Пастух позвонил в офис, точнее – в приемную Спортсмена с абсолютно чистого, ни разу не использованного мобильного телефона с таким же чистым столичным номером. Он и не предполагал, что кто-то сильно подозрительный станет вычислять звонок, но лучше, как считается, перебдеть.

– Добрый день, это вас из Столицы беспокоят, из Министерства связи, по поводу закупок по лизингу подвижных станций. Могу ли я переговорить с Генеральным?

Вежливая и, судя по голосу, немолодая женщина в приемной ответила терпеливо и спокойно:

– К сожалению, Генерального сегодня уже не будет, он в отъезде. Вы можете переговорить с заместителем Генерального по поставкам. Вас соединить?

Немало удивившись нестандартно легкой возможности сходу соединиться хотя бы с замом, Пастух тем не менее не согласился:

– Я бы хотел с Генеральным. У меня поручение. Когда мне перезвонить?

– Попробуйте дня через три, – мягко ответила женщина. – Но я думаю, что с замом будет лучше: именно он занимается вопросами закупок и комплектаций.

– Я все же попробую дня через три, – сказал Пастух. – Спасибо вам…

Просто – чтоб последнее слово за ним осталось, не более того. А через три дня, не исключено, визит в Город-в-Степи завершится.

Все же телефон и симку уничтожать не стал: а вдруг и вправду придется еще раз звонить в приемную с этого столичного номера. Что вряд ли. Но мало ли как фишка ляжет.

Но зато узнал, что Спортсмена пару-тройку дней в офисе не будет. Имеет право: начальник все ж. Хотя дама и соврать могла – про отсутствие шефа. В ее обязанности вранье входит.

В принципе, он мог не гнать картину. В принципе, он мог просчитать иные варианты смерти фигуранта. Тем более, что они имели вполне законное место. Да, это были предварительные варианты, проверенные, достаточно креативные, в общем-то надежные, если добавить толику собственного креатива. И их исполнение никак не зависело от того, что за день за окном – рабочий или выходной. Но Пастух завелся. Что плохо, конечно, в принципе, но при чем здесь и сейчас принципы? Дело надо сделать, да, но кто сказал, что его надо сделать тривиально? Уж не Наставник точно. Наставнику нужен результат. Пастух его обеспечит в любом случае, проколов доселе не было. Очень умный плейбой против очень умного ликвидатора не постоит. Так считал Пастух. Он никогда не переоценивал себя, он просто знал себе цену. Или иначе: знал, что может, и знал, как сделать. И еще: риски он умел просчитывать. Пока не ошибался в расчетах.

А чем он рисковал?

Потерей темпа. Но это – если не сработает уже взлелеянный им вариант. Иначе, если прибегнуть к школьной арифметике, потерей двух дней из семи, отпущенных на акцию. Ну, во-первых, у Пастуха есть лишние дни с предыдущей акции. А во-вторых… А про «во-вторых» – это завтра. Или, в худшем случае, послезавтра.

Чем хорош нынешний фигурант? Одиночеством своим, вот чем! Если уж к расхожим штампам прибегать, то одиночеством в толпе. Но это все равно – одиночество. Даже когда ты всем нужен, даже когда все смотрят на тебя, когда все что-то от тебя хотят, а кое-кто даже требует по дурости – это одиночество, если ты реально – один. И никто тебе всерьез не нужен.

Ключевое слово – «всерьез».

Или Пастух не понял Спортсмена, проштудировав серьезное досье на него?

Пастух так не думал. У Пастуха было два варианта ухода фигуранта: экстремальный и… каков антоним у термина? Скорее всего – «разумный». Или – «стабильно спокойный». Почему не попробовать начать с экстремального? Его, Пастуха, риски, в конце концов. А значит, и выбор его.

И к месту: как, хотелось бы знать, фигурант живет вне государевой службы, почему б не полюбопытствовать? И полюбопытствовал. Вошел – не с первого, правда, раза, поработать пришлось, – в почту Спортсмена и сразу же наткнулся в исходящих на интересный мейл:

«Всем!!! В полночь. Как обычно. Я».

