На другой день задолго до рассвета в отель пришел Симо и разбудил Платона.

— Пора выходить, а то будет слишком жарко, — объявил он. — Я принес снаряжение. Это облегченный костюм охотника. Без него в лес лучше не соваться. Надеюсь, он вам впору.

Костюм состоял из металлических кольчужных ботфортов, которые звенели при каждом движении и крепились к поясу наподобие старомодных дамских чулок, обтрепанного бронежилета, явно списанного с какого-нибудь военного склада, перчаток из толстой кожи до локтя, и широкополой тростниковой шляпы с накомарником. От последней Платон решил отказаться и надел свою — белую, со встроенным вентилятором. После того, как археолог облачился в этот наряд, Симо выдал ему тяжелый широкий нож и кожаный кошель, крепившийся к поясу. В кошельке что-то побрякивало. — Это аптечка, — пояснил охотник, — там в основном противоядия от укусов разных гадов, жуков и ядовитых растений. Их в болоте полно. А вот эта штука персонально для вас — если свалитесь ненароком в топь. У местных в таком случае спасать не принято — раз пропал, значит пропал, такова воля Змея. Но шеф сказал мне, что голову оторвет, если с вами что-нибудь случится…

С этими словами Симо вручил Платону новенький, автоматически надувающийся спасательный круг и предложил надеть его на пояс. Нацепив круг поверх бронежилета, Платон почувствовал себя полным идиотом, но решил не спорить.

— Далеко нам идти? — устало спросил он.

— Идти — далеко, — ответил Симо, — Пингу милях в десяти отсюда. Мы не пойдем, а поедем на глайдере. Иначе у нас никак — только пешком или на лодке.

— Ишь ты! — подивился Платон. — Глайдер! А я думал, мне подадут оседланную ящерицу.

— Все уважающие себя сильвангцы: браконьеры, охотники на крупного зверя, члены императорской семьи, — ездят на глайдерах, — с достоинством ответил Симо. — Спросите любого толкового парня, и он скажет, что глайдер — это мечта его жизни. Если человек плавает на выдолбленной лодке, то чем же он отличается от деревенщины из пограничных лесов?

Обшарпанный глайдер стоял возле дверей отеля. Прохожие почтительно расступились перед охотниками. Симо тоже надел броню и вдобавок повесил на плечо примитивное, но мощное лучевое ружье, а Платон прихватил незаменимую тросточку. Глайдер пролетел по улицам Ирунгу за несколько минут. Затем Симо вырулил к лесу на воду какой-то речушки, и путешественники оказались под сплошным зеленым сводом. Платон вертел по сторонам головой, силясь рассмотреть окружающий пейзаж, но деревья сливались у него перед глазами в буро-зеленые и коричневые полосы.

Симо гнал глайдер с огромной скоростью, лихо кренясь на поворотах там, где река делала петли — видно, он ехал здесь не первый раз. Внезапно он резко бросил руль влево, и глайдер свернул в тесный зеленый коридор. «Дорога на Пингу!» — крикнул Симо, стараясь перекричать рев мотора. Впереди показался просвет, раздались приветственные крики. Симо немного снизил скорость, и Платон успел разглядеть несколько хижин на сваях и с десяток почти голых людей, махавших им руками. Симо заложил крутой вираж, обрызгал их грязью и с чувством выполненного долга погнал глайдер дальше в лес. «Мы проехали Пингу! — крикнул он. — Скоро будем на месте!»

Вскоре глайдер выехал на очищенную от деревьев поляну и остановился. Платон увидел своих землеройных роботов, оплетенную лианами каменную стену, футов на семь выдающуюся из-под земли, и группу сильвангцев во главе с Глендруидом, который руководил расчисткой стены. «Ну, вот мы и прибыли», — пробормотал он.

— Доброе утро! — приветствовал Платона Глендруид. — Славная сегодня погодка, не правда ли?

— Кто ее знает? — зевнул Платон. — Ну, профессор, показывайте и рассказывайте. Я весь внимание. Кстати, как вам мои роботы?

