Глава 11
СЛУЖБА СПАСЕНИЯ
На следующий день, едва над Конусом показался край восходящего солнца, Платон поблагодарил Лезу за гостеприимство и покинул императорский дворец. Для начала он отправился навестить Симо. Археолог брел по пустынным кривым улочкам Ирунгу, отчаянно зевал и мечтал только об одном — упасть на какой-нибудь газон и уснуть. Чувствовал он себя ужасно: голова раскалывалась, точно с похмелья, перед глазами все плыло, ноги подгибались. «Должно быть, это реакция на гипноз, — подумал Платон, — я, конечно, не выспался, но не до такой же степени!»
Около получаса назад, когда он еще крепко спал, в бронированных покоях раздался резкий звонок коммутатора. «Звонили из привратницкой, — бодро сообщил Леза сонному археологу. — За вами пришел курьер из больницы. Помощник Глендруида очнулся и желает с вами поговорить. Что-то вы неважно выглядите, профессор. Как самочувствие?» Платон в ответ сумел только издать слабый стон, но без промедления начал собираться. Действовать надо было быстро: вряд ли Доната смирилась с неудачей. Скорее всего, на следующую ночь предстояло еще одно покушение.
«У меня есть два выхода, — думал Платон по дороге в больницу. — Сбежать или перейти в наступление. К сожалению, оба пока неосуществимы. Единственный маршрут бегства пролегает через космопорт, но в данный момент там нет ни единого корабля. А чтобы перейти в наступление, мне нужна уйма сведений, которые за один день добыть нереально. Где прячется Доната днем? Были ли у нее сообщники, кроме погибшего Ахора и того парня, которого Симо подстрелил в хранилище? Что представляет из себя проклятый жезл?»
Последний вопрос особенно мучил археолога. В его мозгу всплыл рассказ об уничтоженном в одно мгновение бандите. Но это были пустяки по сравнению с тем, что рассказал Кинту. Неужели крейсеров действительно было три, а не два?
Порядком устав от вопросов без ответа, Платон решил разбираться с проблемами в порядке поступления. «Сначала поговорю с Симо, — решил он, — а там видно будет».
Возле здания больницы, которое правильнее было бы назвать обширной плетеной хижиной, Платон к своему неудовольствию увидел стихийный митинг: несколько десятков сильвангцев, полных боевого задора. «Пошли вон! — раздавались крики со всех сторон. — Убирайтесь, беловолосые! Мы до вас еще доберемся!» Платон убедился, что вопли относятся не к нему, незаметно протиснулся сквозь толпу и вошел внутрь.
— Наконец-то! — раздался знакомый голос Глендруида. — Мы уже опасались, что не дождемся вас. Симо забирают через десять минут.
— Кто его забирает? Куда? — не понял Платон.
— На Шаран, в Холлинтаунский центральный госпиталь, — сурово ответил незнакомый археологу светлокожий врач с древними знаками красного креста на спине и груди. — Ему срочно необходима операция, иначе он не выживет. Огромная потеря крови…
— Когда я осмотрел беднягу вчера вечером, то понял, что в Ирунгу ему помочь невозможно, — ответил Глендруид. — Поэтому я связался с консульством Шарана, а они вызвали международную службу спасения. Для сильвангца они бы вряд ли приехали, но отец Симо был с Шарана, и поэтому…
— Ясно, — коротко ответил Платон. — Могу я с ним поговорить?
— Разумеется. Проходите туда.
Симо лежал на кушетке в отдельной палате, закрытый простыней до самого подбородка. Платон с трудом узнал его: длинные черные волосы сильвангца обвисли, как пакля, лицо было смертельно-бледным. «Что же с ним случилось? — подумал Платон, невольно отводя глаза. — А если Ахор рассказал правду… то почему он еще жив?»
— Профессор? — прошептал Симо, приоткрыв тусклые глаза. — Я ждал вас.
— Все будет в порядке, — сказал Платон, чтобы приободрить раненого. — Тебя увозят на Шаран.
— Я знаю, — отозвался Симо. — Простите. Я нарушил ваши указания и вот, поплатился…
— Неважно, — мягко сказал Платон. — Рассказывай скорее, что с тобой случилось. На тебя напала та девушка?
