царящую впереди темноту, сказал Арс.
Йода не возражал.
Он бесшумно скользил впереди, точно маленькое темное облачко, и иногда Арсу казалось, что он вообще летит. Позади, сотрясая пол, точно тролль, тяжело шагал Рыггантропов.
— А, мы типа убегаем! — сказал он, когда беглецы ступили на уходящую вверх узкую лестницу. — Я понял этот прикол!
— Лучше поздно, чем никогда, — проворчал Арс.
У самого верха лестницы, которая выводила в обыкновенный погреб, они вновь столкнулись со стражей. На этот раз революционеров было пятеро. Расположившись на мешках с овощами, они что-то увлеченно обсуждали.
— И тут товарищ Лянов прищуривается и говорит печнику, — рассказывал один из них, — а не пошел бы ты…
Тили-Тили выскочил в погреб, точно намазанная жиром молния. Его руки и ноги молотили во все стороны.
— Ой! — только и успел сказать один из охранников, прежде чем потерять сознание. Прочие так и остались лежать на мешках.
— Впечатляет, — проговорил Рыггантропов, почесывая затылок в районе макушки.
Из подпола, как и положено, вела лестница, упирающаяся в люк. Ступеньки противно поскрипывали под ногами, когда Арс решил доверить себя их хлипкой опоре, зато люк распахнулся так легко, словно последние часы только и ждал, когда его откроют.
На выскочивших из-под земли студентов изумленно воззрилась пожилая женщина благообразной наружности.
— Спокойно, товарищ Хрупская, — Арс и сам не заметил, как заговорил, подобно революционеру. — Особое задание Партии… Тьфу, прыгаем в окно!
Повинуясь повелительному крику, Рыггантропов вышиб раму, и прямо с ней вывалился в окутанный утренней дымкой сад. Яблони и груши удивленно качали ветвями, глядя на пыхтящих и спешащих студентов.
— Ты собираешься снять эту штуку? — поинтересовался Арс, когда беглецы достигли забора.
— Какую? — Рыггантропов попытался с ходу преодолеть преграду, но надетая на шею вроде хомута оконная рама, с треском стукнувшаяся о доски забора, ему помешала. — А, вот эту?
Одним движением сорвав с себя деревянную конструкцию, бывалый двоечник мощным броском отправил ее себе за спину, в глубины сада. Оттуда донесся удар и сдавленный крик.
— Как удачно, — пробормотал Рыггантропов и полез через забор. Арс уже сидел на нем верхом, а Тили-Тили давно перебрался на ту сторону.
От дома доносились гневные крики. Похоже было, что революционеры, — узнав о побеге пленников, ужасно расстроились.
— Свобода! — брякнувшись на дорогу, Арс радостно вскинул руки.
— Потом вопить будешь! — неожиданно разумную мысль высказал Рыггантропов, из ягодицы которого торчала арбалетная стрела. Двоечник ее, похоже, не замечал. — Тикать надо! Мы хоть где?
— А я откуда знаю? — Арс огляделся. — Так что уходим в любом направлении, лишь бы подальше!
Некоторое время они еще бежали, потом перешли на быстрый шаг. Вряд ли революционеры, привыкшие обделывать грязные делишки под покровом ночной тьмы, рискнут преследовать беглецов прямо на улицах Китежа среди бела дня (ну, пусть даже ранним утром!).
— Ага, — сказал Топыряк. Улицы вокруг стали приобретать знакомые очертания. — Это мы на левой окраине, а нам надо на правую! Через весь город топать!
На востоке, проталкивая лучи сквозь туман, всходило солнце. Свет его медленно и лениво, точно кисель, растекался по Китежу, превращая утро в день. На улицах потихоньку появлялся народ. На трех студентов, бренчащих обрывками цепей глазели, раскрыв рот.
— Гляди! — сказал вдруг кто-то за их спиной, заставив Арса вздрогнуть.
