— Доктор, от чего умер Ван Келлен?

Доктор Нейман пожал плечами. У него было полное лицо со слегка обвисшими щеками, на котором выделялись выпуклые, странно поблескивающие глаза. «Контактные линзы», — догадался Круглов.

— Причина смерти? — Нейман выпятил нижнюю губу. — Удушье, конечно же. Асфиксия, явившаяся следствием разгерметизации скафандра. Странно не это, господа, странно обстоятельство, которое послужило разгерметизации.

Он сдернул салфетку с обширного сосуда. На дне сосуда темнел продолговатый предмет темного цвета.

— Вот этот предмет, — педантично сказал Нейман. — Я бы сказал, что он напоминает наконечник какого-то метательного оружия. Можно предположить, что это была стрела. — Он подумал. — Или копье.

— Ну, братцы, это уже не смешно, — сказал Оливер Рамсей. — После римского меча, который обнаружила Вторая лунная, можно было придумать что-то поостроумней.

— Гипотез не измышляю, — сухо сказал доктор Нейман. — Таким образом, я сделал вывод, что мы имеем дело с покушением на убийство. — Он снова подумал и поправился. — Или с убийством. Юридическую оценку этому должны дать компетентные органы.

— Это действительно наконечник копья? — поинтересовался Круглов, склоняясь, чтобы внимательнее рассмотреть лежащий в сосуде предмет. По форме он и в самом деле напоминал принадлежность какого-то метательного оружия, как заметил доктор Нейман. Только выполнен был крайне грубо и небрежно, такое изделие могло выйти из-под рук ребенка, задайся он целью обтесать камень. На Луне существ, способных изготовить подобное орудие, просто не было. Оливер Рамсей недаром упомянул о римском мече, который нашла Вторая лунная экспедиция. Кстати, этот меч тоже был найден в ходе поисков кого-то из участников экспедиции. Меч был новенький и найден был на открытой местности. Откуда он взялся, так никто и не сообразил. Многочисленные гипотезы так и остались гипотезами, а сам меч занял свое место среди экспонатов Калужского музея космонавтики. Большинство специалистов были убеждены, что меч был частью розыгрыша кого-то из участников лунной экспедиции.

Круглов вопрошающе посмотрел на хозяина медицинского отсека.

— Копья или стрелы, — сказал доктор Нейман. — Возможно, это был дротик. Он пробил пластик в районе шеи, зацепил кожу. Сам по себе этот предмет не был опасен для жизни человека, Ван Келлен, несомненно, остался бы жив, если бы не нарушилась герметичность его скафандра. Надо вызывать специалистов с Земли, командор. Мы имеем дело с хитро задуманным преступлением.

— Чепуха, — резко вмешался в разговор Рамсей. — Ван Келлен не имел на базе врагов. Глупо даже подозревать кого-то из участников экспедиции. Я могу поручиться за каждого.

— Надо вызывать специалиста с Земли, — не обращая внимания на реплику начальника, повторил Нейман.

— Да, — печально сказал Круглов. — Сначала мы вызовем с Земли сыщика, потом нам потребуются спелеологи для изучения пещер. Кстати, разведчик уже подготовлен?

— Для его сборки потребуется определенное время, — сказал Оливер Рамсей. — Люди этим заняты. Но вообще-то мысль о спелеологах неплоха. У моих людей нет таких навыков. Они не могут ползать по пещерам. И я не позволю рисковать их жизнями.

— Кто говорит о риске? — удивился Круглов. — Об этом не может быть и речи. Но вот что касается специалистов… Выясните, есть ли среди участников экспедиции люди, имеющие опыт горных восхождений. Должны быть, все-таки Луна — это еще и горы.

Он еще раз наклонился, внимательно разглядывая странный предмет, пробивший скафандр геолога; выпрямился.

— Не будем пороть горячки, — сказал он. — Если это действительно преступление, то оно уже совершено. Если это несчастный случай, то не стоит смешить людей. На Земле будут просто смеяться. Пойдемте обсудим и проанализируем все, что мы знаем. Как вы считаете, Оливер?