— Я должен разочаровать вас. Я ничего не видел. Как только я спустился вниз, как на меня словно потолок обрушился. Такое ощущение… будто попал под пресс, и из тебя выжимают все соки. Боль была страшная, и я почти сразу потерял сознание.
— А радугу ты не видел? Хоть краем глаза?
— Радугу? — еле слышно переспросил Симо. В его голосе явственно прозвучало удивление. — Да, я видел радугу. Но я был уверен, что это предсмертный бред.
В комнатушку вошли Глендруид, шаранский врач и два санитара с носилками.
— Извините, профессор, — сказал старый археолог, — нам пора. Если хотите, можете проводить нас до космопорта. Клянусь Водяным Змеем — мне просто стыдно за сильвангцев. Как они могут оскорблять врачей, к какой бы нации те ни принадлежали! Послушайте, что творится на улице.
— Разумеется, я вас провожу, — торопливо произнес Платон и отступил назад.
Санитары осторожно переложили Симо на носилки и понесли к выходу. Вопли на улице усилились. Глендруид выступил вперед и сердито прокричал что-то по-сильвангски. Врач и санитары топтались за его спиной, стараясь сохранить самообладание, но их лица — испуганные и злые — говорили яснее слов. Наконец стараниями Глендруида митингующих удалось немного унять. Небольшая процессия покинула больницу, направляясь к космопорту. Сильвангцы следовали в десятке шагов позади, ограничившись шутками и оскорблениями. Позади процессии брел Платон, задумчиво глядя себе под ноги и почти не замечая, что вокруг происходит. В его голове складывался некий план действий.
Через двадцать минут они вышли за пределы Ирунгу, и активисты общества Радуги (как обозначил их про себя Платон) понемногу отстали. Дорога, мощенная камнем, закончилась и превратилась в узкую гать, по обе стороны которой густо росли деревья. Симо опять спал в забытье; санитары ступали аккуратно и неторопливо, часто останавливаясь передохнуть. Глендруид с шаранским врачом погрузились в разговор.
— Далеко ли до космопорта? — спросил Платон.
— Мили две, — ответил Глендруид. — За час доберемся.
— А почему так медленно?
— Эх, коллега, прожили почти неделю, а не заметили, что транспорта у нас нет. Не на спину же ящеру его класть! Ничего, сейчас особенная спешка уже не требуется. Главное — не тревожить раненого, а там потихоньку доберемся.
— Тогда я пойду вперед, — предложил Платон. — Встретимся у корабля.
Глендруид кивнул и незаметно пожал плечами, словно говоря: «Ну, если вам так хочется…»
Платон ускорил шаг и чуть ли не бегом направился в космопорт. Задержка в пути способствовала его планам. Опередив шаранцев чуть ли не на сорок минут, Платон прямым ходом пошел к коменданту.
Комендант космопорта, плотный мужчина средних лет, встретил археолога со спокойным дружелюбием. Видно было, что он привык к инопланетникам.
— Чем могу служить? — улыбаясь, спросил он.
— Около трех месяцев назад у меня украли прогулочный корабль, — прямо приступил к делу Платон. — Я подозреваю… да нет, твердо уверен, что он приземлился где-то на Сильванге. Скажите, существует ли у вас служба слежения или что-нибудь в этом роде… в общем, возможно ли его отыскать?
Комендант с сомнением покачал головой:
— Что же вы не обратились раньше? Три месяца — не шутка. Впрочем, проверить всегда можно.
Комендант сделал Платону знак следовать за ним. Они поднялись на этаж выше и вошли в кабинет, загроможденный устаревшей аппаратурой.
— Наша система локации полностью автоматизирована. Честно говоря, мы очень редко проверяем ее показания — бессмысленно. Я за свою жизнь не могу припомнить ни одного случая, чтобы на Сильвангу вне космодрома садились неизвестные корабли. — С этими словами комендант подошел к центральному компьютеру и принялся щелкать тумблерами. — Будьте добры, назовите точную дату посадки.