— Чего?
— А вон трое! Один ростом мал, мордой на картошку похож, а уши мохнатые так и торчат…
— Ну и что? Мало ли кто как выглядит? — собеседник наблюдательного, похоже, не отличался особой сообразительностью.
— Дурья твоя голова! Это ж один из трех, которых по всему Китежу ищут! Днем с факелами! Да и другие двое тоже по приметам совпадают.
— Ищут, и молодцы. Нам-то что?
— А то, что за них награда положена! — похоже было, что беседующие шли за студентами, так как голоса их не слабели. — Сдадим этих троих князю, а тот нам денег отвалит! Кучу! Или две!
— Куча — это хорошо, — вступил в беседу кто-то третий. — Только как ты этих молодцев князю сдашь?
— А так — дубинкой по темечку! И отнесем! Скажем, что нашли…
Арс оглянулся. Отставая на десяток шагов, за беглецами шла группа личностей, для которых городское дно являлось, судя по всему, самым верхом общества. Одежду их словно специально шили так, чтобы в ней было вольготно блохам и вшам, а чумазые лица выдавали принципиальных противников умывания.
Встретившись с Топыряком глазами, один из них смущенно улыбнулся и потянул из-за пояса дубинку. Она, судя по тусклому блеску, была окована железом.
— Сзади! — выкрикнул Арс.
Тили-Тили оглянулся, но силы йоды тоже имели предел. Вместо того, чтобы броситься на голодранцев и разметать их одним ударом, он вдруг печально зашипел и ринулся вперед.
— А? — удивленно сказал Арс, и слыша нарастающий топот за спиной, прибавил ходу.
Рыггантропова подгонять не надо было. С самого детства, проведенного в кражах, он прекрасно ориентировался в ситуациях, когда требовалось от кого-нибудь убегать.
— Лови их! Бей! Уходят! — крики преследователей прямо-таки пыхали добротой и алчностью.
Стоит сказать, что умение быстро бегать не входит в число жизненно важных для мага. Бегущий волшебник — зрелище обычно жалкое и невразумительное, да и преподаватели Магического Университета предпочитают тех, кто быстро думает, а не перебирает ногами. Так что вся физическая нагрузка у студентов сего учебного заведения (кроме, разве что, литроболистов) сводится к разминке правой кисти с помощью пера, и легкому напряжению ножных мышц при переходе из аудитории в аудиторию.
Но в экстремальной ситуации маг способен дать фору даже лошади. Этот факт хоть и не доказан теоретически, зато подтвержден фактическими наблюдениями. Будущие демоноборцы мчались по просыпающемуся Китежу, опережая даже звук.
Горожане смотрели на них с изумлением.
— Гляди-ка, бегут!
— Как есть бегут! А куда? Зачем? Чего им не сидится? — обменивались они впечатлениями.
— Так это ж те самые, за которых награду дают! — осеняла кого-то умная мысль. — Эх, не нам!
— А почему не нам? Давай-ка пробежимся! Авось догоним!
Затеявшие погоню голодранцы с дубинками давно отстали, а за студентами с гиканьем и свистом мчалась разношерстная толпа, состоящая из китежан самого разного рода занятий. Были тут пекари, бросившие печи, кузнецы, оставившие остывать горн, и даже купцы, забывшие про товары.
— Какой у вас народ жадный и ушлый, — прохрипел Рыггантропов, когда беглецы завернули за угол. — Я прям чувствую себя, точно дома, в Ква-Ква…
До спасительных ворот княжьего терема оставалось с полсотни метров. Их студенты преодолели из последних сил, под удивленными взглядами охраняющих ворота дружинников.
— Эй, вы куда? — спросил один из них, и тут глаза его остановились на Топыряке-младшем. — Арс? Заходите! А вы куда прете? Назад! Назад!
