Переход — дело нескольких мгновений. Два шага, скачок сквозь измерения — и ты на месте. Парни в Португалии, я в комнате своей квартиры. Точнее — съемной квартиры.

Время одиннадцать дня, на дворе девятнадцатое сентября девяносто шестого года. Нормальная для ранней осени погода: ветер слабый, тепло, сухо.

И непривычно...

«Одиннадцать суток практически беспрерывных переходов из мира в мир, поисков, схваток, погонь, засад, боев... И все — на пределе возможности. На грани провала, на острие бритвы. Без права на ошибку!.. Под угрозой смерти. Под угрозой провала всего дела...

Неудивительно, что нервы трещат по швам. И у нас, и у Битраи, и у других... Риск промахнуться, сделать неверный шаг возрастал с каждым днем. Сделать паузу — хорошая идея. Только вот чем занять себя во время этой паузы? Не в окно же смотреть...»

В окно я и смотрел, думая, на что потратить двадцать четыре часа отдыха. Парням хорошо, они с семьями. А у меня особых дел здесь нет. Просто не хотел сидеть в кантоне двенадцать дней. И заняться нечем, и мозолить глаза людям не стоит. У них сейчас самый настоящий аврал. Строят дополнительные производственные мощности, готовят новое оборудование, создают военную технику. Дел по горло...

В ушах легонько зазвенело. Голова стала тяжелой, неповоротливой. Я смотрел в окно, но толком ничего не видел. Перед глазами черно-блестящая пелена.

«Вот и мое внутреннее „я“ проснулось! А ты, Артур, говоришь, что делать нечего! Займемся-ка собой. Попробуем найти общий язык с этим „я“. А то как не родные, ни разу толком не беседовали. Все на бегу да на бегу...»

Чувствуя себя как-то по-дурацки, стесненно, буквально на ощупь нашел кресло. Перетащил его к шкафу, в стену которого было вделано большое зеркало, сел, закинул ногу на ногу и посмотрел на свое отражение.

— Ну здравствуй, мутант! Поговорим?

Из зеркала на меня смотрела знакомая физиономия. Похудевшая, потемневшая от загара. Волосы немного отросли, прикрыли часть лба. На губах ухмылка, глаза глядят с легким недовольством и интересом. Фигура напряженная, руки скрещены на груди. Эдакое выжидание. Кто из нас кого ждет?

— Может, покажешь себя? Или проявишь... Не все ведь исподтишка действовать... Заодно объясни, что значат эти фокусы. Что вообще тебе от меня надо?!

Я сделал паузу, внимательно рассматривая отражение и тщетно ища в нем какие-то изменения, подвижки. Но зеркало исправно показывало мою собственную копию. А то, чужое, сидящее непонятно где, молчало.

— Я так на досуге подсчитал, на меня раз десять накатывало. В не самые подходящие моменты. Это как, месть или проба сил? Зачем так не вовремя? Или тебе это не подконтрольно?

Попытка вызвать то странное состояние — онемение, оцепенение или как еще — не принесла результата. «Собеседник» игнорировал меня. Может, я неправильно обращаюсь?..

— Молчать не надоело? А мне надоело. Твое вмешательство надоело. Не скажу, что это всегда работает против, но все же... Тело — мое. Мозг — мой. Чего тебе надо? Или ты паразит — живешь только в чужом теле? А зачем тогда сделал меня мутантом?

И вновь никакой реакции...

«Хорошенькая картина — беседа с зеркалом! Интересно, сколько возьмет психотерапевт за сеанс? Или тут нужен психиатр? Вдруг дело зашло столь далеко, что помогут только стационарное лечение, смирительная рубашка и решетки на окнах?..»

Я усмехнулся, отметил искривленные губы отражения и вдруг ощутил волну дрожи, что прошла по телу. Как при испуге или сильном возбуждении. Вдруг почувствовал некий страх. Отражение глядело на меня пристально и недобро.

Это мой взгляд или «его»?

Злясь на себя за секундную слабость, подобрал ноги и сел прямо. Глядя в глаза отражению, четко и раздельно произнес:

— Не знаю, что и ты и зачем, но предупреждаю: я найду способ остановить тебя! За силу, реакцию и интуицию благодарю. Но не лезь больше в мой мозг, да еще в неподходящее время. Хочешь что-то передать? Сказать? Сделай это на досуге. И выражай свои намерения понятным языком. Хватит с меня этих припадков, застываний и исчезновений! Больше терпеть не буду.