Платон напрягся и не без труда припомнил, какого числа произошла его памятная высадка на Альчере. Комендант ввел дату в компьютер, подождал результат и через пару минут ответил извиняющимся голосом:
— Жаль, но в указанные вами сутки никакой корабль не входил в атмосферу Сильванги.
— Попробуйте следующий день! — воскликнул Платон. — Может, я ошибся, или угонщика что-то задержало.
Комендант послушно поменял дату, но результат оставался прежним. На Сильвангу «Бетельгейзе» не садился.
— Черт! — выругался Платон. Он не ожидал такого результата и был уверен, что корабль несложно будет разыскать. — Ну, еще одна попытка!
Внезапно компьютер пискнул, и комендант нажал новую комбинацию клавиш.
— Вот оно! Вам повезло, — довольно сказал он наконец. — Локационная система зафиксировала приземление космического корабля вот в этом секторе, — комендант указал пальцем на дисплей.
— Это он! — подскочил Платон. — Покажите мне на карте, где находится это место.
Компьютер через пару секунд выдал ему распечатку карты, где красной точкой было отмечено место посадки.
— Это на юго-западе, возле самой границы с пустыней. Совершенно дикие места. Вот, взгляните. В двух милях оттуда находится охотничья база Кабуни. Вряд ли там кто-нибудь есть в это время года, но в случае чего можете рассчитывать на их запасы. Ну, дальше уж ваша забота. Вы должны отдавать себе отчет, что зафиксировать точку приземления — это не значит найти корабль. Могу поспорить, что от него уже не осталось ни единого гвоздя. Приграничные жители тащат все, что может пригодиться в хозяйстве.
Поблагодарив любезного коменданта, Платон схватил распечатки с картами и координатами и побежал к шаранскому медицинскому судну. Подготовка к вылету шла полным ходом: вокруг корабля суетились рабочие космопорта, однако самих медиков пока видно не было. «Отлично», — пробормотал Платон и крикнул, обращаясь к выглянувшему из люка пилоту:
— Эй, могу я поговорить с капитаном?
— Легко! — ответил пилот. — Заходи, приятель. Что, опять из посольства?
— Типа того, — неопределенно ответил Платон. Судя по всему, пилот принял его за шаранского дипломата. Археолог не стал его разубеждать и без лишних слов вошел внутрь. Капитан нашелся в тесной рубке, с головой погруженный в какие-то расчеты. Он молча кивнул вошедшему и указал ему на стул рядом с собой.
— Сейчас, заканчиваю, — буркнул он. — Через пять минут получите ваши несчастные формы.
— Здравствуйте! — жизнерадостно приветствовал его Платон. — Я не из посольства, как вы могли подумать…
Капитан оторвался от записей и с некоторым интересом взглянул на Платона. «Стоит ли рискнуть и выложить ему правду? — подумал археолог. — Или безопаснее будет что-нибудь соврать: например, что я из шаранской тайной полиции, или миллионер, захотевший экзотики. Ладно, выдумывать правдоподобную легенду уже поздно. К тому же вряд ли пилот медицинской службы слышал о той истории трехмесячной давности…»
— Мое имя Платон Рассольников, я археолог из метрополии. Я провожу раскопки на Сильванге и хочу попросить вас об одном одолжении.
Капитан покачал головой и раскрыл рот, чтобы возразить, но Платон перебил его, разворачивая перед ним свои распечатки:
— Мне нужно только одно — высадите меня вот в этой точке. Это примерно в ста пятидесяти милях отсюда, возле северной границы с пустыней. Дело в том, что там находится интереснейший археологический объект — развалины древнего храма…
— Невозможно, — категорически ответил капитан. — Мне запрещено брать на борт посторонних. Откуда я знаю, кто вы такой — может, сильвангский шпион.
— Разве я похож на сильвангца? — возразил Платон. — Могу предъявить документы. Я профессор…
— Да хоть академик, — хмыкнул капитан. — Ну не могу я вас взять! Не только по уставу, но и физически не могу. Поймите, есть такое понятие, как количество посадочных мест, грузоподъемность, в конце концов! Корабль же не резиновый. Наймите у дикарей десяток ящериц, и недели за две доберетесь до ваших развалин.
