Глава 10
ОХОТА НА АРХЕОЛОГА
«Тебе не пережить сегодняшнюю ночь!» Платон сидел в своем номере и задумчиво катал по столу полосатый браслет. Несмотря на все попытки сосредоточиться и обдумать сегодняшнее приключение в хранилище, зловещая фраза Донаты не выходила у него из головы. «Итак, что мы имеет? Из хранилища есть выход, как и следовало ожидать. Некто об этом знает. (Но почему именно она?!) Их было как минимум двое. Одного пристрелил Симо. Остается странное существо, назвавшее себя Доната. Судя по всему, ей известно о Конусе больше, чем всем археологам вместе взятым. А что известно о ней, кроме того, что она была захвачена на астероиде, объявившем о своей независимости, и поубивала там кучу народу? (Проклятие, уже вечереет!) Я должен знать больше, если хочу остаться жив!»
Платон вскочил на ноги и начал собирать вещи. Он еще не решил точно, куда пойдет, но интуиция подсказывала ему, что оставаться на ночь в отеле равносильно самоубийству. Как ни противно, приходилось признаться самому себе, что он боялся Донаты. При одной мысли о ней археолога пробирала дрожь. Поэтому ее угрозу Платон воспринял совершенно серьезно и решил принять свои меры защиты.
«Какое самое безопасное место в Ирунгу? — подумал он. — Уж точно не гостиницы… не исторический музей… частные дома я даже не рассматриваю… может, императорский дворец? Там хоть всегда есть охрана». Об этом стоило подумать.
Где-то внизу послышался топот и громкие голоса. Платон невольно вздрогнул и высунулся из окна. Перед входом в отель толпилось с десяток сильвангцев, окруживших встрепанного императорского гвардейца.
— Эй, в чем дело? — крикнул Платон из окна.
— Ах, сэр, вас-то мне и надо, — отозвался гвардеец, — с вашим помощником случилось несчастье.
— Симо? — воскликнул Платон. — Что с ним?
— Трудно сказать, сэр. Он сейчас все еще без сознания. Честно говоря, его дела плохи.
— Как это произошло? Погодите, я сейчас спущусь… Ну, рассказывайте, — повторил Платон через полминуты, появляясь в дверях с чемоданом в руке. Толпа любопытных сразу отхлынула на почтительное расстояние.
Гвардеец начал свой рассказ:
— Когда мы прибыли к шахте, этот парень лежал под кустом и ждал нас, но уходить и не подумал. Наоборот, сказал, чтобы мы сторожили вход, а сам закинул ружье за плечи и полез в шахту. Мы сидим, ждем полчаса, час — его все нет. А ведь он даже не объяснил, что делать. В общем, через час двое ребят спустились вниз и нашли вашего помощника без сознания на полу. Изо рта и носа у него текла кровь, а цвета он был, можно сказать, фиолетового.
— Вы не видели в хранилище ничего необычного? — взволнованно спросил Платон. — Хоть поверхностный обыск провели? Может… там был еще кто-нибудь?
— Да вроде никого, — неуверенно ответил гвардеец. — Честно говоря, когда мы вытаскивали парня наружу, была такая суматоха…
— Но охрану-то у шахты вы оставили? — в отчаянии воскликнул археолог.
— Разумеется. Гвардейцы караулят вход по двое, меняясь каждые три часа.
— Боже мой! — схватился за голову Платон.
Разве сможет жалкая пара гвардейцев остановить Донату? Впрочем, двое или два десятка — это ничего не меняет. Скорее всего, Доната уже выбралась из шахты, пока гвардейцы были заняты с покалеченным Симо. Либо, мрачно подумал Платон, она выйдет оттуда ночью, все гвардейцы, которые будут сторожить шахту, бесследно исчезнут, а наутро император узнает о безвременной кончине его «почетного гостя» и прольет скупую слезу… «Стоп! — сказал он самому себе. — Это уже истерика. Надо взять себя в руки и успокоиться».
— Где сейчас раненый? — спросил Платон с наигранным хладнокровием.
— В госпитале, где же еще. Мы час назад отправили записку Глендруиду. К закату он должен приехать. Он ведь у нас, знаете ли, лучший лекарь в Ирунгу.
Платон начал понимать, почему неудачливого археолога так долго терпят на этой планете, и на что ему удается существовать. «Не навестить ли Симо прямо сейчас?» — мелькнула у Платона мысль, но, подумав, он отказался от нее. Симо свое уже получил, а пассивно дожидаться своей очереди археологу не хотелось.