Каков мужик, а? Не именем подписывает, а местоимением «Я». С заглавной!.. Ну, всем хорош, умен, ловок, вон и благо творит безо всякой корысти, святой прямо, Пастух даже усомнился в правоте судей.

А на поверку в нимбе у святого – трещинка: себялюбив чрезмерно…

Хотя это и ненаказуемо.

Но что имеется ввиду? Не то ли самое, о чем Пастух с некой надеждой думал?

Пробежал по «исходящим», обнаружил похожие императивные послания и двумя днями ранее, и пятью днями ранее, и восемью днями ранее – слово в слово.

Перешел на «входящие», полистал, нашел отклики. Разные, но одинаково лаконичные: «Понял», «Как штык», «Буду»… И на нынешней мейл – те же ответы. Неужто выпала фишка?

Ужто! Если есть такое слово…

Получается, что сегодня в полночь состоится очередная мотогонка Спортсмена сотоварищи. И впрямь подфартило Пастуху невероятно! Если подфартило. Но, по-любому, надо действовать.

Требовалось и быстро: машина (она есть), имена плюс емейлы партнеров Спортсмена по увлечению ночными мотогонками (есть), место их обычного сбора (есть), фонарик… Фонарик, в принципе, имелся в машине. Обычный. Сильный. Но Пастуху нужна была хоть какая-то, но все же гарантия исполнения его авантюрного, в общем-то, замысла. Гарантию, в принципе, можно купить. Где? На рынке. Их в Городе и окрест штук пятнадцать, если Пастуху память не изменяет. И на какой именно ему пилить?..

Увидел стоянку такси, проехал, завернул за угол, там тормознул и пошагал назад – к стоянке. Подошел к машине, которая стояла последней. Водитель ел мороженое, вкусно чмокал и промокал рот куском нечистой замши для полировки стекол.

– Здорово, братан – сказал Пастух. – Я не местный, а есть потребность. Ты скажи, где в городе прикупить бэушную электронику? Чтоб недорого.

Водитель заглотнул последний кус мороженого, погонял его во рту, пока не растаяло, проглотил. Объяснил:

– На Блошкин рынок тебе надо, братан. Только он через час закроется. Ты на машине?.. Тогда дуй прямо до упора, потом направо, первый поворот налево и опять до упора. Там и затормозишь. Недалеко вообще-то…

– Спасибо, – сказал Пастух.

И побежал. Рынок закрывается – это серьезно, это может весь план порушить к такой-то маме.

Но успел.

Народ уже расходился, но Пастух, расспросив прохожих мужиков, довольно споро нашел магазинчик, где торговали всяким электрическим товаром для автотранспорта, а и для дома тоже: запчасти – из некрупных, в основном – электроника, аккумуляторы, радиоприемники, колонки и прочая фигня.

– Мне бы хороший фонарик, – спросил Пастух, – чтоб, значит, светил в темноте.

Убедительно сформулировал.

– Да они все светят в темноте, – лениво сообщил ему мужик, стоявший перед прилавком.

А за прилавком баба складывала какой-то товар в картонные коробки.

– Ну, так покажи, – Пастух наехал на мужика, – чего стоишь-то как памятник? Ты, что ли, хозяин?

– Я наблюдаю, – серьезно объяснил мужик, – а все фонарики, какие есть – вон они.

На стеллаже громоздились фонари разных размеров. Упаковка, судя по всему, лежала где-то в другом месте.

Пастух порылся и отыскал не самый лучший вариант, о котором думал, но тоже пристойный. Хороший ручной фонарь с силой светового потока в сто люменов. Внешне – обычный фонарик, вещь для автомобилиста необходимая. А по сути, на хрен автомобилисту не нужная, ибо такая мощность для оного избыточна и к делу ее не приспособишь. Надо взять.

Он порылся еще, поскольку никто его не останавливал и – вот это уж вполне круто! – в пластиковом ящике, где лежали длинные и не очень длинные люминесцентные лампы, обнаружил махонький, но мощный карманный лазер, бьющий лучом на расстояние до сотни с лишним километров, если верить инструкции. Изготовлен умельцами из большой восточной страны. Пастуху такая дальность была не нужна. Но мощность лазера привлекала неотторжимо. Он спросил:

– Почем товар?

