Транзитные

Если бы какой-нибудь бездельник поставил себе странную цель вначале поочередно посетить все до единой точки, что выводят к транзитным базам серии «Маддлунг», а затем сравнить впечатления – у него бы существенно поубавилось энтузиазма уже на пятой-шестой остановке; а к пятидесятой-шестидесятой его исследовательский энтузиазм, пожалуй, испарился бы без остатка.

Вывод, удручающий очевидностью, напросился бы сам собою.

«Да они все похожи друг на дружку, как однояйцевые близнецы!»

Скорее всего до сто тринадцатой базы (что уж говорить о последней, 1767-й!) он бы не добрался, сделав подобный вывод и отказавшись от дурацкой затеи.

«Маддлунги» были уже в постимперскую эпоху развешаны в черной пустоте космоса Автократией Вуххх, одним из новообразованных государственных объединений; впоследствии это название несколько трансформировалось, отразив изменения политического статуса.

Маддлунг-0113-я, собственно, практически ничем и не отличалась от своих односерийных «близнецов». Почти ничего не было у нее такого, чего не имелось бы у остальных… Разве что усовершенствованная система стыковки, полусферическая надстройка на главном цилиндрическом блоке – добавочный этаж, возведенный над тремя стандартными; он позволял стыковать удаленные модули обособленной группой. Вот и все отличия…

Да, еще порядковый номер – число, постоянно оказывавшее ей плохую услугу, не добавлявшее популярности. 0013-я база этой серии давно не существовала, как и еще с полсотни «Маддлунгов», слизанных шершавым языком Времени, так что «дурная» слава клейменной Чертовой Дюжиной досталась по наследству Сто Тринадцатке.

В остальном – многократно выверенная схема, ординарная до «зевка, раздирающего челюсти гуманоидов и рептилоидов».

Древняя как мир схема лежала в основе проекта – ибо начисто лишенные творческого начала инженеры-проектировщики энтолоидной расы вуххханцев не мудрствовали особо, а просто-напросто эпигонизировали с классических образцов.

Гигантское эллипсоидное кольцо, смахивающее на несколько деформированный обод колеса, висело на оси, роль которой выполнял упомянутый цилиндр. На самом деле – трехуровневый Центральный комплекс публичных и служебных помещений. Лучеобразно расходящиеся во все стороны «спицы» соединяли эллипс «обода» и «ось» в единое целое, которое и являлось узловой транзитной космической базой конструкционной системы «Маддлунг» с порядковым номером 0113. Визуально «спицы» выглядели очень внушительно, и были не чем иным, как гигантскими трубами. Внутри них, за противоастероидной защитой и броней внешней обшивки, весь объем заполняли «канаты», сплетенные из жил-путепроводов и коммуникационных жгутов.

Вдоль «спиц», снаружи и внутри – собственно, и протекало «кровообращение», поддерживающее жизнь космобазы. Здесь осуществлялось все передвижение – челночных суденышек и флайеров, застывших на стыковочных модулях внешнего эллипса, – к Центр-комплексу и наоборот. По сути дела, каждая база этого типа собиралась по указам Суперавтократа прямо на местах. Исполнялось это мощностями, непосредственно подчиненными Субавтократам, локальным наместникам, но по единому, типовому проекту, и под жестким контролем специальной 7-й фаланги Автократической Стражи, ответственной перед Супером за прокладку и эксплуатацию коммуникаций.

Со временем растущая активность федерального демократического государства (уже – Сотовой Мозаики) в освоении немереных просторов Неколотого Континуума – да и должный вес, каковой имела Дорожная Комиссия, прямая правопреемница всесильной Семерки, в лоббистских кулуарах Конвента, – позволили провести и принять во втором чтении Закон о Расширении, что породило еще более масштабный проект строительства новых космических оплотов.

Началось возведение станций типа «Спайерэл». Две базы этого типа появились в диаметрально противоположных, наиболее удаленных разведанных точках Мозаики. Они полностью оправдывали свое название – эллипсовидное кольцо было заменено спиралью, вьющейся вокруг столбовидного удлиненного Центр-комплекса, насчитывавшего теперь двенадцать многоэтажных уровней… На этом перспектива, что когда-нибудь появится Маддлунг-1768, бесповоротно канула в Лету.

Но более чем полторы тысячи членов этого семейства продолжали исправно служить людям.

Древнее, как сами космические дороги, определение ПЕРЕВАЛОЧНЫЕ – как нельзя более подходило к ним, характеризуя их судьбу и предназначение. Везде, где проложено больше одной дороги, неизбежны перекрестки. И как на любом скрещении оживленных путей, любая из них являла картину неизбежного людского столпотворения (термин еще более древний, и определял он изначально чуть ли не самую ПЕРВУЮ Дорогу-в-Небо).

…Джафф потянулся всем телом, выпрямляя спину, онемевшую от длительного сидения. Зевнул. Смахнул невольно выступившую слезинку. Осмотрел помещение, в котором находился. Массивный стол, два трансформ-кресла, стеллаж со всевозможными бытовыми мелочами и большой экран, занимавший всю дальнюю стену.

Взгляд Джаффа наткнулся на единственную вещь, выпадавшую из какого бы то ни было логического ряда. Зеркало. Большущее, почти в рост человека-эрсера; с резной, массивной деревянной рамой. Казалось, что на витиеватых, немыслимо-изысканных узорах оправы лежит пыль, накопившаяся со времен канувшей в небытие Солнечной Империи. Хотя на самом деле узоры покрывал мономолекулярный слой консерванта. Эту обалденную, уникальнейшую, фантастически-древнюю вещь, сработанную еще в мастерских легендарной Прародины Землян, Джафф выкупил на случайном аукционе, без колебаний выложив все оставшиеся на его счету руаллсы. Случилось это на Луатне II, где он проводил отпуск в прошлом году.

Из полумрака зеркальной гладкости на него внимательно смотрел уже немолодой мужчина в темно-синем комбинезоне со своеобразным «камуфляжем» из сплетения разнолучевых звезд, в цветогамме от голубого до фиолетового. Плечи отражения венчали черные погоны, на которых золотой кулак сжимал четыре красные молнии. Контрол-майор службы безопасности космобазы… Продолговатое волевое лицо. Подвижные и цепкие серые глаза. Густые брови, разделенные глубокой складкой, похожей на трещинку.

Джафф остался доволен впечатлением, произведенным им на самого себя, и отвернулся. Часы сообщили приятным девичьим голоском, что начались новые сутки, шестнадцатого ноября, с чем и поздравили обслуживающий персонал космобазы.

– Ноль часов ноль-ноль минут… – поморщился Джафф.

До конца смены оставалась целая вечность… Десять часов да плюс время на сдачу постов. Но зато пото-о-ом… Он мечтательно прикрыл глаза. Сегодня его последняя смена по охране внутреннего порядка, и – отдыхать!!! Полновесных семьдесят суток положенного раз в цикл отдыха; и ни часом меньше – следили за этим строго. То, что положено, получи по полной выкладке. Но зато служебные обязанности свои – умри, разбейся в лепешку или просто употей до сырости! – ИСПОЛНИ. Причем без малейших ошибок и в срок.

Никаких других вариантов вуххханцы-начальники не допускали.

Джафф тяжко вздохнул, вставая. «Ох уж эти трехиксовые ву…» – выругался при этом мысленно. Было от чего вздыхать и ругаться. Еще десять часов предстояло «разбиваться в лепешку». Где-то внутри, на донышке сознания, шевельнулся всегдашний, клубочком свернувшийся там страх, который никогда на исчезал, подпитываясь вечным ожиданием неприятностей. Пошевелился и начал распухать. Давно подмечено, что последнюю смену перед длительным отдыхом мало кому удавалось отбыть без нервотрепки…

Он вышел из своей служебной каюты, оказался в коротком коридоре с полусферическими переборками, а оттуда проследовал в главный зал ожидания для пересаживающихся пассажиров в вездесущую «транзитку». И тотчас же окунулся в плотный, жужжащий, бубнящий, пульсирующий гул, неизбежно создаваемый тысячами живых существ, которым хочешь не хочешь доводится находиться всем вместе в замкнутом ограниченном объеме; пускай даже и в столь огромном, как это помещение.