Последнее относилось к ненасытной толпе, которая готова была бежать за вожделенной добычей куда угодно, хоть к самому Влимпу. Но при виде копий горожане остановились.
— Ушли, гады! — донеслись из скопища народа возмущенные возгласы.
— Это кто? — спросил дружинник у свалившегося наземь от изнеможения Арса.
— Спасители, — ответил тот. — Вот уж никогда не думал, что от них сложнее будет улизнуть, чем от похитителей…
А от казарм уже бежал Ворс Топыряк.
— Сынку! — вопил он так, как и должен это делать отец, дождавшийся возвращения блудного отпрыска. — Вернулся!
Сотник налетел, порывисто обнял сына. Тот смущенно отстранился, и тут взгляд Топыряка-старшего упал на остатки кандалов.
— Что это за украшения у тебя на ногах? А у твоих приятелей еще и на руках?
— Это подарки от гнусных мятежников, — ответил Арс сурово, — которые похитили нас и держали все это время в нечеловеческих условиях!
Тили-Тили возмущенно зашипел.
— Да-да, и в нейодских тоже.
— Мятежники? — сотник с треском сшиб брови. — Надо срочно доложить князю! И найти кузнеца…
Кузнец при княжеском дворе, конечно, имелся, но процесс пробуждения его к трудовой деятельности в столь ранний час оказался сложным. Поначалу он только ворчал и ругался такими словами, от которых мохнатые уши Тили-Тили самым натуральным образом сворачивались в трубочку.
Только обещание заточить для него особенно высокий и тупой кол заставило кузнеца покинуть глубины кровати.
— Чем вы их разрубали? — спросил он, разглядывая раздробленные цепи. — Камнем молотили, что ли?
— Это он, — Арс показал на йоду, — руками.
Кузнец поглядел на Тили-Тили, который на вид был неспособен задушить даже мышь, и ругаться перестал. Кандалы с противным бряканьем слетели с конечностей студентов, и только в этот момент Арс полностью ощутил, что свободен.
— Князь готов вас принять, — сообщил Топыряк-старший, когда студенты выбрались из кузницы. — Идем немедленно.
— Но мы выглядим, эээ… — Арс оглядел себя, — несколько не лучшим образом…
Одежда за дни пребывания в узилище пообтрепалась, засалилась, и приобрела такой вид, что любой нищий выложил бы за нее последние медяки, радостно причмокивая в ожидании будущих доходов.
— Ничего, сойдет, — отмел все возражения сотник. — Разве что вот это можно поправить…
И твердой рукой вырвал из седалища Рыггантропова все еще торчавшую там стрелу. Двоечник недоуменно посмотрел на нее и сказал:
— А я думал, заноза…
Князь Владимир Красна Рожица принял их не в тронном зале, а в палате для частных аудиенций. Тут тоже имелся трон, а точнее — искусно украшенное резьбой кресло с высокой спинкой. Из всех придворных присутствовал раздувающийся от гордости дьяк Проня и толстый усатый мужчина, похожий на моржа.
Он оказался главным воеводой
— Что вы хотите нам сообщить? — поинтересовался князь нетерпеливо.
Говорить пришлось Арсу. Если бы за это дело взялся Рыггантропов, то рассказ затянулся бы до вечера, увязнув между бесконечными «типа», «в натуре» и паузами на обдумывание. Тили-Тили, возможно, и был хорошим оратором, но оценить его искусство могли разве что змеи, да еще люди, владеющие йодским языком. А таких (не змей, а людей) в Китеже попросту не было.
— На нас напали ночью… — некоторые детали Арс (например о том, что в момент похищения студенты были в стельку пьяны) не упомянул, зато подробно рассказал о Партии и ее вождях.
— Вот, говорил же я, что есть такая Партия! — воскликнул в этот момент воевода. — А князь мне не верил!
— Теперь верю, и что? — Владимир Красна Рожица дернул головой. — Я не понял одного — зачем они вас украли?
