– Интересно, как там наш саблезубый тигр, Вставалкин; врезался в гору, взорвался или просто в джунгли упал? – пробираясь через прибрежные заросли, рассуждал Порнов. – Экая живучая бестия попалась; не хватало еще на него в этих дебрях наткнуться…

Сзади тихонько хрустнула веточка; Порнов покрепче сжал шлем и резко обернулся. Из жухлой травы торчали знакомые рыжие усы.

– Ложная тревога, – сказал Порнов. – Эй, приятель; ты куда это поперся? Там, в лесу, живности – море; и вся гораздо крупнее тебя!

Пропустив предупреждение мимо ушей, краб продолжал упорно семенить следом.

– Как там у Экзюпери, – заворчал Порнов, – «ты всегда в ответе за тех, кого приручил». Слушай, Луноход Один, мы такими темпами и к ночи до воды не доберемся!

Он сорвал с дерева лиану и продернул ее в проушины шлема; затем набросал внутрь травы и положил сверху краба. Тот подчинился охотно, возмущения не выказывал, лапами не болтал.

– Поедешь с комфортом, – сказал Порнов. – Будет укачивать, сразу стучи в стекло; а то еще заблюешь мне там все!

Со стороны действия Порнова выглядели чистой воды безумием; однако сам он думал иначе.

«Что же, я виноват, что эти кусачки-бокорезы живые, да еще и с норовом? Раз в карман их не засунешь, пришлось кейс для инструментов смастерить». В самом деле, при полном отсутствии походного снаряжения острые бритвы крабьих клешней грех было бы не использовать.

Реализовать свои корыстные помыслы Порнову частично удалось, но опять же не так, как задумывалось. Джунгли с каждым шагом смыкались перед ним все плотнее, все глуше; если в начале пути между деревьями еще были полянки из песка и колючек, то вскоре все они поросли высоким кустарником. Еще через сотню шагов проходы оплели гирлянды лиан; вьюны зелеными жалюзи перегородили путь. Ползучие растения хватали за ноги; воздух вокруг наполнился угрожающим стрекотом и шипением; Порнов обеспокоено крутил головой, постоянно ожидая, что ему на голову свалится какаянибудь ядовитая тварь. Дорога превратилась в сущий кошмар.

– Уж лучше бы я по берегу пошел, – заметил Порнов. – Быстрее бы вышло.

Скорость его упала до нулевой; из-за хитросплетений живой ограды ему приходилось идти больше вбок, чем вперед; от краба же пользы не было никакой; всякий раз, когда Порнов запускал руку в шлем, он увертывался и угрожающе задирал клешни; Порнов едва успевал отдергивать пальцы. Кончилось тем, что разозленный Порнов вытряхнул строптивый инструмент на землю вместе с измятой травой; тот особо не расстроился и бочком-бочком поковылял прочь, обратно к берегу.

Видя такое предательское поведение, Порнов разъярился еще больше, отложил в сторону шлем и поднял с земли палку.

– Ты еще не знаешь, с кем связался, – грозно сказал он. – Я, между прочим, городошник с многолетним стажем!

Многократные заслуги краба были напрочь позабыты; перед Порновым был лишь набор городков, не более; держа толстый сук, как биту, он прицелился, размахнулся и плавно запустил палку в краба.

То, что произошло в следующий момент, повергло Порнова в легкий столбняк; когда крутящаяся палка, казалось, начала сгребать краба с травы, тот молниеносно развернулся на месте, поднял одну клешню и, словно невесомую паутинку, перекусил биту; легкость и быстрота его маневра отдавали чем-то сверхъестественным; это были не рефлексии живого организма, это была мгновенная механическая реакция хорошо отрегулированного автомата. В самом начале службы Порнова, помнится, так же поразила анормальная верткость зенитной установки; установленный на литой платформе пакет из четырех двухметровых ракет вертелся вместе с многотонным противовесом так, словно был склеен из картона; короткий вопль могучего сервопривода – и четыре острых клина смотрели по курсу корабля; еще миллисекундный оглушающий вой – и фотонные ракеты надежно прикрывали корму «Оклахомы».

