Была полночь. Все спали. Боксер открыл глаза и прислушался к дыханию спящих. Монстр сегодня не преследовал людей и они имели возможность хорошо выспаться – впервые за столько дней. Боксер слегка толкнул лежащего рядом, но тот лишь шевельнул плавниками – ему снился сон о подводной жизни. Боксер встал, оделся и прошел к той палатке, где ночевал Хост. В палатке горел огонек. Хост спал, не прикрываясь вуалью. Его лицо было хищным, но человеческим. Вполне человеческим и очень неприятным. Широкая грудь, слишком широкая для человека.

Ну и разъелся же он! – подумал боксер и мягко ударил податливую челюсть, перевернул вождя и связал ему руки за спиной. Веревку он принес с собою. Потом перевернул еще раз и заклеил пластырем рот. Подошел к зеркалу и принял несколько величественных поз. Удовлетворенный величественностью, отошел, подождал, пока Хост очнется. Не дождался, набрал в кружку воды из атмосферного конденсора и брызнул в лицо лежащего. Хост застонал.

– Кричать не будешь?

Хост выждал, потом покачал отрицательно головой.

– Тогда открою тебе пасть. Можешь говорить, но тихо. Одно громкое слово – и ты в отключке.

От отодрал пластырь. Хост поморщился и попытался вытереть рот плечом.

Боксер протер тряпкой – пластырь оставлял липкий след.

– Я, – сказал он, – внимательно слушал твою сегодняшнюю речь. И все прошлые тоже. Ты хорошо говоришь. Я так не умею. Но ты говоришь уже два месяца, почти два. За это время мы потеряли одного человека, а он сожрал сотни. А ты все говоришь.

– Мы потеряли трех, – сказал Хост.

– Согласен, трех. Этих выродков можно не считать больше за людей. Мне надоела одна говорильня. Мне надоело спасаться от него. Мне не нравится, что он идет за нами, а не мы за ним. С самого начала это была его охота, а не наша.

Я предлагаю так: чундриков бросим, женщину тоже. Ей не место в команде.

Только такой как ты мог пойти с такими людьми.

– Люди шли не для этого.

– Понятно, ты надеялся на пришлых. Но оружия-то нет. Как ты собираешься с ним сражаться? Или ты вообще уже не собираешься? Будешь бегать, пока он тебя не съест?

– Если у тебя есть план, не обязательно было меня связывать.

– Говори тише. Мой план в том и состоит, что ты никуда не годишься. Теперь решать буду я. Ты будешь моим военным советником, может быть. Я буду прислушиваться к твоим советам, если захочу. Сначала пойдем к городу и там наберем подходящих людей. А что касается оружия, так у меня есть вот это:

Он показал плоскую коробочку. Щелкнул кнопкой; из-под крышки выдвинулась тонкая игла.

– Откуда?

– От надежных людей. Я всегда ношу такую с собой. На всякий случай. Если выберемся отсюда, я тебе тоже такую достану. Без обмана, прямо с материка.

Конечно, стоит кучу денег, но гораздо уверенней себя чувствуешь, имея такую в кармане.

– Но монстр ее даже не почувствует.

– А я и не говорю про него. Я о тебе.

Он направил иглу на Хоста; Хост попытался отползти; щелчок, он слабо вскрикнул.

– Вот и все, – сказал боксер. – Теперь ты мой. Будешь слушаться.

Информация:

Разделяющийся пенетратор (та самая коробочка, которую боксер держал в руке) был запрещенным оружием даже на материке. Он стрелял микроскопической иглой, которая проникала глубоко в ткани, но не повреждала организм. Уже через несколько минут игла разделялась на тысячи мельчайших фрагментов, которые разносились током крови по всем организму. Сами по себе эти частички иглы были безвредны. Но стоило владельцу оружия набрать на коробочке кодовый номер иглы, как чужеродные тела в организме вступали в химические реакции с тканями и разрушали их. Практически всегда это приводило к смерти человека, получившего иглу. Таким образом, после одного выстрела из пенетратора человек становился полостью зависимым от другого человека. В последнее время пенетраторы почти не использовались на материке, даже бандитскими группами и террористическими армиями: ведь в перестрелке иглами хозяин коробочки мог тоже получить иглу и зависимость друг от друга становилась взаимной. В былые времена, при наибольшем расцвете войн с применением такого оружия большой процент боевиков оказывался пораженным и таких людей приходилось списывать в запас, как ненадежных – они могли быть уничтожены в любую минуту. Некоторые из них носили в себе десятки игл и уже не помнили, кому должны подчиняться. Если же человека метили несколькими иглами, да еще и с противоположными целями, то он был обречен, но бесполезен, так как не мог толком выполнить никакого задания. Оружие имело и другие недостатки, но на Силенде, где оружия не было вообще, пенетратор означал довольно большую власть и силу. Кнечно же, такие коробочки провозились сюда по постоянному контрабандному каналу.