— Великолепно! Мы качаем грязь с четырех утра, и уровень воды в шурфе понизился уже на двадцать футов. Взгляните сами.

Платон подошел к стене. С первого взгляда происхождение и предназначение этого замшелого каменного зуба в глубине болот было совершенно непонятно. Но Глендруид, воспользовавшись так кстати подвернувшейся техникой, сумел добиться значительных результатов. Он наметил четырехугольный участок почвы, примыкающий к стене, размером пять на пять футов, и начал копать, одновременно без передышки качая воду. Таким образом, вскоре обнажилась значительная часть стены, скрытая под землей. Книзу стена понемногу расширялась. Сквозь многолетний слой грязи проглядывал рельефный узор.

Рабочие перекинули через раскоп пару досок, и Глендруид с Рассольниковым подобрались по ним к самой стенке. Старый археолог достал кисточку и принялся осторожно счищать грязевые наслоения с выбранного участка стены. Вскоре под его рукой показались очертания человеческой фигуры. Глендруид рассмотрел рисунок, и на его лице отразилось разочарование.

— Вы чем-то недовольны? — спросил его Платон, которого рисунок очень заинтересовал. — На одном этом барельефе можно защитить диссертацию. Я ничего подобного не видел.

— А я видел — в том-то все и дело, — мрачно произнес Глендруид. — Иногда я начинаю сомневаться в богатстве воображения древнейших сильвангцев. Абсолютно такой же рисунок я видел в развалинах Гану. Вот смотрите — это человеческая фигура в плаще с вытянутой рукой. А что в руке? Пока не видно. Я уверен, что там будет копье.

Профессор расчистил еще участок и с горьким торжеством ткнул пальцем в глубокую прямую борозду.

— Вот, пожалуйста, — один к одному!

— А вы уверены, что это копье? — спросил Платон, внимательно разглядывая барельеф, — Что это за утолщение возле рукоятки? И я не вижу наконечника… Это больше напоминает… ну, не знаю… антенну, что ли. Или миноискатель.

— Коллега, технократическая цивилизация оказала роковое влияние на ваш образ мыслей! — раздраженно отозвался Глендруид. — Ну, какая антенна! Какой миноискатель! «Дамы и господа, вы видите перед собой изображение царя Мангалабулана. В левой руке у него щит, в правой — миноискатель», — пародируя экскурсовода, прогнусавил Глендруид.

— Это и вправду Мангалабулан? — спросил Платон, игнорируя издевку профессора.

Его слова вызвали новый взрыв хохота.

— Нет, просто к слову пришлось. Мангалабулан — это тронное имя нашего нынешнего императора, — усмехнувшись, ответил Глендруид.

«Подожди, шутник, я с тобой посчитаюсь», — подумал Платон, чувствуя, что начинает злиться. Но в этот момент из колодца донесся громкий вопль:

— Проход! Здесь подземный ход!

Все присутствующие сгрудились возле колодца. Землечерпалки продолжали качать жижу, сочившуюся из земляных стенок, между тем как двое рабочих расчищали от грязи четырехугольное отверстие в стене. Из отверстия пахло гнилью и болотным газом. В колодец сбросили лестницу. Рабочие, закончив расчистку входа, вылезли наверх.

— Наступает черед археолога, — торжественно сказал Глендруид. — Вам, коллега, повезло — вы присутствуете при моем очередном замечательном открытии. Сейчас я попытаюсь забраться в этот тоннель. Эй, кто-нибудь, дайте мне фонарь! Должен признаться, на Сильванге с подобным явлением я сталкиваюсь впервые.

— А вам не кажется, что вы должны уступить эту честь мне? — вкрадчиво спросил Платон. — Это будет моим боевым крещением на Сильванге.

— Мне кажется, эта идея не…

— И компенсацией за украденный жезл.

— Вы думаете?

— Не забывайте, что без моих роботов вам не удалось бы и близко подобраться к этому тоннелю.