Осмыслить происшедшее, Порнову, впрочем не дали; одна из половинок биты угодила в растущий неподалеку, похожий на акацию куст; оттуда с пронзительным криком вспорхнула черная птица; хлопая крыльями, вылетела прямо на Порнова и врезалась ему в плечо; Порнов неловко отшагнул назад и завалился набок; руками, впрочем, пытаясь ухватить птицу за туловище.

– Полкило мяса улетело; пять котлет, – пожаловался он, лежа на земле и наблюдая черные, с фиолетовым отливом перья у себя в руках. – Тут впору лук и стрелы мастерить, в Чингачгуки подаваться…

– Ты, предатель; куда опять пополз?!

Про недавний инцидент и поразительную реакцию краба он позабыл напрочь; то ли нанесенный птицей апперкот так повлиял, то ли еще что.

Краб передумал возвращаться; направился прямиком к кусту и скрылся в нем; исчез надолго. Заинтригованный Порнов, раздвигая ветви, полез следом.

– Ага; сорок один – ем один?

В глубине куста оказалось несколько птичьих гнезд; в каждом из них лежали три-четыре яйца, похожих на голубиные. Краб был тут; сидел в одном из гнезд в окружении битой скорлупы и уплетал содержимое раздавленного яйца. Завидев Порнова, краб недовольно завозился и расколол последнее уцелевшее в гнезде яйцо.

– Что не съем, то пообкусаю, – прокомментировал Порнов. Он принялся бережно перекладывать в шлем содержимое остальных гнезд; всего набралось больше дюжины яиц. – Отлично; будет хоть, чем червячка заморить.

С таким хрупким – и ценным – грузом о дальнейшем путешествии по буеракам и речи быть не могло; Порнов, тщательно смотря себе под ноги, выбрался обратно на берег. Краба он бросил на произвол судьбы; больно уж хитрый, подумал Порнов, надо будет – догонит.

Ему не терпелось отведать яиц; однако есть их сырыми подобно крабу он не решился. Все говорило в пользу второго варианта; поэтому, не теряя ни минуты, Порнов направился по берегу в направлении лавового потока; там был огонь, там можно было яйца изжарить или испечь.

За прошедшее время жидкий красный парапет вырос вширь и вверх более чем в два раза; кое – где по краям лава застыла каменной коркой; будь у Порнова сковородка, он бы без проблем поджарил на этой импровизированной плите яичницу-глазунью.

– Пока не создам легкую промышленность, придется обходиться малым…

Выбрав пяток яиц покрупнее, Порнов просто закопал их в раскаленную землю рядом с лавовым языком; через четверть часа печеные яйца были готовы. Вкус у них оказался хотя и резким, но вполне сносным; Порнов даже подумал, не испечь ли ему еще пару штук; но потом решил повременить.

«Надо будет найти какую-нибудь плошку и попробовать их сварить, – решил он, стряхивая с колен яичную скорлупу. – Вкус все-таки очень…спицфический; быстро оскомину набьет. Эх, картошечки бы сюда вареной, лучка… и стопочку водки. Выпил – закусил; и полный порядок!»

Он поднялся и двинулся вверх, вдоль горячей, дымящейся гряды.

Лес вокруг выгорел изрядно; живая зеленая паутина исчезла бесследно; лишь кое-где из земли торчали обуглившиеся пни. Дыма не было; единственное, что мешало идти, был пепел, клубами вздымающийся при каждом шаге; Порнов старался выбирать места почище, но все равно вскоре оказался весь покрыт толстым слоем белесого пепла; сначала он пытался стряхивать его, но потом передумал.

– Помнится мне, колонисты у Жюль Верна пепел вместо мыла использовали; вот и постираю костюмчик – лишь бы воду найти.

Пепелище постепенно расширялось; теперь от лавы можно было отойти метров на двести в сторону. «Вулкан ближе – огня больше, – рассудил Порнов, – да и почва здесь суше; вот пожар и распространился дальше».

