Кактусовые заросли плавно и незаметно сменил пальмовый лес. В кронах шумел ветер, резные листья задевали лицо Платона. Издалека доносилось нестройное хоровое пение. Вскоре Платон заметил среди деревьев мелькание огней.

— Праздник в разгаре, — указал на огни жрец. — Сейчас ты увидишь ритуальный танец. Его могут исполнять только молодые неженатые охотники, убившие своего первого ширру. Таких у нас всего трое. Был еще один, но ширра успел откусить ему ногу, так что плясать он сегодня не сможет…

Лес расступился, и Платон увидел деревню. Кабуни действительно оказалась крошечной: с десяток традиционных на Сильванге плетеных хижин на сваях, окруженных колючими изгородями. Возле каждого домишки археолог заметил высокие резные шесты с крючковатой перекладиной, напоминающей вешалку. На этих «вешалках» покачивались разнообразные звериные шкуры. Некоторые из них производили устрашающее впечатление.

С деревенской площади, где горел большой костер, доносилось пение, выкрики и мерный глухой стук. Вокруг костра, освободив небольшую полянку, приплясывали и покачивались в такт пению охотники — около пятидесяти могучих татуированных сильвангцев. Многие держали в руках факелы и размахивали ими в воздухе, испуская пронзительные крики. Другие время от времени стреляли в воздух из лучевых ружей, и тогда ночное небо с шипением прошивали тонкие белые и красные лучи. Все охотники были раздеты по пояс, чтобы продемонстрировать товарищам свежие боевые шрамы. Почти все держали в руках трофеи: шкуры, черепа, отрезанные когтистые лапы, а иногда и всего зверя целиком.

Возле костра метался и перекатывался молодой худощавый парень. В обеих руках он держал по огромной зубастой челюсти. После каждого броска он прищелкивал ими в воздухе и что-то выкрикивал. Охотники поддерживали ею дружным ревом. Им вторил другой подросток, пляшущий по другую сторону костра. Его движения были более неуклюжими, поскольку ему мешал привязанный к поясу длинный шипастый хвост.

— Почему эти парни так истошно вопят? — поинтересовался Платон у жреца.

— Это победная песнь, — строго ответил тот. — Лунга рассказывает, как он метнул отравленное копье и попал ширре прямо в пасть, а Ангоме восхваляет свой парализующий удар ножом в спинной хребет.

— Разве не проще было выдать беднягам по лучевому ружью? Зачем отправлять мальчишек на верную смерть?

— Лучевое ружье — привилегия старших, тех, у кого достаточно мудрости, но сила клонится к закату. Юноша с ружьем склонен считать себя непобедимым. Он ходит по джунглям как хозяин и не оглядывается. Такие гибнут в первую очередь.

Платон пожал плечами и снова начал наблюдать за танцем. Запыхавшиеся, но очень довольные юноши уселись на краю полянки. Им на смену вышел грузный пожилой охотник, сплошь покрытый старыми шрамами. Его талию обвивала гирлянда ручных гранат, а на плече висело какое-то невероятное ружье, которое Платон принял за древний огнемет. Подождав, пока восторженные вопли притихнут, охотник снял с другого плеча нечто вроде пожарного шланга и принялся раскатывать его по земле. Когда шланг дважды обернулся вокруг костра, Платон наконец догадался, что это шкура змеи. Пожилой охотник, подбоченился и нараспев начал рассказывать историю своего подвига.

Время шло, один выступающий сменял другого. Около полуночи Платон понял, что устал, и ему все надоело. Он отошел в сторону и уселся на ворох шкур возле одной из хижин. Кто-то сунул ему в руки глиняную кружку с пахнущей спиртом жидкостью, в которой археолог признал неочищенный кактусовый самогон. Пляскам у костра не было видно конца. Платон оглянулся по сторонам и заметил, что из-за колючих заборов на охотников любуются немногочисленные сильвангки. «Эй, девушки!» — вяло окликнул он их. В ответ сильвангки быстро и беззвучно, как летучие мыши, попрятались но домам.

«Все, хватит с меня!» Платон отставил в сторону кружку, поднялся на ноги и отправился разыскивать жреца. «Нечего зря время терять, — подумал он. — Надо заставить старика рассказать про демонов сегодня, чтобы завтра утром я смог начать поиски. Не очень-то он разговорчив, когда речь находит о демонах. Уж не в сговоре ли он с ними? Нет, скорее, просто боится их до смерти…»

Жреца не было видно ни у костра, ни возле хижин. Платон трижды обошел кругом два десятка домов, провалился в сточную канаву, но жрец словно испарился. Платон начал злиться. «Раз так, придется обыскивать все хижины подряд, — сердито подумал он. — Надеюсь, меня не распялят за это на тех вешалках для шкур». Археолог без промедления подошел к ближайшей хижине, поднялся на несколько ступенек по хлипкой лестнице и негромко крикнул:

— Есть тут кто?