— Хм. За жезл, говорите? Ну ладно, — без энтузиазма согласился Глендруид. — Но я ставлю обязательное условие. С вами пойдет Симо.

— Не хотите делить славу? — усмехнулся Платон.

— Нет, просто опасаюсь за вашу жизнь. В древних тоннелях, знаете ли, часто встречаются всякие неожиданности.

— Я готов! — радостно отозвался Симо и направился к лестнице.

Платон отодвинул его в сторону.

— Ты уж извини, но ученый должен идти первым. А ты будешь прикрывать меня сзади.

Стоя перед темным проемом с фонарем в руке, Платон впервые за долгое время наконец ощутил себя археологом. Начиналась самая интересная часть его работы. Впереди ждала неизвестность, полная загадок и возможных опасностей — но, может быть, в этом и была ее прелесть?

Для начала Платон осмотрел отверстие снаружи. Оно было низким — около четырех футов высотой — и почти квадратным, со стенами из грубо обработанных каменных плит. Возможно, когда-то здесь была дверь.

— Что это, по-твоему? — спросил Платон у Симо.

— Потайной ход, — без колебаний ответил сильванец. — Во дворце императора, по слухам, недавно сделали именно такой.

— Не знаю, — с сомнением пробормотал Платон. — Интуиция ученого подсказывает мне, что этот ход использовался для других целей. Почему он такой низкий и широкий? Это неестественно. Может, это вентиляционная шахта?

— А может, маги — те, что построили Конус — были карликами? — предположил Симо.

— Ладно, что тут гадать, надо идти вперед, — сказал Платон. Он включил фонарь, наклонился и шагнул в темноту.

Ход оказался очень тесным — исследователям мешали многотысячелетние наслоения грязи на стенах и потолке. С потолка бежали струйки воды и свисали гнилые черные корни; ноги утопали по щиколотку в грязи. С каждым шагом воздух становился все более спертым. Платон споткнулся раз, другой, задумался на мгновение, а потом решительно погрузил руки в грязь и принялся ощупывать пол.

— Колея! — воскликнул он через несколько минут.

— Что-что? — не понял шедший позади Симо.

— По полу параллельно идут две неглубокие канавки. Возможно, раньше в них укладывались рельсы. Думаю, это транспортный тоннель. Если я прав, то неудивительно, что он такой низкий и широкий.

— Глайдер здесь точно не пройдет, — проворчал про себя Симо.

Судя по всему, это был единственный известный ему вид транспорта. Платон безнадежно махнул рукой, поднялся и побрел дальше. Футов через пятьдесят его осенила новая идея. Он остановился и начал соскребать ил со стен и потолка. Через мгновение он оказался в грязи с головы до ног. «На что теперь похожа моя белая шляпа!» — с грустью подумал он.

— Что вы делаете, сэр? — спросил Симо.

— Я решил проверить, нет ли на потолке остатков системы освещения: кабели и тому подобное. Пошарь по стенам — может, они крепились там.

Утомительный и неприятный осмотр ничего не дал. Коридор был абсолютно монолитным. Исследователи побрели дальше.

— Вы заметили, сэр, что мы поднимаемся вверх? — спросил через несколько минут Симо.

— Заметил, — отвечал Платон. — Значит, впереди нас ждет одно из двух: либо тоннель обрывается, и мы вылезаем на поверхность где-нибудь в болоте, либо он приводит нас туда, куда и задумано, и мы совершаем еще одно открытие. Кстати… у тебя есть компас? Я сегодня просто кладезь гениальных идей.

Симо достал компас и направил на него луч фонаря.

— В какой стороне Большой конус? — спросил Платон.

— Там, — указал вперед пальцем Симо.

— А в какую сторону идет этот тоннель?

— Ух, ты! — Симо еще раз взглянул на компас и радостно выругался по-сильвангски. — В самую точку! Так мы сможем прийти прямо в Ирунгу!