Вокруг кипела привычная ночная жизнь. Часть транзитников, в ожидании своих рейсов убивая время за бутылками и кувшинами горячительных напитков, просиживала в барах штаны, балахоны, пластины, чешую, хвосты и прочие седалищные и «лежалищные» вещи и места; одним словом, у кого чего в наличии имелось, то и протиралось. Также не наблюдалось свободных мест в игровых павильонах и разбросанных повсюду мини-казино. И все же большая часть транзитных пассажиров просто беспорядочно слонялась по залу, делая при этом вид, что их интересуют витрины, панно и объявления, но глазея друг на друга исподтишка; где же еще можно увидеть одновременно людей сотен различных рас и биовидов, как не в транзитке узловой космобазы! Например, самитаков лицезреть стоит хоть раз в жизни – хотя бы и в скафандрах, что защищают их от воздействия ядовитого кислорода… Прискорбно, что пузатые жуки-вуххх дышат кислородом, а то ни за что бы не брали к себе на службу «этих гнусных земов».

Один из них, контрол-майор ДжаффАлвато, в этот момент не спеша продвигался сквозь толпу, привычно фиксируя на себе презрительные и ненавидящие взгляды людей-иных. Кислорододышащие биовиды преобладали почти в четырехтысячном перечне известных во Вселенной разумных существ; поэтому значительная часть главных помещений транзитных зон обычно наполнялась атмосферой, в той или иной степени пригодной для дыхания НАШИХ людей; для дышащих иначе отводились специальные зальчики меньших объемов. Но случались и транзитки космопортов, наполненные другими атмосферами; там уж ТОЧНО эрсеров на работу не возьмут…

Внимание Джаффа поочередно привлекли три группы пассажиров, вычлененные его профессиональным взглядом из общей сутолоки. Офицер даже не сумел бы объяснить сознательно почему. Сработала интуиция опытного секьюрити, автоматически предположившая, что именно эти объекты достойны наблюдения и поди знай, в каком направлении события с их участием разовьются чуть погодя…

Первой группой была полудюжина крикливо и безвкусно одетых оболтусов. Они, похоже, отрицали все разумные устои породившего их общества, ничего не предлагая взамен. Пресыщенность и пустота, сквозившие в подобных взглядах, всегда вызывали у Джаффа стойкое раздражение. Эти существа были типичной стаей молодых хищников, без принципов, но с опасно обнаженными инстинктами. Если бы у этих моральных уродов имелось знамя, то на нем было бы начертано единственное почитаемое ими слово: «СИЛА»… Но у них не хватало интеллекта, чтобы создавать какие-либо символы. Вместо знамени у них был вожак – молодой, коротко стриженный самец, с грудой мышц и вытатуированным прямо на лбу глазом. К нему льнула девица, своим поведением напоминавшая переходящий вымпел. Этому имиджу соответствовал внешний вид. Ее обнаженное выше талии тело было разрисовано разноцветными отпечатками множества пятипалых рук, по которым она, должно быть, и «ходила» постоянно. На левой груди намалевано стилизованное кроваво-красное сердце, а в крупный сосок вдето кольцо с раскачивающимся ключиком…

У Джаффа не было времени разглядывать четверку остальных. Обычные долболомы, хорошо хоть залетные. Во все времена – и в имперские наверняка тоже – среди землян было полным-полно подобных люмпенов… Впрочем, у любой расы их ХВАТАЕТ, без них не обойдешься. «Подонки – противовес элиты». Так говорил древнеземной писатель, поэт и философ Сергей А. Стульник, оставивший потомкам ценнейшее духовное наследие; в том числе он был автором целого большого цикла провидческих романов о космической эре человечества, предсказавших расцвет и закат величайшей Империи всех времен и рас. Быть может, именно поэтому фэн-кланы его поклонников были особенно многочисленны в среде скайеров – тех эрсеров, что постоянно обитали в межзвездных просторах; в частности жителей космических станций и баз. Контрол-майор тоже принадлежал к почитателям этого древнеземного святого; раньше Джафф был поклонником святой Джейн Макферсон Уоррен, но сменил вероисповедание, когда случайно познакомился с одним из легендарных текстов С.А.С., в котором обнаружил неистовую веру этого канонического автора в правоту собственных слов, повествующих не только о величии и упадке земного Человечества, но и о том, что Спираль Бытия непременно возвращается на круги своя, и ничего не потеряно, пока человек сохраняет свою душу цельной в лихие времена гонений и невзгод. НИКОГДА НЕ СДАВАЙСЯ!!! К этому призывал далекий прапредок; этот девиз нашел горячий отклик в душе далекого прапотомка. И далеко не единственного. Многих! Особенно среди скайеров…

– Дикки, снычь ствол, волчина гребет… – уловил Джафф краем уха, поравнявшись с первым из «противовесных» субъектов. Голос был женским. «Наверняка это Переходящий Вымпел предупредила Циклопа», – машинально отметил контрол-майор Алвато… Он давно приметил за собой эту, выработанную службой, привычку – тотчас давать объектам клички, пришедшие на ум первыми. Подчиненные его переняли метод; быть может, просто копируя начальника. Но как бы там ни было, не важно. Главное – удобно.

– Ложил я на этого волчару… – почему-то тоже вполголоса, негромко, прохрипел Циклоп своей подстилке.

– Тише… Не ори, Дикки… Мы ж не дома, папа не отмажет… – тем не менее урезонила она его.

Кровь прилила к лицу Джаффа. Офицер, молниеносно растолкав прохожих, возник перед Циклопом. И закричал, ткнув испускающий раструб станнера прямо в накорябанный на лбу глаз:

– Если ложил, тогда можешь забрать! Но придется заплатить за хранение, дебил!!!

В глазах детины неожиданно заметался страх. Странно, но эта гора мышц враз стушевалась, почуяв настоящую силу, способную проигнорировать его показную крутизну. Он опустил все свои три глаза и, уставившись в пол, пробормотал:

– Сколько… Сколько платить?

– У тебя денег не хватит, урод… – Джафф провернул станнер, продрав краем дульного среза по коже. – Быстро командуй своим недоноскам – оружие на пол!

– Выполнять!.. – попытался закричать Циклоп сдавленным голосом. Получилось жалко и невнушительно.

Но его свора повиновалась без малейших возражений. Опустив глаза, подонки принялись торопливо выкладывать из карманов все, что полагали оружием (серьезные агрегаты в транзитку открыто не пронести, конечно). Но среди несерьезного хлама оказался архаичный, тем не менее вполне действующий с виду «кольт-фойер», сработанный не менее тысячи циклов назад. Он стрелял пулями, причем достаточно малого калибра, и годился разве что для пальбы по неподвижным мишеням. Но таковыми вполне могли оказаться ни в чем не повинные пассажиры. Прежде чем сообразят, что нужно спасаться бегством – цивильные вначале застынут, оцепенеют…

Представив, КАК это могло бы произойти, Джафф поднял пистолет и сунул его за складку защитного пласт-экрана. Остальное «оружие» больше напоминало инвентарь провинциального театра, и годилось, пожалуй, только для того, чтобы такие уроды чувствовали себя крутыми перцами. Пара ножей, кастет, ручной парализатор и тому подобный металлолом. Джафф приказал одному из оболтусов, самому перепуганному, собрать весь инвентарь в пластиковый пакет. Поблагодарил за содействие властям и напоследок произнес напутственную тираду. В аутентичном тексте подробно расписывались крайне низкие умственные способности этого сброда, а завершал сей спич почти дружеский совет: облетать космобазу «Маддлунг-0113» сторонкой, через самые отдаленные галактики. Иначе, клятвенно пообещал офицер: нежеланным визитерам мужеска полу не избежать малоприятной процедуры отрывания всех выступающих и болтающихся придатков тела, от яиц до птенцов, а мисс Переходящий Вымпел доведется ощутить, каково это, когда зацапанные груди завязываются узлом на спине…

Проведя профилактическую беседу с молодежью, удовлетворенный контрол-майор направился вправо, в обход центра зала. По пути он выбросил в люк мусоропровода пакет с «железяками», сопроводив его исчезновение саркастической ухмылкой.

Вторая группа, которую отметил взгляд профи, состояла из трех человек. Он и сам не понял, почему обратил на них внимание. Уж от этих-то ожидать противоправных деяний не приходилось… Тем более что один из троицы пребывал в инвалидной коляске; видимо, со сломанным сервоприводом, потому что катил ее пожилой толстяк с симптомами одышки на одутловатом лице – вспотевший, раскрасневшийся. Такие жирняи обычно не приносят с собою проблемы. Рядом с этими двумя шагал третий – крепкий еще старикан, с белой, как кокаин, головой.

Вот у ЭТОГО дедули движения, несмотря на его явно глубоко почтенный возраст, были на удивление легки и скоординированны.