Мужик назвал цену. Цена была явно нахальной, но Пастух не стал торговаться. Заплатил, забрал приборчики и пошел дальше. Рынок затухал, но неторопливо. Поэтому Пастух успел купить себе хороший и недешевый электронно-оптический двенадцатикратный прицел для снайперской винтовки, а на другом краю рынка – трехногий пластмассовый фотоштатив. Легкий. И рулон клейкой ленты до кучи. И поехал домой, то есть на съемную свою хатку.

Да, решил заехать в попутный торговый центр, обнаружил там магазин «Все для вашего малыша», где отоварился вечной детской игрой «Конструктор», которая позволяла из металлических пластин с множеством круглых дырочек свинтить все, что угодно – от автомобиля до подъемного крана.

Ехал и сам все-таки понимал: аферу задумал. Ну, нет бы ему пойти традиционным путем! А он, видите ли, традиционным не хочет. Влом ему, видите ли…

Но что Пастух задумывал, то он и делал. Всегда. Тем более если рисков особых не видел. Ну, не получится! И что? Потерянные сутки? Да и хрен с ними! У него есть запас времени – для перехода к традиционным способам ликвидации. А если получится…

Об этом он думать не хотел: суеверен был. Как, кстати, и его считанные коллеги по цеху.

Собрал свой «гиперболоид» быстро. Сомнение было одно: фонарь или лазер? Фонарь, конечно, надежней, потому что привычен. Вообще привычен, не о нынешнем деле речь. А лазер на порядки мощнее, но страна-производитель вызывала сомнения. Подавил сомнения, потому что мощность игрушки поражала. На штативе закрепил прицел, сверху с помощью «Конструктора» и скотча приладил лазер, долго и нудно совмещал оси приборов. Совместились. Хотя на месте все равно придется заново стараться.

А между тем девятый час пошел. Пора было ехать на это самое место. Пока его, нужное да удобное, отыщешь, пока все наладишь, пока прилежишься к нему, присмотришься в окуляр трубы, пока траекторию наметишь…

Время в засаде быстро идет, как бы кто иное не отстаивал. У кого, может, и долго, а у Пастуха всегда – мухой. С первой войны еще.

Снял простыню с топчана, на котором прошлой ночью спал Мальчик, нежно завернул в нее устройство, слаженное из рыночного недорогого товара. Снова заглянул в почту Спортсмена, посмотрел: не отменилось ли мероприятие. Нет, не отменилось. А где у мероприятия конец и где начало? Начало, скорей всего – в начале шоссе, в исходе его от Города. А финиш?.. Дорожка-то длинная, на протяжении ста километров – пойди поищи. Но Пастух знал, где они закончат гонку.

Когда ехал сегодня по любимой гонщиками дороге, параллельной основной трассе на восток, отметил длинный и очевидно неудобный ее поворот. Неудобный для нормальной езды. А для экстремальной – самый раз. Там мотоциклам впору на бочины ложиться, как на хорошем треке, не может такой сладкий кусок трассы не быть любимым у Спортсмена и компании. Они здесь наверняка оттягиваются…

После полуночи прибудут, если, конечно, выедут. Пастух встретит. И, коли он все-таки не ошибается в избранном сроке проведения акции, то и проводит.

Вот только что ему со своей «коробчонкой» делать? Светить ее нельзя. А на чем добираться? Да еще с нестандартного вида грузом…

Дальнобойщик с груженой фурой вообще-то подошел бы. Они сквозь Страну быстро едут. Им не по силам узнать, что случилось там, позади, когда они уже проехали это «там» на хорошей скорости. Да и зачем им узнавать что-либо из жизни, которая мелькнула за окном и осталась в минувшем? Проехали и – с концами. Все их новости всегда и только впереди. И ловить кого-то из них, напрашиваться в попутчики следует на основной трассе, на скоростной, где они, собственно, и пилят по ночам.

Подсадили, поболтали, подвезли, попрощались. И покатили дальше, забыв о попутчике.

