Не-рэмы. Химикус-генетикус. «Возрожденная Радуга»
Двадцатиметровая статуя Великого Воителя грозно нависала над площадью Триумфа Завоевателя. Вырываясь из глаз Воителя, два луча – один кроваво-красный, другой ядовито-голубой, ослепляли всех и вся на самой площади и в прилегающих кварталах. Каждое утро две одинокие фигуры неизменно встречали на ней восход Гелиоса, после чего молча покидали площадь Национального Позора, как за глаза называли ее химикус-генетикус – жертвы очередной агрессии рэмов.
Через сорок минут Радий и Фосфорус достигли Центральной лаборатории химических исследований – места своей работы. Два вооруженных до зубов боевых рэма проверили их пропуска и разрешили им войти в пустующее здание. Рабочий день начинался через час, и эти двое, официально числящиеся уборщиками (профессия, которая на Кимике не существовала уже несколько столетий), собирались посвятить свободное время тайным делам. Чтобы попасть к месту своей настоящей работы, Радий, или Главный Химик, и Фосфорус – руководитель проекта по разработке Избирательного оружия, воспользовались потайным скоростным лифтом, который унес их на стометровую глубину. Теперь от Секретной Лаборатории – единственного места на Кимике, неподконтрольного рэмам, – их отделял двухсотметровый коридор. Пока они его преодолевали, на них непрерывно обрушивался мощный поток генной защиты, надежно ограждая от незваных гостей.
Голографическое изображение Изотопуса, лидера группы «Радуга», занимало почетное место в их рабочем кабинете. С тех пор, как члены правительства в подполье одобрили разработку Избирательного оружия, слабый луч надежды обрести свободу освещал им путь. Созданная ими «Возрожденная Радуга» пополнялась новыми членами. Уже было налажено производство вакцины против эликсира верности. С ее помощью они смогли защитить своих ведущих ученых.
– Рэмы все-таки совершили ошибку, применив разработанный нами эликсир верности против нас же самих, – в задумчивости произнес Фосфорус.
– Любой агрессор рано или поздно совершает роковую ошибку.
– Такое коварство непростительно. Они ведь дали слово, что эликсир верности не будет применен против его создателей.
– Достаточно вспомнить историю нашего конфликта, чтобы понять, что ложь и беспринципность – норма поведения для рэмов. Непростительно, что мы так и не извлекли из этого урок и в очередной раз поверили им.
– Этого больше не должно повториться! Пришло время обрести свободу, даже если для этого придется воспользоваться теми же методами, что и захватчики!
– Ты прекрасно знаешь, что мы живем в высокоморальном обществе, и правительство никогда на это не пойдет.
– Тогда мы сделаем все сами, вдвоем, в тайне от всех.
– Изотопус уже попытался бороться в одиночку…
– Мы не повторим его ошибок! Нельзя нашу мораль переносить на врагов. Мораль тоже может быть избирательной!
На этом спор пришлось прервать. Стали собираться члены правительства Кимики в подполье.
– Я принес радостные вести, – с порога начал Азотус, Главный Технолог планеты, – наши ученые закончили работу над Избирательным оружием. Создан грибок, который воздействует только на рэмов и совершенно безопасен для кимиков. Если его спорами заразить воздух в помещении, или даже всю атмосферу планеты, это вызовет сильное недомогание у рэмов, не угрожая их жизни. После эвакуации с планеты воздействие грибка прекратится через полгода. Можно приступать к его промышленному производству.
– Мне кажется разумным перед запуском грибка в массовое производство опробовать его, – вмешался Радий.
– Это как? – разом воскликнули несколько кимиков.
– Распылить в одной из казарм…
В ответ на это предложение завязался нескончаемый спор о моральных аспектах испытания оружия на живых индивидуумах. На этот раз Радий был готов к такому повороту событий:
– Вы предлагаете запустить в производство непроверенное оружие. А вдруг оно окажется смертельным? Никто не застрахован от ошибок на стадии изысканий. Не лучше ли рискнуть обитателями одной казармы, чем подвергать опасности весть гарнизон?
Этот аргумент оказался неопровержимым. Хотя споры по инерции еще и продолжались некоторое время, возразить было нечего. По настоянию Радия было решено заразить спорами воздух в двух казармах, для полноты эксперимента.
По окончании рабочего дня Радий и Фосфорус отправились на квартиру Главного Химика. Радий открыл бар с множеством бутылок со спиртным и другими синтетическими напитками, флаконами для нюханья с дурманящим запахом и пакетиками с порошками. Однако среди этого многообразия не было ничего запрещенного. Он взял темную бутылку, обернутую в серебристую фольгу.
– «Улыбка Морфия» – как раз то, что нам сейчас надо, – одобрил выбор Фосфорус.
В бутылке находилось самое крепкое из официально разрешенных веществ. Напиток представлял собой смесь алкоголя, синтетических добавок, легкого наркотика и обладал приятным дурманящим запахом. Он быстро испарялся на свету, поэтому его наливали в маленькие темные стопки и выпивали залпом, наслаждаясь запахом, который долго не выветривался.
– Не пойму, зачем тебе понадобилась эта вторая казарма? – опрокинув вторую стопку, спросил Фосфорус.
– Я думал, ты догадаешься.
– Ты хочешь заодно испытать и наш вариант Избирательного оружия? – с ужасом воскликнул Фосфорус.
Втайне от остальных они решили разработать Избирательное оружие на гибкой основе, чтобы, меняя концентрацию и используя различные добавки, варьировать его воздействие на рэмов. В открытом для всех членов правительства варианте оно вызывает сильное недомогание, не угрожая при этом здоровью и жизни. В базовом варианте, известном только членам «Возрожденной Радуги», вызывает болезнь со смертельным исходом на третий день. Вполне достаточный срок, чтобы убраться с Кимики. При своевременной эвакуации больной поправится через год, без последствий для здоровья. Но если он снова появится на Кимике, его ждет мгновенная смерть от повторного заболевания. Вполне гуманно.
Заразить воздух около казарм не представляло труда, что и было сделано посреди бела дня. Добровольцы, проходя мимо, просто открыли небольшие колбы, давая выветриться их содержимому…
Боевые рэмы чувствовали себя Кимике в полной безопасности. Эта планета уже давно считалась частью Империи, а не захваченной территорией. В свободное от несения службы время они были предоставлены сами себе. Лишь с заходом Гелиоса им надлежало быть в казарме. За все время оккупации местное население даже не пыталось оказать сопротивление, и от безделья зеленые рэмы часто предавались пьянству. Случилось так, что в каждой из зараженных казарм в эту ночь гуляли до утра и недомогание списали на синдром похмелья. Спохватились лишь на третий день, когда обнаружилось, что состояние больных не улучшается. Утром четвертого дня в одной из казарм нашли мертвыми двадцать рэмов. Лишь после этого РэмдонВалан, наместник на Кимике, принял решение в срочном порядке эвакуировать обитателей второй казармы, а заодно и сам покинул планету. Все зеленые рэмы, оказавшись за пределами Кимики, со временем выздоровели. Наместник сделал все, чтобы замять инцидент, не предавая его широкой огласке.