— Как только он очнется, дайте мне знать, — сказал он.
— В «Закамору»?
— Нет. Во дворец, — поколебавшись, ответил Платон. «Все равно каждая собака здесь будет знать, где я нахожусь, — подумал он. — В этом крошечном городишке, среди серокожих аборигенов, мне, увы, не раствориться. Я слишком выделяюсь. Выход один — крепить оборону».
Платон подошел к чугунным воротам дворца на закате. Солнце ушло за Большой конус, и город погрузился во мрак, хотя небо еще отливало розовым и желтым. «Можно ли считать этот момент началом ночи?» — невольно ежась, подумал Платон. На дворцовом крыльце его встретил Леза. Помощник атташе выглядел таким усталым и измотанным, словно не спал уже неделю.
— Во имя Змея, профессор, — что же у нас творится? Вчера — более пятнадцати убитых в баре, сегодня ранен помощник Глендруида…
— А, вы уже знаете? — невесело усмехнулся Платон. — А я к вам с предложением, от которого вы не сможете отказаться. Вы ведь не хотите завтра получить еще один труп?
— Разумеется, нет!
— Тогда пустите меня к вам переночевать.
— Что?!
— Я спрашиваю: есть ли во дворце достаточно надежная комната, где я мог бы не опасаться за свою жизнь сегодня ночью? Я не настаиваю на ваших личных апартаментах. Подойдет даже тюремная камера где-нибудь в подвале, если она будет закрываться изнутри и без окон.
Леза изменился в лице.
— Профессор, объясните! Вам грозит опасность? Но какая? Разве я смогу защитить вас, если не знаю…
— Я расскажу позже, — нетерпеливо прервал его Платон. — А пока давайте уберемся с крыльца. Солнце вот-вот зайдет. Кое-кто пообещал мне, что я не переживу этой ночи, а у меня есть основания ей верить.
— Ей? Хм… Ладно, профессор. Признаюсь, ваши слова меня порядком встревожили, — нервно произнес Леза, оглядываясь по сторонам. — Пойдемте со мной. Я знаю, что вам подойдет. У императора…
— Только не здесь, — прошипел Платон и увлек Лезу внутрь здания.
— Так, я сказал, у императора есть несколько бронированных комнат на случай переворотов, стихийных бедствий и прочих неприятностей. Это металлические коробки без окон — в общем, для вас идеальное убежище, — шепотом продолжал Леза. — Одни из таких покоев выделены для моего шефа, но пока он ни разу им не пользовался. Нам только надо зайти в караулку, чтобы забрать оттуда запасной ключ… Скажите, профессор, вы не шутите? Это действительно так серьезно?
— Серьезней некуда, — кивнул Платон, вспомнив, как Доната вышибла металлическую дверь на «Бетельгейзе». Он начал сомневаться в правильности своей стратегии. Не лучше ли было направиться прямо в космопорт и свалить с Сильванги до заката? Но он сразу вспомнил, что единственный сильвангский корабль сейчас на южном полюсе. — Нам понадобится оружие, — добавил он. — Мощное, эффективное оружие ближнего боя. Пара бластеров во дворце найдется?
Леза автоматически ответил «да», встрепенулся и подозрительно спросил:
— А зачем вам два бластера?
— Для вас и для меня, — объяснил Платон. — Вы, Леза, проведете ночь в моих покоях. И не спорьте. Я не хочу, чтобы ночью вам перерезали глотку, предварительно выведав, где вы меня спрятали. К тому же вдвоем веселее. Все равно спать сегодня не придется.
— Да объясните же вы мне, наконец! — взвыл Леза.
— Как только я закрою дверь на ключ, — пообещал Платон.
Оборонные мероприятия близились к завершению. Леза собственноручно принес в спальню бластеры, а заодно и легкий ужин, и запер зверь на все замки. Теперь снаружи ее невозможно было отличить от ряда таких же белых дверей, выходивших в бесконечный коридор жилых апартаментов высших и средних придворных чинов. Платон окинул взглядом спальню: кровать под балдахином с бантами и гирляндами, отделанные под шелк стены, изящная резная дверь, с которой совсем не гармонировал кодовый замок, — откинулся в кресле и закрыл глаза. «Я сделал все, что мог, — устало подумал он. — Теперь остается ждать. Думаю, ночь уже началась». Он подвинул к себе поближе бластер и почувствовал, что почти спокоен.