Начальник базы побагровел. Привыкший к постоянному лидерству и руководству людьми, он был раздражен бесцеремонностью, с которой представитель КОСМОЮНЕСКО вмешивался в его непосредственные обязанности. И хотя Круглое постоянно советовался с ним, это вмешательство Рамсея раздражало. Не дипломат был Алексей Николаевич Круглов, совсем не дипломат! Но от него сейчас в какой-то мере зависело будущее Оливера Рамсея, будущее не только как начальника лунной экспедиции, но и вся его дальнейшая научная и жизненная карьера, поэтому Оливер Рамсей только хмуро кивнул.

— Как вам будет угодно, Алекс.

— А я думаю, что вы совершаете ошибку, — упрямо повторил доктор Нейман. — Это преступление, которое вы пытаетесь скрыть от общественности. Преступник может избежать ответственности, и в этом будете повинны именно вы.

— Не пылите, Нейман, — поморщился Круглов. — Истинный социал-демократ. Сначала мы посмотрим, как это выглядит на самом деле. Наконечник этот, — он кивнул на стеклянный ящик, — в лабораторию. Выжать из него максимум — действительно ли он обработан, каким путем — механическим или химическим, из какого материала выполнен… Выжмите из него все, что возможно. Оливер, — повернулся он к начальнику базы, — распорядитесь, чтобы подготовили список сотрудников, находившихся вне базы. Когда вышли на поверхность и когда вернулись.

Они оставили в медотсеке растерянного и недовольного доктора и вернулись в кабинет начальника базы.

— Вы сомневаетесь, что Ван Келлена убили? — спросил Рамсей. — Нейман очень опытный специалист, ошибка практически исключена. С другой стороны, я не представляю себе человека, который мог покушаться на его жизнь. Среди участников экспедиции таких нет. У него со всеми были ровные дружеские отношения.

— Значит, остается несчастный случай, — вслух подумал Круглов. — Вы же не станете убеждать меня в существовании селенитов? Кстати, что там насчет записей Ван Келлена? Ваши специалисты влезли в его персональный компьютер?

— Не надо обижать моих работников, — сказал Рамсей. — Они все сделали, но толку от этого нет. Обычные научные записи. Правда, в одном месте он говорит о возможном существовании обширной сети туннелей вокруг ледников. Догадка его, к сожалению, подтвердилась, он и погиб в одном из таких туннелей.

— Чем он объяснил наличие таких туннелей?

— Вулканической деятельностью, — хмуро сказал Рамсей. — Поблизости от ледника находится действующий вулкан. Он превращает лед в воду и испаряет ее. Пар и образовавшийся газ ищут выхода и разрушают породы, тем более что лунные породы неоднородны по своему составу. В результате за тысячелетия даже периодической деятельности вулкана мы имеем разветвленную сеть туннелей. Возможно, лабиринты таковы, что их придется изучать десятки лет. Местами они выходят на поверхность.

— Остроумно и возможно, — сказал Круглов. — По-моему, наличие вулканов на Луне предсказывал еще в двадцатом веке наш астроном Козырева и наблюдения за лунной поверхностью давали пищу для подобных гипотез. Ван Келлен был не одинок, но, к сожалению, именно он стал первой жертвой деятельности предполагаемого вулкана.

— Если только это не дело рук человека, — пробормотал начальник базы и потянул из принтера листок.

— Вы знаете, что Пржелински накануне исчезновения Ван Келлена зарегистрировал в этом районе слабые сейсмические толчки? — Круглов откинулся в кресле, задумчиво глядя в матовый полукруглый потолок, в центре которого желто сиял светильник.

— Вы уж меня совсем в пыль стираете, — возмутился Рамсей. — Плохой я был бы начальник, если бы не знал, что происходит вокруг базы! Особенно если это в какой-то мере угрожает ее безопасности. Вот вы давеча спрашивали, кто конкретно находился на поверхности Луны в момент гибели Ван Келлена? — Он пододвинул к себе листок. — Так вот, в это время вне базы находились два человека.