– Теперь ты мой, – сказал Боксер. – и будешь слушаться. Наберем людей, организуем отряд.

– Радиация. К нему не подойдешь.

– Он ведь должен спать. Обязательно должен. Надо же что-то делать. Мы его застанем врасплох, выроем ловушку, в конце концов. Будем гнать или ловить на приманку. Заманим в яму и забросам камнями. Мамонтов ведь убивали, а это зверюка не намного больше. Как два мамонта, в конце концов. Или как двадцать два, но все равно можно поймать. Придумаем еще что-нибудь. Нужны люди и организация. Разговоры не нужны. Правильно?

Хост помолчал.

– Молчи, молчи. Да, кстати, теперь я тебе руки развяжу.

Хост слегка повернул запястья, затягивая узел. Семь лет работы в террор-отряде не пропали даром.

– Вроде я так сильно не затягивал, – удивился боксер и попробовал развязать узел зубами.

– Возьми нож, в рюкзаке.

Боксер разрезал веревку ножом.

– Можно было и по-другому договориться, – сказал Хост. В решающий момент важно отвлечь внимание. Вначале отвлечь разговором, а потом на долю секунды отключить мозг – зачачей, которая не имеет решения. Тактика, позволяющая выиграть мгновенье.

– С тобой по-другому нельзя. Ты ведь власть не упустишь.

– Ты тоже.

– Мне на власть наплевать, – сказал боксер, – мне нужно дело.

– Мне тоже.

– Тогда делом и займемся.

– СКОЛЬКО БУДЕТ ПЯТЬЮ СНОВА? – Громко спросил Хост и боксер замер в непонимании.

Хост резко ударил его по ноге и дернул за локоть, одновременно выворачивая запястье. Боксер упал и захрипел. Хост выбрался из под него и перевернул тело еще живого противника. Нож, на который напоролся боксер, был воткнут наполовину лезвия слева в животе. Хост с трудом освободил ручку от деревенеющих пальцев и вогнал лезвие до конца. Боксер продолжал хрипеть. Хост вытер пот со лба. Он задыхался. Все тело стало потным – таким, будто на него вылили ведро воды.

Стены палатки вздрагивали, чувствуя ночной ветер. Еще минута и я задохнусь. Он с усилием сделал несколько глубоких вдохов, но легче не стало. Посидел, закрыв глаза. Глубоко в груди дрожало что-то, похожее на обрывки лопнувших жил. Нет, это не игла. Я просто никогда не убивал раньше.

В свое время его готовили для неглубоких проникновений – как и многих других изменяющихся, способных подстраиваться под внешность чужаков. Хост проявил некоторые таланты и сдал тесты четвертого уровня. Всего уровней было двадцать два. Он участвовал в двух операциях, но ни одна из операций не была по-настоящему опасной, ни в одной не пришлось убивать. Правда, он тысячи раз убивал условного противника на киберстенде и отработал технику до полного автоматизма. Это и спасло его сейчас.

Он пошарил в карманах врага, вынул пенетратор. Положил на плоский камень и долго искал подходяший булыжник. Вышел из палатки, принес. Приподнял над головой и с размаху опустил на прибор. Треск и несколько голубых разрядов.

Хост ударил еще раз и собрал остатки запретного оружия. Это все пригодится завтра.

Глаза врага были открыты и мертвы. Хост ощутил запах крови и не потерял сознания. Даже не закружилась голова и тошнота не подступила к горлу. Даже не участился пульс и не задергалась мышца на щеке.

Что такое? – подумал он. – Неужели я выздоровел? Он знал, что выздоровление после поражения мозга невозможно, но сразу же поверил в чудо. Я здоров, совершенно здоров! – Он окунул ладонь в кровь и поднес ее к лицу. Запах крови был даже приятен – этот запах означал что увечья больше нет, что теперь можно снова все начать сначала, снова найти работу… И я еще не так стар…

Он приложил ладонь к лицу. Кровь врага всегда пахнет приятно.