Гору вулкана он заметил с полпути; чем более он приближался к ней, тем заметнее становился огонь, тянущийся по ее склонам.

– Нелегко мне будет с таким буйным соседом, – с опаской думал Порнов, ощущая под ногами явственное содрогание почвы.

Возле вулкана ровный подъем сменился колдобинами и рытвинами; дорога вся была усеяна глыбами вулканического туфа; очевидно, вулкан не всегда был таким мирным, как сейчас, и изрядно попортил местный пейзаж, бомбардируя его горящими камнями.

– Нормальные герои всегда идут в обход, – заявил на это Порнов, все больше забирая влево. – Какой смысл гробить ноги на этом косогоре; пройдем лесом; благо он совсем не такой густой, как внизу.

И в самом деле, у подножья вулкана джунгли не стояли больше непроходимой стеной; исчезла путаница лиан и петлистых вьюнов, деревья росли поодаль друг от друга. «На машине, конечно, ездить здесь еще нельзя, – подумал Порнов, – но вот пешком пройти – запросто». Можно было считать это везеньем, можно – волей провидения; Порнов без лишней скромности отнес все на счет своей инженерной сметки.

– Здесь нужен точный расчет, – заявил он. – Трудно было ожидать рядом с такой печкой непролазные болота.

Темпы его продвижения значительно возросли; день еще только перевалил за половину, а наша экспедиция уже достигла намеченной точки.

Точки, но не цели; сколько Порнов ни оглядывался, желанного ручья он нигде не видел; шума воды тем паче не было слышно; гудение огня в недрах вулкана, рокот извержения наполняли воздух постоянным ровным гулом.

Пить хотелось просто неимоверно; уставший в пути, Порнов окончательно измучился, обшаривая окрестности. Правую руку приходилось все время держать на поясе, в районе печени; нет, на здоровье Порнов пока не жаловался; просто в последний час кондиционер отказывал все чаще; кожа сразу же начинала гореть, тело – плавиться; лишь интенсивный массаж приносил целебную прохладу.

Дважды он наткнулся на шипучие гейзеры; но вода в них за версту отдавала такой химией, что пить ее Порнов даже в своем нынешнем жалком состоянии не рискнул. «Уж лучше морской воды нахлебаться», – проворчал он, в сотый раз пожалев, что не сумел сберечь малюсенькую таблетку опреснителя.

«Неужели придется опять на дерево лезть, – мысль эта лишила его остатков самообладания. – Нынче это, пожалуй, потруднее будет; и сам я устал; да и деревья здесь больше на сосну похожи; кора гладкая, не то что у пальмы, уцепиться не за что; надо другое дерево найти, поудобнее…»

Порнов перестал разглядывать землю и принялся тяжело ковылять от дерева к дереву, прицеливаясь и примериваясь; как обычно бывает, начав искать одно, он незамедлительно набрел на другое; задрав голову и прикидывая расстояние до кроны, он неожиданно для себя поскользнулся, неуклюже взмахнул шлемом и полетел вниз, в незамеченную канаву. Лицо ему залила прохладная вода; еще не разлепив толком глаза, не посмотрев, что сталось с хрупким провиантом, Порнов принялся жадно глотать воду.

Лишь вылакав добрый литр, Порнов стал ощущать на языке легкий сернистый привкус. Остановил его, впрочем, не он – Порнов продолжал бы лежать в ручье и хлебать вводу впрок – а все усиливающийся треск электрических разрядов. Порнов на локтях поднялся из канавы, где он лежал, и заглянул себе под брюхо; на животе, в грязной мешанине пластмассовых лохмотьев, пепла и грязи, загорались и гасли мириады мелких желто-голубых огоньков.

– Что и требовалось доказать, – сказал Порнов. – Вода растворила морскую соль; та перестала разъедать металл проводников, – зато закоротила контакты. Надо срочно промыть скафандр в большом количестве пресной воды… и поживей, пока батарейки не сели.

