Новый монстр, СМ5 поднялся во весь рост. Он был меньше своего предшественника в его лучше дни, но он ведь только родился и у него еще будет достаточно времени, чтобы вырасти. Коре сложил из двух половинок маленький цилиндр и вложил в него литиевую пулю. Монстр блистал на солнце свежей черной чешуей. Он был страшен, как и все громадное. Коре представил себя на месте тех людей, над которыми поднялась морда чудовища и содрогнулся. Генетический страх перед большим зверем, перед зверем, который видит тебя и может настичь в несколько шагов. СМ5 сделал шаг, но люди не прекращали петь.

– Они вроде как замороженные, – прокомментировал Гессе.

СМ5 взял зубами первого. Торчащие из пасти ноги дрыгались в воздухе. Сосед схваченного продолжал петь, как ни в чем не бывало. За несколько минут монстр разжевал всех. Перед тем, как схватить последнего, он лег рядом с человеком, положил голову на землю и смотрел с таким выражением, будто слушает песню.

Песня звучала достаточно громко, но последний певец немилосердно фальшивил.

– Что он поет? – спросил Коре.

– То же самое. Не стоит переводить.

Наслушавшись, СМ5 разжевал последнего и направился к холму, на котором стояла клетка. Громадный силуэт медленно поднимался, закрывая скалы.

Медленно, очень медленно приподнимались лапы, медленно проносились в воздухе и медленно опускались на грунт, продавливая следы, в каждом из которых можно было бы поставить маленькую палатку. Инерция массы не позавляла делать резких движений. Коре снова ощутил генетический страх и приказал себе сосредоточиться.

Он велел мушке отключиться, но интонация голоса была необычной и мушка неверно поняла приказ. Она переключилась на прием развлекательного канала. По каналу текла музыка, сочиненная музыкальными машинами. Живая гора двигалась под музыку, перетекали бугры под пупыристой кожей на ее груди; солнечный день казался совершенно мирным и тихим – вздрагивала земля при каждом шаге СМ5, листья деревьев опустились под ярким солнцем, над камнями дрожал накаленный воздух – и музыка неким непостижимым образом превращала эту картину в идилию.

Трам-там-там-там-там-там. Веселенький фон, на котором СМ кажется исполняющим завораживающий танец. На его плече еще до сих пор болтается кусок театрального занавека с рисунками. СМ5 не собирался применять луч – он хотел еще раз почувствовать запах крови.

Когда чудовище было метрах в пятидесяти и закрывало почти половину неба, нависая над холмом, Коре направил цилиндрик и выстрелил. Несколько секунд ничего не происходило и монстр продолжал двигаться в своем последнем танце, не почувствовав укола. Вдруг он остановился в долю мгновения разбух как пузырь.

Коре накрыл голову курткой и спрятал кисти рук. Пузырь разбух еще сильнее и лопнул, разбрызгивая капли расплавленного вещества. Скалы стали белыми, будто вылепленными из снега – и разделенными черно-сиреневыми тенями. Как будто под фотовспышкой. Листья деревьев потемнели; трава у того места, где только что стоял СМ5, горела. На месте монстра осталась лужица расплавленного вещества.

Бревна, из которых была изготовленна клетка, испустили смолу и смола вскипела, наполнив воздух запахом свежести. Коре опустил куртку и осмотрелся – за клеткой осталось решетчатая зеленая тень – из полосок несгоревшей травы. Он приказал мошке восстановить связь.

– Что там случилось?

– Я его уничтожил.

– Я хотел бы это видеть.

– Тебя нельзя было это видеть. Канал связи не выдержал бы такой фотонагрузки. Извини, но пришлось тебя отключить.

– Все в порядке?

– Да, не считая собак. Еще час или полтора, и их будет здесь целый табун.

Так что поторопись, я ведь в клетке, а они запросто пролезут сквозь прутья.

– А если стрелять?

– У меня остался всего один зарад. Экологически чистый термоядерный. Я не могу даже отстрелить замок на двери, потому что все вокруг расплавится или испарится. Я могу лишь взобраться на потолок и висеть там, изображая наших общих предков. Я смогу провисеть столько, сколько нужно, но ты все-таки спеши. И не вздумай заснуть по дороге.