— И я гадаю — зачем? — с видом нарочито удивленным Арс пожал плечами. Рассказывать о том, что он сам, своими руками, привел на китежскую землю демона, почему-то не хотелось.
За его спиной Тили-Тили, повиснув на Рыггантропове, зажимал тому рот.
— А как вам удалось сбежать?
— У них возникли какие-то разногласия, закончившиеся сражением. Воспользовавшись суматохой, мы смогли освободиться.
— Да, похвально, похвально, — если князя и насторожили какие-то неувязки в повествовании, то виду он не подал. — Ты сможешь показать, где тот дом, под которым вас держали?
— Смогу, — кивнул Арс.
— Отлично, — Владимир Красна Рожица повернулся к воеводе. — Поднимай дружину. Пары сотен будет достаточно.
Воевода, усы на лице которого встали торчком, умчался с прытью молодого жеребца.
Во дворе терема, куда велели отправиться студентам, царила невероятная суматоха. Ржали кони, которых выводили и седлали заспанные конюхи, зевали дружинники, спросонья не попадающие руками в рукава кольчуг.
— Неужели это всегда так бывает? — удивился Рыггантропов, разглядывая разлитый вокруг кавардак. — Я думал, что войско — это когда порядок…
— А это и есть порядок, — объяснил Топыряк-старший, — только особый, военный! А для того, чтобы запутать врага, он выглядит как беспорядок!
Студентам тоже привели лошадей. Арс легко вскочил в седло, неожиданно проворно занял место на спине животного Тили-Тили, и только Рыггантропов воззрился на доставшегося ему жеребца с недоумением.
— Я что, должен буду на этом ехать? — спросил он голосом человека, который ранее передвигался на лошадях только с помощью прилагающегося к ним приспособления под названием «телега».
— Обязательно, — в голове у сотника явно не укладывалась мысль о том, что могут быть люди, не умеющие ездить верхом. Если бы кто ему сказал, что в Ква-Ква таких подавляющее большинство, то он, скорее всего, просто не поверил.
Рыггантропов сердито засопел и полез в седло. В другое время обязательно нашлось бы кому над ним посмеяться, но в этот момент двоечнику повезло — во дворе объявился князь на роскошном белоснежном жеребце. Все взгляды устремились на него.
Вслед за Владимиром ехал воевода, панцирь которого блестел, точно груда золота.
— Вы готовы? — поинтересовался князь, подъезжая к студентам. Рыггантропов как раз сумел довольно прямо утвердить в седле.
— Да, — ответил Арс.
— Тогда вперед!
Грохочущая и бряцающая лавина выкатилась на улицы Китежа. Горожане в испуге шарахались к стенам домов, освобождая дорогу. На мгновение Арс ощутил воинственное, почти героическое чувство — эх, выхватить верный меч из верных ножен да посечь супостатов на части!
По счастью, продолжалось оно недолго. Нужно было показывать дорогу, что требовало внимания. Да и ножен, не говоря уж о мече, у студента третьего курса кафедры демонологии отродясь не было…
Арс вел дружинников к левой окраине. Несколько раз ошибался, пытаясь свернуть не туда, но всякий раз его выручал Тили-Тили. Его выразительное шипение и размахивание руками смотрелись очень красноречиво.
Окруженный садом большой дом, на заборе которого виднелись зеленые клочки чьей-то мантии, выскочил из-за поворота совсем неожиданно.
— Вот тут, — сказал Арс.
— Хорошо, — князь легко соскочил с седла, повернулся к дружине. В руке Владимира Красной Рожицы хищно блеснул меч. — Спешиваемся. Без нужды никого не убивайте, нам нужны пленные. Всем ясно?
— Светлейший князь, ты собираешься пойти в бой сам? Это неразумно! — попытался возразить воевода.
— Молчи! — правитель Китежа остановил его одним жестом. — Раздать всем факелы и… ломайте ворота!