Попутчик на нужном ему километре высадится из кабины и потопает на место пехом. Там не близко, но и не так уж далеко: километра три с небольшим лихом. Для бешеной собаки и для бывшего спецназовца вообще не крюк. И вес груза невелик: два приборчика плюс тренога. Ну, пять-шесть кэгэ – пушинка ведь…

Ночь, правда, будет, а ночью дальнобойщики в основном предпочитают «соньку придавить», то есть покемарить перед дневным гоном. Но есть исключения. Их и станем отлавливать.

В блоге Спортсмена Пастух просмотрел видеосюжеты, в коих присутствовали мотоциклисты. Мотоциклы были – отвал мозга, Пастух таких даже не видел живьем, не то, что не ездил сам! У фигуранта их было два. Один – кроссовый, легкий японец, четырехтактный, двести пятьдесят кубиков, хороший бегун. А второму Пастух даже позавидовал. Тоже японец, мощный, шоссейник, двести лошадей, с объемом больше тысячи кубиков, максималка – за триста кэмэ в час. Тяжеловат, конечно: под двести килограммов. Но как дорогу держит – улет!

Были у Спортсмена и еще два кроссовика, два тоже японца. Пастух на них полюбовался, положил информашку на полочку в башке и сосредоточился на шоссейной машине. Даже по Интернету полазил, отыскал и технические подробности, и отзывы.

И впрямь хорошая машина! Двести кэгэ живого веса – в буквальном смысле живого! При падении на бок улетает из-под гонщика ракетой. А если свечка на большой скорости? Ну, тут уж как повезет. И как гонщик среагирует. В худшем случае…

Понятно, что в худшем случае.

Хотя Спортсмен может нынче и другую машину выбрать.

Да все у него для дела годятся…

Ехать пора. Часики тикают.

И подумав про часики, вспомнил Мальчика. Первый раз за день вспомнил. И как-то что-то некомфортно стало, как-то холодно и тревожно, и гонка эта сегодняшняя – его, Пастуха, риски, причем – несчитанные. И что будет, если ничего не будет? Если нынешний вечер тире ночь окажется всего лишь прогулкой?..

Повторил себе в тысячный раз: да ничего не случится, ни-че-го, не грузи себя, солдат! И с Мальчиком ты поступил так, как должен был и как мог. А иначе – не мог и не должен. И вообще он сам ушел. Не морочь ты себе голову перед делом. Завтра, все завтра, в том числе и Мальчик! Если нынче дело сладится, то…

Что «то» – не додумал, но эмоций вложил в частицу черт-те сколько.

В два черных мусорных пакета запаковал обернутую простыней треногу с прицелом и лазером, клейкой лентой закрутил, взял под мышку и пошел к машине.

Темнело еще не рано, но уже споро. А и то: разгар августа, конец лета.

Свою машинку оставил, не доезжая до пересечения кольцевого шоссе и улицы Первого Космонавта. Пошел пехом в сторону аэропорта, оборачиваясь то и дело, вылавливая попутную фуру. Пара-тройка мимо пронеслись, водилы не желали никого в ночь подсаживать. А зря. Если уж не остались у обочины кемарить до рассвета, то с попутчиком ночью и поговорить славно, и сон отходит. Но – их дело. Да и ждать пришлось недолго.

Рядом тормознула могучая красная громадина, дверь открылась:

– Куда?

– Недалеко, – крикнул Пастух. – Примерно сто десятый километр. Я покажу.

– Анекдоты знаешь?

Анекдотов Пастух знал очень много. Не потому что любил, хотя и любил, а потому что они почти безошибочно помогали разговорить любого нужного незнакомца. Ну и ненужного – тоже.

– Знаю, – крикнул.

– Тогда лезь.

До анекдотов дело, как ни смешно, не дошло. Водителю требовался не собеседник, а слушатель. И битый час Пастух слушал истории из жизни конкретного дальнобойщика, который этой жизнью не очень доволен. Пастух иного и не ждал. Опыт был, не впервой на подброс фуру ловить.

Но прощались как лепшие кореша. И еще – как навек. Что разумно.