— Мне нужно срочно, а то конкуренты все разграбят! — воскликнул Платон. — Давайте я заплачу. Сколько?
— Поразительная самонадеянность! — воздел руки капитан. — Вы что, взятку мне предлагаете? А вы знаете, что я могу задержать вас до установления личности? Ступайте отсюда подобру-поздорову, профессор или как вас там, пока я не вызвал охрану.
Разочарованный до крайности, Платон вышел из корабля. Придуманный экспромтом план, казавшийся таким безупречным, рушился на глазах. «Как же мне выбраться отсюда?» — тщетно раздумывал археолог. Ему казалось, что, вернись он в Ирунгу, и будет обречен. Не сегодня, так завтра, не ночью, так среди дня, но Доната доберется до него. Здесь хозяйкой положения была именно она.
Вдалеке показались санитары, несущие носилки с Симо. Глендруид куда-то исчез: должно быть, отстал по дороге и вернулся в Ирунгу. Платон присел на кучу ящиков неподалеку от корабля, продолжая надеяться неизвестно на что.
— Ну что, готовы к вылету? — крикнул врач издалека. — А, это вы, мистер… Вы кого-то ждете?
— Нет, — вяло сказал Платон. — Как Симо, все еще без сознания?
Симо с трудом повернул голову.
— Мне уже лучше, — прохрипел он. — Прощайте, сэр, может, еще увидимся.
Платон молча помахал ему рукой. В проеме входного люка показался капитан.
— Как, вы еще здесь? — крикнул он, увидев Платона. — Идите, идите, ничего у вас не выйдет. Нанимайте ящериц, дружеский вам совет.
Врач удивленно спросил капитана, что происходит.
— Вот этот тип хотел лететь с нами, — с усмешкой ответил тот. — Попросил, чтобы его высадили где-то в южных лесах. Думает, корабль службы спасения — это такси.
Врач бросил на Платона плохо замаскированный подозрительный взгляд и ответил с притворным сочувствием:
— Увы, мистер, я бы рад помочь вам, но на корабле могут находиться только пациенты и персонал, и ничего тут не поделаешь.
— А если у меня прямо здесь начнется приступ аппендицита? — мрачно проворчал Платон. — А если меня удар хватит от огорчения? Ох, что-то у меня голова закружилась!
— Симулируйте — не симулируйте, вам это не поможет, — хладнокровно ответил врач. — Мы оказываем медицинскую помощь только гражданам Шарана и их родственникам. У вас ведь нет родственников на Шаране?
— Откуда вы знаете — может, есть! — зло отозвался Платон. — Вы что, у всех больных первым делом родословную выясняете?
Врач нахмурился. Платон вызывающе смотрел ему прямо в глаза. «Хоть душу отведу напоследок!» — мстительно подумал он, сжимая кулаки. Назревала ссора. Но в этот момент с носилок донесся слабый голос Симо:
— Капитан… прошу, можно вас на пару слов? Врач бросил злобный взгляд на Платона и скрылся внутри корабля. Капитан подошел к носилкам, наклонился и внимательно выслушал едва слышный шепот раненого. Когда Симо закончил, капитан поморщился, кивнул и неприязненно сказал Платону:
— Хорошо, мистер. Для вас мы сделаем исключение. Ну, что же вы стоите как столб?
Санитары понесли раненого в корабль. Платон, так и не поняв, что это было — плоская шутка или серьезное приглашение, медленно тронулся вслед за ними.
— Побыстрее на посадке, — нетерпеливо окликнул его один из пилотов. — Ступайте направо, там в каюте будет две койки. Располагайтесь на той, что справа.
Внезапная уступчивость шаранца показалась археологу весьма подозрительной. «Может, они догадались, кто я? — подумал археолог. — Уж не сказал ли Симо этому хмырю чего лишнего? Впрочем, почему их должна интересовать моя якобы причастность к захвату астероидов, если конфликт улажен три месяца назад?»
— Вы высадите меня там, где я говорил? — уточнил Платон у капитана.