На призыв никто не отозвался. Платон приоткрыл полог, висевший вместо двери, — действительно, хижина была пуста. То же повторилось и в следующей. В третьей хижине в ответ на вежливое: «Можно войти?» кто-то сдавленно взвизгнул женским голосом, и Платон получил по голове мокрой тряпкой. «Где же жрец? — встревожился он, обыскав половину домов. — Не вернулся ли он на «Бетельгейзе»? А что, вполне возможно! Там же мои вещи, компьютер! Ну, старый вор!»

Платон бегом вернулся к костру и выхватил факел у какого-то охотника, едва стоящего на ногах. Празднество наконец пошло на убыль. Сильвангцы группами расселись на поляне и принялись за угощение и кактусовый самогон. Периодически один из охотников падал на землю и засыпал. На упавших, равно как и на Платона, никто не обращал внимания. Археолог без труда нашел широкую утоптанную дорогу через пальмовый лес и быстрым шагом направился к «Бетельгейзе». «Пусть только прикоснутся к моему чемоданчику! — шипел он сквозь зубы. — Я им устрою Великую Охоту! Трижды раскатаю каждого вокруг корабля…»

Вскоре Платон вышел на кактусовое поле. Еще издалека он увидел яркий свет. Дверь корабля была раскрыта нараспашку, а изнутри доносились сердитые возгласы. Платон подкрался поближе, лег за толстый ствол ближайшего кактуса и стал подслушивать.

Разговор на повышенных тонах шел по-сильвангски. Один голос принадлежал жрецу; другой, как ни странно, был женский, визгливый и дребезжащий. Им хором отвечали голоса охранников. Платон в сотый раз вспомнил свой замечательный карманный универсальный переводчик, которого по глупости лишился в одну из своих прежних экспедиций. — «Первым делом, как вернусь в метрополию, куплю себе новый, на любые деньги! Без него как без рук», — с сожалением подумал он.

Из корабля донеслась громкая ругань, и наружу вывалились охранники — двое здоровенных парней в местных балахонах. Один из них нес полупустую канистру с водой, другой волок сиденье от кресла пилота. Из проема люка высунулся жрец и что-то прокричал им вслед, сопровождая напутствие выразительным движением ноги. «Значит, чемоданчик остался на корабле! — пробормотал Платон. — Что же, подожду, пока эти громилы уберутся подальше, а потом поговорю по-свойски со жрецом и его старухой».

Жрец проводил охранников долгим взглядом и вернулся в корабль. Однако дверь он закрывать не стал. Через минуту Платон с изумлением услышал его голос, говорящий на чистом новоанглийском:

— Нельзя поручиться, что эти свиньи не подслушивают. Присядьте здесь, Махони, а я встану так, чтобы видеть дверь. На всякий случай я оставил ее открытой.

— У вас мания преследования, Грейвз, — ответил на том же языке женский голос. — Какое серым дело до наших разговоров? Успокойтесь. В конце концов, теперь у нас есть право расслабиться! Хотите бутылочку «Гиннеса»? Это настоящее, не местная бурда.

Из корабля донеслось громкое фырканье.

— Видеть его не могу! Когда меня отзовут отсюда, я никогда в жизни…

— Ну-ну, Грейвз, нервишки-то у вас пошаливают. Впрочем, я вас понимаю. Эта Кабуни — самое гнусное место в галактике. Но теперь можете радоваться — все идет к концу. Перспективы у нас блестящие. Орден… повышение…перевод в метрополию…

Жрец довольно хмыкнул.

— Чистое везение, дорогая.

— Я попрошу вас, майор, без фамильярности.

— Прошу прощения. Итак, что мы имеем на данный момент?

— Я зашифровала и отослала ваш текст. Ответа жду с минуты на минуту. Заодно, пока вы возились с ним на празднике, я скопировала базу данных его компьютера и отправила на наш сервер, только без зашифровки, иначе бы я до утра провозилась.

— Нехорошо, — раздался недовольный голос жреца. — А если перехватят?

— Там не было ничего особенного, — обиженно возразил женский голос.

— Так-то оно так, — наставительно произнес Грейвз. — Факты говорят, что этот пришлый якобы археолог ведет собственное расследование, причем опережая нас на несколько шагов. Он явно располагает какой-то информацией. Надо будет обязательно допросить его, прежде чем убивать.

— Все бы вам убивать, — укорил его женский голос, — а как мы будем отчитываться перед шефом? Не сам же сюда явился этот скользкий тип — за ним наверняка кто-то стоит..

— Не смешите меня, мадам. Честное слово, вас как будто только что прислали. Боже мой, да змея укусила! В пустыне заблудился! В болото забрел!

— А где он сейчас? — встревоженно поинтересовалась женщина.

— Спит возле костра, — равнодушно ответил Грейвз — Я приказал дать ему дозу снотворного с брагой. До утра уж точно не проснется.

— А если шеф прикажет оставить его в живых?

— Тогда и подумаем.