Ручеек, в котором он лежал, для этого совсем не подходил; шириной с ладонь, он очевидно, был лишь притоком ручья более крупного. Порнов подхватил шлем с разноцветным содержимым и поспешил вниз по его руслу; теперь он ломился, как медведь, свободной рукой прикрывая голову от хлещущих по лицу ветвей кустарников, обильно растущих вокруг галечного русла. Главный ручей, который он так долго и безуспешно искал, оказался вовсе не там, где Порнов предполагал; без компаса и солнца, без надежного азимута наш путешественник, видимо, все же сбился с дороги.

Начинаясь в распадке позади вулкана, ручей нес свои воды прочь от него параллельно берегу; и если в истоке он действительно был ручьем, то буквально через полчаса ходьбы превращался в небольшую быструю речушку шириной метра в три; именно ее-то и увидел Порнов с берега. Ручеек же вывел его как раз к распадку; здесь будущая речка была не шире метра. Порнову этого было вполне достаточно; зачерпнув пригоршню воды, он убедился, что и здесь вода чистая; привкус был, но так же незначительный.

– Если не глотать воду ведрами, ей можно пользоваться долго, – отметил Порнов; насколько долго, он, правда, не решил.

Сейчас его больше заботило другое; выбравшись на берег, он немедленно принялся раздеваться. Горячий банный дух опять окатил его с ног до головы; спасаясь от жары, Порнов плюхнулся в ручей; вода была едва ли прохладней тела; однако легкий ветерок, рождаемый ее стремительным бегом, приносил столь желаемую прохладу.

Снятый скафандр Порнов тут же утопил в реке; сорвал пучок травы и принялся безжалостно отдраивать плечи и спину; поврежденные грудь и живот он старался не трогать, полностью предоставив их мягкому напору журчащих струй. Кондиционер перестал холодить почти тут же; электроника ушла в глухую самозащиту, заблокировав все поврежденные цепи.

– Баня русская всегда славилась на флоте, – бормотал Порнов, охаживая мочалкой пластиковое чучело. – Попаришься – как новый будешь!

Сам он тоже не забывал окунаться в речку; после почти двух суток засухи он возился в ручье со своим скафандром, как годовалый малыш в ванне с любимой пластмассовой уточкой.

Отдраив скафандр добела и изрядно замутив воду в ручье, Порнов вылез на берег и разложил скафандр на ветерке для вентиляции.

– Пора заняться шлемом, – заметил Порнов. – Это не боевое снаряжение, а какой-то мулинекс с гоголь-моголем…

После падения у ручья шлем являл собою нечто неприглядное; добрая половина яиц лопнула, вымазав прозрачный пластик; Порнов осторожно переложил на песок уцелевшие дары природы.

– Ума нет и не будет, – горько заметил он, пачкая пальцы в желтках-белках. – Нет, чтоб сразу все испечь; глазунью с луком и помидорами ему, видите ли, подавай!

Гладкий круглый шлем отмыть было значительно проще, чем скафандр; выбросив испачканный яйцом ком травы, Порнов опустил шлем в воду, собираясь сполоснуть его напоследок; когда он, раскачивая, поднял его, в блестящем шаре уже плавала красивая полосатая рыбка.

– Нашла себе аквариум, – невольно усмехнулся Порнов, разглядывая симпатичную пленницу. – На данио-рерио похожа; размером, правда, с вуалехвоста… или с золотую рыбку. Ишь, смотрит…

Рыбка и впрямь подплыла к стенке «аквариума», глазела на Порнова и беззвучно разевала рот.

– И взмолилася рыбка: отпусти меня, старче, в море, – сказал Порнов и приноровился выплеснуть в ручей воду вместе с рыбкой. – Так, кажется, у Пушкина?

– Двоечник ты, Порнов, – печально заметила рыбка. – Уж Пушкина мог бы наизусть знать… Как это:

Шлем выскользнул из рук Порнова и, подняв фонтан брызг, плюхнулся в воду; ноги Порнова подкосились, и он без сил опустился следом; спазм сжал горло.

– Жива, – только и смог прохрипеть он. – Ну, слава те, господи…