Джафф постарался рассмотреть их и запомнить, никак не комментируя самому себе. Хотя клички-то, конечно, вспыхнули в голове сами собой. Инвалид. Бурдюк. Седой… В память Джаффа настойчиво попросилась крохотная деталь – на Инвалиде была военного покроя куртка. Из серой металлизированной ткани. Похожа на легкий защитный скафандр. Очень, очень старый. На левом плече имелась выгоревшая нашивка с неразборчивой эмблемой и надписью «Аннигиляционный Отряд».

Никаких комментариев в свой адрес Джафф не услышал, – все трое замолчали, как по команде, лишь только он приблизился. И молчали, пока он следовал мимо.

…Проводив взглядом офицера службы безопасности, Андионис прервал затянувшуюся паузу:

– Сколько уже циклов я в отставке, но стоит увидеть типа, от которого за милю воняет ароматцем бывших коллег, – в затылке колокольчик звенит, а виски кто-то в тисочки закручивает… медленно так, с садистской ухмылкой.

– Да ладно тебе, Андионис! – отозвался седой Фотти Блэнкчи. – По-твоему, так в нашей тогдашней неудаче виноваты только спецслужбы потомков… А я думаю, нам просто немного не хватило этой самой удачи. Хотя и казалось, что мы уже ухватили ее за хвост. Кто ж знал, что она отбрасывает хвост, как ящерка, а потом отращивает новый. Мы не выполнили задание, но мы выжили – и века доказали, что это главное.

– Она хвост, а я – ноги… И летаю вот на этом инвалидном флайере, – подключился к их диалогу Квик, оглядывая свою опору и надежду, свое узилище – очередной мобильный комплекс для инвалидов-спинальников; рано или поздно «коляску» приходилось менять, в отличие от тела, пусть и поврежденного, но служившего исправно…

– Ты еще дешево отделался тогда, а мог бы отлететь навеки, изойти смердящим паром. На то и суки в озере, чтобы карась не выспался… Я надеюсь, ты не считаешь по-прежнему, что они должны были позволить нам взорвать их мир вместе с собою? Андионис крепко взял его за плечи, как бы успокаивая. Непроизвольно провел ладонью по нарукавной нашивке, словно кожей сканируя полустертый рисунок – покрытый извилистыми линиями череп (словно состоящий из отдельных фрагментов, которые только-только начали разлетаться в стороны).

…Третьей была собственно и не группа даже, а парочка. Он и она. Мужчина сразу же внушал если не уважение, то опаску. Монолитной глыбой высокорослой фигуры. На лице у этого парня была обезоруживающая улыбка добряка, уверенного в собственных силах, дополненная спокойным взглядом синих глаз. Мужественные черты лица и роскошная грива платиновых волос. Курчавая борода. Отлично скроенное тело, таящее в себе большой запас взрывных, молниеносных движений. Рядом с ним, приобняв партнера за талию, стояла невысокая молодая женщина. Издалека, с первого взгляда, ее никак нельзя было назвать топ-моделью, что Джафф подсознательно и отметил. Совершенно не в его вкусе особь, слишком миниатюрная и хрупкая. К тому же смущало полное отсутствие волос на голове… Но, приблизившись и рассмотрев, он вдруг понял, что в сочетании со слегка раскосыми смеющимися глазами и припухшими губками, эта «безволосость» давала совершенно неожиданный эффект. Джаффа властно потянуло к ней, ему захотелось встретиться с ней взглядом, но она не глядела в его сторону.

Он решил приблизиться вплотную и уже направился было к ней, да не успел.

Вибросигнал некстати пробежал мурашками по левой руке, дойдя до плеча и утонув под мышкой. Оживший терминал взывал именно к нему, начальнику группы оперативного реагирования контрол-майору ДжаффАлвато. Вызов прошел по специально выделенному 188-му, идент-каналу для конфиденциальной информации. Код этого канала знали лишь несколько человек.

Джафф быстро подтвердил прием.

– Джа! Джа!.. Связь двадцать третьему… срочно… – ожила серьга в мочке левого уха, донеся торопливое бормотание.

– Слушаю, – коротко бросил Джафф, продолжая цепко ощупывать взглядом сотни разношерстных существ, сортируя их на группы, случайные сборища и отдельных индивидуумов.

– …по трем объектам… ухо востро…

– Они уже пришли! Они уже здесь! – где-то совсем рядом, из ближнего коридора-«Спицы», похоже, вылетел крик, забивая собой сообщение командира свободного резервного звена. – Замрите! И может быть, спасетесь!!!

– …вместе с головой…

Джафф досадливо поморщился и прижал серьгу ладонью к уху, отгораживаясь от звуков внешнего мира.

– Ком! Как меня понял, Джа? Какие будут указания?..

– Они рядом!! Их глаза смотрят прямо в ваши души!!! – уже ближе и сильнее звучал завывающий голос, пробиваясь сквозь заслон ладони.

– Двадцать третий! Повтори сообщение текстом!.. – почти крича, затребовал Джафф и тут же переключился на визуальный режим. Над проекционным излучателем наручного терминала возникло демоголо – полусфера светло-зеленого цвета. В ней, под светящимся колпаком, вспыхнули и поползли красные буквы бегущей строки:

«Командир! С входного терминал-регистра направления „зюйд-игрек-плюс“ поступила информация степени „Эйч“. Одновременно по трем объектам! Оператор поста контроля советует держать уши на макушке. Шутит, гад: „Иначе они могут отвалиться вместе с головой“. Жду указаний…»

– Да взгреб твою мачеху!!! – выругался обычно сдержанный контрол-майор. – Начинается! Так и знал, перед отпуском…

Его раздосадованный комментарий смешался с громогласными тирадами приближающегося «пророка». Из путевода сектора «Ф» появился-таки обладатель безумного голоса, и его крик, усиленный гулкой акустикой огромного зала, взвился под самый свод:

– Они уже пришли! Они здесь! Ибо сказано в Откровениях Отшельника Иеронима, не тратьте попусту время ваше! Не черпайте из этой реки ради купания своей беспечности! И да откроются наконец-то ваши глаза! Да проморгаются они от гноя, и да увидит тот, кому надлежит… – вещал укутанный в грязно-зеленую, местами продранную хламиду смуглый мужчина-эрсер средних лет с длинными всклокоченными волосами. Росту он был немалого, на полголовы повыше Джаффа и, пожалуй, гораздо шире офицера в плечах. В левой руке этого бродячего проповедника раскачивался массивный амулет в виде уродливой головы нелепой, жуткой зверюги. Казалось, что она составлена из несовместимых частей разных животных. Там были и рога, и клюв, и крылья, и лапы, и зубы…

– Еще этого припаренного не хватало… – И без того аховое, настроение Джаффа вконец испортилось.

Он помрачнел. И было от чего – предупреждение типа «Эйч», или попросту «восьмая степень угрозы», поступало не чаще раза в полгода. Оно означало, что на космобазу «Маддлунг-0113» пожаловали какие-то отвратительные, антисоциальные личности, которые, по понятиям МКБ, являвшихся стандартами для всех искусственных космических объектов, давно зажились на этом свете.

Инструкция по сигналу степени «Эйч» требовала срочно выявить таковых и сопровождать повсюду. Ни во что пока не вмешиваясь, но и не снимая палец со спускового сенсора.

Шумный сторонник культа неведомого святого проследовал мимо Джаффа. Он шагал сквозь толпу, практически ни на кого не глядя. То задирал голову вверх, простирая руку с амулетом над пассажирами, то опускал ее вниз, при этом потрясая волосами. Потому-то он буквально налетел с ходу на невысокую девушку с эпилированной головой. Ее рослый спутник успел куда-то исчезнуть. Нашел момент!

– О, дитя порока! Ты, сосуд для слива грехов! Опомнись! Даже волосы уже покинули твою голову. – Ошалевший адепт безумно смотрел куда-то ниже пояса девушки, и ноздри его хищно раздувались. – Только похоть движет тобою по гнилостной тропе жизни…

Девушка что-то энергично, но негромко, ответила ему. Ее ответ канул в ропоте толпы.