Я говорил, а мурашки толпами пробегали по спине и ногам. Во рту пересохло, тело словно потеряло вес, стало невесомым. «Оно» меня слышало! Понимало или нет, но слышало! Не знаю, сам я сжал губы и сузил глаза или нет, — но сейчас из зеркала на меня смотрел очень мрачный и злой тип.

— Ты замечательный собеседник. Благодарю за диалог. Думаю, мы поняли друг друга...

Скривив губы в усмешке, кивнул отражению, резко ударил ладонями по подлокотникам, перенес вес тяжести вперед и сильно оттолкнулся руками, желая встать.

Короткая боль пронзила локти, меня буквально швырнуло вверх и вперед. Опешив от происходящего, автоматически выставил руки перед собой и... ударился ими о стену, а макушкой прочесал по потолку.

Я взлетел в воздух на полтора метра, всего лишь оттолкнувшись руками! Легкое несильное движение подбросило тяжелое тело как пушинку!

Через мгновение я полетел вниз, не устоял на ногах, упал на колени, стукнувшись лбом о зеркало. Пальцы тронули холодную гладкую поверхность. Потрогав лоб, поднял голову и встретился взглядом с отражением. Глаза в глаза.

— Благодарю за ответ. Будем считать — договорились...

Так, с экспериментами пока завяжем. Слишком бурно реагирует «мутант» на попытки установить контакт. Надо успокоиться, сходить на улицу, заодно купить поесть. И вообще перевести внимание на что-нибудь другое. Например, на противоположный пол.

Действительно! Сколько уже не общался с дамами. Целых две недели. Явный перебор.

Я залез в душ, минут пять постоял под мощными струями теплой воды и пошел одеваться. На улице довольно тепло, так что хватит джинсов, футболки и легкой кожаной безрукавки поверх нее. На ноги кроссовки.

Накинув безрукавку, протянул руку к часам, лежавшим на столе, и замер. Импортный хронометр показывал точное московское время. Тринадцать часов двадцать шесть минут.

Я-то думал, что диалог с самим собой занял от силы десять минут. Ну, двенадцать. А на самом деле прошло два часа. Два часа я смотрел на свое отражение! Черт возьми, что же происходило на самом деле в это время?! Опять мозг получал порцию непонятной закодированной информации? Или я просто дрых, а весь разговор не больше чем сон?..

— Этот раунд за тобой, признаю. Посмотрим, что будет дальше.

Защелкнув браслет на запястье, вышел из квартиры и закрыл дверь.

Вместо магазина я пошел в кафе. Возиться на кухне с продуктами желания не было. А так посижу, поем, может, подходящий экземпляр подберу. Девчонок на улице много, сегодня четверг, разгар учебной недели. Студентки толпами ходят...

Заказав две порции шашлыка, мясную нарезку, жульен и литр тоника, откинулся на спинку кресла и наблюдал за посетителями, старательно изгоняя из головы мысли о недавнем «разговоре».

Вон та дивчина вполне ничего. И та. А вон еще две. Можно попробовать... Не похоже, чтобы они были особо неприступными и высокомерными. И знакомство в кафе не претит их характеру.

Но приятным планам не суждено было осуществиться. Я толком не успел выбрать объект знакомства, когда перед столиком возникла высокая плотная фигура и загородила весь обзор.

Потертые джинсы, кожаная куртка, руки в карманах, чуть склоненная голова, насмешливый взгляд, ухмылка на губах. Майор Разгонов собственной персоной.

— Какими судьбами! Господин Томилин!

Олег развел руками, показывая удивление и радость одновременно. А глаза серьезные. И вид несколько напряженный.

Вот ведь не везет! Приехал на день и сразу попал на глаза знакомому. Да еще какому! Менту!

— Здорово, пан майор. Ты как джинн, появляешься из ниоткуда.

— Не совсем верно.

Разгонов, не ожидая приглашения, отодвинул стул и сел. Пластмассовый каркас скрипнул под тяжелым телом.

— Джинна все же вызывают из лампы. А я по собственной инициативе.

— И какими судьбами в этом заведении?

— Проездом. Хотел шаурму взять. А то весь день на ногах, перекусить некогда.