Разговор затих. Платон лежал за кактусом, не в силах пошевелиться. «Ничего себе жрец! — лихорадочно думал он. — Кто же он такой, дьявол его побери? И что ему надо от меня?» Археолог напряг слух, и ему почудилось тихое стрекотание клавиш. Вскоре женский голос громко воскликнул:

— Получаю шифровку! От самого Галливела!

— Да что ты говоришь? Покажи! Некоторое время до Платона доносилось только невнятное бормотание. Затем мужской голос с расстановкой произнес:

— Вот как! И что мне теперь делать?

Женщина не ответила.

Платон бесшумно приподнялся и начал подкрадываться к двери. Игра в загадки заканчивалась. Археолог был твердо намерен получить от липового жреца и его приспешницы ответы на все свои вопросы. Он встал за дверью люка, держа парализатор наготове. Прямо у него за спиной раздался голос мужчины:

— Сохраните расшифрованное сообщение, и пойдем в деревню. Значит, так: завтра утром загримируетесь и разбудите его. Представитесь древней полусумасшедшей шаманкой и скажете, что знаете место обитания демонов. Я срочно договорюсь с Минтой, чтобы довел археолога до Лунного каньона. Если будет упираться, пообещаю наложить на него порчу, хе-хе. Будем следить за ним по очереди, и как только он найдет вход, я его застрелю. В центр его все равно тайком не переправить.

— Почему вы уверены, что он найдет вход? — спросила женщина.

— Шеф предполагают, что археолог знает, где его искать. Вот и пусть выведет нас. Эх, накрылся мой отпуск. Шеф — мастер своего дела, но уж больно он любит выжимать из сотрудников все до последней капли. Чемодан и компьютер спрячьте у себя в хижине и отправьте с охотниками в Ирунгу. Отдайте его тому одноглазому — вы знаете, о ком я…

Свет померк в шлюзе — его загородила объемистая фигура жреца. «Пора!» — подумал Платон, выскочил из-за двери и с победным криком направил на жреца парализатор. Жрец уставился на археолога безумным взглядом, челюсти его сжались, он захрипел и мешком повалился на пол. Темноволосая женщина, стоявшая чуть дальше, увидела Платона и, не теряя ни секунды, выхватила бластер. Но археолог опередил ее — бластер выпал из ее руки, и шпионка упала на пол рядом со своим коллегой. Платон склонился над жрецом и понял, что тот уже мертв. «Обычное дело, — поморщившись, подумал он. — Живыми не сдаются. Яд, скорее всего». На всякий случай он разжал челюсти женщине, но ампулы с ядом не обнаружил. «Тем лучше, — пробормотал Платон, связывая ей руки, — уже есть тема для разговора».

Пока женщина лежала в забытьи, археолог прошел в рубку и подошел к приборной панели, на которой стоял включенный компьютер. Экран сплошь заполняли ряды бессмысленных символов и цифр, зато внизу под ними виднелась внятная фраза: «Всемерно способствовать археологу в поиске убежищ. Предполагаемое место поисков — Лунный каньон, две мили на юго-восток от Кабуни. По нахождении устранить».

— М-да, негусто, — проворчал Платон. — Надеюсь, дамочка расскажет подробнее.

Пленница на полу зашевелилась, охнула, приняла сидячее положение и впилась в археолога свирепым взглядом.

— Вам это даром не пройдет, — прошипела она на интерлингве. — Считайте, что вы уже труп, профессор Рассольников!

Платон не ответил, поглощенный изучением пойманной. Высокая темнокожая женщина средних лет с плоским носом и взлохмаченными черными волосами выглядела типичной сильвангкой. «Это явно не Доната», — с невольным разочарованием признал Платон.

— Кто вы? — холодно спросил он. — На кого работаете? Кому понадобилось устраивать шпионское гнездо в этом захолустье?

Женщина промолчала, с вызовом взглянув на археолога.

— Ну что, проведем допрос с пристрастием? — подмигнул ей Платон. — Пару лет назад я выпустил монографию по методам дознания. Не приступить ли мне к сбору практического материала?

Женщина упрямо молчала.

— Ладно, — сказал Платон, присел на обломки кресла и принялся раскручивать трость. — Интересно, что из моего арсенала сгодится в первую очередь…

На секунду он выпустил шпионку из виду. Когда краем глаза он заметил быстрое движение, время уже было упущено. Женщина метнулась к двери и во весь голос завопила по-сильвангски. Пронзительный крик заставил Платона застыть на месте. В следующий миг он зажал шпионке рот и из обрывков ее собственной юбки сделал кляп. Однако негодяйка своего добилась. Вдалеке между пальм Платон заметил мелькание факелов — большая группа сильвангцев направлялась прямо к «Бетельгейзе». Несколько мгновений археолог колебался, что предпринять: запереться в корабле и начать переговоры или удрать без лишних слов? Второй вариант казался предпочтительнее. Археолог подхватил связанную шпионку и растворился в кактусовых зарослях. Сильвангцы, пришедшие на крик, нашли только компьютер с непонятными надписями, своего мертвого жреца и разбитую пивную бутылку.