Вибросигнал снова привлек внимание офицера к демопроекции. Теперь она предлагала вниманию изображения этих кандидатов в персоны нон грата. Первым был детина с характерной физиономией профессионального боксера. Как водится у типов, приверженных этому древнему спортивному культу: вдавленный широкий нос, взгляд исподлобья и выражение постоянной готовности к удару. Короткая стрижка, мощная шея. Второй утонченного вида юноша с бледными тонкими губами и вьющейся светлой шевелюрой, который, казалось, лишь по ошибке не носил одно из устройств под названием «очки», что вновь входили в моду у интеллектуалов. И замыкал эту демогалерею типичный «сукин сын» – отморозок с богатой наследственностью, «гены на лице», так сказать. Тут было все: и толстые надбровные дуги, и узкая полоска лба под дикой растительностью неухоженной шевелюры, и немигающие глазенки, и уныло отвисшая нижняя губа…

– Мда-а. Странный иконостас с залетными ангелами, вполголоса прокомментировал Джафф. – Нокаут, Маменькин Сынуля и… Даун.

По привычке навесив ярлычки с кличками, Джафф неожиданно успокоился. Он уже, сам того не осознавая, включился в процесс работы. Теперь эмоции не мешали, а обостряли восприятие; а страх, гнездившийся в нем, казался обычным компонентом инстинкта самосохранения. «Ну что ж, за дело…» – скомандовал сам себе контрол-майор. И тут же продублировал приказ, для всех своих подчиненных, по третьему всеобщему каналу:

– Говорит Десятый! Принял сигнал «Эйч». Готовность Ноль. Даю обозначения объектов. Номер один – Нокаут. Ведут Двенадцатый и Пятнадцатый. Номер два – Маменькин Сынуля. Справится один Тринадцатый. Номер Три – Даун. От этого можно ожидать сюрпризов. Возьмут его Шестнадцатый, Семнадцатый, Двадцатый. Связь в крайнем случае… Все остальные функции возлагаются на резервное звено через камеры слежения. Как поняли?..

Подчиненные нестройно доложили о готовности, и эфир умолк.

– Двадцать третий, срочно выпытать, у кого хочешь, хоть у компьютера Господа Инопланетного Бога… в душу мать (это уже вполголоса)… всю подноготную этих сукиных ребенков! – Подкинул Джафф работенку командиру резервного звена.

Внутри космобазы закипела невидимая посторонним взорам деятельность. Вся остальная мыслящая и не очень масса перестала на время существовать. Она превратилась в наполнитель ограниченного объема, где кто-то большой и совсем не добрый нажал кнопку «пуск», включив отсчет времени в поминутном режиме.

– Джа! На связи Двадцать третий. Принимай пополнение. Предупреждение «Эйч» с терминала направления «норд-икс». Еще по двум уродам…

– Да что у нас тут, медом намазано?! – не сдержался Джафф.

Под колпаком проекции возник видеоряд к сообщению. На этот раз приложение скачалось почти сразу. Личины обоих «уродов» воистину впечатляли. Первый – свиньеобразный тип с мощной шеей, которая продолжала голову без видимых переходов; подбородок смотрелся, как толстая складка над кадыком. Короткая светлая прическа дополняла образ сходством со щетиной, но расположенной на макушке.

Все ясно, констатировал Джафф, вылитый Кабан. Второй был худой и высокий, как жердь. Блеклый, с большими голубыми глазами безжалостного убийцы, этот был, пожалуй, поопаснее Кабана.

Джафф, не теряя времени, передал Двадцать третьему распоряжение держать его в курсе любых изменений обстановки. Потом закрепил объекты «Кабан» и «Жердь» за двумя оставшимися подчиненными. Последними в дежурной группе оперативного реагирования.

Противно затенькала серьга. Короткие доклады Двенадцатого и сразу же Двадцатого. Нокаут и Даун уже на подходе к главному залу. И снова голос Двадцать третьего…

– Ком! Джа, я дико извиняюсь, но снова гости на нашем фестивале уродов. Терминал «вест-игрек-минус» запеленговал еще двоих. Эти ближе всего к тебе, будь осторожен!

Демонстрационная голограмма, словно войдя в затруднительное положение службы безопасности, работала без пауз и уже вывесила личины этих двоих.

У Джаффа возникло мимолетное ощущение, что он, скучая, от нечего делать забрался на какой-то идиотский сайт в виртуальной Вселенной и тупо рассматривает подборку из жуткой коллекции ублюдков. Не иначе затем, чтобы проиллюстрировать потом мишени для предстоящих учебных стрельб. «Так-к… худой тип с белесыми невзрачными глазами, крючковатым носом и невообразимо худыми конечностями… Паук! И кто там еще? Коротышка, лицо которого усеяно недавно зарубцевавшимися язвочками, словно его кто-то пытался грызть… Огрызок».

…Двадцать третий весь превратился в глаза и уши. Он расслоился, рассыпался на части по всей мозаике секторов мониторинг-пульта. Он успевал выхватывать куски изображений и звуков, мгновенно склеивал их в голове и выстраивал картину происходящего. Камеры слежения, совмещенные с «акустическими пушками», давали возможность просматривать и прослушивать, лучше или хуже, но практически все зоны главного зала. Стало быть, почти всех людей, в нем находившихся. Командир резервного звена отчетливо увидел, как из буферного перехода в зал вразвалочку вывалились Нокаут и Даун…

Он видел…

Он слышал…

Двадцать третий не поверил глазам, – камера № 38 показала группку, вожак которой напоминал циклопа из-за татуировки в виде глаза на лбу. И вот к этому-то Циклопу подходил Маменькин Сынок! Но откуда он взялся?! Тринадцатый, которому поручено за ним наблюдать, молчит…

Сорок вторая камера сообщила, что Нокаут и Даун направились в ближайший бар, вероятно, промочить глотки. Двадцать третий визуально довел их до крайнего столика на открытой площадке и переключился…

Дальше события завертелись, как на дьявольской карусели, ускоряясь посекундно. Двадцать третий успевал только хаотически переключаться с камеры на камеру.

Камера № 39. Объектив целил прямо в безумного «пророка». Казалось, оптика даже донесла брызги слюны, летящие из его рта. Он продолжал кликушествовать, безостановочно шаря безумными глазами по залу…

Камеры № 21 и № 19 с разных сторон выхватывали широкий сектор, в центре которого находилась троица мужчин. Тех самых, которых Джа назвал Седой, Инвалид и Бурдюк. Они, оживленно жестикулируя, что-то доказывали друг другу…

Камера № 34. Видеоряд. Кабан и Жердь выходят в главный зал из прохода «Д» направления «норд-икс»…

…Камера № 38. Видеоряд. Аудиоконтроль.

Маменькин Сынуля неслышно возник за спиной Циклопа и негромко сообщил тому на ухо:

– С нами Босх!

Циклоп дернулся, разворачиваясь всем корпусом. Но, увидев обладателя голоса, сник, словно из него выдернули пробку и выпустили воздух.

– Спайк? Ты?!

– Я, я. Не дождешься… Уж тебя-то я переживу.

…Камера № 42. Видеоряд. Аудиоконтроль.

Даун и Нокаут, заняв в баре столик по самому центру, вели себя крайне вызывающе. В течение нескольких минут ближайшие к ним столы опустели.

– Ну, за истинных пророков! До дна!..

– С нами Босх-х-х!!!

…Камера № 16. Видеоряд. Парочка. Атлетически сложенный рослый мужчина и невысокая стройная женщина. Мужчина осматривает зал, делая это цепко, профессионально. При этом ведет диалог со своей спутницей. Аудиоконтроль:

– Сол, тебе не кажется, что на базе что-то изменилось? Я уже десять минут впитываю какую-то растерянность. Чувствую накапливающуюся враждебность. Причем враждебность, похоже, импульсная и плохо управляемая…

– Маленькая, я тебе могу сказать только одно, что это исходит не от меня. Я только и делаю последние полчаса, что пытаюсь укутать тебя в самое теплое мое мысленное одеяло. С той минуты, как нам удалось вырваться из загребущих лап радиационных мутантов, готовых усугубить их ядерную зиму из-за твоей неподражаемой головки…

– Сол! Перестань дразниться, если я переключусь на тебя, будешь сражаться со всем этим в одиночку.

– Сражаться?

– Точно. Ты что, не чувствуешь, как тут все напряглось? Не хватает малой искорки…

– Чувствую, куда я денусь. Но нам-то что до этого? Это разве наши проблемы?

– Эти непредвиденные проблемы создали здешние наши, и поэтому мы в стороне не останемся.