Взгляд у него строгий, оценивающий. Не очень приятный. Словно рентген прожигает душу. Странно, таким я Олега никогда не видел.

— Что-то не так? Смотришь, как матрос на врага революции...

— А что, есть основания так смотреть?

— Думаю, нет.

— Просто рад встрече. Мы же не виделись... сколько? Три недели? Или больше?

— Около того.

— Как парни? Кстати, где они?

— За границей. С семьями.

— Отдыхают?

— Нет. Переехали. Навсегда.

Олег поднял брови.

— Серьезно? Так быстро?

— Хватит с них местных прелестей жизни.

— Ясно.

Разгонов повернул голову, поймал взглядом официантку и окликнул ее:

— Милая, бокал пива.

— Какого?

— Разливного.

— Минутку...

— Ты не за рулем?

— За рулем. Один бокал не помешает.

«И два тоже, — мысленно добавил я. — Кто из гаишников рискнет остановить майора милиции? А тем более оштрафовать...»

Пиво принесли невероятно быстро. Видимо, Олега здесь знали и старались угодить во всем. Разгонов сделал приличный глоток, вытер салфеткой губы и отставил бокал.

— Парни уехали, а ты что же?

— И я уеду. Документы практически оформил, вещи собрал.

— Тоже захотел сменить обстановку?

— Да. Хватит с меня нашей милой российской действительности. Это не та страна, в которой можно жить и строить какие-то планы на будущее.

Олег качнул головой, не то соглашаясь, не то возражая, увел взгляд в сторону. Потом спросил:

— А твое решение никак не связано с недавними событиями?

— Это какими?

— Уже забыл? Стрельба на мосту, смерть Жорки. Схватка с угрозыском...

— А-а... Ты об этом. Я уже забывать начал.

Истинная правда. События последних недель как-то затмили прошлые проблемы, отодвинули на задний план. Тем более это здесь прошло три недели, а там, с учетом иного течения времени, — больше трех месяцев. Волей-неволей забудешь...

«Рассказать бы ему, где я был и чем занимался! — мысленно усмехнулся я, глядя на него. — Глаза бы стали как блюдца. Для сугубого практика Разгонова другие миры, далекие планеты и прочие иные реалии — байки писателей. Услышь такое от меня — затаил бы обиду. Мол, за лоха держу!..»

— Нет, Олег. Те дела ни при чем. Просто с меня уже действительно хватит. Пусть прошлое останется в прошлом. Я хочу начать другую жизнь.

Тот вдруг подал корпус вперед, навалился грудью на стол и негромко сказал:

— Прошлое не так просто оставить за бортом. Иногда оно напоминает о себе. Цепко держит. А то и вовсе утягивает обратно.

Тон его мне не понравился. Как и взгляд. И вообще весь разговор. Не знай я Олега столько лет и не будь он моим приятелем, я бы уже послал его куда подальше и ушел. А при попытке остановить...

Трупом больше, трупом меньше. До дома добежать — двадцать минут. А там — через установку на Годиан. И ищи ветра в поле...

Но это был Разгонов. Поэтому я сидел спокойно. И смотрел ему в глаза. Хотя невольно напрягся и на всякий случай про-сканировал помещение на предмет возможных действий.

— Это ты к чему?

Олег был профессионалом. И с подопечным контингентом — бандитами, уголовниками, преступниками — разговаривать умел. И замечать малейшие нюансы при беседе — тоже.

Смену моего настроения отметил сразу. Как и смену положения. Увидел подогнутые ноги, слегка наклоненную голову, цепкий взгляд. Он понял, что я готов. Вот только к чему?..

— Ты изменился, — вдруг сказал он, резко меняя тему разговора. — Похудел, потемнел. Стал... жестче, что ли... взгляд такой...

— Какой?

— Парни из ОМОНа из Чечни приезжают с такими глазами. Назоевались...

— Я там не был.

— Да. Вот я и думаю: где успел навоеваться ты?!

— К чему ты клонишь?

Олег замолчал. Сел нормально, скрестил руки на груди. Выдержав театральную паузу, произнес:

— Высокое начальство, недовольное ходом расследования бойни на мосту, решило еще раз провести весь комплекс мероприятий по проверке возможных причин нападения. По третьему разу проверены ребята из СОБРа, меня просветили со всех сторон. Потом обратили внимание на твою скромную персону. Вспомнили твое сражение с операми уголовного розыска. И приняли простенькое решение — допросить тебя еще раз.