— Легко догадаться, — сказал Круглов, по-прежнему глядя в потолок, — что это были уже упомянутый Пржелински и его напарник Изория. Полно, Оливер, не будем впадать в подозрительность. Не считать же, что Пржелински прибил Ван Келлена из-за недоигранной шахматной партии, тем более что победа в ней уже никому не светила. Я склонен полагать, что это и в самом деле несчастный случай. Если только в дело не вступили неучтенные факторы.

— Неучтенные факторы? — фыркнул Рамсей. — Любопытно…

— Например, атмосфера, — задумчиво сказал Круглов и оторвался от созерцания потолка. — И не надо насмешливых улыбок, Оливер. Как однажды сказал классик — есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам.

В дверь постучали.

— Войдите! — отозвался начальник базы.

В кабинет вошел Гурген Изория.

— Я слышал, что вы искали людей с опытом горных восхождений, — сказал он, глядя на начальника базы, хотя его фраза скорее адресовалась Круглову. — У меня есть такой опыт. Все детство прошло в горах. А еще я тренировался с одним из горных тигров — с Нодаром Гергечелиани. Это может служить достаточной рекомендацией?

Рамсей посмотрел на него с некоторым сомнением, которого геолог не понял. Зато Круглов на слова геолога отреагировал иначе. Встав с кресла, он шагнул навстречу Изории.

— Более чем достаточными, — весело сказал он. — Тот, кого тренировали горные тигры, не может оказаться бесполезным человеком. Я записываю вас в свою команду, Гурген.

— Черт! — не выдержал Рамсей. — Все-таки пока еще я здесь начальник, Алекс! Не надо вести себя так, будто важнее вас никого на Луне нет. Или освобождайте меня от исполнения обязанностей, если это в вашей компетенции. Вам даны такие полномочия, господин Круглов?

— Приношу свои извинения, Оливер, — кивнул представитель КОСМОЮНЕСКО. — Кажется, я и в самом деле несколько бестактен. Но это результат того, что я все еще никак не привыкну решать вопросы в команде. На планетолете я привык принимать решения самостоятельно, там не на кого кивать. Принимаете извинения, Оливер? — улыбнулся он.

И начальник лунной базы сломался. Глядя куда-то в сторону, он с легким вздохом отозвался:

— Вздумай только я их не принять!

— Значит, попробуем играть в команде, — кивнул Круглов. — Что у нас с луноходом?

— Машина скоро будет готова, — сообщил начальник базы. — Утром она уже пройдет необходимые испытания.

— Значит, завтра с утра мы и начнем исследование лабиринта, — заключил Круглов. — Или у вас есть иные соображения, Оливер?

Рамсей промолчал.

Они закончили свое импровизированное совещание. Куда направился Круглов, Оливера Рамсея не интересовало. Сам он отправился в транспортный цех, где инженеры собирали луноход. Эта небольшая приземистая машина на гусеницах из устойчивого к перепадам температур пластика разительно отличалась от первых конструкций, в свое время бороздивших лунную пыль в районе Моря Ясности. Вместе с тем машина была очень невелика по своим габаритам, ее оснастили телеметрической системой связи и управления, при необходимости эту систему мог заменить процессор, мимо которого не проходило ни одного из действий лунохода и происходящего вокруг. Именно эту машину решили пустить в подземный лунный лабиринт впереди исследователей. Машина должна была помочь им сориентироваться в запутанных переходах и пещерах. Конечно же, Рамсей понимал, что в таких поисках ни одна машина не может заменить человека. Но чем-то она могла помочь. И уже одно это было очень важным.

Он шел по коридору, не обращая внимания на разноцветные рисунки, исполненные персоналом лунной базы. В другое время он разглядывал их с большим интересом, но сейчас Рамсею было не до рисунков.

Он думал о Круглове.

