-…проголосуем за Референдум. Тогда программа Языков будет закрыта.

– Разве это не ухудшит ситуацию?

– Чем хуже, тем лучше.

– Я не понимаю…

– Ты пробовал Язык на вкус?

– Хотел, но не получилось. Я не успел дойти до ближайшего.

– Считай, тебе повезло.

– Вы чем-то начиняете Языки? – догадался он. – Вы воздействуете каким-то образом на людей?

– На уродов, Гай. Исключительно на уродов.

– Пусть даже так. Чем вы на них воздействуете?

– Тебя ведь не техническая сторона дела интересует, правда? – глаза Гайи зеленовато блеснули. – Язык полезен. Ничего плохого, кроме хорошего. Язык сам продуцирует белок, убивающий болезнетворные бактерии. Кстати, ген, синтезирующий этот белок, выделен твоей гениальной сестрой. Мы научились встраивать его в геном Языка. Болезнетворные бактерии, надеявшиеся пополнить свой рацион за наш счет, были сильно разочарованы. Да, Гай, с некоторых пор послушные бактерии, выращенные твоей сестрой, входят в состав всех Языков. Попав в кровь, они разносятся по всему организму. Информация, получаемая ими, преображается в поражающий фактор. Только по этой причине женщины Южной Ацеры перестали рожать девочек. Говорят, там и женщин-то уже не осталось.

– Разве это не секрет?

– Время секретов кончилось, Гай. Скоро мы проголосуем за Референдум. Есть большой смысл ускорить события. Теперь в программу послушных бактерий мы закладываем данные об определенной структуре гена или целой комбинации генов. Как ты, наверное, понимаешь, они воздействуют только против определенных объектов. Одно время твоя сестра работала с биохимиком Кимом Курагиным? Ты знал об этом? – Гайя прищурилась. – Если скажем, обработанный нами кусок Языка съест рыжая девушка с зелеными глазами, такая, как я, послушная бактерия не причинит этой девушке никакого вреда. Она будет рожать, она будет рожать и девочек. А вот яркой брюнетке с темными глазами или голубоглазой блондинке это не удастся. Послушная бактерия сразу включит программу. Ты проходил через зараженные города, Гай, и многое видел. Какие-то вещи, наверное, поразили тебя особенно. Выступи на Большом Совете. Это мое предложение, я сумею довести его до утверждения. Пусть все увидят: вот это наш брат. Он был таким, как все мы. А стал уродом. Уверена, сомневающихся после этого не останется. А ты найдешь отдых в Южной Ацере…

– …как латимерия в придонных течениях…

– Если и так, – улыбнулась Гайя. – Лучше умирать в уединенной и тихой бухте под присмотром опытных врачей, чем разлагаться, медленно превращаясь в стонущую мерзкую слизь. Несколько спокойных лет мы тебе обещаем.

– Но…

Гайя остановила его:

– Ты же биоэтик. Ты знаешь, что эволюция необратима. Время от времени на Земле возникают подобные ситуации. Мы больше не хотим их повторения. Мы слишком долго зависели от прародительницы-биосферы. Ротовое отверстие, так удачно расположенное под органами обоняния и глазами, мы получили от акулоподобных предков; эти вот удобные челюсти и костный остов – от кистеперых рыб; набор крепких белых зубов, приподнятость лба, обаятельная улыбка – да, за всем этим стоит природа, но хватит, хватит, мы не хотим больше зависеть от природы!

– Но так можно дойти и до чистки по одаренности.

– А почему нет? Твоя сестра это пробовала. Одно время она занималась геном дефицита внимания. Снабжала послушные бактерии специальным триггерным механизмом. В организме здорового человека бактерии никак себя не проявляли, но стоило ему пожаловаться на рассеянность и начать принимать определенные препараты, как бактерии активизировались.

– Значит, Отто был прав?

Гайя удивленно взглянула на Гая.

– Крысолов уже поднес дудочку к губам?