…Джафф неожиданно понял, что в случае тотального осложнения обстановки и (не приведи САС!) необходимости задержания «странной семерки» – его люди не справятся. Контрол-майор стремительно терял контроль над ситуацией. Он усомнился в главном – в себе самом. Он мучительно искал ответ: что ему важнее – возглавить личным примером безумно опасное предприятие и тем самым в очередной раз доказать что-то и кому-то… или же перестраховаться, запросив помощи у элитного подразделения Звездного Патруля. Благо на космобазе таковое пребывало, размещаясь в отдаленном модуле. Спецназовцев насчитывалось до трех десятков, и никому, даже Джаффу, не было ведомо, чем они на самом деле тут занимались. Были и были, помогали в случае чего штатным стражникам правопорядка, и ладно…

Второй вариант становился все более соблазнительным. А когда вернулась мысль о завтрашнем начале отпуска, ДжаффАлвато решительно переключился на сто седьмой канал, выделенный специально для связи со спецотрядом.

– «Гелиос»… «Гелиос»… Ответьте Десятому. На базе многократное предупреждение «Эйч». Работаем сразу по семи объектам. Ситуация выходит из-под контроля… Срочно окажите помощь… Просим помощи!

Контрол-майор решился-таки взять карту из прикупа. И просто положил ее перед собой, но это уже ничего не отменяло – карта несла перебор. Если бы он узнал это на мгновение раньше, безусловно, вырвал бы серьгу передатчика из уха вместе с мочкой. Увы, человеку не дано предугадать, по какому плану продолжится строительство мироздания через секунду.

…Камера № 38. Аудиоконтроль:

– Не зли меня, тупица трехглазый! Я вижу, ты так ничего и не понял в нашем учении. Попытайся представить сразу в общем, как выглядят наши поступки. Во-первых, как их представляешь ты сам, во-вторых, как это оценивают окружающие, и наконец, какое место они занимают в слитном потоке коллективного сознания. Вот этот коллаж, зачастую выливающийся в чудовищную фантасмагорию, и есть истинное положение дел – фантаграмма зримого ряда. Вот это-то и пытался втолковать людям Великий Иероним Босх в своих полотнах-откровениях. Но эти двуногие черви лишь слепо пялились на его шедевры, да еще за глаза называли Учителя придурком…

– Спайк, не грузи… Из твоих трех составляющих я вкуриваю только первую… А дальше мне просто рвет крышу…

– Ох, смотри-смотри, трехглазый, как бы ты не пожалел, что был такой тугой… Я на тебя убил три месяца, но, выходит, так ничему и не научил? Ох, гляди, разозлишь, начну тебе свет в глазах-окнах гасить. Причем начну с нижнего этажа. А одну составляющую так и быть оставлю, но только на лбу…

– Спайк!

…Камера № 16. Аудиоконтроль:

– Это неизбежно, появление в Сети все большего количества деструктивных элементов. Так было, так есть и так будет всегда. Канун смутных времен.

– Ничего-ничего, смутные времена в итоге сменяются эпохой решительных действий.

– Да… сменяются… Но никому не известно, сколько они длятся.

– Точно. А страдают простые люди.

– Это тоже неизбежно. Когда дерутся два слона, больше всего страдает трава под сих ногами… Единственный способ спасти траву – выдернуть ее из-под ног слонов.

– Фантастика.

– Все, что способен вообразить человек, – где-то, как-то, когда-то существует!

…Камера № 29. Видеоряд. Паук и Огрызок выходят в главный зал из путепровода «А» направления «вест-игрек-минус». Тут же останавливаются и внимательно осматривают весь зал.

…Камера № 16. Аудиоконтроль:

– Ира, а что, братство босхианцев ратует против политики Конвента Мозаики?

– Да они сами толком не знают, против чего и за что ратуют. Сегодня за одно, через неделю за другое. У них же голова не может ужиться ни с одной частью тела, будто их лепили из отходов и в последнюю очередь, когда Творец устал и едва двигал божественными пальчиками.

…Двадцать третий тоже прекрасно ощущал чудовищно возросшее напряжение. Оно буквально фонтанировало от лиц, поз, жестов и движений участников непонятной пока пантомимы, дотошно транслируемых педантичными датчиками слежения. Дальнейшие действия диспетчер совершал уже автоматически, признав ситуацию критической. А именно: снял блокировку с системы «Зевс», оставив на ее код-входе все свои идент-пароли и тем самым взяв на себя полную ответственность за использование этой «крайней меры убеждения». Проверил прицелы «Зевса» на полную совместимость с визуальными векторами камер главного зала. Установил «меню отстрела» на позицию «порционный импульс». Положил пальцы на синхронные кнопки «Пуск», готовый пустить в ход лучеметы…

…Камера № 16. Парочка. Аудиоконтроль:

– Помогай нам Бог!..

– Ты что, верующая? Никогда бы не подумал, что слово «БОГ» для тебя не просто звукосочетание…

– Я сочувствующая, скажем так. Надеюсь, кому-то действительно не все равно, что творится с нами. Это ровно на ступеньку выше обыкновенного желания. Но ступенькой ниже надежды…

– Да, ты права… Похоже, кому-то действительно не все равно, что творится с нами. Но к Богу эта забота, по-моему, имеет самое отдаленное отношение.

…Двадцать третий ошалел от чехарды картинок и слов, он уже с большим трудом впитывал информацию, которой камеры делились с ним. Мысли и подавно отставали… Поди разбери, что тут у них – профессиональная конференция или съезд сукиных сынов энного улуса энной галактики?.. Теперь уже не оставалось никакого сомнения, что служба охраны базы имеет дело с босхианцами. С безумными фанатами наследия странного (как почти все они) древнеземного художника Иеронима Босха, творения которого чудом пережили время в оригиналах. И немалая заслуга в сохранении подлинников – именно этих уродов, превратно истолковавших сложные аллегорические символы, вписанные в композиции. Что ж, каждый судит по мере своей глупости… Творец не в ответе за извращенцев.

…Джафф облегченно вздохнул, когда из перехода «Ж», удаленного от него по диагонали, начали возникать фигуры в черном – бойцы одного из спецподразделений Легиона «ЭрсСтелла». Пятеро. Кто из антиземов главный, понятно не было: экипировались «хаки» для ведения боевых действий, знаки различия не должны показывать врагу, кто командир. Эх, если бы не эти шлемы с эмблемой карательного Легиона!.. Увидев этот символ – голубой шарик несуществующей планеты, Джафф вдруг, внезапно похолодев, понял, что он, задействовав ЭТИХ, быть может, катализировал опаснейший процесс. Шокированный осознанием собственной ошибки, он даже не заметил, что из складки одежды опасно высунулся трофей, конфискованный у одного из оболтусов, и вот-вот упадет.

…Камера № 42. Видеоряд. Аудиоконтроль. Нокаут, явно уже впитавший в себя критическую дозу невесть откуда появившегося запретного сигрида, начал оправдывать свой оперативный псевдоним, затеяв драку с официантом. Правда, дракой это можно было назвать с натяжкой – за полминуты Нокаут превратил официанта в неподвижный кусок плоти, запинав его под стол; выкрикивал он при этом одни и те же слова:

– Ах ты ублюдок! Я отучу тебя говорить эти дурацкие слова: «С вас 85 луидоров!» Ах ты ублюдок! Я отучу тебя…

Это происшествие не могло не привлечь внимание «иксатых» карателей. Один из них вошел в бар и направился к Нокауту. Со скорчером наперевес. Последние секунды тишины. Несколько шагов. Нокаут, завидев эмблему на шлеме эмкабэшника, неожиданно остервенело рванул из-за пазухи контрабандно протащенный в транзитку ручник и всадил длинный разряд-очередь в грудь спецназовца. Тотчас же зачем-то сунул руку под мышку и что-то там успел сделать… прежде чем рухнул, искромсанный в клочья выстрелом другого антизема.

…В разных местах, хаотически расположенных в замысловатых форм объеме главного зала, запульсировал противный тонкий звук. ДжаффАлвато попытался засечь источник; пока что ничего не свидетельствовало, что это как-то связано с «эйч-контролируемыми». Через несколько секунд звук стих, и контрол-майор не успел его запеленговать.

…Камера № 13. Видеоряд. Маменькин Сынок встрепенулся, явно от сигнала замигавшей у него в районе сердца лампочки какого-то датчика. Аудиоконтроль:

– Что за черт! У кого сдали нервы? Кто врубил раньше времени?! Черт, надо отключить пока…

И сунул руку под мышку. Мигание прекратилось. Услышав звуки перестрелки, ринулся в их направлении, выхватывая спрятанный под просторным балахоном боевой скорчер. Антиземы были атакованы в спины. Не только Сынком… Далеко не!