— Теперь вы не отвертитесь, — сказал Леза, усаживаясь в кресло напротив. — Я слушаю очень внимательно. Итак, кто вам угрожал?
— Время у нас есть, так что я могу начать издалека, — произнес Платон. — Три месяца назад я прилетел на Шаран, предполагая провести там не более получаса перед перелетом на Сильвангу. Но мне не повезло. Помните ту историю с захватом астероидов?
И Платон коротко, но ничего не опуская, рассказал ему историю своего бегства с Шарана, вынужденной посадки на астероид и встречи с Донатой. Леза выслушал его с острым интересом.
— Все сходится, — пробормотал он под конец. — О боги, ну мы и влипли. А знаете, профессор, я уже заочно познакомился с этой Донатой.
— Как?!
— Хотите почитать протокол допроса Ахора? Мы получили его около полудня. Мне передал его Кинту. Господин атташе был весьма разочарован, да и я, ознакомившись с протоколом, признаться, восторга не испытал. Вместо чистосердечного признания Ахор нагородил гору лжи, перекладывая ответственность за свои преступления на сверхъестественных существ. Таково было наше общее мнение. Но в свете того, что рассказали вы, признание Ахора приходится признать ужасной правдой. У меня есть лишняя копия. Взгляните, самое важное я подчеркнул.
Платон взял тонкую пачку листов — все, что осталось от невежи Ахора. Владелец «Танцующей змеи» признавался в многочисленных мошенничествах, грабежах, спекуляциях и прочих проступках, которые совершенно не интересовали Платона. Леза указал на отчеркнутый абзац.
— Читайте отсюда.
«Мы называли их лунные демоны, потому что они приходили только по ночам…» — прочитал Платон.
— Это еще что? При чем тут демоны?
— Читайте же внимательно, читайте, — нетерпеливо сказал Леза.
«Они появлялись из джунглей, откуда точно — не знаю. Те, кто пытался проследить за ними, назад не возвращались.
— Это были люди, по-вашему?
— Не знаю. Не думаю.
— Как они выглядели?
— Маленького роста, черноволосые и светлокожие — кожа у них была бледной, как у мертвых.
— Когда они появились в первый раз?
— Примерно полгода назад. Однажды ночью я проснулся и увидел возле своей постели мужчину и женщину. Я, честно скажу, перепугался — подумал было, что это духи предков, так страшно они выглядели. Они оставались у меня до рассвета.
— Что им было надо?
— Они приказали мне отобрать надежных людей и отделиться от общества Радуги. Дали денег, обещали помочь с оружием. Потом они приходили не раз, то вместе, то по одному. Может быть, это были другие — мы не отличали их. Еще они велели следить за раскопками Глендруида и докладывать им обо всех находках.
Когда старик нашел жезл, тут все и завертелось. Жезл было велено украсть из музея и быть наготове. С кражей мы справились без проблем. Той же ночью к нам пришла женщина-демон. Она взяла жезл, что-то сделала с ним, и на одном конце жезла возник тонкий радужный луч. Он как бы пульсировал. Это было и страшно, и красиво. «Посмотрите, — сказала женщина, собрав наш отряд на заднем дворе бара, — с этим жезлом мы будем непобедимы. Мы захватим шаранскую станцию, а когда они пришлют войска, мы их уничтожим. После этого Шаран можно будет взять голыми руками».
Парни выслушали ее, но не поверили. «Как эта палочка сможет уничтожить целый флот?» — спросил один. «Вот так», — ответила женщина и направила на него луч. Парень в одно мгновение исчез — такое ощущение, что его разорвало на мельчайшие частицы. «Корабль ждет нас, — сказала женщина, — надо идти». Больше я их не видел, и потом узнал, что все они были убиты. Демоны к нам больше не приходили.
— Ты уверен?
— Погодите… я вспомнил. Три дня назад снова приходила женщина — по-моему, та же самая, что увела отряд на астероид. Она сказала: «Вчера на Сильвангу прилетел белокожий мужчина. Он ученый, как и Глендруид. На руке он носит полосатый браслет. Я приказываю вам добыть браслет и узнать, где он его взял. Не церемоньтесь с ним — пусть он расскажет все, что знает, а потом можете его убить. Такие люди только мешаются под ногами». Мы следили за ученым два дня, выжидая удобного случая. Потом Митиан сказала, что берет это на себя…»
— Прекрасно, — хмыкнул Платон, кладя на стол протокол. — Значит, я только мешаюсь под ногами. Очень лестно, нечего сказать…
— Все сходится, не так ли? — спросил Леза, когда Платон закончил чтение. — Описание Ахором той женщины-демона и вашей Донаты полностью совпадают! Правда, он не упоминал о гипнозе. Скажите, профессор, а когда ее захватили… того жезла при ней не было?