От шоссе до параллельной дороги пехом было – минут пятьдесят. Да и речка между этими дорогами текла, неширокая в эту пору и неглубокая, самая знаменитая в Стране неглубокая речка, где ухитрился утонуть легендарный красный командир. Но в месте, которое выбрал Пастух, наличествовал деревянный пешеходный мост, повторять подвиг командира не придется. О мосте Пастух узнал из Интернета. Оттуда же выяснил не очень хорошую подробность: в пятидесяти примерно метрах от моста располагался населенный пункт типа деревня. Случайная встреча с аборигенами Пастуха не грела: у аборигенов хорошая память на чужаков. Но тут уж как Бог, темнота и армейская сноровка помогут.

Он довольно скоро миновал и мост, и деревню, никого, по счастью, не повстречал и через тридцать семь минут после прощанья с водилой оказался на дороге, которую Спортсмен сотоварищи используют как мототрассу. По ночам. Под выходные. Дороги и без того пусты, а милиция, как знал Пастух, героев-мотогонщиков страхует на всякий случай: со стороны Города-в-Степи авто-патруль дежурит, а на сто двадцатый километр второй автопатруль уезжает. На всякий случай перекрывают дорогу, чтоб никто гонщикам не мешал.

Судя по мертвому «безмашинью», уже перекрыли. Или здесь всегда так пустынно. Как в песне: степь да степь. Плюс – темень. Одиннадцатый час. И – ни огонька кругом. Лишь одинокие фонари на столбах, отстоящих друг от друга метров, на глаз, на восемьдесят. Или даже на сто. А как положено? Пастух точно не знал, но местные опоры его устраивали. И лампы в фонарях – тоже. Вряд ли они были галогенными: освещенность дороги оставляла, как говорится, желать. С желаниями в Стране все всегда было обильно.

Пастух расставил посреди шоссе треножник, направил объектив прицела в сторону Города-в-Степи, лазер тоже туда целился. Долго примеривался, глядя в окуляр, сдвинул треногу чуть-чуть вправо.

Впереди, метрах в ста пятидесяти от точки прицела, трасса плавно уходила вправо и скрывалась за лесополосой. Мотоциклист идет со скоростью… ну, не меньше ста восьмидесяти, а то и за двести, здесь дорога хорошо лежит, особых увечий дорожного покрытия типа асфальт не наблюдается. Особых. Выбоин на обочинах, конечно, до черта. Получается: он, чтобы пройти не шибко крутой вираж, ложится на правый бок, выходит из виража, встает и…

Тут-то Пастух и врубит лазер. На секунду-две. И сразу сматывается с асфальта со штативом в руках.

А серьезного прямого отрезка у трассы здесь практически нет. Есть длинная, метров триста – триста пятьдесят, дуга. И есть лесополоса, на которой – черные в ночи деревья и черные непрозрачные кусты. И штатив – на центре дороги.

И что?

Будем ждать. Осталось не так и много: в полночь, если никаких форс-мажоров не случится, они начнут гонку. По логике, минут через сорок… ну, пятьдесят!.. они домчат до выбранного Пастухом длинного поворота. Тишина кругом мертвая. Муху слышно, как самолет. Вой мотоциклов он услышит за километры. Двести километров в час это три с лишним километра в минуту или пятьдесят метров в секунду. Круто, а?

На часах двадцать три сорок одну натикало. Около часа томиться. Можно посидеть в кустах на обочине, подышать жарким и от того не шибко свежим воздухом, подумать о вечном.

Вечное – оно только для таких элегических дум и сочинено.

А треногу с приборами – с трассы пока убрать, убрать. Ночь, тишина, ветерок дует, милиция дорогу караулит, да. Но кто в силах предвидеть явление на этой милой дороге… кого?.. ну, например, селянина на тракторе, на своей машиненке, на велосипеде, наконец? Предвидеть не может никто. Хотя и вероятность явления на проезжей части кого-то местного на чем-то колесном в эту пору крайне мала. Вероятнее – пеший может пройти. Он – потенциальный свидетель.

Значит – что? Значит – по обстоятельствам.

Комбат любил повторять: никакие обстоятельства спецназу не помеха. Фигура речи, конечно, перебор, но по сути – верно.

Но лучше бы без этих обстоятельств обойтись…