— И послали тебя? — высказал я догадку.

— Нет. Мне сие деликатное дело не доверили. Кто-то уже просветил руководство на тему нашего знакомства. Расследование ведут другие люди.

— Твои враги?

— Скажем так, мои «недрузья».

— И что они нарыли?

— Пока ничего. Но это их только подзуживает.

Особого впечатления эта новость не произвела. Копают, так что ж?.. Пусть. Родной милиции мутант Томилин не по зубам.

— Они копают под меня, ищут связи... Хотят сделать виноватым?

— Не знаю, чего они хотят, — мрачно произнес Олег. — Но мне приказано помогать им во всем, делиться информацией. А если я вдруг захочу выгородить дружка...

— Станешь козлом отпущения?

— Проще. Уволят.

Мы смотрели друг на друга. Я с жалостью и тоской, Олег — с недовольством и... тоже тоской. Это наша последняя встреча. Если не в жизни, то в России точно.

Майор Разгонов только что дал мне понять, что за мной началась охота. С непредсказуемым результатом. И что мне лучше свалить как можно дальше от Рязани. А в идеале — из России.

Как мент он должен выполнять приказы начальства. Как нормальный человек он предупредил меня. Олег помнит, что такое дружба. И знает, что такое служебный долг. Разговором с подозреваемым (непонятно о чем) он не нарушил указаний. Профилактическая беседа — вполне в рамках работы. Ведь ордера на арест Томилина никто не выписывал. А если он потом исчезнет... Что ж, это проблемы других, а не его. Майор здесь ни при чем.

Я взмахнул рукой, подзывая официантку. Попросил счет. Не проверяя чек, положил в кожаную книжку с золотым тиснением деньги, встал и протянул руку Олегу.

— Бывай, майор. Желаю стать генералом. И остаться человеком.

— Бывай. — Он тоже встал. — Парням привет. Может, еще увидимся.

— Может быть... Один вопрос. Ты стерег меня здесь?

— Нет. — Разгонов улыбнулся, показав два ряда ослепительно белых зубов. — Здесь — нет.

— Ясно.

— У меня тоже вопрос. Вы с войны?

Глаза смотрели не моргая. Ни тени подвоха. Никакой ловушки. И я не смог соврать.

— Да. — И, чуть помедлив, добавил: — Это не Чечня. Не «горячие» точки. Вообще не Россия. Это... далеко. Очень далеко.

— Бывай, — повторил он.

И пока я шел к выходу, спину мне буравил пристальный взгляд серых глаз. Где это — далеко?..

«Прогулку все же прервем. Поиск подруги тоже. Я хоть и не в розыске, но лучше лишний раз глаза не мозолить. Прямой опасности нет, просто будем настороже...

А Олег молодец! Друг, что ни говори. Сам под колпаком, а предупредил. Не сдал. Жаль, если больше не увидимся. Надежный парень. Такого бы в команду. С его оперативными навыками, с его знаниями там, в иных мирах, цены бы не было. Ладно... И так помог...»

Ладно, предосторожность — дело хорошее. Но как быть с планами на вечер? Не сидеть же одному! Если гора не идет к Магомету — Магомет идет к телефону.

Придя домой, я достал старую записную книжку и начал обзванивать знакомых девчонок в алфавитном порядке. По принципу — хоть кто-то должен согласиться...

Нинка — наиболее предпочтительный вариант, — черт бы ее побрал, куда-то умотала! Еще две девицы отсутствовали. А две другие большого желания встретиться не проявили.

У шестой проблемы со здоровьем. Седьмая влюбилась. Восьмая занята. Облом за обломом! Список-то не бесконечный...

И только девятая — слава небожителям! — дала согласие. С условием, что будут цветы и шампанское. Вот еще запросы! Что ж, цветы так цветы. Не будем спорить по пустякам.

Самое смешное — напрочь забыл лицо этой малышки. Имя помнил, а лицо вылетело из головы. Даже забыл, где и как познакомились. Ладно, не суть важно. Сама напомнит...

До ларька, торгующего цветами, десять минут ходьбы. Выбор богатый — от астр и гвоздик до орхидей и каких-то вовсе экзотических по названию и цене.