— Нет, — отрезал тот. — Это абсолютно исключено. Наш корабль для таких перелетов не приспособлен. Могу предложить вам такой вариант — вы летите с нами на Шаран, а там фрахтуете корабль и отправляйтесь, куда душе угодно.
Платон задумался. Лететь на Шаран ему очень не хотелось, но предложенный вариант был лучше, чем ничего. «Война давно окончена!» — повторил он про себя еще раз.
Платон прошел в указанную каюту — невероятно тесное помещение, напоминающее операционную, и присел на правую койку. На левую санитары положили Симо. Бедняга едва дышал, утыканный датчиками и капельницами.
— Как дела? — бодро осведомился у него Платон, когда санитары вышли и дверь каюты закрылась.
Симо ухмыльнулся уголком рта, не раскрывая глаз.
— Что ты им сказал? Я так и не понял, почему меня все-таки взяли.
Симо собрался с силами и прошептал:
— На Шаране есть один неписаный закон: последняя воля умирающего священна. Тот, кто ее не выполнит, крепко поплатится на том свете.
Платон искренне расстроился, услышав эти слова.
— Но ты же не думаешь, что все так плохо!
— Думаю, мне крышка, — ответил охотник. — Вопрос только во времени. Я это сразу понял, когда увидел, что врачи не торопятся. Торопиться-то уже некуда.
— Если бы не было надежды, они бы оставили тебя в Ирунгу, — возразил археолог, — значит, надежда есть. Эх, жаль, не успел поговорить с Глендруидом: он ведь первый осматривал тебя…
На потолке и стенах зажглись индикаторы. Корабль задрожал, плавно поднялся в воздух на несколько сотен футов и полетел к югу, быстро набирая скорость. В каюту заглянул врач.
— Все в порядке? Вы, мистер, не утомляйте раненого, дайте ему выспаться. Капитан просил передать, чтобы через полчаса вы готовились к высадке.
— Доктор! — прошептал Платон, хватая его за руку. — Ответьте мне на один вопрос: он будет жить?
Врач недовольно покосился на больного и приглушенно ответил:
— Стопроцентной гарантии дать нельзя, но, думаю, он вне опасности. На Шаране ему предстоит сложная операция.
Дверь бесшумно закрылась. Платон вернулся на свою узкую койку. Он догадывался о движении только по легким толчкам, когда корабль попадал восходящие потоки воздуха.
— Сэр? — раздался тихий голос Симо. — Вы не сказали, зачем вам нужно в пустыню…
— Я чувствую, что найду там ответы на многие вопросы, — задумчиво ответил Платон. — Здешняя жизнь полна загадок, и некоторые из них становятся слишком опасными. Да ты и сам в этом убедился.
— Хотите спрятаться от той девицы, сэр? «Ишь, догадливый», — с невольной досадой подумал Платон.
— И да и нет. В Ирунгу я чувствую себя беззащитным, мне такое состояние не по нраву. Я всегда считал, что лучший способ защиты — это нападение. Я предполагаю, что где-то там, куда я сейчас лечу, находится база наших неизвестных врагов. Пока они ищут меня в Ирунгу, я нанесу удар по тылам.
— Почему вы думаете, что база именно там, сэр?
— Интуиция, — махнул рукой Платон. — Позднее, когда ты поправишься и вернешься в Ирунгу, я все тебе расскажу. А пока у меня есть к тебе одна просьба.
Археолог расстегнул манжет, снял с запястья полосатый браслет и надел его на неподвижную руку Симо.
— Храни его и никому не отдавай. Этот браслет я нашел в одном чертовски странном месте, а судя по тому, сколько желающих завладеть им в Ирунгу, его ценность и впрямь велика. Я не могу взять его с собой. Если мне не повезет и я попаду в плен — я не исключаю и такую возможность, — этот браслет будет выкупом за мою жизнь. Я дал тебе его, Симо, потому что я тебе доверяю. Ты дважды спасал мне жизнь — думаю, можно положиться на тебя еще разок.
Симо улыбнулся и кивнул, но ничего не ответил. Платону показалось, что он снова впал в забытье.
— Теперь тебе просто запрещено умирать, — едва слышно сказал археолог, глядя на спящего. — Наши жизни повязаны…