— Комендант ничего не говорил о жезле, солдаты тоже. Если бы жезл оставался при ней, я не думаю, что ее удалось бы схватить.
— Куда же он делся?
— Да мало ли что могло случиться? Мы же не знаем, как он устроен. Может, в нем кончилась батарейка и Доната сама уничтожила его или где-то спрятала.
— В таком случае попытка захватить астероид была просто самоубийством, — сказал Леза.
— Или проверкой возможностей оружия, своего рода полевыми испытаниями, — возразил Платон. — Вы только предположите, что таких жезлов существует несколько штук, и все сразу встанет на свои места.
— Все дело в ней, — убежденно сказал Леза. — Когда мы поймем, кто она такая, загадка будет решена.
— Ты прав, Леза. Наша первая и главная задача — выяснить, кто такая Доната и откуда она взялась.
— Она и ей подобные живут на Сильванге, это очевидно, — сказал Леза. — Ахор говорил, что демоны приходят из джунглей.
— Но ей приходилось бывать и на других планетах. У меня сложилось впечатление, что Доната знает несколько языков, — добавил Платон — К тому же она упоминала, что училась в Оксфордском Галактическом Университете.
— Это несложно проверить, — заметил Леза. — Профессор, вы захватили с собой компьютер?
— Разумеется.
Платон щелкнул замками чемодана, достал портативный компьютер и передал его Лезе.
— Просмотрите базу данных университета, в первую очередь по факультетам истории цивилизации и… э… по-моему, физики.
Леза занялся поиском, а Платон развалился в кресле поудобнее, надкусил местный фрукт и снова принялся размышлять вслух:
— Когда я вспоминаю наш первый разговор с Донатой, мне бросаются в глаза несколько необычных моментов. Во-первых, она несла какую-то чушь о тайне имени, дающей власть над личностью.
— Наши охотники в это тоже верят, — заметил Леза, не отрываясь от экрана.
— Далее, — продолжал Платон, — она поклялась радугой. Что бы это значило? Я краем уха слышал, что символика радуги занимает важное место в сильвангской мифологии…
— Угу, — буркнул Леза. — Попозже я могу рассказать подробнее.
— Пока оставим. Третье: Доната сказала, что любит кактусовую водку. На Сильванге ее изготовляют?
— Повсеместно. И не только на Сильванге. Кактусы растут практически везде. Так что это не аргумент.
— Ладно. На четвертое место я ставлю знак вопроса. Зачем она сперла цветок кактуса у меня из петлицы?!
— Может, она любит цветы, — иронически заметил Леза. — Прошу вас, профессор, дайте мне сосредоточиться. Я нашел уже троих студенток по имени Доната, но их голограммы не соответствуют вашему описанию.
— Работайте, работайте, — милостиво позволил Платон. — Я говорю сам с собой. В-пятых: она умеет управлять космическим кораблем и прекрасно ориентируется в поясе астероидов…
— Нашел! — торжествующе выкликнул Леза. Платон подскочил на месте и впился глазами в экран.
— Доната Беневенто, факультет астрофизики… Ведь похожа?
— Да это она и есть! — возбужденно произнес Платон. — Только на голограмме волосы короткие. А тут что написано? Получила грант… первая премия… Нет, не может быть!
— Что такое?
— Посмотри на год! Доната Беневенто училась в Оксфордском Галактическом университете восемьдесят лет назад! Здесь какая-то ошибка!
Леза подпер ладонью подбородок и прищурился.
— А почему бы и нет? На каждой планете своя продолжительность жизни. Например, вы, жители метрополии, живете по девяносто — сто лет, а на Сильванге средний срок жизни около шестидесяти. Вполне вероятно, что в более благоприятных условиях…
— Но абсолютно не измениться за восемьдесят лет? Это нереально! — возразил Платон. — Или это не она, или эта Доната все-таки робот.
— Или сверхъестественное существо, — предположил Леза. — Вам не приходила в голову такая идея?