…Двадцать третий не ожидал такой прыти и слаженности от семерки уродов, хаотически разбросанных по залу. И посему подарил им минуту, превратившись в пассивного наблюдателя. Когда он опомнился, вся пятерка «хаки» лежала, растерзанная разрядами мощнейших плазменных ручников, которыми оказались вооружены босхианцы. Откуда взялось оружие, через какую дырку проникло оно в транзитку, было совершенно не ясно!!! Кроме пятерых карателей, тут и там валялись трупы нескольких десятков пассажиров, случайно оказавшихся в зоне перестрелки. Ретрансляторы ревели в разных местах зала один и тот же призыв Двадцать третьего:

– Пассажиры! Всем лечь на пол, сохранять спокойствие, ведется операция по захвату банды бунтовщиков!

Эхо металось по залу, глотало слова:

– …жиры! Всем лечь на пол!.. перация… хвату-хвату!..

Перепуганные пассажиры валились на пол, как боулинг-кегли, снесенные точным попаданием шара. Очень скоро на ногах остались лишь участники расстрела и те немногочисленные люди, чье сознание зависло в ступоре, не реагируя на команду.

Впрочем, босхианцы не дали превратить себя в мишени, они тоже попадали на пол, слившись с перепуганной человеческой массой. И подоспевшая на место событий вторая пятерка спецназовцев угодила в нелепую ситуацию, возвышаясь над всеми, подставляясь под обстрел. Прицельная стрельба не заставила себя долго ждать. Босхианцы стреляли снизу, не обращая никакого внимания на то, что высвобожденная плазма поражает в основном пассажиров, прожигая в них брызгающие кровью борозды. Еще одна пятерка антиземов за полминуты превратилась в двойку раненых и тройку покойников. Наверное, выжившие горько пожалели, что не облачились в скафандры высшей защиты.

Ребята из группы Джаффа оказались в куда более выгодном положении.

…Наконец-то Двадцать третий нажал пусковые кнопки. Смертоносная, невидимая постороннему глазу система «Зевс», смонтированная под куполом главного зала, выплюнула первую «молнию». Луч прочертил пространство и снес голову с плеч Нокаута, выбежавшего из бара.

…Камера № 21. Аудиоконтроль:

– Андионис! Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что такое взрывоплоть?!

– Фотти, ты за кого меня держишь, я тебе что, Квик?

– Э-э! Полегче! – возмутился молодой голос. – Что еще за взрывоплоть?

– Салага… сразу видно, что не успел пройти полный курс. Взрывоплоть – одна из дьявольских штуковин, смоделированных из органики и еще черт знает из чего в лабораториях наших яйцеголовых. Наслаивается на тело пластами, сливается, наплавляется, и ее не в состоянии отличить от тканей организма ни один контрольный датчик. До сих пор не в состоянии, ни один из существующих… Живая ядерная бомба. Потому что накопление критической массы заряда производится за счет групповой доставки на место взрыва, когда роль некритических фрагментов выполняют несколько тел… Еще у нее коварный механизм подрыва, схема «неостановимое зло». Если по-простому: любой из членов группы смертников может активизировать свою часть взрывоплоти и запустить реакцию, но другие могут в течение какого-то времени отключить смертоносный позыв. Пока хоть один в живых останется, может… Но если погибнут все, а процесс запуска уже идет, если его уже некому отключить – тогда ВСЕ! Вот оно, неостановимое. Дальше счет идет только на те минуты, которые выставлены на датчике-самоликвидаторе. По истечении которых – чудовищный взрыв. Этих носителей нельзя убивать! Если фрагменты живой бомбы погибнут все, то не останется никакой возможности остановить цепную реакц…

«Зевс» исторгнул еще одну молнию, испепелив Паука, который расстреливал пассажиров, лежащих у него на пути.

…Камера № 39. Видеоряд. Аудиоконтроль. Всклокоченный лжепророк, чьи излияния не прекратила даже развязавшаяся бойня, воздев руки к воображаемому небу, кричал:

– Смотрите! Смотрите, грешники! Хорошенько глядите! Это небеса сжигают вас! Глядите лучше, делайте выводы!..

…Пассажиры действительно напоминали обезумевших грешников в аду, беспорядочно мечущихся в поисках спасения, которого не было нигде. Но на вопли безумца отреагировали босхианцы. Маменькин Сынок пустил длинную очередь разрядов, превратив люстру, под которую маскировался «Зевс», в брызги раскаленного металла. И тут же очередь, выпущенная подкравшимся контрол-майором, пережгла террориста пополам.

…Камера № 34. Видеоряд. Секьюрити из команды Джаффа вчетвером окружили Кабана, укрывшегося за багажной стойкой и отстреливавшегося короткими импульсами. От этой беспорядочной неприцельной стрельбы пострадали полтора десятка пассажиров, и прекратилась она, только когда один из выстрелов стражников угодил Кабану в висок, снеся полчерепа.

Худой верзила Жердь, кинувшийся было на помощь Кабану, был расстрелян из трех стволов и грудой горелого мяса рухнул на пол.

…Камера № 21. Аудиоконтроль:

– Так это что же получается, Фотти?! Уже была попытка активизировать взрывоплоть?!

– Увы, ты прав, Квик, но пока что живые фрагменты ее отключали… Дай бог, чтобы последнего захватили раньше, чем убьют…

– Уф-ф-ф! Похоже, пока пронесло?! Стихает…

…Последний взрыв отзвучал, и внезапно оборвался. Вместе с жизнью последнего террориста – Огрызка, который забаррикадировался в мини-казино и устроил там кладбище для самых азартных. Оборвалась на громкой коде разрыва перестрелка – обвальная, беспорядочная и жесточайшая. Несколько секунд ошеломленного молчания всего разгромленного зала показались Джаффу остановкой конвейера Жизни. Но тишину сразу же скомкали рыдания женщин, стоны раненых и судорожные, запоздалые приказания подоспевших антиземов. Около двух десятков патрульных с эмблемами в виде голубой планеты на черных шлемах появились из пяти путепроводов и сразу же рассредоточились в толпе. Но настоящей работы на их долю уже не осталось. Один из карателей направился к Джаффу. Остальные «хаки» обыскивали трупы босхианцев. Антизем, который направился к контрол-майору, оказался суперлейтенантом спецназовцев, о чем он сообщил командиру смены секьюрити по выделенному каналу; в реале он шел напролом, словно танк, и почти все пассажиры торопливо уступали ему дорогу. За исключением двух людей. Один лежал бездыханный, и его пришлось переступать. Второй же – крикливый «пророк», для разнообразия молча склонивший голову к плечу, внимательно рассматривая приближение командира карателей, – стоял неколебимой горой. Его пришлось огибать по дуге – освобождать проход добровольно тот и не собирался. Спецназовец почти обогнул его и…

И в этот миг «заговорил» еще один разрядник!!!

Хотя вроде бы уже все семь эйч-идентифицированных террористов погибли поочередно, в разных местах главного зала. «Откуда взялся еще один!!! Откуда!!!» – кричал кто-то внутри Джаффа. Быть может, это разрывался транслятор-серьга. Быть может…

Суперлейтенанта разрядом, пущенным в упор, буквально швырнуло вперед на несколько метров, разворотив спину сгустками плазмы. Очередь не угасала, вслед за антиземом на нее нанизались несколько человек, угодивших в вектор стрельбы. Двух маленьких эффиальдийцев моментально располовинило. А редкий в этих краях гость, большущий лабистянин, похожий на пятнистую многоцветную каракатицу с трехметровыми щупальцами, погиб далеко не так безболезненно. Сначала он лишился доброй половины щупалец, куски которых разлетелись во все стороны. Потом от боли стал ярко-алым и, громко вереща, в агонии защелкал клювом. И вдруг взорвался изнутри, как прорванный бурдюк, наполненный жидкостью под давлением… А очередь не оканчивалась, будто стрелок задался целью исчерпать весь боезапас. Где босхианцы могли достать скорчеры, способные продырявливать боевые скафы?!! Пусть не высшей защиты, но и не легкие же…

Череда разрядов ползла насквозь простреливающим пространство лучом, как на круглом дисплее доисторического радара. «Вектор» светился пульсирующей желто-алой нитью и щедро раздавал порционную смерть пассажирам, что замешкались и не убрались из сектора раздачи. Оцепеневший Джафф завороженно смотрел, как цепочка разрывов приближается к нему.

Неотвратимо.

Синхронно цепочкой ползли мысли: «Ну, вот и все… вот и получу отпуск… бессрочный…»

Невыносимо воняло паленым мясом! Ноги Джаффа, казалось, прикипели к покрытию пола, а руки отдали все свои силы и движения пальцам, которые до онемения сжали цевье станнера и его рукоять у спускового сенсора. Даже глаза не двигались вслед за горящим «вектором», сразу ухватывая всю картину в целом.