Разумеется, что в чем-то был виноват и он сам. Но все равно Круглову не стоило вести себя так бесцеремонно. Рамсей печально думал, как быстро портятся, казалось бы, самые прекрасные люди. Алексея Круглова он помнил еще по дальней экспедиции, когда они совершили облет четырех спутников Юпитера и вернулись на Землю после почти трехлетнего отсутствия. Тогда он и не думал, что такой отличный пилот и прекрасный собеседник может стать столь бесцеремонным и нетерпеливым администратором. Рамсей вдруг подумал, не был ли он сам таким. Себя никогда не видишь. А интересно бы было посмотреть на себя со стороны. Посмотреть и увидеть собственные ошибки. Сам Рамсей считал, что он слишком мягок, и проявлял нерешительность там, где необходимо было употребить власть.

И было бы значительно лучше, возглавь он не лунную, а марсианскую экспедицию. Подальше от начальства, поближе к науке.

Он вздохнул, потом подтянулся, немного постоял перед овальной дверью в машинную мастерскую и нажал на клавишу, приводящую в движение сервомоторы двери.

— Ну, мальчики, как у нас идут дела? — с натужной веселостью спросил он.

Дон Николсон раздраженно взмахнул инструкцией.

— Я бы этим писакам руки пообрывал. Понять не могу, на кого рассчитаны их инструкции. Похоже, они сами ни черта не понимали в устройстве этой машинки. Поэтому сделали все, чтобы максимально затруднить ее сборку.

Рамсей взял у него инструкцию, присел на гусеницу лунохода и неторопливо просмотрел оглавление.

— Дон, не горячись, инструкции пишутся для того, чтобы в них вдумывались, а не для того, чтобы им слепо следовали. Машинка-то русская!

— И что? — вздернул густые брови инженер.

— А был такой анекдот в конце прошлого века, — хмыкнул Рамсей. — Сделали русские блестящий самолет. С великолепными летными характеристиками. Наши ребята из ЦРУ выкрали с их завода машину вместе с чертежами. Собрали точно по чертежам. Получился огромный трактор. Украли вторую машину. Собрали по чертежам. Опять получается трактор. Что за дьявол? Сидят печально, думают, в чем дело. Зовут иммигранта, просят объяснить, в чем дело. Тот посмотрел чертежи и говорит: «Ну, как же! Здесь же ясно сказано: перед сборкой обработать детали напильником!»

— Зачем нам детали лунохода обрабатывать напильником? — не понял инженер.

Рамсей вздохнул и махнул рукой.

— Не надо их обрабатывать напильником. Это юмор у русских такой.

— Странный юмор, — пожал плечами инженер. — Инструкции на английском языке они тоже для юмора пишут?

— Знаешь, Дон, — сказал печально Рамсей, — давай не будем рассказывать анекдоты. Давай почитаем инструкции. А чтобы нам все было понятно, позови кого-нибудь из русских.

Работа отвлекала от невеселых размышлений.

Монтируя телеметрические блоки на корпусе лунохода, Рамсей меланхолично размышлял — случайно или не случайно вышло так, что на поверхности Луны вместе с бельгийцем оказались его коллеги — Изория и Пржелински?

Зря он не вникал в детали их научных работ, вполне могло произойти так, что научные интересы этих трех людей перехлестнулись. Может, сделано было важное, невероятное открытие. На Земле порой люди шли на преступление и по более малозначащим мотивам. И хотя все трое на Рамсея всегда производили самое благоприятное впечатление, сейчас он начинал сомневаться. Чудес на свете не бывает. Доктор Нейман был опытным специалистом и ошибиться не мог. Если он указал на насильственную причину смерти, значит, так оно все и было. Поскольку Луна необитаема, в смерти Ван Келлена был повинен кто-то из двоих. Но они утверждают, что никто из них во время вылазки не удалялся за пределы видимости. Такого быть не могло. В этом случае выходило, что оба они лгали. По всему выходило, что между Изорией и Пржелински был какой-то сговор. От одной мысли, что ему приходится подозревать двух прекрасных специалистов, отличных товарищей, у Рамсея окончательно испортилось настроение. Он закрепил телеметрический блок титановыми болтами, с грохотом положил электроотвертку на гусеницу лунохода.

— Оливер, иди, — сказал Дон Николсон. — Мы здесь сами все закончим. Работы по сборке осталось часа на два.