Платон отмахнулся. За годы странствий по разным галактикам и звездным системам ему ни разу не приходилось сталкиваться со сверхъестественными существами: духами, оборотнями, феями и прочим сказочным народом. В колдовство он отчасти верил, поскольку сам ему несколько раз подвергался, но в конечном итоге чудесам всегда находилось рациональное обоснование.
— Вспомните допрос Ахора. Похоже, те, кто приходил к нему, действительно хотели, чтобы их считали демонами, — произнес Леза, доставая сигарету. В воздухе поплыл знакомый сиреневый дымок.
— Вы тоже курите эту гадость? — удивился Платон.
— Хотите попробовать?
— Только не сейчас. Тахумулько замедляет реакции и притупляет внимание. Я должен сохранить свежую голову, да и вам рекомендую то же самое.
— А почему вы так уверены, что Доната придет сюда? — позевывая, спросил Леза.
— Во-первых, она пообещала меня убить, а я подозреваю, что она слов на ветер не бросает. Во-вторых, половина Ирунгу видела, как я переселялся во дворец. Думаю, и здесь найдется пара придворных, которые укажут расположение нашей комнаты.
«А самое главное, — закончил Платон про себя, — ей нужен мой браслет».
— Нас никто не видел! — возразил Леза. — К тому же ночью здесь ходят патрули.
— А ключ, взятый в караулке? Нет, только одно обстоятельство меня слегка обнадеживает: в соседних покоях полно народу, так что вряд ли Доната захочет устраивать большой шум.
Ужин был давно доеден, и разговор постепенно угасал. Паузы между фразами становились все длиннее. К полуночи голова Лезы начала клониться на плечо. Вскоре он положил голову на стол и уснул на середине фразы. Платон не стал его будить. Спать ему не хотелось вообще — он сидел как на иголках, держа на коленях бластер. Время тянулось невыносимо медленно, и нервное напряжение археолога все нарастало. Он напрягал слух, пытаясь уловить тихие шаги в коридоре, но вокруг было тихо, как в могиле.
«Нет, так нельзя, — подумал Платон на исходе первого часа ночи. — Скоро у меня начнут дрожать руки, а это уж никуда не годится. Надо прилечь и немного успокоиться».
Платон тяжело поднялся на ноги и перебрался на кровать, не выпуская бластер из потной ладони. Перемена положения и впрямь принесла ему облегчение. «С чего это я решил, что Доната обязательно придет? — чуть веселее подумал он. — К черту этот иррациональный страх! Что я, не справлюсь с ней?» Платон растянулся поперек кровати, подложив ладони под голову. По-прежнему ничего не происходило, только тихо посапывал в кресле Леза. Понемногу археолог начал засыпать.
Его разбудил далекий голос, окликавший его по имени: тихо, заунывно и как будто бы из страшной дали. Платон открыл глаза и потряс головой: на столике горел ночник, в кресле дрых Леза, за дверью было тихо. «Все-таки уснул!» — с легкой досадой подумал Платон. Он нашарил бластер, отложил его в сторону и снова опустил голову на подушку. Но в этот момент прямо в его мозгу отчетливо прозвучал женский голос.
«Профессор Рассольников!»
Археолог подскочил на месте и застыл, вцепившись в рукоятку бластера. «Галлюцинация?» — промелькнула мысль. Но тут он услышал кое-что более реальное: тихие, медленные шаги в коридоре. «Не шевелиться!» — приказал он себе. В его мозгу снова раздался зов, теперь еще более отчетливый.
«Встань, открой дверь и выйди ко мне!»
Гипнотическая сила, заключенная в этом нежном голосе, едва не заставила Платона подняться с кровати.
«Стоять! — приказал он себе. — Оставайся на месте. Там смерть!» Неуловимым движением Платон снял бластер с предохранителя и направил его на дверь.
«Открой дверь!»
Голос наполнял все его существо, и он уже не мог различить, кто это говорит — он сам или Доната. Желание подойти к двери становилось непреодолимым. «Да она же не знает, где я! — внезапно догадался Платон. — Она просто ходит по коридору и зовет, надеясь, что я сам выйду к ней навстречу. Не дождешься!» Он тряхнул головой и крепче сжал бластер. Вновь пришел зов, но теперь голос был слабее. Доната прошла мимо. Еще один оклик, словно издалека, и вновь стало тихо. Платон без сил уронил голову на подушку, его руки дрожали. «Я выиграл! Но завтра мне надо искать другое убежище или убираться отсюда», — подумал он и мгновенно заснул глубоким сном.