— То-то и оно, — назидательно сказал Платон. — А до Ирунгу десять миль. Нет, пройдем еще немного и назад, а то задохнемся. Здесь и так нечем дышать. Вернемся, отдохнем, достанем кислородные маски и фонарь помощнее…

Но азарт не позволял исследователям развернуться и уйти. Они продолжали пробираться вперед. Платон надеялся, что тоннель вот-вот выйдет на поверхность и они обнаружат древнюю дорогу или какую-нибудь промежуточную станцию. Воздух тем временем становился просто невыносимым — к духоте прибавилась какая-то вонь. Проход начал медленно сужаться.

— Не понимаю, — сказал Платон, сгибаясь почти вдвое, чтобы миновать свисающие с потолка заросли белесых корней. — Почему здесь так воняет? Мы уже близко к поверхности — на это указывают корни. Наверно, проход чем-то закупорен снаружи.

Симо принюхался и резко остановился.

— Профессор, стойте, — прошептал он, — я чувствую запах зверя.

Платон остановился и посветил вперед фонарем. Шагах в десяти луч света наткнулся на сплошную завесу из переплетенных корней. Археологу показалось, что корни слабо шевелятся.

— Думаешь, там? — шепотом спросил он Симо.

— Думать уже поздно, — сказал Симо, сорвал с плеча лучевое ружье и выстрелил.

Земля качнулась у них под ногами. Коридор наполнился глухим клокотанием. Стены задрожали и пришли в движение. В тот же миг археолог услышал крик Симо:

— Бегите! Спасайтесь! Бегите назад! Платон обернулся и похолодел, — прямо на него опускался потолок. Впереди металось пятно света: это бежал Симо. Потолок коснулся головы Платона. Он ускорил бег, согнувшись пополам, потом пополз на четвереньках. Выход казался близким, футах в десяти впереди, за бахромой свисавших с потолка корней. Перед глазами Платона мелькнули железные ботинки Симо. Сильвангец бросился вперед и прорвался. Платон опоздал на долю секунды, и потолок придавил его к земле. Страшная тяжесть навалилась на археолога, и его бронежилет треснул, как глиняный горшок. Раздался громкий хлопок — это надулся и мгновенно лопнул спасательный круг. Последнее, что увидел Платон, было отчаянное лицо Симо. Охотник, стоя на коленях, прицелился, казалось, прямо в Платона и спустил курок. Тоннель осветила ослепительная вспышка, и свод сомкнулся над головой у археолога.

— …Как вы там, живы? Ребра не поломали? — услышал Платон голос издалека. Затем его схватили за руку и потащили вперед. Свод больше не давил с такой ужасающей силой — наоборот, он показался Платону неестественно легким. Еще один рывок, и археолог оказался снаружи. Симо расстегнул на нем остатки бронежилета и ощупал ребра.

— Фу! Успел вовремя, — с облегчением произнес он. — Это же надо было так проколоться! Вы уж, профессор, не рассказывайте там, наверху, как дело было.

— Не понял, — прохрипел Платон, пытаясь сделать вздох полной грудью.

— Мы залезли прямо в пасть какой-то твари. Думаю, это лаонь, хотя я таких крупных никогда не встречал. Он, должно быть, устроил себе здесь нору. Лаони всегда так делают: залезут в яму поглубже, распахнут пасть и ждут, пока кто-нибудь залезет прямо к нему в желудок. Этот, наверно, давно нас учуял и успел развернуться.

— И что, неужели залезают? Он чуть не раздавил меня, как орех, — произнес Платон, потирая бока. — Посвети-ка на него, Симо. Ну и урод!

Туловище лаоня на две трети состояло из пасти, плавно переходящей в желудок. Хвост и лапы терялись во мраке. Симо вытащил нож и принялся обрезать пучок отростков, которые Платон принял за корни.

— Трофей, — объяснил охотник. — А то не поверят.

— Дальше пробиваться бесполезно, — сказал Платон. — Эта туша закупорила собой весь выход. Ты закончил, Симо? Пошли назад. Мне срочно нужен глоток свежего воздуха.