Двигалась только мысль: «Вот и все… вот и…» и казалось, что появление в голове одного слова занимает целый век.

На самом деле это заняло не более трех секунд. Вообще весь этот армагеддон продлился всего несколько минут – с момента появления первого эйч-объекта… И может быть, контрол-майор даже успел бы, выучки и сноровки ему хватало – лишь один мгновенный мысленный импульс-команда, и…

И ничего. Импульса не последовало, так как он проиграл в главном. Он не смог распознать этого главного – последнего врага. Того, кто все это время истошными криками координировал действия босхианцев-исполнителей. Которого не было в списке эйч-предупреждений.

Командир резервного звена БорисПискунов, он же – Двадцать третий, пробивался на выручку Джаффу сквозь осатаневшую толпу. Он успел увидеть лишь вспышку. Только что в той точке зала стоял его начальник – и тотчас же появилась бесформенная груда обугленной плоти! Это было до того страшно, что младший офицер остановился как вкопанный. Он медленно поднял свой станнер, убогий против жуткого всепробивающего скорчера, но дрожащие руки и мечущиеся глаза все равно не позволяли прицелиться. Ослепленный ярким костром, получившимся из ДжаффАлвато, контрол-сержант все никак не мог совместить линию прицела с крупным силуэтом смертельно опасного зема, изливающего в зал огненную смерть.

А «лжепророк», отбросив наконец-то полностью опустошенный суперразрядник, скрежещуще расхохотался и заорал:

– С нами Босх!!!

И тут же сорвал с себя грязно-зеленую хламиду. Отбросил ее прочь и остался в золотистом комбинезоне, разительно напоминавшем парадную униформу имперских войск, солдат ТОЙ САМОЙ Армии Солнца. На рукавах комбинезона даже имелись нашивки, нечто вроде алого черепа, сложенного из кусочков. Террорист сорвал с шеи амулет свой, уродливую голову монстра. Вскинул руку вверх, и, дико выпучив и без того живописные глаза, закричал:

– На колени, черви! Я приговариваю ваш гнусный мир! Я смешаю ваши клювы, хвосты, лапы, ласты и головы в один пласт дерьма и плоти! И это будет самое прекрасное полотно, что я нарисую о вашем забытьи! Именно такой видел вашу жизнь Великий Иероним Босх! Учитель будет доволен мною!!!

Он сделал резкое движение, ткнув пальцем правой руки в амулет. И в тот же миг кисть руки, сжимавшей амулет, исчезла. Ее отрезал выстрел, произведенный откуда-то из угла зала.

Грозящий кулак отлетел! Вместе с амулетом.

Контрол-сержант бросил взгляд влево и успел выхватить из толпы рослую фигуру напарника лысой девки. В руке зема испускал дымок допотопный пулевой ручник. «Вот это выстрел!» – невольно восхитился Двадцать третий.

Но увы…

Стражник тут же почувствовал, что свершилось непоправимое. «Крысиный» инстинкт завопил, что пора бежать с корабля! И дело было вовсе не в оторванной выстрелом кисти руки. Выстрел запоздал на долю секунды! Похоже, восьмой террорист все-таки успел…

По всему залу, то тут, то там, тонко и противно запищали какие-то устройства. В такой суматохе нельзя было рассмотреть даже лица. Но лица в этот миг не интересовали никого, кроме своих владельцев. А вот устройства…

Камеры честно отрабатывали заданные режимы, и если бы Двадцать третий по-прежнему оставался за пультом, у него был бы шанс разобраться в филиале ада, открывшемся в этом многострадальном зале.

…Камера № 21. Видеоряд. Лицо Андиониса побелело, забегали желваки под скулами. Фотти Блэнкчи, напротив, сделался неподвижно-мрачен, землистый цвет кожи разительно выделялся под седыми волосами. Квик дернулся в кресле, что-то закричал, судя по всему ругательное, откинулся на спинку…

…Главарь босхианцев оказался воистину непреклонным типом. Не впав в болевой шок от потери доброй трети конечности, он левой рукой выхватил второй скорчер, положил его на обрубок, брызжущий кровью, нажал спуск и ринулся к ближайшему путепроводу, что уводил в зону стартово-посадочных модулей сектора «З»; дорогу сквозь плотную, вконец обезумевшую толпу он буквально прожигал. И это ему – обожженному, окровавленному, в ошметках паленых мышц – удалось. Но, достигнув выхода, он остановился и опустил оружие. Весь путепровод, как гигантский пищевод, был забит перепуганными полуфабрикатами Разума. Не до конца переваренные, но до поры потерявшие право называться разумными существами, они сейчас двигались исключительно по командам спинных мозгов.

Террорист повернулся лицом к залу и… замер. Казалось, он наконец-то взглянул в холодные глаза своей смерти. Сквозь половину зала, через кошмарные, разбросанные хаотически костры сгоравших заживо людей. Сквозь смрад и дым.

Взгляд своей Смерти. Эти страшные, неподвижные глаза. Светлоголовый соплеменник, эрсер, смотрел поверх прицела пулевого пистолета.

Холодный взгляд сменился холодной яркой вспышкой. И безумный, болезненно-прекрасный мир босхианца разлетелся на горячие, кровавые куски…

Контрол-сержант видел, как раскололась косматая голова главного убийцы. Но дальше – наползла мокрая пелена, а гарь, воняющая жженой плотью, вышибала из глаз слезы, и он ничего не мог поделать с собой, он провалился во тьму беспамятства.

…Камера № 21. Видеоряд. Аудиоконтроль. Ветераны спецотряда «Аннигиляция» переглянулись. Фотти сокрушенно покачал головой:

– Андионис, я уверен, что это он…

– Маловероятно… Выходит, кроме нас троих, целая толпа не выполнила задание?.. Но ты прав, кроме него, вряд ли кто смог бы так обезбашенно…

– Похожий почерк… не нужно никакой экспертизы… Знаешь, если бы только мы трое не выполнили задание, эта Сеть давным-давно исчезла бы. Тысяч циклов назад.

– Да и панихиды, похоже, тоже не понадобится… – добавил Андионис, подразумевая состояние организма главаря босхианцев.

– Да что вы тут рассуждаете, как на светском приеме! Это же взрывоплоть… – закричал шепотом Квик, пытаясь привстать в инвалидной коляске.

– Да, юноша… Да… Этот пульсирующий писк я различаю в любой какофонии звуков. Знать бы, где он, если это он ее взял, чтобы запаковать этих придурков-босхианцев?

– Ну, если это был все-таки он, то все объяснимо – и наличие, и выучка по коллективному применению…

– Да какая разница! Он, не он! – уже в полный голос заорал Квик. – Эй! Люди, спасайся кто может! База скоро взорвется к чертям кошачьим! Отсчет пошел!!!

Андионис умолк и резко развернул его «колеса». Толкая модуль перед собой, устремился к трупу ближайшего террориста. Коляска резала толпу не так эффективно, как очередь главаря босхианцев, но тоже неплохо. Квик продолжал кричать на ходу, словно решил заменить «почившего в босхе» лжепророка. Люди, и без того обалдевшие от обилия событий, истерически шарахались от «боевой колесницы».

Достигнув места, где лежал распластанный труп Маменькиного Сынка, пожилой толстяк быстро наклонился над ним. Потянул в стороны ворот, разрывая одежду на бездыханном теле. И уже через секунду ЗНАЛ.

– Осталось четырнадцать минут! – крикнул Андионис, отведя взгляд от датчика, вмонтированного в плотную упругую массу телесного цвета.

– Эге-гей! Спасайтесь! – Квик не жалел легких. – На базе бомба!!! У нас осталось четырнадцать минут!!!

…То, что творилось во время перестрелки, не шло ни в какое сравнение с паникой, которая началась после того, как до пассажиров и обитателей дошло, ЧТО произойдет менее чем через четверть часа. Паническая весть распространялась по Маддлунгу-0113, как лесной пожар по сухостою… То, что разразилось в коридорах и путепроводах, даже свалкой назвать было уже нельзя. Там была Слоеная Смерть. Нижний слой упавших, которых затоптали насмерть, тут же покрылся еще одним. Крики и вопли превратились в слитный рев животных, насмерть перепуганных приближением разлива лавы, извергнутой вулканом.

…Камера № 16. Видеоряд. Аудиоконтроль:

– Ира! Не отставай! Пробиваемся к спецназовцам! Они будут рвать когти там, где не для всех! Вырубай любого, кто на тебе повиснет! Вперед!!!