Мало разбираясь в них, выбрал три бархатные розы и попросил оформить как надо. Продавщица быстро сделала букет, добавив зеленых веток и еще чего-то. Вышло красиво, элегантно.

На обратном пути завернул в магазин. Купил шампанского, вина, закуску, сладкое.

Пока ходил, выбирал, покупал, все вспоминал лицо девчонки. Перед глазами все вставали лица других подруг. До чего кочевая жизнь довела, все перезабывал!

Впрочем, маленькая амнезия простительна человеку, только вчера вышедшему из боя.

Она приехала ближе к шести. Одета с иголочки — юбка мини, кофточка, туфли на шпильках. Оценила букет бархатных роз, бутылку мартини, чмокнула в щеку и защебетала: где пропадал, что делал, почему не звонил, чего такой хмурый...

Только увидев ее, вспомнил, кто она собственно такая и как мы познакомились. Официантка ночного клуба. Смазливая девчонка и фигурка что надо. Правда, не блещет особым умом, но разве мне ее ум нужен?..

Встреча покатилась как по маслу. Бокал шампанского, легкий треп за жизнь, куча совершенно ненужной информации — обычное женское славословие. Выдав блок новостей, девчонка — Инга — вдруг заявила, что хочет «нормально отдохнуть», а посему мы должны немедленно поехать в ночной клуб. Танцы, бар, вино... Словом, обычный набор.

— Попозже, — дипломатично ответил я. — Сначала другая программа.

И перешел от слов к делу. Сгреб ее в охапку и потащил на кровать. Девчонка слегка попищала — рано, быстро, сразу не хочу, давай еще выпьем, — но сдалась.

... Вино мы еще попили. И поели. Но только позже. А потом — снова в постель. Брать реванш за две недели воздержания. За постоянный стресс и напряжение. За риск и кровь. Словом, за все...

О дискотеке она больше не вспоминала...

Утром, после часового сидения в ванной и легкого завтрака, она убежала, опять одарив на прощание поцелуем. Пообещала позвонить и пожелала в следующий раз разнообразить программу отдыха.

«Следующего раза может и не быть, — подумал я, закрывая за ней дверь. — Хватит с меня развлечений в этой стране. И вообще — всего хватит...»

Приказ проследить за Томилиным майор Разгонов дал двум стажерам своего отдела. Не посвящая их в подробности дела, сказал установить наблюдение у его квартиры с обеда до утра следующего дня.

Делал он это не только по распоряжению руководства, но и по собственной инициативе. Чтобы уберечь Артура от возможных проблем, надо быть в курсе его дел. И вовремя подсказать, чтобы тот исчез куда-нибудь. Сдавать друга он не собирался...

С заданием стажеры справились, проявив усердие, присущее новичкам. Утром Разгонов получил доклад. «Томилин с пятнадцати часов дома. В восемнадцать десять к нему пришла девушка. Ушла в девять сорок. Больше никто не приходил».

«Чего это он дома сидит в такое время? — недоумевал майор. — Непохоже на него...»

И дал команду проверить квартиру. Стажеры привлекли слесаря ЖЭКа. Тот пару минут жал кнопку звонка, потом развел руками. Еще минут пять стажеры стояли, прильнув к двери, и слушали. Не скрипнет ли половица, не подаст ли кто голос.

Без результата.

Разгонов приехал через полчаса, выслушал доклад и поднялся к квартире сам. Постоял, послушал, покачал головой.

— Упустили!

Стажеры виновато потупили глаза.

— Мы смотрели. Не выходил он. Уголовным кодексом клянемся!

— Но его там нет. Значит, ушел! Ладно.

Разгонов махнул рукой и отпустил сотрудников. Те моментально исчезли, не желая мозолить глаза начальству.

«Провел он моих охламонов, нечего сказать. Засек слежку или просто принял меры?.. Значит, намек понял правильно».

Майор вышел из дома, сел в машину и начал выруливать со двора.

«И все же — каким образом? Не улетел ведь!..»

Поломав голову еще пару минут, Олег сменил тему рассуждений. Больше странного побега его волновали слова Артура о войне. Воевал, но не здесь, а далеко. С кем? И главное — где далеко? В Африке, что ли? Зачем его туда понесло?..