Эрсер, убивший главного террориста, рвался к группе уцелевших антиземов, что сгрудились у силовых энергетических блоков направления «К». Беспощадный и фантастически сильный, он таранил и опрокидывал всех, кто попадался на пути. Его женщина шла в кильватере, стараясь не отставать больше чем на пару метров.

…Камера № 7 (зона выхода путепроводов направления «зюйд-игрек-плюс»). Видеоряд. Толпа выламывает стеглассовые, намертво заблокированные турникеты, преградившие путь к выходам в путепроводы Внешнего Эллипса. Толпа рвется к спасательным капсулам.

…Камера № 9 (зона выхода путепроводов направления «вест-игрек-минус»). Видеоряд. Толпа набросилась на обслуживающий персонал терминала, закрывший проход редкой цепочкой своих тел. Сверкают лучи бластеров и импульсы станнеров. Дым от горящих стен и тел заволок поле наблюдения.

…Камера № 4 (спецпроход «сервис-экстрим»). Видеоряд. Бойцы поредевшего взвода Легиона «ЭрсСтелла» компактным клином вырвались из служебного путепровода в Эллипс. Рассредоточились у входа, маркированного значком «тау». Яростно жестикулируют. Переговариваются по служебной «локал-сетке». За ними хлынул поток смекнувших, что надо держаться за спецназовцами. В первой волне выделяется огромный косматый зем, вскинувший на загривок маленькую земляшку. Рядом с ним трое шиарейцев в остатках униформы секьюрити базы транспортируют четвертого… Свирепо рычащий, звероподобный зем раскидывает в стороны пассажиров, дерущихся у стенных секций с одноразовыми эрзац-скафандрами. Пробившись к вожделенной добыче, выхватывает два комплекта. Один для себя, второй предназначен женщине-земляшке, которую он скинул с плеч и которой сунул цилиндрическую упаковку. Натягивая свой комплект, косматый смещается в сторону, и в этот миг его женщину отбрасывает накат очередной волны. Он не видит, как на нее набрасываются и вырывают скатку скафандра.

…Пилот автономного буксира «Белый Тигр 23905» Олдиидло Пурк Тарх бежал, проклиная на ходу то мгновение, когда ему взбрело в голову прогуляться в недрах этой 0113-й клоаки. Нет чтобы сидеть в своей уютной каютке, развлекаясь виртуальным сексом или же пригласить какую-нибудь девку на борт для совместного времяпровождения… Природа не обделила Тарха, как и всех уроженцев Нью Канады, ни силой, ни статью, и в страшные минуты панического бегства эти факторы компенсировали отсутствие интуиции. Помогали отшвыривать всех, кто ставил под угрозу иллюзорную надежду на спасение, и помогали их калечить. Пару раз оглянувшись, он заметил увязавшуюся за ним девку-соплеменницу, и даже успел подумать, что такой безволосой у него никогда не было… Но эту лишнюю мысль тут же вышиб удар какого-то типа, вцепившегося в добытый из шкафа скафандр, который Тарх сжимал в руках. Ах ты козел! Короткий удар напряженными пальцами в налитые кровью глаза. Истошный вопль уже за спиной, удаляется… Пилот быстрыми отработанными движениями натянул легкую пленку, вдел косматую голову в шлем и ринулся по проходу. Ему в принципе не нужен был скаф, но на всякий случай он его захватил – кто ж о тебе позаботится, как не ты сам?.. Однако скаф действительно не понадобился – пилот добрался-таки до «своего» шлюза, ломиться на чужое судно не пришлось. Перед самым входом в туннель, ведущий к его буксиру, Тарх оглянулся еще раз – оценить ситуацию за спиной, – и удивленно отметил, что бритоголовая девка, хоть и заметно отстала, но направляется за ним след в след, точно…

Люк пропустит внутрь судна, ясное дело, только его одного! Желающих составить ему компанию новоканадец отшвырнул, свернув пару шей, ринулся в приоткрывшийся люк шлюза и сразу же задраил его за собой. Игнорируя грохот ударов по крышке, не мешкая ни секунды, задраил внутренний люк станционного шлюза, задраил люк собственно буксира, и направился в кабину управления. Руки знали свое дело сами, они порхали над пультом, запуская вспомогательный двигатель. Большего от Тарха не требовалось. Во всяком случае, пока. Пусть остальные уносят ноги с базы «Сто Чертова Дюжина» без его помощи, у него и так дел полно: без повреждений протиснуться сквозь толчею отчаливающих корыт, задать первые попавшиеся известные координаты точки выхода и выстрелить себя в прокол, и не попасть под куски металла, разнесенные взрывом и кучей стартовавших вслед за тобою…

Отрывистые команды. Тесты. Ответы-доклады. Что-то с входным люком… Неужели удары кулаков и ног повредили внешний люк и беженцы ворвались в шлюз… Ооооо, только не это!.. Нет, тест прошел, все в порядке… Прокалываемся… ну вот, хотя бы и к Новой Тасмании… Старт!!! Навалилась тяжкая лапа перегрузки. В секторе проекции заднего обзора, на фоне выхлопа движка, задрожала и медленно поползла прочь причальная ферма несчастливой космобазы. Все, программа запущена, теперь только ждать остае…

– Сол! – Возглас и хлопок по плечу были настолько неожиданными, что Тарх впервые в жизни чуть не испражнился от страха. Замерев на миг, он медленно-медленно повернулся, чтобы посмотреть сквозь узкое забрало шлема старого скафа, КТО ЖЕ ЭТО ТАМ…

Обернувшись, пилот буксира от изумления чуть не испражнился все-таки. В рубке невесть откуда взялась ТА САМАЯ девчонка! Покрытая копотью и окровавленная, но вполне реальная, живая.

И она орала прямо Тарху в лицо:

– Сол! Ну почему ты молч-ч…

Ее лицо дернулось, как от удара. Она резко умолкла и вытаращилась на Тарха. Рот девушки исказился в гримасе боли. Из горящих глаз уходила жизнь, они все больше становились похожими на мутные стекляшки…

– Кх-хто ты?.. – Ее шепот был страшен, она хрипела, словно ее свирепо душили.

– А ты кто?!

Девушка застыла без движения. Узкие плечики бессильно опустились. Она медленно осмотрела весь экипаж этого судна, молча глядевший на нее в оба глаза. Оглянулась назад, впилась взглядом в задний сектор проекции, на котором все удалялась, удалялась, уменьшаясь с каждой минутой, злосчастная космобаза… Тарх бросил взгляд на пульт – до прокола осталось всего несколько секунд, уже шла предпрокольная традиционная отмашка «десять, девять, восемь, семь, шесть, пять…»

И в этот самый момент, на счете четыре, яркая вспышка залила всю кормовую половину панорамного экрана. ВЗРЫВ!!!!! Космобаза дернулась, добрая треть ее вспучилась и моментально превратилась в облако газа, а остальное начало распадаться на большие куски… Маддлунг Ноль Сто Тринадцатая кончилась в этот миг. Все, нету больше старой базы, успел подумать Тарх, в ужасе глядя, как невозможно медленно отсчитывается «три, два…»

– Не-е-е-е-е-ет!!! – Крик девушки резанул по ушам, леденя кровь в жилах, и даже вынудил забыть о том, что судно еще не ушло в прокол. – Не-е-е-е-ет!!! Я не смогу без тебя, Солнышко!!! Не справлюсь!!!

Надсаживаясь, она потрясала тонкими ручонками и кричала, кричала, вытаращившись на огненную кончину базы.

На буксир налетала, настигала его огненная стена, затмившая половину Вселенной. А предстартовый отсчет едва дополз до «один»…

И огонь догнал «Белого Тигра» и сотни других кораблей, и многие из них утонули в нем, пожранные в течение наносекунд…

ПРОКОЛ!!!

ЭТОТ буксир УСПЕЛ.

Его экипаж, он же капитан, повалившись в пилотское кресло, насупленно безмолвствовал, переводя взгляд с приблуды, что упала на палубу и затихла без чувств, на проекцию забортного мира, усеянного незнакомыми звездами. И обратно. С приблуды на проекцию, и обратно. С приблуды на… и обратно…

Но на самом деле Олдиидло Пурк Тарх практически сразу уразумел и поверил, что прокол получился СЛЕПОЙ. Со звездным рисунком, которому полагалось светить в окрестностях Новой Тасмании, узоры за бортом не имели ничего общего. В прицеливании, на счет «ноль», произошел сбой вектора, и носовой обвод буксира сместился.

Погибшая космобаза успела крепко наподдать уцелевшим беглецам под зад.